Текст книги "Запах магнолий(СИ)"

Автор книги: Анна Орлянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Как думаешь, что они ждут в ответ от нас? – спросила Дарья.

– Давай быть самими собою?! Будем продолжать веселиться и наслаждаться. Я думаю, они последуют нашему примеру, – ответила Ева.

Уже за полночь такси их везло на виллу. Девушки не стали рассматривать пространства всего здания, довольствуясь отдельными уголками его роскошного убранства. Две пары как-то сами собой разъединились. Мужчины уверенно повели девушек в противоположные стороны второго этажа. Шампанское кружило голову. Ева закрыла глаза и полностью отдалась своим чувствам, наслаждаясь близостью с Самуэлом.

– Если ты не хотеть, мы можем просто общаться, – сказал Самуэл перед самым входом в комнату, – Ты чудесна! Я хотеть общаться с тобой!

– Нет, ну что ты! Я хотеть, хотеть! – передразнила его Ева. И они оба душевно засмеялись.

Близость чередовалась с разговорами и перебежками к другой комнате, где были Дарья и Этан. Они шутили, игриво насмехались друг над другом, словно давно были знакомы.

Подруги шутили по поводу музейной роскоши виллы, и даже нарочито громко говорили – "не прихватить ли им что-нибудь на память, что само просится в руки". Самуэл понимал, что это шутки, и хотя не смеялся, так же заливисто как они, но сдержанно улыбался. Он сказал, что ни у кого из его гостей еще не было такой реакции, хотя они вообще первые девушки, которых он сюда привел.

– Не обижайся, мы шутим! – сказала, прильнувшая к нему Ева.

– Я не обижаться! Меня это радовать, даже больше, чем вы думаете!

Ева не помнила, когда они легли спать, но спали они не долго. Самуэл разбудил Еву своим поцелуем и прошептал, что пора вставать.

– А сколько времени? – спросила она. Ей казалось, что они легли совсем недавно. Неужели уже утро? Шторы были плотно задёрнуты, и она никак не могла сообразить какое время суток.

– Семь, – ответил Самуэл, – Нужно уходить. Скоро здесь слуги. Не есть хорошо, если они вас видеть.

– Да, понимаю, – сказала Ева, и подумала: "Вот и все! Праздник закончился. Реальная жизнь. Чужая жизнь"

– Давай спустимся в сад. Я хочу тебе показывать сюрприз!

– Сюрприз? – удивилась Ева. О, Боже! Эти мужчины не переставали удивлять!

Сад был небольшой, но с тонко продуманным ландшафтным дизайном. Дорожка из крупно-колотого камня с двух сторон была украшена мелкой галькой и светильниками-боллардами. Большую часть участка покрывал, словно нарисованный, идеально ровный и густой зеленый газон. Пальмы, рассаженные вдоль забора, придавали саду древней экзотики, цветущие деревья создавали ощущение уюта, а необычно оформленные самшитовые кусты сообщали о современных, модернистских вкусах владельцев. Чуть в сторону от центральной части размещался неровной формы бассейн и фонтанчик с небольшим прудом, обрамленный каменными валунами и кустами растительности с ниспадающими длинными листьями.

Только Самуэл вел ее не к пруду и бассейну завораживающей красоты. Он подвел ее к невысокому деревцу с темно-фиолетовыми цветками.

– Вдохни, – попросил он Еву.

Ева потянулась к ближайшему распущенному цветочку и сделала глубокий вдох. Сладковато-ванильный, с цитрусовыми нотками запах проник в самое сердце Евы. Она узнала этот запах!

– Не может быть! – воскликнула Ева, – Это магнолии?

– Да. Это редкий вид магнолий. Я заказать специально!

Это какое-то чудесное совпадение – ее любовь к магнолиям и выращенное именно здесь дерево, да еще и редкого вида. Она встречала деревья с белыми или розовыми соцветиями, но с фиолетовыми ей не приходилось еще видеть. Магнолии в этом саду были прекрасным завершением сказки о красивой жизни, королевах и бриллиантах!

