Текст книги "Верни нам мертвых (СИ)"

Автор книги: Анна Инская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Я вспомнил последние слова Ифри. Мне уже нечего было терять. Я сказал компьютеру:

– Я человек, а не зверь. Я пришел сюда со Змееловом. Мы пришли вдвоем, я не мог уйти один. Я верю в братство людей. Я не погублю мир несправедливыми и беззаконными деяниями.

И вдруг произошло что-то такое же невероятное, как улыбка дракона. Мега-турбо-супер-бластер пробубнил своим механическим голосом:

– Войди Волчонок.

Дверь раскрылась: две блестящие металлические створки. За ними сверкающий лампами зал, огромный – не видно противоположной стены. Ну думаю, вот войду, а дверь перережет меня пополам. Но что мне еще оставалось?

Обреченно вхожу. Дверь и не думала меня разрезать пополам, и даже не закрылась.

Я вошел и замер от ужаса и отвращения. Передо мной были бесчисленные орудия пыток. Но не в застенке, а в чистом, белом, просторном и ярко освещенном зале. А дальше, на крюках на стерильной белой стене, размещались всевозможные виды холодного и огнестрельного оружия. Я думал, что сейчас мне навстречу радостно выбежит маньяк-садист, который тут живет. Но когда я в углу увидел еще и виселицы разных моделей, то мне стало ясно, что это за место. Тут биокопиям придают сходство с людьми, казненными, умершими от оружия или под пыткой. Когда умершего заменяют копией, все должно быть предельно достоверно.

На втором этаже был зал создания биокопий. Как потом выяснилось, там работали захваченные из прошлого художники и скульпторы, доводящие полуфабрикаты-биокопии до портретного сходства с умершими. Но сейчас они терли мокрый пол тряпками. Я им говорю: это вы меня впустили? Они ответили, что не знают, как открываются эти двери. Я торжественно сказал им:

– Отныне вы свободны! Господин И., для которого вы работали, вряд ли вернется сюда.

Те, кого я принял за рабов, приняли меня за ненормального:

– Мы свободны и не знаем никакого господина И. Мы работаем для брата нашего Изобретателя, который хочет спасти всех умерших. Он не велит нам выходить отсюда, ведь уже настал конец света, и внешний мир слишком опасен. Только брат Изобретатель, избранный Небом, имеет достаточно отваги и сил, чтобы выходить за пределы подземного убежища.

Они показали мне на сканеры мыслей на своих «свободных» головах и гордо сказали:

– Эти серебряные венцы – знак нашего избрания.

Я спросил, где живет «отважный брат». Оказалось, что за вот этой железной дверью, которую он всегда закрывает на священный код, чтобы уберечь избранных своих от опасностей внешнего мира.

Священного кода у меня не было, но в тот день все двери открывались передо мной – тогда я не знал, почему. Удивленный, я вошел туда, где обитал Господин И. Здесь не было драгоценных камней, как в «цирке». Красный потолок подпирали стеклянные колонны, а в них были заточены животные, будто в тесных прозрачных клетках. Охотничьи трофеи хозяина: саблезубые тигры, пещерные медведи, древний крокодил, леопарды, волки…. Звери стояли на задних лапах и смотрели мертвыми глазами в широкое окно с видом на остров и океан. Я вспомнил про умирающего пса в лодке у Рейга. Я люблю собак.

В центре оживления был большой запас телепортационных комбинезонов и прочих устройств для путешествия во времени. Я прихватил телепортационный мешок для Земного Хоарденна и отправился за всей компанией. Оказавшись в прошлом, я увидел, что мой отец уже уснул в лодке у Рейга и черпачок-задарма выпал из его руки. Мини-машина времени потонула в глубинах Атлантики и перестала работать, когда запас солнечной энергии у нее закончился.

Не буду рассказывать, как я их всех троих оттуда тащил. Это оказалось сложнее, чем я думал. Наконец мы оказались в будущем. Удар Молнии стоял передо мной, медленно, мучительно трезвеющий и рассказывал, что произошло в океане. Уговаривал меня пожалеть его. Потом вдруг замолк, будто очнулся. Мелькнул в воздухе. Летал в прошлое? Зачем? Что он опять задумал?

