Текст книги "Запах магнолий(СИ)"

Автор книги: Анна Орлянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– Да уж!

– У меня еще всякие сны бывают непонятные, но такие яркие, как будто это вовсе не сон. Бывают и вещие сны, в которых или точно указывается, что произойдет в будущем, или завуалированные, но с помощью сонника, можно попытаться их понять.

– У меня тоже вещие сны бывают! – призналась Нина.

– Да? Так ты веришь мне?

– Я верю, потому что сама сталкивалась с чем-то сверхъестественным.

– А мы с Зоей как-то гадали на святки с блюдцем, – вспомнив, что скоро будет Рождественская неделя, сказала Ева.

– Давай тоже погадаем?

– Давай! Хотя, это считается грехом.

– Да уж, грех! Ты прямо таки святоша! – произнесла с сарказмом Нина.

А Ева сдержанно улыбнулась.

– И что вы тогда с Зоей нагадали? – любопытствовала подруга.

– Да так. Ничего особенного. Я спрашивала про цвет своей мебели в комнате. Зоя спрашивала, расстанется ли она с парнем, с которым встречалась на тот момент, и дух подтвердил. А мне еще дух ответил, что умрет моя собака. Все так и произошло.

– А ты уверена, что кто-то из вас не крутил это блюдце?

– Когда оно стало крутиться под моей рукой, я тоже так подумала, что это Зоя, и тогда я попросила дотрагиваться только одним пальцем. Она с одной стороны, я с другой. И я видела, что ее палец был не на блюдце, она даже не прикасалась к нему, только рядом держала. А я даже если бы захотела управлять блюдцем, то не смогла бы это сделать одним пальцем. Пальцем можно толкнуть, но крутить быстро блюдце не получится.

– Не знаю. Сколько я гадала, ничего не получалось или не сбывалось.

Подруги договорились, что обязательно погадают на святки, которые уже близились.

В ночь с шестого на седьмое января, подготовив все необходимое, они стали гадать. Но блюдце так и не стало крутиться. Они предположили, что блюдце не фарфоровое, поэтому ничего и не получается. Не рискнув взять дорогой сервиз и не найдя больше ничего подходящего, они взяли иголку, продели в ее ушко нитку, подвесили и ждали, что она будет показывать. Иголка стала вертеться. Но это было так слабо, что было не понятно, то ли из-за ветерка от открытого окна она колышется, то ли из-за напряжения рук. Подруги задавали вопросы, но получали невнятные ответы. Они заливались смехом, когда ответ обрывался на полуслове, и им приходилось самим додумывать, преимущественно что-нибудь гнусное и порочное.

В другой вечер, когда подруги решили вновь погадать, они вспомнили, что у них закончились свечки и отправились за ними в магазин. По дороге они обсуждали предстоящее гадание.

– Я думаю, что и в этот раз у нас ничего не получится, – сказала Нина. – Честно говоря, я особо и не верю. Вот в домовых верю, и то всегда пыталась найти какое-то разумное объяснение необычным ночным звукам.

– Может не получается, потому что ты не веришь?

– В прошлый раз я еще забыла крестик снять. Может еще и иконы где-нибудь в комнате стояли. Скорее всего, именно из-за этого не получилось.

– Ну, тогда сегодня не забудь все убрать и крестик снять.

– А я уже без него.

Несмотря на позднее время, и отсутствие фонарей, улица казалась освещенной от блестящего белого снега и от света из окон квартир. Ветерок, на удивление, совершенно стих. И была такая безмолвная тишина, что хруст снега под их ногами эхом разлетался по всей безлюдной улице. Подруги уже подходили к магазину, как вдруг из поворота со двора вышел молодой человек, и, повернув в их сторону, быстро пошел, низко склонив голову, им на встречу. Он был в темной одежде, а поверх головы капюшон от толстовки. Его появление сразу вызвало страх у подруг. Весь его облик, и быстрая, даже стремительная походка, и низко опущенная голова, и руки в карманах сообщали о том, что он наркоман или вор.

Подруги переглянулись, как бы, говоря друг другу – "Нужно его остерегаться!".

Из магазина вышли люди, и направились в их сторону. Увидев их, подруги облегченно вздохнули.

