Текст книги "Забытыми тропами (СИ)"

Глава 4

Определять расстояние «на глазок» – неблагодарное занятие. Зрение любит играть с нами злые шутки. Гномьи горы на выезде из деревни казались такими близкими – но путники ехали уже целый день, а горная гряда оставалась столь же недосягаемой, как и на рассвете. Она будто отбегала назад, дразня их своей обманчивой доступностью и не позволяя приблизиться ни на шаг.

На эту уловку не попались только маг и воин – они знали истинное расстояние до гномьих владений и не позволяли зрению обмануть себя лживыми обещаниями. А вот брат и сестра Лыковицкие чувствовали разочарование – так спешить и не приблизиться к цели! К вечеру им начало казаться, что дорога не закончится никогда и они так и будут ехать по ней до конца дней своих.

Но это будет позже. А пока путники ехали среди диких лугов, в безоблачно голубом небе светило по-утреннему ласковое солнце, и жизнь казалась легкой и прекрасной.

Дарилен в дороге вспомнил, что вообще-то у него есть ученик, и, не тратя свободное время даром, принялся объяснять тому особенности работы заклинаний в разное время суток. Светомир поначалу с интересом прислушивался к их беседе, но потом увлеченный лектор начал сыпать терминами, и воин заскучал.

Идиллия продлилась недолго. Деятельная натура рыцаря требовала выхода – а что для неисправимого повесы может быть лучше женского общества?..

– Маржана, скажи, – вкрадчиво начал он, – как сокращается твое имя? Мара?

Девушка покосилась на Светомира с неодобрением.

– Никак оно не сокращается. Я – Маржана. Так меня назвали родители, так я записана в Книге Богов. И я не позволю, чтобы из моего имени делали собачью кличку, какой-то бессмысленный огрызок!

Рыцарь несколько опешил от резкой отповеди, но попыток завязать непринужденную беседу не оставил.

– Почему – огрызок? Имена сокращают для удобства, чтобы их было легко произносить!

Но и Маржана была не из тех, кто быстро сдается. Она гордо вздернула нос:

– Если кто-то захочет меня позвать, пусть не ленится произнести мое имя полностью! А иначе – зачем ему мое внимание?

– Да ты пойми, – начал кипятиться рыцарь, – то, что ты говоришь – вчерашний день! Сейчас все вокруг сокращают свои имена! А если родители нарекли их неудобным для сокращения именем – берут псевдонимы!

– Пвс… пседво… что? – переспросил Вотий. Оказалось, что лекция Дара давно закончилась, и теперь учитель и ученик с одинаковым интересом прислушиваются к беседе.

– Псевдонимы, – охотно повторил рыцарь. И с готовностью пояснил: – Это ненастоящие имена. Их берут вместо того имени, которое дали родители. Они обычно короче, красивее звучат и легче произносятся. В общем, лучше во всех отношениях! В столице все так делают, это очень модно! Многие знатные дамы и господа сочиняют себе звучные псевдонимы!

– Скажи уж лучше – клички! – презрительно бросила Маржана. – Придумали новое мудреное слово вместо старого, а смысл остался прежним!

Рыцарь горестно вздохнул. У него в голове не укладывалось, что очаровательная девушка может быть упрямой, словно ослица.

– Ладно, – проворчал он, – с тобой все понятно. Имя Вотия и без того легче некуда… А как быть с Дариленом?.. Эй, колдун, как тебя называть? Может быть, Дариком?

– В таком случае я буду звать тебя тетушкой Харикой, – язвительно отозвался маг.

– Это еще почему?

– Потому что только этой почтенной старушке позволено называть меня так.

– Эта почтенная старушка, – вмешалась Маржана, – навсегда отбила у меня желание не то что варить вишневое варенье – я его видеть больше не могу! Я вчера полдня варила эту демонову ягоду! А оставшуюся половину дня варенье по банкам разливала!

– И чего тут противного? – не понял воин. – Мне показалось, ты любишь готовить. Какая разница, что на плите булькает – суп или варенье? Да и вообще…

Что Светомир подразумевал под "вообще", слушатели так и не узнали. Маржана одарила рыцаря столь недобрым взглядом, что тот умолк на полуслове. Воин так и не понял, что он такого сказал, но предпочел не рисковать своей драгоценной шкурой.