Девушки изначально знали, что все это знакомство не выльется в более чем легкое увлечение. Однако то, что подарили им мужчины, они не ожидали от этого знакомства. Они подарили им настоящую сказку! Прекрасную сказку!

– Я предлагать ресторан! – сказал Самуэл.

– Сейчас? – удивилась Ева.

– А почему нет? Я не могу тут готовить сейчас, – и он показал на наручные часы, постучав пальцем по циферблату.

– Завтрак в ресторане?! Это будет лучший завтрак в моей жизни! – улыбнувшись, задорно произнесла Ева.

Менее чем через час все вчетвером они уже сидели в ресторане, расположенном на последнем этаже высокой башни, из окон которой открывался потрясающий вид на город. Мегаполис представал во всем своем шике – небоскребы, соседствующие с величественными соборами, старинными малоэтажными зданиями и современными шедевральными сооружениями, мосты через залив и порт с множеством яхт, узкие бухты, зеленые холмы, позади океан и голубое небо с плавно парящими облаками над ними.

Еще утром Самуэл спросил Еву, приятна ли ей была близость с ним, и она утвердительно ответила. Рассказать правду она не могла. Ева все время думала о Константине и не перестала всех мужчин равнять по нему. И какими бы они не были замечательными, по сравнению с ним все проигрывали. Самуэл был более чем замечательным! Ко всем его прочим достоинствам прибавлялись еще обаятельность, утонченность, галантность и щедрость, то, что было редкостью в русских мужчинах. Но он был женат и жил на другом конце света от нее. И Ева знала, что все еще не разлюбила другого мужчину, чтобы вообще начинать какие-либо отношения.

– Я не понял, достигнуть ли ты оргазм? Может, я что-то не так делать?

– Все так! – ответила Ева, – Я не дохожу до последней точки, но мне достаточно того, что я получаю. Мне приятен сам процесс.

– Но так не бывать! Это не правильно! Ты не думать, почему у тебя так?

– Я думаю это связано с первым неудачным опытом, – Ева недолго помолчала, раздумывая, стоит ли говорить, и все-таки решилась: – Первый раз произошел не по моей воле. Меня изнасиловали.

– О, я не буду расспрашивать. Это неприятно тебе, – Самуэл был поражен, что девушка так ему доверилась и рассказала очень откровенные вещи о своей жизни, – А ты обращалась к врачу? Может, врач как-то помогать тебе?

– Ты имеешь в виду психолога, психотерапевта? Нет, не думаю, что так все серьезно!

– Ты может не осознавать! У меня есть хороший врач. Я тебе могу помогать, – предложил Самуэл.

– Не стоит. Одного раза может быть и не достаточно. И потом, мне неудобно, чтобы ты решал мои проблемы, – ответила она.

– Это хороший врач. Женский. Вам стоит говорить с ней, может она сразу сказать, что делать. Я настаиваю.

Самуэл убедил Еву посетить его знакомого врача. И сразу после завтрака он повез девушек в медицинскую клинику. Оказалось, что врач не говорит по-русски. Тогда решено было, что при разговоре будет присутствовать Самуэл в качестве переводчика. Ева отказывалась рассказывать подробности при Самуэле, но подруга ее уговорила.

– Может, она действительно что-то посоветует. А потом не обязательно рассказывать подробности. Тем более ты и так ему уже рассказала.

Ева, сгорая от стыда, говорила Самуэлу, как все произошло, а он, тоже краснея, переводил. Врач, смущенно улыбалась, но молча слушала, еще не понимая, что от нее требуется. Не выдержав, она спросила Самуэла: "Чем может быть полезна?". Он объяснил, что Ева не получает оргазма, и что возможно это связано с трагедией в ее жизни.

Наконец, все поняв, она ответила, что является гинекологом, а не психологом.

– Гинекологом? – удивилась Ева. – Самуэл, ты перепутал врачей. Зачем мне гинеколог?

Оказалось, он думал, что раз уж Ева – женщина, то и помочь ей может только женский врач. Все потом долго смеялись.

– Ну, раз вы здесь, то можете просто провериться. Все ли в порядке. У нас хорошее оборудование, – сказал гинеколог, а Самуэл перевел.

– Мы не можем, у нас нет возможности приезжать за анализами, – возразила Ева.

