Текст книги "Проклятие Гунорбохора (СИ)"

Автор книги: Андрей Прусаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Тарх стоял у забора, щедро поливая растущие под ним лопухи. Он повернул голову, провожая воина взглядом, но, едва отвернулся, Улнар прыгнул. Проломив жидкую изгородь, они упали в траву, и воин заученным приемом прихватил Тарха за горло.

– Что тебе надо? – прохрипел тот, пытаясь вырваться. Кинжал с его пояса перекочевал в руку Улнара и прижался к горлу гурданца:

– Кто вы и кто она?

– Не знаешь, с кем связался! – прошипел Тарх. – Убирайся, пока цел!

– Ты не понял, – Улнар отбросил кинжал и заломил гурданцу руку. Тот зарычал от боли. – Сломаю руку, потом другую… Отвечай!

– Мы наемники.

– Это ясно и слепому. Кто она?

– Элана, дочь одана Далорна…

Дочь одана! Сколько же они потребуют за нее, и как им такое удалось?

– Зачем вы похитили ее?

– Нам за нее заплатят.

– Кто?

Тарх не пожелал отвечать. Воин сдавил Тарху горло. Тот затрепыхался, но быстро обмяк. Все, не скоро очнется. Улнар оттащил наемника в кусты и вернулся к дому. Итак, теперь их трое, но пройти незамеченным к девушке не получится. В узкие окна не влезешь. Что остается?

Взгляд воина упал на крогов. Наемники привезли на них оданессу. Конечно, ведь благородная не пойдет по лесу пешком!

Улнар открыл стойло, пинками выгнал животных, распахнул ворота и погнал крогов по дороге. Разумеется, его услышали. Дверь таверны распахнулась:

– У вас украли крогов! – завопил хозяин.

– Тарх, где ты?

– Да вон он! Стой, Тарх! Ты что, совсем пьян?

Улнар ухмыльнулся. Как он и предполагал, в темноте и тумане они приняли его за Тарха.

– Догоним его!

Прячась за спинами животных, Улнар перебежал в лес, а оттуда вернулся к таверне. На перекрестке слышались голоса ловивших крогов воинов. Двое снаружи. Значит, внутри только один. Ну, что же: один на один…

Улнар толкнул дверь и вошел. Так и есть. Вожак остался здесь. Заметив обнаженный меч, наемник отбросил чашу и вскочил.

– Чего ты хочешь? – крикнул он, вытаскивая из‑за спины секиру. На широком полированном лезвии отражались языки пламени.

– Ее, – сказал воин. И проскочил мимо главаря в коридор. Роттер ухмыльнулся. Его массивная фигура перекрыла дверь: чужак оказался в ловушке, в которую запрыгнул сам.

Улнар дернул дверь: разумеется, заперта.

– Ключ у меня, дурачок, – сказал Роттер. – Вижу, тебе жить надоело. Лучше быть пьяным, чем мертвым.

– Долго будешь болтать? – спросил Улнар. – Что не нападаешь? Дружков ждешь, а честного боя боишься, ты, родившийся из задницы громира?

Большего оскорбления для арна не существовало. Вожак заревел и бросился вперед, едва не напоровшись на меч воина. После обмена ударами Роттер понял: в ловушке не наглый незнакомец, а он сам! Узкий коридор не давал занести секиру – она цеплялась за стены, меч имел явное преимущество.

Несколькими выпадами Улнар заставил вожака попятиться. Тот уже не помышлял о нападении, думая лишь о том, как парировать молниеносные удары. Бродяга был настоящим мастером! Быть может, в открытом месте он бы с ним потягался, но в этой деревянной кишке…

Заставив врага отступить, Улнар получил несколько секунд и воспользовался ими сполна. Удар ногой у него был лучший в школе – и дверь его не выдержала.

Напуганная девушка сжалась в углу. Брошенный мельком взгляд отметил красное платье, почти не закрывавшее красивых рук.

– Выходи! – не спуская глаз с Роттера, сказал воин. – Быстрее!

– Ко мне! – во всю глотку заревел Роттер. Те двое наверняка услышали зов, а потому времени оставалось мало.

Девушка выбралась в коридор. Улнар схватил ее за руку и попятился. Как он и рассчитывал: в конце коридора выход на задний двор. Все таверны мира похожи одна на другую…

Роттер преследовал их, но держался на расстоянии, опасаясь выпадов воина.

Дверь выбивать не пришлось, она легко распахнулась, и Улнар крикнул:

– Беги!

