Текст книги "Забытыми тропами (СИ)"

Автор книги: Анна Дил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

– Он поедет с нами?! – Маржана так удивилась, что на миг даже позабыла о своей конебоязни.

– Естественно, – маг говорил как о чем-то само собой разумеющемся. – Ни один уважающий себя маг не бросит на произвол судьбы такого кота, отправляясь в дорогу. Другое дело, что такие, как Кисс, помощники есть далеко не у каждого мага… – довольно усмехнулся Дарилен.

Кисс тем временем неторопливо приблизился к Смерчу и одним легким движением нырнул в… э-э-э… тару. Немного повозился там, устраиваясь, и высунул встрепанную, но довольную морду. Лошадь, привычная ко всему, и ухом не повела.

– Ну вот, теперь можем ехать, – заключил Дарилен, вскакивая в седло.

"Ну, раз даже кот не боится…" – мысленно подбодрила себя Маржана, зажмурившись и неуверенно дергая поводья, припоминая, как это делали деревенские пастухи.

Едва путники отъехали от двора на пару шагов, как защитный контур вокруг дома вспыхнул нежно-розовым куполом и тут же погас. Известность известностью, но предосторожность никогда не бывает лишней…

* * *

Вотий с гиканьем носился по поляне, заставляя лошадь выписывать такие кренделя, о возможности которых бедное животное раньше и не подозревало. Кисс неодобрительно фыркал, высунув морду из своей «кареты», когда мимо него проносилась серая в яблоках лошадь, но не удостоил ее даже взглядом – вниманием кота безраздельно завладела парящая в вышине птица. Кисс смотрел на нее, не отрываясь, и по сузившимся щелочкам зрачков было видно: спустись птичка чуть ниже – от нее остались бы только перья.

– Господин Дарилен, – окликнула мага Маржана.

– Что?

Девушка помолчала, будто собираясь с мыслями, но все же решилась спросить:

– Каково это – быть… – она на миг запнулась, – магом?

– Ты хочешь спросить, не станешь ли ты изгоем? – криво усмехнулся Дарилен.

Маржана смущенно опустила глаза.

– Нет, конечно, не станешь, – успокоил ее Дарилен. – Но и всенародной любви не жди. Люди терпят колдунов и даже относятся к ним с почтением, но только потому, что боятся их силы. И потому, что в некоторых ситуациях способна помочь лишь магия. Если бы не это – вряд ли чародеев оставляли бы в живых. Человечество не любит тех, кто выделяется из толпы. А уж о тех, кто может представлять угрозу, и говорить нечего… – Дарилен помолчал, думая о чем-то своем, но взглянул на загрустившую девушку и мягко продолжил: – Маржана, мы не в силах менять решения богов. Они сделали свой выбор за тебя. У Вотия с рождения были способности к магии, достаточно выраженные для того, чтобы их смог разглядеть Кисс, но требующие пробуждения и развития. Они дремали в нем, и, быть может, остались бы в таком состоянии до конца жизни, если бы он не пришел ко мне. Ему было из чего выбирать. В тебе магия проснулась внезапно, так тоже бывает. И это значит – в ней твое предназначение. Ты не должна ему противиться. Со временем ты поймешь, что это – лучшее из всего, что могла предложить тебе жизнь. Я знаю, что быть магом нелегко. Люди – странные существа. Если начнется война с сопредельным государством, они будут беречь чародеев как зеницу ока, уповая на их силу, если же вспыхнет гражданская война, магов уничтожат первыми – по той же причине. Но я – маг, и этот дар богов не окупят ни долгая безмятежная жизнь, ни несметные богатства, ни всемирная слава. Магия – воздух, которым я дышу. Когда-нибудь этим воздухом она станет и для тебя… Да, и раз уж мы теперь почти коллеги… Обращайся ко мне на "ты", ладно?..

* * *

Солнце близилось к полудню, когда решено было сделать привал. Первой запросила пощады Маржана:

– Если я в ближайшее время не почувствую под ногами твердую землю, вам придется собирать меня по частям – я все кости растрясла! И как люди ездят на этих чудовищах?! Это не животные – это демоны во плоти!

