Текст книги "Проклятие Гунорбохора (СИ)"

Автор книги: Андрей Прусаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Глава 8. Воля одана.

Властитель Гурдана был в ярости и, зная вспыльчивый характер Орэна, приближенные прятались, когда он проходил по коридорам дворца, а стража замирала, вытягиваясь в струнку.

Три десятка лучших бойцов, на которых возлагались такие надежды, вернулись ни с чем. Вернее сказать, не вернулись вообще, хоть и прислали гонца с вестью, что оданесса у них в руках. Куда же она пропала? Может, смогла перекупить похитителей, и они везут ее назад в Далорн? Хм… Эрлайн обещал найти неподкупных бойцов, а за исполнение задуманного взялся Роттер – человек, шутить с которым значило шутить со смертью. Он слыл лучшим бойцом среди наемников, даже эти отъявленные головорезы боялись его. Они знали: Роттер не потерпит предательства и достанет ренегата, даже если тот спрячется в Кхиноре. Что же произошло, ведь Элана уже была в их руках?

Ребус требовал немедленной разгадки, а времени заниматься этим у Орэна не было. Из северных земель доносили о мятеже в Железных горах – в который раз подняли голову непокорные поселенцы–мергины. Смешиваясь с северными варварами, они перенимали свободомыслие и независимость, и их старейшины осмеливались ставить одану свои условия! А местные эмоны не решались действовать без поддержки одана и его личного присутствия. И это тогда, когда оданству требуется вся военная мощь!

Что будет, если Элана вернется к отцу? Если, не допусти Сущие, выйдет замуж за другого? Этот вопрос лишал Орэна покоя, заставляя допоздна шагать по полутемному тронному залу, обдумывая предстоящие действия.

Далеко идущие планы Орэна были связаны с Эланой, дочерью властителя Далорна, оданства, соседствующего с Гурданом – но своенравная оданесса отказала жениху.

Орэну был нужен этот брак. В случае смерти отца оданессы Эврана, уже старика, Орэн мог объединить в руках оба оданства! Поначалу он готовил вторжение, но война дорога и рискованна. Оба оданства граничат с Кхинором, морроны в любое время могут напасть и ударить в спину. Но выход нашелся. Прекрасный выход! «Женись на наследнице Далорна, – подсказали старые, умудренные опытом советники, – и тогда сможешь рассчитывать на покорность эмонов, а главное, на нейтральное отношение всего Арнира.» На нейтралитет Орэн не рассчитывал, но силы двух оданств достаточно, чтобы не только образумить противников, но и начать то, о чем он мечтал долгое время…

Но дерзкая девчонка отвергла его, а ее отец, старый дурак, объявил, что дочь выйдет за того, за кого сама пожелает! Скорее всего, это будет человек одного из влиятельных родов Далорна…

Орэн едва не пал духом, но тайный советник Эрлайн предложил поистине изощренный ход. Нигде в древнем законе не говорилось, что невеста должна быть согласна на брак, так что же мешает выкрасть Элану и жениться, минуя согласие и благословение отца? Таким образом, Орэн убивает двух птиц одной стрелой: может претендовать на трон Далорна и имеет права на приглянувшиеся ему земли. А коль разгневанный отец объявит Гурдану войну – так и лучше! По старинному соглашению, оданы Арнира должны поддержать того, на кого напали… Этот закон, скрепленный кровью первых оданов, действует и будет действовать, пока существует угроза с запада.

– Мой одан…

Орэн раздраженно оглянулся. Человеком, осмелившимся его побеспокоить, оказался Эрлайн. В политических интригах равных советнику не было, а советы оказывались весьма ценными и своевременными. Одан ценил Эрлайна, несмотря на репутацию коварного и хитрого человека. Люди всегда завидуют тем, кто их опережает, а в борьбе за расположение одана Эрлайн превзошел многих. Он умен и умеет добиваться своего. Такие люди Орэну нравились. Он и сам был таким.

– Чего ты хочешь? – спросил одан. Узкое лицо советника лучилось радостью, что сильно не совпадало с настроением правителя.