– У нас результаты сразу. В течение часа.

– Я вас сюда привезти, так чтобы не напрасно, – привел последний положительный довод Самуэл.

Девушки обе сдали анализы и получили хорошие результаты. А врач напоследок сказала Еве, что такое на самом деле не редкость, что все само собой наладится в ее организме, и она будет получать оргазм, как только родит ребенка.

В этот день они успели еще побывать на пляже Мэнли и увидеть по настоящему огромные волны и катающихся на них сёрферов, прогуляться по набережной в тени благоухающих сосен и покормить нескольких вомбатов. Улетая, они увидели, как Сидней с ними прощается разноцветными яркими аэростатами. Большие воздушные шары, отличавшиеся друг от друга рисунком на поверхности, словно летели им вдогонку.

После возвращения в Голд Кост, оставшиеся дни девушки проводили на пляже, вечерами прогуливались по набережным, бульварам и паркам, ужинали в кафе и танцевали в клубах. От мужчин не было отбоя, но они предпочли и оставшиеся дни проводить по возможности в компании Самуэла и Этана. Занятые работой, те редко удостаивали их своим присутствием рядом, но они продолжали оказывать девушкам всяческие знаки внимания, то присланными огромными букетами цветов, то организацией вечернего досуга.

– Кажется, я влюбилась! – призналась Дарья. – И почему я не живу здесь? Не знаю, сыграло ли это какую-то роль для развития отношений с Этаном, но уж точно бы их продлило.

– Тебе понравился праздник, который они нам подарили. Но как человека ты его совсем не знаешь. Может, он очень требователен, строг и груб с женщинами. Может, его жена на улицу без паранджи не выходит. Ты стала бы довольствоваться ролью временной любовницы или одной из любовниц?

– Он не похож на тирана, – возразила Дарья, – Наоборот, он как кот ко мне ластится. Хотя вполне возможно, что он заводит только короткие интрижки с туристками, опасаясь постоянной любовницы. А тебе как Самуэл?

– Мне он очень понравился! Он тактичен, галантен и внимателен. Он вырос в среде достатка и даже роскоши, поэтому у него все это в крови. Это не наиграно, не выжато из себя ради достижения каких-то целей, что не может не удивлять и не восхищать. Если честно, я не встречала таких мужчин! Если мужчины и старались что-то сделать ради меня, то только ради секса.

– А Самуэлу, думаешь, не секс был нужен?

– Если ему нужен был только секс от меня, он не стал бы устраивать всего того, что устроил. Зачем дарить золотое кольцо первой встречной девушке, и тем более везти к врачу? Он первый, кто так серьезно озаботился моей проблемой! – рассуждала Ева.

– А что же ему еще нужно?

– Ничего. Все было от души! От чистого сердца! Они хотели удивить и им это удалось. Я очень многое поняла и осознала. Но все те яркие эмоции, что я испытала здесь, лишь ненадолго отвлекают от мыслей о Константине. Да и роскошь без любви мне не нужна.

– Ты хочешь к нему вернуться? – удивилась Дарья.

– Я не знаю. Не уверена, что это хорошая идея. Но я так скучаю по нему, – ответила задумчиво Ева.

"Как побороть свою страсть? Или стоит ей довериться?" – спрашивала мысленно она себя.

Это был такой сон, когда совершенно не хотелось просыпаться. Красивый весенний сад. Казалось бы, только-только сошел снег, но судя по ее легкой одежде и яркому ослепляющему солнышку, очень тепло. Ева осторожно ступает, не желая мять ожившие после холода подснежники, украсившие сад и наполнившие ее душу радостью. Их незамысловатые белые колокольчики, прелестно понурые к земле, свежо благоухают. Не то, чтобы Ева чувствует этот запах, но она точно знает, каким он должен быть, и представляет в этот момент, как вдыхает его. Она не одна. Она видит Константина. И вот они уже вместе раскачиваются на больших привязанных к цветущему дереву качелях.

Скоро все закончится. Она проснется. А пока есть этот миг, позволяющий почувствовать, что время остановилось для них двоих. Она чувствует, как одна за другой проходят последние секунды счастья...

