Текст книги "Явь (СИ)"
Автор книги: Ангелина Авдеева-Рыжикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)
Леша изрядно надувается и расстраивается. Удовольствие от костра он сегодня не получит.
– Надо было вместо этой тети брать деда, он бы еще и удочку мне дал!
– Леша, так нельзя! – сокрушается Даша.
Варю только забавляет манера ребенка говорить все, что вздумается. Где еще встретить такую честность. Варя присаживается около него на корточки. Он же при виде ее глаз пятится назад.
– Слушай, я конечно не умею ловить рыбу или разжигать костер, зато я могу научить тебя кое-чему.
– А чему научишь?
– Делать водный пистолет из бутылки, – задорно отвечает Варя.
Большие зелено-карие глаза Леши загораются.
– Покажи!
– Сначала, ты должен перестать на меня обижаться.
Алеша тут же без капли колебаний протягивает ей мизинец дружбы. Сотрудничество проходит успешно.
– Сначала ты должен найти мне пустую бутылку, – инструктирует Варя.
– Для этого придется выпить ее всю, – поднимая в воздух двухлитровую бутылку пива, констатирует Антон, и ему тут же прилетает еще одна затрещина.
– Полегче! Никто не позволял тебе напиваться! – наказывает Даша.
Вооружившись пледом и сумками с едой, все дружно ищут место для привала. С каждым шагом становится чуть темнее. Когда они расстилают покрывало и раскладывают еду, на бледно-синем небе уже светятся несколько ярких звезд. Паша наливает по стаканам пиво, а себе оставляет сок. Даша и Антон ни на минуту не замолкают, препираются и шутят друг над другом. Варя, сама того не замечая, с удовольствием наблюдает за ними.
– Варя, а ты чего притихла? – говорит уже успевший сделать пару глотков запретного Антон.
– Да, а что рассказать? – спрашивает она.
– Ну, расскажи, как у тебя дела? Надолго приехала к нам?
– До конца учебного года, думаю.
– А разве в городе не лучше закончить школу, чем здесь? – спрашивает Даша.
– Мне, если честно, уже нет разницы, где ее заканчивать.
– А парень у тебя есть? – снова бесстыдно врывается Антон.
– Нет, – отводя испуганные неожиданностью глаза, отвечает Варя.
– Антон, какой же ты бесстыжий! Разве прилично задавать такие вопросы при первой же встрече? Кто тебя вообще воспитывал?
– Ты! – так же бесстыдно отвечает Антон.
Паша молчит, смотрит на еду, потом на свою семью, иногда поглядывает на Варю, удовлетворенно улыбается. Леша бегает в траве туда-сюда, собирает цветы и все время спрашивает, когда же освободят бутылку.
– Эй! Диджей, а музыка будет? Я магнитофон принес для кого? – спрашивает Паша у своего брата.
– Точно, сейчас-сейчас! – мигом поднимаясь со своего места, отвечает Антон. Уже меньше через минуту он ставит на плед ручной магнитофон, перебирает старые кассеты.
– Ребята, может без музыки обойдемся, давайте послушаем хоть раз тишину! – вскакивает Даша и отбирает из рук братьев кассеты, они же в свою очередь громко отстаивают свою позицию: «песня должна быть спета!»
Мальчики побеждают, Даша остается сидеть на пледе, заедать горе бутербродами. Наличие раритетного магнитофона в руках молодых парней и так удивительно, но и умение управляться с подобной машиной вызывает похвалу. Ребята радостно находят нужную кассету и врубают прекрасно звучащий аппарат. Хором, включая даже маленького Лешу, они повторяют слова. Подпевая, Антон эмоционально отыгрывает каждый куплет. Даша смеется над младшим братом и стыдливо накрывает рукой глаза. Паша подсаживается к Даше, подносит ей новый бокал.
– Слышала эту песню?
– Нет, – отвечает Варя.
– Наш дед часто ее слушает. Это его магнитофон, пришлось выпросить.
Песня заканчивается последним разрывным на душу куплетом, и Антон театрально падает на колени. Все дружно смеются. Леша, нашедший прекрасную палку, представляет ее за микрофон и подает ее Антону, чтобы тот и дальше исполнял.
– Следующую! Давай еще! – кричит Леша.
– Только если зал просит на бис!