– Можете звать меня Даром, – пришел ему на выручку Дарилен, обращаясь ко всем сразу. – Мне это привычнее. Мое имя все так сокращают.

– А меня можете называть Светом. Или Миром, – радостно откликнулся Светомир.

– А может, тебя еще и королем Сиднарским именовать? – не удержалась от шпильки Маржана.

– Ну имя у меня такое! Не сокращается оно по-другому! – возопил в отчаянии рыцарь.

А Дарилен забеспокоился. Маржанино поведение менялось прямо на глазах. Все утро она была раздражительной, по малейшему поводу вспыхивала, словно спичка, и язвила всем и каждому. Не то чтобы Дарилена это так уж задевало – напротив, он был даже рад тому, что Маржана перестала относиться к нему с прежним благоговением. Не очень-то приятно, когда двое из троих твоих спутников боятся слово поперек сказать. Ну ладно еще Вотий – он ученик, ему как-никак положено уважать учителя и беспрекословно ему подчиняться (в идеале). Но Маржана… И все-таки Дарилен как никто другой знал: перемены не происходят просто так, безо всяких причин. И это заставляло мага насторожиться.

Было и еще одно обстоятельство, из-за которого Дарилен беспокоился. Они до сих пор не нашли Маржане наставника, да и сами поиски отодвигались на неопределенный срок. Маржане был необходим амулет. Амулет ученика не только обеспечивает его незримую связь с наставником, но и предотвращает неконтролируемый выброс магической силы. Когда начинающий маг только учится чародейскому искусству, ему трудно рассчитать силу, необходимую для каждого конкретного заклинания. Природная магия бьет в нем ключом, но огромная сила в неумелых руках – настоящее бедствие. Можно, к примеру, одним-единственным световым пульсаром спалить собственный дом и пару соседних в придачу. Чтобы этого не произошло, и нужен учительский амулет. Он ограничивает поток силы до необходимого минимума. Позже, когда маг заканчивает обучение, он может сам контролировать поступающую в его тело магию – собственно, именно это и знаменует собой завершение обучения. Считается, что больше наставнику нечего дать своему ученику – тот уже постиг самое важное.

Наставника у Маржаны не было – следовательно, не было и амулета, способного защитить ее и окружающих от неконтролируемой магии. Обучать ее без камня маг не мог. Оставалось надеяться лишь на то, что Силы Стихий помнят своих служителей и служительниц [13]13
  Служители Сил Стихий – маги.


[Закрыть]и не позволят одной из них остаться неприкаянной.

* * *

Так, за размышлениями Дарилена и вялыми переругиваниями Маржаны и Светомира, прошел весь день. До захода солнца путники сделали всего один привал – Дарилен ощущал смутную тревогу и беспокоился о Заринне. Он чувствовал, что ему необходимо как можно быстрее найти ее и спасти. От чего? Там видно будет. Главное – разыскать ведунью.

К концу дня сил у путешественников почти не осталось. Поэтому не было ничего удивительного в том, что, с наступлением темноты найдя подходящую для ночевки поляну, путники наскоро перекусили, заглушив голод, и легли спать.

Дарилен поставил вокруг их стоянки охранный контур, но все же попросил Кисса внимательно поглядывать по сторонам и в случае чего будить немедля. Кошки – ночные животные. Они не уснут на дежурстве, как это нередко бывает с людьми, а острый слух и превосходное ночное зрение не позволят им пропустить приближение опасности. Это была последняя мысль Дарилена перед тем, как он закрыл глаза и погрузился в сон.