И оказывается права. Тут же все исчезает. Она просыпается.

Утром Ева смотрела обозначение в соннике "качелей", хотя была уверена, что это хороший сон. С ним были связаны только приятные эмоции.

"Качели – приятное времяпрепровождение, торжество, счастье, получение сведений на интересующий вопрос", – сообщалось в одном соннике; а в другом соннике – "если раскачиваешься вместе с любимым, будешь мучиться от ревности".

А еще в одном соннике она прочитала следующее: "Если вы будете тянуть время, раскачиваясь – потеряете возможность осуществить свои планы".

"Качели во сне – это мои качели любви! А их исчезновение – обозначает иллюзию! Иллюзию того, что возможно какое-то будущее с ним", – подумала Ева. Она лучше всякого сонника понимала, что обозначает сон.

Она вспомнила, как однажды Константин подарил ей букетик из подснежников. Он обращал ее внимание на чудесный запах и призывал к весенней романтике, но вызвал в ней совершенно другие чувства. Скромный букетик, перевязанный нитками, по всей видимости, купленный у какого-нибудь метро или рынка, и врученный ей на праздник, ее оскорбил. Она не была рада этому подарку, считая себя достойной большего. Но она также точно знала, что если бы в этот момент они прогуливались по лесу, и он сам нарвал для нее свежих подснежников, тогда это было бы восхитительным моментом!

Не то, чтобы она ждала от него дорогих подарков. Никогда это не было для нее приоритетным или обязательным в любовных отношениях. Если что она и ждала, то просто чистой романтики. Ей было бы достаточно одной розочки.

А если бы еще и свечи на столике, бокалы на тонкой ножке с холодным шампанским и льдинками, бьющимися об края, ее любимые конфеты... Интересно, а знает ли он, какие конфеты ее любимые?

Кружевное белье в подарочной упаковке, перевязанной атласной ленточкой, которое она бы тут же для него и надела. Да, это было бы уже слишком...

Хватило бы и той самой нарисованной картинки с изображением девушки, похожей на нее, про которую он говорил на их первом свидании. Возможно, которая была не более чем его фантазией...

Ева уже давно все понимала. Понимала, что он совсем и не романтик, каким хотел показаться и каким она его представляла. Понимала, что и сама не достаточно романтична, и как бы она себя не вела в его присутствии и как бы красиво не рассуждала о том, что деньги не главное, все-таки от него она ждала подарков. Может потому что он был женат, а она по статусу была любовницей? Не важно, как они сами к этому относились, и как называли друг друга, но от этого мало что меняется. Если он женат, значит, она – любовница, если она любовница, исполняющая его прихоти, он должен быть достаточно щедрым с ней. И романтика тут не при чем! Романтика – это аспект чистой любви!

"Получается, я не любимая и не любовница со всеми вытекающими правилами – комплиментами, страстью и подарками. Кто же я тогда в его жизни?".

Все это мало что значит, если твое сердце тоскует и ждет встречи. Зачем? Может, просто обнять? На этот вопрос нужен ответ...

Часть 16.

– Привет! Я соскучилась по тебе! А ты хоть немножечко скучаешь? – Константин прочитал в телефоне сообщение от Евы, и его сердце застучало быстрее от радости.

– Я безумно соскучился! – написал он тут же ответное сообщение.

– А как с любовью? Не успел разлюбить за это время?

– Нужно встретиться и проверить!

– И когда же мы сможем встретиться?

– Завтра в шесть часов вечера я буду ждать тебя у фонтана на набережной. Надеюсь, у тебя не было планов на это время? – впервые, наверное, поинтересовался он.

И как бы не обвиняла она его в том, что только он всегда решает, когда им встретиться, сейчас бы она отменила свои планы с превеликой радостью, если бы таковые имелись.

Казалось, что в этот безветренный весенний день все разом запело, застрекотало, зазвенело, заискрилось и забурлило. Возможно потому, что все это происходило в ее радостной душе.

"Я должна себя сдерживать. Я не должна показывать ему, как безумно рада нашей встрече!", – повторяла она сама себе это, как мантру, будто открыто показать ему свои истинные чувства – было верхом невежества.

