Текст книги "Проклятие Гунорбохора (СИ)"

Автор книги: Андрей Прусаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Инсторн презрительно усмехнулся:

– Легче заставить рыб летать!

– Он обещал расправиться с Судьями! – проговорил Аргерд, глядя в глаза девушке.

– Это он прислал в селение голову старосты? – спросила Далмира.

Аргерд кивнул:

– Думаю, он. Старый эмон не позволял такого. Это вызов всем нам. Теперь мергины соберутся на совет. Не хотелось бы войны…

– Мы всегда были вне закона, – сказал Инсторн. – Закона одана. Местный эмон закрывал глаза на наши обычаи, зная, что все мергины пограничья немедленно выступят в нашу защиту. Он не хотел, чтобы одан считал его беспомощным… и не хотел крови. Теперь одан решил уничтожить последние вольности мергинов. Он стал бояться нас.

Далмира не понимала. Как одан может бояться живущих далеко от него немногочисленных мергинов?

– Управлять легче теми, кто боится, – сказал Аргерд. – Одан знает: мергины не боятся его, и сделает все, чтобы боялись.

– А мы? Что мы будем делать? – спросила Далмира.

– Свое дело. Судить на нашей земле и по нашим законам, пока здесь живет хоть один мергин. Это наш путь.

Глава 10. Погоня.

Громкий звук рога заставил хешимов выбежать из домов. Они знали этот сигнал: так трубят посланники эмона, когда приезжают за пошлинами. Но сейчас не время пошлин: урожая нет – как эмону не знать об этом?

Удивленные хешимы увидели вооруженных людей, заполнивших площадь у колодца. Воины с копьями и в легких панцирях, стрелки с луками в человеческий рост – целый боевой отряд. Что случилось? Быть может, идут морроны?!

Из рядов копейщиков вышел высокий мужчина. Судя по презрительному взгляду и осанке – благородный эмон, но своего эмона хешимы знали, а этого видели впервые.

– Кто‑нибудь видел этой ночью мужчину и женщину? – спросил Маррод, оглядывая поселян. Под его взглядом люди пятились и опускали глаза. – Мужчина – воин, женщина – госпожа, одета в красное платье. Говорите, я награжу тех, кто скажет правду. И накажу тех, кто солжет!

– Нам незачем лгать, светлый эмон, – вперед вышел один из поселян. – Нынешней ночью ко мне стучались двое. Мужчина и женщина.

– Как они выглядели?

– Я не знаю. Я не пустил их в дом.

– Почему?

Поселянин замялся.

– Это могли быть мергины. От ночных гостей не жди добра.

Маррод усмехнулся и кивнул:

– Правильно думаешь. Что было дальше?

– Они ушли…

– Они пришли ко мне, – вышел другой хешим. – Я пустил их ночевать в сарай.

– Они заплатили тебе? – спросил Маррод.

– Нет, эмон…

Рука в боевой рукавице схватила хешима за ворот и приподняла.

– Я говорил: не лгать! – произнес Маррод.

– Два асира! – пролепетал побледневший хешим, понимая, что сейчас его пронзят не взглядом, а мечом.

– Как они выглядели?

– Мужчина – воин. Вооружен мечом и в доспехах. А женщина… Она в простом платье, но…

– Что «но»? – Маррод чуть отпустил крестьянина. – Что ты заметил?

– Странная женщина. Обозвала меня грязным хешимом… хе–хе, а сама‑то в простом платье!

– Это она, Дорран, – сказал Мерриг. – Она переоделась в хешимку. Очень умно.

– Это им не поможет. Дальше! – потребовал Маррод.

– Она испугалась кунимора! – угодливо добавил хешим.

– Испугалась кунимора? – Маррод перевел взгляд с хешима на своих людей. Бритоголовый Мерриг кивнул.

– Да, испугалась, воин так сказал. Кричала так, что весь дом переполошился! И зеркало просила.

– Зеркало? Что еще ты заметил? Говори, за правду я заплачу.

– Больше ничего.

– Куда они пошли?

– В ту сторону. Через лес.

– Держи, – Маррод кинул асир. Хешим поймал и поклонился:

– Благодарю, высокий эмон.

– За ними! – распорядился Маррод. – Ты, Мерриг, идешь на запад до первого перекрестка, поворачиваешь и гонишь их на нас. Возьми пятерых людей.

– Мне хватит и трех.

