Текст книги "Проклятье Эвери (СИ)"
Автор книги: Анна Кривенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)
В зале поднялся легкий гул одобрения, создаваемый по большей части воинами, а не слугами.
– Поэтому хочу сообщить вам о том, что Его Светлость Аскольд де Рошхэн, как истинный сын и преданный вассал императора, решил пожертвовать в казну своего правителя… треть своих сокровищ!
Все присутствующие застыли, переваривая безумную новость, а Оливия в ужасе прижала ко рту ладонь, едва удерживая вскрик.
– Сообщаю князю, что император будет очень доволен верностью своего вассала! – добавил Кристофер, прожигая серо-зеленого Аскольда красноречивым взглядом.
Эвери чувствовала, что здесь разыгрывается представление, но не могла понять, почему. Что задумал принц? Обобрать семью де Рошхэн?
– А теперь о способности признавать свои ошибки… – Кристофер выдохнул и вдруг положил руки на плечи Эвери, став у нее за спиной.
От его прикосновений по телу девушки пробежали неистовые мурашки, а мышцы напряглись так сильно, что она превратилась в подобие натянутой струны, готовой разорваться на части от любого нажима.
– Этот мальчик, стоящий около меня, всем вам известен, как Эвери де Рошхэн… Много лет о нем ходили слухи, что он безумен и жутко уродлив: это докатилось даже до столицы, и я свидетель сему. Когда я познакомился с ним, то понял, что это абсолютная ложь, и мною неистово завладело желание восстановить справедливость в отношении этого молодого человека. Скажу прямо: его семья виновна перед ним! И, надеюсь, готова признать это!!!
Кристофер так строго посмотрел на родственников Эвери, что те потупили взгляды и стали выглядеть еще более жалко.
– Начнем с вас, достопочтимый князь… – проговорил принц, приглашая Аскольда подойти…
Тот стал уже фиолетовым и с трудом сделал шаг перед.
В его водянисто-голубых глазах плескалось столько растерянности и какого-то мучения, что Эвери озадачилась и даже попыталась попятиться, но принц ее удержал.
– А теперь смотри на это всё и… наслаждайся! – вдруг шепнул он ей на ухо, опалив кожу теплым ароматным дыханием, отчего у Эвери сердце заколотилось, как сумасшедшее.
Князь остановился в паре шагов от девушки, а потом… рухнул на колени, глубоко поклонился, прикоснувшись лбом в грязному затоптанному полу, и проговорил:
– Прости меня… сын мой! – голос Аскольда звучал надсадно, с хрипотцой и откровенной стариковской усталостью. Таким Эвери не видела его вообще никогда. – Я был несправедлив к тебе и жесток! При всех свидетелях умоляю: прости!
Эвери сглотнула вдруг ставшую вязкой слюну, растерянно заморгала и… не почувствовала ни радости, ни облегчения от сказанных отцом слов.
Он лгал. Он говорил под принуждением, будучи унижен и осмеян в глазах собственных слуг и воинов. Было так очевидно, что принц Кристофер просто заставил его это сделать!
Горечь наполнила её сердце.
Когда отец поднялся и отошел, пытаясь спрятать измазанный в грязи лоб, со стула поднялась дрожащая и измученная Амаль де Рошхэн.
Некогда прекрасная и величественная, сейчас она выглядела больной и болезненно слабой, но Эвери видела только ее страх и отчаяние. Даже не посмотрев ни разу дочери в глаза, она прошептала плаксивое «прости», вновь прижала к губам платочек и зашлась рыданиями, после чего была вынуждена вновь присесть на стул.
Эвери чувствовала, как у нее начинает щипать в глазах.
Такого ли «прости» она хотела все эти годы? Нет!
Сердца семьи де Рошхэн по-прежнему ей не принадлежали…
Потом подошла Оливия и разыграла первоклассную комедию, заливаясь слезами. Правда принц потребовал, чтобы и она преклонила колени, и на мгновение лицо княжны озарилось вспышкой яростного бунта. Но она справилась с собой. Упала, поклонилась, заработав волну насмешливых шепотков позади себя, и с несуществующим достоинством вернулась на свое место.