– Давай уже, артист! Послушаешь с вами тишину! – отвечает Даша.
И как по волшебству музыка играет дальше, продолжая веселое представление. Пока поддельный певец не устает развлекать племянника и не присаживается на свое место. Перекусив и сделав еще пару глотков под светом фонариков, все вместе играют в мяч. Варе такая игра дается с трудом. Они смеются и падают на землю, спорят и подыгрывают маленькому Леше, хвалят его за каждое попадание по мячу.
Леша приносит добытую им пустую бутылку, и они вместе спускаются за водой к реке. Варя веткой проделывает узкую дыру в крышке. Светловолосый мальчуган обливает каждого из своего оружия. Приходится от него защищаться. Антон забирает злополучный водяной пистолет, расстреливает племянника, с визгами и смехом, тот прячется за спиной мамы. Паша ловит его и выносит на поляну. Втроем они резвятся и играются, как маленькие дети.
Варя остается с Дашей, вдали от них, на пледе. Ее глаза загораются, она смеется вместе с ними, забывает обо всем. Даша с материнской заботой окутывает ее внимательным взглядом. Заботливо, подсаживается ближе.
– Нравится наблюдать за другими? Ты могла бы пойти к ним.
– А? Да, нравится. Они забавные, – нехотя отвлекаясь, отвечает Варя.
– А как вы с семьей любите отдыхать?
– Да… в общем-то, никак.
Варя делает глоток холодного пива, морщится.
– Почему?
– Для начала, нас сложно назвать семьей, – хрипло лепечет она, вглядывается в силуэты собственных ног.
– Хм… Так вот почему он взял тебя с собой.
Даша широко улыбается, переводя взгляд на своих братьев. Варя широко распахнутыми глазами завораживается этой улыбкой.
Когда начинают падать первые звезды, компания возвращается на подготовленные места. Как и все остальные, Варя ложится на спину, прикрыв веки. Чувствует, что кто-то ложится рядом, слегка касаясь ее куртки. Играет приятная старая музыка, даже молчание не источает неловкость.
Темное, усыпанное светящимися брильянтами небо то и дело роняет их, оставляя полоску волшебного света. В этом идеальном сочетании виден млечный путь и сотни созвездий. И даже лежа на шумной траве, чувствуется каждый вздох земли, виден круглый небосвод, его неуловимые границы. Невольно, Варя задевает взором лежащие рядом глаза. Хвосты комет в них отражаются так же ярко, как и в бездонном бриллиантовом небе. Они так увлечено изучают чудесную лазурь, что не замечают устремленных на них темных влюбленных глаз. Варя продолжает смотреть глубоко в ночь, оставаясь в ней крошечным человеком. Вдруг с небосклона льется целый поток светящихся горячих комет. Они так живые убегают со своих орбит. Пространство сотканное из тьмы и прекрасного далекого света звезд так сильно завораживает Варю, что она боится вдохнуть, боится спугнуть этот чистый и волшебный момент ее жизни. Раньше, на небо она не смотрела, раньше в нем была только серость.
Даша с любовью обнимает сына, и тот в тишине засыпает счастливым сном.
Варя слышит тихий холодно-бархатистый голос над ухом.
– Загадала?
– Не успела, а ты?
– Загадал два.
– Так не честно, я хочу загадать свое.
– Закрой глаза, подумай о нем, и когда звезда начнет падать, я скажу, чтобы ты загадала.
– Да, давай.
Варя закрывает глаза, и поток ее мыслей сменяется яркими теплыми вспышками, полными объятий, счастливых голосов, лучей мягкого солнца.
– Готова?
– Да.
– Загадывай.
– Готово.
Она открывает глаза и встречается синими огоньками, устремленными на нее.
Даша манит Пашу рукой, и тот без лишних слов встает со своего места. Поднимает на руки уснувшего племянника. Медленными неспешными шагами несет его к машине. Варя и Антон собирают все оставшиеся вещи, переносят в багаж. Уставшие и сонные они едут домой.
Дружно попрощавшись с Варей, семья скрывается из виду за калиткой дома. Варе грустно прощаться, ей печально от того, что волшебное время закончилось и пора возвращаться к себе. Спать совсем не хочется. Эта ночь такая светлая и такая яркая, ярче любого дня.
***
Они остаются в машине одни. Проводят несколько минут в тишине.
