Текст книги "Явь (СИ)"

Автор книги: Ангелина Авдеева-Рыжикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

– Чего? Я не успею!

В телефоне раздаются гудки.

«Да что он себе позволяет? Кретин!»

Только на сборы уходит час, но она так и остается недовольна своим отражением в зеркале. Рейс автобуса задерживают, и едет он совсем уж медленно. По итогу опаздывает на целых пол часа. Радует погода, дождь на этот раз не предвидится, на чистейшем голубом небе только яркое солнце, и оно приятно греет спину. От прошедших дождей и обильного света Сосновка, и без того богатая на сочную зелень и хвою, расцветает пуще прежнего, из каждого двора и палисадника льются сладкие запахи цветов. В то же время насекомые восстают из спячки и теперь приходится изрядно отмахиваться от ос, слепней и комаров.

В Сосновке Варе не страшно встретить кого-то из тех, кто мог бы ее знать, кроме одной единственной Людочки. Значит на время можно расслабиться, не прятаться от окружающих глаз. Почти как в большом и безразличном городе, где можно часами бродить по улицам незамеченным.

На центральной улице, украшенной круглыми клумбами, возле большого двухэтажного здания библиотеки одиноко дожидается черный автомобиль. Он поглощает в себя даруемый небом свет и отражает его одним острым лучом, бьющим прямо в глаза. Шаги Вари раздаются тихим шуршанием камешков под ногами. Она нежно постукивает по стеклу. Паша, прислонившись головой к окну, крепко спит, скрестив руки на груди. Изящно и беззащитно дрожат тонкие светлые веки под витающими белыми пылинками в воздухе. Паша, слегка напугавшись, отрывается виском от стекла, трет глаза, вспоминает где он находится, наконец переводит нахмуренный взгляд на Варю, приспускает стекло.

– Ты опоздала.

– Автобус задержали. Что за звонок? Ты не можешь так просто объявляться и приказывать мне, что делать.

– Но ты ведь приехала. Или тебя смутило совсем не это? Побоялась быть пойманной бабушкой? Чего беспокоиться, в этот раз ты действительно пришла в библиотеку.

– Не твое дело. С этого момента, не смей со мной так разговаривать.

– А то что?

Пашин взгляд оживился и голубые глаза блестят ярче прежнего. Варя опускается ближе к его лицу, бесстрашно заглядывая в его глаза.

– Говорить тебе будет не с кем.

– Ты мне сейчас угрожаешь?

– Смею заметить, это ты меня позвал.

Варя поднимается и твердо шагает вперед. Паша незамедлительно ее догоняет.

Запах пожелтевших листов бумаги и заплесневелого картона лелеют душу. Новых книг здесь не найти, зато архивного старья так много, что хватит еще на несколько местных библиотек. Обветшавшие полки, скрипучий пол. В тусклом свете узкого окна вырисовываются черты предсмертно пожилого библиотекаря. Низкая старушка с трясущимися конечностями. Огромные толстые линзы заслоняют глаза щелки. Карточки, вложенные в старые книги, она заполняет с помощью мышечной памяти. Тусклое освещение дополняется желтым светом ламп из читального зала, по старинке включающимися за веревочку. Тихо.

– Здравствуйте, – стоя у двери, хором тихо произносят незваные гости.

Библиотекарь спит. Варя подходит ближе к высокому столу. Только сейчас старушка замечает перед собой молодую девчонку. Ее хриплый скрипучий голос звучит очень удивленно и восторженно, как нежданный сюрприз.

– Молодые люди, чем я могу вам помочь? – ее глаза бегают сквозь линзы и кажутся размытыми и большими.

– Нам бы посмотреть районные газеты. Мы будем делать по истории доклад и хотелось бы найти что-нибудь интересное и необычное, чтобы заинтересовать одноклассников.

– Очень интересно! Давайте посмотрим, что у нас есть! – библиотекарь гремит костями, встает со стула и движется к полкам. Раздается скрип, возможно, это ее колени.

– Сейчас в библиотеку никто не ходит, у всех интернеты, но вот не все есть в ваших интернетах, и библиотека еще нужна, правда? Хе-хе, – добавляет язвительно. Ускоряет свой ход, словно боится, что гости не дождутся и уйдут искать статьи в сети.

