Текст книги "Дай мне силы обуздать этот мир (СИ)"

Автор книги: Андрей О-Шай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

– И чего ты молчишь? – снова раздался в пустоте голос Мортис.

– Нечего сказать.

– Совсем?

– Я мёртв. Этого недостаточно, чтобы твоя душа перестала мне надоедать?

– Между прочим, ты сам призвал меня к себе, ещё и сковал. А я виновата?

В общем-то, Мортис была права, но эта истина не отменяла того факта, что Алан продолжал ощущать гнетущую потерянность. Всё, что связывало его с материальным миром, разом исчезло, как будто из него с мясом выдрали кусок плоти. Как будто младенца силой вырвали из чрева матери, не позволив плоду сформироваться окончательно. И как эту дыру закрыть, Алан не знал, хотя что-то подсказывало, что и с этим он рано или поздно свыкнется, как свыклась Мортис.

– Я не знал, что смерть… Такая.

– Какая – «такая»?

– Пустая. Ни рая, ни ада, ни богов. Ничего.

– Все души, что я призывала, тоже говорили нечто подобное, – отозвалась Мортис. – Были такие же потерянные и… Пустые, что ли. Может, потому, что не успевали ничего осознать, прежде чем я вытаскивала их из этой бездны после смерти.

– М-да. Неприятно это… В чём смысл самосознания после смерти, если здесь ничего нет…

– Не ищи смысла, – усмехнулся голос. – Вряд ли ты постигнешь замысел тех, кто создал этот мир. Ты же просто человек! Ну, был им, по крайней мере.

– В некотором роде я сам бог этого мира, – медленно ответил Алан. Сознание посетила странная мысль. – Может, поэтому здесь и нет ничего…

– Что ты имеешь в виду?

– Я сам не придумал, что будет с душами после смерти в этом мире. Поэтому здесь ничего и нет. Но тогда возникает вопрос: почему остальные белые пятна заполнились сами собой?

– Я ничего не понимаю из твоих слов. Поясни-ка?

Алан хотел по привычке вздохнуть, но это не получилось.

– Я не родился в вашем мире, родом – из другого. Писал книги. И одним из моих миров был этот. Но я не прописывал многие детали. А потом как-то попал сюда.

– Вот оно как, – протянула Мортис, как будто бы даже не сомневаясь ни на секунду в словах товарища по несчастью. – Тогда, наверное, тебя и правда можно считать богом этого мира. Но как иронично получается: бог стал заложником своего творения?

– Получается, – подтвердил Алан.

От размышлений о не на шутку ироничной судьбе его отвлекло странное чувство, отдалённо схожее с тем, когда погружаешься глубоко под воду, и толща начинает выталкивать тебя к поверхности.

– Мортис, что происходит?

– О чем ты?

– Меня как будто что-то вытягивает… Вытягивает прочь.

– Да ну?! Неужели…

– Мортис!

– Вот потеха! – раздался в сознании звенящий хохот. – Радуйся, тебя, кажется, призывают в мир живых! Про меня не забу…

Конец фразы утонул в неестественно громком чужеродном шуме, Алан почувствовал, будто его сознание начало раздирать на части. Он ощутил непривычный холод, хотя разум понимал, что это невозможно. Уж после смерти – точно. Пустота сжалась, закручиваясь водоворотом небытия и превращаясь в маленькую незримую точку, прежде чем взорваться и увеличиться до масштабов всей необозримой вселенной с мириадами звёзд и миллионами световых тысячелетий. «Я» окончательно перестало существовать вместе с самосознанием, и всё закончилось так же быстро, как началось.

Сзади раздался резанувший по ушам скрежет. Зарфи медленно обернулась, посмотрев невидящим взглядом на источник звука. Массивная дверь, блокировавшая проход, каким-то образом открылась, и на пороге оказались трое вооружённых короткими мечами мужчин. Они почти сразу заметили волчицу и быстрым шагом приблизились, замерев в нескольких шагах.