– Не все потеряно, мой одан. Есть человек, способный выполнить любое задание. Он боец, которому нет равных в Арнире…

Орэн скривил губы. Он ценил хороших бойцов, его телохранителями были лучшими из лучших, самые сильные мастера меча в мире. Как жаль, что он не мог послать их за оданессой! Каждый стоил десятка воинов, но их, победителей множества состязаний и турниров, знал в лицо всякий арн.

Ничто не должно навести на гурданский след. Именно поэтому встреча с наемниками должна была произойти на земле Ринересса. Даже когда Элана будет в его дворце, Орэн не станет предавать это огласке. Необходимо время, чтобы подготовиться к возможной войне и убедить оданессу в покорности. Лучше для всех, если она согласится добровольно…

– Этот человек найдет оданессу и привезет сюда, – вкрадчиво продолжил Эрлайн. – Если понадобится, он добудет ее даже из дворца.

– Кто же он такой? – спросил Орэн.

– Его имя Дорран. Он мой брат.

– Я помню, – прервал советника одан. Глаза правителя сверкнули. – Мне доносили: твой брат безумен! Ты предлагаешь поручить такое дело безумцу?

– Это не совсем так, мой одан. Он был болен, но победил свой недуг, а занятия военным делом пошли ему на пользу. Он стал великим бойцом, бесстрашным и сильным. А безумцем его зовут враги, пораженные его храбростью…

– Тогда почему я не слышал о его подвигах?

– Его эмонгир далеко, мой одан, в диких и малолюдных местах, вести оттуда приходят не скоро…

– Что ж, если ему можно доверять… Зови его.

Взгляд одана давал понять: если ставленник не выполнит порученного – добра ждать не придется.

Эрлайн это знал. Но верил, что Маррод – непревзойденный боец, человек, которому по силам многое. Эрлайн не верил никому и никогда – только так можно стать тем, кем он стал. И был очень осторожен. Но Маррод убедил советника, что невозможного нет. Именно Маррод помог избавиться от нескольких навязчивых кредиторов и опасных соседей и сделал так, что никто и не подумал заподозрить Эрлайна. Их союз был настолько хорош, что Эрлайн не пожалел своего безумного брата, позволив Марроду убить его и взять его имя. Так наемник Маррод стал Дорраном, эмоном и младшим братом советника.

– Маррод, – позвал он. От стены отделилась тень.

– Я здесь.

– Идем. Одан зовет тебя. И не забудь свое новое имя.

Маррод ухмыльнулся и пошел за советником. Убранство дворца поражали не привыкшего к роскоши эльда, но он заставил себя не думать об этом. Сейчас решится его судьба, решится многое. Если он выполнит поручение одана, то станет на шаг ближе к цели. Если повезет, можно стать телохранителем Орэна – это позволит занять особое положение при дворе Далорна, и даст еще больше возможностей.

– Я слушаю тебя, – резко сказал Орэн, показывая, что делает одолжение, тратя время на безвестного эмона. Правитель Гурдана восседал на троне из драгоценного белого дерева. Он был молод, лицо с черными пронзительными глазами и спускавшимися к подбородку кончиками усов можно было назвать привлекательным, но его портил довольно крупный нос и тонкие, постоянно кривившиеся губы. Увидевшему одана впервые Марроду казалось, что тот все время что‑то хочет сказать. Но почему‑то не говорит.

За спиной Орэна, не сводя тяжелых взглядов с вошедших, стояли телохранители. Эрлайн знал: еще несколько воинов недвижно стоят за портьерами, готовые защитить повелителя.

– Я выполню это задание! – без обиняков заявил Маррод. Стоявший за спиной телохранителя советник поморщился: бедой Маррода было то, что тот не умел держать себя должным образом. А еще стремится занять положение при дворе…

– Ты выполнишь? Ты уверен?! – презрительно процедил одан. – Знаешь ли ты, что даже эмоны отвечают головой за подобные клятвы?

– Я найду ее и привезу сюда! – сказал эльд. Эрлайн закусил губу. Дурак! Зачем он сказал? Достаточно просто пообещать исполнить волю…

– Откуда ты знаешь, кого надо привезти? – резко спросил Орэн. – Говори!

– Я сказал ему, мой одан, – склонил голову Эрлайн. – Сказал, потому что не сомневаюсь: он выполнит вашу волю так, как никто другой!