Следуя за старушкой, они проходят мимо высоких стеллажей, застеленных неприкрытым толстым слоем пыли. Вихрем до них долетает несколько хлопьев, и Варя тут же чихает.

– Будь здорова, – отзывается Паша за спиной.

– Будьте здоровы, девушка, – скрипуче доносится от библиотекаря.

Коридоры из книжных переплетов наконец заканчиваются, и вот они оказываются у восточной стены, где целыми связанными пачками толкутся газеты в несколько рядов.

– Вот здесь у нас газеты лежат. Вы, кстати, должны заполнить справку с родителями! Я вам ее дам, завтра чтобы принесли, поняли? Ну уж сегодня я разрешу вам почитать, но завтра, чтобы справки были, поняли?

– Да, конечно!

– Вы ищите, только аккуратно, и складывайте все обратно в том же порядке, что и брали, поняли? Чтобы после вас убирать не пришлось, а то больше не пущу!

– Конечно, мы все поняли! – отвечает Варя уверено за двоих.

– Хорошо. Ну ладно, работайте, детки, не буду мешать вам! – радостно бормочет старуха и разворачивается к своему столу.

– Здесь мы и встретим свою старость, если хотим что-то найти, – хмуро замечает Чернов, пробегая длинными пальцами по грубой бумаге.

– А у тебя были грандиозные планы? Ты просматривай этот ряд, а я начну с угла, встретимся посередине, – четко командует Варя, отходя к стене, туда, где начинается бесконечный стеллаж с сотнями газет.

Паша уходит к другому концу и продолжает говорить уже не в пол голоса.

– Какая нелепая ложь. К каким экзаменам ты могла здесь подготовиться? К зачислению в лицей 1789 года?

– Да, может быть ты и прав, но главное преимущество библиотеки – это тишина. Ничто не отвлечет тебя от занятий, потому что здесь очень скучно. Так что, ищи усердно, не отвлекайся.

– Мне стоит меньше тебе доверять.

Ленинский район, Котовский район, Беляевский, Роднянский, Некрасова, Боярово, Кудрово, Жаровский, – читает Варя по заголовкам совсем недавних газет. Газеты исправно выпускают и складывают здесь на протяжении очень многих лет. Около трех часов уходит на то, чтобы найти что-то ценное. Чаще всего пишут о том, кто вырастил самый большой помидор или о том, кто из учеников школы выиграл важную олимпиаду, помимо этого, советы по самолечению и травологии.

– Эй! Пс…отличница, иди сюда!

Варя бросает очередную статью о гигантских лечебных грибах в общую стопку и направляется к Чернову.

– Что-то нашел?

– Думаю, да. Посмотри, – Паша достает с самого низа, из закромов, серо‑желтую пачку сложенных бумаг и ставит ее на стол. Тяжелая стопа бумаг бьется о парту с громким стуком.

Библиотекарь слегка накреняется, чтобы сквозь ряды книжных шкафов увидеть, чем занимаются ученики. Судя по всему, многого она не видит, но того, что может разглядеть хватает, чтобы не вставать с места. Варя шепотом извиняется, робко поглядывая на старушку, и та в ответ, чуть сузив глаза, накреняется назад к спинке стула.

– Что здесь?

– Что-то старое и спрятанное от любопытных глаз. Здесь есть Старинский, так что шансы найти что-то стоящее увеличиваются. Чудо, что их не сдали в архив.

– Ты молодец! – не скрывая улыбки, шепчет Варя. Чернов, довольный собой, всматривается в ее сосредоточенное на газетах лицо, уголки его губ почти незаметно приподнимаются.

– А ты что-нибудь нашла?

– Да, парочка другая предупреждений не ходить в лес в одиночку, правила ориентирования, техника безопасности, несколько статей от очевидцев.

– Правила ориентирования нам бы пригодились.

