Текст книги "Магия любви (СИ)"

Автор книги: Анна Курлаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

========== Глава 1 ==========

Белль вернулась в замок в самом радужном настроении. Незнакомка, встретившаяся на лесной дороге, подарила ей новую надежду, подтачиваемую лишь одним маленьким сомнением. В своей любви Белль была уверена, но любил ли ее Румпельштильцхен? Ведь, чтобы поцелуй сработал, чувство должно быть взаимным. Впрочем, попробовать в любом случае стоило.

Румпельштильцхен сидел за прялкой, когда Белль вошла в зал, и явно обрадовался ее возвращению, хотя всеми силами пытался это скрыть. Но она не даст ему сбить ее с толку. Не сейчас. Решив так, Белль устроилась подле него на низком табурете и нахально потребовала обещанную историю, давая себе время собраться с духом. Он не возразил против вторжения в свое личное пространство, но и рассказывать ничего не стал.

Белль все еще колебалась – а что если не выйдет? Если он оттолкнет ее и посмеется?

– Почему ты вернулась? – вдруг спросил Румпельштильцхен напряженным голосом, наклонившись к ней и пристально посмотрев в глаза.

Было в его тоне что-то такое… надежда, смешанная со страхом ошибиться. В золотистых нечеловеческих глазах плескалось недоверие и в то же время желание поверить. И тогда Белль решилась и поцеловала его.

Сердце замерло в тревожном ожидании того, что будет дальше. Но когда Румпельштильцхен не отшатнулся, не оттолкнул, а ответил на поцелуй, Белль забыла обо всем. Даже о том, ради чего она все это затеяла. Румпельштильцхен осторожно коснулся ее спины – не обнимая, а словно прося разрешения. Белль обвила руками его шею, сама подаваясь навстречу, и тогда уже гораздо более уверенным жестом он притянул ее к себе, не переставая целовать.

Теплая волна пробежала по телу Белль – от макушки до пяток, – заставив вздрогнуть и отстраниться от Румпельштильцхена. И тогда она с удивлением обнаружила, что оба они охвачены легким золотистым светом, распространявшимся все дальше по замку, заставляя дрожать воздух, заставляя меняться Румпельштильцхена.

Словно завороженная, Белль наблюдала, как золотой свет смывает чешую с его тела, как меняется его лицо, становясь человеческим. Обычным. Она чуть не засмеялась от счастья и облегчения. Получилось!

Однако Румпельштильцхен вовсе не обрадовался этим изменениям. Пока Белль рассматривала его новую внешность, он осознал, что случилось, и в теперь карих глазах вспыхнул знакомый яростный огонь.

– Что ты сделала?! – рявкнул он так, что Белль вздрогнула, и вскочил, оттолкнув ее.

Она растерянно заморгала. Почему он не рад освободиться от проклятия? Румпельштильцхен кричал на нее, размахивая руками и в чем-то обвиняя. В заговоре… с кем? Никогда раньше он не злился на нее так – даже в самом начале, – никогда так не тряс, схватив за плечи, будто куклу. И Белль по-настоящему испугалась.

Однако бушевал Румпельштильцхен недолго – выплеснув гнев, он выпустил ее, оттолкнув столь резко, что она пошатнулась и едва не упала, и замер, закрыв лицо руками. От него веяло отчаянием, и Белль захотелось обнять и утешить, но она не решалась – не после столь бурной реакции. Что же она сделала не так?

– Зачем, Белль? – едва слышно произнес Румпельштильцхен, уронив руки. – Как я теперь найду сына?

Белль вздрогнула и вопросительно посмотрела на него, не улавливая связи. Теперь, когда он перестал кричать и просто смотрел с безграничной тоской в глазах, она тут же забыла и страх, и обиду. Белль шагнула вперед, протянула руку, чтобы коснуться его лица. Но Румпельштильцхен отшатнулся, не принимая утешения, и Белль со вздохом остановилась, взглядом умоляя: «Объясни, в чем я ошиблась. Позволь быть рядом». Румпельштильцхен покачал головой, сделав шаг назад. И еще один.

– Уходи, – глухо произнес он, отвернувшись.