Глава 3. Дочь одана.

Оданесса побежала в лес.

– Проклятье! – зарычал Роттер и, не дожидаясь подмоги, выскочил во двор. – Ко мне, парни!

Его секира обрушилась на дерзкого воина. Улнар уклонялся, даже не парируя мощные, но слишком прямолинейные атаки, а затем перешел в наступление. Меч поймал секиру на замахе и выбил из рук. Следующий удар полоснул Роттера по шее, и наемник осел на траву, орошая ее кровью.

В коридоре загрохотали сапоги. Улнар подхватил секиру и мощно бросил. Взрезая воздух, оружие влетело в дверной проем. Первый наемник заметил бросок и пригнулся, бегущий за ним не успел, и тяжелое лезвие пробило его голову.

Завидя тело вожака, наемник замер. Он был один на один с противником, убившим всех его товарищей. Страх и ярость боролись в его глазах.

– Беги, – сказал Улнар, – или сражайся.

Он двинулся к наемнику. Решившись, тот занес меч. Клинки сшиблись, высекая искры. Наемник рубился умело, но Улнар выбил у него меч и свалил наземь.

– Пощади! – взмолился воин, зажимая рану на плече. Кровь бежала сквозь пальцы.

– Говори, куда вы ее везли!

– Никуда, мы должны ждать здесь! – простонал наемник.

– Кого ждать?

– Людей Гретворна. Они должны заплатить нам…

Кто ж они такие, что не боятся гнева одана?

– Кто такой Гретворн?

– Начальник тайной стражи.

– Чьей стражи?

Наемник застонал.

– Тебя убьют… А если я скажу, то и меня тоже!

– Ты сам выбрал этот путь, не так ли? – сказал Улнар. – Говори.

– Гурдана, – простонал раненый.

– Тебе лучше исчезнуть, – проговорил воин. Он убрал меч в ножны и поспешил в лес. Противник ранен и сломлен, и не станет преследовать.

Девушка не могла далеко уйти. Выросшая среди заботливых слуг, непривычная к лесу и быстрому бегу, она где‑то недалеко. Через минуту он увидел красное платье, мелькавшее меж деревьев.

Услышав шаги, она вскрикнула и побежала быстрей, но упала, зацепившись за корень. Улнар протянул ей руку.

– Это ты! – изумленно произнесла она. – Я думала: тебя убили!

– Нет.

– Кто ты такой? Почему ты напал на них? Тебя послал отец? Но почему ты один? – вопросы сыпались дождем, но воин прервал их резким жестом:

– Не время разговаривать. Нам надо уходить. Куда тебя отвести?

– Тебя послал не отец?

– Нет. Никто меня не посылал. Я вольный воин, и мой меч служит мне самому.

– Отвези меня в Далорн! Я Элана, дочь одана! – выкрикнула она. – Отец щедро наградит тебя, воин!

Все подтвердилось. Неплохо, подумалось Улнару, сам одан станет моим должником! Впрочем, теперь ничего не остается, как идти до конца. Если эти головорезы так боятся того, кто им заплатил, то следует поторопиться…

– Идем! – он взял ее за руку и повел. Оданесса послушно бежала рядом, спотыкаясь на каждом шагу.

– Я не могу так быстро бежать! – вскоре крикнула она, дернув воина за руку. – Подожди, дай мне отдохнуть!

Улнар молча взглянул на нее: красивое красное платье облегало не менее привлекательную фигуру и застегивалось на изящные пуговицы, идущие от груди до щиколоток. В таком наряде не убежишь и от младенца. В нем хорошо ехать в паланкине или сидеть во дворце на… На чем там они сидят? Но в лесу… Улнар не понимал, как она вообще в нем ходит.

– Тебе мешает платье, – сказал он.

Девушка вздернула брови. Воин нагнулся к стройным ножкам и расстегнул несколько пуговиц. Она отпрянула:

– Как ты смеешь! Ты!

У нее не доставало слов описать его дерзость.

– Грязный нигрид! – наконец, нашлась она.

– Пойдем, – терпеливо сказал Улнар. —

Близится утро, и те, кто придет за тобой в таверну, пойдет по нашим следам. Нам надо уйти подальше.

Изумленно взглянув на воина, с легкостью пропустившего оскорбление мимо ушей, оданесса двинулась за ним. Идти ей стало действительно легче, да и страх, подстегивавший Элану, заставлял энергичней двигать ногами.

