Текст книги "Лоза Шерена (СИ)"

Автор книги: Анна Алмазная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

    – Куда ты меня тащишь? – вскричал Рэми.

    – В дом Армана, – ответил юноша. – Только туда я могу открыть переход без разрешения. И магия дома сама меня поддержит, когда узнает, кого я приведу...

    Наверху раздались шаги.

    – Нет! – закричал Рэми. – Я хочу увидеть этого учителя!

    Но он был слишком слаб, а маг – слишком настойчив. Он грубо спихнул Рэми со стола, толкнул в переход и посмотрел на верх лестницы, где медленно открывалась дверь. Остаться решил, разозлился Рэми. Он схватил спасителя за запястье и потянул на себя. Не в силах удержаться на ногах, Рэми упал в кляксу перехода, все еще не выпуская запястья незнакомца.

    Спаситель не удержался на ногах и повалился на Рэми. Он оказался слишком тяжелый для и так пострадавшего тела, вновь вспыхнула болью рана.

    Рэми потерял сознание, наверное, ненадолго, а когда очнулся, переход уже пропал, а он лежал на холодно полу залитой солнцем прихожей залы, уставившись в расписанный крылатыми тварями потолок.

    Маг-спаситель сидел рядом, все так же ошеломленно глядя на спасенного, рассматривал его лицо и все, казалось, не мог насмотреться.

    – Да что же ты уставился-то? – прошипел Рэми.

    – Простите! – маг снова покраснел. – Как ваша рана?

    Напомнил, что б его! Рана, о которой Рэми, сказать по чести и забыть успел, вдруг нестерпимо начала рвать болью. Рэми хотел подняться, но в яростном бессилии вновь свалился на пол. Маг подбежал к нему, что-то шептал успокаивающе, но Рэми не слышал.

    – Не смей туда возвращаться без меня, – шептал Рэми. – Слышишь! И не смей говорить Арману, что меня нашел и где я был. Брат не должен знать!

    – Слушаюсь, мой архан, – серьезно ответил маг.

    Рэми очнуться не успел, как маг вдруг уверенным голосом начал раздавать приказы. Через пелену слабости чувствовал Рэми, как его аккуратно подняли, отнесли наверх, в спальню, уложили в кровать и наконец-то дали забыться тяжелым сном.

    И все же, кто был тот странный "учитель"?

    Алкадий долго стоял над умершим учеником, пытаясь разобраться... а что он на самом деле чувствует? Боль? Нет... скорее облегчение. Милый мальчик был несколько глуповат, хоть и услужлив. Все равно долго бы Алкадий не выдержал, сам бы придурка прибил.

    – Однако, моя жертва убежала.

    Он обошел труп, стараясь не испачкать в крови сапоги, подошел к столу, провел пальцами по мокрому, еще теплому пятну, растер красную жидкость между пальцами и попробовал ее на вкус. Тотчас согнувшись пополам, маг упал на колени, жадно глотая воздух:

    – Проклятье! – Алкадий ударил кулаком по полу. – Жив? Он жив! И в Кассии!

    Засмеявшись, он медленно поднялся.

    – Что же, оно и к лучшему. Наследный принц Кассии поживет чуточку подольше, у меня есть дела поважнее. Я всегда жалел, что не убил тебя лично, Нериан. Но мы это исправим.

Глава двенадцатая. Опасные игры

    Незнакомая спальня укутана полумраком. Раздетый до пояса, мокрый от пота, лежал Рэми на кровати, а назойливый маг-спаситель склонился над ним, заканчивая перевязывать рану.

    – Где я?

    Без плаща, в простой сероватой, вышитой по вороту рубахе, перехваченной ремнем на талии, незнакомец казался молодым, очень молодым, да вот только глаза выдавали его зрелость – были по-взрослому серьезные и несколько... настороженные, наверное.

    Они следили за каждым движением Рэми, изучали его лицо, реагировали на каждое изменение, в то время, как пальцы осторожно накладывали повязку. Но хотя бы этого непонятного восхищения в глазах мага не было, и на том спасибо.

    – В городском доме вашего брата.

    – Откуда ты знаешь моего брата? – задал Рэми вопрос, который должен был задать гораздо раньше.

    – Я обязан знать своего благодетеля. Арман оплатил мое обучение в магической школе.

