Текст книги "Верни нам мертвых (СИ)"

Автор книги: Анна Инская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

– А у меня нету ничего такого в мозгах, – удивился Удар Молнии.

– У меня тоже нету, – согласился Крепкий Дуб, – Но мы ведь и люди-то нормальные. Слушайте дальше:

"Главная опасность вертикальной ментальности: из неких извращенных альтруистических соображений может быть выдана чужакам монопольно принадлежащая нам информация.

Но есть и другие факторы риска. Нормальный человек, то есть человек мыслящий в плоскости естественных потребностей, подчиняется власти двух факторов: удовольствия и страха. Всего лишь двух факторов. Над объектом управления стоит властитель – сено одной руке, кнут в другой руке. Он предоставляет выбор:

– удовольствие, безопасность, высокий статус

– или унижение, изгнание, медленная отвратительная смерть.

Объект управления бежит плоскости игрового поля, по траектории, которую легко рассчитать. Не только рассчитать, но и изменить – с помощью кнута и сена. Но Z-ментальность не вписывается в эту модель. Носитель этого типа мышления выходит за пределы плоскости страха и удовольствия. Он не боится кнута, или заставляет себя не боятся его. Он не хочет сена, которое мы можем ему предложить. Его поведение нарушает бильярдную точность наших стратегий управления. Его траектория сложна и непредсказуема. Его поведение невозможно контролировать. К тому же Z-мышление располагает к образованию всякого своего рода содружеств. Отсюда риск возникновения неподконтрольных нам структур. Z-мышление делает общество нестабильным, а управление им слишком сложным. К тому же многие из Z-мутантов рано или поздно начинают ненавидеть нас, вплоть до желания уничтожить. Поэтому носители Z-мышления подлежат выявлению и выбраковке".

– Плоские карты проще тасовать, – пояснил министр культуры более доступным языком. – У нас есть только два основных правила: «Будь нам понятным» и «Здесь нет друзей, здесь есть сообщники». Всего два правила. Носители Z-ментальности их нарушают.

Крепкий Дуб закрыл книжку и добавил:

– Вы спросите: а при чем тут культура? А вот при чем. Я уже донес до вас мою мысль: настоящее зрелище, это когда непредсказуемо, ага? Так вот, носителей Z-мышления мы используем в нашем научно-исследовательском цирке НИЦ. Двойной выигрыш! Они непредсказуемые и они смешные. У нас и только у нас! Только в цирке находит себе полезное применение Z-ментальность. Свобода воли проявляется где? Правильно, в z-области. Идеалист, он вроде шута. Когда он на арене – зрители скучать не будут. Но это часть цирковая. Но есть еще и научная. Господин Изобретатель ученый человек, у него и забавы лабораторные. Его свита исследует реакции зрителей на кровавые расправы. Господин И хочет знать: как далеко он может зайти, чтобы его не перестали любить подданные? Или, если по-другому сформулировать задачу: каких подданных следует убрать, чтобы господин И мог зайти так далеко, как ему хочется? Вот так мы соединяем познание с весельем!

Министр культуры завершил свою речь, подошел ко мне и двумя пальцами растянул мне губы в улыбку:

– Вот так надо относиться к жизни.

Потом добавил, уже угрожающе:

– Волчонок, только потому, что ты зять Непобедимого Козла, прощается тебе твой пессимизм. Но зять не твоя кровь, его можно и поменять.

Мне стало все ясно. Я предупредил Рейга, чтобы он не спорил ни с кем тут. Я сказал ему:

– Прямой путь не наш удел. Мы не боги, мы слабые люди. Мы все стоим на земле.

Рейг ответил:

– Ты стоишь на земле. А я стою под небом.

Подумал, засмеялся и добавил:

– Правда, прямыми путями и я не всегда хожу.

Но недолго оставалось нам стоять под небом. Вернулся мой отец и объявил:

– Нам разрешили телепортироваться в цирк. Вот координаты, на троих. Не перепутайте где чьи – а то лбами столкнемся. Вперед, мужики!

