Текст книги "Запах магнолий(СИ)"

Автор книги: Анна Орлянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Она чувствовала, что ее внутренний стержень более сильный, чем у него. И он это чувствовал. В отношениях он искал поддержку и подпитку, а рядом с ней чувствовал себя слабым и никчемным. Но скорее всего главной причиной было то, что она начала новые отношения, не закончив для себя предыдущие. Чувство к Константину не желало в ней угасать, как бы отчаянно она не пыталась его подавить.

На работе Ева много общалась с сотрудницей Дарьей. Подруга рассказала, как встретила своего уже бывшего мужа, что эта встреча была тоже как знак судьбы. Она рассказала, как сильно она любила, а потом как страдала от того, что он полностью лишил ее свободы, за нее выбирая, когда и с кем ей общаться из подруг. И как они безуспешно пытались зачать ребенка, в чем он видел только ее вину. У Евы и Дарьи были разные жизненные истории и разные страдания, но сейчас их объединяла свобода от серьезных отношений с мужчинами.

– Расскажи подробнее свою историю любви с Константином, – попросила как-то Дарья, когда подруги отдыхали в кафе. – Как встретились, как развивались отношения, и что сейчас чувствуешь?

– Наша встреча была очень запоминающейся и судьбоносной. Я для него была идеалом. Он был идеалом для меня. – Ева рассказала про первое знакомство, про встречу ровно через год, про многие совпадения, которые их объединили. – Я не сразу его полюбила, хотя и призналась ему в этом практически сразу, завороженная нашими первыми свиданиями, и в ответ на его признание. Постепенно любовь все больше и больше наполняла меня. Я была так счастлива, что концентрировалась только на этой безудержной радости. Настроение было позитивным, походка летящей, мне кажется, что я даже пританцовывала и подпевала музыке, звучащей из наушников плеера, когда шла на работу или с работы. Даже когда мои мысли омрачались какими-нибудь трудностями, связанными с работой и учебой, или семейными ссорами, все это меркло по сравнению с тем важным, глубоким, что наполняло меня – с любовью. Но в какой-то момент я ощутила свою зависимость от этой любви. Это чувство настолько меня поглотило, что я только и жила мыслями о нем, от встречи к встрече. Из-за того, что мама была против нашего с ним общения, я стала с ней ссориться. Я обижала своим невниманием подруг. Я перестала нормально учиться, просто зазубривала материал, и через какое-то время забывала, как мешающий, занимающий место в моей голове, в которой есть только одно место – для него. Работа тоже мешала нашим встречам.

– Первые несколько лет были чудесными, волшебными, но промчались мгновенно. Когда ты счастлив, не замечаешь времени. Я не заметила, как романтика стала исчезать. В этот период мы решили что-то привнести в наши отношения, как-то их разнообразить. Может, потеряв романтизм, отношениям требовалось что-то другое, и это другое появилось в виде всяких непристойностей. Вначале это были постельные игры, откровенные разговоры о пошлых фантазиях, затем ... что было затем я не хочу рассказывать... хочу это забыть теперь, как страшный сон. То, что он предлагал, вначале мне было интересно. Просто было интересно все новое. Новые ощущения – грань между удовольствием и болью, между любовью и ревностью. Интересно было самой понять, до какого предела я готова дойти. Сейчас я бы выразилась по-другому – как низко я готова была пасть?!

– Очень интригующе! – перебила ее подруга.

– Потом мне стало все это противно, – продолжала Ева. – Мой любимый, как будто, ничего не замечал, что происходит со мной. Если раньше он был такой внимательный и чуткий, казалось, что он знал меня, то позже я увидела, что он совсем меня не знает, не понимает, не замечает тех страданий, что я испытывала. Он же настолько втянулся и погряз в этом разврате, что стал им одержим. Уже при каждой встрече он просил снова и снова новых ощущений. От страдающей души и использованного тела – это я про себя, он требовал инициативы и активности. Ему было мало того, что на его праздниках клоуном была чаще всего я, ему хотелось, чтобы теперь я сама эти праздники организовывала.