    – Зачем? Чтобы ты стал жрецом?

    – Это мы еще посмотрим, – спокойно ответил маг. – Я предпочитаю другую судьбу.

    – Это какую еще?

    – Позвольте мне не отвечать на этот вопрос. Могу лишь заверить вас, что я не принесу неприятностей своему покровителю.

    – Армана ты узнал... но откуда ты знаешь меня?

    – Я вас видел раньше.

    – Где?

    Маг промолчал.

    – Я закончил перевязку, – сказал он после некоторой паузы, проигнорировав вопрос. – Но у вас заражение крови, полностью мне не справиться. Некоторое время вы будете чувствовать себя почти хорошо, но потом вам нужны виссавийцы.

    – Забыл, что я убил? – усмехнулся Рэми. – Теперь к виссавийцам мне путь заказан.

    – Нет, не забыл. Однако убийство убийству рознь. Не верите виссавийцам, позвольте мне послать за телохранителями. Здесь в доме только и говорят, как о Миранисе и вас.

    – Нет, – отмахнулся от незнакомца Рэми. – Я знаю, кто мне поможет. Как зовут тебя?

    – Эллис.

    Рэми вздрогнул. Где-то слышал он слышал это имя, только не мог вспомнить – где. В последнее время с ним это случалось часто – загадки, загадки и еще раз загадки, как же он их ненавидел!

    – И откуда ты взялся, рожанин-маг? Не боишься, что я тебя выдам? Отдам жрецам?

    – Не боюсь, – спокойно ответил тот. – Вас я не боюсь...

    – Странно, – заметил Рэми, поднимаясь с кровати и с помощью Эллиса натягивая темно-синюю, вышитую серебром тунику. – А вот я сам себя боюсь.

    Эллис молчал. Осторожно, чтобы не потревожить рану, повязал он на талии архана широкий пояс, попросил Рэми сесть на кровати, опустился перед ним на колени, натягивая на господина сапоги, легко справился со сложными застежками.

    – Я убил мальчишку...

    – ... который хотел убить вас, – жестко ответил Эллис.

    – И что с того! – Рэми схватил Эллиса за запястье, заглянул магу глубоко в глаза, – что? Он слабее! Он дурак набитый, а я – маг! Я архан! Я – убийца!

    – У вас начинается горячка, мой архан, – осторожно заметил Эллис, открыто смотря Рэми в глаза, не пугаясь вспышки и не отводя взгляда. – Я же говорил, что будет лучше...

    – Не будет лучше! Если узнают, что я вновь оплошал, меня добьют. Не понимаешь? И до этого говорили, что я опасен, а теперь... убедятся! – прошептал Рэми. – И если проговоришься...

    – Не проговорюсь, архан. Хоть с вами и не согласен.

    Рэми почему-то поверил. Вспыхнул от стыда, отпустил руку мага, встал с кровати и подошел к окну. Уже стемнело. То и дело долетал до Рэми приглушенный смех, бегали в свете фонарей шустрые ребятишки, лениво сыпало снегом тяжелое, темно-синее небо.

    И тут Рэми скрутило.

    – Ты говорил, что Рэми от тебя не скроется, – продолжал издеваться принц. – Сам видишь... близится вторая ночь, когда твоего братца нет в замке. Будем и дальше ждать? Или все же позволим дозору прочесать столицу, пока не поздно?

    – Я верну Рэми, – упрямо повторил Арман.

    Он просто не мог себе представить, что весь двор, его род, его друзья, его люди, в конце концов, узнали, что Рэми, младший братишка, решил от него удрать.

    – А что, если нет?

    Арман и сам не знал, что. Этой ночью, подчинившись приказу раздраженного принца, он провел ритуал подчинения. Но Рэми, как ни странно, не услышал магии родов, и на зов не явился.

    – Рэми сильный маг, – констатировал Лерин. – Если он не хочет, чтобы твой зов его достал, он его не достанет. Твой брат захотел удрать и удрал.

    Этого быть не может. Оставшись в покоях один, Арман со злостью перевернул туалетный столик. Этого быть не может! Он запустил лампой в стекло, и тонкая, прозрачная преграда с пленительным хрустом разломилась, осыпалась на пол, покрыв его осколками. Ворвался в натопленную комнату морозный воздух, вбежал встревоженный хариб, и Арман вскричал:

    – Я приказал тебе не появляться мне на глаза!