– Делай, как я говорю! – Мерриг коротко глянул на предводителя и опустил голову:

– Да, командир.

Они разделились. Теперь Маррод был уверен в успехе. Судя по карте, полученной от Эрлайна, беглецам деваться некуда. Возможно, он попытается пробиться силой, в таком случае Маррод дал лучникам приказ убить воина. Главное: выполнить приказ и найти оданессу. Похитивший ее воин был помехой, которую надо убрать.

Отряд Маррода проследовал вдоль реки и разделился. Несколько воинов отправились вверх по течению перекрыть брод, остальные вместе с предводителем пошли по Далорнскому тракту. На перекрестке ждал переодетый торговцем агент.

– Далорнский тракт перекрыт, господин. Если их увидят, сообщат тебе.

– Передай, что я загоню их прямо к ним в руки. Им некуда бежать.

Шпион кивнул и скрылся за деревьями. Маррод подозвал одного из воинов:

– Что‑то Мерриг опаздывает. Беги к нему и скажи, пусть идет быстрее!

Он должен перекрыть главную дорогу, по которой беглецы могут уйти в леса. Вряд ли они сунутся на запад – те места полны хищников и мергинов, но осечки быть не должно.

Отряд продвинулся вперед. По дороге шел один Маррод, остальные гурданцы прочесывали лес параллельно тракту.

На дорогу выскочил человек. Маррод подался вперед, но это был разведчик, посланный за Мерригом. Он был напуган.

– Что случилось?

– Они все мертвы! – крикнул тот.

Вскоре отряд был на поляне. Примятая трава, сломанные кусты и разбросанные тела говорили о жестокой схватке. Немудрено, ведь деваться тому парню некуда. Но справиться с пятью умелыми бойцами… Маррод скрипнул зубами: как чувствовал, надо было гнать дичь самому! Теперь кто знает, куда пошли эти двое? На миг им овладела паника: беглецы могут развернуться и пойти обратно. Найти их в гурданских лесах станет невозможно.

Он успокоился и привел мысли в порядок. Да, он сделал бы так, если б шел один, но оданесса не может неделями жить в лесу! Ее спутник понимает, что хешимы выдадут их, едва он и Элана появятся на земле Орэна. Значит, перебив загонщиков, он все равно пойдет вперед. Его цель – Далорн, и я это знаю. Значит, надо не гнаться, а опередить и устроить засаду.

– Интересно, кто же это стрелял? – промолвил Маррод, разглядывая труп Обрубка с торчащей из спины стрелой. – Лука у него никто не видел.

– Мерриг не дурак, чтобы дать подстрелить себя в спину, – промолвил один из охотников.

– Хорошо. Оставим тела здесь, – приказал Маррод. – За мной, бегом.

Случилось так, как он и предполагал. Загнанной дичи деваться некуда, и, в конце концов, беглецы вышли на дорогу. И здесь Марроду вновь не повезло. Агент доложил: беглецы встретили отряд далорнской стражи, и оданесса приказала командиру проводить ее до города. Агент Гретворна, переодетый хешимом, следовал за ними и слышал весь разговор.

Они помчались следом. До Далорна часа два пути, и с каждой мерой шансы отбить оданессу таяли. Маррод не боялся напасть на конвой прямо на дороге, но Орэн желал, чтобы свидетелей было как можно меньше. А по дороге часто следуют эмоны со слугами. Они могут вмешаться в битву. Риск должен быть оправдан, и Маррод еле сдержался от торжествующего крика, когда увидел, как конвой съезжает с дороги в ближайший хеш. Какая удача! Лучшего места для нападения просто нет. К тому же они чувствуют себя в безопасности…

Его люди неслышно окружили селение. Когда оданесса вошла в один из домов, Маррод понял: надо действовать. И через окно ворвался внутрь.

Оданесса уже переоделась. Красное платье восхитительно смотрелось на ней, и распахнувший дверь Марроду подавил желание повалить девушку на постель.

– Кто ты такой! – воскликнула Элана. – Как смеешь входить?

– Ты поедешь со мной, – сказал Маррод, и она все поняла.

– На помощь! – крикнула оданесса. – Воины!

Она пыталась добежать до двери, но Маррод был быстрее.

– Оставайтесь здесь, моя оданесса, – с полупоклоном и усмешкой произнес он. – Чем больше людей прибежит на ваш крик, тем больше будет трупов.