Безил и Льюз цедили свои извинения еще более скупо, но в ногах Эвери валялись долго и знатно, потому что Кристофер не позволял им подняться несколько минут.
Оттопыренные задницы княжичей вызвали смешки у детей и затаенные улыбки у служанок, отчего князь, наблюдающий за унижением его семьи со стороны, еще больше позеленел.
Наконец, остался Мартин, который, несмотря на сопротивление Эвери, тоже преклонил колени и, трепетно глядя "брату" в глаза, искренне произнес:
– Прости, что плохо защищал тебя, Эвери! Я виновен! Надеюсь… и ты простишь всех нас…
Девушка почувствовала, что сейчас расплачется при всех и… импульсивно отвернулась назад.
Правда при этом она почти уперлась в грудь принца лицом и замерла, не удержав нескольких предательских слезинок, соскользнувших по щекам.
Он их видел!
Эвери стало так стыдно и так горько от всего происходящего, от всей своей непутёвой жизни, что ей захотелось сбежать прямо сейчас, немедленно! Но принц еще не закончил.
– Поднимись, Мартин! – скомандовал он, а все вокруг снова притихли. – Князь Аскольд, довожу до вашего сведения самое главное: с этого дня Эвери де Рошхэн будет находиться на моем прямом попечительстве и, по достижении им двадцати пяти лет, он унаследует половину вашего имения! К этому времени я лично займусь… поиском для него достойной невесты из знатного рода. Обещаю, что даже мои сестры-принцессы будут рассматриваться, как кандидатки!
Зал снова загудел. Подумать только: половина имения князя младшему сыну! Да такого еще свет не видывал!!! Да еще и принцессу в жену!
Аскольд де Рошхэн пошатнулся, на лице матери отразился ужас.
Эвери побледнела вместе с ними и посмотрела принцу в лицо. Он, наверное, почувствовал это, перевел на нее пытливый взгляд и вопросительно приподнял бровь.
– Ты не рад? – спрашивали его глаза. – Это ведь такая честь!
Вот только… жениться Эвери было абсолютно противопоказано!
– И последнее! – выкрикнул принц, снова вторгаясь в шум и волнение окружающих. – Довожу до сведения всех присутствующих, а особенно княжеской семьи: завтра я покидаю замок и… – он обвел всех торжествующим взглядом, – забираю Эвери де Рошхэн вместе с собой!
Амаль де Рошхэн покачнулась и со стоном упала на пол без чувств…
Глава 23. Прощание…
Эвери шла через толпу, которая расступалась перед ней с откровенным страхом и даже некоторым почтением: теперь-то в ее сторону вряд ли кто-то захочет смотреть косо. Жители замка оказались настолько впечатлены покровительством принца к «полоумному» мальчишке, что мгновенно родились новые слухи, говорящие, что князь-то был просто деспот, гнобивший ни в чем не повинного сына много лет. Да и взгляд у златокудрого Эвери разумный, вдумчивый. Может, не такой уж он и дурак! А уж воин из него вскоре будет – загляденье! Ловкость и сила княжича были знакомы жителям замка не понаслышке…
Старые кухарки теперь смотрели с умилением, молодые служанки со смущенными улыбками (Эвери-то вдруг оказался необычайным красавчиком!), парни с интересом, а воины с уважением…
Только семья де Рошхэн, кроме печального и взволнованного Мартина, взирала на Эвери с похоронными серыми лицами.
Княгиня Амаль не просыхала от слез. Можно было бы заподозрить ее в великой любви к младшему сыну, но она даже глаз на него не поднимала, не расставаясь с платком.
Только принц Кристофер знал, сколько усилий приложил князь Аскольд, чтобы уговорить его оставить мальчишку в замке.
– Он совершенно болен, Ваше Высочество! – причитал старик уже без спеси или высокомерия. – Не обманывайтесь его умным взглядом или каким-либо мастерством! Эвери ни за что нельзя покидать семью: его это погубит…
– Ага! – хмыкнул принц с издевкой. – А оставшись здесь, он конечно же будет в порядке! – лицо Кристофера после этих слов посуровело. – Не морочьте мне голову! Я вижу вас насквозь, князь: на старости лет, вам видимо, дурь в голову ударила, вот и вымещаете ее на самом младшем в своей семье! Об Эвери можете забыть навсегда: отныне его опекуном являюсь я, и никто, даже сам император, не сможет отнять его из моих рук!