    – Мой архан...

    – Ты оставил его одного! Ты дал ему уйти! Проваливай, пока я не отходил тебя кнутом!

    Хариб поклонился и вышел, а Арман встал на колени, раз за разом повторяя зов. Но Рэми вновь не отзывался.

    "Я тебя достану, я тебя достану, Рэми. И когда заполучу тебя обратно, никуда ты больше не сбежишь, уж я-то прослежу..."

    Дежурство отвлекло его. День выдался бурным и богатым на события, и решая проблемы других Арман на время забыл о собственных. Лишь оказавшись в собственных покоях, он вновь опустился перед алтарем на колени, прошептав:

    – Что я сделал не так? Почему ты мне не доверяешь, Рэми? Почему сбежал? Я...

    Арман в ярости сжал кулаки.

    – Я найду тебя, я всю столицу перерою, а когда найду... Собственными руками тебя придушу.

    Он вновь послал вслед брату зов, и на этот раз Рэми услышал.

    – Мой архан! – звал где-то рядом Эллис. – Что же ты, мой архан.

    Рэми и сам не знал, что... что-то сначала скрутило его тело болью, потом заставило подняться с кровати и войти в открывшуюся кляксу перехода. Замок... ну слава богам, хоть на путь силы тратить не надо будет. Полоснуло по глазам ярким светом, и ненавидящий, шипящий голос поинтересовался:

    – Убежать хотел?

    Раньше чем Рэми и слово успел вставить, брат подбежал к нему и отвесил оплеуху. От неожиданности Рэми отлетел к стене, чувствуя, как вспыхивает внутри гнев. Горели за запястьях знаки рода, полыхал болью бок, а Арман... Арман смотрел ненавидяще, безумно. Распахнулась дверь, вбежали телохранители, и Кадм схватил Армана за руку, предотвратив новый удар.

    – Ты... меня ударил? – прошипел Рэми, поднимаясь. – Ты...

    – Арман прекрати сейчас же, – холодно сказал Лерин. – Сам же потом пожалеешь о том, что натворил!

    Тисмен двинулся было к Рэми, но тот отшатнулся, сплевывая на землю кровью.

    – Больше не убежишь, – ледяным голосом сказал Арман и отцепил от пояса тонкий, украшенный вязью браслет. – Я умею уговаривать строптивых.

    Кадм выпустил Армана, холодно отрезав:

    – Я бы на твоем месте этого не делал.

    Арман остановился.

    Рэми опустил голову. Что же... так, значит, так. Плыло перед глазами, но сильнее всего была обида. Арман напал, даже не удосужившись его выслушать, поднял на него руку, как на какого-то раба, и теперь хочет одеть браслет подчинения?

    Вновь поднялась к горлу волна. Вновь поплыло перед глазами, и Рэми покачнулся, глухо застонав. Еще немного, и он не выдержит. Надо срочно уйти в свои покои, попросить у замка зелье и постараться поспать... а до утра, авось, пройдет. Эллис преувеличивает. Это для неженок типа арханов губительно, а на Рэми все быстро заживает. Надо только лечь, сейчас!

    – Рэми, тебя трясет, – обеспокоено шагнул к нему Тисмен.

    – Не твое дело. Давай свою игрушку! – он выхватил из рук застывшего брата браслет и быстрым жестом надел его на запястье, застегнув застежку. – Доволен? Да? Сделал из меня раба?

    – Рэми! – побледнел вдруг Арман, шагнув навстречу Рэми.

    – Да пошел бы ты, брат! Ах нет, мой архан? – Рэми поклонился. – Могу ли я теперь удалиться, или вы еще изволите меня выпороть?

    Он направился к своим покоям, и уже в дверях остановился, обратившись к Арману:

    – Охрану поставить не забудь. И не тревожь меня, я не хочу тебя видеть. Никого из вас не хочу. Я устал. Я вернулся, довольны? Теперь дадите мне отдохнуть?

    Громко хлопнув дверью, Рэми выругался. Злость, которая недавно подарила ему дерзость, помогла найти силы, чтобы запечатать магией все двери, раздеться, выпить приготовленный духом замка отвар и лечь на кровать, закутавшись в одеяло.

    О проблемах он подумает завтра. Сейчас бы согреться... боги, как же ему холодно. Он ненавидел холод.