– Румпельштильцхен… – позвала она, попытавшись подойти и заглянуть в глаза.

Но он вытянул руку, не позволяя приблизиться.

– Просто уходи, – на этот раз его голос звучал повелительно и жестко.

Развернувшись, он покинул комнату, даже не взглянув на Белль, и вскоре она услышала его шаги по лестнице, ведущей в башню.

Чувствуя себя опустошенной, Белль опустилась на ближайший стул. Она была так счастлива всего несколько минут назад, поверила, что теперь у них все будет хорошо. Сейчас же хотелось разрыдаться и разбить что-нибудь. А еще лучше – уйти, как он и велел. Но Белль не стала делать ни того, ни другого.

Было до боли обидно. Ведь он любит ее – иначе поцелуй бы не сработал. Так в чем же дело? Неужели ему так важна волшебная сила? Другой бы радовался, что удалось проклятие снять. Белль сердито нахмурилась, сцепив руки. Обида перешла в злость, но злилась она недолго – ровно до того момента, когда ей в голову пришла мысль: или он настолько не верит в то, что его можно полюбить, что немедленно закрывается от любого, кто слишком приближается к нему? Белль вскочила и начала мерить шагами комнату. Что же делать – как убедить его довериться?

Вдруг она резко остановилась. Охваченная сумбурными эмоциями, до сих пор она не замечала, что и замок изменился. Теперь его уже нельзя было назвать темным. Впервые Белль задумалась, что замок мог поддерживаться магией Румпельштильцхена, а, значит, с ее исчезновением просто рухнуть. Но он не рухнул – он преобразился.

Белль с недоумением огляделась. Тяжелые темно-бардовые портьеры на окнах сменились гораздо более легкими и воздушными, пропускавшими дневной свет. Более легкой стала и мебель, посветлели ковры и стены. Зал засиял, словно это был королевский дворец. Мог ли замок подчиняться проклятию своего хозяина и освободиться вместе с ним? Мысли снова вернулись к Румпельштильцхену, и вспомнились его непонятные слова: «Как я теперь найду сына?» Он произнес это с такой безграничной тоской…

Если бы он только больше доверял ей, она могла бы понять, в чем ее вина. Вернулось раздражение, но Белль немедленно прогнала его. Румпельштильцхена все считали чудовищем, его никто никогда не любил. Не удивительно, что он не умеет доверять. Белль решительно вскинула голову и зашагала к лестнице. Она это исправит. Она будет терпелива и научит его верить ей, признать свою любовь.

У подножия лестницы Белль заколебалась: стоит ли поискать Румпельштильцхена сейчас или оставить его и дать успокоиться? Пожалуй, пока он на взводе, заводить разговор бесполезно. Она успела прекрасно изучить своего хозяина, и знала, когда лучше не попадаться ему под горячую руку. Тихонько вздохнув, Белль начала подниматься в свою комнату. Могла ли она подумать, что ее жизнь так усложнится из-за одного поцелуя?

Белль шла, глядя себе под ноги, когда услышала приближающиеся сверху быстрые шаги. Она резко вскинула голову, на следующем шаге запнувшись и покачнувшись назад. Белль успела заметить, как на лице Румпельштильцхена, замершего несколькими ступенями выше, появился ужас и он протянул к ней руку, и обреченно подумать: «Не успеет», – как вдруг застыла в воздухе. Она буквально повисла, наклонившись назад, не в силах пошевелиться, будто ее кто-то заморозил, чтобы не дать упасть.

В следующее мгновение Белль поняла, что так и есть – заморозил. И не кто-то, а Румпельштильцхен, который пораженно перевел взгляд с нее на свою все еще поднятую руку – и снова на Белль. На его лице недоумение сменилось надеждой, осознанием и, наконец, торжествующей ухмылкой. Он спустился к ней и, обняв, махнул рукой, снимая заклинание. Белль пошатнулась, но сильные руки не дали ей упасть.

– Что происходит? – спросила она, не спеша выпутываться из его объятий.

Впрочем, Румпельштильцхен и сам не горел желанием отпускать ее. От этого потеплело в груди, и враз забылись недавние обида и злость.