– Ты рискуешь, Эрлайн, – Орэн пристально посмотрел на советника. – Миссия держится в тайне, а ты уже разболтал ее! Я не уверен в преданности этого эмона, я не видел его в деле, не видел и в бою!

– Я ручаюсь, мой одан! – поспешил заверить Эрлайн. В животе советника стало холодно.

– Что ж, если ручаешься за него головой, пусть говорит…

Советник тревожно взглянул на Маррода. Воин был невозмутим, его поза, презрительно опущенные уголки губ, выпяченная грудь и поднятый подбородок свидетельствовали о великой, непоколебимой уверенности в себе.

– Я все сказал, – хладнокровно проговорил Маррод, выдерживая вспыхнувший взгляд Орэна. – Я докажу одану свою преданность. Одно его слово – и оданесса будет здесь. Даже если она вернулась в Далорн, я привезу ее сюда.

– Да будет так! – ответил одан. Ему нравились решительные и смелые люди. Эмон казался именно таким. – Отправляйся немедленно и действуй! Все расходы оплатит казна. Но если не сделаешь, что обещал – умрешь. Так же я велю вырвать язык тому, кто рассказал о том, чего ты знать не должен…

Советник нервно сглотнул. Орэн слов на ветер не бросал. В отличие от отца, нрав молодого одана был крут и своеволен. Карал он жестоко, но и щедро награждал.

Маррод склонил голову, выпрямился и взглянул одану в глаза:

– Какую награду я получу?

– Ты смеешь требовать награду! – изумленно воскликнул Орэн. – Исполни то, о чем хвалился, и я щедро награжу тебя! Иди.

– Мой одан, – дерзко произнес Маррод. – В награду я хочу стать твоим телохранителем!

Советник едва не схватился за голову. Несколько мгновений Орэн смотрел на наглеца, затем расхохотался:

– Известно ли тебе, что мои телохранители – лучшие бойцы Арнира! Каждый стоит двадцати воинов, а чего стоишь ты, безвестный хвастун?

– Я не хуже любого из них, – сказал Маррод. Его взгляд скрестился со взглядом стоявшего у трона воина в посеребренных доспехах.

– Вот это мне нравится! – азартно воскликнул Орэн. Он привстал на троне. – Эй! Сюда!

Из‑за колонн и портьер выступили воины. С теми, что стояли у трона, их стало девять.

– В круг! – приказал одан. – Гуннор, сюда! Сейчас проверим, насколько ты силен, – сказал он Марроду.

Один из телохранителей, огромного роста варвар из северных земель, косматый и страшный, вышел вперед.

– Покажи, что значит быть телохранителем, Гуннор, – одан указал на Маррода. – Дайте ему меч.

Марроду протянули меч. Он принял клинок, отступил, два раза рассек воздух, примеряя оружие по руке, и смерил варвара оценивающим взглядом. Силен, но недостаточно проворен, подумал эльд. Он отступил на шаг и приготовился.

Советник Эрлайн замер у стены. Он ожидал чего угодно, но не такого… Если безумец Маррод погибнет, надо думать, как оправдаться за наглость названного брата.

– Начали! – хлопнул в ладоши одан. С диким ревом варвар прыгнул вперед, нанеся могучий удар, распластавший бы Маррода надвое, не успей тот отскочить. Длинный меч телохранителя звякнул о пол, оставив на роскошной мозаике уродливую щербину.

Варвар дрался примитивно, но был необычайно силен и быстр, и Маррод не сразу поймал его на контрвыпаде – до времени тот успевал отскочить. Но эльд побеждал и не таких противников.

Маррод перешел в атаку. Его удары сыпались на варвара, и тот не поспевал, покрываясь кровоточащими ранами, но держался стойко, и в душе Маррод поразился его воле и презрению к боли. Наконец, эльд применил коронный прием и крест–накрест раскроил противнику грудь. Варвар пал, содрогаясь в предсмертных муках.

Брови одана поползли вверх. Безвестный эмон сумел победить! Гуннор не был лучшим, и все же Орэн был удивлен.

– Что же, – сказал одан. – Ты показал свое искусство. Теперь не медли. Ты успеешь перехватить оданессу на пути к Далорну. Я дам тебе лучших воинов и следопытов. Найди и привези ее сюда!