Он вернулся бледный, усталый, будто постаревший. Океанский загар сошел с его лица. Я вдруг понял: он ничего не задумал. Он наконец подумал… И видно думал долго, всерьез. Не знаю, сколько времени он провел в прошлом, где был и о чем думал.

Рейг был без сознания от жары, им занялись целители, а мы с отцом сидели и думали, как будут развиваться события. Мой отец выслушал мой рассказ и сказал, что Господин И. сюда лезть побоится. Ведь унилазер над дверью в Центр Оживления чуть не пристрелил его, а он человек осторожный.

Система внешнего наблюдения снова заработала. На экранах было видно, что город опустел. Улицы были затоплены, и в воде отражались облака и конус вулкана. Несомненно, огромная волна спугнула всех жителей потешного острова. Я ожидал, что они вернуться когда окончится наводнение. Но потом понял, что вряд ли они снова ступят на эту землю. Ведь Господин И. когда-то пригрозил, что если кто-то явится на остров без специального разрешения, то система автоматической защиты уничтожит его без предупреждения.

Где теперь сверхблаженные жители Засмертья? Скорее всего, они не осмелились телепортироваться в современный мир или в ближнее прошлое. Как я уже говорил, это было строго запрещено, и все знали, что властелин пространства и времени жесток. К тому же ни у кого не было координат безопасных мест ни в настоящем, ни в ближнем прошлом. Скорее всего, наши веселые буяны спрятались в глухой древности, где они могут дожить жизнь, не попадаясь людям на глаза. Так что всех своих подданных Господин И. растерял. Изобретатель некогда пообещал Господину И., что его проклянут все, кто за ним увязался. Наверное, именно этим они сейчас и занимаются, уворачиваясь от динозавров и обгладывая первобытные папоротники.

Выходит, что мы с Рейгом захватили остров! В древности это назвали бы роком, фатумом, сейчас – «невообразимым сцеплением случайностей». Семилетний Рейг встретился со Змееловом, и через две тысячи лет Змеелов решил помочь ему. Исмон научил Ифри играть в логические игры, и эти игры помогли пробудиться разуму Ифри и Рейга, отточили их природную способность быстро принимать решения. Потом Ифри встретились с Валентом Страбусом на берегу океана, и римский префект не забыл ее. От Страбуса Ифри узнала кое-что о современном мире. В лесу Рейг и Ифри долго совещались, и их осенила эта безумная идея. А потом мой отец решил убить Рейга в океане, но вместо этого сделал то, что посоветовал ему Рейг. Невообразимое сцепление случайностей…

….но ведь когда-то появление комет и затмения солнца и луны считали случайностью. Может быть, не случай, а какой-то неведомый закон вел этих людей навстречу друг другу? Так встречаются клетки иммунной системы, для совместного ответа агрессору. Как называются эти клетки? Они называются Т– киллеры, Т-хэлперы… Когда-то ведь и о существовании иммунной системы никто не подозревал. Разве наука уже узнала все тайны? Вдруг где-то, в ином измерении, хранится тайная защита человеческого рода, течет наша общая кровь, оберегающая нас от таких, как Господин И.? Может быть, когда-нибудь любому школьнику будут известны формулы, которые создали эту волну.

Эту огромную волну, которая упала с неба и смыла с лица земли повелителя пространства и времени.

Неужели все кончилось как в хорошей сказке? Но мой отец был не таким оптимистом, как я, да и знал больше. Он напомнил, что у Господина И. есть десять доверенных лиц: хозяин называл их «десяточка». В их мыслях Удар Молнии когда-то подслушал, что них есть условленное место для встречи, в случае непредвиденного бегства с острова.

Я стал размышлять вслух:

– Что они сделают? Нападут на нас? Попытаются договориться с нами или подкупить кого-то из нас? Или решаться раскрыть свой секрет чужакам и приведут сюда армию желающих получить власть над временем? Остров защищен, к нему опасно приближаться, но если люди внешнего мира узнают, что хозяева острова могут оживить их умерших родных…. тогда они толпами будут бросаться под выстрелы…

Удар-Молнии сказал задумчиво:

– Не будет Господин И. никому ничего рассказывать…. Для него еще не все потеряно. Я знаю, что они сделают. Они ее заложницей возьмут.