Это было окончательное слово принца, сказанное князю. Больше тот не возражал, а только смотрел перед собой невидящим взглядом, словно сожалел о том, что родился на свет…
Следующим же ранним утром отряд принца вместе с Эвери должен был отправляться в путь.
Когда Эвери подошла к своему скакуну – черному красивому коню, подаренному Мартином – все жители замка затихли.
Принц уже сидел верхом, и его конь нетерпеливо гарцевал на месте, желая тронуться в путь. Одет Кристофер был, как наемник, но это никак не лишало его императорского величия и силы, сквозящих в каждом движении и во взгляде.
Эвери заколебалась, но не посмела повернуться лицом к толпе. С няней она уже попрощалась, а вот с Мартином не успела – было не до того. Но разворачиваться и идти к брату она боялась: после вчерашнего жесткого унижения князя и его домочадцев она просто не знала, как к этому отнесется принц.
Кристофер наблюдал за лицом мальчишки с особым вниманием и сразу же заметил его нервозность. Попытки обернуться заканчивались взволнованными вздохами, и принц легко проследил за нитью его чувств.
Конечно же, все дело в Мартине! Судя по слухам, это именно он обучил Эвери всему: и бою на мечах, и стрельбе. Значит, единственный, после Эвери, достойный представитель княжеского рода все-таки существует!
– Иди к нему! – бросил Кристофер, пряча улыбку. – Даю тебе минуту.
Эвери подняла на принца синь своих изумленных глаз, а потом… бросила на пол набитую одеждой и утварью сумку и, развернувшись, бросилась к брату со скоростью горной лани.
Он тоже шагнул ей навстречу, распахнул объятья и на глазах у всех прижал Эвери к своей могучей груди.
Тепло его тела и родное сердце, слышимое через тонкую ткань рубахи, заставили ее прослезиться и тихо прошептать:
– Я никогда тебя не забуду, Мартин! Будь счастлив!!!
– Буду, Светлячок! Обязательно буду! А ты себя береги! В драки ненужные не лезь и… будь осторожна! – последние слова он прошептал так тихо, что услышала только она. – Как только принц остынет, и мне можно будет свободно покинуть замок, я навещу тебя…
Эвери кивнула, и глубоко вздохнула, пытаясь затолкать выступившую на глазах влагу обратно. Сейчас, на виду у всех, восемнадцатилетний «юноша» никак не мог опозорить себя слезливостью…
Оторвавшись от брата, Эвери опустила голову пониже и поспешила к коню. На остальных родственников она не смотрела, ведь точно знала: они скорбят лишь о том, что теперь, с ее отъездом, роковое проклятье может нависнуть над родом де Рошхэн еще более ощутимо.
Если бы девушка оглянулась, то увидела бы, с какой ненавистью на нее смотрит Оливия, опозоренная откровенным пренебрежением принца и вчерашним поклоном до земли. Заметила бы жестко сжавшиеся губы отца и уставшие от страданий глаза матери, которая спешила уйти со двора, чтобы забыться в вышивании. Обнаружила бы, что Бэзил и Льюз перешептываются, проклиная младшего «идиота», из-за которого они потеряли больше половины положенного им наследства…
Эвери не нужно было оборачиваться: она и так знала, какими чёрствыми были те, с кем она прожила бок-о-бок все свои восемнадцать лет…
ПОСЛЕДСТВИЯ ПОЖИЗНЕННОЙ ИЗОЛЯЦИИ…
Эвери держалась в седле непринужденно и легко, потому что Мартин в прошлом не поленился натренировать ее верховой езде, доведя ее навыки до совершенства. Конь, которого звали Че́рик, слушался ее беспрекословно, и рядом с животным девушка чувствовала успокоение.
Отряд продвигался неспешно, выбирая протоптанные широкие дороги и ориентируясь по деревянным указателям.
Куда направлялся принц, Эвери не знала до сих пор.