Эрлайн облегченно выдохнул. Маррод справился! Но откровенная наглость воина раздражала советника. Непозволительно так рисковать!

К счастью, после боя с Гуннором Маррод не стал требовать от одана слова, и в тот же день отправился в путь. Его сопровождали два десятка отборных головорезов–наемников, которым приказали во всем подчиняться назначенному самим оданом предводителю. Командовал ими Мерриг Обрубок, наемник, приближенный за отчаянную смелость в боях.

Оотряд выступил по Далорнскому тракту – самой ровной и хорошей дороге. Изредка петляя, она почти по прямой соединяла два северных оданства: Гурдан и Далорн. Естественной границей между оданствами служил Лоридор – один из притоков Кхина.

Если беглянка сумела перебраться через реку, перехватить ее вряд ли получится. Но люди Орэна стояли на основных дорогах и перекрестках, предупрежденные птичьей почтой, и были готовы проследить за оданессой, если она объявится.

Маррод не знал, насколько был силен Роттер, но, судя по ярости одана, тот парень был лучшим из наемников. Маррод чувствовал в этом вызов, и решил, что сам убьет Роттера, если тот решился на предательство. С предателями у Маррода были свои, особенные счеты…

Воины были поджары и легки, вооружены луками и копьями. Легкое вооружение позволяло отряду пробегать большие расстояния, почти не отдыхая, и меньше чем за день погоня достигла места, где оданессу должны были передать доверенным одана.

Там их встретили люди одана. И там же ожидал своей участи единственный спасшийся наемник Роттера. Маррод тщательно допросил воина, узнав все обстоятельства ночной схватки.

– Вы упустили награду, которая была у вас в руках, – сказал он, выслушав рассказ наемника. – И подвели своего господина…

Маррод вытащил меч.

– Позволь, я пойду с вами! – взмолился наемник. Его пугал безжалостный взгляд Маррода. – Я искуплю вину, я сделаю все, что скажешь!

– Все, что мог, ты сделал. Теперь это моя работа! – произнес Маррод, и его меч пронзил человека насквозь. Это убийство не было прихотью Маррода. Одан велел не оставлять свидетелей. Все, кто знал о тайном приказе одана, должны быть уничтожены. Воины оттащили убитого в лес.

– Так же я поступлю с теми, кто не выполнит мой приказ, – сказал он охотникам, и отряд побежал дальше. В одной из придорожных таверн их ждал агент Гретворна – начальника тайной службы одана. Он сказал, что в Далорне по–прежнему ищут Элану, стало быть, оданесса еще не добралась до границы. Это была хорошая весть.

Перебравшись через границу Гурдана, Маррод расставил людей на основных дорогах и тропах, а сам объезжал окрестные хеши и опрашивал поселян.

Воин, укравший у Орэна столь лакомый кусок, был не только силен, но и хитер. Он остерегался выходить на большие дороги и наверняка не пойдет через охраняемый мост, а станет искать брод. Плохо то, что бродов много, а поставить людей у каждого Маррод, конечно же, не мог. Если парень настолько силен, что одолел Роттера, пара воинов для него – не помеха…

Агенты Гретворна и люди Маррода опрашивали всех, кого встречали, но никто не видел воина и женщину в ярко–красном платье. Маррод не без основания надеялся, что выросшая при дворе, изнеженная оданесса не выдержит скитаний по лесам. Что она будет есть, что пить? Рано или поздно они выйдут из леса, и тогда…

Ночь охотники провели у костра. Маррод разрешил людям поспать, сам же остался дежурить. Задумчиво глядя на пламя, эльд вспоминал Эльденор, и происходящее казалось странным и глупым сном. Что он здесь делает, зачем?

Он выполнит задание Совета и станет Обладающим. И что потом? Эта мысль пришла ему в голову впервые. Что будет дальше, он не задумывался. Пробыв в Арнире достаточно времени, посланник эльдов понял, что планы Совета не столь безупречны, а варвары не так слабы, как казалось из Долины Ветров. Хорошо, он убьет Стирга. Если понадобится, убьет хоть самого одана, но… изменит ли это что‑нибудь? Сбудутся ли планы эльдов, и почему вдруг он стал сомневаться? Маррод думал и не находил ответа. А еще он тосковал. По родным скалам, озеру и ручью. По товарищам в Храме, которые не были ему друзьями, зато говорили на одном языке. И были истинными эльдами. «Думать – не мое дело, – наконец, решил юноша, глядя на пляшущее пламя. – Совет Девяти мудр и даже издалека видит лучше, чем я отсюда. Меня послали исполнить назначенное Советом, и я исполню!»