Вотий на неудобства не жаловался, но он успел изрядно проголодаться и теперь со все возрастающей тоской поглядывал на корзину с провизией.

И только Кисс посматривал на людишек с философским спокойствием и снисходительным величием. Пусть себе суетятся…

– Хорошо, хорошо, – пресек едва не начавшийся "бунт на корабле" Дарилен. – Сейчас въедем в лес, найдем подходящую поляну…

"Подходящей поляной" единодушно была признана первая же более-менее сносная, пригодная для сидения лесная прогалина.

Маржана со стоном сползла с лошади и повалилась прямо на землю, усеянную мелкими красными звездочками цветущей травы илки. У девушки болела, казалось, каждая косточка, каждая клеточка каждой мышцы. А этим бессовестным нахалам хоть бы хны – что Дарилен, что Вотий, казалось, лучились здоровьем и жизнерадостностью. И не чувствовали себя при этом виноватыми! Мужчины… Толстокожие существа – что с них взять!..

Пока Маржана приходила в себя и попутно стенала над своей горькой долей, "толстокожие" Дарилен и Вотий распрягли коней, расчистили место на "поляне", набрали хвороста для костра и разведали местонахождение мелкого, но чистого ручейка, вполне пригодного, чтобы набрать воды и заодно отвести коней на водопой.

– Маржан… ты это… костер разведи, а? – заискивающе заглядывая сестре в лицо, попросил Вотий. – А мы пока за водой сходим…

– Ладно уж, – смилостивилась девушка. – Идите… Но одна фляга будет моя! Мечтаю умыться…

И мужская часть компании, включая кота, малодушно ретировалась к источнику прохлады.

Маржана уже вовсю занималась разведением костра (точнее, пыталась этим заняться, поскольку отсыревшие после недавнего дождя ветки упорно не желали загораться), когда в кустах на краю поляны что-то подозрительно зашебуршало и оттуда выбрался рыцарь в полном доспехе сиднарского воина – только шлем он снял и нес в руке, помахивая им, как корзинкой. Приглядевшись, можно было заметить на дне импровизированной тары пару-тройку грибов, сорванных по дороге. В поводу рыцарь вел лошадь, бряцающую доспехами, как скелет костями.

Рыцарь огляделся и, как ему показалось, правильно оценил обстановку, сделав соответствующие выводы: одинокая путница, жительница какого-нибудь ближнего селения, пытается без мужской помощи разложить костер. Грех не помочь! Но для начала неплохо было бы познакомиться…

– О прекрасная нимфа! Неужели сей дивный миг – не сон, и я зрю вас воочию?! – велеречиво начал он.

Маржана с немым изумлением воззрилась на незнакомца. Вида он был самого щегольского. Белокурые волосы были явно специально завиты и тщательно уложены. Вряд ли он надевал шлем на самом деле – скорее всего, так и нес в руке всю дорогу, опасаясь помять прическу. Аккуратные тонкие усики, пожалуй, подстригали по линейке, дабы ни на волос не отступить от модной длины. Карие глаза с по-девичьи густыми длинными ресницами смотрели томно и мечтательно. Тонкие губы и нос с горбинкой придавали лицу аристократическое и вместе с тем несколько хищное, какое-то птичье выражение – так мог бы выглядеть орел или сокол, приди ему в голову стать человеком. Тщательно начищенные доспехи так и сияли на солнце, наводя на мысль о том, что их обладатель знаком с ратным делом лишь понаслышке и облачается в доспехи, как девица на выданье – в кружева: с целью привлечь как можно больше особ противоположного пола.

– Как вас зовут, прекраснейшая? – не дождавшись ответной реплики, продолжил рыцарь.

– Маржана.

– О, несравненная милла Маржана! Позвольте же мне пасть к вашим ногам! Знайте: отныне я ваш раб! Навечно! Ваши прекрасные глаза цвета… – рыцарь быстро взглянул в Маржанины глаза и воодушевленно продолжил: – …цвета небесной глазури навсегда отобрали у меня мое бедное сердце! – рыцарь горестно всхлипнул и отвернулся, "украдкой" вытирая несуществующие слезы заученным жестом. Лошадь тоненько заржала и тряхнула головой, безуспешно пытаясь снять тяжелую сбрую. Рыцарь хотел было продолжить свой вдохновенный монолог, но тут на поляну с противоположной стороны шумно вывалились Дарилен и Вотий с наполненными флягами в руках.