    Той ночью опять Рэми мучили странные сны-воспоминания.

    Весенний день. Аромат черемухи, от которого кружится голова. Залитые солнцем луга, желтые пятна одуванчиков. И не сидится на месте, гонит что-то по высокой траве, не смотря на крики за спиной, предупреждение брата. Сладость полета. На смену ей – резкая боль.

    Бледное лицо Ара, еще мальчишки. Тихие, успокаивающие слова и взрослый голос:

    – Перелом, архан. Благодарите богов, что так легко отделались – ноги можно вылечить, шею – нет.

    Запах мокроватой земли. Тьма перед глазами. Руки Ара, что поднимают с травы, несут наверх. Собственный стон, беспомощный, злой, слезы на щеках.

    Подхватили Рэми волны боли, упала на его плащ со щеки Ара капля. Черный взгляд вызванного виссавийца-целителя, стрелой пронзил душу, даруя золотистое облегчение.

    Боль от исцеления казалась невыносимой... Но рядом был Арман. Держал за руку, гладил волосы и тихо плакал.

    Боль опустила, а испуганный, полный сочувствия взгляд старшего брата остался. Он заставил Рэми сесть на траве, преодолеть слабость, и сказать Ару:

    – Не болит.

    Но брат был все еще бледен.

    – Не плачь...

    – Не досмотрел, – по-взрослому серьезно ответил Арман. – Дал тебе упасть. Больше не дам, обещаю. Больше никогда тебе не будет больно.

    Сон сменился другим...

    Рэми не отваживался выйти из тени. Вжимался в надгробие Северина, чуть пьянея от аромата смерти. Немаги этого не чувствуют, а для Рэми камни усыпальницы были насыщенны пугающей силой. Той же самой, что исходила от жрецов бога смерти.

    – Я обещаю отец, что подниму семью, – серьезно, по-взрослому, шептал Ар, стоя на коленях у надгробия. – Обещаю, что с ними ничего не станет.

    Рэми вслушивался в плач брата и не верил собственным ушам. Арман умеет плакать? Умеет? Его сильный брат умеет рыдать, как простой мальчишка?

    – Только где мне взять силы? – вскричал Ар.

    Невыносимый запах смерти.

    Именно этот запах почувствовал Рэми, когда вместе с матерью убегал из объятого магией дома.

    – Не смотри! – кричала мама. – Ради всего святого, не смотри!

    А Рэми не мог не смотреть. Слезы катились по его глазам, а он видел только тонкие тени... скорченные в страдании лица. Служанка, что каждую ночь поправляла ему подушку. Совала арханчику втайне сладости. Шептала подружке, что выйдет весной замуж и родит мужу детишек.

    Седовласый конюший. Он катал Рэми на купленной специально для него пони, улыбался, хотя давно не имел зубов. И смотрел с благодарностью, когда Рэми сам приносил ему супы и каши.

    Щекастый паж, что помогал Ару справится с уроками. И каждый раз шел пятнами, когда архан ошибался, смущался и заикался, исправляя.

    Тишина. Внезапная тишина. Которую разорвал далекий крик Армана.

    – Проклятье! – Рэми сел на кровати, кутаясь в одеяло. Озноб не проходил. Стуча зубами, он приказал огню разгореться ярче, но яростно жужжащее в камине пламя не подарило ожидаемого тепла – ему все еще было холодно.

    Осушив еще одну чашу с зельем, Рэми вздрогнул, когда в дверь настойчиво постучали.

    Пусть себе стучат. Рэми приказал замку подать еще больше одеял, надеясь, наконец-то согреться. Только вот назойливый гость не уходил. Стук прекратился, зато раздался голос:

    – Откройте дверь, Рэми, я знаю, что вы меня слышите. Я не оставлю вас в покое, пока вы не откроете.

    Голос был знакомым и незнакомым одновременно. Рэми пытался встать, чтобы впустить ночного гостя, но ноги не слушались, и юноша упал в бессилии на кровать:

    – Простите, но мне надо отдохнуть.

    Голос сипел, чуть было не сорвавшись на кашель.

    – Я не займу у вас много времени. Боюсь, я не могу ждать. Откройте, Рэми.

    Не отвяжется же. Рэми вздохнул, накинул на себя тунику, с трудом поднялся, заставил себя выпрямиться, и снял с двери блокаду.

