Текст книги "Забытыми тропами (СИ)"

Глава 5

Вообще-то, чтобы не грешить против истины, следует сделать оговорку: утро было ранним, но выехать путники могли бы и пораньше. Собственно, если уж быть честными до конца, ранним утро было только для Дарилена – его рабочий день заканчивался поздней ночью, когда все добропорядочные граждане обретаются в мире снов, начинался же не раньше полудня, а посему время до этой отметки на часах маг считал несусветной ранью. В полной мере это определение относилось и к девяти часам утра. Но, увы, его спутники были неумолимы: выезжать в путь лучше всего утром, считали они, и чем раньше, тем лучше – воздух еще не пышет жаром, словно у раскаленной печи, а в тени можно найти желанную прохладу, которую пока не успело спугнуть безжалостное летнее солнце. Пришлось магу внять голосу разума (вернее, пяти его голосам – непривычно разговорчивый пушистый предатель Кисс, которому, в общем-то, было все равно, когда трогаться в путь, присоединился к большинству) и уступить.

Конечно же, невольные спутники собиралась выехать из Предгорья тотчас же, но неожиданно заупрямилась графиня. Курс обучения сиднарских знатных барышень включал верховую езду, и Айна, в отличие от неискушенной Маржаны, отлично знала, в какой одежде следует путешествовать вообще и сидеть верхом в частности, а потому потребовала перед дорогой зайти в лавку готового платья. Путешествовать в "этом васильковом недоразумении", как она презрительно окрестила пожертвованный Маржаной сарафан, графиня категорически отказалась. Маржана обиделась за нежно любимый, собственноручно расшитый сарафан, поджала губы, но все-таки великодушно предоставила в распоряжение Айны свой кошелек, приятно позвякивающий золотцами.

– Я верну тебе долг в столице, – пообещала Айна, принимая кошель.

Но тут Маржана обиделась еще сильнее и не поленилась сообщить Айне, что она думает о мелочных аристократах вообще и о дочери графини де ла Набирэй в частности. Больше о долге Айна не заикалась.

Надо сказать, после ночи, проведенной графиней без сна, в нелегких раздумьях и спешной ревизии всех жизненных ценностей, спесь с нее немного спала, и общаться с сей высокородной особой стало хоть и ненамного, но все-таки легче и безопаснее для самооценки окружающих.

Лавки в Предгорье, как и в любом провинциальном сиднарском городке, открывались сравнительно рано, а потому на улицах уже вовсю шла бойкая торговля. Найти же здание с изображенными на вывеске кафтаном и платьем, цеховым знаком торговцев готовой одеждой, и вовсе оказалось проще простого – в Предгорье не жаловались на недостаток гостей, через городок регулярно проезжали сборщики податей, отряженные наведаться в Долину, и долинцы, которым зачем-то понадобилось посетить в Загорье. А уж количество сделок, которые ежедневно совершались здесь между долинскими купцами и гномами, поговаривали, не смог подсчитать даже знаменитый столичный специалист по статистике Аргин Тайли. Спешащим по своим делам людям и не-людям некогда было ждать, когда портной сошьет нужную вещь, – и в результате в Предгорье процветали предприимчивые портные, шьющие пользующуюся спросом одежду впрок.

На вывеске выбранной Айной лавки помимо упомянутых предметов одежды имелась украшенная многочисленными завитушками, цветочками и листочками горделивая надпись "Амазонка". Дар скептически хмыкнул. Видимо, владельцу лавки было неизвестно, что воинственные девы предпочитают обходиться минимумом одежды. Да и имеющийся минимум выглядит несколько… кхм… вызывающе. Рядом сдавленно хихикнул Свет. Он тоже был наслышан об особенностях гардероба амазонок. Но, к облегчению колдуна и сожалению рыцаря, их предположения не оправдались. Из лавки Айна вышла преображенная: дорожный костюм (штаны, рубашка и легкая куртка) сидел на ней так, словно был сшит на заказ лучшими портными столицы, подчеркивая достоинства фигуры и искусно скрывая недостатки (если таковые имелись). Образ дополняли мягкие летние сапожки и изменившаяся прическа: волосы Айна собрала в высокий хвост на макушке, и падающий девушке на плечи шелковистый водопад засиял, переливаясь на солнце. В таком воинственном облачении даже многочисленные синяки и ссадины девушки смотрелись теперь достойными уважения боевыми шрамами.