Она была очень напряжена, потому что ее жизнь перевернулась с ног на голову слишком неожиданно, но в то же время с каждой преодоленной верстой ее все больше охватывало незнакомое чувство эйфории и любопытства.
Неужели… свобода?
Пусть неполноценная, ведь теперь придется подчиняться принцу, но все-таки свобода! Не будет больше унылой комнаты, жестких домашних правил и розги без особы на то причины!!!
Правда… армейские правила, как рассказывал Мартин, служивший некогда пару лет в столице, тоже изобиловали требованиями и наказаниями, но… это уже служба, а не рабство! Если служить усердно, то можно неприятностей избежать…
Эвери до сих пор помнила забавные истории брата о том, как он веселился с друзьями в столице и учился боевым искусствам у лучших имперских мастеров. Представив, что она тоже могла бы научиться чему-то новому у выдающихся людей, Эвери почувствовала большое воодушевление.
К обеду отряд остановился на привале, и воины расселись под деревьями, доставая припасенные харчи. Сплошь бородатые лица лоснились от удовольствия: воины давно уже хотели вырваться из душных стен замка де Рошхэн, и теперь получали настоящее удовольствие от путешествия и свежего воздуха вокруг.
Впрочем, мечи и арбалеты у каждого лежали под рукой, а несколько часовых бдительно охраняли территорию, ведь происки разбойников или шпионов никто не отменял.
– Эй, Шауль, ты же так усердно бегал за той рыженькой кухаркой! Тебе не жаль было бросать ее там? – крикнул один из мужчин молодому парню с кудрявыми русыми волосами.
Тот, вгрызаясь в кусок сыра, лениво махнул рукой, что означало, скорее всего, «отстань».
– А-а… – насмешливо бросил сидящий рядом с ним вояка с большим шрамом через всё лицо, – она оказалась той еще… крепостью! Шауль штурмовал ее столь усердно, что использовал даже запрещенные орудия, но рыженькая осаду пережила и ворот не открыла…
Все дружно заржали, заставив кудрявого раздраженно отвернуться, а Эвери искренне не поняла, что такого смешного сказал воин только что. Она украдкой взглянула на принца, но и тот широко улыбался совершенно несмешной шутке, и девушка зашла в тупик.
И хотя она всю жизнь была «мальчиком», но эта мужская компания начинала ее все больше удивлять.
Мартин, казалось, никогда не был таким. С нею он был предельно нежен, говорил ласково, иногда целовал в макушку и щеку, и лишь только на тренировочной площадке был жестким и требовательным. Старшие же братья, да и все остальные мужчины в замке с Эвери не общались, поэтому мир мужчин неожиданно оказался для девушки… совершенно незнакомым и весьма странным.
Эвери пристроилась под молодым деревцем, почти не спасающим от дневного зноя в виду его слишком хилой кроны, но её это не беспокоило. Она присела на землю, предварительно расстегнув пояс, чтобы не задавливать живот, открыла свою сумку с припасами и достала аккуратно завернутые в просоленную ткань краюху хлеба и кусок мягкого козьего сыра.
Ела она неспеша – как привыкла – откусывая понемногу и тщательно пережёвывая: так научила ее няня, говоря, что спешить в еде крайне вредно для здоровья. Задумалась о своей жизни и неожиданных переменах, как вдруг рядом послышались смешки.
– Эй, Маленький Дух! Что же ты ешь, словно девица в присутствии сватов??? – крикнул светловолосый Мэтт, а девушка вынырнула из своих размышлений и удивленно посмотрела вокруг.
Все воины принца откровенно потешались теперь уже над ней, и даже сам Кристофер, лениво развалившийся под соседним дубом, снисходительно улыбался, наблюдая за ее лицом из-под полуоткрытых век.
Эвери опешила.
Она никогда не задумывалась над тем, как она ест, ведь всегда принимала пищу в одиночестве!
Стыд опалил щеки и заставил опустить лицо.
Отлично умея притворяться мальчиком в общении и в бою, она совершенно не смыслила, как это делать в простых, обыденных вещах.