Паша раскладывает газеты по столу, отдает одну стопку Варе, вторую просматривает сам. Варя чувствует специфический запах старения, хотя возможно это запах краски. Варя старается быть аккуратной, и все же в нее руках случайно рвутся пара очень тонких страниц. Черно-серые выцветшие буквы прыгают на желтом фоне бумаги, иногда они почти не видны или смазаны так, что разобрать, о чем была колонка почти невозможно. Заголовки быстро мелькают перед глазами в поисках хоть чего-то ценного. Варены руки попадает страница «Не ходите дети по лесу гулять!» По диагонали распознается текст, в статье написано о пропажах как минимум трех детей за год. Варя достает свой ежедневник из сумки, записывает фамилии и даты. Следующие заголовки попадаются редко, «Выжившая в лесу. Как выбраться из зеленого лабиринта», через пятнадцать минут кропотливых поисков находится еще статья на тему исторического расположения Старинского.

Паша сосредоточенно вчитывается, раскладывает газеты по трем стопкам, перелистывает их и снова сворачивает. В теплом свете маленькой лампы, в окружении страх книг, его задумчивое сосредоточенное лицо вынуждает Варю отвлечься. Короткий карандаш за ухом, закатанные по локоть рукава темной рубашки, хаотично взлохмаченные волосы, мягкие полутени, замкнутое пространство.

– Есть что-нибудь? – прерывает она эту паузу, чтобы хоть как-то оправдать несколько секунд привязанного к нему взгляда.

– Да, есть, – отрешенно отвечает он.

Варя подходит к его половине стола. Наблюдаем за движением синих глаз.

– Судя по конкретно этим газетам, пропажи начинаются с 1895 года. Среди них есть обычные пропажи, например: Гаврилюк Антонина Андреевна 1856 год, потерялась, через сутки нашли живой, вышла сама в соседней деревне. Как ты отличишь обычные случаи, от наших?

– У меня тоже есть статья о ней, вот, – Варя дотягивается до своей половины стола и протягивает Паше такую же газету.

– И таких много, это же лес, логично, что в нем легко потеряться. Я отложил ту часть статей, где заблудившихся нашли либо замершим насмерть, либо при странных обстоятельствах. Проверить информацию невозможно, но помнишь, что ты говорила о брошенных детях?

– Да.

– Я думаю, что в этом есть некий смысл. По фотографиям тут ничего не разобрать, но по содержанию статей, большинство беспризорники. Валентина Горина, по словам соседки, родители часто выпивали, ребенок был предоставлен сам себе.

– У меня есть статья за 1995 год, Иван Евсеев, та же история. Его нашли замершим насмерть, написали об том уже в другой статье, примерно месяцем позже.

– Алина Марич, 1997 год, нашли живую, через наделю после происшествия рассказала о том, что была не одна в лесу. Загадочную девочку так и не нашли. В этой же статье указали о том, что ранее от потерявшихся детей, так же слышали о некой девочке. А опытные грибники и лесники часто рассказывают о призрачной женщине.

– Что за журнал?

– Мистические истории.

Варя тихо усмехается, закатывая глаза.

– Работаем с тем, что есть, – отрезает Чернов.

– То есть поиски приведений уже проводились?

– Возможно, насколько вообще можно доверять этой писанине. Показания дают дети, которые собирают страшные истории и верят в них. Никто всерьез их не воспринимает. Даже если такое расследование проводили, чтобы они там нашли? Провели бы операцию по задержанию призрака? Вызвали бы экзорциста?

Варя записывает названия статей, имена детей и даты из газет в свой ежедневник.

– Что будем делать с этим всем дальше?

– Возьмем пару книг и поедем кое к кому в гости, – уверенно отрезает Варя.

– Куда это ты собралась?

– Узнаешь.

Варя отвечает холодно, не поднимает глаз с газет. Собирает их по местам, складывает друг на друга.

– Нравится командовать?

– А тебе?

Варя переводит взгляд выше. Чернов оказывается непозволительно близко. Он стоит расправив широкие плечи, разглядывает ее макушку. Его глаза жадно впиваются в ее растерянное лицо. Он продолжает наступать ближе, вынуждая ее отходить назад, к книжным полкам, пока ее спина не врезается в одну из них. Тупик.

– Ты играешь с огнем, отличница.

Он наклоняет голову, опирается правой рукой о стеллаж, блокируя ей отход. Варя усилием воли сдерживает громкое биение сердца, смело не отводит глаз, идет в наступление.

– Хочешь сказать, не боишься, что я действительно уйду?