– Я устала! – наконец объявила она. Вырвав ладонь из руки воина, оданесса уселась на поваленное дерево. – Мне надо отдохнуть. Куда вообще мы бежим – ничего же не видно! Может, дождаться утра?

Из‑под дерева раздалось шипение потревоженного гада.

– Нет, лучше побежали дальше! – Она называла это бегом, но даже ленивые кроги идут быстрее. Воин остановился:

– Пожалуй, можно отдохнуть.

Они расположились на траве. «Пока наемник дождется заказчика, пока соберут людей для погони, – считал Улнар. – У нас есть время, а до Далорна всего два дня пути… если идти быстро и по хорошей дороге. А не по лесу в компании едва передвигающей ноги оданессы. Зато в лесу не так опасно. Скорей всего, они будут ждать на подходах к городу. С другой стороны, ее отец наверняка выслал людей на поиски. Если повезет, и мы их встретим, история закончится быстро».

– Тебе лучше поспать, – сказал Улнар. – Мы останемся здесь до утра.

– Мне страшно, я никогда не спала в лесу, – сказала девушка. Во тьме воин с трудом различал ее лицо, но по голосу чувствовал, как она боится.

– Не бойся, и спи. Я посторожу.

Он достал из заплечного мешка плащ и постелил девушке. Кроны деревьев, застывшие над головами, почти не пропускали свет луны. Элана ерзала и ворочалась на траве. Улнар думал, что изнеженная красотка не заснет, но оказался не прав. Чтобы убить ночь, он решил поправить лезвие и достал точило… Но, услыша ее ровное дыхание, решил не шуметь. Пусть спит, им еще долго идти. А он подежурит. Ему, часто коротавшему ночь в дозорах, это не в тягость.

Казалось, страшное позади, надо лишь лесами дойти до города, но Улнар чувствовал, что это будет непросто. Нет, он не жалел того, что сделал. Улнар следовал велению сердца, как оно говорило, так он и поступал и никогда не раскаивался.

Утро забрезжило, первые лучи солнца робко проступили меж черных деревьев, и запели птицы. Девушка не просыпалась, будить ее было жаль, а делать нечего – и Улнар стал разглядывать спящую оданессу. Начал с ног, вздохом отметив, что красивые и безусловно дорогие сапожки, сшитые для ходьбы по мягким коврам и ровным плитам эмонгира, в лесу долго не протянут. Платье… Такое платье только привлечет внимание. Не убивать же каждого свидетеля, хмыкнул Улнар, а что делать? Другой одежды нет. Купить другое платье? А где? Идти к хешимам – а те мигом расскажут обо всем погоне. И все же, если ее переодеть, будет намного проще…

Взгляд поднялся выше. Тонкая шейка поддерживала милую головку с детскими, припухлыми губами, длинные волосы рассыпались на плечах. Во время сна она казалась особенно беззащитной, и если в душе и оставались сомнения, то сейчас Улнар решился довести дело до конца. Неважно, дочь одана или пастуха – те, кто отрывают дитя от родителей, не могут быть правы. Да и взялся за меч – тащи из ножен, говаривали в Братстве. Эта поговорка многим помогла выжить.

Какая‑то птица засвистела совсем близко. Девушка вздрогнула и открыла глаза. Улнар улыбнулся, встретив ничего не понимающий взгляд. Сейчас она вспомнит.

– Ты… Где мы? – зябко кутаясь в плащ, она приподнялась и села.

– В лесу, как видишь, – сказал Улнар. – Уже утро, и надо идти.

– Уже утро, – прошептала она. – Ты, что же, совсем не спал?

– Нет.

– Когда мы придем в Далорн, отец щедро наградит тебя! – повторила оданесса. – Почему ты смеешься? Не веришь?

– Я не смеюсь. Просто туда еще надо дойти.

– Значит, идем! – она решительно поднялась с земли.

– Идем.

Они пошли рядом. Улнар выбирал путь полегче, обходя валежник и непролазные заросли. Оданесса шла, придерживая платье руками, а воин думал о ее сапожках. Вот развалятся – и что тогда? Нести на руках? Им нужно какое‑нибудь селение.

– Ты точно знаешь, куда идти? – спросила Элана.

– Знаю.

– А откуда? Здесь же нет дороги.

Улнар качнул головой: что она вообще знает?

– Солнце ведет меня.

– Почему ты помог мне, воин? – неожиданно спросила она.

– Ты просила. Я помог.

– Что? Я не просила тебя! – забежав вперед, оданесса остановилась. – Я ничего не говорила тебе!