– Он был такой жестокий?

– Нет, конечно! Дело не в жестокости и не в эгоизме. Если один позволяет, другой будет пользоваться – таков негласный закон жизни. Я сама все это позволяла. Он нарисовал своей извращенной фантазией некий образ, а я ему просто пыталась соответствовать, насколько могла. А потом не выдержала и сломалась. Знаешь, как у актеров бывают времена перегорания? Так и у меня настало такое время. Я настолько пресытилась его праздниками, что даже не хотела быть на них приглашенной почетной гостьей.

– А что взамен? – спросила подруга. – Задаривал, наверное, подарками?

– Он не задаривал меня подарками. Если честно я не помню вообще, чтобы он дарил мне что-нибудь без повода. Видимо, он считал, что все наши общие развлечения – это и есть мой подарок. Для меня же развлечения с ним, особенно, когда я успевала сильно по нему соскучиться, что было всегда за неделю его отсутствия, стали тягостными и омерзительными. И потом мы были друг для друга любящими людьми, а задаривание подарками означало бы некую условную покупку меня, и соответственно переход к статусу любовницы.

– А разве ты не являлась итак любовницей, учитывая наличие у него жены?

– В том то и дело, что в моей голове все перемешалось. Разум мне говорил, что я и есть любовница, раз уж он женат и раз уж в наших отношениях начались такого рода развратные забавы. Но сердце отказывалось его слушать, утверждая, что это любовь. Я видела, как хорошо ему, и убеждала себя, что все делаю правильно. Я приносила себя в жертву ради того, чтобы увидеть его радость и получить восхваляющие комплименты. Всему должен быть предел. И он настал.

– Ты разлюбила его?

– Если честно, не разлюбила. Однажды он мне сказал: "Чтобы чувства влюбленных угасли, должно пройти столько времени, сколько они были вместе". И сейчас помимо еще любви к нему, есть и обида, и злость, и ненависть, и боль. Последних чувств больше, поэтому мы с ним не вместе.

– А ты не думала отвлечься, знакомясь с другими мужчинами?

– Я так и делала. Когда мы только расстались, я знакомилась чуть ли не каждый день – по интернету, на улице, в кафе. Если так можно выразиться, пыталась перекрыть качество количеством. Думала, что внимание от одного перекроется вниманием от многих. Я лишилась его чувств, но от собственных чувств никуда не деться. Я бежала от разврата со словами "Я люблю тебя", а прибежала к разврату без слов. Потом, я стала более разборчивой при знакомстве с мужчинами, и осторожнее при общении, каждого нового я рассматривала как возможного будущего мужа. Но, как обычно бывает, когда отчаянно ищешь – не найдешь!

– Я думаю, что нужно куда-нибудь съездить отдохнуть. Это пойдет на пользу твоей израненной душе, – предложила Дарья.

Часть 15.

Весной решено было ехать отдыхать с подругой в Австралию. Это была первая ее поездка за границу. Поездка обходилась дороже, чем они планировали изначально. Подруги рассчитали визу, авиаперелет, гостиницу, однако всплывали еще и другие расходы – на страховку, трансферт. Они уже было настроились отказаться от такого дорого удовольствия, но, решив, что каким-нибудь образом сэкономят на карманных расходах, выберут более дешевый отель и часть недостающей суммы займут, все-таки подали документы на визу.

– Двадцать четыре часа перелета из Москвы, и вот мы в аэропорту Голд Коста! – радостно, и в то же время, утомленно, воскликнула Дарья.

– Тебе в это верится, или еще пока не осознала?

– Ты знаешь, думаю, что осознала. Одно дело – это три-пять часов полета, утром ты еще дома, а в обед – уже возле моря. И совсем другое – такой долгий перелет. Но, думаю, это того стоит.