– И впрямь – амазонка, – восхищенно вздохнула Маржана.

"Красавица", – с легкой завистью добавила она про себя.

Светомир промолчал, но на его лице явственно отразилась напряженная работа мозга: мысленно рыцарь уже просчитывал все возможные варианты обольщения новой "жертвы".

– Даже не думай, – насмешливо посоветовал ему наблюдательный Дар.

– Почему это? – уязвлено вскинулся рыцарь.

– Знаю я этих столичных штучек. Голову откусит – и не подавится.

Светомир на минуту задумался и, судя по всему, пришел к правильному выводу: пыл в его глазах, хоть и не погас вовсе, заметно поубавился. Неисправимый донжуан, воин знавал и девиц стольной Джайлирии.

Однако метаморфозы облика графини на этом не закончились. Вопреки ожиданиям, костюмом и прической Айна не ограничилась. Наверное, ей польстили слова Маржаны – а иначе как объяснить тот факт, что графиня, воспользовавшись заминкой спутников, на несколько минут скрылась в полноводной реке снующего по улице торгового люда, а когда вынырнула обратно, у ее пояса уже красовались легкие ножны. Да не пустые, а в комплекте с мечом превосходной гномьей выделки. Безыскусная, но удобная рукоять, видневшаяся из ножен, внушала невольное уважение.

Светомир с усилием подтянул отвисшую челюсть. Слова Дарилена зазвучали теперь куда убедительнее.

– Это еще зачем? – поинтересовался морально более стойкий колдун – за свою богатую колдовскую практику он привык к неожиданностям, и поступок Айны скорее позабавили его, чем удивили. – Ты хоть знаешь, с какой стороны за меч браться, неженка?

Айна оскорблено сверкнула глазами:

– Да будет вам известно, господин Великий Маг, что все дочери знатных семейств Джайлирии постигают науку владения оружием, – с достоинством ответила она.

– Ну-ну, – скептически хмыкнул Великий Маг. – Постигать-то они постигают, да только, сдается мне, уроки эти проходят в значительно упрощенной версии и в количестве не более двух, а единственный боевой навык, которым девушки вашего, графиня, круга владеют в совершенстве, – это стрельба глазами…

Как бы то ни было, но расставаться новой игрушкой Айна не пожелала. Дарилен махнул рукой – чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не поранилось.

Поступок Айны имел и еще одно, несколько неожиданное последствие. Дарилен, памятуя о происшествии с лесными братьями, рассудил, что неплохо было бы для полного комплекта вооружить Маржану и Вотия. Простейшие приемы самозащиты можно преподать им и на привалах, да и рыцаря к этому подключить – зря он, что ли, ратное дело постигал? Пусть теперь другим передает свои знания! Сиднар за Гномьими Горами – не тихая, сонная Лазоревая Долина. Там воры и прочие преступные элементы стерегут своих жертв на каждом углу. Девчонка и мальчишка, у которых только что на лбу не написано деревенское происхождение, для карманников – легкая добыча, которую грех упускать, а вот на ту же парочку, но с оружием у поясов, нападать, возможно, поостерегутся.

С этими мыслями Дарилен, узнав у Айны, где она приобрела свой меч, решительно двинулся в указанном графиней направлении. Остальные, недоуменно переглянувшись, последовали за колдуном.

В полумраке оружейной лавки Айна тотчас упорхнула к витрине с богато украшенными, не иначе как сувенирными, экзотическими ятаганами с хищно изогнутыми зазубренными лезвиями, и Светомир, дабы реабилитироваться в глазах графини, поспешил блеснуть перед ней своими познаниями, красочно расписывая достоинства оружия южных степей.

Вотий, увидев столько оружия разом, так и застыл с раскрытым ртом, переводя взгляд с одного клинка на другой, с клинков на арбалеты, а с арбалетов – на стрелы. Он будто очутился в музее диковинок, и теперь старался рассмотреть и запомнить как можно больше удивительно прекрасных экспонатов, притягивающих взор своим изяществом, плавностью линий и роскошью отделки.