– Я видел твои глаза, – сказал воин. – Если ошибся, могу отвести обратно.

Ошеломленная ответом, она замолчала.

Лес поредел, и идти стало легче. Одно настораживало Улнара: по расчетам, они давно должны выйти на тракт, но его все не было. Элана устала, и сделали привал.

– Есть хочется, – сказала она. Улнар протянул флягу:

– У меня есть только это. Пей, если хочешь.

– Что это?

– Вино. Все лучше, чем вода.

Девушка выдернула пробку и сделала глоток. Ее лицо сморщилось, она наклонилась и сплюнула на землю:

– Ты это называешь вином? Помои и то лучше!

– Помоев у меня нет.

Оданесса вспыхнула:

– Ты дерзок! Тебе следует поучиться манерам!

– Я не эмон, чтобы учиться манерам. Я воин, и манеры не помогут мне в бою.

– Конечно, – с оттенком презрения сказала она, оглядывая воина. – О чем с тобой говорить? Ты просто воин.

– С любым человеком есть, о чем говорить, – сказал Улнар. – Трактирщик сказал мне, что это аримское…

Оданесса фыркнула, и воин тоже улыбнулся:

– Скоро будет селение, мы купим там еду.

И действительно, из‑за деревьев показалась дорога. Определив направление, Улнар повернул налево.

– Я устала, – пожаловалась девушка.

– Уже скоро.

– Я никогда столько не ходила. У меня ноги болят!

Улнар не слушал, беспокойно оглядываясь по сторонам. На открытом месте их легко заметить, быть может, сойти с дороги и идти вдоль нее? Не успел он подумать об этом, как впереди показались дома.

– Хеш! – радостно воскликнула Элана.

Поселение было маленьким. Несколько домов, окруженные многочисленными пристройками и огородами, выстроились вдоль дороги. За хешем виднелся луг с пасущимися крогами. Пройдя вперед, путники увидели колодец.

– Можно умыться и попить, – сказал воин. Девушка кивнула:

– Достань мне воды.

Он опустил ведро вниз, зачерпнул и потянул жердь с привязанным в качестве противовеса камнем. Вода оказалась холодной, но чистой. Воин посмотрел на оданессу.

– Ну же, лей! – приказала она. – Ай, какая холодная!

Элана вымыла руки и смочила лицо.

– Ах, даже руки вытереть нечем!

– Тебе надо переодеться, – сказал Улнар, наблюдая, как к колодцу подходит местный житель, во все глаза глядя на девушку в богатом платье без паланкина и охраны.

– Зачем?

– Посмотри, как они смотрят на тебя.

– Я хороша собой, – улыбнулась Элана, – вот они и смотрят!

– Они расскажут о тебе тем, кто преследует нас. Ты слишком заметна, – Улнар замолчал, когда хешим подошел совсем близко.

– Одно солнце над нами.

– Воистину так, воин.

– Куда ведет дорога? – спросил воин, заслоняя оданессу.

– В Далорн, – ответил поселянин, отводя любопытный взгляд. Воин явно не желал, чтобы разглядывали его спутницу.

– Река далеко?

– Мост там, за пригорком, – махнул рукой хешим, вновь косясь на Элану.

– У тебя есть жена? – неожиданно спросил Улнар.

– Есть, – удивленно ответил тот. – А что?

– Мне нужна женская одежда. Я бы купил ее у тебя… за четыре асира.

– Пять! – быстро сказал хешим, не сводя глаз с оданессы.

– Пусть будет пять. Идем.

Вслед за хешимом они пришли к дому.

– Входите, – пригласил он, пропуская гостей. Улнар и Элана вошли. Дом казался обширным снаружи, но добрую половину его составлял амбар с зерном и сложенным по углам инструментом.

– Что это? – спросила девушка.

– Плуг, – ответил Улнар. Хешим куда‑то исчез, и воин не без интереса разглядывал его хозяйство.

– А зачем он?

– Пахать землю.

– А зачем?

– Спроси об этом у хешима, – сказал воин. Поселянин быстро вернулся, держа в руках темно–зеленое платье из плотной грубой материи.

– Вот, господин.

Улнар отсчитал и высыпал в мозолистую ладонь асиры:

– Еда у тебя есть?

– Смотря, что желаешь. У меня не таверна…

– Неси, что есть, – Улнар показал еще один красный камешек. – Я заплачу.

Вскоре они сидели за столом, и жена хешима, крепкая женщина с заплетенными в волосы голубыми лентами, выкладывала перед ними исходящие ароматным паром горшки.