– Это еще кто? – хмуро полюбопытствовал Дарилен. – Маржана, за что ты довела бедного парня до слез?

Рыцарь с явным неудовольствием смерил взглядом новоприбывших.

Светомир

Эта троица с самого начала показалась мне подозрительной. Да и то сказать, разве станут порядочные разумные существа шляться по лесу в такой странной компании, да еще в жаркий полдень, в самое пекло, если они не лесорубы или травники, у коих нет иного выхода?! Я не в счет. Я – рыцарь, а рыцарям по статусу положено бродить по миру, спасать угнетенных и помогать несправедливо обиженным.

Но эти трое явно не имели никакого отношения ни к рыцарству, ни, тем более, к обиженным и угнетенным. Один их кот чего стоил! Огромная наглая зверюга с блестящей ухоженной шерстью и царственным видом. Да у него на морде было написано: "Дешевле сметаны ничего не ем!"

Что же до людей… Троица была на редкость колоритной.

Назвавшаяся Маржаной девушка с огромными бархатными глазами трепетной лани была очаровательна – как может быть очаровательна только невинная юность. Ее хотелось прижать к груди, утешить (неважно, от чего – не может быть, чтобы молоденькую девушку не от чего было утешать!) и защитить от грубости окружающего мира. Пожалуй, этим бы все и закончилось, не явись в самый неподходящий момент ее спутники – мальчишка лет десяти и взрослый мужчина.

И вот тут-то я заподозрил неладное. Судите сами. Мальчишка и девушка были очень похожи, с поправкой на девичью мягкость черт прекрасноглазой нимфы: гордо вздернутые курносые носы с россыпью веснушек, особенно ярких на бледной до прозрачности коже, большие голубые глаза, медового цвета волосы – в общем, типичные коренные жители Лазоревой Долины. Пожалуй, единственное их различие составлял рост: невысокий угловатый подросток казался еще более нескладным рядом с высокой стройной девушкой – да еще разное выражение лиц. Лицо мальчишки прямо-таки излучало щенячий восторг от всего происходящего, в то время как девушка, казалось, сроднилась с какой-то затаенной грустью.

Мужчина же отличался от этих двоих, как мухомор от подберезовиков: черные глаза с ироничным прищуром глядели внимательно и серьезно, а тонкие губы то и дело кривились в усмешке, как будто их обладатель изо всех сил сдерживал рвущийся наружу смех. Смуглая кожа выдавала в нем уроженца Загорья. Образ довершали высокий рост и то телосложение, о котором у нас в Сиднаре принято говорить "скрытый воин": мышцы не выпирают буграми из-под одежды, как у орков, но чувствуются стальная хватка, гибкость и тренированность. На несколько мгновений мне показалось, что передо мною стоит поджарый лесной волк. Матерый, надо сказать, волчище, многое на своем веку повидавший, что несколько не вязалось с его возрастом – на вид странному незнакомцу было не больше тридцати. Пожалуй, он мог бы сойти и за моего ровесника – двадцатипятилетние выглядят немногим моложе. От него исходило ощущение спокойной, уверенной в себе силы и неясной опасности, словно он каждую минуту готов был отражать удары неведомых противников. Словом, пренеприятнейший тип.

А вот его спутники, если уж сравнивать с животными, были похожи скорее на перепуганных зайчат – такие же трогательные, наивные и беззащитные, всему удивляющиеся и готовые задать стрекача от малейшего шороха. Странная, очень странная компания. Что же делают зайчата рядом с волком?..

Пока я разглядывал незнакомцев и мысленно сравнивал их с обитателями полей и рощ, мужчина поставил фляги на землю и, легко прищелкнув пальцами, запалил костер. И вот в этот момент я наконец понял, что именно меня настораживало в странном типе, похожем на волка. О, тогда мне все стало ясно!

Задумчивость с рыцаря как рукой сняло.