Коротко пробежавшись взглядом по всем мужчинам, она заметила, что даже сидят они иначе: кто-то полулежал на траве, подпирая голову руками, а кто-то широко раскинул ноги, развалившись словно после кружки эля. Принц Кристофер даже в сидячем положении не терял своего величия, расслабленно опираясь об шершавый могучий ствол и согнув одну ногу в колене…
Эвери же сидела, подогнув под себя ноги, словно… девчонка, и ее ужаснула собственная невнимательность.
Она медленно, чтобы не привлекать еще бо́льшего внимания, поменяла положение тела и развалилась на траве уже по-мужски, а потом посмотрела на краюху хлеба другими глазами и… откусила откровенно большой кусок.
Жевать его было тяжело и неудобно, но… с этого момента ей следовало есть только так!..
***
Кристофер наблюдал за Эвери бо́льшую часть пути. Он делал это где-то несознательно, но постоянно ловил себя на том, что оценивает его движения, его выражение лица, взгляды…
Мальчишка отлично держался в седле и мастерски управлял конем. Принц радовался его очередному отличному навыку и мысленно хвалил Мартина, подумывая попозже назначить его в свою армию каким-нибудь командиром: у этого парня была отличная способность обучать, а таких мастеров Крис очень высоко ценил.
Эвери ни на что не жаловался, но и не с кем не заговаривал, что было неудивительно для ребенка, выросшего в полной изоляции. Да, с ним предстояла большая и непростая работа, но это были уже сущие пустяки. По крайней мере, принцу так казалось.
На привале Эвери долго разглядывал весь отряд, а потом отошел в сторонку и присел под самым хилым деревцом. Поджал под себя ноги, аккуратно, словно сокровище, достал сверток с едой и начал так медленно есть, что напомнил какого-то заморыша на прогулке.
Принц был озадачен: и это тот самый подросток, сразивший разбойников с высоты птичьего полета? Какой же он противоречивый!
Парни не удержались от подколки, пристыдили Эвери за странное поведение, а он, надо отдать ему должное, мгновенно усек, в чем не прав, и исправился: вытянул ноги, активнее вгрызся в свой кусок и начал стремительно жевать…
Крис усмехнулся.
Всё понятно!
Вырос в углу и в лесу! Не знает элементарных вещей!!!
Как же будет приятно открыть ему новый, яркий мир!
Вот только… настоящему мужчине для возмужания и взросления в первую очередь нужны дисциплина и жесткий режим: не девица же Эвери, чтобы его воспитывать лишь улыбками и дружелюбием!
Кристофер дожевал последний кусок и представил, как разместит Эвери в казармах своего гарнизона и будет ежедневно тренировать его лично! Это будет славно…
***
До вечера они снова тряслись в дороге и достигли нужной деревни без происшествий.
До столицы оставалось три дня пути, и принц намеревался добраться туда до начала праздника летнего солнцестояния.
В таверне, в которой они пожелали остановиться, оказалось слишком мало свободных комнат, но Кристофер не захотел спать в поле, поэтому отправил воинов ночевать по два-три человека.
В таких случаях принц обычно делил комнату с Мэттом, но на сей раз он приказал помощнику присоединиться к остальным, а сам решил забрать к себе Эвери.
Мэтт недовольно поджал губы и пробурчал:
– Кто же вам поможет нормально приготовиться ко сну, Ваше Высочество? Нужно организовать нормальный ужин, кадку воды, почистить оружие… Это же моя обязанность…
Кристофер посмотрел на него, скривившись.
– Это было твоей обязанностью лет десять назад, а нынче я уже большой мальчик и как-нибудь обойдусь без твоих услуг, Мэтт! На крайний случай у меня есть Эвери: отныне пусть и будет моим личным пажом!
Мэтт отвернулся, но бросил через плечо хмурое: «Вас понял…», а принц усмехнулся недовольству своего друга.
Мэтт полжизни провел во дворце, как его личный паж, поэтому считал свои обязанности едва ли не священными, хотя Крис давно не нуждался в его услугах. А теперь он вознамерился ревновать к тому, что принц приблизил к себе Эвери и поставил пажом его!
Сущий мальчишка!