Под его взглядом Элана попятилась, но неожиданно схватила стоящий на столе кувшин и швырнула в воина. Меч прыгнул в руку Маррода, и кувшин разлетелся в воздухе. Пораженная Элана замерла.

– Оставайся здесь! – повторил Маррод и вышел. Под окнами стояли его люди. Теперь она не ускользнет. А он разберется с охраной.

Эльд подошел к входной двери и услышал быстрые шаги. В следующий миг дверь распахнулась, и Маррод, не раздумывая, ударил. Показавшийся в проеме человек был наготове и успел парировать клинок, но Маррод сильным ударом в грудь вытолкнул его из дома. Судя по отличной реакции, это тот самый воин! Покатившись по песку, противник проворно вскочил на ноги, готовясь отразить атаку.

– А–а! – сбоку метнулась тень. Маррод, не глядя, отбил замах и рассек нападавшему голову. Крик сменился стоном. Юноша в одежде эмона кулем повалился наземь. Люди Маррода быстро расправились с остальными.

Эльд спустился с крыльца, видя, как последний оставшийся в живых воин одним движением расправился с бросившимся на него наемником.

– Назад! – приказал Маррод. Этот противник поинтересней. Убить пятерых сильных воинов в одиночку – это говорит о многом.

– Ты отбил оданессу? – спросил эльд.

– Я, – ответил тот.

Маррод смерил его взглядом. Невысок, но крепок. Осанка и уверенные движения выдают хорошего бойца. В глазах нет страха. Посмотрим, каков он в бою…

– Ты проиграл, воин, – не без удовольствия произнес Маррод. – Я всегда довожу дело до конца и получаю то, что хочу. Ты умрешь здесь и сейчас.

– Не рискуй жизнью. Ты можешь просто застрелить меня, – проговорил воин, кивнув на окруживших их лучников.

Маррод усмехнулся. Ему понравилось мужество воина.

– Ты шутишь перед смертью. Хорошо. Но я не рискую. В Арнире нет воинов, подобных мне. Готовься к смерти.

Повинуясь жесту, люди Маррода расступились, образуя круг.

– Любопытно, – проговорил Маррод, – сколько ты продержишься? Я убиваю быстро, но судя по тому, как ты справился с Мерригом и его людьми, ты хороший боец и продержишься хотя бы пять ударов…

Не дожидаясь конца фразы, воин атаковал. Его удары сверкающим веером пали на голову Маррода, но тот отбивал их один за другим. Техника воина была неплоха, и Маррод жалел, что не видел, как тот убивал Меррига. Верно, там было на что посмотреть! Но Маррод учился у непревзойденных мастеров храма, его владение мечом называли безукоризненным. Он предугадывал движения противника, и ему стало скучно.

– Это все, что ты можешь? – увернувшись от очередного выпада, презрительно бросил эльд. – Довольно. Теперь ты умрешь.

Маррод пошел вперед, но, изловчившись, противник ударил эльда кулаком в голову, тот блокировал, но пропустил удар ногой. Маррод покачнулся, и воин едва не выбил у него меч. Довольно! Клинок Маррода замелькал в воздухе, воин парировал, пытаясь зайти противнику за спину, но Маррод знал этот трюк и уклонился от коварного удара.

– Ты сильнее всех, кого я убивал до сих пор, – сказал Маррод. – Кто учил тебя?

Воин не ответил. Его меч искал брешь в защите Маррода и не находил. Маррод отклонил клинок воина и острием задел плечо. Арн вздрогнул и отступил. Все, сейчас я с тобой покончу! Маррод атаковал еще раз. Ложный замах, парирование, уклон. Сталь распорола доспех от бедра до плеча, воин сумел отскочить, но пропустил последовавший выпад. Меч пробил защиту и вонзился в живот…

– Тебе не победить того, в ком истинная кровь эльдов, – Маррод выдернул меч, и противник упал на колени. Согнувшись от боли, он корчился на окровавленном песке.

– Я хочу, чтобы ты умер медленно, – сказал эльд. Он не испытывал ни ненависти, ни злобы: своим мастерством и бесстрашием воин заслуживал некоторого уважения.

Наемники вытащили брыкавшуюся Элану.

– Улнар! – отчаянно закричала она. «Его так зовут, – подумал Маррод. – Но это уже неважно».