Девушки разместились в одном из частных отелей Берлей-Хедз, недалеко от главного пляжа "Золотого Берега" Surfers Paradise. Они выбрали именно это местечко из-за рекомендованного им большого красивого пляжа и океаном с более спокойной водой. Пляж действительно оказался восхитительным – с одной стороны длинная полоска белоснежного песка закруглялась и сужалась, теряясь из виду, оставляя вдалеке только завораживающие зубья небоскребов, а с другой стороны рассекалась скалой и разбросанными каменными валунами.

– Здесь отличное место для селфи. Давай сфотографируемся вместе? – предложила Ева, разместившись под пушистыми ветвями какого-то экзотического дерева, спиной к океану.

– Давай лучше сфотографируемся по отдельности? Если будем фотографировать сами себя, не получится запечатлеть все это великолепие.

Это было первыми фотографиями после приезда. Ева спускалась к пляжу, зрительно исследуя другие места для последующих фотосессий, и отмечая, что во все стороны открываются чудесные виды.

Стоя на берегу океана, она думала о ... Константине.

"Почему я не могу его отпустить? Я же приняла решение уйти. И быть снова вместе – просто неразумно. Другие мужчины, что были после него, как только не извращались и не лезли из своей кожи, чтобы ублажить меня. Но ни к одному из них, даже с божественными внешними данными и достоинствами, я так и не испытала и толики той страсти, что испытывала к нему".

Вечером подруги совершали прогулку по пригороду. Они не спеша обходили всевозможные кафешки и ресторанчики, выбирая по красоте интерьера и наличию публики, в каком заведении поужинать. Выбор был сделан на полуоткрытом кафе в морском стиле.

Небольшой козырек заведения служил не только защитой от солнца, но и элементом декора, он представлял собой соединенные деревянные балки, украшенные белой тканью, копируя паруса. Эта же ткань использовалась и для шторок. В одних местах шторки ниспадали и развивалась от ветерка, создавая уютную, романтическую атмосферу, в других – специально стилистически перепутаны с морскими канатами, таким образом, делая каждый уголок в кафе по своему особенным. Зоны внутри кафе между столиками были декорированы сеткой, сплетенной из белых крученых шнуров, и словно случайно зацепившихся ракушек. Плетеные ротанговые кресла сочетались с коваными лавочками, и яркими разноцветными подушками. Поражало также обилие света, идущего от многочисленных настольных ламп со свечами и оригинальных потолочных люстр. Изобилующий всевозможными элементами дизайн, между тем, не был перегружен. Всего было много, и все было в меру!

Подруги разместились за столиком на ажурно кованой лавочке с мягкими подушками. Первый день они решили завершить также яркими впечатлениями, как его и провели. Они заказали шампанского "брют", устриц и салатики из крабов.

– Я не умею открывать панцири устриц, – призналась Ева. – Знаю, что они открываются ножичком, и еще убирается прожилка.

– Устриц чаще всего подают уже раскрытыми. Хотя, именно с закрытым панцирем проверяется, живой ли моллюск, – пояснила Дарья. – Можно было заказать не сырых устриц, а поджаренных.

– Мы в экзотическом месте, почему бы не попробовать экзотику во всех ее проявлениях?!

Устриц подали открытыми, разложенными на блюде острыми кончиками к центру, с зелеными водорослями и дольками лимона.

Находясь в респектабельном кафе на дорогом курорте, и наслаждаясь изысканными блюдами, они и себя ощущали, не меньше, чем королевами!

– Уверена, что мы в прошлой жизни принадлежали к знатному роду! И, видимо, согрешили, раз уж в этой жизни, нам приходится только изредка довольствоваться отголосками респектабельности, – слова досады Дарья произнесла не с жалобной интонацией, а, наоборот, с безмятежным, даже довольным видом, возможно от выпитого шампанского.