– Как ни странно, но, похоже, освобождение от проклятия не означало потерю магии, – он по-прежнему улыбался, кажется, с трудом веря в свои слова.

Белль улыбнулась в ответ.

– Но ты же больше не Темный. Значит, ты стал… светлым магом? Как феи?

Румпельштильцхен скривился на это сравнение, презрительно фыркнув:

– Феи! Ну, уж нет!

Белль невольно рассмеялась.

– Почему ты не ушла? – извиняющимся тоном спросил Румпельштильцхен.

– Потому что я люблю тебя, – она ласково провела кончиками пальцев по его теперь мягким волосам, сменившим жесткие кудряшки.

– После всего, что я сделал? – он смотрел на нее с сомнением и недоверчивой надеждой.

Белль кивнула:

– Знаешь, когда найдешь что-то, за что стоит бороться, сдаваться нельзя. Я всегда буду бороться за тебя.

От выражения его глаз, в которых ясно читалось полное непонимание того факта, что кто-то добровольно хочет быть рядом с ним, у Белль болезненно сжалось сердце. Следуя первому порыву, она коротко поцеловала Румпельштильцхена, чем ввела его в полный ступор. После чего крепко обняла, уткнувшись лицом в шею.

– Я люблю тебя, – повторила она. – Поверь в это. Пожалуйста.

И он осторожно, будто все еще сомневаясь в правомерности своих действий, прижал ее к себе, зарывшись губами в ее каштановые кудри, и едва слышно прошептал:

– Я тоже люблю тебя.

Позже, когда они сидели рядом на столе в большом зале, Белль вспомнила про озадачившие ее слова Румпельштильцхена и осторожно спросила:

– Когда ты думал, что потерял магию, ты сказал, что не сможешь теперь найти сына. Что это значит?

Румпельштильцхен покачал головой, глядя в пол:

– Ничего. Ничего, что тебе нужно знать.

Белль недовольно прищурилась. Опять начинается: тайны, недомолвки. Впрочем, с ее стороны, наверное, было наивным надеяться, что он тут же откроется перед ней. «Терпение», – напомнила она себе.

– Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь мне доверять настолько, чтобы рассказать все, – тихонько произнесла Белль, сжав ладонь Румпельштильцхена.

Он удивленно покосился на нее, ничего не ответив, но осторожно переплел свои пальцы с ее. Белль ободряюще улыбнулась. Ей прежде никогда не доводилось завоевывать чье-то доверие, и она до дрожи боялась сделать неверный шаг. Но в то же время было в этом нечто невероятно увлекательное. В конце концов, у них полно времени – некуда торопиться. Вдруг всплыл в памяти тот день, когда Румпельштильцхен явился на зов в замок ее отца.

Это навсегда, дорогуша.

Слова, которые когда-то вызывали ужас, теперь вселяли надежду.

***

Проснувшись на следующее утро, Белль не сразу поняла, где находится. Она привыкла к постоянной полутьме (даже несмотря на ее попытки освободить окна от тяжелых портьер) и мрачноватым украшениям интерьера. А теперь ее окружала светлая мебель с изящной резьбой, на полу – пушистый кремовый ковер, над кроватью – белый балдахин с золотой вышивкой. А из высоких окон лился солнечный свет, прямоугольниками падавший на пол.

Вспомнив происшедшее накануне, Белль счастливо улыбнулась. Напевая, она привела себя в порядок и спустилась на кухню приготовить чаю. Обычно, когда она приносила в зал утренний чай, Румпельштильцхен обнаруживался за прялкой, будто всю ночь от нее не отходил. Но на этот раз он сидел во главе длинного стола, задумчиво барабаня по нему пальцами. Он сменил свой вычурный костюм на кожаный же, но гораздо менее экстравагантный черный – можно даже сказать, элегантный.

– Доброе утро, – Белль с улыбкой поставила поднос на стол.

Румпельштильцхен поднял голову и одарил ее таким долгим задумчивым взглядом, что Белль даже занервничала:

– Что?

– Тебе не подходит этот наряд.

Белль с недоумением оглядела свое обычное голубое платье, быстро сменившее роскошное, но неудобное для работы золотое. А Румпельштильцхен тем временем продолжил:

– Потому что отныне ты не служанка в этом замке.