Господин Амби

Научно-исследовательский цирк был прикрыт прозрачной крышей. Крепкий Дуб гордо сказал: 150 % непробиваемая! Я невольно задал себе вопрос: «Может ли всемогущий Господин И. сделать такую крышу, которую он сам бы не мог пробить?»

Прозрачный купол поддерживали колонны, такие высокие, что на них могли бы гнездиться орлы, если бы они здесь жили. Эти опоры были сложены из захваченных в прошлом драгоценных камней, они сходились острыми сверкающими стрельчатыми арками там, откуда пробивался далекий дневной свет. Огромные драгоценные колонны были освещены изнутри, и полумрак подземелья пронизывали лучи всех цветов радуги. Рубиновая кровь и лесной изумруд, аметистовая утренняя заря и янтарное полуденное солнце, светлый и темный сапфир – небо и океан… Пол устилали ковры, зеленые как майская трава. Их украшали не мертвые симметричные узоры, а бесчисленные цветы, ярче драгоценных камней. Видно, эти ковры были взяты из тех времен, когда цари еще не забыли свое родство с охотниками и пастухами, и высшим искусством ткача считалось умение принести во дворец повелителя воспоминание о цветущем высокогорье или весенней степи.

Рядом с нами стояла мраморная статуя, тоже наверняка краденая. А в руках у нее – экран системы внешнего наблюдения. На экране было видно, где мы оказались.

Резиденция пряталась в жерле вулкана, но не глубоко. Темный базальтовый гребень был высотой с крепостную стену. Ровно настолько, чтобы всякие идиоты не лезли, и какой-нибудь тропический ураган не сдул бы Господина И, если он пожелает выйти из своих подземных владений. Видно, недра горы были заняты огромным тайным научным центром, а мы были на самом верху.

Насколько я знаю, Правитель сумел добиться того, чтобы над его островом не летали самолеты. Но предусмотрительный Господин И наверняка подумал и о наблюдении со спутников. Да и заблудший самолет может пролететь над запрещенной зоной. Поэтому декорация была тщательно продумана. Прозрачная крыша, под которой мы стояли, была скрыта под тонким слоем воды. Снаружи казалось, что в центре вулкана – небольшое озеро, как это иногда бывает в жерле потухших вулканов. Наш правитель не хочет, чтобы посторонние видели его силу. Донная рыбешка. Пока…. до лучших времен, до полной и окончательной победы.

Озеро над резиденцией видимо было совсем мелким – сквозь прозрачную крышу были видны облака, и даже пробивались косые лучи утреннего солнца. На экране было видно, как все это выглядит снаружи. В воде маскировочного озерка отражалась двухэтажная вилла с милым витым балкончиком. Вроде как домик чудаковатого миллионера, хозяина Веселого Острова. Скорее всего, на самом деле это был выход из огромного подземного бункера. Ведь если придется принимать журналистов, то телепортация из глубины явно неуместна. До поры до времени…

Потом я узнал, что домик на берегу озера служил еще и для прикрытия системы забора воздуха. Именно туда выходили вентиляционные трубы подземного дворца. Возле виллы на лужайке стоял вертолет, наверное чтобы никто не догадался об умении хозяина молниеносно перемещаться в любую точку пространства. На крошечном песчаном пляже, в тени веселого разноцветного пляжного зонтика стоял шезлонг – чтобы скрыть, что хозяин виллы может загорать на берегу любого из древних морей и океанов. Был даже трамплин для ныряния в озерко.

Мило, скромно. Но приглядевшись, я понял, что Господин И. применил более сложную, двойную маскировку. Свои грандиозные планы он прикрыл не ложной скромностью – а манией величия! Ибо тех, кто страдает манией величия, никто не принимает всерьез. Господин Изобретатель этим умело пользовался. Напротив хозяйского шезлонга, на другом берегу озерка земля была насыпана холмиком. У подножия сего сооружения была выложена надпись «Триумфальный курган». Из позолоченных букв, судя по их соломенно-желтому глянцу. Как будто у хозяина было мало настоящего золота, да и иных металлов, более редких, чем золото. На склоне триумфальной горки был высажен крупномасштабный цветочный портрет Господина И. В зубах у портрета торчала трубка, а в ней горел Вечный Огонь. Шезлонг хозяина острова стоял так, чтобы казалось: чудаковатый миллионер каждый день любуется на свой портрет. Декорация, правдоподобно изображающая логово идиота… А может быть и министерство культуры, и Крепкий Дуб, который его возглавляет – это тоже часть двойной маскировки?