Она уже издалека его заметила. Его облик она бы узнала из миллиона других похожих. Ее Зевс словно возвышался и воспарял над всеми. Ее лицо залил румянец счастья и волнительного трепета. И чтобы спрятать от него все свои чувства, сейчас вспыхнувшие на лице, она отвернулась в сторону, будто не заметила его, и пошла медленно, нарочно оглядываясь по сторонам в его поиске, чтобы успеть собраться с волнением.

– Ты похудела! – сказал Константин, когда она к нему близко подошла.

– Тебе так кажется. Просто давно не видел, – проговорила она, сдержанно улыбаясь, силясь не кинуться к нему в объятия. Впрочем, стоило бы ему сделать такой жест, она бы ни секунды не мешкала!

– Я тебя не видел почти год. Но даже если бы не видел десять лет, все равно бы узнал и заметил все твои изменения, – сказал он, – Так что, ничего мне не кажется! Спрятала куда-то от меня свои пухленькие прелести, и втюхиваешь теперь, что мне это кажется. Какая хитренькая!

– Ты что измерял? Или ты на глаз определяешь?

Ева действительно сильно похудела. Она всегда худела, когда расставалась с ним, даже при незначительных ссорах. Не то, чтобы она переставала нормально питаться, протестуя на сложившуюся ситуацию, скорее это было неосознанное пропадание аппетита. Ее организм, лишенный пищи духовной, отказывался и от пищи насущной.

– У меня все четко! – приобняв ее за талию, сказал Константин, – Куда делись мои пухлости? Может, ты их съела?

– Да. Чтобы тебе не досталось, – игриво огрызнулась она.

– Какая ты жадная!

Ева шла рядом с любимым и разговаривала мысленно с собой: "А ты разве не жадный?! Мог бы подарить хоть одну розочку сегодня. Неужели даже этой малости я не достойна? Пока у тебя есть жена, я всегда буду только любовницей. Так почему же ты не можешь подарить мне полноценное ощущение праздника? Чтобы переизбыток твоего внимания перекрывал твой недостаток – однобокость любви, твою несвободу". Она посмотрела в его серо-голубые глаза и тут же устыдилась своим мыслям. Полноценное ощущение праздника? Да вот же оно – перед ней!

Единственное, что вызывало неприятные эмоции, и это казалось странным при ее огромном душевном ликовании – его манера шутить, словно разговаривает с маленьким ребенком. Она была уже готова создать свою семью, а он по-прежнему относится к ней как к шестнадцатилетней девушке, с которой впервые когда-то познакомился.

Он что-то еще шутил, а она мило дерзила. Затянутость этой игры ее раздражала. Когда же, наконец, он закончит свои расспросы и обнимет ее?

– Я заметил тебя еще издалека, – признался Константин, – Когда ты еще не начала в поиске меня вертеть головой, я уже за тобой наблюдал.

– Меня не трудно заметить по моей яркой куртке, – сказала она, умолчав, что тоже его сразу заметила, как только вышла из поворота.

– Дело не в куртке. Ведь я не знал, в какой одежде ты появишься. Хотя, зная твои предпочтения, можно было предположить, что на тебе будет что-нибудь броское. Все также любишь ярко одеваться?

– Как видишь!

– А давно ты так густо обводишь глаза?

– С тех пор, как меня перестали заставлять смывать усердно сделанный макияж. А ты как всегда все подмечаешь! Ничего от тебя не скроешь!

– Это уж точно! Да тут и трудно не заметить! – усмехнулся Константин, на самом деле даже успевший соскучиться по ее своенравию и этим детским боевым раскраскам лица. – Успела меня сравнить?

– Да. Сравнила. А ты все это время, наверное, воздерживался? – укоризненно спросила Ева.

– Да я воздерживался. А ты будешь наказана за свое поведение! – ответил он. – Ну и как? Как другие мужчины? Оказались хуже или лучше?

– Ты лучший для меня, потому что люблю только тебя! А ты мне так и не ответил, любишь ли ты?

– Я очень сильно тебя люблю! – ответил Константин.

