Текст книги "Проклятие Гунорбохора (СИ)"

Автор книги: Андрей Прусаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Он вернулся к Элане.

– Это погоня! Надо бежать.

Далорн был недалеко, до границы рукой подать – но прямой путь для них заказан.

Очень скоро запыхавшаяся Элана остановилась.

– Я не могу бежать! – задыхаясь, проговорила она, падая на траву. Улнар сжал зубы. Так им далеко не уйти.

– Я знаю эти места. Там еще одна дорога, – сказал Улнар. – Прошу тебя, соберись, осталось немного!

Элана кивнула. Глядя на ее испуганное лицо, Улнар вдруг понял, что станет драться за нее, как дрался с морронами. Без пощады, не так, как на мельнице!

– Там кто‑то есть, слышите?! – крикнули за спиной. Заметили!

Улнар остановился, слыша треск веток под ногами погони. Бежать не имеет смысла. Девушка не опередит тренированных воинов, а лучники выстрелят ему в спину и убьют.

– Беги, Элана, – сказал он. – Беги в сторону солнца. Я задержу их здесь.

– Они убьют тебя!

– Беги, я сказал! – он забыл, на кого кричит. Элана вспыхнула, но промолчала и послушно скрылась в зарослях. Улнар замер, притаившись за деревом. Без пощады, еще раз подумал он. Иначе нельзя.

Он увидел преследователей. Лучник и несколько воинов бежали прямо на него. Улнар выступил из‑за дерева. Описав полукруг, клинок сразил лучника наповал. Ближайший воин атаковал копьем, Улнар дождался выпада, отбил и встречным ударом раскроил противнику голову. Осталось трое.

– Убейте его! – приказал бритоголовый воин в доспехе с блистающими полированной сталью наплечниками. Двое с копьями атаковали, но, лавируя среди деревьев, Улнар успешно уклонялся от ударов. Одно копье он сломал, и противник выхватил меч.

Деревья помогали ему. Улнар пятился, пытаясь отвлечь врагов в сторону от Эланы.

Замах, перехват, удар – и воин падает навзничь. Кажется, он только ранен. Стальное жало мелькнуло перед лицом, Улнар отшатнулся, перехватил древко и ударил. Копейщик упал, держась за разрубленную, брызжущую кровью шею.

Боец в наплечниках вышел на Улнара, поигрывая длинным мечом.

Сходились долго, не решаясь нанести удар – цена победы была высока для обоих, и Улнар не спешил. Чем дольше будет бой, тем дальше убежит Элана.

Бритоголовый атаковал. Они рубились яростно, так, что сталь звенела, а удары оставляли зазубрины на лезвиях. Краем глаза Улнар видел, как второй заходит сзади, но не торопился отступать.

Бритоголовый был опытным бойцом. Его удары Улнар парировал не без труда, но техникой враг не блистал, а бил на силу. С таким соперником всегда легче справиться, если не пытаться парировать удар. Улнар успел уклониться, меч рассек воздух, и ответный удар пришелся бритоголовому в торс – но его спас нагрудник. Помня о противнике сзади, Улнар быстро ушел в сторону и пронзил не успевшего закрыться врага.

Бритоголовый зарычал, видя смерть последнего воина. Теперь Улнар перешел в нападение, меняя уровни атаки – лучшая тактика против длинного меча, опасного на расстоянии, но бесполезного в ближнем бою… Но нога зацепилась за корень, Улнар пошатнулся и упал. Издав торжествующий крик, наемник бросился к нему. Сверкнув на солнце, огромный клинок опустился на голову воина.

Улнар откатился и вскочил, готовясь отразить удар, но глаза бритоголового округлились, он застонал и выронил меч. Враг пошатнулся, и Улнар увидел торчащую из его спины стрелу. Враг рухнул в траву. Кто стрелял?

К нему бежала Элана. С луком в руках.

– Я велел тебе бежать!

– Я не могла бросить тебя. Мне они ничего бы не сделали!

Улнар посмотрел на убитого:

– Где ты научилась стрелять?

– Это одна из моих забав, – ответила девушка. – Все знатные девушки обучаются искусству стрельбы. Так принято при дворе, и мы следуем обычаю.

– Странный обычай.

– Ничуть. Ты не знаешь истории Далорна. Во времена первых оданов жена одного из них спасла жизнь мужу, убив из лука подосланного убийцу. С тех пор все девушки при дворе учатся стрелять.