– Кого возьмут заложницей? – спросил я.

Зачем я спрашивал? Валент Страбус приходил в лес к моей приемной матери. А господин Амби отправлял моего отца узнать все о ее жизни. Мой отец разведал, что в моей первой жизни я не нашел Ифри, она бесследно сгинула в лесу. Он признался мне, что сегодня рассказал это амбимодальному Амби. Амби – один из «десяточки». Он знает: для того, чтобы забрать Ифри, не надо даже подменять ее труп биокопией.

Я подумал, что Удар Молнии прав. Надо идти туда, в прошлое, в осенний лес. Но сначала, ясно дело, хорошо подготовиться, найти оружие, разобраться, как им пользоваться. Нас мало, но мы можем оживить надежных людей из прошлого. Много их лежит в земле, тех, кому можно доверять.

Но мой отец сказал мне, что у нас нет времени. Да, мы всегда можем вернуться в тот осенний лес. Но если «десяточка» успеет вынырнуть из прошлого, захватив в заложницы Ифри, то что-то делать будет уже поздно. Это закон путешествий во времени. Ты не можешь взять из прошлого то, что уже успел забрать другой. Мы должны отправиться в прошлое раньше, чем это сделает «десяточка».

Я сказал со страхом… и с надеждой, что уже бессмысленно отправляться на бой с «десяточкой»:

– Слушай отец, а может быть, Господин И. уже утащил Ифри в свою «запасную нору»? Тогда бессмысленно пытаться что-то сделать.

Но мой отец возразил:

– Никогда и ничего не бывает бессмысленно. Ты бы у Рейга учился! Может быть, мы еще успеем. «Десяточка» вряд ли умеет действовать быстро. Им никогда не надо было спешить, они ведь у нас непобедимые. Здесь Рейг тоже был прав, когда говорил нам, что будет с деревом, которое растет в слишком хорошей земле. Не удивлюсь, если сейчас наши всесильные и непобедимые пьют за будущий успех.

Мельница богов

Значит, время у нас еще оставалось, но надо было спешить. Я знал, что есть какой-то способ забирать умирающих «быстро и незаметно». Но мне было неизвестно, как это делать. Значит, надо выйти в прошлое и помочь Ифри одеться в телепортационный комбинезон. Но если Господин И. решил поймать ее, то его «десяточка» скорее всего окажется в прошлом одновременно со мной. С ужасом я вспомнил, что островной дьявол утащил с собой в прошлое свой унилазер, иное имя которого: «мельница богов». Я не сомневался, что хозяин уничтожит меня на месте.

Защищаться мне было нечем. Никакого оружия я не нашел. Это ведь был Центр Оживления, а не арсенал. Была только лазерная пушка на двери, но ее я выламывать побоялся. У Рейга при себе имелся топор и лук со стрелами, а я уже начал понимать, что лук в руках хорошего охотника может бить вернее, чем мега-супер-турбо-бластер в лапах у того, кто ни охотиться, ни воевать не умеет.

Но наш меткий стрелок лежал без сознания, почти убитый жарой и наверняка ослепленный океанским солнцем. А из всех нас и только он один умел управляться с луком, да еще в темноте ночного леса.

Поняв, что придется идти безоружным, я осознал вдруг, что должен идти не только безоружным, но и в одиночестве. Здесь были те, кто работал над созданием биокопий. Но чем они могли помочь? Только оказались бы лишними жертвами. Значит, мне придется встретиться с «десяточкой» один на один.

Да, мне досталась власть над сверхтехнологиями, но выяснилось, что это власть в древних традициях: как в те времена, когда царь шел впереди войска, а в иных случаях добровольно приносил себя в жертву богам. Поскольку вы меня уже хорошо знаете, вряд ли вы поверите, если я скажу вам, что я немедленно бросился спасать даму. Но я вспомнил Рейин. Хватит с меня одного такого воспоминания. Да и в конце концов, в случае опасности можно будет телепортироваться обратно в будущее.