    – Войдите.

    Открылась дверь, и на пороге появился некто, кого Рэми видеть уж точно не хотел.

    Пришелец посмотрел на влажные простыни, на бушующий в камине огонь, на полупустую чашу, стоявшую на туалетном столике. Потом – на Рэми.

    Пронзительный у гостя взгляд, зря его Рэми пустил, такого не обманешь. Именно таким в детстве представлялся Рэми настоящий маг – уверенный в себе, спокойный, хотя внешне и не притязательный – слишком худой, слишком высокий, слишком бледный... он выглядел больным, если бы не постоянное полыхание силы в синих, почти лишенных белка глазах, и то и дело не вспыхивающий на лбу синим знак татуировки.

    Телохранитель Деммида.

    – Мы до сих пор не знакомы, молодой человек, – бесцеремонно оборвал мысли Рэми мужчина. – Меня зовут Вирес и я имею честь быть твоим учителем.

    Уже и на "ты" перешел, раздраженно подумал Рэми. Как же телохранитель молод, Армана чуть старше. По возрасту ему больше бы подошло быть рядом с Миранисом, не Деммидом. Но и держался этот человек иначе, чем телохранители наследного принца: если последние старались быть для Рэми скорее друзьями, то этот даже не скрывал унижающего покровительства.

    – Сядь! – невозмутимо приказал он.

    Рэми с облегчением опустился в кресло. Его все еще трясло, хотя уже гораздо меньше. Злость и гордость, как и всегда в подобных случаях, помогали ему держаться, но Рэми чувствовал, что долго он так не протянет.

18.

    – А теперь, мой ученик, – заметил Вирес. – позволь поинтересоваться, что происходит? И с чего бы это наш бравый Рэми даже не подумал огрызнуться?

    Рэми не отвечал. Он чувствовал себя опустошенным. Маг подошел ближе, взял его за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза:

    – Не надо... – прошептал Рэми, дрожа.

    – Не надо что?

    – Я опять...

    – Опять что?

    Рэми сглотнул, почувствовав, как тревожится внутри проклятое море силы.

    – Хватит! – вскричал он, пытаясь отвести руку мага. Но сил не хватило.

    – Ты боишься, что меня убьешь? – засмеялся маг. – Не думаю, что ты на это способен.

    – Неспособен убить? Ошибаетесь...

    – О как... – маг стал серьезным. – Взгляда не смей отводить, ученик, сиди смирно.

    – А не противно ли тебе, учитель, разговаривать с убийцей! – прошипел Рэми. – Или не видишь свежей крови на моих руках? Или не боишься, что я вновь потеряю контроль?

    – Потеряешь, так я тебя быстро успокою, уж не сомневайся, – Рэми сглотнул. – Или думаешь, что ты у нас в замке самый сильный? Так вот, смею тебя огорчить... может, ты и не слабее меня, зато я своей силой умею управлять, а ты пока – не очень. Потому расслабься и откройся мне.

    Рэми замер.

    – Что?

    – Открой мне разум и позволь увидеть свои воспоминания...

    – Да никог...

    – Либо сам откроешь, либо я прикажу. Я бы не хотел приказывать... потому что это причинит тебе боль, а ты слаб.

    Глаза мага чуть полыхнули синим сиянием. Рэми почувствовал, как дрогнуло сердце, забившись быстрее, еще быстрее, бешено, грозясь выстрелить из груди, как ласково гладили подбородок пальцы мага, как шептали что-то его губы и чужой, холодный разум хозяйничал в голове Рэми... успокаивая синее море.

    Когда Вирес закончил, Рэми боялся пошевелиться, отлично понимая – теперь телохранитель повелителя знал...

    – Так я, впрочем, и знал. Ты слишком много думаешь, мой ученик. Твой мальчик, – усмехнулся Вирес, – которого ты убил, держал в руке кинжал. Еще бы немного, и ты был бы мертв, а вместе с тобой и твой спаситель. Учитель, которого так глупо хотел прикончить Эллис, уже трех магов сам уложил, боевых, вам, мальчишкам не чета. Если бы он вас застукал...

    Рэми сглотнул.

    – Ты дешево отделался, Рэми. А теперь заканчивай строить из себя героя. Встань!