Вот молодой человек уже оказался рядом, и, не желая их обходить, прошел между ними. Подруги с визгом отпрянули в разные стороны и тут же обернулись. Но его уже не было.

Они всматривались в разные стороны. Длинная улица, пятиэтажный дом вдоль дороги, с другой стороны обледенелые деревья, стоявшие поодаль друг от друга. Куда он мог деться, да еще так быстро?

– Ты его видела? – спросила Ева подругу.

– Да. Когда он резко к нам подскочил, я подумала, что он хочет ножом пырнуть, и до ужаса испугалась.

– Я тоже так подумала. Только не пойму, куда он делся? Тут некуда спрятаться. Даже если бы он побежал, то за короткое время, что мы оборачивались, он не успел бы скрыться из виду.

– Мне страшно. Неужели это был не человек?

– А кто же тогда – черт, демон?

– Да какая разница. Давай пошли быстрее в магазин и домой.

До этого дня, когда они гадали, то вызывали душу конкретного умершего человека. А сейчас не стали называть никаких имен. Несмотря на то, что и в Нининых руках иголочка вертелась, она все равно скептически относилась. Ева же успела осознать, насколько все реально. Каждый раз, вызывая "духов", она чувствовала холод в своей руке, которой держала иголку. Она была точно уверена, что это дух ее держит за руку.

Ева произнесла: "Дух, приди!".

И тут же почувствовала странное, жуткое ощущение чего-то внутри. Словно кто-то в нее вселился. Это было похоже на резкое опьянение и легкое головокружение. Она хотела об этом сказать подруге, но вместо этого только засмеялась.

"Хочу курить!", – появилось у нее в мыслях, и она об этом сказала, а тело, как будто подчиняясь чужой воле, встало и пошло. Они никогда не вставали из-за стола, пока не прогонят вызванного духа. И потому Ева вся внутренне сопротивлялась, но ее тело перестало слушаться.

"Я совсем не хочу курить!", – думала Ева.

"А я хочу!", – спорил кто-то в ее голове.

"Дух во мне!", – хотела закричать Ева, но опять услышала вместо своих слов только смех. Какой-то другой, не ее смех. Грубый и резкий. Мужской смех.

Нина удивленно посмотрела на Еву, но ничего не сказала. Она решила, что ей показалось.

Они вышли на балкон. Ева смотрела на подругу, достающую из пачки "Парламента" сигареты, и ощущала, как будто она в тумане. Вот на несколько секунд картинка вообще пропала из вида. Жуткий, чудовищный страх наполнил ее. Она поняла, что кто-то или что-то, находящееся в ее теле, пытается вместо нее смотреть. И она из всех сил стала этому сопротивляться.

Две души, находящиеся в одном теле, боролись за возможность обладать этим телом. Ева посылала мысленно сигналы своему телу, но то, что теперь внутри нее, было сильнее. Она закурила сигарету и стала вдыхать дым частыми, глубокими затяжками. Ева уловила то ненасытное, какое-то дикое удовольствие от курения. Это было похоже на ощущение, когда хочется курить, но долгое время не куришь. Это было не ее ощущение. То, что было внутри нее, получало удовольствие, ей же передавалось только понимание, осознание этого. Она даже не ощущала, как вдыхала дым сигареты. Она находилась внутри своего тела, но теперь не как единственный, полноценный ее обладатель, а как гость, наблюдающий за происходящим.

Ева посмотрела на свою руку, в которой держала сигарету, и, осознав, что не может ее контролировать, еще больше испугалась. Она заметила и то, что держит сигарету не как обычно – зажав между указательным и средним пальцами, а между главным и указательным. Так, как характерно больше для мужчины, а не для женщины.

Когда человек хочет что-нибудь сделать, например, пошевелить рукой, он вначале думает об этом. Мысль в головном мозге преображается в сигнал, переходящий по нервной системе в спинной мозг, и затем в мышцы. Это занимает долю секунды.