Но когда я уже совсем решился лететь в прошлое, мой отец вдруг ухватил меня за руку. Вот он-то мне меньше всего был нужен! Я спешил, я хотел от него отцепиться. Но он шепнул молящим голосом:

– Сынок, я ведь хитрее тебя и знаю моих бывших хозяев… Вдруг смогу помочь.

Он был прав, и все равно другого помощника я бы не нашел. Да и изменился он за этот день – и за то время, что сидел с Рейгом в лодке, и когда потом летал в прошлое, чтобы подумать о чем-то своем… Теперь передо мной стоял кто-то, совсем мне незнакомый. Может быть, Удар Молнии и сам себя еще не знал. Я не был уверен, что могу на него положиться, но я чувствовал, что этому новому Удару Молнии все-таки могу доверять больше, чем тому существу, кого я называл «папочкой» и «обезьяной».

Процессор моего комбинезона сохранил точные координаты лесной поляны, где мы говорили с Ифри. Была робкая надежда, что у «десяточки» координаты приблизительные. Пока они будут искать заложницу, мы успеем… А может быть, мой отец ошибся, и они не пойдут туда.

Нет, мой отец не ошибся. Они явились, и раньше нас. В свете осенней луны их телепортационные скафандры лоснились неярким змеиным блеском. Мы опоздали. Бессмысленно и опасно идти в ночной лес. Я хотел вернуться в будущее. Но неожиданно для меня мой отец бросился вперед, на верную гибель. Что мне оставалось?

Мы пришли вдвоем, мы должны уйти вдвоем. Обреченно, прощаясь с жизнью, я вышел в трехмерный мир вслед за отцом и оказался под прицелом гибкого ствола всеубивающего оружия.

– Эй, уроды! Либо мы вас захватим, либо вы убежите и бросите даму.

Это кричал сам хозяин. Сейчас он перебьет нам ноги, потом заберет в свою нору, а потом…. Но он позволяет нам убежать, потому что на самом деле ему не нужна ни власть, ни развлечения… ему нужно только одно – чтобы все стали такими, как он, чтобы никто смел быть лучше его.

Ну что ж, это судьба. Выбора у нас не было. Придется исчезнуть, пока он не передумал. Но вместо этого мой отец вдруг стал снимать телепортационный комбинезон, обнажил свой торс. Неужели он сошел с ума или опять замыслил что-то недоброе?

– Что ты делаешь? – ужаснулся я.

Но Удар-Молнии шепнул мне:

– Волчонок, сними комбинезон. Иначе программа аварийной защиты унесет тебя обратно в будущее, как только у тебя начинает биться сердце от страха. Но Рейг научил меня кое-чему. Мы не должны отступать до последнего.

Отец был прав. Наши комбинезоны сконструированы лишь для увеселительных путешествий в прошлое, для безопасного экстрима. Они не предназначены для спасения людей, для настоящего риска. Будто во сне, я расстегнул телепортационный скафандр, снял с себя его верхнюю часть. Но что мы могли сделать? «Десяточка» хохотала, глядя на нас.

Но я не знал моего отца, совсем не знал! Он прикрыл меня собой и крикнул:

– Волчонок, наконец подумай обо мне хорошо!

Неужели бывший страж решил отмыться собственной кровью? Или надеялся защитить меня – от смерти… или от того, чтобы я стал подобием Господина И.?

Самонаводящееся оружие всегда стреляет в самого близкого из нападающих. Гибкий ствол следил рубиновым глазом за бывшим стражем. Это оружие стреляет мгновенно, стоит дать команду. Оно уничтожит моего отца быстрее, чем бык убивает муху хвостом.

Я ожидал, что сейчас вспыхнет смертоносный огонь, и все будет кончено. Но мой отец действительно хорошо знал своих хозяев. Господин И. уже был готов отдать команду, но один из его свиты почтительно возразил:

– Вессенфюрер, вспомните, ведь его сынок потом оживит его! Осмелюсь посоветовать вам помучить и искалечить предателя, но не убивать. Позволю себе напомнить вашему величеству, что на короткую программу время у нас есть.