– Колдун! – возопил он, отшатываясь, как от призрака, и для наглядности тыча трясущимся холеным пальцем в нахально ухмыляющегося незнакомца.

"А ноготочки-то у рыцаря подпилены и замшей отполированы", – машинально отметила про себя Маржана.

– Ну колдун, – снисходительно согласился маг и добродушно поинтересовался: – А ты сам-то чьих будешь?

– Я, – рыцарь принял картинную позу и горделиво подбоченился, – Светом ир Лучезарный, кавалер ордена Летучей Мыши!

Маржана и Вотий непочтительно прыснули, пытаясь унять невежливый смех. Более сдержанный Дарилен только фыркнул.

– А я – Дарилен Заозерный, – вежливо сообщил он. – Вотий – мой ученик, а Маржана – его сестра и наша спутница.

– Я понял! – снова завопил рыцарь – да так, что с верхушки ближайшего дерева снялась птица и полетела в лес, заполошно голося и суматошно размахивая крыльями. – Я все понял, о несравненная! Злобные колдуны, воспользовавшись своей колдовской силой, захватили вас в плен! Но не убивайтесь, прекрасноглазая, вам больше не придется лить слезы! Ведь пришел я – ваш благородный спаситель! Я вырву вас из лап сих мерзких тварей!

Одна из "мерзких тварей", повыше и постарше, нехорошо сощурилась, явно замышляя очередную пакость. Не думавшая лить слезы Маржана фыркнула, гордо вздернув подбородок:

– Вот еще! Никто меня не захватывал! Я еду с ними по доброй воле!

Рыцарь несколько секунд озадаченно осмысливал услышанное, но его лицо тут же просияло догадкой:

– О, бедное невинное создание! Сии порочные исчадия ада поработили вашу волю, подчинив себе ваши мысли. Но я, – тут рыцарь от избытка чувств саданул себя в грудь кулаком. Металлический нагрудник отозвался мелодичным звоном, а рыцарь, досадливо поморщившись, встряхнул ушибленной рукой, – я спасу вас и вашу бессмертную ангельскую душу! Отныне я – ваш защитник! – тут Светомир наконец смолк и озадаченно уставился на новых знакомых.

Вотий и Маржана, изнемогая от смеха, всхлипывая, сползли по стволу дерева, к которому до этого прислонялись. Дарилен крепился-крепился, но и он не выдержал и захохотал в голос. И даже толстый черный кот (без сомнения, порождение колдовских сил!), как показалось Светомиру, ехидно фыркнул, встопорщив усы.

– Куда катится мир? – с трагическим надрывом вопросил рыцарь за неимением более достойных слушателей у лошади, флегматично дожевывавшей ближайший куст. – Колдун насмехается над доблестным рыцарем! Защитой и опорой Родины! Я… я… – рыцарь беспомощно заозирался по сторонам, будто в поисках поддержки, и остановил свой взгляд на колдуне. – Я вызываю тебя на дуэль! Сразись со мной на мечах, не прибегая к вспомоществованию гнусных магических уловок!

Дарилен, как ни странно, одобрительно кивнул и вышел на расчищенное место, вынимая из ножен меч. Принял боевую стойку. И холодно бросил:

– Я и мой меч к твоим услугам, Светомир Лучезарный.

Светомир, не ожидавший от противника знания рыцарского этикета, на миг растерялся, но тут же взял себя в руки, коротко кивнул и ответил:

– Я и мой меч к твоим услугам, Дарилен Заозерный.

Противники подобрались равные по силе и умению. Смотреть на их сражение было сплошным удовольствием: безупречная атака, безукоризненная защита, молниеносная смена ролей… По всем правилам, при таком раскладе, если дуэлянты не нанесли друг другу смертельных оскорблений из тех, что хочешь не хочешь, а надо смывать кровью, противники должны были признать ничью и пожать друг другу руки. Но рыцарь, уязвленный тем, что какой-то там колдунишка знает ратное дело не хуже него, обученного вояки, оскорблено пыхтел и признавать ничью не собирался. В конце концов, магу надоело ломать комедию, и он отбросил меч в сторону, признавая равенство сил – "равные не должны воевать друг с другом", означал этот жест. Светомир, смирившись с судьбой, занес над головой меч, собираясь вонзить его в землю у ног противника, как того требовал древний рыцарский обычай. Но тут случилось непредвиденное.