Ева посылала такие сигналы своей правой руке, но прошла секунда, минута – никаких изменений. Сигналы блокировались. Ева посмотрела на левую руку, и подумала, чтобы пошевелить пальцами. Левая рука ей подчинилась. Левой рукой она обхватила правую, и тут же почувствовала ее леденящий холод. Даже кожа на руке приобрела сине-фиолетовый отлив. Она попыталась опустить правую руку с помощью левой, но не получилось. Как будто руку парализовало. Но она двигалась, сама по себе, без желания и согласия на то Евы. Ева ослабла, или силы были не равные? Ева посмотрела на ноги, и попыталась пошевелить и ими, но они не подчинялись. Она поняла, что владеет только маленькой частью своего тела. Что-то вытеснило ее. Никогда раньше она не ощущала этого разрыва – между телом и душой. Да, она давно знала, что душа – это лишь временная узница тела. Но это тело – это тело ее души. И пока она живет, это неразрывно.

"Я – это и тело, и душа". Теперь стало – "Я – душа".

Представьте себе – костюм аквалангиста, в который пытаются влезть два человека. Они пытаются засунуть одновременно свои руки в один рукав. Кто сильнее, у того и получается. Таким костюмом стало тело Евы. И влезали в него не люди, а души.

Что-то "блокировало" посылаемые Евой сигналы о действии и посылало свои сигналы. Еве передавались и чужие мысли. Они смешивались с ее мыслями.

Ева посмотрела на подругу, и отчетливо уловила чужую мысль: "О, какая она сексуальная!".

"Это не моя мысль!", – мысленно противостояла Ева.

"Подвинься, дай посмотреть!", – уловила она чужую мысль.

Кто-то пытался ее отодвинуть, чтобы лучше рассмотреть подругу, словно это были не глаза, а щелки в заборе.

Страх сменился напряженным отчаянием и смешался с чужими желаниями. Это нечто желало близости с ее подругой. И Ева ощутила, как нечто, владеющее ее телом, сделало шаг вперед. Ева мгновенно среагировала. Насколько позволили ее силы, она сдерживала тело и посылала свои мысли чужому существу в ее теле.

"Даже не думай, Нина тебя оттолкнет. Глупая идея!", – мысленно говорила существу Ева.

Существо внутри продолжало сосредоточенно, жадно рассматривать подругу, останавливая взгляд на ее женственных изгибах и формах. Ева ощущала, как оно наслаждается этим созерцанием, и находит ее подругу привлекательной для себя. Существо любовалось ее гладкими, словно шелк светлыми волосами, идеально ровно остриженными по плечи и четко очерченными губами, в улыбке обнажающими ровные, белоснежные зубки, и в совокупности намекающими на ее пылкий темперамент. Существо останавливало взгляд на отдельных частях фигуры, на тех, которые кажутся мужчинам привлекательными, и которые женщины не всегда подмечают. Существо смотрело не на форму и размер груди, а на соблазнительные персиковые бугорки, колышимые при вдохе и выдохе, на животик с татуировкой чуть выше пупка, на волнительный изгиб и ямочки в пояснице, чудесным образом предоставленные для созерцания, когда она наклонилась и ее короткий свободный топик задрался. Ноги Ева считала хоть и стройными, но не достаточно длинными, а существо находило невысокий рост – очаровательной миниатюрностью. Бедра Ева находила широковатыми, а существо подмечало их женственные сочные объемы, бархатность и подтянутость. Существо уже не могло совладать со своими чувствами и хотело обладать девушкой целиком, полностью и сейчас же...

Ева пыталась все рассказать подруге, но при каждой такой попытке, существо внутри не позволяло это сделать. Она заговорила с подругой, так как та о чем-то ее спросила. И услышала свой родной, собственный голос. Как же она обрадовалась, что может говорить! И снова попыталась сказать, что происходит, но услышала снова свой, или не свой, смех вместо слов. Она поняла, что существо позволяет ей разговаривать на другие темы, но не позволяет рассказывать, что происходит на самом деле внутри нее.

Подруги вернулись в комнату и продолжили разговаривать. Ева вела не только диалог, но и монолог. Она разговаривала одновременно и со своей подругой, и с существом внутри. С подругой – вслух, с существом – мысленно. Ева развалилась на диване, словно уставший с дороги странник. Это существо, владеющее ее телом, так хотело.