– Спать хочешь? – отрешенно глядя в лобовое стекло, спрашивает Паша.
– Ни капли. Может объяснишься? – холодно цедит Варя.
– Тебе что-то не понравилось?
– Понравилось, но разве должно было?
– Тогда в чем мне объясняться?
– Я просто не понимаю тебя.
– Тебе это и не нужно.
Варя обессиленно запрокидывает голову на сиденье, всматривается в свое отражение на окне.
– Я не хочу домой.
– Тогда прокатимся еще.
Чернов заводит машину, и они бесцельно едут по улицам родной деревни. По дороге им то и дело попадаются подростки, молодые пары и даже дети, считающие себя взрослыми.
– Куда ты хочешь?
– Не знаю. А куда все идут?
– В клуб.
– Он работает?
– Еще как. Можем заглянуть.
Варя слегка удивленно вглядывается в его ровное лицо.
– Я думала, ты не любишь такие места.
– Не люблю. Но ты же не хочешь спать, – переводя на нее твердый взгляд, отвечает Паша.
– Мне там не место.
– Это почему же?
– В чем думаешь между нами отличие? – спрашивает Варя указывая рукой на проходящих мимо наряженных молодых дам.
Паша незамедлительно и легко отвечает.
– В мыслях.
– Да, они могут думать о том, как повеселиться, что надеть, как накраситься.
– А о чем думаешь ты?
Варя задумывается на мгновение. Опускает усталые ресницы.
– Как бы в грязи не подохнуть, – отвечает глухо и хрипло.
– Ты хотела бы быть как они?
– Наверное. Посмотри на меня, мешки под глазами до пола достают, бледная как призрак, хожу в вещах покойного деда. Не знала его, вот и не противно носить. Выбора все равно нет, – Варя делает паузу, обессилено касается кончиками пальцев тонких синих век. Продолжает говорить с болезненной усмешкой, – когда мама приходила в себя, часто говорила, что вот-вот заработает денег и на них накупит мне платьев и юбок, чтобы я была не хуже других. Жаль, что ни одно свое обещание она так и не выполнила. Но это было самым глупым. Кажется, на самом деле, она никогда не приходил в себя.
– Тебе не нужны платья, чтобы быть красивой.
– Что?
– Оглохла? – жестко отрезает Чернов.
– Нет.
– Тогда не думай об этом. Просто живи и веселись, как тебе хочется.
Он сворачивает на дорогу, охраняемую тополями. Движется к ярким огням вдалеке.
Клуб работает в помещении старого садика, по нему это сильно заметно. Сетчатый железный забор, закутки и деревянные беседки. На стенах до сих пор видны следы детских рисунков. Вокруг узкого крыльца обрывки цветных покрышек изображают ограду для клумб. Деревянная входная верь распахнута настежь. Из нее льется свет, кружащийся в воздухе едкими цветами. Занавешенные прозрачной шторой окна горят, а в них путаются тени людей. В машину врывается ритмичная музыка.
– Слышишь этот хит?
– Да, какой стыд. Что он поет? – отвечает Варя смеясь.
– Слышал, это сочиняет местный рэпер. Готова оторваться? – с усмешкой на губах спрашивает Паша.
– Точно не готова.
– Трусиха.
– Я не трусиха. А если бабушка узнает?
– Варфоломеева в клубе. Кто в это поверит? Я разочаровываюсь в тебе, отличница.
– Тебе не кажется, что в последнее время ты много разговариваешь?
– Решайся.
Варя медлит, почесывая раскрасневшиеся ладони. Паша роняет на них один незамысловатый взгляд и быстро выходит из машины. Уверенным шагом, не поднимая взгляда, обходит свой автомобиль и открывает пассажирскую дверь. Варя поднимает на него глаза, судорожно выдыхает и поднимается со своего места. Он закрывает за ней дверь и идет вперед.
Варя следует за ним, прячась практически с головой в свою широкую куртку. Чернов, хищно улыбаясь, обнимает ее за плечи и ведет прямо к двери.
– Нет! Только не так! Побойся Бога, это неприлично! – отпихивается Варя, смеется, выбираясь из объятий.
– Трусиха. Стыдишься меня?