И только Маржана стояла у стены со скучающим видом. Оружие, как бы ни было оно мастерски сделано и богато украшено искусными мастерами, не привлекало ее и не вызывало ни искры интереса. Она была твердо убеждена: мечи, кинжалы, луки, арбалеты и прочие предметы, несущие смерть, – игрушки для мужчин. Хрупкой девушке они ни к чему. Тем большим было ее удивление, когда Дарилен, негромко обсуждавший что-то с хозяином оружейного царства у прилавка, подозвал Маржану и предложил примериться к мечу.

– Зачем это? – настороженно поинтересовалась она.

– Для моего спокойствия, – лаконично ответил маг.

Девушка тяжело вздохнула и взяла в руки легкое, сработанное специально для женской руки оружие. Спокойствие Дара она ценила выше собственного благополучия, и возражать ему не осмелилась. Надо – значит, надо.

Когда довольные покупатели уже расплатились и собрались уходить, почти у самых дверей их нагнал негромкий оклик гнома-оружейника, услыхавшего обрывок случайно оброненной фразы:

– Вы, случаем, не в Загорье идете?

– Туда, – кивнув, настороженно отозвался Дар.

Гном просиял.

– Просьба у меня к вам. Родич мой у входа в Подземный Город сторожем служит, сегодня как раз дежурство у него. А мне посылку для него передать не с кем…

– Вообще-то мы идем к сиднарскому перевалу, – осторожно уточнил маг. – Владения подземного народа останутся далеко в стороне от нашего пути…

– Ну и что? – философски безмятежно пожал плечами старый мастер. – Кто знает, что ждет нас впереди? Боги дадут – встретитесь и с моим родичем. Если на то будет воля Подземных Богов – они вас сведут…

С этими словами хозяин лавки достал откуда-то из-под прилавка объемистый сверток, обернутый толстой вощеной бумагой, на миг порывисто прижал его к груди и с трепетом, будто величайшую семейную святыню, протянул Дару. Маг на миг замешкался, но не стал огорчать располагавшего к себе мастера. Он взял сверток в руки и коротко кивнул:

– Хорошо. Да будет так, как пожелают боги [15]15
  Расхожая фраза, означающая, что говорящий выполнит обещанное, если представится удобный случай, т.е. если сами боги будут способствовать этому.


[Закрыть].

* * *

И вот, наконец, покончив со сборами и покупками, компания выехала за пределы города. Четыре лошади бодро рысили по пыльной дороге – Айна по-прежнему ехала на Смерче, удобно расположившись за спиной у Дарилена и крепко обхватив мага за пояс, хотя и держалась теперь в седле не в пример увереннее, чем накануне. Светомир ехал рядом и отчаянно завидовал магу. Отмытая и причесанная, преобразившаяся графиня вызывала и него куда более светлые чувства, нежели вчерашняя диковатая оборванка. Дарилен искоса хитро поглядывал на рыцаря и явно от души забавлялся ситуацией.

Вотий, не веря своему счастью, то и дело дотрагивался до новехонького меча, уютно устроившегося в ножнах у пояса, будто желая удостовериться в его существовании, вынимал из ножен и любовался солнечными бликами на лезвии своего – собственного! – оружия.

Маржана в задумчивости покусывала сорванную по дороге травинку, и вряд ли хоть кто-либо мог сказать, о чем она думала в эти минуты.

Кисс мышковал где-то неподалеку, с легкостью нагоняя и обгоняя коней и радуясь ласковому солнцу, ясному небу и всей своей беззаботной кошачьей жизни.

Увы, воцарившаяся идиллия длилась недолго…

В Гномьих Горах, не считая узких и опасных горных дорог, которыми неизвестно почему предпочитала пользоваться знать (на одном из таких путей и застрял экипаж Ромиайны), была всего одна принадлежащая людям дорога в загорскую часть Сиднара, одинаково удобная для пеших и конников низина, и располагалась она аккурат за Предгорьем, всего в получасе неспешной езды. Сытые, отдохнувшие лошади, не отягощенные чрезмерной поклажей, добрались до места минут за пятнадцать.

– Никого еще нет! – радовался Вотий, обозревая подозрительно пустынные окрестности. – Мы первые!