– Да, ты права! По тому, как мы с тобой сложены, я имею в виду – аристократические черты лица, тонкость костей, белизну кожи, можно сказать, что именно так оно и было. Где же наши драгоценности? – воскликнула Ева, вскинув вверх руки.

– Слуги! Где же наши слуги? – воскликнула, поддержав ее, Дарья.

Подруги заразительно засмеялись. И привлекли внимание двух местных мужчин, забежавших поужинать.

– Russian beauties! – сказал один из мужчин другому, рассматривая русских туристок в легких вечерних платьях.

– Why think the Russians? – спросил второй.

– I heard a phrase in Russian! Really do not understand. Maybe you should brush up on your Russian?

– Go for it!

Один из мужчин встал и подошел к столику девушек. Он стал картаво говорить по-русски, пытаясь предложить им что-нибудь еще из угощений. Подруги поняли из его речи, что хозяин кафе является его хорошим другом.

– Это хозяин кафе? – переспросила Дарья, метнув взгляд в сторону столика, где продолжал сидеть второй из мужчин.

– О, нет, нет, – заулыбался мужчина. – Другой. Другой знакомый. Он уехать. Мы и вы заказывать что хотим. Мы записать имя.

Спросив разрешения у них присесть к ним за столик, он подозвал друга.

– Может, вам удобнее будет, если мы будем общаться по-английски? – спросила Дарья.

Мужчины одновременно закивали. А тот, кто первый к ним подошел, возразил: – Я хотеть общаться по-русски. Тренировать память.

И теперь он стал общаться с Евой. А второй, мало знающий русский язык, говорил больше с Дарьей. Мужчины заказали еще одну бутылку такого же шампанского, что пили девушки, и фрукты.

Дарья, узнав, что мужчины местные, стала расспрашивать их о достопримечательностях Голд Коста, что еще стоит посмотреть в Австралии, и что можно успеть посмотреть за те десять дней, пока они тут будут. Мужчины отвечали, что этого времени не достаточно, чтобы посмотреть даже самое основное.

– Они согласны нам показать свою Австралию, – перевела разговор Дарья для Евы.

Оказалось, что один из них по имени Этан, который общался с Дарьей, является владельцем нескольких торговых точек. Это был высокий, натренированный мужчина, но не плечистый, а больше поджарый. С темными волосами и голубыми глазами. Одет он был с европейским шиком – идеально-выглаженная белая рубашка с закатанными рукавами, темно-серые брюки, на ногах черные броги с закрытой шнуровкой.

Второй, представившийся как Самуэл, занимался продажей недвижимости. Он был немного ниже ростом, но более плечистым. Тело не было рельефным, как бывает у спортсменов, но он был достаточно мужественно сложен. С темными волосами и темными большими глазами. Одет он был более непринужденно – в джинсы, синее поло и замшевые кеды. Однако было понятно, что одежда известных дорогих марок.

Уточнив у девушек, как они относятся к серфингу, и, узнав, что они ни разу не катались на доске, мужчины предложили начать со спокойного отдыха. На следующий день они договорились, что покажут красивое место на побережье в часе езды от Брисбена.

Уже сажая девушек в такси, они сообщили таксисту, в какой отель их доставить, предварительно выяснив название. Оказалось, что есть отель с аналогичным названием, только пятизвездочный, когда как их отель имел только три звезды. Девушки поняв, что их везут не в ту сторону, долго объясняли, что остановились совершенно в другом отеле.

– Никогда не ездила в такси марки "Мерседес", – сказала Ева, когда они уже были возле своего отеля.

– У нас тоже есть такси представительского класса. "Виптакси", кажется, называется, – вспомнила Дарья.

– Приятно, что мужчины заказали нам дорогое такси. Нашим мужчинам и в голову не пришло бы такое сделать.

– Ты знаешь, я заметила, что здесь это в порядке вещей, каждая машина с надписью или знаком "Такси" – либо Мерседес, либо Форд, либо Тойота. Возможно, в такси используют только элитные машины, – предположила Дарья.