– Нет. Я не настолько наивна. Ты ведь не свататься ко мне пришел. Я знаю, что для чего-то тебе это нужно. Тебе приходится меня терпеть, и я узнаю зачем. Дождусь, пока ты расскажешь сам.

Он наклоняется так низко, что их носы за малым не прикасаются.

– Выходит, я тебя недооцениваю?

– Да. И прекрати строить из себя маньяка, это смешно. Нравится угрожать, проверни это с кем-нибудь другим.

Синие глаза темнеют, испепеляя Варю изнутри.

– Что, правда не боишься? – его голос проносится у самого ее уха.

– Не-а.

Варя ловко выходит из-под его руки, не оборачиваясь, возвращается к парте. Слегка повеселевший Чернов складывает газеты на место, и вместе они покидают библиотеку.

***

Тихая музыка, уставшие красные веки. Варя позволяет себе наблюдать за борьбой сна с бодрствованием. Границы неловкости постепенно растворяются. Она замечает, как он прищуривается, когда думает, как хмурит брови, ерошит волосы на голове, одновременно с тем, как его посещают важные мысли, как его взгляд становится отрешенным, но совсем не потерянным. Варя рассматривает его пальцы, они грубые, длинные, тонкие и чистые. Засматривается на расслабленное горло, выступающий кадык, на извивающийся, почти незаметный, шрам, проходящий меж шейных позвонков. Он обессилено зевает и останавливается у маленького магазинчика.

– Нужен перекур, – холодно проговаривает он, откинув истощенную голову на сиденье, – и кофе.

– Сколько ты не спал?

– Неважно.

– Зачем эта поездка, если ты устал?

– Потому что это мой выходной, и мне решать, как его проводить.

– Ты дурак, если решил провести его со мной.

Чернов в ответ ехидно усмехается.

– Есть хочешь?

– Нет.

– Тогда пойду куплю.

Паша выходит из машины. Его нет около десяти минут, возвращается он с пакетом полным вредной всячины. Кладет его на заднее сиденье и садится на свое.

– Что это?

– Еда. Отъедем отсюда подальше.

Черный автомобиль прячется среди цветочного поля. Среди золотых волн высокой травой разбрызганы яркие дикие цветы, как звезды среди млечного пути. Ясное небо разливается тихим океаном, солнце дарит свои могущественные лучи, лепестки маленьких беззащитных цветов поглощают их и отражают в благодарность.

Восхищенная Варя выныривает из машины и бежит к василькам. Она садится на траву, бережно поглаживает стебли, срывает несколько и сплетает их в косу. Высматривает среди сухой травы цветущие ростки, поднимается и прохаживается среди них. За долгое время она чувствует себя так беспечно спокойно. Нисходящей с губ улыбкой она вспоминает, как бабушка брала ее с собой по таким полям, рассказывала о травах и цветах, учила собирать и засушивать. Она кружится, высматривая очередной цветок, пока букет в ее руках не становится достаточно большой.

Паша наблюдает за ней, прислонившись к капоту машины и потягивая невкусный кофе из бумажного стаканчика. Оставаясь вне поля ее внимания, искренне посмеивается. Вялые, путающиеся мысли постепенно оттаивают, просыпаются, глядя на то, как она по-детски смешно путается в траве, бегает и веселится. Словно до этого момента, он видел совсем не ее, а лишь блеклую тень. Тяжелая неделя сходит на нет, растворяется и исчезает, в его синих глазах огоньком горит только она, коронованная цветочным венком, среди солнца, неба и дальних холмов, усеянных такими же цветами. Темные глаза с каждой секундой сияют все ярче, не сдержанная, чистая, полная счастья улыбка, запечатываются в плен его памяти.

Варя возвращается, сияя улыбкой, запрыгивает на капот. Слегка подвинувшись, Паша всматривается в ее лицо ближе и ухмыляется.

– Полегче. Не знал, что ты так сильно любишь цветы.

– Я люблю полевые цветы. В детстве бабушка водила меня на такие поля их собирать, чтобы потом засушить и использовать.

– Будешь?