В проходе парочка подростков раскуривают одну сигарету, передавая друг другу по очереди. На крыльце, облокотившись на перила, держа бумажный стаканчик в руке, стоит еще один парень постарше.
Паша отвлекает Варю, так, что она почти не замечает окружающих, широко поглядывающих в ее сторону. Она прячет лицо за воротник и старается разговаривать шепотом. Внутри в широком холле располагается теннисный стол, окруженный молодыми людьми. Двое парней в спортивных костюмах безотрывно играют друг с другом. Шумно. Желтый свет люстры делает пространство узким.
– Видишь, никому нет до тебя дела, – почти в самое ухо Вари говорит Паша.
Варя, прикрывающая лицо воротником куртки, по-дурацки улыбается и показывает ему грубый жест.
– Смерти хочешь?
Паша ухватывает ее за шею, прижимает к себе и тянет в низ. Свободной рукой щекочет тонкие ребра. Варя извивается и хохочет.
В актовом зале дискотека. У стен стесняются стулья с целыми кучками сгруппировавшихся прыщавых людей. Около деревянной сцены, у свисающих портьер, одиноко стоит чайный стол, на нем термопот, чай, дешевые печенья, конфеты и бумажные стаканчики.
Варя вжимается в портьеры, заворачивается в них, стараясь оставаться незамеченной. Паша готовит пластиковый стаканчик. Со спины к нему прибивается низкорослый плотный парень с взъершенными волосами.
– Пс, хочешь немного выпить? – по-актерски вальяжно произносит парень.
– А что, есть предложения? Как тебя на этом не поймали, Ванек?
– Покупай, пока продается. Свежее, только сегодня разлил!
– Что у тебя там?
– «Тайна!»
– Извини, слишком рискованно.
– Мастера своих секретов не выдают. Ребятам нравится, спроси у них.
– Им нравится все, что родители запрещают. Ладно, сколько?
– Цена не кусается, всего две сотни!
– Ну ты черт. Ладно, давай свою «тайну».
Ванька достает из-за пазухи пол-литровую бутылку с жидкостью красного цвета. Передает ее в руки Чернова.
– Потом за второй придешь, гарантирую! – проговаривает Ванька, пряча заработанное в нагрудный карман, и неспешно, пританцовывая под музыку уходит к теннисистам.
Паша подходит к Варе, раскрывает портьеры. Она встречает его круглыми возмущенными глазами и отбирает портьеры обратно.
– Я достал кое-что, – ехидно улыбаясь, говорит.
– Что там у тебя? – раздраженно спрашивает Варя.
– «Тайна».
– Может хватит уже тайн на сегодня? Говори уже.
– Мастера своих секретов не выдают.
Паша протягивает загадочную бутылку в руки Вари.
– Компот какой-то? – Варя открывает крышку и подносит содержимое к носу, – фу! Что там намешано, травяной самогон и энергетик?
Закрывает крышку обратно.
– Гарантирую, за второй пойдешь, – спокойным серьезным голосом отвечает он.
– Ты хочешь, чтобы я это выпила?
– Я хочу, чтобы ты была, как все, – медленно приближаясь, склоняя голову, и въедаясь взглядом в темные глаза, говорит Чернов.
Он подходит к ней ближе, тянется за бутылкой. Варя пятится назад, путается ногами в портьере и падает за кулису. Здесь пусто, пыльно, и музыка играет не так громко.
– Я, кажется, нам классное место нашла!
Она слегка пинает его, пока он недовольно за ней наблюдает. Он заходит за кулису, поднимает Варю, подав ей руку. Светомузыка все еще дотягивается до них лучами, так что в полутьме можно разобрать очертания скамеек и картонную декорацию теремка. Варя присаживается на скамью.
– Это лучшая дискотека, на которой я побывала.
– Потому что единственная.
Варя кривит недовольное лицо, откручивает крышку и на выдохе делает глоток красной жидкости. На вкус она лучше, чем на запах. И лицо Вари, заготовленное морщиться, вдруг выпрямляется.
– А это совсем неплохо, попробуй.
Паша пожимает плечами, и присаживается рядом. Делает глоток.
– Хм. Вот, барыга. Может и правда барменом станет когда-нибудь.
– Ты взял это у барыги?
– А у кого еще?
– Не дурно, – Варя делает еще глоток, передает Паше бутылку.
– Я за рулем.