– Мы же так и не погадали! – вдруг вспомнила Нина.

Ева зная, что существо внутри не скажет правду, возможно потому, что и не знает ее, ответила: – Да какой смысл? В этот раз, духи видимо сговорились, и не хотят говорить правду. Мы же столько раз гадали, и все время, они словно дразнят нас, отвечая на наши вопросы какими-то загадками.

– А ты задумывалась о смысле жизни? – спросила Ева, потому что существо внутри спросило ее об этом.

"Зачем тебе тело? Ты не любишь себя. Ты не нравишься себе. Зачем тебе жить в человеческом теле? Какой смысл этой жизни? Разве ты хочешь жить по правилам? Нет! Ты их нарушаешь. Ты хочешь искренности? Ты никогда ее не получишь. Вот, давай спроси свою подругу! Спроси, что она думает о смысле жизни, и она соврет тебе. Спроси! Спроси! Спроси!", – отдавалось в ее голове.

– Смысл жизни в детях! Они – продолжение рода. Сейчас я живу ради ребенка, – ответила Нина.

Ева ей не поверила, она знала, что Нина слукавила. У Нины был ребенок, и, конечно, как любая любящая мать, она заботилась о нем, как могла. Однако никогда еще Ева не подмечала от Нины той безраздельной, всеобъемлющей любви, на которую была способна она сама. Она знала, что, Нина всегда поможет своему ребенку, если что-то случится. Возможно, и жизнь свою она отдаст ради жизни ребенка. И все равно, ребенок не был для нее последней целью, которую она хотела достичь и достигла. Ева знала, что Нина не живет только ради него. Наоборот, всегда мысленно Ева ее осуждала за недостаточное невнимание к своему ребенку.

"Вот видишь! Что я тебе говорил? Соврет твоя подруга", – пронеслась чужая мысль в голове Евы.

– Хочешь сказать, что ты больше ни к чему не стремишься? Ничего не хочешь от жизни? – Ева решила доказать существу внутри, что ее подруга не такая плохая, как он хочет ее преподнести.

– Почему не хочу? Хочу денег. Хочу заниматься своим собственным бизнесом, быть независимой, – ответила Нина.

– Ты же сказала, что смысл – в ребенке? Значит не только в ребенке?

– Смысл жизни – в ребенке! А деньги – это цель. Одна из целей. К тому же, ребенка нужно кормить, одевать, учить. Все это требует денег, – объяснила Нина.

"Видишь, какие у нее низменные цели. У тебя все подруги с низменными желаниями. И ты сама – такая же", – не успокаивалось существо.

"И ты такой же", – осмелилась Ева и отвечала мысленно существу: "Разве это не низменно быть похотливым?! Ты хотел секса с моей подругой".

"Я хотел ее лишь потому, что был давно лишен близости. У меня не было тела. А я хотел вспомнить, что такое плоть, прикосновение. Куда деться от своего животного начала? Тебе же тоже только это и нужно! Ваша вера в Бога связывает вас по рукам и ногам, затыкает вам рты. Только внутри вас все равно нет покоя. И где сейчас твой Бог? С тобой? С тобой – я! Я – всевышний!".

– А у тебя – в чем смысл жизни? – спросила Еву подруга.

"Давай! Расскажи ей о своих низменных, никчемных желаниях. О деньгах, сексе. Поставь тоже в углу дилеммы – детей. Все как у всех"

"Ты мешаешь мне думать. Я хочу сформулировать мысль и ответить. Разве тебе самому не интересно, что я думаю?", – обратилась она мысленно к существу.

"Я и так знаю!", – отвечало существо.

– Я еще не нашла этот смысл. Конечно же, я хочу быть женой и иметь детей!

"Вот, вот, вот..." – перебивало ее существо.

– Я знаю, что дети у меня будут на первом месте!

"Никогда они не будут у тебя на первом месте. На втором, возможно, после тебя самой. Брехливая душонка!", – снова вставляло свое существо.