Чернов протягивает Варе стаканчик мороженого из пакета. Недолго размышляя, Варя принимает угощение. Он берет еще одно себе. Варя торопливо откусывает сладкий десерт, и по зубам проходит болезненная судорога, холод обжигает десны, но она продолжает его жевать широко отрывая рот.

– Мммм! Больно!

– Ну конечно, это же мороженое. Ешь медленнее.

– Есть, что попить?

– Да, на заднем сиденье посмотри.

Варя перекладывает цветочный венок на густые светлые волосы Паши, спрыгивает с капота и скачет к заднему сиденью. Чернов бережно стягивает с головы украшение, рассматривает его пристально. Варя возвращается, отпивая лимонад маленькими глотками из стеклянной бутылки.

– Что это за цветок?

– Это венерин башмачок, – поучительным тоном лепечет Варя.

– А это? – указывая длинным бледным пальцем на желтый цветок, снова спрашивает Паша.

– Лютик. А вот это пастушья сумка.

– О, вот этот и я знаю, это вьюнок.

– Правильно. Кхем. Спасибо, что привез меня сюда. И в благодарность, я дарю тебе этот венок, – искренне улыбаясь, отчеканивает Варя.

– Да? И что же я с ним буду делать?

– Сохрани, вдруг пригодится, здесь много полезных трав.

– Как скажешь.

– Давай еще как-нибудь сюда вернемся?

– Эксплуатируешь меня?

– Если только капельку, – скромно бурчит себе под нас Варя.

– Ладно, – мило улыбаясь, отвечает Паша.

– У тебя вкусное мороженое?

– Ванильное.

Варя вдруг беспардонно приближается к нему и откусывает добрый кусок белого мороженого. Задорно смеясь, убегает подальше от машины. Ошарашенный Паша в миг оставляет свой стаканчик, бросается за ней, цепляя траву ногами, догоняет ее. Одной рукой удерживает ее за плечи, второй ловит непослушную тонкую руку, подносит ее к своему рту, и жадно съедает остатки ее угощенья.

Варя звонко смеется. Вырывается из объятий и снова оказывается в них. Она успевает хитро двинуть рукой, Паша утыкается в остатки стаканчика носом, пачкается и злится. Внезапно он присаживается, обхватывает ее ноги, поднимается, и несет ее к машине. Варя верезжит и слабо отбивается. Он усаживает ее на капот, нащупывает за ней свой недоеденный стаканчик, и прижимая ее к нагретому на солнце металлу, измазывает маленькое зажмуренное лицо.

– Все! Все! Я сдаюсь!

– Кто победил?!

– Ты! Ты победил!

– Не слышу!

– ТЫ ПОБЕДИЛ! – заливаясь смехом от щекотки, выкрикивает Варя.

– Будешь еще так делать?!

– Нет, не буду!

– То-то же! Иди умойся.

Паша отстраняется от воровки, раскрасневшийся и взлохмаченный. Идет к водительскому сиденью, достает бутылку чистой воды, протягивает ее Варе. Она умывается от липкого мороженого, брызгает на него мокрой рукой. Он играючи резко поднимает руку, она вздрагивает и играючи прячется. Передает бутылку ему, он вытирает нос и возвращает воду на место.

Дальнейший путь выходит бодрым. Они не прекращают болтать и дурачиться. Спустя час, ближе к назначенному месту, Варя нервничает, представляя себе нелепое появление в чужом доме. Руки невольно чешут друг друга, во рту пересыхает, холодеют ноги. Она опасливо надевает куртку.

– Почему нервничаешь? Не чеши руки, хочешь огонь развести?

– Не знаю.

– Ты расскажешь, зачем мы едем в эту деревню?

– Если я расскажу, ты остановишься.

Машина резко останавливается посреди пустой дороги.

– Уже остановился.

– Ладно-ладно. Я расскажу. Не стой на месте, так же нельзя делать!

Паша плавно продолжает ехать вперед.

– Ну.

– Моя двоюродная прабабушка дала мне адрес и попросила поговорить кое с кем. Я не знаю, кто эта женщина, но подозреваю, что ведьма.

– Кто?

– Я же говорила, ты не поверишь.

– По сравнению с тем, что я видел, ведьма – сущий пустяк. Что за бабушка?

– Это долгая история.

– Мы куда-то торопимся?