– Пахнет вкусно. Что это? – поинтересовалась Элана.

– Каша с аримом. Это вкусно, госпожа.

Элана взяла ложку и удивленно осмотрела: деревянная!

– И правда, – попробовав, сказала оданесса. – Сладкая каша. Ты хорошо готовишь.

– Спасибо, госпожа, я старалась, – поклонилась женщина.

Когда Элана поела, Улнар вывел хешимов из комнаты и протянул девушке купленное платье.

– Тебе надо переодеться.

– В это? – брезгливо проговорила оданесса. – Я не стану. Я не могу выглядеть, как хешимка!

– Иначе нас быстро найдут, – слова Улнара не произвели должного действия, и тогда воин добавил:

– А твое красивое платье истреплется в лесу, и ты будешь выглядеть хуже, чем хешимка.

– Хорошо, давай это платье, – после раздумья согласилась Элана. – Пусть та женщина прислуживает мне! – приказала она.

– Конечно, госпожа.

Вскоре к ждущему у дома Улнару вышла симпатичная девушка в просторном зеленом платье.

– Отлично, – кивнул воин. – Это то, что нужно.

– Ты понесешь мое платье! – Улнар усмехнулся и взял протянутый сверток. Иного отношения он не ждал. – Сейчас нас отвезут к мосту.

– Отвезут?

– Да. Я подарила доброй женщине пуговицу, и она сказала, что муж отвезет нас к мосту.

– Что ж, хорошо.

Повозка, запряженная двумя пятнистыми крогами, медленно взбиралась в гору. Сверху Улнар увидел реку и мост. На мосту стояли люди, и солнце блестело на остриях копий.

– Стой, – приказал воин хешиму. Тот остановил животных. – Возвращайся. Дальше мы пойдем сами.

– Почему? – возмущенно спросила девушка. – Купи у него повозку, я устала идти пешком!

Улнар покачал головой:

– Нам не нужна повозка.

– Мне – нужна! – капризно крикнула Элана. – Я больше не могу идти!

– Придется, если хочешь вернуться к отцу. Послушай, – Улнар наклонился к ней и произнес шепотом, – там, на мосту, какие‑то люди. И это не далорнцы. Мы не можем идти через мост.

– Откуда ты знаешь? Может, это люди отца!

– Я воин, и могу отличить мечи северян от клинков запада.

– Куда же мы пойдем? – растерянно спросила Элана. Она послушно слезла с повозки, и на лице девушки отразился страх. – Что нам делать?

– Послушай, есть ли где‑нибудь брод? – спросил Улнар разворачивающего повозку хешима.

– Брод? Зачем брод? Вот же мост.

– Не задавай много вопросов, – палец Улнара выразительно постучал по рукояти меча. – Где есть брод?

– Там, за излучиной, – хешим показал на склонившиеся над водой деревья.

– Езжай и забудь, что нас видел, – сказал воин и, хлестнув крогов, поселянин уехал.

– Он не забудет, – глядя ему в спину, сказал Улнар. – Идем искать брод.

Глава 4. Мельница.

Беглецы обошли мост по широкому кругу, и вышли к реке. Брод Улнар заметил сразу – к нему вела разбитая колесами повозок колея, видимо, несмотря на мост, здесь иногда проезжали. Воин вошел в воду первым, чтобы посмотреть глубину. Мелко, вода доходит лишь до пояса.

– Я боюсь, я не умею плавать! – сказала Элана. Улнар вернулся и взял оданессу за руку:

– Со мной не бойся. Течение слабое.

Они вошли в реку.

– Какая холодная вода! – вскрикнула оданесса. Улнар только вздохнул. Девушка капризничала на каждом шагу, и приходилось сдерживаться, чтобы не сказать что‑нибудь резкое. «Все же она не воин, – говорил он себе, – я не могу требовать от нее выдержки мужчины. Довольно того, что мы медленно, но приближаемся к цели».

Элана приподняла платье, но вода подбиралась все выше.

– Дальше я не пойду! – она остановилась и выдернула руку. – Ищи другой путь, воин!

– Другого пути нет!

Они стояли посреди реки, и были, как на ладони. Прекрасные мишени! Улнар подхватил оданессу на руки и понес.

– Что ты делаешь?! – Элана попыталась вырваться. – Как смеешь притрагиваться ко мне!

– Могу тебя отпустить, – сказал он, и Элана умолкла: ведь тогда она вымокнет до нитки! Он шагал, преодолевая течение, вдыхая запах ее волос.