Маржану, утомленную долгой дорогой, сон сморил почти мгновенно. Кажется, опуская голову на импровизированную подушку из собственной куртки, она уже спала. Днем, трясясь в седле и проклиная ухабистые долинские дороги, девушка готова была поклясться, что и ночью, во сне она не увидит ничего, кроме бесконечной серой ленты под лошадиными копытами. Но Маржана ошиблась. Ее грезы были на удивление романтичными, они пролились на девичье сердце, растревоженное событиями последних дней, целительным бальзамом. Маржане снилась огромная, роскошно обставленная зала, освещенная множеством ярких огней, тихая музыка и кавалер, кружащий ее в танце. Юноша был прекрасен, как молодой бог. Он смотрел на Маржану с обожанием и, склонившись к ее уху, шептал ей признания в любви, полные поэтических сравнений и нежных слов. Вот он наклонился, чтобы поцеловать Маржану, она почувствовала на губах его дыхание… И тут что-то смутило девушку. Кавалер из сна был чересчур реалистичным. Его прикосновения были слишком явственны, его дыхание – слишком горячо… Маржана проснулась и в тот же миг замерла, сраженная внезапной догадкой. Ужас охватил ее, цепями сковал по рукам и ногам. Маржана едва нашла в себе сил набрать воздуха в грудь…

Посреди ночи путников разбудил истошный визг:

– А-а-а-а-а! Инкуб! Инкуб! – верещала Маржана не своим голосом.

Дар, подскочив, спросонья едва не метнул молнию в темный силуэт, замерший рядом с Маржаной, но вовремя одумался и зажег световой пульсар. Как оказалось, не зря.

Взорам сонных, встрепанных, протирающих глаза Дара и Вотия предстала весьма занятная картина.

На земле, растрепанный и немного сконфуженный, сидел рыцарь в расстегнутой на груди рубахе. Рядом, пытаясь отползти спиной к ближайшему дереву, обнаружилась насмерть перепуганная Маржана.

– Так это ты?! – выдохнула девушка, разглядев причину своего страха, спешно приводящую себя в порядок. – Да ты…Да я… Да как ты посмел приставать ко мне?!

– Я… э-э-э… это… замерз во сне. Погреться решил. Вот, – не очень-то убедительно оправдывался Светомир, пряча глаза.

– Погреться?! Ах ты, грязная бесстыжая скотина! – гневно вскричала Маржана и выдала такой монолог, который мог бы смутить, пожалуй, даже бывалых портовых грузчиков, окажись они поблизости.

Дар и Свет внимали речам юной невинной девы с одинаковым выражением священного ужаса на лицах. И только Вотий довольно ухмылялся от уха до уха.

– Она у меня еще и не так умеет! – горделиво заявил он, как будто самолично обучал сестру искусству словесной брани.

Впрочем, Маржана быстро пришла в себя, вспомнила, где и с кем она находится и даже немного устыдилась собственной несдержанности.

– Ну что, теперь вопрос решен? – примиряющее произнес Дарилен, с надеждой поглядывая на теплую и такую манящую сейчас постель. – Никакого инкуба и в помине не было. Можно ложиться и спать дальше…

– Ну нет! – вскинулась Маржана. – Рядом с этим извращенцем, – она обличающе ткнула пальцем в Светомира, – я больше спать не лягу!

– Почему это я – извращенец?! – возмутился в свою очередь рыцарь. – Я вполне нормальный мужчина! Я же к тебе придвинулся, а не к Дару!..

– Еще чего не хватало! Если бы ты придвинулся ко мне, ты бы сейчас не разговаривал, – хмыкнул Дарилен. – Лежал бы себе тихонечко в закопченном нагруднике…

– П-п-почему – в нагруднике? – только и смог выговорить ошеломленный рыцарь.

– Ну как же, воинов ведь в доспехах хоронят…

Впрочем, как ни прискорбно было это осознавать, но маг уже понял: выспаться как следует ему не удастся и в эту ночь. Он вздохнул, пошарил в своей поистине бездонной сумке и вытащил оттуда какую-то склянку с темной, маслянисто поблескивающей жидкостью.

– А что это такое? – немедленно заинтересовался Вотий. В предшествующем разговоре он не принимал участия в силу своего юного возраста – он так и не понял, из-за чего весь сыр-бор.

– Трехцветник колючий и заячьи ягоды – настойка против сонливости, – ответил маг. – Пара глотков – и сон как рукой снимает.

– Ух ты! – совсем по-детски восхитился Светомир. – Ну вы, колдуны, даете!.. Так с ее помощью, выходит, можно вообще не спать?!

– Угу. Дней пять. А потом падаешь и засыпаешь, где бы ты ни находился – хоть на поле боя. И пребываешь во власти Лалии по меньшей мере трое суток.