– В повозку ее! – приказал он, отворачиваясь от ползающего по кровавому песку человека. – Быстрее! Уходим отсюда.

– Ты можешь кричать, как испуганная хешимка, – сказал Маррод, подходя к повозке, на которую силой усадили Элану, – но тебе никто не поможет. Я убью любого, кто станет мешать или попытается спасти тебя.

– Ты грязный негодяй! Мой отец разрубит тебя на куски и скормит ворлонам!

– Очень страшно… Я убью всех, кого ты позовешь на помощь, – повторил Маррод. – Учти это, дочь одана. Кровь этих людей будет на тебе.

Элана замолчала, с ужасом глядя на Маррода. Эльд знал, чем пригрозить. Гурданцы окружили повозку, и отряд спешно покинул селение.

Глава 11. Посвящение.

– Здесь ты будешь жить и учиться.

– Спасибо, мастер Стирг, – Шенн поклонился человеку, которого, несмотря на былые разногласия, наставник Ольф называл мудрейшим из эльдов.

– Теперь я оставлю тебя. Отдыхай.

Стирг вышел. Шенн осмотрелся и восторженно вздохнул. Несмотря на опасения Ольфа, фагиры приняли его, пришедшего из Кхинора чужака, он говорил с самим мастером Стиргом и стал его учеником. Теперь книги фагирдара в его распоряжении, а в них – бесценные знания и мудрость Древних!

И сам одан поверил ему! Да и как не поверить, даже мастер Стирг был изумлен предсказанием Ольфа! Шенн верил в учителя, но после того дня в тронном зале почитал его, как полубога. Явление небесного тела, с невероятной точностью рассчитанное Ольфом, поразило всех при дворе, а демонстрация чудесной силы стагнира окончательно убедила одана.

– Ринересс сделает все, что в его силах, – сказал правитель.

Там же, у трона, Шенн смиренно попросил Стирга принять его послушником и учеником. Так велел Ольф. Без этого, говорил учитель, ты не приобщишься к тайнам и знаниям фагиров, не станешь тем, кем можешь стать.

Шенну казалось: Стирг разглядывал его целую вечность. Даже одан заерзал на троне.

– Ты удивил меня, юноша, – наконец, промолвил Стирг. – Но ты не готов исполнить то, зачем послан. Ольф мудр. Я преклоняюсь перед его знаниями, но он не мог дать тебе всего…

– Он так и говорил, – возбужденно перебил Шенн. – Мне надо учиться у тебя, мастер! Я готов учиться. Я буду делать все, что ты прикажешь.

Придворные переглянулись: какое неуважение! Грубый варвар посмел перебить мастера Стирга, слова которого смиренно слушает сам одан! Стирг улыбнулся:

– Хорошо, что ты готов. Ты найдешь у нас то, что ищешь.

Шенн широко улыбнулся – и тут же согнал улыбку. Мастер Ольф предупреждал: времени очень мало. Шенн не должен терять ни дня, ни часа, учиться и познавать – а когда будет готов, вернуться в Кхинор, к учителю. Но только – когда будет готов.

Стирг привел юношу в храм, где Шенн стал послушником. Он убирал двор, рубил дрова, чистил выгребные ямы, носил воду, ухаживал за больными и выполнял сотни других поручений. Спать приходилось мало, но всякую свободную минуту Шенн изучал законы, теологию и сложную храмовую иерархию. Он понимал: знания даются тому, кто к ним стремится. Сокровенное желание стать мастером, мудрым, как учитель Ольф, помогало и придавало сил, и Шенн принимал тяжелую работу со смирением. Это были испытания духа и тела, только пройдя их, послушник допускался к сокрытым от простых смертных знаниям и становился фагиром.

И этот день настал. Мастер Стирг пришел в храм и долго, без свидетелей, разговаривал с послушником. Фагиры недоумевали: чем дикарь со шрамом так заинтересовал наставника? Да, парень старается, работает хорошо, умен, настырен… Но чтобы сам Стирг снисходил до проверки послушника?

Но вот дверь открылась, и Стирг пригласил смотрителя храма войти.

– Он готов к испытанию, – произнес Стирг, и смотритель поклонился.

Шенн не скрывал радости, но смотритель ее не разделял.

– Мастер, – поклонившись, произнес он. – Шенн не может пройти испытание.

Улыбка Шенна поблекла. Что он говорит?

– Почему? – спросил Стирг.