Маржана, слыхом не слыхивавшая о воинских ритуалах, увидела следующее: по какой-то неясной ей причине маг остался без меча, а коварный противник, воспользовавшись этим, занес меч над его головой, намереваясь, очевидно, разрубить безоружного чародея на две половины. Долго думать Маржана не стала. Она схватила меч, волею судеб упавший как раз подле нее, секунду помедлила, пытаясь удержать его в руках. Со стороны, в привычных руках, меч смотрелся естественно и вполне органично. Увы, девичьи руки оружие держали впервые, и своенравное колюще-режущее так и норовило выскользнуть из них, клонясь то влево, то вправо и оттягивая руки к земле. Поэтому Маржана попросту покрепче обхватила рукоять обеими руками, наставила меч острием на противника и…

– И-и-и! – завопила Маржана и, зажмурив от страха глаза, мужественно бросилась вперед, то ли подбадривая себя столь оригинальным боевым кличем, то ли пытаясь напугать неприятеля.

– Сумасшедшая, – слабым от потрясения голосом произнес неприятель, опуская меч и делая шаг в сторону. Вопящая "нимфа" пронеслась мимо и, не встретив на своем пути препятствия, неуверенно остановилась, осторожно приоткрыв глаза. – Все вы здесь сумасшедшие…

Но так просто отставать от путников рыцарь не собирался. Почитаемый им священным "Устав славных рыцарей" гласил: "Если оба воина окажутся равно искусными в ратном деле, то сильнейшим считать надлежит того из них, кто спасет противника от гибели неминуемой". Вывод напрашивался сам собой: чтобы спасти свою репутацию отважного воина, Светомиру придется сопровождать колдуна до тех пор, пока случай не разрешит их спор, выявив сильнейшего. О чем рыцарь незамедлительно сообщил Дарилену, немало озадаченному таким поворотом событий.

– Что у меня есть кроме чести?! – патетично воскликнул рыцарь в конце своей речи, воздевая руки к небу.

– Конь, доспехи и перстни на пальцах, – с готовностью подсказал Дарилен.

Светомир досадливо крякнул, торопливо спрятал руки за спину и возразил:

– Это всё мирское! Главное богатство настоящего рыцаря – честь! – и со вздохом принялся распрягать и разоружать сомлевшую в доспехах лошадь.

* * *

Вольготно расположившаяся на поляне троица самым бессовестным образов поглощала соблазнительно пахнущее мясо и прочие дорожные яства, громко шутила, смеялась и вообще радовалась жизни. Светомир, разложив неподалеку отдельный костер, мрачно подрумянивал на нем нанизанные на прутик грибы – те самые, что нес в шлеме. От дружеского приглашения разделить трапезу с недавним противником он гордо отказался. Увы, желудок доблестного воина был куда менее горд, чем его хозяин, и теперь вовсю громко осуждал последнего голодным урчанием. Что оставалось бедному рыцарю, попавшему в стан врага? Конечно же, тешить себя мечтами о мести! И случай воплотить их в жизнь не замедлил представиться…

* * *

Рыцарь плелся верхом в десятке шагов позади путников и битый час распевал баллады о горькой доле некоего оруженосца, погибающего на поле боя. Музыкальным слухом он не отличался. Голосом – тоже. А в особо жалостливых местах начинал подвывать так, что вся окрестная нежить должна была давно задохнуться от зависти – если только не разбежалась загодя, заслышав сей немелодичный ор. Маг с тоской вспоминал вопли орижаса – по сравнению с дивным пением Лучезарного они были преисполнены гармонии. И даже магия была тут бессильна: Дарилен хотел было запечатать рот Светомира заклинанием, но паршивец носил какой-то амулет, блокирующий мелкую бытовую магию, а тратить в дороге силу на что-нибудь более эффективное Дар не хотел.