Не успела Белль хоть что-то сказать по этому поводу, как Румпельштильцхен взмахнул рукой, и ее платье изменилось: хлопок превратился в шелк, сохранив голубой цвет, который стал лишь немного насыщенней; рукава стали широкими и полупрозрачными, удлинившись до локтей; лиф украсился сложной вышивкой, а юбка удлинилась, пышными складками спускаясь до пола. Белль могла только ошарашено хлопать ресницами. Румпельштильцхен довольно ухмыльнулся и щелкнул пальцами – в его руке появилась красная роза, которую он протянул Белль.

– Спасибо, – выговорила она, когда к ней вернулся дар речи, и в свою очередь расплылась в улыбке.

Румпельштильцхен приглашающим жестом указал ей на стул рядом с собой, предлагая разделить с ним завтрак. Белль села, шурша юбками, и принялась разливать чай. Он наблюдал за ней, положив подбородок на сложенные руки, с таким выражением, что сладко замирало сердце. Пожалуй, это был самый волшебный завтрак в ее жизни.

К сожалению, насладиться им ей не дали. В дверь кто-то постучал – резко и настойчиво. Румпельштильцхен сделал недовольную гримасу, обреченно вздохнув.

– Ждешь кого-то? – спросила Белль.

– Нет. Но догадываюсь, кто наш гость.

Белль вопросительно посмотрела на него, однако Румпельштильцхен не стал ничего объяснять, а просто пошел открывать. Белль поколебалась секунду и последовала за ним.

У входа стояла ее недавняя знакомая, подсказавшая про поцелуй истинной любви, на этот раз одетая в костюм для верховой езды. Она широко улыбнулась, но в этой улыбке не было ни капли тепла – только злорадное торжество.

– Чем обязан, ваше величество? – тем временем спросил Румпельштильцхен, не давая себе труда скрыть сарказм.

«Ваше величество»? Она королева?

– Как неприветливо, Румпель, – ответила та, одарив его непонятным взглядом. – Может, позволишь войти?

Не дожидаясь ответа, королева прошла внутрь мимо Румпельштильцхена и ошарашенной Белль. Она явно чувствовала себя здесь как дома. Белль нахмурилась, испытывая возрастающие тревогу и недовольство.

– Поздравляю, милая! – сладко улыбнулась гостья, резко повернувшись к ней. – Ты прекрасно справилась со своей задачей.

– Пришла праздновать победу? – Румпельштильцхен шагнул вперед, ненавязчиво закрывая собой Белль. – Рано радуешься, дорогуша.

– Неужели? – королева иронично приподняла бровь. – Судя по твоему новому обличию, поцелуй подействовал. И что меня теперь остановит?

– Подействовал, – Румпельштильцхен ухмыльнулся. – Но не так, как ты предполагала.

На мгновение на лице королевы появилось озадаченное выражение, тут же снова сменившееся холодной улыбкой. С каждой секундой она не нравилась Белль все больше. Что здесь нужно этой женщине? И кто она такая, что столь фамильярно ведет себя – будто хозяйка?

– Что ж, давай проверим? – королева подняла руку, и на ее ладони появился огненный шар, который она молниеносным движением швырнула в Белль.

Та не успела даже испугаться, как шар будто врезался в прозрачную стену перед ней и растворился. Румпельштильцхен с деланно сокрушенным видом покачал головой:

– Никогда не слушаешь, что тебе говорят, правда, Регина? И на ошибках не учишься.

Белль видела, что он чрезвычайно доволен собой, и не могла не улыбнуться. Ледяная маска королевы треснула – теперь на ее лице можно было прочитать растерянность, быстро превратившуюся в бешенство.

– Я все равно уничтожу тебя, Румпельштильцхен. Рано или поздно, – прошипела она.

– Правда, дорогуша? Попробуй, – невозмутимо ответил тот; и вдруг совсем другим, пробирающим до костей от скрытой угрозы, тоном добавил: – Только учти: если хоть один волос упадет с головы Белль по твоей вине, я убью тебя.

Королева Регина пренебрежительно передернула плечами и, гордо вскинув голову, пошла к выходу. Белль облегченно выдохнула, когда за ней закрылась дверь – а ведь до этого даже не подозревала, что задерживает дыхание.