– Что здесь… Произошло? – подал голос один из них, непонимающе глядя то на однорукую зверолюдку, то на одежду, покрытую пеплом. – Где пацан?!

– Мёртв, – хрипло и сухо констатировала Зарфи, закашлявшись и сплюнув на землю слюну, щедро сдобренную кровью.

– Как мёртв? – В голосе слышалось неверие. Похоже, каждая собака в этом гроте знала о силах молодого некроманта, пускай и не видела её воочию. Говоривший растерянно переглянулся с товарищами. – Чёрт… Господин не поверит в этот бред.

Он стиснул рукоять меча и раздражённо посмотрел на волчицу.

– Нам некогда шутить шутки! Где пацан? Сбежал?! Говори, калека!

– Я убила его своими руками, – тихим рычащим голосом медленно произнесла Зарфи, поднимаясь на ноги. – Так же, как прикончу вас.

– Да ты ох…

Незаконченная фраза утонула в хрипах: лидер отряда упал на колени, выронив меч и схватившись руками в кожаных перчатках за распоротое горло. Зверолюдка, не теряя ни секунды, вторым ударом вогнала когти к лицо второму воину, с влажным хлюпаньем и треском оставляя в черепе отвратительную дыру, через которую на землю потекли остатки мозгов, а третьего сбила с ног подсечкой и ударом ноги сломала ему шею. Всё кончилось за несколько секунд. Разум Зарфи очистился от вспышки гнева. Она тяжело выдохнула, оседая на пол и пряча лицо в покрытой свежей кровью и остатками мозгов лапе, явственно ощущая резкий запах, привкус металла и жир на губах, которые инстинктивно облизнула.

В магическом шаре позади волчицы бесшумно начали плясать зелёновато-золотистые искорки, превращаясь в игриво танцующее пламя. Оно разрасталось, набирая силу до тех пор, пока поверхность сферы не начала трескаться с противным скрипом. Зверолюдка дёрнула ушами и резко обернулась, широко раскрывая глаза. Не в силах пошевелиться, она наблюдала, как артефакт покрывался тонкой сетью трещин. Когда на нём не осталось ни одного целого участка, шар низко загудел, вибрируя, и с грохотом взорвался, высвобождая накопленную в нём энергию в виде плотного сгустка маны. Зарфи закрылась рукой от летящих в её сторону мелких острых осколков, всё-таки посёкших её, и не увидела, как энергетический шар опустился на алтарь. Он засиял светом миллионов светляков, заливая комнату нестерпимым излучением, обжигающим кожу, и волчица с криком бросилась в дальний угол, чтобы спрятаться подальше от аномалии.

Комната потемнела так же неожиданно, и всё стихло. Трясясь, Зарфи медленно повернулась лицом к алтарю. Около него её глаза различили призрачный, едва заметный силуэт. Прищурившись, зверолюдка осознала, что глаза её не обманывают: обезличенная тёмная фигура как будто состояла из постоянно движущейся дымки. Плотным облаком она сдвинулась с места, приблизилась к телам недавно убитых Зарфи людей и начала терять очертания: силуэт превратился в аморфное нечто, которое буквально втянулось в труп мужчины со сломанной шеей. Тот начал преображаться: кожа запузырилась, затрещали кости, тело выгнулось в неестественной позе, и Зар даже почудилось, что оно издало подобие мучительного стона. Отчего-то волчице стало страшно, как не было ещё ни разу. Глубоко в душе начали зарождаться догадки, что именно происходило на её глазах. Где-то на периферии зрения звякнул маленький амулет в виде клюва. Зарфи метнула взгляд в его сторону, не моргая и почти не дыша. Инстинкты сходили с ума: сердце колотилось, готовое вот-вот разорваться, по лицу стекали крупные капли пота, в висках били барабаны. Зверолюдка глухо заскулила, сжавшись к маленький комок, зажмурилась и не увидела, как тело, в которое вселилось нечто, расслабилось, повалившись на пол. Потом мягко и плавно поднялось на ноги, не издав ни единого звука.