– Но мне кажется, я не смогу им полностью посвятить свою жизнь, отдать всю себя. Конечно, я тоже хочу независимости. Но и не в этом смысл. Думаю, это связано с самореализацией. Некоторые подруги уже в школе знали, кем хотят быть, потом поступили на соответствующий факультет в институте, нашли работу мечты или к ней стремятся. А я даже не знаю – что хочу. Я не нашла себя. И сейчас смысл моей жизни – в этом поиске себя.

– Как родишь ребенка, все твое внимание будет сосредоточено на нем, – как опытная подруга ответила Нина.

– Возможно. Но дети растут. Когда ребенок будет самостоятельным, тогда что?

– Тогда внуки! – и Нина рассмеялась, представив самих себя в образе бабушек, и продолжила, фантазируя: – Будешь на лавочке семечки грызть и говорить: "Вон, смотри какая цаца пошла, в короткой юбке! Да как ей не стыдно!".

– Я никогда такой не стану! Луше уеду куда-нибудь далеко, чтобы не видели моего обрюзгшего, морщинистого, дряблого тела. Я никогда не буду грызть на лавочке семечки, и обсуждать с критикой молодежь. Моя бабушка ведь тоже не сидит на лавочке, не обсуждает, хотя ей, конечно, неприятно видеть на мне короткие юбки. И потом, она не за старые нравственные правила, она – за приличие.

– Сейчас люди более раскрепощенные, чем раньше. И опять-таки смотря куда надевать короткую юбку?! Ты же не одеваешь ее на работу?!

"Глупые разговоры! Разговоры ни о чем!", – вмешалось существо: "Давай, позови своего Бога! Спроси его, почему отобрал у твоей бабушки – мужа, твоего дедушку? Твой Бог молчит. А я тебе отвечу. Потому что у тела есть цена, с помощью ваших денег, его можно сделать лучше, красивее. А душа – бесценна! Но ты глупая девка, все равно не поймешь меня. Твой дедушка стал всевышним. Он освободился от тела, которое держало его в заточении. И ты можешь освободиться. Стоит только захотеть. Ты хочешь быть свободной? Я знаю – хочешь. Хочешь и свободу, и независимость. Все это будет! Отдай тело мне. Можно на время поменяться местами. Ты обретешь тогда смысл своего существования! А здесь в теле, смыслом всегда будут только низменные желания. И потом тело – не вечно! Оно не всегда будет таким красивым, молодым, как сейчас. Неужели ты хочешь увидеть себя старой бабкой? Часто ты со своей бабкой бываешь? Нет. И от себя ты не убежишь. Не спрячешься в одиночестве. Одиночество – только все усугубит".

Нина тем временем продолжала:

– Короткая юбка – это всегда быстрый способ познакомиться. Мужчины избалованы женским вниманием, открытостью и доступностью. Поэтому, чтобы как то привлечь их внимание, приходится откровенно одеваться. А потом доказывать, что ты приличная.

– Да ты права! – ответила подруге Ева, а существу мысленно: "А, вот что ты задумал? Хочешь украсть мое тело и наслаждаться жизнью в нем? Ты же мужчина?! Будешь мужчиной в женском обличии?".

"А что? Так модно у вас! Женщина с женщиной. Как ты выражаешься – это "круто"! Разве ты не была с женщиной? Давай расскажи своей подруге тайны. Она ведь не знает, какая ты на самом деле. Расскажи, как в детстве играла с другой подругой, как рассматривали свои девичьи местечки, раздвигали пальцами, щупали, облизывали, как шлепали друг друга по голым задам. Ты такой же и осталась – развратницей и блудницей! Расскажи, как целовалась с Зоей. А как с Константином посещали злачные места, где место только одиноким мужчинам, а не приличным девушкам. Как общались с падшими женщинами и платили им за ублажение ваших тел...".

"Ну, все хватит", – оборвала его Ева: "Откуда тебе все это известно?".

"Из твоей головы. Ты забыла, что не только ты читаешь мои мысли, но и я твои", – объяснило существо.

"А, так значит, ты не умеешь заглядывать в прошлое, и будущее тебе не известно?! Лучше скажи, если там, где ты сейчас находишься, так хорошо, зачем тебе тогда мое тело?".

"Потому что ты его не ценишь. Ты вообще не ценишь, что имеешь. Во всем ищешь недостатки, извечные вопросы"

– Не всегда понимаешь ценность того, что имеешь. Часто это происходит, когда теряешь, – Ева поняла, что сказала это вслух.