Энтузиазм Светомира немного поутих. Зато он прибавился у Маржаны.

– Дай и мне, – протянула она руку.

Пример оказался заразительным. Бутыль пошла по кругу, и вскоре все четверо сидели кружком у костра, любуясь на бесконечный танец языков пламени, трепещущего на ветру, словно стяг неведомой армии, и наводящего на мысли о неведомых землях и героических подвигах. О том чтобы тронуться в путь, не могло быть и речи: лошади, которым были глубоко безразличны переживания их седоков, спали праведным сном. Да и опасно ехать ночью верхом по незнакомому лесу: можно переломать ноги коню, свернуть шею самому себе или пополнить своей персоной меню окрестной нежити. Не говоря уж об обычных волках, которых в каждом приличном долинском лесу пруд пруди.

Сначала Маржана старательно дулась, всем своим видом показывая, как глубоко ее оскорбил безнравственный поступок Светомира. Но вскоре выяснилось, что сидеть в ночном лесу бок о бок у костра и злиться друг на друга – занятие бесперспективное. Спустя десять минут Маржана уже куда благосклонней взирала на пылкого рыцаря (правда, при этом она не забывала время от времени предостерегающе хмуриться, дабы избежать повторения досадного происшествия). А после того, как доблестный воин искренне раскаялся в содеянном и принес свои извинения "прекрасной нимфе", дело и вовсе пошло на лад.

Чем заняться четверым путникам бессонной ночью у костра? Правильно, рассказывать друг другу леденящие кровь истории: замогильным голосом, с завываниями и устрашающими (особенно в неверном свете костра) гримасами – всё как полагается. Но, увы, ночь оказалась невыносимо длинной. И когда спутники исчерпали весь запас историй о Черных Скелетах, Болотных Призраках и Армии Безголовых Всадников, они перешли на рассказы о собственной жизни. Маржана вкратце повторила свою историю – исключительно для Светомира. Вотию рассказывать было покуда нечего.

– Свет, а почему ты сейчас не в войске? – спросил вдруг маг, прерывая наступившую было паузу.

Рыцарь на миг задумался. И нехотя признался:

– Выгнали.

– За что?! – в один голос вскричали трое слушателей. Даже Кисс заинтересованно приоткрыл один глаз – рассудив, что охранять сон людей больше нет смысла, кот уютно устроился в нагретой Дариленом постели и задремал.

– За дебош, – с самым невинным видом ответствовал рыцарь. – Поспорил я как-то с одним типом из своей сотни о том, что есть рыцарская честь. Так и эдак ему объяснял – не понимает. Ну и мне не оставалось ничего иного, кроме как втолковать ему, что к чему, более доходчивыми средствами, – рыцарь смущенно кашлянул. – А там и дружки его подтянулись… Да… После той стычки многие перьев недосчитались… – мечтательно протянул Светомир. – В смысле – зубов, – торопливо поправился он. – А там и начальство на шум заявилось. И сразу – я крайний! Устроил, мол, потасовку, заявился в казарму в нетрезвом виде!.. Ну выпил немного перед тем в трактире – с кем не бывает? На своих двоих ведь пришел, не под руки привели!

Все сочувственно покивали головами и поддержали несправедливо обвиненного рыцаря. Помолчали еще немного.

– Дар, – протянул Светомир, – А почему ты стал колдуном? Только откровенность за откровенность! Ты один еще ничего не рассказал о своем прошлом.

Маг помолчал, глядя в пламя костра, как будто прикидывая, стоит ли доверять спутникам свою историю. Но в конце концов царящая у костра атмосфера сделала свое дело – желание выговориться пересилило обычную колдовскую скрытность, и он заговорил:

– Ты вчера спросил, где я научился так владеть мечом? – Светомир согласно кивнул. – Моим учителем был мой отец. Он был сотником в королевской дружине. До восьми лет отец учил меня боевым приемам. Это не было игрой. Он знал, что мне не раз придется защищаться. Благословенные были времена… – взгляд колдуна потеплел, стал мечтательным, как бывает у человека, вспоминающего о счастливых днях, безвозвратно ушедших в прошлое. – Они дали мне воспоминания о семье: об отце, о матери, сестрах… У меня были две сестры – Р ила и Д айки. В день моего восьмилетия Риле было четыре года, а Дайки – три. Говорят, старшие дети не любят возиться с малышней. Но я охотно брал сестер с собой на прогулку. С раннего детства отец приучил меня к мысли, что настоящий мужчина прежде всего – защитник. Я защищал сестренок от окрестных хулиганов и чувствовал себя невероятно сильным и взрослым… – маг ностальгически улыбнулся, но почти сразу вслед за тем помрачнел и нахмурился: – Лишь один раз я не смог их защитить. Самый последний… Однажды, вот в такую же тихую летнюю ночь в наш дом ворвались вооруженные люди. Их было много… Целая толпа – пьяные, шумные… И полные ненависти. Они хотели одного – убивать. Мы еще не знали, что отец к тому времени был уже мертв. В ту ночь он нес службу. Там его и убили – на посту. Свои же солдаты. Он был сильным и опытным воином – но что значит один воин против сотни озверевших тварей?.. Его убийцам не хватило крови, и они пошли к нам – уничтожать семью своего врага. Моя мать не узнала о смерти мужа – разве что у Престола Богов, встретившись с ним… После той ночи я несколько лет учился не бояться огня – они подожгли наш дом. Огонь, который был повсюду, оскаленные лица незнакомых людей и кровь… кровь матери и сестер на их руках – вот и всё, что я помню о ночи, которую до сих пор вижу в кошмарах. Это мое последнее воспоминание о счастливой и дружной семье.

У костра воцарилось молчание. Слушатели были потрясены. Маржана невольно вспомнила пожар, в котором погибли ее собственные родители и из которого в последний миг вынесли ее: ничего не соображающую, обезумевшую от страха, но крепко, изо всех сил прижимающую к себе младшего братишку, которому к тому времени едва сравнялось три месяца. Позже дядя рассказывал ей, что она еще долго не разжимала рук, боясь оставить брата хоть на минуту: слишком велик был страх потерять единственное дорогое ей существо, оставшееся после гибели родителей. Тем острее она сопереживала в этот миг Дарилену.

– Но… почему? – потрясенно выдохнул Светомир. – Как могли солдаты убить своего командира? За что?!

– По праву рождения, – мрачно проронил маг. – Видишь ли, он показался им недостойным дара жизни. Потому что мой отец… Он был вампиром.

Слово ухнуло в тишину, как камень в пропасть. Дарилен знал, о чем сейчас думают его спутники. Догадывался. О том, что вампиры – мерзкие, злобные, кровожадные твари, пьющие кровь невинных людей и живущие лишь по недоразумению, по недосмотру богов. Уже не одно поколение людей считало своим священным долгом исправить эту ошибку Верховных. Те, что отправились среди ночи убивать беззащитных детей и их мать, – они тоже шли исправлять ошибки. В ту ночь по всей столице полыхали костры – люди, раздосадованные вынужденным перемирием с Киварной, еще много лет после окончания Кровавой Сечи не могли успокоиться, вымещая свою злость на иных расах – сослуживцах и соседях, тех, с кем много лет прожили в бок о бок. Каждый раз они находили себе новых жертв: эльфы, гномы, оборотни… Настал черед и вампиров. Их убивали с особым усердием. Люди называли этот кровавый кошмар Ночью Очищения от скверны.

Тому, кто не желает слушать, невозможно объяснить, что вампиры – не нечисть, не исчадие ада, каковыми считали их многие. Вампиры – такая же раса, как люди, эльфы или гномы. Они так же живут, работают, встречают любимых, заводят семьи… И едят обычную пищу, а вовсе не кровь невинных жертв. Ну разве что непрожаренные отбивные с кровью в их случае – не гастрономическое пристрастие, а, порой, жизненная необходимость. Эта и другие особенности – мелочи, стоившие жизни сотням и тысячам обычных семей, похожих на семью Дарилена…

Маг не собирался объяснять все это своим спутникам – к чему оправдываться? Да и надоело за годы жизни. Если они захотят уйти – он не задержит ни одного, даже Вотия. Это будет его право. Учитель должен был рассказать ученику о себе и своем происхождении много раньше.