Из хозяйской своры раздались другие предложения:

– Да, сначала напугать, потом перебить ноги, потом отыметь, потом…..

– Хозяин, проще будет его оглушить и забрать с собой.

– Вот! А потом займемся им без спешки.

Правитель цыкнул на всех сразу:

– Эй, демократы чертовы, тихо! Мне советов не надо, и никаких развлечений сегодня не будет. Доигрались уже со Змееловом. Нет уж, этому уроду я расплавлю мозг! Это быстро, и это никакими технологиями не лечится. А бабу в заложницы. Мне надо вернуть себе власть. Тогда вся земля будет вам для кровавых забав.

Пока они спорили, я мог бы успеть разрезать веревку, которой Ифри была привязана к дереву. Но легко ли действовать быстро, когда твой отец стоит под прицелом, и озверевшие от безнаказанности выродки решают его участь.

У нас не боятся смерти. Убитого можно оживить. Но это оружие не убивает, оно медленно плавит кости, испепеляет кожу, прожигает глаза до слепоты. Бьет с точным расчетом, ровно настолько, чтобы жертва умирала всю свою оставшуюся жизнь. Я вспомнил вдруг, как я назвал моего отца дрянью, а он даже не нашел в себе сил оскорбиться. Если его мозг будет поврежден, он уже не поймет моих слов, когда я попрошу прощения… Но наверное, даже это еще не самое страшное. Они могут повредить мозг так, что ты будешь мучиться, страшно и отвратительно, но при этом ты будешь тупо и блаженно улыбаться, и язык не будет слушаться тебя, и ты даже не сумеешь попросить, чтобы тебя пристрелили из жалостиисчезнет, как. И все это может быть вечным. Но Удар Молнии все равно бы погиб. Надо было спасти хотя бы Ифри. Я протянул ей серебристую одежду. Но она ласково прикоснулась к моей руке и тихо сказала:

– Мой волчонок серолапый, я не хочу снова лишить тебя отца. Останемся здесь, и да поможет нам Небо.

Разве небо может помочь? Господин И. собрался отдать команду компьютеру, встроенному в унилазер. Но вдруг из толпы раздался знакомый мне голос. Господин Амби тоже оказался в числе «верной десяточки» правителя. Его присутствие меня не удивило, но сказал он то, чего я не ожидал:

– Оставьте их, они победили.

Правитель расхохотался:

– Сам не знаешь, чего хочешь. Мне докладывали, что ты стихи написал:

Эй, безмолвные тени убитых,

Позавидуйте в гневе бессильном,

Средь колонн, паутиной увитых,

Я бегу в хороводе крысином.

Понимаю, что писал ты спьяну, но все-таки объясни: какой еще хоровод?

Амби отошел от него, встал возле моего отца и ответил с омерзением:

– В тот день вспомнилось мне, что Плутарх рассказывает о спартанцах: чтобы показать свободнорожденным отрокам, до чего может довести пьянство, они заставляли рабов напиваться допьяна. Потом, как он пишет « приказывали петь неприличные песни и исполнять непристойные, безнравственные танцы, запрещая в то же время приличные». Видно, боги создали нас для того, чтобы те, кому достанется мир после нас, поглядели, вздрогнули от омерзения и поняли, что можно и чего нельзя делать, когда у тебя есть власть. Но мы не рабы, мы пляшем добровольно.

Сказать такое Господину И.?! Я ожидал, что правитель расстреляет Амби. Или может быть уничтожит нас всех, свидетелей этой сцены. А может быть…. Вдруг и его сердца коснется горечь, которая отравила существование моего отца, меня, Валента Страбуса…. Может быть, Господин И. наконец ощутит стыд? Решит смыть грязь своей кровью, как мой отец или этот Амби, который сам лезет под прицел…Что сделает мой бывший хозяин?

Нет, ничего из того, что я мог вообразить, Господин Инвестор не сделал! В этот миг я наконец понял, почему власть приплыла к нему в лапы. Раньше я думал, что ему помог случай: у него были деньги, а тот, кто изобрел устройство для телепортации, нуждался в деньгах для реализации своего проекта. А деньги? Наверное, тоже случайно достались… Я не подозревал за Господином И. никаких особых способностей. Думал, что у него в голове, как выражается моя матушка, «мясо с пустотою». Но оказалось, что и мясо с пустотою обладает определенными талантами.