Впрочем, радость его быстро исчезла, сменившись разочарованием. Никого не было и у самого перевала, включая стражников, которым полагалось следить за соблюдением очередности и безопасности при переходе. Вместо блюстителей порядка рядом с ущельем, заваленным камнями (то ли природа в очередной раз разбушевалась, то ли неугомонные люди постарались), на вбитом в землю колышке одиноко темнела деревянная табличка. Корявая, кособокая надпись на ней, сделанная белой краской, гласила: "Фхадить а також вьижжать на канях заприщаицца! Видуца розщищаючи роботы". Как и следовало ожидать, несмотря на надпись, "роботников" в поле зрения не наблюдалось. В поле слышимости – тоже.

"Интересно узнать, как они себе представляют въезд сюда "на канях", – хмуро подумал Дарилен, оглядывая завал. – Разве что по воздуху…"

Светомир спешился, подошел поближе и недоверчиво потрогал табличку, будто надеялся, что от одного прикосновения она рассыплется в прах и завал на дороге растает сам собой. Но табличка продолжала стоять как ни в чем не бывало, огромные валуны, перегородившие путь, тоже никуда не делись, и рыцарь окончательно пал духом.

– Что за багн я?! – вполголоса ругнулся он, ни к кому, в сущности, не обращаясь.

– Не выражайся при дамах! – брезгливо поджала губки Айна, выглядывая из-за дариленового плеча.

– Да разве ж это я выражаюсь?! – искренне удивился рыцарь. – Вот если б я сказал "…, … и …!" – тогда другое дело!

Приведенные им особо примечательные места из орочьего бранного лексикона были неизвестны никому из присутствующих, но даже звучали они в высшей степени непристойно. Маржана готова была поклясться, что перевод их был бы не менее впечатляющ. Покрасневшая от негодования Айна лишь в возмущении открыла рот, да так и закрыла его, не найдя что возразить. Ее представления о достойном рыцаря поведении заметно отличались от собственно рыцарских моральных устоев.

Дарилен мысленно пообещал себе при первом же удобном случае стребовать с воина полный список известных ему ругательств с хотя бы приблизительным переводом (не подумайте чего дурного – исключительно в познавательных целях!) и тронул поводья Смерча:

– Все ясно. Здесь нам делать нечего. Поехали к гномам, ближайший путь через горы – их подземелья.

К гномам, равно как и к эльфам, жители Долины привыкли уже давно. Вели с ними торговые дела, гуляли на праздниках, селились по соседству. Но, несмотря на все это, о скрытном горном народе было известно немногое. Маржана спешно припомнила все, что она слышала от дяди. По его словам выходило, что гномы – существа рассудительные, добродушные и во всех отношениях славные – если не вставать у них поперек дороги. С врагами у гномов был разговор короткий, и Маржана предпочитала не задумываться – какой именно. Кто его знает, вдруг все леденящие кровь истории о замурованных в глубине горных катакомб гномьих обидчиках – правда? Помимо этого, от дяди же Маржана знала, что при всей своей пресловутой скупости (в Долине даже была в ходу поговорка "жаден, как гном") горные жители отличались прямо-таки феноменальной гордостью и все, что можно было оценить меньше, чем на пригоршню монет (не важно каких: медных ли, серебряных или золотых), искренне считали дешевкой, не стоящей их внимания. Смекалистые купцы, знавшие об этой особенности денежного обращения у гномов, готовясь к сделке, заранее запасались мешочками разменянных монет – иначе о торговом успехе не могло быть и речи. А уж все, что было создано самими гномами, почиталось ими как нечто непревзойденное в своей гениальности. К таковым относились, в частности, рецепты гномьих горячительных напитков. За один из них, раскрывающий секрет самогона с интригующим названием "Пляшущие горы", дядя Винар выложил, помнится, половину своей годовой выручки. Однако, надо отдать гномам должное, – дядины затраты окупились сполна: едва о его приобретении прознали в округе, народ повалил к нему валом.

На этом Маржанины этнографические познания заканчивались. Светомир и Айна, впрочем, знали и того меньше, что неудивительно – ведь ни у рыцаря, ни у графини не было столь предприимчивого дяди-винодела.

* * *

Дорога к гномам оказалась намного тяжелее и длиннее, чем путь к сиднарскому переходу. Ехать по дороге, враз ставшей из рук вон плохой (конечно, сюда ведь не забредали высокочтимые сборщики налогов!), было нелегко. А вскоре серая лента пути и вовсе оборвалась. Вокруг расстилалось бездорожье предгорья. Земля была усеяна камнями всех мыслимых размеров. Лошадей, всех четверых, пришлось отпустить: здесь кони в два счета могли переломать себе ноги.