– Кто это? – немного нервно спросила она.

– Регина – вдова безвременно почившего короля Леопольда и мачеха Белоснежки.

Это было сказано тоном, ясно подразумевавшим, что король Леопольд безвременно почил от руки супруги. Белль озадаченно посмотрела на Румпельштильцхена: он серьезно? Хотя… она вполне могла представить эту женщину способной на подобное.

– Это она… ее я встретила на дороге…

– Я знаю.

Слишком короткий ответ, слишком безразличный – и не поймешь, что за этим кроется. Белль терпеть не могла, когда Румпельштильцхен вот так отгораживался от нее, но пока ничего не могла с этим поделать. А потому решила выяснить другой беспокоивший ее вопрос.

– Чего она добивалась?

– Уничтожить меня, конечно, – ухмыльнулся Румпельштильцхен, но тут же стал серьезным. – Будь осторожна с ней: Регина – опасна и коварна.

Белль кивнула, только сейчас осознав, что любовь Румпельштильцхена автоматически делает ее сильным средством давления на него. И это ей совсем не нравилось.

– А ты можешь научить меня магии? – спросила она, немного поразмыслив.

У Румпельштильцхена сделалось настолько ошарашенное выражение лица, что она чуть не рассмеялась.

– Зачем? – непонимающе спросил он.

– Чтобы я могла защищаться.

– Я защищу тебя.

– Но ты же не можешь не отходить от меня ни на секунду. Я хочу быть уверенной, что никто не использует меня, чтобы навредить тебе.

Некоторое время Румпельштильцхен обдумывал ее слова, после чего медленно кивнул:

– Хорошо, я научу тебя.

========== Глава 2 ==========

Белль предполагала, что научиться магии непросто, но и подумать не могла, что все будет настолько сложно. За несколько дней усиленных занятий она не сумела научиться даже двигать предметы и гасить огонь. К концу недели Белль была готова расплакаться от разочарования и бессилия. Правда, Румпельштильцхен уверял, что это совершенно нормально – ни у кого сразу не получается. Но было это правдой или просто утешением для нее?

Чтобы отвлечься от неудач, Белль отправлялась в библиотеку. Книги с детства помогали ей забыть обо всем на свете. Так она поступила и в тот день, устав до изнеможения от бесплодных попыток создать защитный купол – результат едва ли превосходил по прочности мыльный пузырь. Вообще-то, следовало заняться обедом, но сил на это не осталось совершенно. Словно прочитав ее мысли, Румпельштильцхен отправил Белль отдыхать, сказав, что еду приготовит сам. На самом деле, у него это получалось куда лучше, и подобная перспектива вызывала воодушевление вперемешку со стыдом. В конце концов, заботиться о хозяйстве в замке было ее обязанностью.

Белль успела погрузиться в рыцарский роман, когда до нее донесся крик боли. Она вздрогнула и вскочила, со всех ног кинувшись вниз. Что могло случиться, чтобы Румпельштильцхен так кричал? В том, что кричал именно он, она не сомневалась.

Белль обнаружила его лежащим на полу рядом со шкафом, в котором он хранил свои раритеты. Стеклянные дверцы были открыты, а на одной из полок светилось зловещим серебристым светом странное пятно.

– Румпель!

Белль в ужасе кинулась к нему, даже не заметив, как впервые за все время их знакомства сократила его имя. Он был в сознании, но тяжело дышал, зажмурившись и сжав зубы, как от сильной боли. Белль упала рядом на колени, не зная, что делать и как ему помочь.

– Что с тобой? Что случилось?

– Кинжал… – с трудом выдохнул Румпельштильцхен. – Расплавился… яд…

Белль озадаченно огляделась. Что он имел в виду? Внимание снова привлекло серебристое пятно. Оно было ядовитым? И тут она заметила, что на пальцах правой руки Румпельштильцхена светились точно такие же серебристые следы. Недолго думая, Белль оторвала полоску от своего платья и принялась вытирать его руку. Если это действительно яд, от него следовало избавиться как можно скорее. О том, как он вообще оказался в шкафу, вполне можно подумать и позже.