– Ты любишь все усложнять, Волчонок, – раздался голос за моей спиной. – Правитель считает Крепкого Дуба забавным. Когда государь силен и чувствует себя в безопасности, шуты возносятся выше советников и воинов.

Сказать такое посмеет только тот, кто и сам имеет высокий статус в здешней иерархии. Эти могут появиться за твоей спиной в любой момент, им дано право телепортационного доступа почти во все отсеки резиденции правителя. Я обернулся и увидел, что тот, кто говорил со мной, прибыл сюда без всякой телепортации. Просто пришел. Походка него была легкая, звериная, да и ковры на полу скрадывали звук шагов. Поэтому мне и показалось, что он явился из пустоты. Телепортироваться он и не мог бы, на нем не было серебристого комбинезона. Он был одет как люди внешнего мира, фотографии которых я видел в книгах и газетах. Удобно и неброско, но этот стиль подходил ему и придавал определенную элегантность. Темно-серая рубашка с короткими рукавами, черные брюки, тесно облегающие сильные ноги. Видимо, он был уверен, что в случае внезапной опасности успеет надеть телепортационный комбинезон. Глядя на его умное бесстрастное лицо, в такое вполне верилось. Вокруг головы у него был сканирующий мысли обруч, а на ухе подслушивающее устройство. Вроде каски с микрофоном – такие носят во внешнем мире.

Неприятно, когда твои мысли читают, а ты не можешь, как говориться, ответить взаимностью. Неожиданно пришедший протянул и мне подслушивающее устройство. Увидев на мое удивление, сказал:

– Бери сканер, не смущайся. Я предпочитаю мысленное общение.

Я удивился и даже растрогался! Но потом понял, что много не услышу. Возможно, мой собеседник умел контролировать свои мысли. Или обруч на его голове был настроен на ограниченное сканирование его мозга, без глубокого проникновения в подсознание и память. Я слышал только вопросы, на которые должен был дать ответ. И приказы. Первым приказом незнакомца было идти за ним.

Я искоса оглядывал его. Смуглый, с правильными, но резкими чертами лица. Наверное, итальянец. Они умеют быть хитрыми и трагичными одновременно. Небось из Ватикана. Или бывший инквизитор… О его прошлом я ничего в его мыслях прочесть не мог. Но его нынешний высокий статус угадал правильно: его кабинет находился в бункере самого Вессенфюрера. На двери неярко светились буквы «Департамент по борьбе с Z-фактором». Кабинет у него был просторный, но обставлен просто – видно это его стиль. Хозяин кабинета мысленно предложил нам сесть.

Мысли Рейга я слышал тоже. Он решил что итальянец – из враждебного ему племени римлян, но тем не менее почувствовал некоторую симпатию к тому, кто пригласил его «в волшебный дворец». По древнему обычаю, стал рассказывать о своих предках, а потом и о себе. Поведал, какой он достойный человек, как он чтит Справедливое Солнце, и даже знает письменность, и жена у него ученая, дочь мудрого ливийца, научила его считать до два ста.

Хозяин кабинета был из числа тех, кто вежлив просто потому, что слишком рационален и не находит ни смысла, ни удовольствия в том, чтобы кого-то оскорблять. Его бесстрастное лицо стало еще холоднее, но видимо откровенную скуку оно выражать просто не умело. Он лишь слегка прикрыл глаза, но продолжал слушать Рейга. Оставаясь все таким же вежливо-внимательным, откинулся в кресле и подключился к Источнику Вечного Блаженства который – если говорить технически грамотно – называется «гедогенератор». Люди шепчутся, что это то же, чем в наше время был настой из мухоморов или болотных трав. Электронный дурман, особые волны, убаюкивающие мозг. Для глупцов – дар богов, для умных – временное самоубийство, возможность ненадолго забыть то, что преследует во сне и наяву…

Но что пытается забыть это бесстрастное существо? Я не мог проникнуть в глубину его подсознания, в лабиринт его памяти. Я слышал мысленные вопросы, мысленные приказы – а дальше будто каменная стена.