– Если я с тобой потанцую, то выплачу долг? – уже слегка развязанным голосом спрашивает Варя. Чернов удивленно поднимает брови, усмехается, опускает взгляд и снова поднимает на нее. Забирает бутылку и делает глоток.
– Ох и по шарам дает, – вырывается у него на выходе.
Варя вновь перехватывает у него горлышко бутылки, щедро прикладывается.
– Куда ты так много, уже пол бутылки нет! Бабушка от тебя мокрого места не оставит! – вскрикивает внезапно взволнованный Паша.
– Да к черту! Если она проснулась, мне и так не жить. Я дверь на щеколду закрыла, но она если захочет проверить, вырвет ее с корнями.
– Ты отчаянная.
– А чего ты так заволновался? Беспокоишься за меня? Или струсил перед бабушкой? – ехидно спрашивает Варя, придвигаясь чуть ближе к нему.
Паша, заметив это, придвигается еще ближе, заставляя их лица встретиться, почти дотрагиваясь лбами. Сверлит ее помутневшие зрачки кровожадным взглядом.
– У тебя лицо такое острое. Если будешь так близко его подносить, я могу и порезаться! – пьяно выдает Варя, не отводя взгляда.
Паша вдруг усмехается, растекаясь в улыбке, теряя всю свою серьезность.
– Что ты несешь, пьяньчушка?
– Ты хуже меня. Привел сюда, споил, что дальше?
– Ты же танцевать хотела.
– Точно! Танцевать!
Бутылка быстро пустеет. И Варя заметно расслабляется, двигается плавнее, язык во рту совсем отказывается выговаривать сложные слова. Паша наблюдает за ней, смеется и забывается.
– О! Слышишь? Хорошая песня! – вдруг выдает она.
– А? – теряется слегка заторможенный Чернов.
– Пойдем говорю! Засиделись!
Варя тащит его за руки прямо в середину зала. Она забывает прятать лицо за воротником. Зал уже почти пустой, и все же парочка беседующих персон обращает на них внимание.
Паша несуразно прыгает, размахивает руками, держа в них Варены руки, и заставляет ее двигаться так же. Она дает себе волю повторять за ним. Парочка заурядных движений выходят ломано и смешно. Улыбки не сходят с их лиц. Паша берет ее руку в свою, держит за талию и ведет совсем не в такт музыке. Варя виснет на его плече и все так же развязно смеется.
– Ты не попадаешь в музыку!
– Я умею ее только слушать. Танцевать сложно.
Еще три песни они почти не останавливаются, кривляются друг другу и смеются, почти падая на пол. Мир в глазах Вари становится совсем беззаботным, он кружится в потоке светомузыки и совсем не хочет останавливаться.
– Паша, хватит, мне надо в туалет! – кричит Варя и отстраняется.
– Ладно, по коридору и налево, – отвечает Паша, – я жду тебя здесь.
– Жди, белого танца еще не объявляли!
Варя разворачивается к двери и уходит. В теннис уже никто не играет, но по коридорам здесь и там все еще прячутся подростки. Варя не прячет лицо, так уверено, как сейчас, она никогда не шагала вперед.
В туалете все почти как в школе. Разбитая серая плитка, желтые круги на раковине. Постепенно окружающие предметы перестают кружиться, и после умывания холодной водой, Варя чувствует, как ей становится чуточку легче стоять на ногах. Дверь скрипит. Чужие шаги.
– Ой, кто это здесь? Тусуешься Варенька? – раздается ехидный наигранный женский голос. Показывается рыжая голова.
Зоя степенно движется ближе к отражению мокрого лица Варив зеркале.
– Раньше ты в таких местах не показывалась. Осмелела? Или подросла немного? Очень интересно.
– Ага, – холодно отвечает Варя и поспешно отправляется к двери. Тут же в проеме возникают две знакомые фигуры. Ильина и Андреева преграждают собой путь.
– Куда собралась? А с нами потанцуешь?
– Тебе не надоело тратить свое время на меня? Может быть займешься чем-то полезным? – озлоблено отвечает Варя, глядя Зое прямо в зеленые светящиеся глаза.
– И правда смелая. Не волнуйся, ты как хобби, много времени не отнимаешь, зато сколько удовольствия! Девочки, проводим Вареньку на прогулку?