Мир стал приобретать очертания. Калейдоскоп из смутных, отдалённо знакомых образов завертелся перед глазами, а потом рябь начала медленно спадать. Глаза различили отдельные куски окружения, один за другим соединяя их, как мозаику, и сознание постепенно решило спутанную головоломку, расставив недостающие части по местам.

В голове у Алана было пусто – при взгляде на знакомую комнату у него не возникло ни единой мысли, лишь какой-то глубинный порыв, которому он не стал сопротивляться: сократил расстояние до человеческих трупов и потянулся к одному из них всем своим существом. Он чувствовал, как начинает соединяться с телом, врастая в него, влезая, словно паук-пожиратель в свою размягчённую жертву, намертво закрепляя внутри колючие лапы, проникая в каждый сосуд, мышцу и кость, изменяя их по своей инстинктивно понимаемой нужде, перестраивая мёртвое жилище. Почувствовал конечности, увидел каменный неровный потолок глазами мертвеца, ощутил, как с хрустом встают на место раздробленные шейные позвонки и кости черепа. Это были не особенно приятные моменты, но Алан терпеливо ждал, когда «ремонт» завершится, и чужое тело станет его собственным, а каждый нерв научится исполнять его волю.

Чувства стали острее, чем было прежде: он ощущал присутствие жизни рядом, слышал, как эта жизнь тихо скулила в десяти ярдах от него и источала животный страх. Он определённо знал её. Зарфи, так её звали, когда они были знакомы. Были, потому что сейчас Алан не был уверен, что мог называть себя тем же человеком, даже не человеком – существом. Сущностью, быть может?

Чувство дежавю легким ветерком тронуло сознание. Что-то такое уже было, когда он «умер» впервые. Но тогда издохла какая-то часть его души. Теперь на место того, полу-мёртвого, Алана встало нечто иное.

Контролировать тело оказалось на удивление легко – подобно марионетке, оно, мгновенно повинуясь воле хозяина, поднялось на ноги без всяких затруднений.

«Зарфи. Надо поговорить».

Алан лёгким шагом приблизился к забившейся в угол волчице, изучающе осматривая её взглядом ярко-зелёных пустых глазниц на подобии лица – будто череп обтянули сухой тонкой бумагой помятых страниц из древнего фолианта.

– Зарфи. Я вернулся к тебе.

Голос звучал непривычно даже для самого Алана. Он помнил его другим – менее надтреснутым и хриплым, менее безжизненным. Даже с учётом отмерших эмоций он мог общаться, как обычный человек, но сейчас… Сейчас маг говорил голосом полного мертвеца.

Зверолюдка, не переставая дрожать, подняла разноцветные глаза на воскресшего товарища, и Алан различил на покрасневших белках тонкие ниточки сосудов. Помимо страха и страданий, от неё – в прямом смысле – пахло кровью, внутренностями, потом и, самую малость, угрозой.

– Зарфи, – повторил некромант. – Всё закончилось. Нам больше не нужно сражаться.

Увидев, как зверолюдка одними губами произнесла его имя, Алан мягко положил сухие кисти на её содрогающиеся плечи. Раньше он бы улыбнулся, чтобы её успокоить, но теперь мог только осторожно притянуть волчицу к себе, ощущая, как много эмоций рвётся из неё. Впервые он увидел, как Зарфи по-настоящему плачет. Та, которая всегда наслаждалась жестокостью и убийствами, ни разу не проявляла слабость, теперь глухо выла и скулила в его плечо, защищённое окровавленным кожаным доспехом. И пока это действо продолжалось, Алан усиленно думал.

Одно маг понимал точно: он, сам того не ведая, стал участником ритуала и переродился, захватив мёртвое тело кого-то из людей Йоргрима: память жертвы стала частью воспоминаний мага. Осознал Алан и ещё один факт: он чувствовал неразрывную связь с вещью, находившейся в этой комнате – амулетом из мешка в форме острого клюва. Два и два сложились, подводя к неоднозначному итогу: последовав порыву Зарфи, Алан невольно обратился в лича, и всплывшие в памяти заметки Мортис только подтвердили этот факт.