– Это ты к чему? – спросила Нина, перебирая в уме их разговор, может что упустила.

– Да так. Размышляла о жизни.

"Что еще обсудите со своей подругой? Какие мужики козлы? Давай, начни жаловаться на своего Константина. Он не только с тобой ласковый и пушистый. Да и на самом деле он не такой, так притворяется ради получения своего, все того же – низменного", – не успокаивалось существо.

И Нина, словно услышавшая этот внутренний разговор Евы, спросила ее:

– Когда же твое терпение иссякнет по отношению к Косте?

– Я сама удивляюсь своему терпению. Но чтобы он ни делал, чтобы я сама не делала, любовь не хочет угасать. Это видимо мой крест – любить и страдать всегда!

– Да ладно, крест! Вот, крестик тебе стоит начать носить, чтобы быть под защитой Бога. А Костя тебе не защита. И уже пора понять, что ты как баран, бьешься в одни ворота. Твоя любовь не взаимна.

Ева подумала, что крестик, наверное, действительно стоит начать носить.

"А как же Бог в сердце? Уже сама не веришь в это? Хочешь быть под защитой Бога? А разве он тебе доказал, как любит тебя?", – засыпало ее вопросами существо.

"Не Бог нам должен доказывать, а мы ему. Возможно, вообще земная жизнь – это наша проверка!".

– Ты его любишь больше в силу своей наивности и доверчивости, – рассуждала Нина.

"Эту проверку твоя душа уже тысячу раз проходила. И ты это знаешь. И будешь проходить снова и снова. Из раза в раз. Проживая каждый новый раз с наименьшим воодушевлением. Разве это проверка? Это наказание!", – продолжало существо.

"Значит, моя душа так ничего и не поняла", – ответила Ева существу, а Нине вслух: – Наивности уже давно нет. Я люблю не в силу, вообще уже без сил. Я люблю вопреки всему.

– А я уверена, что когда-нибудь ты дойдешь до своей точки терпения.

– Возможно.

"Твоя душа все поняла. Ты должна быть выше всего. И ты это знала изначально, еще даже до того, как потеряла свою невинность. Ты всегда будешь рваться к своей любви и к своим низменным целям. Не можешь отпустить, что тебе дорого? Самым дорогим должна быть твоя душа, ее чистота", – спорило существо.

"Значит, все-таки не до конца поняла", – отвечала Ева существу.

– Уже поздно, – заметила Нина. – Давай все окропим святой водой? Мы, кстати, когда вызывали духа, не прогнали его.

Ева обрадовалась тому, что предложила Нина. Существо внутри притихло, ожидая изгнания, и больше не пыталось сопротивляться. Подруги пошли на кухню. Ева взяла иголочку и сказала: "Дух, уйди!", и почувствовала внезапную легкость. Затем Нина поставила иконы на свои места.

"Если существуют бесы, духи, или какая другая нечисть, то, значит, есть и Бог! Боже, прости меня, грешницу!", – мысленно сама себе сказала Ева.

Она ожидала снова получить возражение от существа внутри, забыв, что его уже нет, но в голове были только ее мысли. Подруге Ева ничего не рассказала, решив, что, скорее всего, она не поверит. Она бы сама не поверила, если бы ей кто-то такое рассказал.

Ночью Ева рассуждала сама с собой. Она была безумно счастлива, что ее душа осталась в том же теле, а жалела лишь об одном, что недоговорила с тем, кто был внутри нее.

"К чему вело свой разговор это существо? К тому, что я должна научиться ценить? И что ценить – свою молодость и свободу, свое тело, жизнь, родителей или отношения с любимым? Или к тому, что нет вообще никого смысла в земной жизни? Или просто издевался надо мной? Я должна быть выше всего! Что это значит? И стоит ли задумываться над этим? Любить, но не быть рядом, чтобы не осквернять душу? Но как можно подавить в себе это желание – быть рядом с любимым?".

Часть 13.

"Я люблю тебя и уже очень сильно соскучился!", – Ева читала сообщение в телефоне от Константина.