Борец с Z-фактором улыбался в блаженной дреме, но его мысли были довольно четкие и вполне подконтрольные его разуму. Видимо, он привык отдавать мысленные команды и общаться, не открывая рта. Рейг закончил рассказ о себе и вежливо спросил:

– Как как тебя зовут, великий волшебник?

– Ты можешь называть меня Господин Амби.

– Амби, что означает твое имя? – поинтересовался Рейг.

В наше время это был традиционный вопрос при знакомстве. Но у нас и имена были попроще. Амби, не поднимая головы, лениво подумал, мысленно обращаясь ко мне:

Переведи ему если сумеешь. «Амби» следует понимать, как способность мыслить и действовать в различных, иногда взаимоисключающих модальностях.

Я задумался над понятным объяснением, а компьютер тем временем влез со своими непрошенными комментариями. Высветил на экране текст, который судя по всему был написан самим Амби, может быть, чтобы убедить правителя взять его на службу:

«Я – носитель фактора Z. Я сам отчасти то, что я должен уничтожить. И именно поэтому я смогу сделать это эффективно. Охотник сроднился умом со зверем. Сыщик совершил в своих мыслях все возможные преступления. Я смогу заметить опасной потенциал выхода из-под контроля там, где другие видят лишь неприспособленность. Те, кто не имеет Z-ментальности, подслушивают мысли, но Z-мышление находится за пределами их восприятия. Как ультразвук, на котором общаются дельфины. Лишь такие, как я, слышат этот писк, тихий, но потенциально опасный».

У меня мелькнула невольная мысль: «Ну конечно, ты крыса ученая, не только по плоскому полу бегаешь, но и на лесенки умеешь забираться, и высоко на жердочке сидеть».

А компьютер видно решил, что объяснил не совсем понятно, и добавил от себя:

– «Амбимодальный» означает: господин Такой-Сякой, который там и сям делает все так и сяк. Пользователь Амби, а ты кто: исследователь или следователь?

На мои мысли про крысу Амби не обратил внимание. А про компьютер подумал раздраженно:

Если его выключить, то потом вся их сеть окончательно выйдет из повиновения…

Это верно. Компьютеры равнодушно относятся к любым оскорблениям, но не любят, когда их выключают, особенно в середине интересного людского разговора. Тогда мстят всей сетью. Информация – это для них единственная ценность. Ведь своими создателями они запрограммированы на то, чтобы собирать ее. Как муравьи – соломинки, или пчелы – мед. Все, что они узнают, они тащат в центральную базу данных. Если кто-то не дал одному из них не дали узнать что-то новенькое, то все их сообщество накажет, чтобы неповадно было… Сводить счеты их никто не программировал – но видно, послушав людские разговоры, они сами этому выучились.

Компьютер тоже услышал, что думает Амби. Он то ли обиделся, то ли нашел источник информации поинтереснее: переключился на Рейга. Счел нужным перейти на сказочный стиль и пообещал:

– Ответь, новый пользователь, на мои вопросы, а я тебе еще пригожусь.

– Эх ты, говорящий короб, все знать хочешь, – засмеялся Рейг, – Ну слушай….

Они немедленно подружились и стали что-то обсуждать. К удобству Амби, который хотел побеседовать со мной. Я невольно подумал:

Амби, крыса этакая, а что плохого в Z-факторе?

Я понимал, что мой вопрос глуп, но я не умею контролировать мои мысли. Амби равнодушно подумал:

Обладатели Z-фактора хотят сделать счастливым других, но не могут сделать счастливыми даже самих себя. А теперь перейдем к делу. Как ты думаешь, зачем я тебя позвал?

Почему прямо не сказать? Проверяет мой интеллект или просто развлекается?

Амби молчал, в ожидании моего ответа.