Глава 9. Судьи.

Утром Далмира поднялась на гору. Подъем был нелегким, но стоил того: со скал открывался прекрасный вид. Огибая поросшие лесом холмы с плавающими в слоистом тумане ложбинами, мерцающей серебряной змейкой текла река. Светлые каменистые берега контрастировали с темной зеленью леса. Черные кривые стволы, как живые руны, что‑то писали на песчаной бумаге берегов.

Вдалеке виднелся поселок, откуда ушла Далмира. С горы он казался крошечным, а ведь там она оставила друзей… И частичку себя. Теперь ей не было страшно. Отсюда те, кто охотился за ней, казались призраками другого мира – а кто станет бояться призраков? Разве что малые дети.

Далмира спустилась вниз, умылась у ручья и стала ждать. Она чувствовала: сегодня случится что‑то особенное.

В полдень, когда солнце нагрело скалы так, что к ним нельзя было прикоснуться, а у ручья слышалась возня идущих на водопой животных, Далмира услышала шаги. Судьи передвигались бесшумно. Враги? Она схватила копье и притаилась у входа.

– Далмира, это мы, – голос человека в маске трудно спутать с чем‑то иным. Куст взлетел вверх, перед девушкой предстали двое. Те же лица: железное и золотое.

– Хорошо, что дождалась нас. Садись, будем говорить.

Они прошли вглубь укрытия и сели на солому.

– А где третий? – Далмира хотела увидеть спасителя в черной маске. Мергины переглянулись.

– Он не может прийти, – повел рукой гость. – Далмира, мы кое‑что знаем о тебе, и все же хотим, чтобы ты сама рассказала о своей жизни. Где ты родилась? Ты арн?

– Она не арн, посмотри на ее волосы, – проговорил второй.

– Да, – подтвердил Судья. – Такие волосы нечасто увидишь. Расскажи, откуда ты, Далмира?

Она решила ничего не скрывать. Что дурного, если она расскажет о себе? Ничего постыдного она не совершала, ей не в чем себя упрекнуть и нечего бояться.

– Моя семья жила далеко отсюда, на островах, там, где Великая река впадает в океан. А потом пришли хелмары…

– Теперь нам ясно…

– Что ясно?

– Почему ты так билась с хелмарами. Ты мстила.

– Да. Я мстила, – ее губы сжались.

– Месть – это плохо. Месть – это гнев, а гневом нельзя управлять. Когда не можешь справиться с гневом, легко совершить зло.

– Я мстила за отца, за всех, кого они убили и похитили!

– Сколько их было? Тех, за кого ты мстишь? Ты знаешь?

– Не знаю. Много, – пробормотала Далмира. Память вызывала в глазах страшные видения. Такие страшные, что хотелось выть и плакать. – Все мое селение, я знала всех…

– За это ты убивала хелмаров? – ровным, безликим голосом сказала стальная маска.

– И буду убивать еще! Хелмары – не люди, они безжалостные убийцы!

– Ты решила, сколько надо убить, чтобы отомстить? – спросила золотая маска. – Говори, сколько? Ты считала?

– Нет. Не считала. Мне не нужно считать!

– Конечно, – кивнула стальная Маска. – Проще убивать.

Далмира сжала кулаки.

– Я не жалею о том, что сделала! Вы что, хотите судить меня за это? Так судите, я не раскаиваюсь! Вы сами убивали их!

– Нельзя судить тех, кто защищает свою землю. Мы еще вернемся к этому разговору, – сказала стальная маска, – а теперь отдыхай. Мы вернемся завтра и вновь просим тебя дождаться нас. Это важно для тебя и для нас.

Почему бы не остаться здесь еще на день, подумала она.

– Я останусь.

Один подал знак другому, и они поднялись.

– Спасибо, Далмира.

Судьи повернулись и вышли из укрытия. Миг – и их шаги укрыла тишина.