Надо Мэтта поскорее женить и отправить поднимать заброшенные земли его отца…
***
Эвери вошла в таверну со странным чувством. Она еще ни разу не бывала в подобном заведении, хотя видела не раз издалека. Ей всегда было интересно, как подобные дома выглядят изнутри, но примечательными оказались вовсе не столы, лестница или комнаты для сна. Здесь удивляло другое: шум! Посетители – в основном пьяные или только начинающие пьянеть – горланили так громко, что сильно закладывало уши. Воздух был затхлый, спертый, и Эвери брезгливо сморщила нос.
На втором этаже оказалось посвежее, но крики доносились и сюда.
Когда же принц втолкнул ее в маленькую комнатку и заявил, что они сегодня будут ночевать здесь вместе, сердце Эвери подпрыгнуло до самого горла.
Вместе ночевать???
А как же..?
Девушка к подобному не была готова: она всю жизнь спала совершенно одна.
Покосившись на единственную узкую кровать, она напряженно выдохнула, но принцу ответила лишь покорное:
– Как скажете!
Когда она опустила на пол свою сумку, то Кристофер заявил, что сейчас они спустятся вниз, поужинают, а служанки в это время приготовят здесь две бадьи с горячей водой.
– Две бадьи? – недоуменно переспросила Эвери, немного отупев от обилия впечатлений.
– Ага, – кивнул принц. – Будем с тобой смывать пыль с наших телес. Вместе.
Увидев, как Эвери начала стремительно бледнеть, принц рассмеялся и похлопал ее по плечу.
– Да не бойся ты! Твою голую задницу я уже видел, так что можешь меня не стесняться! Надеюсь, ты любишь быть чистым? Впрочем, это даже не важно! Даже если не любишь, с этого дня придется полюбить: я ненавижу запах грязных тел! А теперь пойдем: пора подкрепиться! День был весьма изнурителен…
Принц вышел из комнаты, а Эвери осталась стоять столбом, жадно хватая ртом воздух.
Мыться? Вместе???? Голая задница?????
О ужас!
Может, сбежать от принца прямо сейчас?..
Глава 24. Воспитательное купание… и новые открытия для Эвери!
Трактирщица расставила на столе больше десятка огромных блюд с парующим мясом, овощами и выпечкой, и у Эвери откровенно потекли слюнки. Воины зашумели, радуясь отличному ужину, а принц Кристофер насмешливо придвинул к Эвери большое блюдо, начав наваливать на него огромные куски всего подряд. Глаза девушки расширялись по мере того, как он усердствовал, но возражать она не стала.
– А теперь ешь! – шепнул он, наклонившись к ней слишком близко и заставляя ее снова вздрагивать. Его близость действовала на Эвери раздражающе, так что она едва находила в себе силы не отшатываться всякий раз, как принц оказывался так близко.
Остальные не обращали на них внимания, поглощенные едой. Некоторые провожали взглядами хорошеньких подавальщиц, и Эвери с изумлением выслушала грубые шутки про женщин и их «прелести». Её уши начали краснеть, особенно когда она вспомнила, что она тоже женщина и что у нее никаких прелестей нет.
Впрочем, это ведь было только на руку, правда? Вот куда бы она дела такую огромную грудь, как у той красотки с глубоким декольте? И как ей не тяжело ходить с такой тяжестью впереди себя? Впрочем… в этом, наверное, есть свои плюсы, ведь так? Вон, как мужчины пялятся! Интересно, и принц тоже смотрит туда?
Эвери украдкой повернула голову и посмотрела на Кристофера, но тот не глазел на красивую подавальщицу и не раздевал ее глазами. Принц смотрел прямо на Эвери, и в глазах его сверкало что-то странное…
От этого «странного» у нее пробежал озноб по коже, и захотелось скоропалительно отвернуться, что она и сделала, едва не подавившись куском мяса во рту.
Больше Эвери вертеть головой отказывалась и лишь слушала очередные истории о похождениях мужчин в этом мире, изумляясь тому, что в круг их интересов входили только лишь оружие и грудастые красотки.
Значит, чтобы выглядеть полноценным парнем, ей тоже нужно будет говорить только об этом? И если об оружии она бы поболтала с удовольствием, то вот на счет женщин… особенно в подобном ключе… Нет! Не сможет никогда!