– Прекрасный выстрел, – признал он.

– Я не могла промахнуться, потому что стреляю лучше всех во дворце, – зардевшись, гордо произнесла Элана. – Только этот лук другой, тетива очень тугая. Я едва натянула ее, но ты вовремя упал…

Воин покачал головой. Как долго удача будет сопутствовать им?

– Спасибо, великий Игнир, – прошептал воин, касаясь красной повязки.

Оданесса встряхнула волосами:

– Пойдем отсюда, Улнар.

– Да, идем. И брось лук, Элана, тебе он больше не понадобится. Далорн близко.

Она улыбнулась, и Улнар был счастлив. Он не думал о конце пути и награде – возможность произнести ее имя уже было наградой.

«Кто придумал это и как такое возможно? – удаляясь с места схватки, размышлял воин. – Похитить оданессу – дело неслыханное и опасное. Начать такую игру не могут ни мергины, ни эмоны»…

– Элана, – сказал он, повернувшись к девушке. – Ты не знаешь, почему они похитили тебя? Они говорили что‑нибудь?

– Нет, – ответила девушка, – я не знаю, куда они меня везли. Те мергины говорили только о награде.

– А кто такой Гретворн? Ты слышала это имя?

– Нет. Среди эмонов Далорна нет человека с таким именем.

Похитители не из Далорна, подумал воин, чужаки, а встретил он их на земле Ринересса. И все же: зачем отбивать оданессу? Ради выкупа? Нет, слишком просто…

Странные чувства бередили душу. Оданесса нравилась Улнару, но, чем больше они были вместе, тем сильней ощущалась пропасть между дочерью одана и безродным воином. Для чего боги свели их вместе? Каждый крог знай свой лужок, говорят в народе, и это истина. Он, Улнар, исполнит все, что должен и приведет Элану в Далорн, а дальше… Он не знал, что будет дальше.

Через час они вышли на дорогу и увидели межевой камень.

– Далорн! – радостно воскликнула Элана, указывая на видневшиеся вдали башни. Воин кивнул. Да, они на земле оданессы, но Улнар знал, что расслабляться не стоит.

Мимо проезжали хешимы, везущие в город муку, дрова и плоды. За мелкий асир их подсадили на повозку, и Улнар был рад, что оданесса сможет хоть немного отдохнуть. Дорогу могут перекрыть, но воин надеялся увидеть охотников раньше, чем они его.

Дорога пошла лугами. Пространство перед повозками хорошо просматривалось, и еще издали воин заметил блеснувшие наконечники копий. Он приподнялся, рассматривая идущий навстречу отряд. Охотники? Рука потянулась к мечу.

– Это воины Далорна! – крикнула Элана. – Их послали за мной!

Управляющий крогами хешим изумленно обернулся. Улнар снял меч и перевесил на спину. Все… Теперь он ясно видел герб Далорна на древках подходившего отряда.

– Я знаю его! – оданесса едва ли не подпрыгивала на повозке. Поймав взгляд простолюдина, Элана осеклась и гордо выпрямилась. – Я знаю его. Это один из наших эмонов!

Лицо девушки сияло, и Улнар невольно улыбнулся. Хорошо. Значит, теперь она в безопасности. Поравнявшись с отрядом, воин велел остановить повозку.

– Эмон! – властно позвала Элана. Шествующий впереди эмон повернул голову, и глаза его расширились. Это был совсем еще мальчишка, но дорогая одежда, осанка и важный вид выдавали благородную кровь.

– Оданесса! – поклонившись, изумленно произнес он. Судя по всему, он знал об исчезновении Эланы и был изумлен, узнав ее в таком платье.

– Да, это я! Ты и твои люди должны проводить меня до дворца!

– Разумеется, моя госпожа, – поклонился юноша. – Но как мы прибудем во дворец в… таком виде? У меня нет паланкина, госпожа.

– Да, это так. Ты прав, – Элана выглядела растерянной, но быстро оживилась. – Мое платье со мной! Только… мне негде переодеться.

– Там, – указал юноша на видневшиеся вдали крыши, – есть хеш, принадлежащий моему отцу. Мы поедем туда, и в доме ты сможешь сменить платье.

– Прекрасно, едем.

Хешим сказал, что ему надо в город, но эмон ткнул его кулаком, и поселянин смирился, направив крогов в сторону от дороги.