– У него нет покровителя! Он варвар и не знает, в какой луне родился. Мы не знаем, какой тоф ему повязать, а фагир без тофа – не фагир.

– Я узнаю, кто его покровитель, – сказал Стирг. – И объявлю об этом завтра.

Ободренный Стиргом, Шенн, тем не менее, вернулся к себе расстроенным. Он не думал об этом препятствии и решительно не знал, что делать. В племени, где он родился, не придавали значения лунам… Оставалось ждать, надеясь на прозорливость и мудрость Стирга.

Тоф являлся повязкой, символизирующей, в какой луне родился человек. Рожденные под луной Игнира носили красный тоф, под луной Алгора – желтый, Эльмера – синий. Шенну не нравилось это странное разделение людей. Но, изучая обычаи арнов, он понял, что это не так уж плохо. Оказалось, в Арнире принято привечать и поддерживать человека, родившегося с тобой в один месяц. Не поделиться с ним едой, не протянуть руку помощи считалось серьезным грехом, подрывавшим доброе имя и насылавшим на ослушника несчастья и гнев богов.

Впрочем, Шенн не понимал: отчего не помочь родившемуся под одной луной – грех, а под другой – нет? Разве можно бросить попавшего в беду человека? Разве боги могут находить такое правильным?

В ответ на такие вопросы Стирг улыбался и разъяснял: конечно, помогать надо всякому, попавшему в беду, несмотря на цвет его тофа. Это долг и обязанность не только служителей богов – но и всякого доброго человека. Но люди слабы и ленивы – и трудно требовать от них совершенства. Потому хорошо уже то, если они будут исполнять хотя бы эти несложные заповеди…

Стирг пришел утром. Шенн поднялся с постели – он почти не спал в эту ночь.

– Умойся, ученик, – неожиданно мягко проговорил мастер. – И приготовься. Сегодня особенный день.

И вот они вошли в храм. Рано утром людей в храме не было – лишь двое нищих спали в углу на куче тряпья. Еще один обычай Арнира: человек, не имевший дома, мог жить в любом из фагирдаров, в обмен на ночлег и еду выполняя несложную работу в храме и его садах.

– Подойди сюда, – Стирг встал подле огромного, на три локтя выше человека красного шара – символа луны Игнира. – Прикоснись к оку, очисти разум и говори с богом, как должно.

Как должно – это значило: в душе. Ибо слова могут быть лживы, мысли же не лгут, а Шенн знал, что боги слышат мысли так же легко, как люди – речь.

Он прислонился лбом и ладонями к камню. Попытался представить Игнира, младшего из богов, буйного, опасного, любителя огня и покровителя воинов… Шенн взывал к нему и просил ответить. Просил принять к себе и подать знак. Бог молчал.

Шенн оторвал ладони и вопросительно взглянул на учителя.

– Теперь подойди сюда, – Стирг указал на следующий, желтый шар Алгора. Шенн повиновался. – Молись.

– Мастер, а если…

– Молись! – жестко прервал наставник. – И чувствуй. Не размышляй!

Алгор был средним братом, старшим был Эльмер, но и их, и младшего Игнира в Арнире почитали одинаково. Несомненно, рожденные в луну Эльмера несравненно чаще поминали своего покровителя, но всякий арн помнил, что братья любят друг друга, и неуважение к одному обернется недовольством прочих.

Шенн молился. Через холодные ладони мысли проникли в каменное око Алгора, растворились в нем и ушли в душу бога. Алгор, повелитель ветров и стихий, неба, хаоса и зимы, слушал. Шенн взывал и ждал ответа. Бог молчал.

– Иди сюда.

Последний из братьев, великий Эльмер. Шенн протянул ладони к камню и тут же почувствовал что‑то. Какой‑то шум – словно ветер вдруг пронесся в голове. Молиться, молиться! Эльмер, подай мне знак твоей милости!

Почуяв странное покалывание в пальцах, Шенн обернулся. Стирг выжидающе смотрел. Ученик перевел взгляд на око Эльмера, попытался отнять руки… и не смог!

Мастер шагнул к юноше, торжественно поднимая руки.

– Это знак! – сказал он, преклоняя голову. Шенн с ужасом смотрел на прилипшие к полированному камню ладони. В голове были хаос и страх.

– Успокойся, – сказал Стирг. – И благодари. Алгор принял тебя. Ты – его сын, он – твой покровитель. Отныне и навсегда.