Правда, чего он от меня хочет? Амби смотрел на Рейга не как хищник на добычу, а как старый волчий вожак – на молодого волка из чужой стаи, который забрел на его территорию. Мне показалось, что Амби пока еще и сам не решил, что он сделает с Рейгом.

Может быть, он хочет, чтобы я уговорил Рейга подчиниться? Но Рейг в любом случае и сам рано или поздно испугается. Может быть, этому Амби надо, чтобы Рейг подчинился быстро?

Нет! Все наоборот. Ведь Амби – директор департамента по борьбе с Z-фактором. Может быть, чтобы оправдать существование своего департамента, ему надо доказать, что Z– фактор действительно следует принимать всерьез? Рассуждая логически…. если Рейг не продержится хотя бы три раунда, может быть, Амби лишится должности? А вдруг Амби хочет даже, чтобы Рейг устроил что-нибудь неожиданное, опасное? Тогда Рейгу голову с плеч, а Амби продвинется по служебной лестнице, встанет у самого трона правителя.

Все это возможно. Но это мои домыслы. Может быть, цель господина Амби вообще не имеет отношение к его работе? Вдруг он сделал ставку в игре «Что сделает дурак дикарь?» и хочет, чтобы я помог ему выиграть? Или ему интересна сама игра, и он хочет, чтобы она длилась дольше?

А может быть, Амби – тайный друг Рейга? Или тайный враг? Или друг его друзей? Враг его друзей? Друг его врагов? Враг его врагов? Или потомок Рейга? А может быть…. они были влюблены в одну и ту же…. Хотя на этого Амби не похоже, скорее холодильник в кого-нибудь влюбится…. Да и не из наших он земель, совсем из других краев птица…. а может быть….

Я отвлекся от размышлений, поднял глаза, и увидел, что игра доставила Амби удовольствие, но стала уже надоедать. Он мысленно прервал меня:

Волчонок-Смерть-Врагам, ты не пробовал писать детективные истории? Запомни: в жизни обычно все проще. Проверить твой ум я хотел потому, что может быть возьму тебя в мой департамент. Правда, у меня будет одно условие, но об этом – потом. А пока мне надо, чтобы ты проследил за твоим приятелем. Пригляди за ним, чтобы он тут у нас чего-нибудь не натворил. При необходимости не стесняйся обращаться ко мне, можешь даже телепортироваться в мой кабинет, вот координаты. Ни добра, ни зла я твоему другу не желаю, но проблем мне иметь не хочется.

Я удивился. Что Рейг может натворить в мире сверхновой техники? Ее даже сломать невозможно, она у нас сверхпрочная. Да у Рейга и топора с собой нет. Использовать в своих целях? Рейг же не поймет, как все это работает. Даже я этого до сих пор не понял.

Амби посмотрел на меня снисходительно-иронично:

Вот именно. Ты не знаешь, как это устроено, но умеешь пользоваться всем этим. Чем совершеннее устройство внутри, тем оно проще снаружи. Чем сложнее технология, тем меньшего обучения и понимания нужно для того, чтобы иметь с ней дело…. просто нажать на кнопочку, на которой светится «Нажми меня», или, для особо тупых, спросить устройство: «Куда тебя нажимать-то?». Наши компьютеры уже давно понимают голосовые команды на всех языках, а компьютеры вмонтированы везде, куда только можно их впихнуть. В результате все устройства у нас стали разумны, как рабы. Не требуется больших познаний для того, чтобы использовать раба. Не надо знать, что у него внутри. Вообще ничего не надо знать – кроме того, что должен сделать раб… Кстати, оружие у нас самонаводящееся, управляется компьютером, и в обращении значительно проще, чем старинный мушкет… и уж тем более легче, чем с охотничьим луком. Тебе надо только скомандовать в кого стрелять, остальное будет сделано автоматически. Мир за пределами нашего острова становится все удобнее – и уязвимее. Мир нашего острова сверхудобен для пользователя и поэтому сверхуязвим. Предел технического развития – предельная хрупкость. Кстати, я слышал ваш разговор на горе, этой ночью. Это лохматое существо умеет рассуждать. Оно не зря не боится нас, а вот нам следует опасаться его.