Варя тяжело вздыхает и рассказывает о подозрительной коробке, откуда она достала фотографии. Паша внимательно ее слушает, не перебивая.

– Что скажешь?

– Допустим. Во всяком случае, незачем из-за этого нервничать. У тебя всегда есть возможность притвориться дурочкой.

– Да уж, это я умею.

Кривовка – крупное село, по меркам области. Найти нужный дом оказывается непросто. Он стоит дальше всех остальных, за небольшим холмом, отделенный густой листвой деревьев, как по заветам страшных сказок. Первым делом, в глаза бросается ну очень уж умудренный забор, состоящий из множества сплетенных железных прутьев в завораживающих голубых и синих тонах. Вокруг, как и у многих, засеяно цветами, около каждой клумбы выстроены редкие садовые фигурки птиц и лягушек. Маленький самодельный прудик с деревянным мостиком. Ветхий дом, требующий скорейшей починки, покрашен ярко и свежо, словно пряничный.

Варя робко проходит за калитку, Паша уверено следует за ней. Слышится лай маленькой собачки, их встречает грозный проверяющий взгляд. Коротенькие лапки, немного вытянутое тело, кудрявая белая шерсть, усыпанная коричневыми пятнами. Умиляющие свисающие уши, маленькие, как бусинки, преданные глаза. Обычно собаки сидят на цепи, но эта собачонка свободно гуляет по двору. Она выбегает на них из-за угла, тявкает громко несколько раз, а затем внимательно обнюхивает ноги. Паша подносит к ее морде руку, давая принюхаться, и она тут же расплывается в его почесываниях за ухом, более не предъявляя к гостям никаких претензий.

Выложенная извилистая дорожка из камней ведет к крыльцу и разветвляется к паре вытянутых сараев, так же ярко выкрашенных. Большая уютная собачья будка, из круглого отверстия виднеется красная подушка, заменяющая кровать. К розовой стене дома прижимается транспортное средство хозяйки, старый велосипед.

На крыльце висят льняные мешочки. На дощатом полу составлены цветы в горшках разных цветов и форм, порой совершенно друг с другом не сочетающихся.

Паша подносит сжатый кулак, готовясь к тому, чтобы постучать в дверь, но не успевает он коснуться ее, как она раскрывается. Навстречу им высовывается очень интересная дама.

Представшая перед ними женщина имеет ярко рыжие, бросающиеся в глаза, волосы, сильно накрашенные голубыми тенями глаза, слипшиеся под толстым слоем туши длинные ресницы, ярко-алые губы тонкие губы, скопившиеся по их уголкам морщины. Сшитое из обрывков и лоскутков совершенно разных тонов платье. Она прилично худощава и бледна, на лбу ее просвечиваются некоторые синеватые вены. Чем-то она напоминает пеструю рыбу в своем лице.

При виде парочки незнакомых молодых гостей, выражение лица ее сильно натягивается, особенно тонкие брови. Неожиданно пронзительный голос вскрикивает, вырываясь из ее горла.

– Ох, ну наконец-то! Проходите.

– Здравствуйте, – очень прерывисто и испугано цедит Варя.

Из глубины коридора слышится восторженное, но кажется безразличное

– Здравствуйте-здравствуйте.

Варя и Паша переглядываются, нарочито вежливо и наигранно, он уступает ей дорогу, предлагая войти первой. Варя недоверчиво заступает за порог, и каждый шаг оборачивается на друга, который лишь одобрительно ей кивает, заставляя идти дальше.

В прихожей обстановка достаточно скромная. Вешалка, полосатый ковер, белые стены и картина с манящей русалкой. Разувшись и побросав обувь наспех, они двинулись дальше за рыжей женщиной.

Почти сразу оказываются в зале, где по-настоящему уютно. Милый диванчик, ярко-синего цвета, старый телевизор на котором висит салфеточка. Круглый стол с белой скатертью и пять стульев посреди комнаты.

Маленькие деревянные окна выходят во двор, их украшают нежные, полупрозрачные шторы, придающие комнате больше воздуха. Все стены белые, и лишь один большой красный ковер украшает северную стену.

На столе уже ждет нагретый чайник, и чай, разлитый на троих. Скромный букетик цветов дает о себе знать сладким ароматом, а сервиз добавляет наивность происходящему.