Оруженосец, зараза, никак не желал расставаться с жизнью, и песня все длилась. Наконец живучий вояка испустил дух. Но не успели невольные слушатели вздохнуть с облегчением, как Светомир затянул поминальную по безвременно усопшему. Дарилен глухо застонал. Маржана скорбно вздохнула. Вотий забормотал под нос таблицу умножения, заданную учителем накануне поездки.

– Чтоб ты провалился! – в сердцах бросил Дарилен после особенно прочувствованной рулады.

В тот же миг дурноголосый рыцарь вскрикнул, неловко взмахнул руками и… скрылся под землей вместе с лошадью. Впрочем, лошадь почти сразу выбралась обратно, испуганно всхрапывая. Наступила долгожданная тишина.

– Вы… Ты что с ним сделал?! – возмутилась Маржана, опомнившаяся первой. – Нельзя же так буквально!

– Да ничего я ему не делал, – оправдывался не менее обескураженный Дарилен. – Я даже силу в слова не вкладывал!..

Путники с некоторой опаской, настороженно вглядываясь, подъехали к тому месту, где минуту назад их слух "услаждал" дивным пением Светомир. Разгадка не заставила себя долго ждать – посреди дороги красовалась огромная ловчая яма, видимо, оставленная местными охотниками, замаскированная сверху пахучими еловыми ветвями и тонким слоем дерна, а потому со стороны практически незаметная. На дне ее сидел унылый Светомир и тоскливо глядел вверх.

– Сам выбраться сможешь? – примирительно спросил маг, наклоняясь над ямой.

– Не смогу. Кажется, я ногу сломал, – неохотно буркнул рыцарь.

– О боги… И откуда ты свалился на наши головы? – вздохнул Дарилен. И, поскольку рыцарь ничего не ответил, задумчиво продолжил: – Я могу левитировать тебя наверх. Вот только с доспехами тебе придется расстаться…

– Как это – расстаться?! – аж подпрыгнул от возмущения Светомир, тут же болезненно охнув. – Рыцарь без доспехов – не воин! Они – моя вторая кожа!

– А рыцарь в доспехах в данном случае – не жилец, – недовольно поморщился Дарилен. И резонно заметил: – Иногда можно пожертвовать второй кожей ради сохранения первой. Я не смогу поднять тебя в полном боевом облачении… Впрочем, меч, так и быть, можешь оставить при себе. Маги не всесильны. Мы можем левитировать только те предметы, которые смогли бы поднять без магии. Без этих железок, – при этих словах мага рыцарь негодующе вспыхнул, но промолчал, – я бы тебя еще поднял, а в них – навряд ли. Решай сам.

Выбор у Светомира был, прямо скажем, небогатый: позволить гнусному колдуну поднять его, рыцаря славного Сиднара, в воздух с помощью мерзких дьявольских ухищрений – либо остаться в яме и провести в ней боги знают сколько времени, пока его не выручит кто-нибудь более подходящий, а если со спасателями не повезет – какой-нибудь добросердечный прохожий пока не добьет из жалости.

– Ладно, – буркнул рыцарь, – поднимай меня, колдун. Но знай – я согласился лишь потому, что у меня нет другого выхода! – с этими словами Светомир принялся стаскивать с себя доспехи.

Ожидание затянулось – в Сиднаре никогда не экономили на латах доблестных воинов. Когда Дарилен прочел главу из прихваченной с собой книги, Вотий сбился со счета, подсчитывая бесчисленные громыхающие железки, которые Светомир снимал с себя с видом низложенного императора, расстающегося с мантией, Маржана доплела венок из ромашек, Кисс поймал где-то недостаточно расторопную мышь и плотно пообедал, а у ног Светомира выросла гора металлолома, размерами не уступающая могильному кургану степных орков, – тогда рыцарь тоскливо вздохнул и мрачно провозгласил:

– Я готов, колдун.

Дарилен захлопнул книгу, удовлетворенно кивнул и встал, разминая пальцы.

– Смотри внимательно и запоминай все, что я буду делать, – обратился он к Вотию. – Потом потренируешься.