– А ты куда, бродяга? – заносчиво спросил эмон, едва Улнар последовал за ними. – Проваливай!

– Он со мной, это телохранитель, – сказала Элана.

– Я знаю твоих телохранителей, – возразил эмон. – А его – нет!

– Я наняла его! – брови оданессы сдвинулись. Надменность и величие быстро возвращались к ней. – И он пойдет с нами!

Эмон кивнул. Какая разница? На поиски Эланы посланы лучшие воины и следопыты, но лишь ему удалось найти оданессу, и он привезет ее во дворец! Сопровождавших эмона воинов было семеро. Понимая, кого они встретили, и какой славой вскоре покроется имя их эмона, воины приосанились. Приняв важный вид, они окружили повозку и старались идти в ногу. Вместе с Улнаром их было девять вооруженных людей, но беспокойство не оставляло воина. И не оставит, пока Элана не переступит порога своего дворца. Нас девять – это хорошо, думал он, но эмон совсем мальчишка, а его люди не настоящие воины. Если бы Улнар мог, он легко обменял бы всех на одного бывалого, прошедшего Кхинор, воина.

Отряд остановился у ближайшего дома, воины вошли внутрь и выгнали всех, кто там был. Элана отправилась переодеваться.

Эмон посмотрел на воина:

– Надеешься получить награду? Во дворец Элану привезу я, а не ты!

Ответить Улнар не успел.

– Помогите!

Улнар среагировал первым, сдернул ножны со спины и бросился к дому. Толкнув дверь, воин ворвался внутрь и еле успел парировать нацеленный в грудь клинок. И сильный удар ногой выбросил воина из дома. Прежде чем Улнар поднялся, эмон напал на показавшегося на крыльце человека. Блеснула сталь. Заливая песок кровью, юноша упал. Его люди бросились на помощь, но из‑за домов показались «охотники». Засвистели стрелы и зазвенели мечи. Засада! У самой цели! Зачем, зачем мы свернули с дороги?

Уклонившись, Улнар одним ударом сразил нападавшего и увидел, что убивший эмона человек идет прямо на него.

Он был молод, высок и отлично сложен. Уверенные движения свидетельствовали о силе, лицо с тяжелым неподвижным взглядом и крупным волевым подбородком выдавало человека жестокого и властного. В руке блестел узкий обоюдоострый клинок.

– Ты отбил оданессу? – спросил эмон. В том, что он благородного происхождения, Улнар не сомневался. Он впервые видел этого человека, но лицо показалось знакомым…

– Я, – сказал Улнар. Бой стих. Воины эмона лежали на кровавом песке, и охотники окружали последнего оставшегося в живых.

– Ты проиграл, воин. Я всегда довожу дело до конца и получаю то, что хочу. Ты умрешь здесь и сейчас.

– Не рискуй жизнью. Ты можешь просто застрелить меня, – проговорил Улнар, кивнув на стоящих вокруг лучников, и поднял меч.

– Ты шутишь перед смертью, – усмехнулся эмон. – Неплохо. Но я не рискую. В Арнире нет воинов, подобных мне. Готовься к смерти.

Улнар промолчал. Он знал: когда слова бессмысленны, говорит сталь. Это время пришло.

– Любопытно, – проговорил эмон, – сколько ты продержишься? Я убиваю быстро, но судя по тому, как ты справился с Мерригом и его людьми, ты хороший боец и продержишься хотя бы пять ударов…

Улнар молчал, следя за движениями противника. Впрочем, Маррод почти не двигался, не вставал в стойку и не размахивал оружием. Это настораживало. Но узнать, каков он в бою, можно лишь одним способом…

Улнар атаковал. Отточенная комбинация разбилась о защиту Маррода, как лед о камень, и воин понял: перед ним боец, равных которому он не встречал ни в Братстве, ни где‑либо еще.

Маррод сражался ловко и как будто с ленцой, точно угадывая, куда будет направлен удар соперника. Он был настолько быстр, что Улнар не знал, как вообще можно опередить такого бойца.

– Это все, что ты можешь? – останавливаясь, спросил Маррод. Он улыбнулся, и потрясенный Улнар понял, на кого похож враг. На отца! Он не видел отца пятнадцать лунных перемен, но мог поклясться покровителем, что…

– Довольно. Теперь ты умрешь, – сказал эмон. Его меч сверкающим веером расплылся в воздухе, Улнар едва успевал парировать удары, нанесенные с невероятной быстротой. Лезвие задело плечо, и Улнар почувствовал боль. Я ранен!