– Присаживайтесь, чай уже остывает! – уже более вежливо протягивает ведьма.

Паша отодвигает для Вари стул, она не сразу понимает, зачем подобный жест, смотрит на него в недоумении. Появляется неловкая пауза. Паша намекает взглядом, чтобы та наконец села. До Вари наконец доходит, и вырывается короткое «А!», и вот она присаживается за стол, в марене самой воспитанной принцессы. Паша присаживается напротив, противно скрипнув стулом.

– Меня зовут Варвара, а это Павел. Приятно познакомиться. А вы?

– Аделина Васильевна! Ну что вы все любезничаете! – почти с криком отвечает рыжеволосая женщина, издавая странные театральные интонации.

«Кажется, собеседников у нее давно не было».

– Вы нас ждали? Бабушка Вера сообщила вам о нашем визите? – неуверенно ворчит Варя.

– Нет, что вы, Верочка не умеет пользоваться телефоном, – вдруг снижает тон она, – вы, наверное, еще не поняли, но мне было известно о вашем визите уже очень давно.

– У вас есть необычные способности? – вдруг говорит Паша, с саркастической ноткой.

– О, ни только у меня! У тебя, например, тоже есть, – теперь уже нежно произносит она, смотря Варе прямо в глаза.

Варя давится чаем от неожиданности, Паша заметно ухмыляется.

– Я не замечала за собой ничего особенного, – вытирая себя салфетками, лепечет Варя.

– Да-да, ничего удивительного. Всего лишь мавка не на того напала!

– Простите, вы в курсе всего, что происходило с нами на протяжении последних недель? – уточняет Варя.

– Да-да, я давно в курсе событий, – довольно, будто хваля себя, выпаливает Адель.

– Тогда нам не нужно говорить, зачем мы пришли? – вмешивается в разговор Чернов.

Адель глубоко вздыхает и печально посмотрит в окно. Кажется, в ее голове происходит какая-то дилемма, которую решить она так и не успела до прихода гостей.

– Да, только не все так однозначно, с решением вашей проблемы. Я могу подсказать вам, что делать конкретно сейчас, в этой ситуации, но Варе нужно многому учиться.

– Ну и что же вы посоветуете сейчас? – недоверчиво спрашивает Варя.

– Сейчас тебе придется пройти краткий экскурс в познании механизмов работы трех миров. Затем, исполнить несколько ритуалов, – восторженной интонацией продолжает Адель.

– Помедленнее, скольких миров?

– Дорогуша, ты же не думаешь, что мы живем в единственном существующем мире? Мы, ведьмы, имеем дело в основном с двумя.

– Мы? Вас много?

– Достаточно.

– Вы считаете, что я тоже?

– Я в этом уверена. Только вот почему так поздно, в этом нам еще предстоит разобраться.

– Поздно что?

– Ты проснулась поздно. Обычно, способности проявляются к семи годам.

– Мне семнадцать.

– Да уж.

– То есть мои приступы, сны и странности, нельзя вылечить?

– Зачем же тебе их лечить, деточка. Извлеки из них выгоду, научись ими пользоваться. Привыкай к тому, что теперь такое в твоей жизни будет не редкость. Сейчас ситуация, как по мне, двоякая. Я давно приглядывала за этой семейкой. Мавка, должно быть, впустила в душу беса еще при жизни, теперь придется ее чистить, так сказать. А тут дитя неприкаянное, еще одна головная боль, уцепилась за мамку свою. Но хуже всего этот мытарь, черт его пойми, кто над ним так изгалялся!

– Что? – роняет неуверенно Варя.

– Что-что?! Тебе необходимо знать все основы ведьмовского дела! Столько времени упустили, эх. Самое главное, что ты должна сейчас знать, это то, что нельзя попадаться в сети навьих и их провокаций, они те еще обманщики. Часто строят свои планы и устраивают хаос с помощью таких неопытных ведьм как ты. С ними надо быть предельно аккуратными, даже если это самые низшие из них.

– Так и что нам делать?

– Для начала, нужно почистить мавку от того беса. Вернуть ей вспоминания о жизни, о смерти, и упокоить. Там и дитя ее подтянется, никуда не денется. А с мытарем сначала нужно разобраться, так просто мы его в навь не сошлем.