И тут же набирала ответное: "Я тоже тебя люблю! Очень сильно люблю!".

"А я люблю очень, приочень сильно! И сколько бы ты раз не написала – очень, я все равно люблю сильнее!", – следующее его сообщение.

Ева сладко потянулась в постели. Что может быть прекраснее, чем утро, начавшееся с признаний в любви от мужчины? Прекраснее может быть только утро, когда ты знаешь, что не только тебя любят, но и ты любишь.

"А ты соскучилась по мне?", – новое сообщение.

Как же она могла не соскучиться?! Она начинала скучать уже тогда, когда они еще были вместе, лежали, обнявшись в постели, только от понимания, что скоро им придется встать, и разбежаться по своим делам. Как сильно она соскучилась, невозможно описать словами. И какое-бы сообщение она не отправила, оно все равно не доставит до адресата того, что она чувствует.

"Разве ты этого не знаешь?", – ее смс.

"Ничего я не знаю. Давай рассказывай", – его смс.

Ева улыбнулась, читая сообщение. "Какой хитрый! Притворяется, что не знает". Но как описать то, что невозможно описать?

"Ты – секретный агент. Слова из тебя не вытянешь", – не дождавшись от Евы ответа, Константин отправил следующее сообщение.

"Я безумно, мучительно скучаю, когда ты не рядом", – ее смс.

"Слова не вытянешь из тебя", – передразнила его мысленно Ева, прочитав сообщение.

Ева совершенно не знала Константина. Он говорил о родстве душ. А его душа ей становилась не понятной. Нет, она не разлюбила. Ее чувствам, казалось, ничто не подвластно и ничто не может их не уменьшить, не разрушить. Ни люди, ни обстоятельства. Но такой близкий, он был и таким же далеким. Он знал все о ней и обо всем, что ее окружает. Она же знала о нем очень мало. Ева пыталась его порасспросить, не без любопытства, но больше интерес был вызван из-за желания лучше узнать и понять его.

Он же отвечал: "Я бегу от проблем и хлопот. Я бегу к тебе, чтобы не думать о другом. Потому что только с тобой я обо всем забываю. А ты меня ко всему хочешь вернуть?".

"Чем занималась вчера моя любимая?", – Ева открыла следующее его сообщение.

"Мы с Ниной гадали".

"И что же вы хотели узнать? Ты лучше меня спроси, я больше тебе расскажу".

"Вот и расскажи при личной встрече. Когда мы увидимся?".

"Сегодня. Устраивает такой ответ?".

"Издевается. Как меня может это не устраивать?", – подумала Ева. Единственное, что ее не устраивало – это то, что он никогда не согласовывал с ней встречи. Он приезжал, когда было удобно ему. Сегодня у нее не было планов, но почему он даже об этом ее не спросил?

"Как скажете", – ее смс.

"Так-то лучше. Только нужно добавить еще – мой господин", – его смс.

"Как скажете, мой господин. Во сколько же вас ждать?".

"Вечером".

Вечером они лежали на диване. Ева лежала на боку, со смаком высасывая сок из апельсиновых долек, что были разложены на тарелочке. Апельсин был настолько сочным, что сладкие струйки стекали по рукам. И Ева неряшливо их вытирала о край простыни.

– Ева – хрюня! – заметив, что она сделала, не удержался и укорил ее Константин, – Есть же полотенце для этого.

– Не хочется вставать.

– Нужно было меня попросить. Вот всему приходиться учить. А ты говоришь, давай вместе жить!

Еве не хотелось занудствовать, объяснять, что дома она так не делает, что эта простынь и так не понятно в чем измазана. Хотя, очень даже понятно в чем – в следах от их любовных игр.

Она посмотрела на пятнышко от шоколадки, и от воспоминания, как оно появилось на простыни, ее обожгло приятной волной. На несколько секунд она закрыла глаза, наслаждаясь этим чувством и вспоминая недавнее пастельное баловство. Константин прошептал ей на ушко, когда она также лежала на боку, что хочет поласкать ее языком, что хочет сделать это не с двумя половинками-булочками, а с тем сокровенным местечком, что они всегда прячут. Он взял кусочек молочного шоколада и пальцем его туда протолкнул.