Девочки крупного телосложения легко по команде хватают Варю за плечи и руки, скручивая их за спиной.
– Хватит! Хотите прогуляться? Я сама пойду. Там уже наверняка заждались.
– Откуда же такая дерзость? Появились тайные силы? Или просто защитник рядом? Не будь так уверена, он всего один.
– Зато вас, уродов, целая толпа, – все так же не отрывая отрезвевших от злости глаз, отвечает Варя.
– Ну пошли, посмотрим, как испугается твой герой.
Они толкают Варю вперед, и она уверено шагает, без былого страха, ужаса и унижения. Она вдруг легко принимает факт того, что на заднем дворе, в свете тусклого фонаря ее ждут по меньшей мере пятеро грубых неотесанных парней. Они для нее все лишь такие же брошенные подростки, бесцельно проводящие свое драгоценное время, и вымещающие злость на любом доступном для этого объекте.
Под фонарем компания из шестерых. Во главе, как и всегда, король грязных стычек, Кузьмин, а за ним остальные, парадно одетые друзья. Один из них медленно выдыхает сигаретный дым и бросает бычок на траву.
– Ну че так долго, Вербина?
– Пришлось немного подождать, чтобы выудить ее без своего дружка.
Варю толкают вперед, и под светом фонаря, ее глаза сильно чернеют.
– Так, Варя-Варя-Варя, как-то в прошлый раз не хорошо вышло! Надо обсудить, не думаешь?
– А, так ты волнуешься, что не смог закончить начатое? Слышала это признак аутизма. Сходи к врачу, проверься, может поможет?
За спиной Вари тут же появляется холодная рука, больно сдавливающая ее шею, и не дающая сдвинуться с места.
– Ты мне зубы то не заговаривай, сучка. Что-то шавки-то у нас обнаглели, да, друзья?
– Давай уже, быстрей начнем, быстрей закончим. Делов-то, мне домой скоро, – раздается мерзкий девчачий писклявый голос.
Кузьмин с размаху попадает по лицу Вари тыльной стороной ладони. Она падает на траву. Губа разбита. Громкий смех и общее веселье.
«Сейчас начнут пинать ногами. Пока есть силы, надо драпать отсюда!»
Хищно озираясь, Варя отползает в тень.
– Куда поползла?! Это еще не все! – слышится кровожадный голос рыжей Вербиной.
Тяжелые ботинки, специально одетые на эту встречу, стремительно приближаются, а со спины кто-то уже преграждает путь отступления.
Вдруг из темноты выпрыгивает силуэт горящий пламенем ярости и набрасывается на Кузьмина, снося его с ног. Паша разбивает кулаки о кривое небритое лицо ошалевшего парня. В его глазах горит что-то дьявольское, как раньше, он не может остановиться. Лежащий Кузьмин захлебывается в своей крови, почти не двигаясь.
– Че стоите, нападайте на него, идиоты! – кричит Вербина.
В руках остальных вдруг появляются доски, трубы и железные пруты, припрятанные заранее. Удары проносятся по худой спине, и Паша валится на землю от нестерпимой боли. Кузьмин тут же встает на ноги. Девочки тем временем держат руками Варю, заставляя ее смотреть, как Паша борется за жизнь, под ударами тяжелых предметов. Паша успевает ухватить чужую трубу и отобрать ее в свои руки. Несмотря на прилетающие удары, он встает с колен и дает отпор.
Мимо проходит компания, удивленных ситуацией, подростков. Растерянно останавливается, задавая громкие глупые вопросы.
– ВЫЗЫВАЙТЕ МЕНТОВ СРОЧНО! – кричит Варя и получает по лицу чьей‑то рукой с накрашенными красными ногтями. На щеке остаются царапины.
Подростки достают телефоны и решают кому из них звонить.
– А ну пошли отсюда! – часть компании переключается на все еще растерянных, напуганных ребят. Слово за словом и новая компания ввязываются в драку.
У Паши появляется шанс и он одолевает одного за другим, безжалостными ударами. Кажется, что его только раззадорили, и он не собирается сдаваться. Драка продолжается, и большая часть компании уже не может продолжать мясорубку. Подростки оказавшиеся в центре событий случайно, оказываются крепкими бойцами.