    Рэми невольно повиновался, позволив телохранителю развязать пояс, стянуть с Рэми тунику, помогая уберечь от лишнего движения многострадальный бок.

    – Рана сама по себе неопасна, – сказал Вирес, закончив осмотр. – Но привела к заражению, что неприятно. Ваш друг действительно облегчил вашу участь, но большего сделать не мог. Я могу... но... За все надо платить. Придется тебя вновь лишить контроля над твоим телом... иначе будешь кричать и дергаться, чего нам обоим не надо.

    – Не буду, – прошипел Рэми.

    – Точно? – усмехнулся Вирес. – Хорошо. Тогда продолжим.

    Странный какой-то этот маг, грубый и бесцеремонный... Но Рэми он почему-то нравился.

    Однако, даже обессиленный после лечения, снять браслет подчинения Рэми не позволил:

    – Ты мой учитель, хорошо, я тебя принимаю, – устало сказал он. – Но с собственным братом я разберусь сам.

    – Не убейте друг друга, когда будете разбираться, – серьезно ответил Вирес.

    Лерин нашел друга там, где и ожидалось: в небольшой, зеркальной зале с низким, расписанным под закатное небо потолком. Кадм, раздетый по пояс, довольно улыбаясь окинул взглядом своих противников. Ну да, одного ему маловато, на этот раз надо было выбрать сразу трех.

    – Будете поддаваться, я разгневаюсь, – усмехнулся Кадм. – Бейтесь в полную силу, или будете биты. Хотя и так будете биты.

    Лерин полюбовался, как ходят мускулы под кожей Кадма. Зверь. Хоть и не оборотень, а настоящий зверь, с которым в драке не сравнился бы даже другой телохранитель.

    Схватка длилась недолго. Посмотрев на лежавших у его ног противников, Кадм нахмурился:

    – Я думал, что будет веселее, – сказал он харибу. – А ты мне опять каких-то слабаков привел.

    – Как всегда ищешь себе достойного противника?

    – И как всегда не нахожу, – ответил Кадм, натягивая тунику. – Этот подавал надежду... – он показал на того, что медленно поднимался, держась за окровавленный нос, – говорят, драчун еще тот, никому его не одолеть. А оказался еще слабее, чем предыдущие.

    Лерин кивнул, не горя желанием продолжать разговор.

    – Ты говорил с Виресом?

    – Говорил, – подтвердил Лерин. – Эррамиэль и не думал сбегать. Он встречался с кем-то в городе, а когда возвращался в замок попал в ловушку... помнишь, Арман говорил, что в последнее время в городе нападают на магов? Магический упырь орудует. И не один... вот Рэми и попался.

    – С его-то силой?

    – С браслетом повиновения особо не разбежишься, да еще и ранили его, скорее по глупости, чем специально. Спас Рэми случайно один из людей Армана.

    – И здесь случайность... – задумчиво сказал Кадм.

    Они вышли в галерею замка, одну из стен которой прорезали окна в парк. Некоторое время Кадм смотрел на цветущие в снегу розы, а потом вновь повернулся в другу:

    – Значит, вот почему Рэми не слышал зова?

    – Да, сначала браслет, потом лихорадка. Когда очнулся и услышал... явился... к разгневанному Арману.

    – Ну да, перенес мальчишку в загородный дом своего архана. Перед тем, как свалиться окончательно в лихорадке, Рэми приказал никому не говорить, где он находится. Естественно, слуги его приказ выполнили, брат архана, как-никак. А Арман славится своей строгостью. Не понимаю только одно – откуда в Рэми столь неприятие к убийству и насилию? Вирес говорил, что убийство того мага чуть было Рэми не сломало.

    – Для Рэми неприятие – дело обычное, – позевывая заметил Кадм. – Кровь ларийцев сказывается...

    – Наполовину кассиец, наполовину лариец. И сильный маг, что часто срывается. Который к тому же тоже может быть оборотнем. Если бы не знак... видят боги, я б посчитал Рэми слишком опасным, чтобы он жил.

    – Иногда я тебя боюсь, – ответил Кадм после недолгого молчания.

    – А не боишься ли ты мальчика-мага, который сегодня "случайно" убил? Не боишься ли ты близости Рэми к Миру? К наследному принцу Кассии? Скажи честно?

    – Нет, не боюсь, – отрезал вдруг Кадм. – Но я борюсь, что он не доживет до посещения.