Она покраснела. Кроме отца, ни один мужчина не был столь близок к ней…

– Что? – посмотрел на нее Улнар.

– Ничего, – ее глаза глядели на воина с любопытством. – Знаешь, что будет с человеком, посмевшим дотронуться до меня?

– Не знаю.

– Ему отрубят руки!

– В самом деле?

– Ты не боишься? – с вызовом произнесла она, глядя на воина. Улнар качнул головой:

– Нет, – он догадывался, что она лжет. О таком он не слыхивал.

– Ты смелый. А это что? – ее пальчик завис над переносицей воина. Похоже, теперь Элана была непротив, чтобы ее несли на руках весь оставшийся путь.

– Шрам.

– Кто это ударил тебя?

– Моррон.

– Ты видел морронов? – удивленно воскликнула девушка. – Расскажи мне о них! Правда, что они людоеды? И лица у них черные, как уголь? Ты убивал их?

– А что будет с человеком, уронившем оданессу в воду? – спросил Улнар, и девушка умолкла. Но вот они выбрались на берег, и воин опустил Элану на песок.

– Скоро вечер, – сказала оданесса. – Где мы будем ночевать? Спать в лесу я не намерена.

– Если успеем найти хеш, возможно, нам дадут переночевать в доме, – сказал воин. Меч Улнар давно перевесил на пояс и развязал шнур. Плевать, теперь все равно. Пользуясь покровительством одана, можно не опасаться даже фагиров.

Поселение–хеш нашелся легко – к нему вывела тянувшаяся от брода колея. В этих краях хешимы селились повсюду: благодатные, обильные луга, густые, полные дичи и ягод, леса. Плати дань – и живи!

Небо нахмурило брови–облака. Пошел дождь. Путники подбежали к первому же дому, и Улнар постучал в двери.

– Кто там? – раздался раздраженный мужской голос. – Что надо?

– Переночевать, – сказал Улнар. – Пустите нас, мы заплатим.

– Ага! – насмешливо протянули из‑за двери. – Здесь дураков нет. Проваливайте, бродяги!

– Мы не бродяги! – оскорбилась оданесса. – Я…

Улнар потянул попутчицу за руку и покачал головой:

– Не стоит говорить, кто ты, – произнес он вполголоса.

– Почему вы не пускаете нас? – возмущенно проговорила девушка. – Здесь холодно и…

– Ничего, вдвоем не замерзнете! – насмешливо проговорили из‑за двери.

– Грязный хешим! – ножка Эланы стукнула в дверь. – Да как ты смеешь!

– Мой дом, и я смею! – отозвались за дверью. – Проваливайте, а не уйдете – выстрелю в окно!

Улнар молча повел возмущенную Элану прочь. Следующий двор оказался гостеприимней.

– Только в дом я вас не пущу, – сказал показавшийся на пороге хозяин. – Кто вас знает… Бродяг и воров здесь хватает. Два асира – и я открою вам сарай.

– Я не стану спать в сарае! – воскликнула девушка.

– Как вам будет угодно, – сказал хешим, закрывая дверь. Словно издеваясь, дождь полился с удвоенной силой.

– Ладно, я согласна!

Сарай был большим и темным. Дощатая перегородка делила его надвое, за ней слышалось шумное дыхание спящих крогов. Свет факела метался по толстым бревенчатым стенам, пока не осветил засыпанный прелой соломой угол.

– Фу, как тут воняет! – сказала Элана. К запаху крожьего помета Улнар привык, хешим вообще его не чувствовал.

– Ничем не воняет, – сказал он, удивленно глядя на зажавшую нос оданессу. Они свернули направо, оказавшись в другом углу постройки. Там возле стены высилась копна душистого сена.

– Вот здесь и спите, – сказал хешим. – Тепло и мягко.

Улнар дал ему асир. Это была щедрая плата за ночлег, в иных тавернах брали столько же, но торговаться воин не любил.

– А второй?! – возмущенно воскликнул хешим. – Мы договорились!

– Второй утром. Кто тебя знает, воров и жуликов вокруг хватает, – воин отвернулся, давая понять, что торговаться не намерен. Недовольно бурча под нос, хешим пошел к выходу.

– А факел? – спросила Элана. – Мы, что же, останемся в темноте?

– Еще сарай подожжете, – буркнул крестьянин. Улнар усмехнулся. Сравнить с каменистым Кхинором – так это дворец! Воин упал на стог и потянулся. Хорошо!