Ярость удвоила силы. Вложив в удары всю ненависть, воин ринулся на противника. Мозг не поспевал за телом, руки сами наносили и парировали удары. Отвлекая внимание врага на меч, Улнар ударил рукой, но кулак наткнулся на блок. Тут же удар ногой. Эмон покачнулся, едва не выронив меч, но быстро обрел равновесие. Его меч ударил в лицо, Улнар парировал, пытаясь зайти врагу за спину, но встретил пустоту. Маррод знал этот трюк, и успел уклониться.

– Ты сильнее всех, кого я убивал до сих пор, – сказал эмон. – У кого ты учился?

Улнар не ответил. Меч эмона жалил, как змея, и он не поспевал за быстрыми коварными ударами. Парируя, он допустил ошибку. Полшага не хватило, чтобы уйти от резкого выпада. Клинок эмона пробил доспех и вонзился в тело…

– Тебе не победить того, в ком истинная кровь эльдов, – эмон выдернул меч, и Улнар упал на колени, выронив клинок. Силы оставляли воина, кровь текла по пальцам и пробитой куртке, пропитывая пыльный песок.

– Я хочу, чтобы ты умер медленно, – произнес эмон, убирая меч в ножны. Из дома вытащили брыкавшуюся Элану.

– Улнар! – закричала она.

– Сажайте ее в повозку! – распорядился победитель.

Превозмогая боль, Улнар попытался встать, но ноги не держали. Воин повалился на бок. Перед глазами мелькнули копыта крогов, прокатились колеса. Он слышал Элану, повторявшую его имя. Зачем? Я убит… Боль лишила сознания, и воин провалился во тьму.

Глава 6. Старый Иль.

Улнар очнулся. Тишина. В пахнущем травами полусумраке глаза разглядели низкий, заросший лишайником потолок. Воин повернул голову и увидел большой плоский камень, занимавший значительную часть помещения, в котором он лежал. Под ребрами ощущался жесткий, набитый соломой тюфяк. За маленьким окошком еле брезжил свет, наверно, наступало утро. Или кончался день? Где я? Как сюда попал?

Он вспомнил схватку и удар эмона. Мастерский удар, отразить который у него не было шансов. Если б я успел отшагнуть! Но не успел. Что ж поделать, Арнир велик. Всегда найдется лучший боец, чем я, но и он падет от руки более сильного…

Улнар хотел приподняться, но не смог. Связан? Воин не ощущал пут, но руки и ноги – как каменные, не сдвинуть. От усилия закружилась голова, и воин закрыл глаза.

Обрывки воспоминаний кружились в мозгу, налезая друг на друга. Воин не мог сосредоточиться и вспомнить, как попал в это странное место. Как вообще выжил, ведь его пронзили мечом! Ему стало жарко от мыслей об Элане. Что они с ней сделали, где она теперь? Воин сжал бессильные кулаки и вновь провалился в черноту.

Когда Улнар проснулся, первым звуком, который услышал, было чье‑то покашливание. Повернув голову, воин увидел старика, сидевшего на плоском камне. С плеч его свисал старый изодранный плащ, латаный–перелатаный, на голове красовалась невообразимая шляпа из шкурок лесных зверьков.

– Ожил? Вставай, – сказал старик неожиданно густым, совсем не старческим голосом. Черные живые глаза, блеснувшие из‑под косматых седых волос, с интересом уставились на воина.

На этот раз Улнар смог подняться и сел на постели, откинув одеяло из шкур. Голова ясная, но тело словно опутано веревками. Опустив глаза, воин увидел повязку, туго охватившую торс и красный, зарубцевавшийся шрам на плече.

Старик, не торопясь, поднялся с камня:

– Вставай, ты уже можешь ходить.

– Где я? – спросил Улнар.

– В моем жилище.

Улнар окинул взглядом хижину, которую и домом‑то назовешь с трудом: из утвари и предметов, обычных для домов беднейших хешимов, здесь не было вообще ничего. Камень и полати.

– Ты здесь живешь? Кто ты?

– Зови меня Старый Иль – так меня называют люди.

Улнар рассматривал старика, тот молчал, изредка поглядывая на воина.