Крепко обняв ее, он привлек к себе и поцеловал долгим, нежным поцелуем. И Ева забыла, о чем только что размышляла.

– И я хотел бы доказать, как сильно люблю тебя! Для этого нам нужно уединиться.

Позже он доказывал любовь со всей своей нежностью и со всей своей страстью. Доказывал целый год из недели в неделю, из месяца в месяц. Но чем больше проходило времени, тем больше она сомневалась не только в его чувствах, но и в своих собственных.

– Ты все еще с ним встречаешься? – спросила как-то Зоя, когда они с Евой встретились. – Еще не разлюбила?

– Не разлюбила. Но могу с уверенностью сказать, что любовь уменьшилась. Раньше его слова ласкали мне слух, мне казалось, что я слышу прекрасную мелодию. А сейчас, они, словно острый кинжал, режут мне сердце.

– Ты больше не хочешь слышать все эти телячьи нежности, – предположила Зоя. – Я тебе говорила, что когда-нибудь тебе это надоест. Одними словами сыт не будешь!

– Я просто больше не верю в эти слова! – пояснила Ева. – Он что-то говорит приятное, а мне кажется, что он такое любой девушке сказать может. Он ласкает, а мне кажется, что точно также он любую другую девушку может ласкать. Если раньше мне казалось, что он знает мое тело лучше меня самой, то теперь кажется, что он совершенно меня не чувствует. Иногда в моменты близости своими несдержанными ласками он неприятно и даже больно делает. А я опять ничего ему не говорю, боясь обидеть.

– Ну, так ты скажи, как тебе хочется! – предложила Зоя.

– В последнее время он и нежен, и внимателен, – продолжала Ева. – Но посмотрю в его глаза, и одно только вижу перед собой – порочность, разврат, и так мерзко, неприятно на душе становится. И даже в его вроде бы невинных шутках только пошлость слышу. Наши отношения постепенно рушатся, а я ничего не предпринимаю, только наблюдаю за этим процессом.

– Романтика давно прошла! – сказала Зоя, пытаясь найти объяснение, – Пелена с глаз упала, и ты стала все анализировать.

– Ты права, разум стал убивать все чувства! Хочется как-то очиститься от всей этой грязи, да не получается.

– А ты не думала сходить в церковь? – вдруг предложила Зоя. – Может, покаяться, с батюшкой поговорить.

– Мне стыдно. Батюшка больше моего будет краснеть, как все услышит.

– Думаешь, он такого не слышал? Уверяю тебя, он и не такое слышал. В этом его служение и заключается, чтобы помочь очиститься от грехов.

– Я пока не готова это сделать. Да и потом, оставаясь дальше с Константином, я совершаю грех. Он же женат. Какой смысл от моего покаяния, если дальше буду грешить?

– А расстаться, ты не готова еще с ним?

– Не готова. Что-то меня удерживает. Может, он не готов меня отпустить?!

Часть 17.

Приближался Новый Год. Город разукрасился к празднику не только многочисленными драгоценностями гирлянд, но и помпезными белоснежными пелеринами. В магазинах началась предновогодняя суета. Но чем скорее приближался всемирно излюбленный праздник, тем мрачнее становилось ее настроение.

– Что думаешь на счет Нового года? – поинтересовалась Нина.

– Что мне думать? Все подруги будут праздновать со своими мужчинами или в компании, где все парами. Так что выбора у меня нет! Буду дома с родителями.

– Константин, как всегда, будет праздновать со своей семьей?

– Ты же знаешь! Честно, я так больше не могу! – Ева была готова разрыдаться. – Чувствую себя какой-то обманутой, одинокой. Я люблю и ненавижу!

– Мне кажется, вы недолго еще пробудете вместе!– заключила Нина.

– Да это так. Расставание – это вопрос лишь времени. Я не могу решиться и сказать ему об этом. Жду удобного случая и ищу причину. А он, как будто, это чувствует, и в последнее время стал еще более внимателен, нежен, страстен и ненасытен.

– В смысле ты ищешь причину? Причина и так ясна. И не одна.