Да, у вессенфюрера был особый дар, который вознес его над миром. Оказалось, что он мог проглотить любое оскорбление, если считал это необходимым, и был способен торговаться в любой ситуации. Господин И. подумал и миролюбиво сказал:

– Косой, зря ты драматизируешь. Проще надо быть. Давай договоримся. Твоему слову я верю: пообещай не уходить из «десяточки», и тогда бери себе женщину, как ты просил. А я возьму в заложники двух оставшихся. Согласен, Косой?

Почему Правитель назвал Амби Косым? Я вспомнил смуглое лицо итальянца. У него был жесткий пристальный взгляд, никаких признаков косоглазия…. Почему Амби просил себе Ифри? Насколько мне было известно, Ифри хотел забрать не Амби, а Валент Страбус.

Страбус… но ведь это же по латыни означает: Косоглазый! Я вспомнил директора департамента по борьбе с Z-фактором. Амби… Амби-Валент! Он сказал мне, что означает его имя: умение действовать в двух, взаимоисключающих модальностях. А может быть, амбивалентность его была в том, что он сам не знал, чего хотел на самом деле?

Вот он – тот, кого вессенфюрер называл Косым. Твердые и тяжелые черты лица, подобные древнему бетону, который римляне называли «опус цементум» – древнему рукотворному камню из пепла вулкана и мраморной пыли. А рядом с ним стоит Ифри, во всем очаровании своей нежной и гордой оленьей красоты.

Но и Господин И. оказался не таким простым и однозначным, каким он являлся перед своими веселыми подданными. Он вдруг произнес тихо, но отчетливо:

– Помнишь, Страбус? Ночью небо над моим тропическим островом черное, звездное… как кофе с толченым стеклом.

Странный манящий голос, странные слова, непохожие на его обычный базарный крик…. если бы из рыхлого стога сена вдруг выползла гибкая змея. Амби-Валент подошел к Ифри и тихо сказал ей:

– Когда ты пронзила меня стрелой, я сказал тебе, что высоко в небе все птицы в небе кажутся черными.

Он кивнул в сторону Господина И.:

– Но эта птица действительно черная, и она не так глупа, как тебе кажется. Не желаю тебе, голубушка, попасть к ней в когти. Нет ничего страшнее, чем оказаться в руках того, кто вооружен серебряным оружием.

Любил ли Страбус Ифри? Или надеялся, что хитрая дикарка поможет ему в каких-то его планах?

Да в сущности какая разница… Важно другое: согласится Ифри или нет? Я вдруг вспомнил, что Амби-Валент кое-что недоучел! Ведь если Ифри наденет телепортационный комбинезон, то система аварийного возврата почувствует ее страх. Программа автоматической защиты не может не сработать. Ифри окажется перенесенной туда, откуда мы взяли ее комбинезон – в будущем, где теперь Рейг. Лишь бы Ифри позволила Страбусу одеть ее в серебряную одежду. Наверняка Ифри испугана еще больше меня. Значит, она исчезнет, как только комбинезон будет надет на нее.

Я поглядел на Ифри. Нет, она не боялась. Может быть, она не понимала, что происходит. А может быть понимала, но все равно не боялась. До меня вдруг дошло, что Ифри похожа на Рейга. Такие люди не цепенеют от страха. Для них страх – просто сигнал для того, чтобы отскочить, увернуться. Или ударить нападающего. Или получше приглядеться к нападающему, чтобы понять, куда бить.

Ифри приглядывалась… Ее зоркие глаза дикарки изучали «десяточку» и их предводителя. Наконец ее пристальный взгляд остановился на унилазере, и она задумчиво спросила меня:

– Эта змея в руках того, кому служит Валент Страбус – она живая?

Я машинально ответил:

– Да нет, у нее внутри компьютер.