– Да, возможно, здесь другое отношение к людям, – продолжала Ева. – Создают прекрасные условия для жизни и отдыха. У нас же боятся, чтобы народ дальше своего огорода не поднимался, чтобы в политику не лез. Если бы у нашего народа была бы настолько комфортабельная жизнь, ни кто бы и не лез к власти! Сейчас лезут те, кто образован – средний класс, потому что многое понимают, видят перспективы развития, и видят преграды, преграды – это и есть власть. С другой стороны, дай сейчас деньги низам, и будет тебе быдло на Мерседесах с водкой в руке, которому все будет мало и мало. Дело ведь не только в правящей элите, но и в самом народе. При всех достояниях и богатствах нашей страны, народ, как был, так и остается быть бедным! Атрибутом бедности является – малограмотность и жадность. И соответственно, отношение мужчин к женщинам – как бы сделать так, чтобы ничего ей не дать, а у женщин, наоборот – как бы его на большее раскрутить. А когда у людей изначально есть большие возможности, или когда такие возможности появляются не мгновенно, а постепенно, преодолевая дебри трудностей, то и сами люди более порядочные и уважительные.

– А ты себя тоже считаешь малограмотной?

– Я не считаю себя низшим классом, скорее – средний. Хотя, если сравнивать с Европой, наш средний класс – это верхушка их низшего класса, наверное. Я недостаточно политически грамотна. Но с другой стороны, может, так лучше. Знала бы всю правду, чувствовала бы себя ничтожеством! – серьезно ответила Ева.

Дарья не хотела заканчивать вечер на грустной нотке и попыталась перевести все в шутку.

– Человек в одном лице – и так ничтожен. Но сегодня мы с тобой – королевы! – сказала она.

На следующий день в ожидании новых знакомых девушки решили прогуляться по золотому берегу. Несмотря на раннее утро, пронизывающий ветер и неистово бушующий океан, по его прибрежным просторам уже вовсю лихачили серферы, покоряя огромные волны. И соревнуясь с ними, из воды выпрыгивали озорные дельфины. Подруги, словно зрители в театре, завороженно наблюдали за этой сценой. Но и не менее захватывающее представление разыгрывалось на небесах, торжественно освещенных прожекторами солнечных лучей. Ветер низко гнал вереницы как на подбор одинаковых белокурых облаков, сталкивая и сбивая их в кучи. Высоко над ними растянулись перистые гряды. А в самом центре небесной сцены серые плотные массы туч сгущались, образуя зловещий огненный столб, словно после взрыва. Где-то вдалеке послышались раскаты грома, но такие удаленно затихающие, что было понятно не о приближении грозы, а ее прохождении стороной.

Самуэл и Этан прибыли точно в условленное время. Через пару часов они уже оказались на берегу реки Таллебуджера. Это было прекрасное и спокойное место, как и обещали мужчины. Семейные пары с детьми, в основном количестве здесь присутствующие, размеренно и отрадно отдыхали. Немного поодаль они нашли местечко, где практически не было слышно голосов, пусть и радостных, но нарушающих тишину.

Мужчины объяснили, что здесь две реки впадают в океан. Вода в них была очень прозрачной. Аккуратные, словно вылепленные для декорации горы. Много пышной зелени. И восхитительный запах. Запах эвкалиптов и магнолий. Ева искала глазами магнолии, и не находила деревья с белыми цветками.

– А тут есть магнолии? – решила спросить она Самуэла. Может ей показалось?

– Может у кого-то в саду или у вилл, – и он указал в сторону караван-парка с множеством домиков, что располагался на берегу реки.

– Мне очень нравится их запах! – сказала Ева.

А Самуэл рассказал легенду об этих цветках – про японскую девочку Кейко .