– Куда? – переспрашивает Варя.

– Навь. Звучать для тебя будет непонятно и сложно, но поверь, рано или поздно ты разберешься. Если вкратце, то существует три доступных для нас мира, как мы их называем: Явь, Навь и Правь. В мире Яви существуем мы, рождаемся и умираем, но существует еще и Навь – это место, как говорят «потустороннее», оттуда к нам лезет всякая начесть или, как мы называем, их навьи. Существует и Правь, где живут боги и высшие существа, властвующие над обоими мирами, так как во всех трех мирах так или иначе должно держаться равновесие. Если с миром Нави нам приходится иметь дело постоянно, то мир Прави показывал нам себя всего пару раз за всю историю, и сейчас многие подвергают сомнению его существование.

Варя многозначительно молчит, приоткрыв рот, словно вот-вот задаст очередной вопрос, но передумывает в последний момент.

– Мир людей так или иначе подвергнут хаосу. Изначально были только два этих мира, смешанных в один, вокруг был только хаос, пока его не разделили на три части. Грань между Явью и Навью очень тонкая, а в некоторых местах вообще имеет изломы и разрывы. Обычно в этих местах и происходит появление нечистой силы. Именно поэтому все еще рождаются такие, как мы – имеющие возможность видеть и воздействовать на тонкую материю.

Варя молча смотрит в свой стакан с чаем.

«Как-то все это сложно принимать всерьез. А как же все эти сны, балерина, и тень? Чему теперь верить? Не смешно и не страшно. Есть ли у меня выбор?»

– Простите, Адель, но что, если я не верю? – вкрадчиво и четко спрашивает Варя, глядя в ярко крашенные глаза.

– Принимать сторону, дело каждого. Ты имеешь право оставаться человеком, но знай, что отрекаясь от своей природы, она не отречется от тебя. Тебе придется бороться за жизнь, и поверь, это проще со знанием дела, чем вслепую.

– Я думаю, мне нужно время. Если я приму вашу сторону и поверю вам, значит приеду снова, чтобы учиться, а если нет, то больше вы нас не увидите. Что вы на это скажите?

– Я думаю, так и будет, – говорит ведьма, допивая свою кружку чая.

– А пока решается этот вопрос, может быть вы как-то поможете нам избежать этого самого, как вы его зовете, мытаря? – ждавший своего момента, вклинивается в разговор Паша.

– Вот с ним как раз проблемы, – ведьма стучит по столу пальцами, потом потирает подбородок, – я чувствовала его и раньше, но так и не смогла его увидеть. Что-то мешает мне даже близко подойти к нему! Дело рук черных, возможно, даже не человеческих. Возможно, ключ к разгадке Ниночка, но она выбрала тебя, а значит, мне в это дело вмешиваться рано.

– Мне кажется, он принял облик ее страхов. В ее снах он казался ей несуразно огромным и сильным, как не человек, и глаза у него светились красным. А еще знак кролика без головы и топор – это то, чего сильно пугалась Нина.

– Возможно, что сильный страх Нины и вызвал демона, питающегося ими. Или же наоборот, Нина видела истинный его вид.

– Как узнать?

– Читать книги и изучать! А ты думала, что правду найдешь в интернетах?

– Где же мы найдем такие книги? Не в магазине же.

– Вы поймите, люди должны отрицать правду, им не нужно все знать. Подобные знания у простых людей ни к чему хорошему никогда не приводили. Вмешательство людей в потустороннюю жизнь карается законом. Что же касается этой семейки, такой позор никогда бы не вышел за пределы их сгоревшего дома. Они молчали с самого начала, врали, подставляли, для них не стоили ничего те жизни, что они загубили. Потому и поплатились.

– Если все справедливо, почему тогда сейчас умирают невинные? Или нам стоит все так и оставить, потому что каждый заслуживает то, что получает? – взвинчивается Чернов.

– Нет, к сожалению, не существует ничего идеального. И равновесие иногда дает сбой. Поэтому у нас с тобой, – заглядывая Варе в глаза, говорит Адель, – есть чутье, где нужно вмешаться, а где нет.