Кузьмин в очередной раз бросается на Пашу, и у того вылетает из рук оружие. Тем временем охранявшие Варю отправляются на подмогу тем, кто уже лежит на траве и стонет от боли. Кузьмин мертвой хваткой душит обезоруженного Чернова, прижимая его к земле, и не давая вырваться. Слышатся всхлипы хватающие редкий воздух. Варя находит глазами брошенную на земле трубу, и в следующий миг уже раздается громкий стук железа о голову Кузьмина. Большое тело падает наземь. Варя от неожиданности роняет трубу. Жадный глоток воздуха доносится до Вари. Паша резво встает на ноги, и схватив Варю за руки, бежит с ней в темноту.
Бой продолжается, слышатся крики, стоны и удары. К свету фонаря прибавляется свет фар и красно-синих мигалок. Оставшиеся на поляне трусливо разбегаются в стороны. Спрятавшись за бетонной стеной клуба, Варя разглядывает оставшихся. Вербина поднимает на ноги шатающегося, но идущего на своих двоих Кузьмина, и они успевают смыться в подворотню.
– Фух, не убила! – глубоко и неровно дыша в такт Паше, говорит Варя.
– Надо спрятаться где-нибудь. Черт, там моя машина осталась.
– Завтра заберешь.
– Идем, – говорит Паша и отрывается от стены. Направляется дальше.
Он ведет ее по знакомой тропе, помогает пролезть между прутьями дырявого забора. Они оказываются в темном школьном дворе.
– Погоди, мы что, в школе будем прятаться?
– Боишься?
– А как мы попадем туда?
– Охраны нет. Я делал это сотни раз. Там есть выбитое окно в мужском туалете.
Они обходят школу со стороны стадиона и останавливаются у нужного плохо закрытого окна. Паша забирается ногами на фундамент, бьет по деревянной раме, и та раскрывается.
– Подтянуться сможешь?
– Я не умею, – отвечает Варя.
– Я помогу, не бойся.
Варя поднимается к нему на фундамент, смотрит вниз, и высота ее не пугает.
– Держись вот здесь и не упадешь. Вот, теперь, я приподниму тебя, а ты держись за раму и подтягивайся вверх, поняла?
– Да, поняла, – отвечает Варя и рывком поднимается вверх в руках Паши. Подтянуться задача не из легких, но она справляется, перекидывается через подоконник. Сползает вниз и подбирает ноги.
В туалете кромешная тьма, разглядеть ничего не удается. Паша появляется перед ней очень быстро и ловко.
– Нормально?
– Нормально. Только темно.
Паша достает из кармана телефон и включает фонарь.
– Идем.
– А нас так не поймают?
– Трусиха.
Они идут по выученным грязным коридорам и холодному бетонному полу.
– В кабинете биологии сломан замок, если знаешь как подвигать ручку, она легко открывается, – эхом раздается тихий холодный голос Чернова.
– Ты ведь давно был в школе, может уже поменяли замок.
– У нас хоть что-нибудь меняли за столько лет? – отвечает Паша и дергает ручку, приподнимая с трудом весящую на петлях дверь. Через пару минут раздается щелчок и путь становится открыт, – видишь.
В широкие деревянные окна светит большая полная луна. Классные парты отражают свет, зеленая доска его поглощает. Учительский стол пустует и пылится. Паша садится боком за первую парту. На его лбу растерта кровь, на глазу уже синеет распухшая плоть. Он потирает ребра, пытается выпрямиться на стуле и морщится от ломящей боли. Варя наблюдает за ним с печалью во взгляде.
– Сейчас! Сиди здесь! – вдруг говорит она и проходит к двери лаборантской комнаты. Там среди завалов чучел, пустых мензурок, тетрадей, журналов и коробок конфет находит на стене аптечку. Набирает в учительский стакан холодную воду из крана. Возвращается к больному, уже приложившему голову к холодной парте. Варя присаживается на пару напротив. Становится выше.
– На, попей водички, – протягивает стакан воды и раскрывает чемоданчик.
В свете телефонного фонарика находит анальгин, антисептик и вату. Паша делает несколько глотков, корчится. Теперь его зубы больше не в крови.
Варя наливает перекись водорода на ватку и вытирает его лоб, ищет в нем рану.
– Где больно?
– Везде, – коротко констатирует Паша.