– Ты будешь спать? – спросила Элана.

– Я не спал прошлой ночью, если помнишь, – ответил воин. Усталость смыкала глаза. Надо поспать. Но прежде…

Ворота открывались наружу – не подпереть. Улнар достал из мешка кусок веревки и закрепил над землей на уровне ступней. Нехитрая преграда не задержит врага, но выдаст его присутствие. В темноте сарая веревка была совершенно не видна. Найдя прислоненные к стене грабли, воин положил их напротив двери. Невидимый охранник, усмехнувшись, подумал он.

– Что ты делаешь? – спросила Элана.

– Ничего особенного. Спи, – сказал он, лег на солому, отвернулся и заснул. Ему показалось, что спал он секунду, потому что сарай вздрогнул от душераздирающего вопля. Кричала Элана.

– Что?! – меч прыгнул в руку воина. Сарай был темен и пуст, девушка, дрожа, прижималась к стене. – Что случилось?

– Там! Зверь!

Зверь? Хищник не осмелится забраться в сарай, удивленно подумал Улнар, да и кроги замычат – они чуют лучше человека.

– Где?

– Вот, под соломой! – воин подошел ближе, сунул руку в ворох травы и за шкирку вытащил зверька размером в две ладони. – Это он?

– Он! Он прыгнул на меня! – пожаловалась Элана. – Убей его!

– Он просто замерз и хотел погреться. Ты что, кунимора никогда не видела?

– Нет.

– Так посмотри. Он приятный, и его можно гладить, – Улнар с улыбкой протянул зверька, но девушка отшатнулась:

– Выкинь его!

– Он не кусается.

– Выкинь немедленно!

Воин пожал плечами и, выйдя за ворота, отпустил зверька. Тот мигом шмыгнул под поленицу. Улнар вернулся к Элане и услышал шаги. Кто‑то входил в сарай.

– Тише, ни звука! – воин притаился за углом. Незваный гость приближался и вдруг с воплем растянулся на полу. Улнар мигом подскочил. Острие клинка уперлось лежащему в спину.

– Это я, – простонал споткнувшийся о веревку хешим. Улнар убрал меч:

– Чего ты приперся?

– Кто‑то кричал… Я решил посмотреть, что тут случилось…

– Посмотрел?

– Да, – ответил он и подобрал оброненные при падении вилы.

– Ничего не случилось. Девушка просто испугалась.

– Чего?

– Кунимора. Все хорошо, – повторил он и, выдворив хешима, прикрыл ворота.

– Испугалась кунимора? – удивленно проговорил хешим, покачал головой и ушел в дом.

Разбуженный криком девушки, Улнар не мог заснуть. Глаза привыкли к темноте, и воин смотрел в угол, где лежала оданесса. «Вот ведь как, – думал он, представляя лицо Эланы, – живет девушка, ни в чем отказа не знает, ни голода не видела, ни смерти… А чем она лучше местных девиц? Да, красива, что тут говорить… Образована и умна? Так и есть, да ведь и любую хешимку можно научить пению или манерам – но разве от знаний человек станет лучше и добрее? Было бы так, эмоны не притесняли бы свой народ…»

Он заснул, но в стук в дверь заставил воина схватиться за оружие.

– Эй, там, утро уже, выходите!

Это хозяин. Улнар осторожно приоткрыл дверь. Хешим был один.

– Давай асир, как условились! – потребовал тот.

Улнар отдал камень. Потягиваясь, из сарая выбралась Элана. Беспокойная ночь наложила отпечаток на лицо оданессы. Сонное лицо, всклокоченные волосы и одежда хешимки, к которой прилипли соломинки. Теперь ее точно никто не узнает, подумал Улнар и улыбнулся. Девушка удивленно посмотрела на воина:

– Почему ты смеешься? Дай зеркало!

– У меня его нет.

– Тогда ты дай, – сказала она поселянину. Тот пожал плечами:

– Некогда мне зеркало искать. Работать надо. А вы идите, куда шли.

– Как смеешь так разговаривать! – воскликнула Элана, и Улнару пришлось встать между ними.

– Скажи‑ка лучше: где колодец? – спросил он. Хешим показал. – Идем, – Улнар потащил Элану со двора. Не хватало, чтобы здесь что‑то заподозрили. Не можем держать язык за зубами – лучше быстрее уйти, подумал он.

Умывшись и попив воды у колодца, беглецы подкрепились куском хлеба, подаренному впридачу к платью, и вышли из хеша.