Светомир, почувствовав себя наглядным пособием, поежился, но смолчал. Он глубоко вздохнул, покрепче зажмурился, стиснув пальцы на рукояти великодушно разрешенного колдуном меча, и приготовился к действию магии. К его удивлению ничего сверхъестественного не произошло: с неба не ударил гром, земная твердь под ногами у дерзкого колдуна не разверзлась, и даже ветер не стал крепче. Словом, природа, вопреки ожиданиям Светомира, никак не отреагировала на творимую волшбу. Только земля, мягко качнувшись, ушла у рыцаря из-под ног, да легкий прохладный ветерок коснулся лица. Через мгновение под ногами у Светомира вновь появилась твердая почва, на которую он незамедлительно осел. Вообще-то он собирался неторопливо и с достоинством опуститься, но нечаянно наступил на сломанную ногу, охнул от неожиданно резкой боли и кулем свалился под ноги спасителю.

Дарилен присел на корточки и сосредоточенно ощупал пострадавшую конечность воина, прислушиваясь к каким-то своим внутренним ощущениям. Закончив осмотр, маг приступил к решительным действиям.

– Сейчас будет очень больно, – предупредил он Светомира. – Но так надо, чтобы правильно совместить кость. Потерпи.

Когда рядом с магом появилась вереница склянок с неподдающимся опознанию содержимым и плотные бинты, Светомир не заметил. Он, закусив губу и изо всех сил вцепившись пальцами в чахлые пучки травы, мужественно переносил беспощадную, жестокую боль, окольцевавшую ногу до самого бедра и протянувшую свои когтистые лапы к сердцу. Никогда раньше Светомир не думал, что боль от простого перелома может быть такой сильной. Но, хвала богам, борьба с когтистым хищником длилась недолго. Под руками Дарилена он присмирел, утих и убрался, недовольно ворча. Маг наложил на ногу "пациента" мазь и туго забинтовал перелом. Сверху приспособил наскоро собранный Вотием импровизированный каркас из узких плоских дощечек (интересно, есть ли на свете что-нибудь, чего нет в поистине бездонных сумках странствующих магов?!) и закрепил "композицию" еще одним слоем повязки.

– Человеческий организм сопротивляется вмешательству магии, – попутно объяснял маг Светомиру. – Я ускорил процесс заживления, и ты почувствовал разом всю боль, рассчитанную на несколько месяцев естественного срастания костей. Теперь восстановление пойдет намного быстрее. Боль будет, но не сильная. И все же щади свою ногу. Постарайся не наступать на нее и не делать резких движений хотя бы с неделю. Сейчас равновесие очень хрупкое, его легко нарушить одним неосторожным шагом. Второй раз срастить то же место магическим путем не удастся.

Светомир слушал, откинувшись на спину и полуприкрыв глаза. Дождавшись паузы в монологе Дарилена, вниманием мага тут же завладел мальчишка: пока учитель занимался врачеванием, он упражнялся в левитации предметов и смог-таки поднять на поверхность щит Лучезарного и шлем, и теперь ему не терпелось похвастать своими успехами перед наставником – не распространяясь, впрочем, о том, сколько бесплодных попыток было предпринято до того, как тяжеленное снаряжение согласилось поплыть наверх. Поднять еще что-либо кроме этого Вотий не смог, но Светомиру, успевшему мысленно попрощаться с доспехами в целом и с каждым предметом дорогой его сердцу экипировки в отдельности, и это казалось небывалой удачей и щедрым подарком судьбы.

– Знаешь, колдун, – помолчав, сказал он, – пожалуй, магия все же не так гнусна, как я думал раньше. И от нее может быть польза. Иногда. Если направлять ее в нужное русло…

– Ну что, теперь мы можем разъехаться с миром? – устало спросил Дарилен, помогая рыцарю взгромоздиться в седло. – Я тебя спас, значит, у тебя больше нет причин тащиться за нами, как осел на веревке.

– Это была не смертельная опасность! – запротестовал Светомир, пропустив мимо ушей нелестное сравнение.

– Хочешь, я сброшу тебя обратно и вернусь через несколько месяцев? – с готовностью предложил Дарилен.

– Это деяние будет недостойно честного человека! – возмутился рыцарь.