– По гонным подземельям им все равно не пройти, – убеждал Дар пригорюнившихся спутников. – Не беспокойтесь, Смерч – умница. Он выведет остальных к Чарску. Городской конюший ко всему привычный, Смерча он знает и об остальных лошадях позаботится. Ничего не поделаешь, дальше пойдем пешком.

Когда лошади были расседланы, а немногочисленная поклажа распределена по спинам путников, Дар погладил Смерча, грустно склонившего голову хозяину на плечо, и тихонько что-то прошептал на ухо коню. Жеребец понятливо всхрапнул и, развернувшись, потрусил прочь. Остальные лошади без колебаний двинулись за Смерчем, безоговорочно признав его лидерство.

Идти дальше, то и дело перескакивая через мелкие камни и обходя большие валуны, стало совсем тяжело. Пеших путников бездорожье выматывало куда сильнее, чем всадников.

– Ну гном! Старый хитрец! – ругался, отводя душу, Дарилен. – "Если на то будет воля Подземных Богов"! Ведь знал же, что переход закрыт! Не мог сразу предупредить? Ну попадись он мне только…

Хуже всех приходилось Айне, непривычной к изнуряюще долгим пешим прогулкам. Дар покосился на нее. Девушка шла из последних сил, но молчала, упрямо сжав губы. Гордая. Такая скорее рухнет без сил, но отдыха не попросит. И, судя по ее бледному, покрытому испариной лицу, первое может случиться очень и очень скоро.

– Привал, – коротко распорядился маг, опуская наземь сумки.

Путники расчистили небольшой клочок земли от камней и с наслаждением сели, вытягивая уставшие ноги.

Четверть часа спустя по окрестностям поплыл дразнящий аромат – Маржана взялась готовить походный обед, а заодно проверять кулинарные способности Айны. Дочь благородного семейства долго сопротивлялась и заявляла, что не графское это дело – кашу варить, но Маржана иногда бывала упрямей дракона, проявляя чудеса настойчивости, и Ромиайне пришлось подчиниться.

Дарилен же в ожидании обещанного обеда решил не откладывать задуманное в долгий ящик и обучить Вотия самообороне. И если для упражнений с мечом требовалось больше времени и сил, чем было в их распоряжении, то преподать ученику азы искусства установки защитных куполов прямо сейчас магу ничто не мешало.

Как ни странно, купола у Вотия худо-бедно, с третьей попытки, но получались. Маг мог гордиться собой и своим педагогическим даром.

– А что будет, если на купол кто-нибудь снаружи наткнется? – спросил Вотий, любовно поглаживая ладонью очередной свой "шедевр", получившийся лучше предыдущих.

Но ответить Дарилен не успел. Как раз в этот самый момент из ближних кустов шумно выломился рыцарь и с победным кличем: "Смотрите, что я нашел!!!" – рванул к магу. О цели очередной магической тренировки воин, конечно же, позабыл. А зря-а-а-а… Колдун и рта не успел раскрыть, как раздалось глухое "бум!", сопровождаемое на диво мелодичным хрустальным звоном, и Светомир эффектно сполз по невидимой глазу стене.

– Красиво упал, – задумчиво проговорил маг. – Чего-чего, а артистизма у него не отнимешь…

Когда рыцарь обрел наконец способность связно излагать свои мысли и убедился в отсутствии видимых повреждений, он обратил полный праведного негодования взор к магу:

– Это еще что за шуточки?! Убить меня задумал?

Дарилен снисходительно улыбнулся и ободряюще похлопал рыцаря по плечу:

– Скажи спасибо, что ты не на Щит Ал ури напоролся, а всего лишь на безобидный Купол Ученика…

– И фто фы фо мной флуфилофь? – невнятно поинтересовался рыцарь, проверяя языком целостность зубов. Под левым глазом Светомира наливался глубоким лиловым цветом огромный свежий синяк.

– Ну-у-у… Видишь ли, он рассчитан на быстрое уничтожение вторгающихся в его пределы. Зрелищное, дабы другим неповадно было, – жизнерадостно сообщил Дарилен, милосердно опуская подробности.