«Значит, теперь этот амулет стал филактерием, и его придётся хорошо спрятать, если я планирую не покинуть этот мир в кратчайшие сроки». – Маг бросил взгляд на валяющуюся возле мешка подвеску, протянул к ней руку. Тонкие зеленовато-золотые нити маны, повинуясь воле некроманта, будто сами собой потянулись через половину комнаты, подцепили артефакт, и через несколько мгновений он оказался на костлявой ладони. Алан ощутил, как легко стало пользоваться силой: теперь ему не нужно было даже представлять действие заклинания – мана повиновалась одному лишь желанию, будто считывая намерение колдуна и реализуя его наиболее оптимальным образом.

«Творить заклинания – почти как дышать», – подметил он в памяти, предположив, что второе (или третье?) перерождение раскрыло потенциал хранившейся внутри него силы, либо таким образом сказалось изменение самой его сущности после смерти.

– Прости меня, – донёсся снизу хорошо различимый горячий шёпот всхлипывающей Зарфи. – Я тебя убила…

– Ты всё правильно сделала, – ровным голосом ответил некромант. – Закончила то, что мы начали. Ты ведь хотела, чтобы я обрёл бессмертие. Думаю, это оно.

– Но… – Зарфи подняла заплаканные глаза и уставилась в пылающие глазницы, пытаясь вытереть мокрые щёки тыльной стороной ладони. – Я не знала, что делаю, мне казалось, ты чудовище, монстр и враг!

– Забудь. Наверное, это эффект ритуала. Радуйся, что не умерла, иначе, возможно, личом стала бы уже ты…

– Отвратительно, – судорожно выдохнула волчица. – Не хочу быть ходячим страшным скелетом…

– Тогда расслабься, потому что им стал я. – Алан провёл костлявыми пальцами по ещё влажной щеке Зарфи и не увидел, даже не почувствовал в ней какого-либо отвращения. Это почему-то немного успокоило, хотя и сказать, что он переживал, было нельзя. – Пришлось отрубить тебе руку, но я попробую что-нибудь придумать, чтобы её вернуть. Обещаю.

– Было бы… Хорошо. – Всхлипнув, зверолюдка слабо улыбнулась.

Товарищей отвлёк шорох со стороны открытой двери. Обернувшись, они увидели там невысокий силуэт в тёмном плаще, и Алан сразу узнал его.

– Лангейр… Хорошо, что ты здесь.

– Что тут произошло? – коротко поинтересовалась она, осмотрев комнату и остановив взгляд на двух изувеченных телах. – Вы сражались?

– Долгая история, – ответил Алан, поднимаясь на ноги. – Но если вкратце – я теперь разумная нежить.

– Чт… – Фисс сглотнула, рассмотрев лицо мага под капюшоном, закрыла глаза, набрала в грудь воздуха и глубоко вздохнула. – Так… Спокойно, Лан. Спокойно. Как это получилось?

– Случайно начали ритуал, – не вдаваясь в подробности, негромко просипела Зарфи, закашлявшись, и тоже встала, пошатываясь на негнущихся ногах.

– Твоя рука… – Фисс, медленно подойдя к двоим, уставилась на обрубок конечности волчицы.

– Долгая история. – Зверолюдка покачала головой, стараясь придать голосу спокойствия. – Давайте выберемся отсюда и поговорим позже. Ещё немного, и мне сорвёт крышу от голода…

– Зар, – окликнул её Алан и красноречиво кивнул в сторону трупов. – Мы подождём в туннеле.

Зарфи сглотнула слюну, благодарно кивнула и медленно побрела к телам убитых. Когда Алан и Лангейр скрылись за поворотом и уселись возле стены, девушка долго молчала, прежде чем заговорить вновь и морщась каждый раз, когда со стороны комнаты доносились влажные чавкающие звуки:

– В убежище полный мрак.