Дарилен поднял голову, обвел взглядом притихшую компанию. И горько усмехнулся:

– Что, страшно? Компания вампира в ночном лесу – не самое веселое приключение, да? – и колдун снова усмехнулся, как ему показалось – плотоядно.

Но, странное дело, эта усмешка произвела на его слушателей эффект, прямо противоположный ожидаемому. Тишина взорвалась градом вопросов: они посыпались на Дарилена, как горох из дырявого мешка.

– А где твои клыки и когти? – деловито осведомился Светомир.

– А почему вы не спите в гробу? – подхватил Вотий.

– А правда, что вампиры умеют летать? – не отставала Маржана.

Дарилен растерянно моргнул. Он ожидал от своих спутников чего угодно: страха, разочарования в нем, даже злости. Но не искреннего любопытства и расспросов о вампирьей физиологии!

– Если уж на то пошло, – задумчиво проговорила девушка, – в ночном лесу с тобой гораздо безопаснее, чем с этим, – она вновь ткнула пальцем в Светомира, – развратником!

– Да чего опять я-то?! – возмутился Светомир. – Я же попросил прощения! – и, чтобы перевести разговор с неприятной для него темы, добавил: – А кстати, Дар, ты так и не рассказал, как же стал магом. Как тебе вообще удалось выжить в ту ночь?

Маг криво усмехнулся:

– Как ни странно, жизнь мне спасло еще одно суеверие. Кто-то из убийц вспомнил, что кровь живого вампира обладает магическими свойствами. Брехня несусветная, но пьяным людям и не такое покажется логичным и правдивым. Кроме того, им хотелось наживы, чтобы после веселее отметить свою победу над "исчадиями ада"… Я единственный был еще жив, пьяный солдат промахнулся и не задел сердце. И они отнесли меня к дому ближайшего колдуна – на опыты, как они ему заявили. Колдуну хватило одного взгляда, чтобы понять, что произошло. Он выкупил меня у людей. А потом и у смерти. Я был почти у Престола Богов, но Иан ор Солнцеликий – не просто хороший маг. Он один из лучших среди ныне живущих. Он вернул меня к жизни. А когда заметил во мне способности к магии и предложил стать его учеником – дал в этой жизни смысл. Так я стал учеником мага. Твое любопытство удовлетворено?

– Не совсем, – замялся Светомир. – Где же все-таки твои клыки и когти? Или их у тебя нет? Ты ведь, насколько я понял, вампир лишь наполовину? Твоя мать была человеком, да?

– Ты правильно понял. Моя мать была коренной сиднаркой. Но клыки и когти у меня есть. Возможно, при случае ты в этом убедишься. Если надумаю их выпустить, позову тебя, дабы ты на них вдоволь налюбовался.

– Обещаешь? – недоверчиво уточнил рыцарь.

– Слово мага! – ответил полувампир.

* * *

Случай узреть воочию вампирьи клыки и когти представился Светомиру на третий день пути. Случилось непредвиденное, но вполне предсказуемое.. Путники не успели сделать и полсотни шагов с лесной опушки, где останавливались на привал, как на них напали.

Они упустили момент, в который это произошло: только что неспешно ехали по едва заметной среди густой травы лесной тропке прогулочным шагом, разговаривали о чем-то и вдруг – раз! – оказались в окружении злобно ощерившихся "рыцарей ножа и топора". Впрочем, надо отдать лесным братьям, как их называли в Долине, должное, к встрече беспечных путников они подготовились на совесть: вооружились какими-никакими, а все же мечами, потрудились соорудить особо зверские рожи для устрашения впечатлительных дам, буде таковые найдутся в путешествующей компании (впрочем, их старания пропали втуне: Маржана не особенно впечатлилась гримасами – она и не такие видала у односельчан после их дегустации новой дядюшкиной продукции).

– Ну, чаво вылупились? – с ленцой проговорил один из разбойников с особо неприятно физиономией – видимо, он был за старшего. – Гоните ценности – и разойдемся с миром! А с жадными у нас разговор короткий! – и он с ухмылочкой провел грязным ногтем по кривому с зазубринами лезвию ножа.