– Почему ты не спрашиваешь, кто я такой? – прервал молчание Улнар. – Я же твой гость, хоть и не помню, как сюда попал.

Старик прикрыл глаза. Воину показалось, что он ухмыляется в бороду.

– Зачем мне твое имя? Оно ни о чем не скажет. Камень на твоей шее и то скажет больше.

Рука воина метнулась к груди. Он с облегчением вздохнул, нащупав талисман отца. Не пропал!

– Интересный камень, – сказал Старый Иль. Воин сжал зубы. Пока он был без сознания, старик посмел взять талисман, который следовало хранить от чужих глаз, как величайшую драгоценность. Но ведь он наверняка и спас меня, подумал Улнар. Да и камень на месте.

– Откуда он у тебя? – спросил старик.

– Подарок отца.

– Кто был твой отец?

– Тебе какое дело? – вырвалось у врина, и ему стало неловко.

– Интересный камень, – повторил, ничуть не обидевшись, старик. – Им владел сильный человек, пришедший с запада. Твой отец не арн.

– Что? – Улнар вскочил и сжал зубы, чтобы не застонать. Тело пронзила боль там, куда вонзился меч эмона. – Откуда ты знаешь?

– Вижу, – пожав плечами, ответил Иль. – Еще вижу, что камень был отдан тебе, когда ты был маленьким. С тех пор он с тобой.

– Ты великий колдун, – изумленно проговорил воин. – Как ты это узнал?

– Камень сказал мне.

«Разве камни говорят? – пронеслось в голове воина. – Старик похож на безумца, но откуда ему знать об отце? Отец не арн? Тогда кто же он?»

– Это не весь камень, – продолжил старик, – лишь половина. Видишь, он разбит?

– Да, – когда отец дарил камень, Улнар заметил, что тот расколот. С одной стороны отшлифован до зеркального блеска, с другой – острые шероховатые кромки. – И что это значит?

– Скажу, что расколот не случайно.

– Что это значит?

– То, что я сказал.

– Как я оказался здесь? – спросил Улнар, приводя в порядок мысли.

– Люди тебя принесли. Тот, что ранил тебя, ушел, и люди позвали меня. Они сказали: ты дрался с плохими людьми, и просили вылечить тебя. А потом я увидел камень, заглянул в твою сущность…

– Куда заглянул? – недоуменно спросил воин. Боль в боку отпустила, и Улнар медленно потягивался, разминая затекшие руки.

– Я называю это сущностью, – был ответ, – я вижу ее в каждом существе. У всех есть сущность. У человека, цветка, дерева, даже у камня. У одних сияет, как огонь, у других тлеет и смердит… Твоя сущность не так уж плоха, и я решил спасти тебя.

– Спасибо, – пробормотал воин. Он ничего не понял, но в любом случае был благодарен Илю.

Старик проворно соскочил с валуна, на котором сидел, и указал за окно вытянутым пальцем:

– Смотри! Ты видишь деревья и камни, а я – сущности, их истинное обличье. Знаешь, воин, сущности этих деревьев светлее, чем души многих людей. Как жаль, что вы этого не видите! Если бы люди могли видеть то, что вижу я – ни доброе, ни злое не укрылось бы от вас, и мир бы стал иным. Ибо сущность отражает не только помыслы, но прошлое и будущее…

Улнар с удивлением слушал старика. «Похоже, он слегка не в себе, – подумал воин, – но говорит интересно».

– Где моя одежда? – спросил воин.

– Там, в углу, – буркнул старик, словно прочел мысли воина и обиделся. – Можешь забирать свои железки и уходить, – слово «железки» Иль произнес с непонятной Улнару ненавистью.

Поднявшись и сделав два шага, воин увидел сваленную в углу одежду и оружие. Даже кошелек с асирами был здесь – а меч пропал.

Воин стал одеваться.

– Не торопись, – сказал Старый Иль. – Я не гоню тебя. Просто отвык от людей. Твоя рана заживает, через неделю ты забудешь о ней.

– Послушай, Старый Иль, я хочу отблагодарить тебя за то, что ты вылечил меня, – начал воин, но хозяин сердито перебил:

– Я делаю то, что хочу. Не захотел бы – не сделал.

– Мне безразлично, почему ты меня вылечил, – ответил Улнар. – Ты спас мне жизнь, и я твой должник. Если тебе что‑нибудь нужно, скажи. Я отдам тебе все, что попросишь.