Светомир заметно сбледнул с лица, на всякий случай отполз подальше от места своего приземления и мысленно дал себе честное рыцарское слово, что в будущем никогда, ни при каких обстоятельствах не свяжется больше ни с кем из колдовской братии: ни с этими сумасшедшими магами, ни с их ненормальными учениками. Если, конечно, выживет.

– Да ладно, хватит тебе дуться, – примиряющее произнес Дар. – С синяком я как-нибудь справлюсь, твой внешний вид никоим образом не пострадает. Что ты там нашел?

Рыцарь молча мотнул головой в сторону. На земле лежал уже знакомый присутствующим, за исключением Айны, рыцарский шлем с собранными Светомиром грибами.

* * *

На путников напали, когда они ожидали этого меньше всего. Они только-только собрались сделать еще один привал – последний на пути к владениям гномов – как вдруг появились они. Пять огромных зверюг со вздыбленной на мощных загривках серой шерстью и злобно оскаленными мордами словно соткались из воздуха, застывшего в предвечерней тишине.

– Какого дрыца?.. – растерянно произнесла Маржана, позабыв о щепетильности графини. – Волки – средь бела дня?..

– Это оборотни, – посерьезнел Светомир. Ему хватило одного взгляда на непрошеных визитеров. – Я своих сразу чую.

– Ты – оборотень? – Айна растерянно уставилась на Светомира, а все остальные запоздало вспомнили, что никто так и не удосужился толком ввести Айну в курс дела и рассказать обо всем в подробностях.

– Я из рода Парящего Сокола! – гордо подбоченился рыцарь. – Мой род – древний и знатный и…

– Нашел время родословную рассказывать! – зло бросил ему Дарилен. Он красноречиво поправил за спиной меч, но не торопился извлекать оружие из ножен: похоже, необычные делегаты намеревались для начала поговорить.

Вперед выступил крупный вожак. Дар только теперь заметил на его левой передней лапе широкий стальной обруч с выгравированной на сияющей зеркально-гладкой поверхности руной. "Хаг". Покоренная сила. Такие же "украшения" поблескивали на лапах других оборотней. Боевые амулеты? Или… оковы повиновения?..

– Нас послал хозяин, – хрипло, по-звериному выговорил вожак, подтверждая догадку колдуна. Человеческие слова давались ему с трудом, видимо, основной ипостасью оборотня было звериное обличье. – Отдайте нам мальчишку, и мы не тронем остальных. Он нужен нашему хозяину живым и невредимым. Остальным он дарует свободу.

– Свободу, говоришь, дарует? – процедил Светомир, зло прищурившись. – Неслыханная щедрость! Сначала попробуйте эту свободу отнять! – меч с тихим шорохом покинул сверкающие золоченой инкрустацией ножны.

Дар в это время тихо бросил в сторону:

– Вотий, купол! Быстро! На себя, девчат и Кисса!

– У меня же теперь меч есть! – пискнул было Вотий.

– Даже не думай вынимать его из ножен, – предупредил мальчишку Дарилен. – Я некромантией не владею, а мертвый ученик мне ни к чему.

А потом разговаривать стало некогда. Серые тени молча, не сговариваясь, единым слитым движением перетекли к группке мгновенно напрягшихся в предчувствии боя людей… И не-людей тоже. Купол, с первой же попытки (от страха, не иначе) созданный Вотием, мягко опустился на юного чародея и его сестру, держащую на руках встрепанного со сна Кисса – Айна выскользнула из-под защиты в последний момент и встала рядом с Даром и Светом.

– Куда, ненормальная?! Назад! – рявкнул маг.

– Дочери моего рода не бегут от сражений, – было ему ответом.

Когда началась схватка, Маржана не заметила. Но оборотней сразу стало больше раза в два. Да откуда они взялись, ундык хар грем?! Не из-под земли же, в самом деле!..

Сражаться с оборотнями в их волчьей ипостаси было жутковато, неприятно и… как-то неправильно, что ли. Особенно для Айны. Она с трудом убедила себя, что собирается не рубить беззащитных "собачек", а защищать свою жизнь от серых убийц, у которых есть свое смертоносное оружие – клыки и когти – и разум, чтобы этим оружием с толком воспользоваться.