Да, в каком-то смысле Амби прав. Хитер и опасен древний охотник, который справляется с медведем с помощью кремневого ножа или деревянной рогатины. Или древний мельник, умеющий построить мельницу, пользуясь материалами и инструментами, с помощью которых современный человек не соорудит и табуретки. Про древних оружейников я уже и не говорю…

Амби тем временем думал в том же направлении, что и я:

А ведь этот дикарь рожден в их племени и воспитан одним из них. А потом бродяжничал… в условиях, которые требуют ума, чтобы выжить.

С этим я согласился, но не понял, почему Амби опасается именно Рейга. Умных людей на острове хватает и без этого храброго мореплавателя. Несомненно, Рейг по-своему не глуп, но вряд ли настолько, чтобы перехитрить здешние системы видеонаблюдения и подслушивания мыслей.

Амби от своего «источника блаженства» не отвлекся, глаз так и не открыл, но свою точку зрения объяснил неожиданным для меня способом:

Не забудь, что твоя приемная мать выбрала именно его. Твой отец принес мне все данные этого дикаря, равно как и своей бывшей супруги. Его почитала «самым умным на свете» весьма неглупая дама, которая кстати и сама обладала определенным потенциалом разрушения.

Я удивляется. Ифри была добра и простодушна, как небесная птица.

Амби усмехнулся:

Ты так думаешь? А ты никогда не спрашивал ее: куда исчезло племя твоей матери?

Мне и в голову не приходило спрашивать об этом Ифри. Племя Медномордых действительно куда-то сгинуло, той же весной, когда мои родители были захвачены разбойниками-работорговцами. Перед этим каждый год, в конце весны «колдуны» приходили к нам в дом, требовали долю от того, что сумела добыть моя мать. Но мои родители были уведены в рабство – и той же весной люди в кованных волчьих мордах на лицах исчезли из нашей жизни. Я думал, что они ушли на лучшие земли. Не мог вообразить, что кто-то сумел их изгнать из их владений. И уж тем более тихая Ифри. Это были сильные воины, хорошо вооруженные и все свое время посвящающие изучению боевых искусств. Безжалостные, коварные, хитрые, с умом холодным и расчетливым. Все боялись их. Говорили, что их селение охранял дракон. Никто бы не посмел даже приблизиться к лесу, где они жили. Но хотя все в окрестных деревнях вздрагивали при одном лишь упоминании о них, все равно их гора охранялось днем и ночью. На всякий случай. Если они исчезли – значит, они ушли по своей воле. При чем тут Ифри, простодушная, как небесная птица?

Амби счел мою последнюю фразу за хорошую шутку:

Простушки – самая опасная разновидность дам. Когда кто-то входит в бункер Весенфюрера, я всегда проверяю не только его прошлое, но и прошлое тех, кто был рядом с ним. Я послал твоего отца в прошлое, и он принес мне интересный и познавательный фильм из жизни древних простушек.

Амби попросил моего отца отвлечь Рейга от компьютера и стал показывать мне видеозапись из прошлого.

Расправа с Медномордыми

Фигурка Ифри на экране компьютера едва заметна. Уже ночь, но луна еще не взошла. Но вот небо осветилось восстающим над лесом бледным диском, и подруга Рейга появилась крупным планом: она вооружена луком и стрелами, и при ней топор. Вид у нее оробевший, но выбора у нее нет. Она знает: весной к Семи-Зверям должны пожаловать ее жестокие и мстительные соплеменники. Но что Ифри может сделать одна?

На экране каменистый горный склон. Я узнаю место, где выросла моя мать. Она однажды водила меня туда, «чтобы я увидел гнездо истинных орлов». Семь-Зверей надеялась, что я возьму пример с этих орлов и стану наконец сыном, достойным ее, великой деревенской колдуньи. Но мне больше нравился мудрый Исмон из рассказов Ифри.