Они вернулись рано утром. Едва девушка встала и вышла из укрытия, две фигуры неслышно отделились от серой скалы.

– Это мы, Далмира.

– Знаю, что вы, – улыбнулась она, уже привыкая к их неожиданным появлениям. – Хартоги не стали бы медлить.

– Хартоги не станут преследовать тебя, – сказала стальная маска.

– Что? Вы смогли договориться с ними? – изумленная Далмира вглядывалась в бесстрастный металл, словно могла что‑то прочесть в грубых застывших линиях.

– Договаривалась сталь. Слушать они не хотели, – в голосе говорившего прозвучала горечь. Далмира затаила дыхание. Что произошло? Ей расскажут?

– Они напали первыми, и один из нас погиб… И мы убили их всех.

Ему тяжело дались эти слова. Сквозь искажающую голос маску Далмира чувствовала боль, звучавшую в каждом слове Судьи.

– Теперь ты свободна, Далмира. И можешь вернуться в селение.

– Вы сделали это ради меня? – произнесла девушка.

– Да. Потому что ты мергин, как и мы. Они хотели твоей смерти, и мы взяли тебя под защиту.

– Я был против! – неожиданно произнес Судья в золотой маске. – Я не хотел вступаться за тебя, но он настоял… Я хочу, чтобы ты знала!

Далмира поняла, что говорят о третьем Судье, том человеке, что спас ее тогда…

– Мы всегда говорим друг другу то, что думаем, – сказала стальная маска. – Он был против, но мы настояли.

Пауза. Судьи переглянулись. Золотая маска кивнула, белая продолжила:

– Теперь нас двое, и это плохо. Судей должно быть трое, и мы просим твоей помощи.

Далмира не понимала:

– Чем же? Я не знаю, чем могу помочь.

Она пожала плечами.

– Судей должно быть трое, – повторила маска. – Двое могут не сойтись во мнении, один решать не должен. Так завещали нам предки, так делаем и мы. Люди знают, что Судьи смертны, но закон не может умереть!

– Судьи – это закон предков, а закон убить нельзя, – заговорил другой. – Нас должно быть трое, и нас будет трое! Если ты не согласишься, мы найдем другого человека.

Они вновь переглянулись и сняли маски.

– Чтобы ты поверила, мы откроем свои лица, – сказал немолодой мужчина с бритыми висками и зачесанными назад волосами. Он имел твердый подбородок, густые усы и взгляд хищного зверя, так не вязавшийся со спокойным и приятным голосом. Из‑под стальной маски он звучал иначе.

Второй был намного моложе. Высокий лоб, прямой точеный нос, выразительные губы и большие темные глаза наверняка сделали бы его любимцем женщин, не ходи он в маске, подумала девушка. Однако он ей не нравился. И, видимо, взаимно, раз голосовал против нее. Это его маска была золотой.

– Если захочешь – уйдешь, – сказал молодой Судья. – Навсегда. Мы открыли тебе лица, мы верим тебе и не думаем, что ты отправишься к нашим врагам. Итак, ты согласна быть третьим Судьей?

Далмира не знала, что сказать. Как она сможет судить? Что она знает о жизни здесь и о мергинах?

Они ждали ответа.

– Вы думаете: я способна стать Судьей? – переспросила девушка.

– Я знаю, что ты можешь, – сказал первый. – Мы проверяли тебя, наблюдали за тобой. У тебя есть чувство справедливости, меры вины и воздаяния. Ты не гневлива…

– Если это не касается хелмаров, – вставил второй. Первый Судья сделал резкий жест, и парень умолк. Видимо, из двоих он был старшим.

– Ты можешь постоять за себя, не боишься стали, умеешь владеть оружием, а еще тебя здесь мало знают. Это очень хорошо для Судьи.

– Все равно, я не могу. Как мне судить людей – я слишком молода! У моего народа судили старейшины.

– Судя по тому, что ты рассказывала, ты видела в сто раз больше, чем твои старейшины. Несмотря на все испытания, ты осталась твердой внутри. Это главное качество Судьи – хранить твердость, не гнуться, кто бы тебя не гнул. И еще…

Возникла пауза, и Далмира почувствовала, что будет сказано нечто важное.