Серебристая гадость оттиралась с трудом – будто уже начала впитываться в кожу.

– Так… не выйдет… – со свистящим придыханием произнес Румпельштильцхен. – Надо…

Он слабо шевельнул другой рукой, и рядом на полу появилась склянка с зеленоватой жидкостью. После чего потерял сознание, словно на то, чтобы перенести сюда зелье, ушли последние силы. Стараясь не поддаваться панике, Белль налила жидкость на оторванный от платья кусок и снова принялась оттирать пальцы Румпельштильцхена. На этот раз следы растворились без проблем. Его дыхание выровнялось, но в сознание он не пришел. Закусив губу и глотая слезы, Белль пыталась сообразить, что делать дальше. Наверное, надо бы переместить его в спальню – не оставлять же лежать на полу, да еще рядом с потенциальной опасностью, – но она сомневалась, что у нее хватит сил перетащить взрослого мужчину на немаленькое расстояние.

Пока Белль размышляла над дальнейшими действиями, Румпельштильцхен, не приходя в сознание, начал мелко дрожать. Прикоснувшись губами к его лбу, она поняла, что у него начинается лихорадка. Только этого не хватало! От бессилия хотелось разрыдаться. Вместо этого Белль глубоко вздохнула, сцепила зубы и решила попытаться применить магию. Склонившись, она обняла Румпельштильцхена, зажмурилась и сосредоточилась. Как он там говорил? Думай о том, кого хочешь защитить. И Белль подумала. Изо всех сил.

Открыв глаза, она сперва не поверила им. Не заклинание даже – спонтанная попытка колдовать перенесла их в ее собственную спальню! Получилось! Белль устроила Румпельштильцхена на кровати и помчалась искать лекарства. Она даже заглянула в лабораторию в надежде найти какое-нибудь зелье. Увы, они не были подписаны, и понять, что находится в том или ином пузырьке, не представлялось возможным. Что ж, придется воспользоваться обычными средствами.

Белль бегом спустилась в кухню, заварила липовый чай, нашла уксус и поспешила обратно. Румпельштильцхену стало хуже – кажется, у него начался бред: он что-то неразборчиво шептал пересохшими губами, мотая головой из стороны в сторону. Поняв, что не захватила тряпки, Белль оторвала еще кусок от своего платья: одним больше – одним меньше, уже не важно. И только в этот момент она осознала, что придется раздеть Румпельштильцхена, и невольно покраснела. Но в следующее мгновение Белль решительно отбросила стыдливость – сейчас не до того.

Закончив с раздеванием – что было не так-то легко, – Белль принялась обтирать Румпельштильцхена уксусом, после чего накрыла одеялом, положила на лоб смоченную все в том же уксусном растворе тряпку и села рядом на кровати. Кажется, жар начал отступать. Румпельштильцхен больше не метался, и бред прекратился. Однако его дыхание все еще было тяжелым и прерывистым. Теперь, когда больше не приходилось носиться туда-сюда, а оставалось только время от времени менять тряпку, Белль нагнал страх. Она никогда не видела Румпельштильцхена таким слабым, в столь беспомощном состоянии, и это по-настоящему пугало. Она была так счастлива в последние дни! Ну почему, стоит начать наслаждаться жизнью, как что-нибудь происходит и все рушит? По щекам потекли слезы, и, уже не сдерживаясь, Белль заплакала, тихо всхлипывая.

Румпельштильцхен очнулся поздним вечером – всего лишь на несколько мгновений. Распахнув блестящие от лихорадки глаза и явно не узнавая Белль, он едва слышно прохрипел:

– Пить…

Она метнулась к заготовленному липовому чаю и напоила Румпельштильцхена, поддерживая голову. После чего он, глубоко вздохнув, снова отключился. Белль коснулась губами его лба и с облегчением обнаружила, что температура немного спала. Ночь она провела, свернувшись калачиком рядом с ним, ежечасно пробуждаясь от беспокойного сна.