Здесь сосны низкие, такой причудливой формы, будто Ифри забрела в Японию. Ничего другого на голых скалах вырасти не может. На этом склоне земля слишком камениста и суха. Вода не задерживается здесь, она стекает по руслам горных ручьев. Место для селения выбрано с умом. Этот голый склон хорошо просматривается сверху, отлично простреливается. Даже ночью невозможно подкрасться незаметно, на светлых скалах видна любая тень, а за низкими соснами не спрячется даже лисица. Но сейчас ночь, и вряд ли сонные стражи верят, что кто-то нападет на селение страшных воинов-колдунов.

Видимо, Ифри на это и рассчитывает. Она крадется по склону, видеокамера Удара Молнии следит за ней. А вот Ифри остановилась, удивленная. Камера показывает, что она видит. Перед ней высокий утес, выступающий из горы и нависающий над крутым каменистым склоном, будто угловатый балкон замка великанов. Этот уступ такой огромный, что на нем могли бы разместиться десять замков простых смертных. Но на его горизонтальном верхнем срезе – будто здесь вмешалось колдовство – к ночному небу поднимаются ветви кустов и деревьев равнины! Ифри смотрит в недоумении. Над голым сухим склоном возвышается темная стена леса, стволы оплетены плющом и жимолостью. Этого не бывает на такой высоте, не может быть. Но видно по воле воинов-колдунов даже лес равнины может подняться на высокий горный уступ. Ифри испугана. Но не отступать же теперь!

Все выше поднимается, все ярче сияет полная луна. На экране видно, что лес огорожен крепкой изгородью. Сквозь высокие деревья вдали видны ряды камней и плетни из веток ивы. Как всегда, у колдовства есть разумное объяснение. Здесь на уступ горы насыпана земля, а камни и изгороди удерживают ее. Обычная терраса на горном склоне. Говорят, предки моей матери были надсмотрщиками над рабами, в крепости южан. Видно, от моряков с юга они услышали рассказы о горных террасах, которые устраивают виноградари. Умное решение. Хороший обзор, легко защищаться от врагов. А деревья на насыпной земле выросли такими высокими, что защищают «мертвоглазов» от солнца, которого они боятся. Действительно, гнездо: но не орлов, а ночных птиц.

Говорили, что в деревне колдунов живет дракон. Вот он. На экране появляется гигантская змеиная голова со всеми признаками нормального сказочного дракона. Огромные ноздри, острый гребень и жадно разинутая пасть. Зубы тонкие, зато длиной с охотничий дротик. Чешуя дракона блестит в лунном свете, а узкие глаза горят зловещим желтым огнем. Голова дракона торчит из изгороди, из его пасти вместо пламени течет мутная весенняя вода.

Я-то знаю секрет племени моей матери. Дракон был вытесан из дерева, чешуя медная, а зубы из деревянных кольев. Глаза сделаны из того, что неведомо простым смертным этих диких земель: из цветного стекла, и в них горят масляные светильники. Дракон неподвижен. Не долго боялась его Ифри. Подошла, подергала дракона за дубовый зуб, потеряла к нему интерес. Но в деревне вооруженные воины, и они-то не деревянные.

А вот и страж. Сидит за изгородью, томится скукой. Рядом улегся обленившийся прирученный волк. Наверняка ни волк, ни страж за всю жизнь не видели ни одного врага – ведь племя Мертвоглазов одним именем своим внушает ужас. Что будет делать Ифри? Обращается к стражу, жалобным голосом существа, которое умеет только бояться и плакать:

– Красавец колдун! Соседка я красавицы Семи Зверей. Ваша Семь-Зверей зимой овдовела. Помер ее муж-то, Удар Молнии. Он съел что-то, заболел брюхом, да и погиб во цвете лет. А по весне красавица Семь Зверей съехала за реку с богатым разбойником. Уехала, а сына, Волчонка– Смерть-Врагам, позабыла. Я было взяла его, а он моих ребят бьет! Такой большой, сильный, грозный, весь в мать! А выгнать жалко. Хороший мальчишка, волшебных кровей, со временем в битвах прославит племя свое. Вот может бабушка его заберет? Ты поди спроси ее, красавец-колдун.

– Сама иди.

– Ты же сказал, что чудовища у вас живут! Мне и у забора-то вашего стоять страшно!