Шенн вздохнул, шепча слова благодарности, и око отпустило его.

Судя по лицу Стирга, мастера произошедшее не удивило, Шенн же пребывал в прострации, и не помнил, как вернулся в свою комнату. Долгие годы он верил в бога Леса, пока сам не осмелился ударить его ножом, борясь за свою жизнь и жизнь Далмиры. Он ранил бога и победил его, и с тех пор в душе поселилась пустота… Но теперь он чувствовал спокойствие и уверенность. Могучая и незримая сила стояла за его спиной. Никто из смертных не мог противостоять ей, а если так, то больше нечего и некого бояться! Это открытие будоражило и пьянило, кружило голову и заставляло думать. Много думать.

– Быть может, испытание отложить?

Шенн поднял голову:

– Нет. Я готов! Теперь я стал еще сильнее.

Ночью город был иным. Жар и суету долгого дня сменила тихая, покойная и прохладная темнота. Умолкли крикливые торговки, не слышался грохот и скрип катящихся по плитам повозок и шаги людей. Ринересс погружался в сон.

Но шорох одежд фагиров казался Шенну громче топота крогов. Он и группа фагиров приближались к храму через узкий, умело замаскированный деревьями и кустарником, коридор. Посторонние вряд ли обнаружили бы этот проход. Шенн и несколько сопровождавших неофита служителей остановились у покрытой барельефами стены. Шенн не успел удивиться, что тропка привела к глухой стене, как вдруг ее разрезала трещина, открывавшая узкий темный проход.

– У тебя есть время до рассвета, сказали за спиной.

Шенн вошел, чувствуя, что за ним никто не следует. Сделав пару шагов, он услышал скрежет. Дверь затворилась, и Шенн остался в полной тьме. Вытянув руки, юноша двинулся вперед – и стало светлее.

Свет усиливался. Узкое жерло коридора осветило неведомое и сильное серебристое сияние. Шенн ускорил шаг, стремясь поскорее выбраться из тьмы и едва не сдавливающего бока узкого коридора.

Край глаза успел заметить черное пятно под ногами, мозг донес предупреждающий сигнал ногам и, прежде чем мозг принял решение, ноги спружинили и выстрелили вперед, пытаясь спасти падающее в пустоту тело. Инерция движения была велика, и мгновенная реакция не спасла, но Шенн успел выбросить руки и уцепиться за край каменной плиты.

«Что это? Ловушка? Зачем?» – вертелось в голове. Его хотели убить! Почему? Шенн висел на пальцах рук и старался не думать о том, что в глубине, под ногами. В его племени на дне ловушки укрепляли заостренные колья…

Звук шагов. Свет факела. Шенн поднял голову: над ним стоял фагир в белом балахоне. Стоял и смотрел, даже не пытаясь помочь.

Сил оставалось мало. Пальцы еще держали, но медленно наливались тяжестью сползавшего в пропасть тела.

– Помоги мне! – крикнул Шенн.

– Это твой путь, – флегматично ответил фагир. – Помогай себе сам.

– Убийца!

Фагир фыркнул:

– Отпусти руки и не мучайся. Свой урок ты получил.

Шенн застонал. Сил держаться не было:

– Зачем… вы сделали это?

– Урок затянулся, – пробормотал служитель, нагнулся и попытался оторвать пальцы неофита от края. Шенн подтянулся и вцепился в ногу фагира. Тот вскрикнул, покачнулся и вместе с Шенном полетел вниз, свалившись на ворох соломы.

Юноша ничего не понимал. Зачем подстраивать выложенные мягкой соломой ловушки? Рядом бранился фагир:

– В первый раз такого дурака вижу! Зачем ты меня схватил?

– А почему ты не помог? – Шенн ощупал плотного фагира взглядом. Кажется, оружия при нем не было.

– Теперь выбирайся, – сухо ответил фагир.

– А ты не знаешь, как?

– Это твое испытание.

Шенн подошел к стене. Очень темно. Факел, оброненный фагиром, лежал наверху и давал мало света. Шенн провел руками по каменной кладке и нащупал крупный камень с вырезанным на нем отпечатком ладони. Шенн с усилием нажал на него, и из стены выдвинулось несколько каменных ступеней.