На следующий день жар пропал совсем, но в сознание Румпельштильцхен не приходил – будто попав под действие заколдованного сна. Белль даже решила поцеловать его: вдруг это какое-нибудь очередное проклятие. Увы, на этот раз поцелуй не помог. Более того – дыхание Румпельштильцхена с каждой секундой становилось все слабее и незаметнее. Казалось, еще чуть-чуть, и он перестанет дышать.

Впав в отчаяние, не зная, что еще предпринять, Белль вспомнила, как в детстве мама рассказывала ей про фей. «Когда тебе очень нужна помощь и не к кому обратиться, можно попросить фею, – говорила она. – Надо сильно-сильно захотеть и мысленно позвать ее. Феи всегда помогают попавшим в беду».

И Белль решила попробовать – все равно больше ничего не оставалось. Подойдя к окну, она распахнула его, зажмурилась и изо всех сил пожелала увидеть фею. «Пожалуйста, помоги», – повторяла она про себя. Как вдруг лица коснулся легкий ветерок. Белль открыла глаза и увидела прямо перед собой крошечную фигурку в голубом платье.

– Зачем ты звала меня, дитя? – ласково спросила фея, оставаясь снаружи.

– Пожалуйста, спаси Румпельштильцхена, – Белль умоляюще сложила ладони. – Я боюсь, он умирает.

Лицо феи посуровело.

– Я не стану помогать Темному, – холодно произнесла она.

– Но он больше не Темный! – страстно воскликнула Белль.

Фея удивленно посмотрела на нее, влетела в комнату и зависла над лицом Румпельштильцхена.

– Ты права, дитя, – удивленно сказала она. – Он больше не Темный – он стал светлым магом. Не ты ли сотворила это чудо?

Белль коротко кивнула.

– Вы поможете?

– Да, – фея улыбнулась и взмахнула крыльями – на Румпельштильцхена посыпалась розовая пыльца, тут же впитавшаяся в кожу, озарив ее легким светом. – Теперь он просто спит. Когда проснется, будет очень слаб – проследи, чтобы он как следует отдохнул: в течение трех дней ему нельзя вставать и пользоваться магией.

Белль с готовностью закивала: уж она об этом позаботится.

– А что с ним было? – она приблизилась к кровати, вглядываясь в теперь умиротворенное лицо любимого.

Фея на секунду замерла, словно ища ответ, и начала объяснять:

– Все из-за кинжала. Когда поцелуй истинной любви снял проклятие Темного, его кинжал расплавился, но не исчез совершенно. От темной магии сложно избавиться. То, что осталось от кинжала, теперь смертельно опасно для Румпельштильцхена. Он не должен был его касаться.

Белль хотела поинтересоваться, что это за кинжал такой, но решила, что это можно выяснить и потом, вместо этого спросив:

– А для меня?

– Скорее всего, нет, но я бы на твоем месте не стала рисковать.

– Что же с ним делать?

– Думаю, я смогу его уничтожить, – после короткого раздумья сказала фея. – Удачи, дитя. Память о тебе останется в веках, как о той, что сумела совершить невозможное.

С этими словами фея исчезла. Немного подумав, Белль решила проверить то пятно и обнаружила, что оно действительно исчезло. Фея выполнила свое обещание. Закрыв дверцы шкафа, Белль вернулась в спальню. Румпельштильцхен выглядел гораздо лучше, как если бы он просто заснул – будто и не было ужаса последних дней. С облегченным вздохом она села рядом и ласково провела рукой по его волосам, чувствуя себя так, точно разжался железный кулак, сжимавший сердце. Белль собиралась дождаться, пока Румпельштильцхен проснется, но усталость – физическая и душевная – победили, и она сама не заметила, как заснула.

Проснувшись, Белль почувствовала, как кто-то мягко перебирает ее волосы. Подняв голову, она встретила нежный и обеспокоенный взгляд Румпельштильцхена.

– Доброе утро, красавица.

– Ты очнулся! – Белль счастливо заулыбалась и села, что Румпельштильцхен воспринял с некоторым разочарованием.

– Как долго я был без сознания?

– Два дня, – немного помолчав, Белль тихо добавила: – Я так испугалась: думала, ты умрешь.

Румпельштильцхен взял ее руку и, поднеся к губам, поцеловал пальцы. От этого любящего жеста все внутри перевернулось, и Белль чуть не разрыдалась снова. Она быстро заморгала, чтобы прогнать слезы, и спросила:

– Есть хочешь?