Лес закончился, дорога пошла лугами. Открытое место вызывало беспокойство у воина. Эта история напоминала вылазки в Кхинор, когда приходилось скрываться от кочующих морронских отрядов. Позволить себя увидеть означало гибель, поэтому открытые пространства Улнар не любил. «Никогда не думал, что в Арнире буду чувствовать себя, как в Кхиноре», – с усмешкой думал он. Взгляд воина все чаще задерживался на шагавшей рядом девушке, отмечая симпатичный профиль с точеным, чуть вздернутым носиком, чувственными губами и волнистыми прядями, ниспадавшими на покрытые грубой материей плечи. Нет, даже в хешимском платье Элана не выглядит простолюдинкой. Только полный дурак не заметит властную посадку головы, прямой пренебрежительный взгляд… Великий Игнир, он ведь не может заставить ее играть, как лицедея!

– Ты чем‑то огорчен, воин?

– Нет, все хорошо, – Улнар внимательно оглядел окрестности, но подозрительного не увидел.

– Долго еще идти?

– Ты устала?

– Нет. Просто хочу знать.

– Думаю, сутки, не больше. На ночь где‑нибудь остановимся, а завтра будем в Далорне.

На самом деле все было не так просто, но Улнар не хотел ее пугать. Какое‑то время шли молча.

– У тебя есть жена, воин?

– Нет.

– А почему?

Что за глупые вопросы!

– Я воин. Зачем мне жена? У меня нет ни дома, ни хозяйства.

– Ясно. Когда мой отец наградит тебя, ты сможешь купить себе дом и все, что пожелаешь.

Она ждала его радости, но Улнар предпочитал радоваться награде, а не словам.

– Ты слышишь?

– Да.

– Ты должен говорить: да, моя оданесса! – капризно поправила Элана.

– Но ты не моя оданесса, – с улыбкой поправил Улнар. – Я подданный Ринересса.

– Но сейчас ты служишь мне!

– Не служу.

– Как так? – изумилась она.

– Я помогаю тебе, но не служу.

– Тогда я беру тебя на службу! Сколько ты хочешь жалованья?

Улнар покачал головой:

– Нисколько, госпожа. Я вольный воин и вольный человек.

Оданесса замолчала, но, судя по вздернутому носику, ответ воина не понравился ей.

Избегая дорог и селений, они повернули на запад, но путь преградило болото. Обходя воняющие гнилью лужи, путники заметили блеснувший впереди огонек.

– Там жилье, – сказала Элана. – Уже темнеет, и мы можем там заночевать.

– Люди нас запомнят, оданесса. Так мы никогда не оторвемся от погони, – сказал Улнар.

– Я еще не видела никакой погони! – заявила девушка. – Может, ее вообще нет? Я приказываю: мы заночуем там!

Беглецы подошли к крепкому одноэтажному зданию с покатой крышей, привязью для крогов и многочисленными пристройками. Улнару не нравилось это место. Странно, что дом стоит в стороне от дороги. Подойдя ближе, воин разглядел крутящееся в ручье мельничное колесо.

– Это мельница, оданесса, – сказал он. – Хорошо, мы заночуем здесь, а завтра будем в Далорне. Только не знаю, пустят ли нас.

– Сделай так, чтобы пустили! – потребовала Элана. – Я устала, хочу есть и спать. Лучшего места в этом лесу все равно не найдешь, ведь так?

– Да, оданесса, – согласился Улнар. Мельницу окружал невысокий забор, но воин быстро обнаружил калитку. Она была не заперта.

Улнар постучал. Несмотря на позднее время, хозяин не спал и открыл быстро. Путники увидели худого, но еще крепкого старика в запыленной до белизны одежде и неопределенного цвета тофе. Присмотревшись, Улнар понял, что это не пыль, а мука.

– Что вам нужно? Кто вы? – недовольно спросил старик. По его тону Улнар понял, что мельник гостей не жалует.

Воин открыл рот, но оданесса опередила:

– Нам надо переночевать! Если у тебя есть хорошая постель, я щедро заплачу тебе, старик.

– У меня не таверна, – пробормотал мельник. Его взгляд остановился на девушке. – Ладно. Найду вам комнатку.

Что‑то в его тоне не понравилось Улнару. Старик был недоволен пришельцами, но не прогнал, хотя имел на это право. Дом был его собственностью, по законам Арнира ночью владелец дома мог послать на все четыре стороны кого угодно, хоть бы и самого эмона…