Впрочем, она все равно не собиралась задерживаться с принцем надолго. При первейшей же возможности Эвери решила бежать…
Когда она наелась и откинулась на спинку стула, принц вдруг хлопнул ее по плечу и сказал:
– Пойдем, Эвери! Пора…
Девушка вспомнила о следующей своей огромной проблеме, ждущей ее наверху, и побледнела, но покорно встала и пошла вслед за принцем по скрипучей деревянной лестнице.
Мысли лихорадочно метались, пока она пыталась придумать, как отказаться от совместного купания, но принц и его слишком пристальное внимание к ее особе выбивали из колеи.
Он не позволит отвертеться. Она это нутром чувствовала!
В комнате было парко, потому что бадьи действительно паровали, наполненные горячей мыльной водой. Рядом на лавках лежали полотенца и баночки с мыльными составами.
Принц не стал церемониться и начал быстро раздеваться.
Эвери замерла, наблюдая, как полетела в сторону его рубашка, оголяя потрясающий мускулистый торс, как упали на пол штаны с поясом и как принц взялся за подштанники…
Когда он начал опускать вниз своё последнее прикрытие, девушка не выдержала и отвернулась, чувствуя, что ее сердце начинает бешено выпрыгивать из груди.
Подштанники полетели на пол вслед за всем остальным, но принц не спешил залезать в воду.
– Эвери! Что с тобой? Только не говори мне, что даже мылся ты в одиночестве? Неужели Мартин никогда не брал тебя с собой попариться в баньке?
– Ваше Высочество…
– Здесь я просто господин… – поправил Крис.
– Простите, господин. Мартин не брал меня в баню. Мне было… запрещено пользоваться общественными помещениями…
Повисла неловкая пауза, но Эвери нутром почувствовала собирающееся в воздухе напряжение. Принц злится? Но почему?
Кристофер же едва не заскрипел зубами от досады. Надо было перед отъездом из замка хорошенько вывалять князя и его старших детишек в грязи, а потом запретить посещать баню! Изверги! Даже помыться мальчику не давали нормально всю жизнь! Неудивительно, что он настолько стеснительный…
Принц запрыгнул в воду, которая тут же обожгла кожу, но приятно разморила каждую клеточку тела уже через несколько мгновений.
– Раздевайся, Эвери… – проговорил Кристофер ленивым тоном. – Твоя прежняя жизнь закончена, и теперь ты будешь учиться жить, как все нормальные люди. Привыкай раздеваться при своих братьях – а мы все теперь твои братья по оружию – привыкай быть настоящим мужчиной! Тем более что ничего особенного в твоем облике нет – я-то уже видел и твои шрамы, и твой тощий филей… Вперед!
Эвери развернулась к Кристоферу, смотря на него выпученными от ужаса глазами, и реально начала подумывать о том, чтобы дать дёру.
Где ее сумка? Может, схватить ее и в окно?
Принц приоткрыл глаза пошире, наблюдая за выражением лица мальчишки, и оно ему совсем не понравилось.
Что?? Неужели реально решил сбежать??? Неужели всё настолько плохо???
Когда Эвери метнулась к сумке, хватая ее за лямки, принц, выпустив магию, выскочил из бадьи, словно властитель океана – с брызгами и волнами по полу – и преградил ей дорогу, закрыв собою дверь.
Девушка обернулась к нему и… окаменела.
Кристофер был абсолютно голым, и ее глаза невольно опустились вниз.
Щеки вспыхнули, руки дрогнули, а рот беспомощно открылся.
Ах, вот какие мужчины на самом деле!
Кристофер был безумно красив и страшен одновременно. Страшен своим выражением лица, сощуренными глазами и напрягшимися мышцами. А еще искорками магии, вспыхивающими в его черных мокрых волосах.
Эвери поняла, что продолжает бесстыдно пялиться на него, а Кристофер покачал головой, только сейчас осознав, какую огромную проблему он взвалил себе на голову. Проблему под названием «дикарь Эвери де Рошхэн», который, судя по реакции на всё вокруг, прожил не в замке, а в какой-то отдалённой горной пещере…
Принц двинулся к девушке с намерением отнять у неё сумку, а Эвери начала пятиться назад, пока не уперлась спиной в стол.