– Я не так выразилась. Причин предостаточно! И достаточно одной! Я жду последней капли, которая погасит уже тлеющий огонек моей любви. Пока еще есть этот огонек, я не могу уйти. Хочу уйти свободной от этого. Я жду от него плохого поступка или внезапного понимания от себя, того, что погасит мою любовь. Он когда-то зажег этот огонь у меня внутри, и, дождавшись наивысшего горения, стал его медленно, но верно тушить своими действиями и бездействиями одновременно.

– В тебе погиб поэт, – пошутила подруга.

– Почему погиб? Может, я когда-нибудь напишу об этом роман.

– Это не роман, а драма!

– Нет. Скорее – роман, так как любви все-таки больше!

Вечером 31 декабря семья из четырех человек – мама, папа, бабушка и внучка собрались за праздничным столом. Стол ломился от всевозможных блюд. Начали они свое застолье с традиционного салата «селедки под шубой». Глава семьи откупорил бутылочку шампанского, чтобы проводить Старый Год.

Чуть позже, в ожидании времени наступления Нового года, они играли в фанты. Внучке выпало задание изобразить петуха. Она взгромоздилась на стул и три раза прокукарекала. Бабушка должна была изображать ангела. Она развела руки в стороны, и стала махать ими, изображая, что летит. Маме досталось задание что-то спеть. И она, повторяя слова из песни, звучащей в этот момент по телевизору, запела про уходящий безвозвратно год. Папе досталось задание всех расцеловать. И он начал с мамы, которая сидела возле него, подарив ей истинно супружеский поцелуй, потом поцеловал дочь, и в конце стал осыпать поцелуями бабушку – свою свекровь, объяснив это тем, что очень ее любит, уважает и преклоняется. На что бабушка ему сказала: – Что ты меня целуешь, как в последний раз?

Даже Ева уже нисколько не жалела, что проводила этот праздничный вечер в кругу своей семьи. Все шутили, смеялись и говорили, что не раз так еще посидят.

Но не суждено было этому случиться. Игра в фанты была как будто предупреждением, предсказанием надвигающейся беды.

А в следующую ночь Еве приснился сон, в котором она гладила черную кошку. Кошка сначала мурлыкала, выгибала спину и поднимала хвост, когда Ева проводила рукой по ее бархатной спинке. Потом кошка легла возле нее и посмотрела ей в глаза – зловеще и ужасающе. Испугавшись, она резко оттолкнула ее, а та взъерепенилась, выгнула спину, зашипела и расцарапала ей руку.

"Случится беда!", – подумала Ева, уже ощущая горечь и тоску.

У бабушки обнаружили опухоль, которая очень быстро росла и прогрессировала. А как только взяли пробу, стала расти еще быстрее. Врачи развели руками и посочувствовали. Бабушка угасала на глазах. Вначале никто не верил, что вот так скоро, в один миг бабушки не станет. Все знали, какая она сильная. Она, участвующая в войне, не раз в жизни терявшая своих близких – отца, мужа, сына, лучших подруг, пережившая инсульт. После инсульта парализовало половину ее тела, и врачи предрекали инвалидность, а она поправилась, и даже каким-то чудом паралич отступил, вернув активность мышцам. Разве она могла не пережить и это? Когда все поняли, что не переживет, не поправится, было уже поздно.

В последние несколько дней, бабушка отказывалась от еды. Как-то вечером ей стало плохо. Она сказала, что у нее все болит, руки и ноги крутит в разные стороны.

– Что именно болит? – спросила Ева.

– Все тело, – ответила бабушка, – Посмотри, что у меня с ногами, так болят, словно их выворачивают?

Ева посмотрела на нее, и поняла, что это все. Сегодня ее бабушки не станет. Ее тело свело судорогой, пальцы на руках и ногах, словно окаменев, растопырились в разные стороны. Ева не могла больше смотреть на ее тело, она отвернулась и зарыдала.

– Прости, меня, бабушка! Прости, что так мало уделяла тебе внимания! Я не хочу, чтобы ты уходила, не хочу! Я так люблю тебя!

– Я знаю! И я тебя люблю!

Ева сидела возле нее на кровати и держала ее за руку. Она вспомнила свое детство, как ее ручку держала и гладила бабушка, когда Ева болела. Слезы текли, не переставая. Прости меня, бабушка! Прости!