Старик стоял, улыбаясь в бороду, и Улнар понял, что перед ним непростой человек. Непростой хотя бы потому, что не желает слышать слов благодарности за дело, непосильное простому смертному. Он, Улнар, должен был умереть, его даже не добили…

– Хочешь заплатить за жизнь? – произнес старик. – Хорошо. Как же ты оценишь ее? Кошелек с асирами? Или все оданства мира?

Улнар не знал, что сказать.

– Я. Никогда. Ни у кого. Ничего. Не беру, – сказал Иль. – Это слишком тяжело. Давать легче. Взял – неси эту тяжесть, отдал – освободился… Силы вернулись к тебе?

– Да.

– Тогда пойдем.

Воин надел сапоги, затем куртку, перепоясался ремнем, на котором болтались пустые ножны.

– Не знаешь, где мой меч?

Не отвечая, Старый Иль вышел. Улнару ничего не оставалось, как следовать за ним. Яркий солнечный свет брызнул в глаза, почти ослепив воина. После полутемной хижины мир казался ослепительно ярким и красивым. С радостью вздохнув полной грудью, воин ощутил чудесный аромат нехоженого леса, запах смолы и хмельных цветов. Хижина старика была единственным строением на крошечной, заросшей травой и кустами поляне.

– Эй, воин, иди‑ка сюда! – позвал старик. Улнар едва разглядел невысокую фигурку лесного жителя. Словно диковинный гриб, он замер меж корней исполинского дерева. Подойдя к дереву, Улнар невольно приоткрыл рот: такого он еще не видел. Это не одно, а четыре дерева! Неведомая сила сплела их стволами и скрутила, образуя огромный, уходящий высоко в небо, живой столп.

Опираясь на суковатую палку, старик смотрел на воина.

– Иди за мной, – проговорил он. Улнар последовал за ним, с трудом различая фигурку старика, мелькавшую среди покрытых плющем и мхом древних стволов.

Иль привел на поляну. Огромный камень, похожий на воткнутый в землю осколок скалы, стоял на ней. Вершина валуна достигала крон деревьев, основание уходило вглубь земли.

– Скажи, ты чувствуешь что‑нибудь?

Воин сосредоточился. Он знал, что мог предвидеть опасность – это спасло ему жизнь в схватках, но здесь он ничего не ощущал, напротив, неведомое и величественное спокойствие овладело им, словно тихий, но сильный ветер поднялся и разогнал суетные мысли.

– Как будто… спокойствие, – тихо сказал воин.

– Ты чувствуешь Силу! Силу Камня! – громким шепотом произнес старик. Глаза его расширились. – Спокойствие – есть Сила, знак Силы! Тот, кто не знает этого, не может постичь смысл происходящего под солнцем. Тот, кто действует, несмотря ни на что, рвет невидимые нити и не может надеяться на помощь Единого! Тот, кто понимает Силу, будет жить долго, и ему помогут даже камни!

Улнар слушал выкрики безумного старика, а тот ухватил воина за рукав и потащил к валуну.

– Подойди к Нему! Подойди. Встань рядом.

Улнар повиновался, сам не зная, зачем. Ему было любопытно. И еще… Он и впрямь что‑то чувствовал.

Да, камень огромен! Высокий и узкий, он походил на воткнутый в землю обломок меча неведомого бога. Подойдя ближе, на каменных боках воин увидел знаки, непохожие на алфавит арнов и иероглифы Древних, которые изучал в школе.

– Прижмись к нему лицом.

Улнар сделал, как говорили.

– Протяни руки.

Ладони уперлись в шершавые теплые бока лесного гиганта, взгляд бесцельно скользил по покрытой трещинами поверхности.

– Закрой глаза, – сказал Старый Иль. – И почувствуй силу. Силу, которой тебе не хватает. Если почувствуешь – бери, бери, сколько хочешь!

Воин хотел возразить, что никакая сила ему не нужна, что и так он чувствует себя неплохо, но промолчал. Старик умел убеждать.

– Забудь о себе, забудь обо всем в мире. Сила есть покой, услышь и познай его.