– Ну и что? Твоя честь никоим образом не пострадает – поступок-то будет мой, а не твой!

– Все равно это противоречит правилам! "Сия опасность должна быть нежданной для обеих сторон, и достойные мужи не должны способствовать ее возникновению прямым, а равно и косвенным способом", – процитировал "достойный муж". – Только в этом случае исход спора считается законным и не подлежит сомнению!

Дарилен усмехнулся, в глубине души укрепившись в подозрении, что нежданному попутчику просто-напросто очень хочется, чтобы упомянутый спор решился в его пользу, и он от них не отвяжется, пока не удовлетворит свое самолюбие.

– Ладно уж, кавалер ордена Летучей Мыши! По крайней мере, я могу не опасаться твоего удара в спину – считай, что это единственная причина, по которой я согласен терпеть твое присутствие! Но, умоляю, ради всех богов – не пой!

Остаток пути спутники преодолели в молчании, каждый погруженный в свои мысли. И только Вотий с энтузиазмом крутил головой по сторонам, удивляясь, кажется, каждой бабочке, каждому цветку у дороги.

Светомир, когда думал, что на него никто не смотрит, болезненно морщился, но терпел и внешне свои мучения никак не выказывал. Маржана сочувственно на него поглядывала, но вслух свою жалость благоразумно не показывала: рыцари – народ обидчивый и гордый донельзя! Кто его знает, как он отреагирует на сочувственное замечание?

Дарилен предвкушал встречу с подругой детства, и перед лицом этого события меркло все прочее, произошедшее давно и недавно.

Что касается Кисса, то он сладко спал, свернувшись клубком на дне своей торбы. И, кто знает, возможно, ему снилась давешняя зазевавшаяся мышка? А может быть, очаровательная рыжая кошечка, живущая в Чарске по соседству?.. Кошачья душа – потемки, тем более – душа кота-телепата с ярко выраженными экстрасенсорными способностями…

Наконец вдали показался знакомый дом с резными ставнями и перилами у крыльца. Маги, как правило, предпочитают жить в домах на окраинах человеческих поселений – там им удобнее работать, а простым людям спокойнее находиться в многолюдном центре, зная, что поблизости нет жилищ коварных и непредсказуемых колдунов. Заринна не была исключением из общего правила – ее дом первым встречал приезжающих в Хворостцы.

"Что за странное название для села – Хворостцы? – поморщился маг, когда впервые услышал от подруги это название. – От слова "хвори", что ли? Не могла выбрать что-нибудь поздоровее?"

"Много ты понимаешь! – возмутилась в ответ Заринна. – Не от "хворей", а от "хвороста"! В здешнем лесу этого добра полно, экономить на тепле зимой не придется. А возле твоего Чарска даже рощицы нет, я уж не говорю о лесах! И мостовые каменные! И где, по-твоему, жить здоровее?.."

Вот и знакомый плетень у домика в деревянных кружевах. Калитка приоткрыта – значит, хозяйка дома. Почему же мага не оставляет ощущение, что все идет не так, как нужно, неправильно?.. И собаки нигде не видно. Фтайка, здоровенная псина размером даже не с теленка – со стельную корову, всегда первой выскакивала навстречу посетителям, чем повергала их в трепет, если не обращала в бегство. А тут сразу четверо гостей подъехали ко двору – и тишина. Ни возмущенного собачьего лая, ни удивленных возгласов хозяйки дома. "Как на поминках, – невольно подумалось Дарилену, но он поспешил одернуть себя: – Что за бред! Наверное, Зари вышла куда-нибудь по делам и собаку с собой взяла. А калитка… Ну мало ли… Торопилась… Забыла закрыть…"

Но, вопреки ожиданиям, дверь в дом тоже оказалась незапертой. Не обнаружилось хозяйки и в хате. Внутри было чистенько, уютно и… как-то мертво. И пыльно. Словно дом пустует уже не первый месяц.

– Ничего не понимаю, – размышлял маг – вслух, потому что молчание стало невыносимым. – Охранный контур не поставлен, двери настежь раскрыты, собаки нет – можно подумать, что Зари на минутку к соседке выбежала. Но… – и тут он осекся.