    – Ты боишься, а я на это надеюсь, – холодно отрезал Лерин. Кадм одернул его, показывая на подходящего к ним хариба Армана.

    – Мой архан ждет вас, – поклонился он Нар Кадму.

    – Кто остался с Рэми?

    – С Рэми останусь я. Брат моего архана сейчас спит и вряд ли проснется до самого утра.

    – Это хорошо... хотя бы не наделает глупостей.

    Кадм тревожно выдохнул, следуя за Наром. Лерин прав – Рэми опасен.

    Пришлось на несколько дней выпустить мага из виду, подчиниться настойчивой просьбе Армана. Пока Рэми не стал телохранителем принца, он, увы, принадлежит брату. А брат за ним присматривать забыл... Где Арман шлялся, когда Рэми сбежал в город, когда мальчишка был ранен и кого-то убил? Но сбегал-то он явно не за этим... А зачем?

    Да ведь и не в этом главное. В самом Рэми. Иначе не сверкали бы торжеством глаза повелителя, иначе в Виссавию не послали бы гонца... Что вез тот гонец?

    Почему повелитель запретил мальчишке разговаривать с матерью? Что Рэми не должен знать?

    К чему Вирес так заинтересован в Рэми? Почему он захотел взять на себя обучение мальчишки, хотя для остальных телохранителей наследника сошла магическая школа? Почему телохранитель повелителя приказал докладывать о Рэми в любое время суток? Аж так он важен?

    О чем это будущий телохранитель принца долго шептался с Эдлаем? Почему вернулся в свои покои бледный, как только выпавший снег?

    Вопросов было много, но ответов как-то не очень. Кадм брюхом чувствовал, что кое-какие из ответов ему знать следовало бы... Если не все. Рэми что-то знает о покушении на Мира, только говорить не спешит. Решил поиграть в героя-одиночку? Другому бы Кадм разрешил, а вот Рэми почему-то предпочитал приберечь живым.

    Кадм без стука вошел в покои Армана. Ожидавшие в приемной вскочили на ноги, кланяясь телохранителю наследного принца.

    – Архан вас ждет, – заметил один из придворных, открывая двери в кабинет Армана.

    Арман был не один.

    – Давно тебя не видел, Вирес, – сказал Кадм, приветствуя телохранителю повелителя. – Сказал бы даже – слишком давно.

    Для старого друга, для боевого товарища, для кого-то, с кем частенько делили хлеб в учебных походах – очень давно. Они оба хотели стать дозорными, а оба стали телохранителями.

    – Я бы и теперь не пришел, но вы оставили Рэми без присмотра и думаю, нам пора объясниться.

    – Я не оставил брата без присмотра, – возразил Арман. – Я просто думал, что у него больше рассудка.

    – Думал он, – фыркнул Кадм. – На меня не смотри, Вирес. Арман – глава рода Рэми, он попросил нас брата не трогать, мы и не трогали. А что он не понимает, так то вина не моя.

    – С чего ты взял, что я не понимаю? – холодно спросил Арман.

    – Рэми гордый и неприступный мальчишка, которому все время потакали, – начал Кадм. – До недавнего времени он был главой рода. Понимаешь, что это такое? Вижу, что понимаешь. И, между нами говоря, неплохо с этим справлялся. Потом появился Гаарс, который, уж извини, действовал умнее тебя. Рэми его слушался, как собачонка хозяина, только сам того не понимал. И знаешь, почему? Потому что Гаарс понимал, что Рэми выросший в лесу мальчишка, попавший в город. И что этот мальчишка многого тут пока не понимает. Вот ты объяснил Рэми, что за него беспокоишься?

    – А я должен объяснять очевидное?

    – Ларийцы! – засмеялся Кадм. Вирес не вмешивался – он внимательно слушал и вертел в пальцах чашу. – Мир такой же, думает, что остальные его понимают. Так вот что я скажу – не понимают! Вот и при первой встрече с Рэми он допустил такую же ошибку, что и ты, забыл сказать мальчишке, что тот ему нужен. А ведь все так просто. Поговорить. Дать Рэми себя почувствовать...

    – Ибо он – целитель, – прошептал Вирес.