Ее начала накрывать паника, но вдруг Кристофер сделал молниеносный рывок, оказываясь прямо около нее, резким движением вырвал из ее рук сумку и начал ловко расстегивать ее камзол.
Эвери попыталась оттолкнуть его руки, но принц ловко парировал ее жалкие попытки и стянул камзол в считанные мгновения. Потянулся к пуговицам на рубашке, и до Эвери наконец-то дошло, что если она сейчас же что-то не придумает, то ей придет конец.
– Я сам!!! – выкрикнула она так громко, что Кристофер поморщился. – Я-я разденусь сам…
Видя, что Крис ей не верит, она тихо добавила:
– Обещаю…
Суровое лицо парня разгладилось, и он молча кивнул. А потом развернулся и зашагал к своей бадье.
Эвери засмотрелась на его гибкое сильное тело и громко сглотнула. Принц отчего-то замер, прислушиваясь, а Эвери перестала дышать: что же опять не так?
Наконец Кристофер запрыгнул обратно в воду, начав ворчать, что та уже почти остыла, а Эвери принялась… стаскивать с себя штаны…
Когда на ней осталась одна лишь длинная рубаха, доходящая аж да середины бедра, Эвери замерла.
Что же делать дальше? Попросить принца отвернулся, сыграв роль того самого идиота Эвери, о котором говорили в замке? Нет, Кристофер не поверит и не уступит! Он прямо заявил, что ей пора наступить на свой якобы страх.
Но дело не в страхе!
Эвери повернулась к принцу спиной и осторожно вытащила через горловину ткань, которой обматывала свою недоразвитую грудь.
Так как все равно было, чему торчать, девушка сложила руки на груди и начала приближаться к своей бадье бочком.
Покосившись на принца, она увидела, что тот закатил глаза от раздражения и недовольно постукивает пальцами по краю бадьи.
– Эвери! Ты обещал… – процедил Кристофер.
– Я-я сейчас… – пробормотала Эвери и, подойдя к бадье, развернулась к принцу спиной.
Эту спину Кристофер уже видел и совершенно не впечатлился, значит… пусть посмотрит еще!
Девушка резким движением сдернула с себя рубашку и так стремительно запрыгнула в бадью, что окатила водой не только пол под собой, но и Кристофера рядом.
Он пробормотал какое-то витиеватое ругательство, а девушка погрузилась в мыльную воду по самую шею и замерла, тяжело дыша.
– Маленький Дух! Я сегодня понял, что это прозвище на самом деле тебе не подходит, – заворчал Крис раздраженно. – Ты же ходячая неприятность, и я собираюсь заняться твоим воспитанием более основательно с этого дня. Завтра же пройдешь посвящение в члены моего отряда и… станешь полноценным солдатом моей армии со всеми прилегающими к этому званию требованиями! Поблажек не жди! А попытаешься еще раз ослушаться меня и сбежать – найду и накажу соответственно! По закону я твой опекун! И если ты так еще и не понял этого, то сообщаю: на тебе жёсткая магическая привязка ко мне. Я найду тебя в любом конце этого мира, Эвери! Ты хорошо уяснил то, что я сейчас сказал?
Девушка слушала принца с ужасом.
Магическая привязка? Серьезно?
Значит… побег невозможен???
О нет!
Принц слишком придирчив и внимателен. Он быстро ее разоблачит!!!
– Я понял, господин… – проговорила девушка осипшим от волнения голосом, но сама сникла.
Что будет, если он узнает ее пол? Впадёт в злость? Ярость? Ненависть?
А с проклятием что будет? Оно активизируется и убьет ее, как обещала Вальда?
Стоп! Она сказала, чтобы Эвери не связывалась с принцем и что в случае непослушания она… умрет!
Эвери побледнела, получив пугающее озарение. Теперь понятно, что сделает принц, когда узнает ее тайну: он ее убьёт!
А потом и ее семью в придачу, ведь за обман императора (или его сына) карают в Ашерване весьма жестоко…