Испытание? Ладно… Шенн взобрался наверх, подобрал факел и осветил яму. Скрестив руки на груди, фагир стоял и молча смотрел на юношу. Шенн отвернулся и с величайшей осторожностью двинулся дальше, к мерцающему свету.

Коридор привел в небольшую комнатку. Шенн остановился у порога. Какую каверзу подстроили здесь, и что все это значит?

Потолок напоминал решето: сквозь дыры и странные извилистые прорези на пол падали столбы яркого лунного света, отражаясь и рассеиваясь в многочисленных зеркалах. Шенн огляделся. Опасности, похоже, нет. Вряд ли здесь будет очередная яма. Будет что‑то другое…

Шенн замер. Он не слышал шагов, но заметил мелькнувшую в зеркале тень. Тут кто‑то есть!

– Эй, кто тут?

Тишина. И металлический отблеск оружия, отразившийся в зеркалах. Шенн отпрянул в сторону, блокируя удар факелом, развернулся. Никого! Противник двигался абсолютно бесшумно и после атаки исчез за зеркалами.

– Берегись! – громким шепотом сказал кто‑то. Шенн вздрогнул.

– Кто здесь?

– Тебе не выйти отсюда! – сказал другой.

– Выходите! – крикнул он. Сверху раздался мерзкий смех, но там никого не было.

Спокойно. Вряд ли его хотят убить! Какой в этом смысл? И все же страх побеждал разум. Голоса то угрожали, то смеялись, и Шенн кружился, не зная, откуда последует удар.

Слева раздался яростный крик. Шенн отмахнулся факелом и замер, ожидая атаки. Ноги дрожали от напряжения. Фигура в черном пробежала совсем рядом – Шенн услышал хриплое дыхание. Где‑то блеснул огонь.

Да сколько же их? Чего они хотят? Он всмотрелся в ближайшее зеркало и с трудом поборол желание разнести его вдребезги. Нет. Слишком просто. И неправильно. Не этого от него ждут. Здесь все обман: и эти звуки, и движения в зеркалах.

Только теперь Шенн понял, что не знает, откуда вошел в зал. Он потерялся в симметричных стенах и колоннах. Где выход?

Шенн успокаивал себя. Его пытаются запугать и вывести из равновесия, а надо выйти отсюда. Зал не так велик, он сможет найти выход. Только неизвестно, сколько времени осталось. Когда рассвет?

Шенн двинулся вперед. Крики, смех и зловещий шепот не прекращались ни на мгновение, мешая думать и выводя из равновесия, но медленно, шаг за шагом, он продвигался вглубь зеркального лабиринта. Зеркала пугали и путали, голоса шептали и смеялись. Пройдя несколько поворотов, Шенн почувствовал, что был здесь, и ходит по кругу. «Сюда, иди сюда!» – шептал кто‑то. Темные тени выскакивали и скрывались в зеркалах. Шенн старался не смотреть и не слушать, а просто идти. Но вскоре понял, что выбраться не так просто. Все попытки пробиться к краю заканчивались в центре проклятого лабиринта.

Шенн в ярости сжал кулаки. Хотелось разбить зеркала, но юноша чувствовал – этого делать нельзя. Разрушить проще всего, а путь фагиров – путь созидания. Так говорил Стирг, и Шенн запомнил его слова. Надо искать выход, надо думать. Не пропустил ли он какой‑то поворот?

Шенн пошел, ведя рукой по гладкой поверхности зеркал.

– Ты не выйдешь, не выйдешь! – хихикали в спину.

– Иди направо! – глумился один.

– Нет, налево! – орал третий.

– Великий Эльмер, помоги! – повторял Шенн. Он шел, твердо держась одной стороны – юноша вспомнил, как давным–давно об этом рассказывал мастер Ольф – а тот немало бродил по лабиринтам Древних…

Казалось, что лабиринт снова приведет к центру зала, но Шенн увидел черный проем выхода. Из светлого зала тоннель уводил в темноту, а факел давно погас. Что ж, надо идти.

В полной темноте, ощупывая ногами пол, а руками стены, Шенн продвигался по коридору, пока не наткнулся на преграду. Тупик? Нет – руки нащупали низкий квадратный проем. Не упасть бы снова в яму…

Кажется, становилось светлее, и за очередным поворотом Шенн увидел конец коридора и светлое пятно комнаты за ним.