– Наш брат погиб, когда мы пытались прогнать хартогов. Он погиб за тебя, Далмира. За то, чтобы ты жила. Мы просим тебя заменить его. Просим не за себя – за наш народ. Судей должно быть трое, а лучше тебя мы никого не знаем.

– Это так, – подтвердил молодой.

Взгляды мергинов устремились на девушку. Далмира смешалась. Не в первый раз за нее гибли люди. Немой погиб, защищая ее, теперь Судья. Тот, что спас ее тогда от охотника, перехватив предназначенную для нее стрелу. Она должна отблагодарить его. Должна. Мертвые не могут требовать долг. Долг живых – не забывать о мертвых, говорил отец.

– Я согласна, – сказала Далмира.

– Теперь, когда ты увидела наши лица, пора узнать имена, – сказал снявший железную маску. – Мое имя Аргерд.

– Я Инсторн, – сказал второй.

Девушка слегка поклонилась.

– Теперь ты одна из нас, Далмира, – сказал Аргерд. Он достал дорожный мешок, развязал и подал девушке тонкую черную маску. Далмира тотчас узнала ее. Та самая… Его.

– Я должна всегда носить ее?

– Когда судишь. На ночь можешь снимать, – рассмеялся Инсторн. Далмира улыбнулась. Таинственность Судей развеивалась на глазах. Она видела: они такие же люди. Шутят, смеются и плачут… И в то же время Далмира знала, какое почтение производят маски на мергинов, как жадно ловят каждое слово Судей люди…

– Надень.

Далмира приняла маску и приложила к лицу. Мысль, что этот металл впитал последнее дыхание Судьи, вызвала дрожь. Аргерд помог закрепить маску на голове, и Далмира взглянула на мир через прорези глазниц. Так, как глядел на нее ее спаситель. Не слишком удобно, но и не так тяжело, как казалось. Маска была изогнута и закрывала лицо полностью, напротив рта было отверстие, забранное тонкими пластинами.

– Ну, как?

– Ничего, – голос показался ей чужим и совершенно незнакомым. Пластины придавали голосу странное металлическое и вибрирующее звучание.

– Ты привыкнешь, – сказал Аргерд. – Только не забудь: в маске ты – Судья и Закон. Думай и взвешивай каждое слово.

– Мне можно носить оружие?

– Нужно. Покажи мне закон, который не держится на силе? – Аргерд надел маску, и голос его зазвучал по–иному: – Но Судья не должен полагаться на оружие. Люди уступают не силе Судьи, а силе истины.

– А если люди будут недовольны Судьей? Если им покажется, что вы неправы? Если вы допустите ошибку?

– Мы не ошибаемся, – град вопросов не смутил его.

– Все ошибаются, – возразила Далмира.

– Судьи – нет.

– Идем, ты должна кое‑что увидеть, – сказал Инсторн. Далмира поднялась. Они вышли из укрытия и стали подниматься в гору. Через час упорного подъема Далмира запыхалась и хотела снять маску, но ей не дали.

– Приучайся к трудностям. Их будет немало. Но ты сильная девушка и выдержишь, – уверенно проговорил Аргерд.

Судьи взобрались на верхушку и присели на камни. Аргерд жестом позволил снять маску, но сам остался в ней, как и напарник. Свежий прохладный ветерок остудил лицо Далмиры. Весь край лежал у их ног. Девушка видела грубые каменистые холмы и купающиеся в зелени низины, уходящую вдаль ленту реки и селение возле нее, похожее на крошечное белое колечко.

– Ты думаешь, трудней всего судить? – Инсторн ухмыльнулся. – Нет, труднее всего быть вездесущим, всезнающим и непобедимым.

– И как вам удается?

– Мы просто знаем и любим свою землю, а люди сами помогают нам и считают это за честь. Купцы в благодарность за то, что эти земли безопасны, с радостью делятся тем, что слышат и видят.

– А ваша непобедимость?

– Я когда‑то был воином, – сказал Аргерд. – Инсторн просто способный ученик. Ну, а среди прочих Судей бывают настоящие мастера.

– Значит, есть и другие Судьи?