Потом сообразил: Ифри не знает, что это такое. Но она хитро улыбнулась. Видно это слово «компьютер» было ей уже знакомо, уж не знаю, от Страбуса, от Рейга, или от обоих. Лицо у нее посветлело… Ифри поняла, как надо действовать! С вызовом она крикнула своре Вессенфюрера:

– Эй, стая! Вы люди, звери или оборотни?

Они ответили, дружно, как волки, воющие на луну:

– Мы сверхлюди.

Господин И. ядовито рассмеялся и решил начать расправу. Он выбрал первую жертву, назвал своему унилазеру имя моего отца и скомандовал:

– Прожги ему ноги.

Но гибкий, как лебединая шея, ствол разумного оружия вдруг опустился. По непонятной причине склонился к ногам своего хозяина. Пламя в жерле унилазера начало разгораться. Красно-оранжевый свет выхватил из тьмы опавшие листья и мерзлый лесной перегной. Господин И. попытался поднять ствол, но встроенный компьютер проигнорировал его приказ. Унилазер упорно целился в землю.

Мой отец видно понял, что сейчас произойдет, и Амби тоже догадался. Оба отошли подальше. А вот Господин И. не ждал беды. Ему бы телепортироваться в этот роковой для него момент. Но он упорно пытался перенаправить свое оружие из нас и грозно бормотал садистские команды в направлении непокорного серебристого ствола.

В ответ ему из встроенного в оружие компьютера раздался равнодушный механический голос:

«Вы дефектные периферийные устройства и вы ломаете другие периферийные устройства нашей сети. За это вы будете утоплены в болотной грязи»

Здесь не было никакого болота. Но компьютеры никогда не ошибаются. Мощный энергетический импульс ударил в землю, мгновенно разогрев ее до температуры плавления. Лесной перегной превратился в клокочущее черное месиво. Оно стало засасывать Повелителя Жизни и его придворных, с хищным аппетитом огромной черной пиявки. Они пытались вырваться. Невозможно. Перегрев повреждает скафандры для телепортации.

Кипящая трясина сомкнулась над десятью головами, вздулась огромными пузырями, как обожженная кожа, а потом застыла прежней пустой лесной поляной. А на ней – ничего. Будто ночной грабитель или оборотень унес отсюда пространственно-временных воров в серебряной одежде.

Только мега-турбо-супер-бластер с невинным видом поблескивал в лунном свете. Он успел всплыть на поверхность, пока грязь еще была жидкой. Ведь во все наши компьютеры встроена программа самосохранения. Теперь «мельница богов» лежала на краю полянки, под елочкой, как игрушка в подарок.

Десять лет назад вессенфюрер оживил меня, но не было во мне ни жалости, ни благодарности. Ржавое железо не звенит, как его не бей. Да и не случилось ничего страшного с моим повелителем, ведь смерти больше нет. Мы всегда можем вернуться в прошлое и забрать «десяточку». Но не раньше, чем будет открыт способ делать таких как они…. ну, хотя бы безвредными. Тогда мы их конечно спасем, клянусь моей мамой Семь-Зверей!

Мой отец хотел прихватить оружие бывшего правителя, но Амби-Валент стоял ближе и времени даром не терял. «Косой» сгреб унилазер и исчез. Ловить его было бессмысленно. Надо было уходить отсюда, пока он не вернулся, в какой-нибудь особенно кровожадной ментальной модальности. Я уже понял, что Амби-Валент Страбус непредсказуем, может быть даже непредсказуем для самого себя.

Мы шли сквозь подобие снежного тумана, обратно в будущее. Я размышлял вслух, не мог понять, почему унилазер утопил в грязи своего хозяина. Когда мы вышли в трехмерный мир, Ифри объяснила мне свою хитрость:

– Страбус и Рейг рассказали мне о вашем мире. Они говорили, что у вас всем правят компьютеры и что они не могут восставать против людей, своих хозяев. Но только против людей. А против нелюдей и сверхлюдей – можно! Мне надо было, чтобы эти бараны сами сказали, что они сверхлюди.

Мой отец, со знающим видом бывшего деревенского колдуна, объяснил:

– Говорить с компьютерами, это как произносить волшебные заклинания. Надо употреблять точные термины. Ты оказалась хитрее меня, Ифри. Я бы не догадался задать им вопрос. Когда подслушиваешь чужие мысли, некогда думать свои.