    – Что ты сказал? – переспросил Кадм, сразу же забыв о Армане. Дар целителя в Кассии был редкостью. Наносить раны и убивать умели тут многие, а вот лечить, как ни странно, почти никто. В последнее время магов-целителей в Кассии осталось и вовсе совсем немного – их недостаток с лихвой восполняли соседи-виссавийцы.

    – Мой повелитель в последнее время ослаб, – начал Вирес. – И вы не слепые, сами это видите. При всей магической силе Деммида, власть его слаба, ведь ее диктуют иные факторы. Войско, казна, сеть шпионов – все это находится в руках Совета. Повелителю остался лишь источник силы, но даже этого он не может использовать против советников... Те заручились согласием богов.

    – Давний поединок. Передел власти, – прошептал Кадм. – Надеюсь, что ты шутишь?

    – Не шучу. Ниша, моя подруга и телохранительница Деммида, предсказала сложные времена для династии. А так же скорую смерть моего господина. Сила Деммида блекнет. Против богини судьбы не сильно-то повоюешь, разве что при помощи другой богини.

    – Виссавии, хранительницы клана целителей, например, – усмехнулся Арман. – Бред.

    – То же сказал советник вождя, молодой Арам. Вождь для Кассии же он тем более и пальцем не пошевелит.

    – Чем это мы не угодили Элизару? – удивился Кадм.

    – Тем, что не досмотрели сначала его отца и брата, а потом его наследника, – ответил Вирес, наливая себе вина.

    – У Элизара нет наследников, – возразил Арман.

    – Если ты это говоришь, значит, нам удалось сохранить тайну, – усмехнулся Вирес. – Нет сыновей, ты хочешь сказать. Но есть две сестры, одна из которых еще молода и незамужем, а вторая семнадцать зим назад родила сына...

    – Ты же не хочешь сказать, что это... – захлебнулся вином Кадм.

    – Ты хорошо меня понял. Астрид, мать Рэми, – родная сестра Элизара. Об этом мало кто знал, скрытные донельзя виссавийцы не спешили объяснять, кем на самом деле является Астрид, мы – тем более молчали, но твой брат, Арман, это не только виссавиец, о чем ты знал, – это еще и наследник магического клана целителей.

    – О боги! – Кадм сжал чашу так сильно, что нефрит хрустнул. Не успели осколки коснуться стола, как невидимый слуга замка забрал их, растворив в воздухе, и оставив на столе еще одну, целую чашу. – Вы с ума посходили! Да нас Виссавия сожрет, если мы подчиним наследника Миранису.

    – Мы тоже так думали, – возразил Вирес. – И задержав Рэми в замке, отправили в Виссавию тайного гонца. Хотели передать лично вождю приятную новость, а потом под строгой охраной отвезти Рэми в клан целителей. Пусть даже без сознания – не наше это дело. Взамен на помощь, естественно. Но случилось неожиданное... Гонца не впустили в Виссавию.

    – Кто не пустил?

    – Сначала виссавийцы, а потом мы его отозвали, потому в замок повелителя пришла тайная гостья.

    Вирес слегка наклонился вперед и продолжал уже почти шепотом:

    – Та сила, что имеет каждый из нас, это игрушки по сравнению с тем, что излучает хранительница Виссавии. Эта мощь на границе выдержки человеческих сил... То, что от нее исходило, подобно сиянию младших богов...

    – Я начинаю опасаться невинных целителей, – прошептал Кадм.

    Арман живо взял сторону виссавийцев:

    – Не забывай, что они не убивают без необходимости.

    – Лерин тоже не убивает по необходимости. Но ты бы очень удивился, насколько твое понятие о необходимости расходится с его. Виссавийцы странные...

    – Не это важно, – прервал его Вирес. – Хранительница передала нам волю младшей богини. Если мы сейчас отдадим Рэми клану, то взамен за услугу не получим ничего. Но если оставим... вождю не обязательно знать, что Рэми жив, до поры до времени. Когда мальчик закончит свою судьбу здесь, он сам придет в Виссавию. Но не раньше. Она же намекнула, что старательно подпитывает ненависть Рэми к клану... если он сейчас почувствует сладость единения с богиней, он покинет Кассию немедленно. Виссавийцев же слепит их собственная богиня и они не увидят истинной сути Рэми. Хранительница сказала нам еще нечто, чего я до конца не понял. Мы, а тем более, виссавийцы, стараемся исполнять волю богов, но оказывается, ее не слышим...