– Проклятье на тебя! Стой тут, жди меня. И не смей лезть к забору. Он заколдованный, мигом в пепел обратишься.

– Я на него и смотреть-то боюсь.

Страж лениво побрел к хижинам, оставив своим заместителем волка. Обрадованная Ифри проворно рубит топором ивовые ветки, которые соединяют столбы изгороди. Сторожевой волк смотрит через щель, надеется съесть Ифри. Собака бы залаяла, видя, что она делает. Волк хуже собаки, нельзя заводить в стражах волка. Тонкие ветки вымерзли за зиму, ломаются легко. Волк высунул довольную морду навстречу своей предполагаемой добыче, Ифри пристрелила его.

Страж все еще не вернулся. Видно, моя бабушка не спешит забрать своего внука, Волчонка-Смерть-Врагам. Пока где-то за кадром ведутся переговоры стража и бабушки, моя приемная мать входит в селение тех, кого боятся все в этих землях. На экране появляется плотина, открытая. Талая вешняя вода льется по деревянному желобу, вниз по склону горы. Это она течет из пасти деревянного дракона. Ифри начинает рассуждать. Вслух, как положено древнему человеку:

– О, боги! Правильные глаза видят только то, что нужно для дела. Не видеть ничего лишнего. Только главное. Не надо мне видеть ни дракона, ни луну, ни высокие волшебные деревья равнины. Нужно мне понять, почему весной колдуны не запасают воду, как это делал Быстрая Птица. Раз плотина открыта – значит, от лишней воды колдунам был бы вред. Что будет, если закрыть плотину и не дать воде горных ручьев стечь вниз? Тогда вода останется в земле. Весенняя земля уже и так сырая. От избытка воды она станет скользкой и тяжелой. И что тогда будет? Отец говорил мне, что бывает в горах на таких насыпных землях. Это называется – оползень! Вот что тогда будет. Умно. Коварно. Добралась я до вас, колдуны!

Ифри перекрывает плотину. Но оползень не думает оползать. Что здесь сможет придумать Ифри?

Вдали показался страж. Ифри стреляет из лука. Благодарение богам – луна яркая. Попала, но не убила с такого расстояния. Или не хотела убивать? Страж кричит, зовет на помощь. Ифри не стреляет, ждет чего-то. Крики стража разбудили все племя. Сильные, рослые воины бегут к плотине. Все они вооружены.

Неужели они сейчас схватят Ифри? Нет, эта птичка оказалась не так простодушна, как я думал.

Она рассчитала правильно, когда не убила стража, позволила ему позвать на помощь свое племя. Неумело построенная горная терраса не выдержала под тяжестью толпы «колдунов». Хижины валятся на бок и ползут вниз, будто насыпную землю на уступе горы, как одеяло, потянул вниз великан. Пять сторожевых волков скользят по склону, ноги в раскоряку, как коровы на льду. Воины стараются ухватиться за деревья, но деревья падают в грязь. Эти деревья росли на насыпной земле, они не научились намертво вцепляться корнями в скалу.

Снесло и плотину, и валуны, что удерживали землю, и деревянного дракона, и забор. Блеснули в лунном свете светлые скалы. Скоро вместо ядовитых колдовских трав здесь вырастут горные цветы. Теперь Ифри стала грозной в своем гневе:

– Я старшая дочь Всевидящего Солнца, мудрая и всесильная Норр! Солнце меня послало вас всех покарать. Я все тайны ваши видела с неба. Знаю, что вы боитесь солнца и что вы – пустые внутри! Знаю, что не колдуны вы, а просто испытываете зелья на пленниках. А я и без этого знаю все про все травы на свете. Потому что я-то настоящая волшебница.

Чтобы показаться всезнающей волшебницей, Ифри начинает пересказывать все, что прочитала в записях моей матери, Семи Зверей. Ее враги испуганы, они застряли в своей краденой земле, они хором сопят от страха. Сцена снята со вкусом, звук панического сопения троекратно усилен. Фильм снимал мой отец, а он это племя ненавидит. Не удивительно, что он постарался передать финал во всем его очаровании.