– Нам надо прощаться, Ева.

– Нет! Нет! Нет! Еще рано! Не сейчас! – умоляла ее Ева.

– Я вижу мух. Они сегодня весь день тут летают. Я уже умерла, Ева.

– Нет. Это не так. Тут нет мух, – и Ева оглядела комнату, так и не увидев ни одной мухи.

– Они кругом. Ты их просто не видишь. Обними меня, Ева. Давай прощаться!

Ева поняв, что возможно, это последние минуты, когда она видит бабушку живой, больше не мешкала, и, наклонившись, крепко-крепко ее обняла. В этом объятии она показала и подарила бабушке всю свою любовь!

– Все будет хорошо! Ведь так? – спросила Ева, без желания, расцепив свои объятия.

– Все и так хорошо! Уже пришли за мной.

– Кто пришел? – спросила Ева, догадываясь, о чем говорит ее бабушка.

– Моя мама и муж.

– Дедушка здесь? – спросила Ева.

– Да. Они пришли за мной. Прощай, Ева!

– Прощай, бабушка! Я люблю тебя! Всегда буду любить! – сквозь рыдания говорила Ева.

– Я знаю!

Ева хотела еще говорить с бабушкой. Ей хотелось много раз повторить, как сильно ее любит, словно искупая вину за все года. Но рыдания мешали произносить внятно слова. Она беззвучно шевелила губами, произнося заверения в своей любви.

В этот момент в комнату зашли мама и два врача скорой помощи, которых до этого вызвали. Они посмотрели на бабушку, спросили возраст, взяли ее документы, больничную карту, что-то у себя записали. Медсестра сделала укол.

Только сейчас Ева осознала, насколько, возможно, ее бабушке было больно. Если бы бабушка раньше попросила вызвать врача, ее страдания были бы не такими тяжелыми. Но бабушка, всегда такая стойкая, даже сейчас не просила о помощи.

– Видите, какая у меня семья! Все рядом! – сказала гордо бабушка врачам. Рядом и правда, в этот момент были все.

– Да. Вам повезло с семьей! – ответила медсестра, и печально улыбнулась.

Когда врачи уже были возле двери, мама Евы спросила у них: – Ей будет лучше?

Врач опустил голову и молча вышел. А медсестра отрицательно покачала головой и произнесла: "Сочувствую".

Все отошли от бабушки, чтобы она могла немного поспать. Все думали, что будет еще целый следующий день, а может и неделя, а может и месяц. У них будет время принять ситуацию такой, какая она есть, уделить бабушке в ее последние дни максимально своего внимания и попрощаться с ней. Никто не думал, что она уже может и не проснуться.

Ева курила на балконе, когда вдруг услышала, как бабушка отчетливо ее зовет по имени. Она выкинула сигарету в окно и следом туда же последовала почти целая пачка.

"Ты увидела, что я курю?", – спросила она бабушку, как будто она была рядом. Но ей никто не ответил. "Я обещаю, что брошу курить! Уже бросила. Я обещаю, что стану лучше!".

Она вбежала в комнату, но все было тихо. И только через несколько минут она услышала громкие рыдания и крики мамы.

"Бабушка умерла! Бабушка умерла!", – во весь голос кричала она.

Из похоронного бюро приехали быстро.

– Вы будете прощаться? – спросили мужчины.

– Нет, – сквозь слезы, ответила Ева, – Я простилась!

Это была уже не ее бабушка. Это было бездушное тело. Увядшее, обмякшее, впалое, безжизненное тело. Ева в последний раз посмотрела на тело бабушки. Еще недавно ее тело светилось жизнью. Это никогда не заметно, когда встречаешь человека. И всегда заметно, когда этот же человек умирает.

Вот только час назад бабушка разговаривала с ней, внятно и здраво. Нет, конечно, если бы кто-то посторонний услышал их разговор про мух и про то, что кто-то пришел ее забирать с другого мира, он бы не посчитал такую речь здравой. Но Ева знала, что бабушка была в здравом уме и памяти, если не до последнего вздоха, то уж точно до того, как уснула.