Серые твари и впрямь мастерски владели приемами боя. Они ловко и без видимых усилий уворачивались от мечей, будто заранее знали направление каждого удара, и тут же, едва увернувшись, делали короткие злые выпады, целясь когтями в лица, а клыками – в шеи противников. К их ловкости и стремительности, как вскоре выяснилось, прилагалось и еще одно, весьма и весьма ценное достоинство. Они не чувствовали боли. Совершенно. Может быть, этому способствовали их "браслеты", а может, оборотней напоили перед сражением каким-то притупляющим чувства отваром. Так или иначе, но даже те редкие удары мечей, что достигали цели, казалось, не причиняли волкам ни малейшего неудобства. Те их просто не замечали.

– Вотька, сними свой колпак! – Маржана прижалась лбом к невидимой стене, чуть не плача от бессилия. – Уж как-нибудь мечом помашу… Их же загрызут!

– Не могу, – тоскливо ответил Вотий. Он и сам вовсю костерил себя за то, что не посмел ослушаться учителя. – Снятие защитных заклятий мы еще не проходили, только их установку… – и добавил совсем тихо: – Купол сам через десять минут развеется…

– Что?! Да их пять раз убьют за это время! А мы будем стоять и смотреть?!

И тут все закончилось. Никто так и не понял, что произошло: то ли оборотни все же почувствовали боль, всю разом, то ли получили безмолвный приказ отступать, но серые гибкие тени, миг назад рвущиеся к горлу врагов, так же молниеносно и совершенно бесшумно скользнули прочь и растворились в ближней роще.

Сражавшиеся устало опустились на траву. Схватка длилась недолго, но всем казалось: прошла целая вечность.

У Дарилена был в клочья разорван рукав рубахи – от ворота до локтя. Свисавшая лохмотьями ткань пропиталась кровью. Более верткий Светомир отделался несколькими царапинами на груди и шее. Больше всех досталось Айне – один оборотень цапнул ее за ногу, порвав на бедре крепкую ткань, другой (а может, и тот же самый) располосовал штанину окончательно, по всей длине. Руки девушки ниже локтей были исполосованы глубокими царапинами.

Дарилен торопливо выгреб из сумки свои зелья, быстро отобрал три флакона, два из них протянул товарищам по несчастью:

– Пейте. Только залпом, одним глотком и прямо сейчас, пока зараза не распространилась по организму, – и сам подал пример, осушив свою склянку единым махом.

Почему лекарство нужно пить залпом, Свету и Айне объяснять не пришлось – сами поняли, едва сумели отдышаться после глотка снадобья. На вкус оно было не просто гадким – омерзительным. Казалось, внутренности от него свернулись в один тугой ком и отправились блуждать по организму. Во всяком случае, выкручивало их немилосердно. Трое сражавшихся синхронно согнулись и беспокойно заозирались вокруг, пытаясь подавить приступ тошноты. Благо кусты оказались неподалеку – в каких-то двух шагах. Туда все трое и устремились, толкая друг друга локтями и спотыкаясь о подвернувшиеся по дороге камни.

– Ничего не поделаешь, – виновато развел руками Дар пять минут спустя, когда мрачные Свет и Айна повернулись к нему, вполне закономерно ожидая объяснений его коварного поступка. – Более действенного средства от зараженной слюны истинных оборотней еще не придумали. Зато кровь очищает в считанные минуты!

– Да уж, – тяжело дыша, выдавил Светомир. – Я бы даже сказал – в секунды. Еле добежать успели…

Для ран и царапин в бездонной сумке Дарилена нашлась еще одна склянка, на этот раз с мазью – приторно пахнущей и, по уверениям мага, совершенно безобидной, – и льняные бинты.

Свои боевые ранения колдун обработал сам, остальных доблестных защитников он предоставил заботам Вотия и Маржаны. Вернее, одной Маржаны – от бледнеющего при виде крови Вотия толку было мало, хоть он и хорохорился, пытаясь выглядеть невозмутимым.

Айна, радуясь своей предусмотрительности, извлекла из сумки запасную одежду и теперь выглядела так, словно и не было никакого сражения. Графиня не желала вновь становиться замарашкой в живописных лохмотьях и делала все возможное для сохранения подобающего приличной девушке облика. Светомир только хмыкнул. "Женщины… Только о тряпках и думают", – ясно читалось в его взгляде. Но Айна на провокации не поддавалась и хранила истинно королевское спокойствие.