– А ты как думаешь? Мы не колдуны и не можем летать, как птицы. Приграничье простирается на десятки дней пути, и повсюду живут мергины. Всем нужен честный суд… Но Судьи не приходят по пустякам, и все это знают. Нас зовут, когда староста не может или не хочет решать. Когда случается что‑то необычное или страшное.

Они помолчали. Отсюда этот южный край казался прекрасным и невероятно огромным. Где там великий Ринересс? Что такое сам одан, что его власть по сравнению с этими просторами без дорог и постоялых дворов, без стражей и фагиров…

– Непобедимость не в силе, Далмира. Нам нечасто приходится применять силу, – сказал Аргерд. – Люди знают, что мы – Закон и верят нам.

– Погодите, а… – в голове Далмиры сложился неожиданный вопрос, – Судьи–женщины есть?

– Я не видел. Но рассказывали, что были.

– А вы… Давно вы стали Судьями?

– Об этом не принято говорить, – сказал Инсторн. – Мы, Судьи, были и будем всегда.

Далмира кивнула. Она понимала их.

– Мы же будем встречаться с людьми из общины? – спросила девушка. – Что, если меня узнают? Маска не закроет мои волосы.

– Значит, придется их обрезать, – проронил Инсторн. Далмира неприязненно взглянула на него. Но на маске не читались ни язвительность, ни злорадство.

– Можно немного подстричь их, – сказал Аргерд, – и убрать под маску. Одежду мы тебе дадим. Что, жаль своих волос?

– Не жаль, – проговорила Далмира. – Я не думаю, что они – лучшее, что у меня есть.

Аргерд кивнул. Похоже, ответ ему понравился.

– А мое копье? – спросила она. – Его тотчас узнают.

Судьи усмехнулись.

– Об этом не стоит беспокоиться. Идем вниз.

– А зачем мы поднимались сюда? – спросила Далмира.

– Ты ничего не увидела? – вопросом ответил Инсторн.

– Нет.

– С этого места видны все окрестности, – сказал Аргерд. – Если Судьи нужны, нам подают сигнал дымом.

Они вернулись в пещеру, и Аргерд отодвинул неприметный камень в глубине:

– Выбирай, что нравится.

Далмира восхищенно ахнула. Здесь был целый арсенал, причем большую часть оружия составляли действительно великолепные клинки – а не дешевое наточенное железо, продающееся в каждой лавке.

– Откуда это у вас?

– Трофеи. Что‑то осталось от прежних Судей. Вот только копье здесь одно, выбрать не из чего…

– Это копье великолепно! – прошептала Далмира, взяв в руки оружие. Копье было на тонком прочном древке из дорогого железного дерева, изогнутое лезвие по форме напоминало широкий лист и было способно как колоть, так и рубить.

– Оно твое, – сказал Аргерд. – Если еще что‑то нужно, бери.

– Нет. Мне хватит этого.

Аргерд закрыл тайник. А ведь она была совсем рядом – и не заметила схрон!

– Я видел, как ты обращаешься с копьем, – сказал он. – Думаю, учить тебя нечему.

– Но я не смогла тебя победить, – сказала Далмира, – значит, мне есть чему учиться.

– Хорошо. Мы вернемся к этому разговору. Но сейчас у нас нет времени, – сказал Аргерд. – Надо встретиться с одним человеком. Мы уходим.

Они разом поднялись.

– Вы уходите – а мне что делать? – спросила девушка. – Возьмите меня с собой.

– Не все сразу. Возможно, завтра, – сказал Аргерд. – Жди нас, мы придем вечером.

Далмира ждала их у разведенного костра и не вздрогнула, когда Судьи стремительно вошли в укрытие.

– Поесть не мешало бы, – сказал Инсторн, снимая маску и усаживаясь у огня. Его руки споро засовывали в рот все, что приготовила Далмира. Аргерд ел молча. Склонившись над костром, как хищная птица, он быстрым движением хватал кусок мяса или хлеба и быстро жевал. Наевшись, мужчины прилегли у огня. Далмира видела, что гости не в духе.

– Что‑то случилось? – спросила она.

– Пришли плохие времена, – сказал Аргерд. – Одан недоволен нашей свободой. Ходят слухи, в Ольден прибыл важный человек из столицы. Говорят, он обещал расправиться со всеми, кто не выполняет волю одана. Хочет заставить мергинов жить по воле одана…