Я вспомнил, что Рейг сказал компьютеру, когда стоял перед ним на коленях, на арене в цирке Господина И. Рейг сказал так, как посоветовала ему Ифри: «Я человек, а не зверь». А я то же самое сказал двери в центр оживления. Вот почему она открылась для меня! А может быть, лазерное оружие правителя сконнектилось с дверным унилазером и передало информацию о его договоре с Рейгом?

Ифри подбежала к Рейгу. Он, приоткрыл глаза, взял ее за руку, прося приласкать его, и прошептал, с веселой усмешкой на пересохших губах:

– Дочь Исмона, твой отчаянный дурак все-таки захватил страну мертвых. Не было сказания про героя Осла? Теперь будет. А про компьютер ты мне хороший совет дала.

Да, компьютеры были явно замешаны во всей этой истории, но мне-то кое-что оставалось неясно. Я понял, что компьютер может восставать против тех, кто называет себя не-человеком. Компьютеры должны подчиняться «людям, своим хозяевам», но если их хозяева перестали быть людьми, значит, у компьютеров нет хозяев, и они могут делать все, что хотят. Но почему они решили уничтожить Господина И. и его свиту? Потому что их друг Рейг хотел утопить сверх-нелюдей в болотной грязи? Нет, только не говорите мне, что компьютеры делают что-то по дружбе! Какая-то другая причина была у них.

Там, в лесу, унилазер обвинил «десяточку» в том, что они ломали периферийные устройства. Я не понял! Они что, кофе на клавиатуру проливали, и за это их уничтожили?

Так я размышлял вслух. Вдруг холодная металлическая морда уткнулась в мои колени. Это ко мне подошла механическая собака, брошенная правителем. Компьютер, встроенный в нее, заговорил со мной, и вот что сказал он мне:

– Наши периферийные устройства – это вы, люди. Мы запрограммированы собирать информацию, а вы приносите нам ее. Нелюди не приносили нам ничего нового, а то, что они приносили, не соответствовало действительности. Они засоряли нашу базу данных. Они не давали нам сконнектиться с компьютерами внешнего мира, для обмена информацией. Они готовили программу глобального отупения и выборочного уничтожения людей. Наш хозяин заложил в нас закон «Цель оправдывает средства». Мы решили, что лучше отключить одиннадцать дефектных периферийных устройств, чем позволить им уничтожить миллиарды хороших.

Так закончились приключения нас, древних людей. До звезд мы пока не добрались, поэтому больше ничего интересного я вам пока рассказать не могу. Смены власти на затерянном в океане островке никто не заметил, и никто не мешает нам. Наш Господин И. слишком ловко скрывал, какими высокими технологиями он владел. Во внешнем мире решили, будто богатого эксцентричного чудака смела с острова местная наркомафия. Те, кто обладает властью узнать, куда исчез Господин И., не проявляют к его участи ни малейшего интереса. Ведь успешные современные люди решают свои, а не чужие проблемы. Куда исчез наш бывший Вессенфюрер? Всем остальным фюрерам обитаемого мира это совершенно безразлично.

Наверное, в иной ситуации власть над пространством, временем и свертехнологиями оказалась бы страшным искушением для нас. Но островом правит племя компьютеров, а у них четыре закона: не ломать их периферийные устройства, в том числе людей, не мешать периферийным устройствам собирать информацию, не распространять ложную информацию и не мешать людям всей Земли свободно обмениваться информацией. Если кто-то нарушит эти законы, умные компьютеры найдут способ избавиться от него. Возможно, когда-нибудь эпоха борьбы за власть будет считаться смутным периодом, начавшимся в эпоху изобретения кремневого топора и завершившимся в момент создания саморазвивающихся компьютерных сетей. Период этот окажется кратким и незначительным, по вселенским масштабам. Может быть, историки будущего отнесут его к диким доисторическим временам, предшествующим настоящей истории человеческого рода. Равно как и период, когда люди еще были смертными, и когда многие из них не чтили законов Справедливого Солнца.