– Чтобы быть со своим любимым Аратуми, она выдала себя не за ту, кем является на самом деле. Кейко изготовляла и оживляла с помощью своей крови искусственные цветы, угождая любимому, которому было все мало и мало. Когда у нее осталась последняя капля крови, она не пожалела и ее для любимого. Выполнив свой последний заказ от французского ценителя цветов по имени Магнол, она умерла. Вскоре про нее все забыли. А Магнол увез живые цветы и назвал по своему имени – Магнолиями.

Ева подумала о том, что ее история жизни чем-то напоминает историю Кейко. Она тоже старалась угодить любимому, делая то, что нравится ему, а неприятно ей. Делала и все ждала той последней своей капли, после которой в ней ничего не останется – ни сил, ни любви. Так и ее жизнь пройдет тихо и незаметно. После Кейко остались Магнолии, хотя мало кто знает эту легенду. А после нее что останется? Не в этом ли смысл жизни – оставить что-то после себя?

– Согласно легенде эти цветы отождествляются с искренней, бесконечной любовью! – закончил Самуэл.

– У меня и не было сомнений, что вечнозеленое дерево с благоухающими цветками может отождествляться с чем-то не бесконечным и не возвышенным!

Ева рассказала свою историю, связанную с магнолиями. Про запах, который она полюбила в детстве и уже не могла забыть. Запах, связанный с исполнениями ее желаний. Она рассказала ему о детстве, море и маме, утаив, с кем еще она ассоциировала магнолии.

Уже после обеда, мужчины предложили взять в аренду каяки и покататься по реке.

Когда все формальности были решены, они разделились по парам и сели в каяки. Мужчины не спеша гребли. Иногда течение само несло. А девушки любовались открывающимися им красотами природы, всякой живностью в реке и на деревьях. Мангровые заросли и копошащиеся в их корнях крабы, создавали ощущение первозданности.

Потом они поплыли по одному из каналов, обрамленных с обеих сторон всевозможной растительностью. Тропическая растительность всегда представлялась дикой и необузданной, но здесь она была усмиренной и ухоженной. На зеленых пьедесталах газонов приветственно склонились холеные разноряженные кустарники, грациозно вытянулись стройные пальмы в перьевых шляпах и разомлели под солнцем надменные эвкалипты в своих торжественных нарядах с пышными рукавами буфами. Речной канал, казалось, нескончаемо тянется к подножию гор и соединяется с ясным бирюзовым небом.

Все было прекрасно! Но созерцание прекрасного будит в человеке все возвышенное и поэтическое. А что может быть возвышеннее любви?

Ей хотелось подумать и пофантазировать, а вместо этого нужно было улыбаться и поддерживать беседу. Впрочем, беседа была ненавязчивой. И в промежутках молчания она с тоской размышляла о Константине. Она знала, что он любит ее, но любит ее идеальную. Он любит ее маскарадный костюм, который она одевает. Вот уж точно ворона в павлиньих перьях!

Но разве она сама не любит идеал?

Итак, Константин идеальный – это мужчина свободный, но настроенный на серьезные отношения, романтичный, но не мечтательный фетюй, самоуверенный, но не высокомерный, сильный, но не грубый, современный и раскрепощенный, но не похотливый и извращенный. Константин реальный – практически полная его противоположность. Он – женатый, знает все о романтике, но не романтичный, самонадеянный, самоуверенный и даже иногда заносчивый, временами жестокий и несправедливый, блудливый и развратный.

Константин идеальный непременно любил бы ее. Константин реальный любит идеализированный образ, но не ее настоящую.

И что это решает? Ровным счетом, ничего! Потому что рядом с реальным Константином мысли куда-то испаряются. Вот, сейчас его нет, и можно сладко или злостно упиваться своими мыслями. Чем она и занимается. Так проще! Так легче переносятся страдания!

И вовсе здесь не прекрасно. Здесь красиво, но вся эта красота специально создана, вся эта красота кому-то принадлежит. Нет, не такую красоту она приветствовала. Именно дикость, первозданность ей нравились. И чтобы ни души. А здесь людей, как в муравейнике.