Улнар стоял, прижавшись к камню ладонями, слушая, как бьется сердце. Воин пытался расслабиться, но сердце мешало, напоминая о себе необычайно сильными толчками. Он боролся и хотел отдернуть руки, и вдруг понял: не сопротивление, а спокойствие поможет ему. Гордость не позволяла сдаться. Улнар вслушивался в каждый удар, вживался в каждый толчок, растекаясь по всему телу. Раз за разом он проходил неощутимый замкнутый путь… и растворился в себе. Кончики пальцев задрожали, ощущая нарастающее тепло, а может, это дрожит скала? Улнар не испугался и не оторвал рук, боясь нарушить нечто, протянувшееся между ним и камнем. Он не чувствовал твердости скалы, кожа сливалась с чем‑то мягким и обволакивающим, а ноги оторвались от земли. Стало свободно и легко. Исчезло время, исчезло все.

– Открой глаза! – раздался голос Иля, и руки старика бережно отняли ладони Улнара от камня.

Все закончилось. И воин чувствовал, что улыбается во весь рот. Как давно он не улыбался вот так, спокойно и счастливо. Ему хотелось бродить по чудесному лесу, прикасаться к деревьям, стоявшим здесь, когда в Арнире еще не было городов. Гладить лесные травы, слушать и понимать зверей, птиц и даже камни. Он понял, о чем говорил старик, и слышал, как деревья и камни говорят, только ничего не понимал в странном звенящем гуле.

– Ты хочешь вернуться туда, где ты чуть не умер, – сказал старик. – Ты хочешь найти человека.

– Ты знаешь, где она? – волнуясь, спросил воин.

Иль покачал головой:

– Знаю.

– Где же?

– Оставь ее, воин. Вы встретитесь, но всему свое время.

– Я отдам тебе все, что имею, только скажи, где она и что с ней!

– И свой камень?

Улнар замер. Камень отца, он не променяет ни на какие сокровища:

– Все, кроме камня.

– Видишь, для тебя есть вещи важнее, чем эта девушка. Ты сделал для нее все, что мог. У нее своя судьба, у тебя своя. Иди своим путем, воин.

– Кто знает свой путь?

– Каждый знает. Надо слушать свое сердце. Идем.

Несмотря на слова старика, Улнар хотел найти след Эланы, и не сомневался, что найдет. Дочь одана – не дочь хешима, она не может пропасть.

Они подошли к хижине, и Улнар собрал вещи. Не хватало лишь меча.

– Не знаешь, где меч?

– Там, – указал старик, ткнув пальцем за деревья. Воин кивнул. – Там селение. Твой меч у кузнеца.

– Хорошо. Я ухожу, – он остался стоять. Он не мог уйти, не отблагодарив.

– Чего ты ждешь? – спросил Иль. – Иди. Ты здоров и можешь дальше убивать людей своими железками. Ты удивил меня. Ты убиваешь, но способен чувствовать боль… Еще удивил твой камень. Ты злой человек, но, злость бывает нужна миру. И ты нужен. Я чую это, слышу в речи деревьев и скал. Поэтому спас тебя. В твоих венах кровь древнего народа, и твой камень хранит память о нем…

– Клянусь Игниром, я отдал бы тебе его, но не могу – это подарок отца.

– Не продолжай, – сказал Старый Иль, – я знаю.

– Ты сказал: мой отец пришел с запада, – возбужденно спросил Улнар, – и у меня кровь древнего народа! Что это значит?

– То, что я сказал. Не больше и не меньше, – медленно проговорил старик, и воин понял, что большей ясности не добиться.

– Иди, воин, больше мы не увидимся.

С этими словами Старый Иль повернулся и исчез за деревьями, а воин пошел, куда указывал старик. Шел долго, огибая овраги, продираясь сквозь кусты. Оглушительно хрюкая, с дороги убрался какой‑то боязливый зверь. Улнар благоговейно коснулся красного тофа: поистине, удача не оставляет его, пока покровитель правит небом и землей. Солнце закрыли тучи, и яркий солнечный день померк. Пошел дождь. Кожаная куртка защищала от воды тело, но штаны и волосы промокли быстро. Капли хлестали по лицу, но воин упрямо шел, не склоняя головы под теплыми косыми струями. Он вышел на старую вырубку и нашел тропинку. Она и приведет к людям. Тропка петляла в густом перелеске, а жилья не было видно, и воин опасался, не сбился ли он с пути. Перед глазами был серый полог падающих капель, а мягкий шелест мокрых листьев сопровождал каждый шаг.

Переждав ливень под деревом, он двинулся дальше и вскоре оказался на опушке. И тотчас узнал это место. Здесь его ранили, здесь он потерял Элану.