В центре большой, освещенной десятком факелов, залы на ковре сидел человек. Он был стар и худ. Лицо, изрезанное морщинами, казалось, потеряло способность к мимике, и было совершенно бесстрастным. Человек поднял на юношу глаза и медленно проговорил:

– Из этой комнаты три выхода. Ты должен выбрать один и пройти по нему до конца. Это самое трудное испытание. Ты можешь погибнуть, поэтому решай сейчас, хочешь ли ты пройти этим путем… Отсюда ты еще можешь вернуться.

– Я иду, – сказал Шенн.

Фагир склонил голову и замер, давая понять, что разговор окончен.

Три прохода, над каждым из которых был начертан знак одного из Сущих. Игнир, Эльмер и Алгор. Шенн понял, что здесь он должен отдать себя в руки своего покровителя.

Шенн помнил, как невидимая сила приковала его ладони к камню храма. Значит, путь Эльмера! Юноша шагнул в центральный коридор, под знак синей луны Эльмера.

Коридор был короток. В конце его Шенна ждала крошечная комнатка. Где же выход?

Он шагнул вперед, и за спиной с лязгом опустилась стена. Юноша поднял голову и увидел небо. Он оказался в глубоком каменном колодце. Здесь пахло сыростью, стены покрывали влажный мох и плесень. Что же делать теперь?

Глаза привыкли к темноте, и в углу комнатенки Шенн увидел решетку, вделанную в пол. Юноша опустился на колени и попробовал вытащить ее. Решетка на удивление легко вышла из пазов. Значит, путь верен… Из черного лаза тянуло сыростью. Шенн опустил руку: пальцы вошли в воду. Вода! Колодец? И что дальше?

Шенн понял, что дальше, и сердце захолонуло. Это и был выход, он должен лезть в эту черную воду и как то пройти там… Но как?? Колодец казался бездонным. Нырять в эту черную воду, не зная, куда плыть и что делать – верная гибель! Ничего себе испытание! Но назад пути нет!

Шенн присел, пытаясь собраться с духом и обуздать мечущиеся от страха мысли. Молитва помогла ему.

– Великий Эльмер, – шептал юноша. – Я иду к тебе по своей воле и верю, что ты примешь меня и поможешь мне. Я должен пройти испытание, я справлюсь, ведь многие проходили его, значит, и я смогу!

Вода была холодной. Ноги Шенна погрузились в нее и не нашли дна. Юноша опустился в воду по шею и замер, держась за края ямы. Что теперь? Нырять? Плавать он не умел.

Он вспомнил, как Далмира учила его, как он бултыхался в реке и наглотался воды… Но Далмиры здесь нет, а плавать он так толком и не научился…

Он погрузился с головой, и нога нащупала проем в одной из стен колодца. Проход? Чтобы убедиться в этом, нужно нырнуть. Шенн набрал в грудь больше воздуха и резко ушел под воду. Теперь и руки нащупали проем. Да, очевидно: ему надо туда. Но как долог этот путь, и хватит ли ему дыхания?

Шенн почувствовал, как невидимая сила схватила за ноги и потащила туда. Он отчаянно всплеснул руками, заболтал ногами и вынырнул, жадно хватая ртом воздух.

Над головой висел клочок черного неба, и звезды равнодушно смотрели на дергающегося в колодце человека.

Надо успокоиться. Выход найден, а за ноги никто не хватал – это просто подводное течение. Возможно, оно даже поможет ему плыть. Надо оттолкнуть страх. Надо поверить… Ну, решайся!

Шенн яростно задышал, стараясь наполнить воздухом каждую частицу тела, и нырнул. Руки ухватились за край прохода и направили тело внутрь. Он поплыл, гребя руками в полной и абсолютной тьме, и ужас овладел им. Шенн не понимал, где верх, где низ, куда он плывет… И понимал, что уже не сможет вернуться. Течение помогало и тащило его вперед, но куда?

Пузыри воздуха срывались с губ, и Шенн чувствовал, что дыхание на пределе. Тьма отнимала последние силы, удушье подступало. Нет выхода! Он завис среди черной бездны, скоро умрет и останется здесь навсегда… Хотелось открыть рот и вдохнуть, но Шенн еще держался.

Глаза различили что‑то в холодной могильной тьме. Свет! Из последних сил Шенн рванулся к нему. Словно помогая, течение потащило быстрее. Шенн стукнулся головой о потолок тоннеля и инстинктивно понял: если выход есть – он будет наверху!