И снова выдернутая каким-то очередным вопросом Самуэла из своих мыслей, Ева про себя негодовала: "Даже не помечтаешь!".

Мужчины планировали снять в караван-парке небольшие отдельные виллы, чтобы уединиться с прекрасными девушками. Однако проведя с ними целый день, и поняв, насколько они романтичны, бесхитростны и скромны, решили не спешить с близостью. Не потому, что боялись их напугать своей напористостью и безудержностью, а потому что им захотелось еще больше их удивить. Им захотелось подарить девушкам незабываемый праздник.

– Какой драгоценный камень тебе больше нравится? – спросил по-английски Этан у Дарьи.

– Emerald! – подумала и ответила она.

– Mascot of those who went to sea journey? Good choice! – Этан вспомнил только это значение, мысленно похвалив Дарью за удачное совпадение ее выбора и их путешествия.

– А тебе? – обратился Самуэл к Еве. Он не готов был делать такой дорогостоящий подарок, но также не хотел выглядеть перед другом скупым. Да и ставить одну из девушек в неловкое положение тоже не хотел.

– Рубин! – ответила Ева. Ей на самом деле нравился этот камень.

– Почему именно рубин?

– Красный – мой любимый цвет. Цвет любви, удачи, успеха! – ответила Ева.

– А я так и думать, что тебе нравится именно красный цвет! – сказал Самуэл.

Чуть позже они проезжали через Брисбен. Сам город, растянувшийся вдоль реки на много километров, создавал впечатление живого организма. Он будто сам весь дышал и благоухал магнолиями, эвкалиптами и цитрусовыми деревьями. Жизнь тут не бурлила, как в туристических городах, а была безмятежной и размеренной, что указывало на ее отдельное очевидное существование.

В Брисбене не было океана, и потому практически не было туристов, но даже те туристы, которые решили посетить этот город, словно заражались от местных жителей спокойствием и размеренностью. Город имел свою особенную красоту – он поражал своей чистотой, аккуратностью, четким планированием. Его украшали всевозможные мостики, искусственно созданные озера с песочными мини-пляжами, незастроенные участки дикой растительности. Вдоль дорог росли манго и мандарины, радуя взгляды прохожих своими яркими плодами, а над ними свободно кружились разноцветные попугаи.

Однако наиболее завораживающие картины открывались не в самом центре – компактном и уютном, а за его пределами. Ближе к горам, растительность становилась разнообразнее и гуще. Извилистые узкие дороги, на которых сильно не разгонишься, позволяли спокойно рассматривать местные домики, прячущиеся за заборами и растительностью.

Девушки сошлись во вкусах – им больше всего приглянулись часто встречающиеся светлые дома с открытыми террасами и с художественно оформленными фасадами. На ограждениях террас, в оформлении лестничных балясин, над окнами и дверьми использовались различные орнаменты скульптурной и ажурной резьбы. Такие дома, относящиеся к более старым, традиционным постройкам, вызывали не только желание любоваться, но и волнительный трепет по родине. Деревянная резьба домов напоминала девушкам традиционные старорусские постройки. Совмещение этой прекрасной культурной истории и экзотики восхищало!

День они заканчивали в Ботаническом саду на горе Mount Coot-tha. Уже уставшие они не смогли обойти полностью все зоны, на которые был поделен сад. Здесь присутствовала тематика пустыни с различными кактусами, уголок реликтового леса с вечнозелеными деревьями, покрытыми эпифитами и обвитыми лианами, японский сад с прудом и традиционные австралийские растения, удивляющими то своим стволом в виде большой бутылки, то безлистными и извивающимися, точно змеи, стеблями, то необычными уборами – пышными шапками листьев и огненными соцветиями.

Здесь же они и поужинали в одном из небольших ресторанчиков. Девушки сказали, что хотели бы в один из дней посетить столицу.