"Чтобы было слаще!", – объяснил он.

Его язык, такой твердый, уверенный, опытный – под стать самому хозяину, совершал то исследовательские, то точно знающие движения. Потом он взял рукой свой напряженный, готовый к утехам орган, словно подразнив его, поводил вокруг алеющих туго сомкнутых ложбинок и стал очень осторожно, медленно вводить в нее, одновременно лаская другой рукой чувственную сердцевинку ее лона. Он остановился на некоторое время, чтобы она привыкла к новым ощущениям, и теперь стал входить в нее глубже и жестче. Когда он достиг верхней точки блаженства, она почувствовала изнутри его семяизвержение. И получила еще одну порцию удовольствия.

– Я обожаю твои прелести! – шептал Константин, и целовал ее.

Когда он встал с постели, приоткрыв краешек одеяла, и по ее оголившимся ногам побежали мурашки от холода, а деревянное окно застучало от ветра, она вспомнила, насколько должно быть сейчас холодно. Согретая его телом и дыханием, она совершенно забыла, что на дворе сейчас лютый мороз. Да, и что об этом помнить?

В этот холодный зимний вечер они решили никуда не идти. Это был тот редкий случай, когда они были наедине. Он шептал на ушко нежные слова. После слов начинались поцелуи, переходящие в ласки руками. Его руки были такие умелые, что даже их одних было достаточно, чтобы доставить ей неописуемое удовольствие.

Потом, как обычно, они общались...

– Я записалась на курсы вождения! – похвасталась Ева.

Он вспомнил, какая она забывчивая, какая невнимательная. Однажды, он попросил сварить пельмени, и даже с такой простой просьбой она не справилась, в итоге про них забыв и переварив. А в другой раз, покупая вместе кофточку, она умудрилась порвать штаны во время примерки. У нее вечно что-то терялось, ломалось, рвалось, сгорало, разбивалось...

– Ты на вождение? Да ты с ума сошла! – воскликнул он. – Ты же такая невнимательная, рассеянная! И свою жизнь угробишь, и еще кого-нибудь!

– Тогда почему ты со мной, если я такая плохая?

– Ты не плохая! Ты моя любимая! Но ты сама знаешь о своем растычестве!

И Константин привел Еве конкретные примеры ситуаций, которые наиболее запомнились.

– Ладно, ты все равно не будешь слушать. Учись. Хочешь деньги на ветер выкинуть, выкидывай!

– Я хочу иметь машину! Я хочу водить!

– Да, да, да! Из тебя выйдет такой же водитель, как из меня балерун!

Он смеялся, а она уже мысленно разговаривала сама с собой.

– Я вот подумал, что мы будем сидеть сегодня дома. Давай организуем развратик? – сказал вдруг Константин.

А она уже размечталась об идеалистическом вечере только вдвоем! Ей было неприятно это услышать. Все "развратики" стали давно уже невыносимы.

"Зачем я вообще позволила начать эти развратики? С чего это началось?", – размышляла Ева.

– Что молчишь? – спросил он.

– Думаю, – ответила Ева.

– Думаешь, кого можно позвать? – уточнил он.

– Да, – соврала она. – У меня нет свободных подруг. А те, которые свободны, не согласятся.

– А ты и не говори. Давай, скажем, что хотим с кем-нибудь познакомить? Можно, например, пойти в баню. Пригласи нескольких подруг просто за компанию.

– Если честно, я не хочу! – призналась Ева. – Я устала.

Ей хотелось сказать, как сильно она устала от всех пошлостей, что это стало невыносимо...

– Знаешь, что? Устала, – повторил он. – Я тоже устал. Почему я один должен всегда что-то придумывать для нас? А ты только говоришь – хочу, не хочу?

В этот день они все-таки пошли в баню с двумя ее подругами. Ева сама не понимала, почему не может раз и навсегда все это оборвать. В бане они парились то все вместе, то поочередно. Он пытался совратить подруг Евы, то зазывая на "лучший в мире" массаж, то на "качественные" отхлёстывания веничком. Но даже от таких невинных шалостей, по сравнению с прошлыми их забавами, ее душа рыдала.