Варя меняет вату и берет новую. Наконец отыскивает источник кровотечения и аккуратно, дрожащими пальцами очищает его от грязи. Паша шипит.
– Ну-ну, сейчас пройдет. Я только вокруг уберу. Не думала, что ты такой неженка. Потерпи.
– Не боишься крови, отличница? – ласково говорит Паша, устремляя на нее глаза, хищно улыбаясь.
– Нет. Со мной передряги случались часто. Приходилось и за мамой ухаживать, она домой приходила по-разному. Обрабатывать раны, как никак, я умею.
– Могла бы и в медицинский пойти?
– Я художник. Хочешь, нарисую на твоем лице картину?
– Очень хочу, – почти серьезно отвечает Паша, в очередной раз шипя от боли.
Варя склоняется близко к его лицу, чтобы рассмотреть рану. Кровь постепенно перестает сочиться. Она опускает взгляд и видит, как пристально ее разглядывают синие глаза. Она видит в них свое отражение, и оно совершенно спокойно. Алкоголь это или находиться к нему так близко, уже стало привычкой, но сердце ее ровно бьется, а в душе нежный хрупкий покой.
– Не порежься, – тихо хрипит Чернов.
– Дурак! – усмехается Варя в ответ. Склоняется к раненному лбу еще ближе и дует на рану. Замечает, как он хмурится и опрокидывает лоб подальше от нее. В лунном свете его изящные, но избитые глаза и скулы, отсвечивают серебром. Непослушные светлые пряди густых волос открывают лоб и прямые строгие брови. Теперь он кажется совсем еще мальчишкой. Она чувствует его дыхание на своем лице.
– Что ты делаешь? – шепотом спрашивает она.
– Защищаюсь. А ты?
– Уже ничего.
Она отстраняется, кладет последнюю вату на стол. Берет в руку кружку и прикладывает ее к опухшему фиолетовому глазу.
– Холодная?
Паша берет ее руку, удерживающую стеклянную кружку у его лица, в свою.
– Холодная.
– Надежде Николаевне это не понравится, но должно помочь.
– Уже помогает, – делая серьезный вид, отвечает Паша.
– Который это уже раз ты меня спасаешь?
– Не считай. Я перестал.
– Считай, мне нужно знать, чтобы сравнять счет.
– Сегодня мы квиты.
– По рукам. А круто я его?
– Не остался бы он после такого блаженным.
– Ай, никто и разницы не почувствует! – усмехается Варя, – зато, может остепенится.
Варя открывает нагретую кружку от его лица.
– Скоро рассвет. Надо торопиться домой, – заглядывая в темное окно, говорит Паша.
– Да, хорошо бы немного поспать, – зевая отвечает Варя.
Она собирает кровавую вату в карман, закрывает аптечку и кладет все на место, не оставляя следов их пребывания.
Они возвращаются к машине. Паша отвозит ее домой. Он помогает ей бесшумно залезть в окно. Варя обнаруживает запертую дверь и нетронутое одеяло. Громкий храп из зала доносится размеренно и четко.
Она должна была свалиться от усталости, но глаза не смыкаются. Под пение ночных сверчков, она рассматривает тени, падающие на потолок, на занавески, стол, одежду. Ей вспоминаются синие хищные глаза. Ловкие уверенные касания, дыхание, запах мыла и шипучки. Светлые волосы под ее пальцами.
«Разве так должно было быть? К чему были все эти встречи?»
«Тебе не нужны платья, чтобы быть красивой».
«Трусиха».
«Холодная».
«Нет. Быть этого не может. Он издевается».
Дурацкая глупая улыбка не сползает с алых губ. От выпитого алкоголя загорается лицо. От него ли? Она бьет себя по щекам. Принудительно зажмуривает глаза, разворачивается к стене.
«Спи. Тебе все это кажется».
***
Татьяна Родионовна беспощадно врывается в комнату. Раскрывает злостно настроенное солнце. Золотые лучи проходят сквозь Варю, не задевая ее сна.
– Вставай, все утро проспишь! – укоризненно отчеканивает бабушка.
Варя не отвечает, громко сопит. Татьяна Родионовна сбрасывает с нее одеяло. Варя недовольно ежится, но продолжает спать, пока по голове ей не прилетает платком, прямо по месту ушиба. Глаза слегка приоткрываются и звон раздается по голове гнетущей волной.