Он кивнул и начал подниматься, но Белль решительно надавила ему на плечи, не давая встать.

– Лежи – тебе надо отдыхать. Я сейчас принесу.

И снова сломя голову помчалась по лестнице на кухню, но на этот раз в совершенно ином настроении. Все вокруг казалось прекрасным, и даже солнце светило как будто ярче. Весело напевая, Белль сделала тостов с чаем на двоих и добавила на поднос фруктов.

Когда она вернулась, Румпельштильцхен успел надеть рубашку и сидел на кровати, положив себе под спину подушку. Он встретил ее немного смущенной улыбкой, и Белль неожиданно подумала, что, наверное, никто еще не приносил ему завтрак в постель.

– Что с твоим платьем?

Белль недоуменно опустила взгляд на разорванные юбки – а она-то уже и забыла, что так испортила свой наряд. Она беспечно пожала плечами:

– Мне нужны были тряпки, а оставлять тебя я не решилась.

Глаза Румпельштильцхена наполнились изумленно-недоверчивой благодарностью, от которой больно сжалось сердце. Он всегда с таким недоумением встречал малейшее проявление доброты в свой адрес… Он взмахнул рукой, и платье вернулось в изначальный вид.

– Тебе надо отдыхать! – строго нахмурилась Белль, устраиваясь рядом и поставив между ними поднос с едой.

Как будто они были супружеской парой. От этой мысли Белль слегка покраснела, заработав любопытный взгляд Румпельштильцхена. Она поднесла к губам чашку с чаем, пытаясь скрыть смущение.

– Подобные детские фокусы нисколько меня не утомляют, милая, – улыбнулся он, однако это явно было не так – он слегка побледнел, а на лбу выступил пот.

Белль посуровела:

– Все равно – не надо.

Румпельштильцхен шутливо склонил голову:

– Слушаюсь, моя госпожа.

Белль фыркнула, легонько толкнув его в плечо, чем вызвала довольную ухмылку.

– Что с тобой случилось? – спросила она, когда они наелись. – Ты говорил про какой-то кинжал…

Румпельштильцхен поморщился:

– Кинжал, в котором заключена сила Темного, и с помощью которого им можно управлять.

– Как это? – Белль удивленно моргнула.

Румпельштильцхен невесело усмехнулся:

– Очень просто. Тот, кто владеет кинжалом, может приказать Темному что угодно, и он будет вынужден выполнить приказ. Сопротивляться невозможно.

Белль в ужасе поднесла ладонь ко рту. Хорошо, что теперь с этим проклятием покончено, и Румпельштильцхену больше не придется жить в страхе, что кто-нибудь может получить над ним абсолютную власть.

– А еще этим кинжалом – и только им – можно убить Темного. Тогда его сила переходит к убившему, – он помолчал и мрачно заключил: – Именно это со мной и случилось.

– Как? – не очень вразумительно спросила Белль, но Румпельштильцхен ее понял.

Его рассказ о бесконечной войне с ограми, детях, используемых как пушечное мясо, и отчаявшемся отце, пытавшемся защитить своего сына, заставил снова слезы навернуться на глаза.

– О, Румпель, – тихо произнесла она, сжав его руку. – Но теперь ты свободен. Голубая фея сказала, что я совершила невозможное.

– Голубая фея?! – едва ли не прошипел Румпельштильцхен. – А она здесь при чем?!

– Она исцелила тебя, – ответила Белль, удивленная и обиженная такой реакцией.

Румпельштильцхен недоверчиво фыркнул, раздраженно бросив:

– От фей одни неприятности.

– Но она правда тебя спасла! Почему ты их так не любишь?

– Они обманщицы! Из-за голубой феи я потерял моего Бэя.

– Как это?

Определенно, это был день откровений. Он поколебался, но все-таки начал рассказывать. И Белль многое увидела в ином свете, чем до сих пор. Безумно жаль стало Румпельштильцхена, всю жизнь расплачивающегося за минутную слабость.

– Но прошло столько лет, – осторожно произнесла Белль. – Бейлфайр… люди не живут так долго…