– Канберру? – удивился Самуэл, и, как мог, объяснил по-русски: – О, это, конечно, нужно. Но в этот раз тратить время. Лучше смотреть Мельбурн или Сидней!

– And can both! – вставил Этан.

– Я предлагать – завтра отдых, океан. Мы – делать дела. А другой день – мы вместе ехать в Сидней, обзор экскурс. Два дня. Потом – самолет обратно, – предложил свой план Самуэл.

Оказалось, что в Сиднее у Самуэла есть вилла, которую он хотел бы показать девушкам.

– Согласны?

– Согласны! – одновременно воскликнули девушки.

Весь следующий день подруги нежились на пляже Голд Коста и заходили в воду попрыгать, как делали все остальные из-за больших волн. Они смаковали, обсуждая прошедший день, и с нетерпением ждали следующего.

Сидней их встретил яркими разноцветными огнями небоскребов и их зеркальными отражениями в воде, словно множество разбившихся цветных стекляшек. Девушки были очарованы прогулкой по набережной вблизи причала. Они любовались, освещенными неоном, парусами Opera House и мостом Harbour Bridge.

Мужчины рассказали, что являются любителями "Вип лаунж" . И в итоге пригласили девушек в лаунж-бар "Argyle". Это был модный бар. Гости были одеты безукоризненно. Девушки, предупрежденные заранее о посещении роскошного места, были одеты также соответствующе. На этот раз они надели эффектные вечерние платья, идеально подчеркивающие их фигуры.

Ева предпочла надеть платье яркого лилового цвета без бретелек, с подчеркнутой талией, с драпировкой и шторками, обрамляющими бедра. Платье было торжественным, женственным и сексуальным одновременно, а его яркость только еще больше усиливала, казавшиеся восточными, ее черты – успевшую загореть смуглую кожу, смоляные волосы, угольные глаза и пухлые алые губы. А Дарья, надев платье нежно-голубого цвета, выгодно подчеркнула свою славянскую внешность – такого же голубого оттенка глаза, светлую кожу и русые волосы. Овал декольте сдержанно приоткрывал ее пышную, высокую грудь, линия талии немного завышалась, а низ струился, придавая талии еще больше тонкости, а ей еще больше женственности и романтичности. Мужчины, облаченные в строгие брюки и неяркие цветные рубашки, составляли прекрасную пару своим избранницам.

Компания разместилась за столиком в ложе, обитом красной бархатной тканью. Официант откупорил бутылку шампанского Dom Perignon и наполнил бокалы.

– Give me your hand! – попросил Этан Дарью.

Она протянула руку, и через мгновение на ее пальчике заблестело колечко с изумрудом.

– Emerald! Just like you asked! – сказал Этан, и поцеловал изгиб ее руки.

– Рубин! – вторя своему другу, воскликнул Самуэл, достав свое колечко для Евы.

Утонченные, изысканные колечки, каким то чудом, идеально сели на хрупких пальчиках девушек.

Подруги отблагодарили мужчин своими поцелуями. А мужчины устроили спор, чей поцелуй длился дольше. Они выпивали и танцевали.

Перед самым выходом мужчины позвали их на балкон и в то же мгновение девушки услышали залпы фейерверка. Разноцветные огненные звезды стремительно взвивались в небо и падали вниз, напоминая светящийся фонтан. Затем они сменились на яркие шарики, которые достигнув своей последней точки полета, на миг замирали и взрывались, рассыпаясь на множество более мелких частиц, которые своим скоплением образовывали огромные разноцветные шары. Одни шары сменяли другие, проходя насквозь и исчезая. А не успевшие раствориться в темном небе, шары разбивали огненные стрелы, вместе с ними превращаясь в бутоны и распускающиеся цветы.

– Это для вас! – сказал кто-то из мужчин.

Девушки так и не поняли, специально это для них было устроено или явилось лишь приятным совпадением. В любом случае это было незабываемо! Этот вечер прошел ярко, динамично, торжественно и романтично одновременно!