– Что случилось?

– Я долго пыталась вас найти и не сразу отыскала этот туннель, но дверь открыть не получилось. А потом услышала разговоры этих… – Она кивнула в сторону выхода к гроту. – И поняла, что у них на тебя какие-то… Мутные планы. Нехорошие. Не удивлюсь, если тебя хотят сделать марионеткой в борьбе с королевствами. Нас искали, но я смогла какое-то время прятаться. Потом услышала из разговоров, что наверху случилась битва, солдаты из убежища победили отряд из Глиммо и, вроде бы, убили сына того графа. Или не они, не разберёшь. А недавно все как с цепи сорвались, и я узнала, что к утёсу подошло войско под знамёнами короля Рэйвеллона. Много, очень много солдат. Кажется, некроманты хотят устроить переговоры. Но это неточно. Шансов победить у них, скорее всего, нет. Так что…

– Понятно, – сухо прохрипел Алан. Он ощущал, как от Лангейр исходил различимый страх и тревога. – Боишься меня?

– Немного, – сглотнув, кивнула Фисс. – Ты выглядишь совсем другим.

– Это не моё тело. Я взял его под контроль, когда переродился. После начала ритуала Зарфи потеряла контроль и бросилась на меня, потом – убила, и этим, видимо, закончила всё. Я снова появился в той комнате, по наитию вселился в самое подходящее тело, и… Вот.

– Звучит жутко, – призналась девушка. – Надеюсь, это правда ты…

– Я не забыл, что ты спасла меня из плена Дюрона, а я тебя – от Сайфера. Будь спокойна.

– Раз так… – Фисс неуверенно кивнула, опустив голову. – Что будешь делать дальше?

Алан помолчал некоторое время, пытаясь проанализировать всё произошедшее.

– Нет смысла менять конечную цель. Нам нужно добраться до подземелья, о котором говорила Вельсигг. С поправкой на новые обстоятельства в виде возможной бойни. Даже если бы король, в теории, смирился с моими действиями в Штаркхене, он не потерпит на своих землях лича. А я не собираюсь сдаваться и давать себя убить.

Из-за поворота показалась Зарфи. Несмотря на измождённый вид, сейчас она казалась немного живее, нежели несколько минут назад. Зверодевушка протянула магу оставленный им в логове лича клинок и артефакт-глаз.

– Зар. – Алан поднял на волчицу мерцающий взгляд и принял оружие, убирая его в ножны, а глаз спрятал в сумку, подобранную прежде. – Когда выберемся, у меня будет к тебе просьба. Но сейчас нам нужно идти. Я не знаю, что предпримет Йоргрим, когда нас увидит, однако попрошу вас довериться мне и не действовать по своей инициативе. Обещайте.

– Хорошо, – недолго думая, согласилась зверолюдка. Лангейр после короткого молчания кивнула.

– Идём. Вернёмся в грот.

Троицу, бредущую к шатру главы осколка, сопровождали самые разные взгляды. Алан чувствовал удивление, изумление, страх, ужас, восхищение, неверие, которые излучали люди вокруг. Рокс, стоявший возле шатра, встретился с некромантом взглядом, и в нём маг почувствовал смятение вперемешку с лёгким налётом испуга. Кот, однако, виду не подал – подобрался, нахмурился, отступил в сторону и кивнул.

Йоргрим тревожно бродил из одного конца шатра в другой, заложив руки за спину. Он почти сразу обратил внимание на троицу, прищурился и надолго замер, а когда пришёл в себя – медленно склонил голову набок.

– Как ты…

– Это неважно, – оборвал его возрождённый лич. – Важно другое: у ворот вашего убежища собралась королевская армия. Я прав?

– Да, – тяжело вздохнул Афель, помрачнев. – И мы вряд ли выстоим против неё. Я отправил в стан врага переговорщиков.

– Знаю. Это бесполезно. Королю нужен я. Но вы при всём желании не сможете меня выдать.

Ошарашенный таким заявлением, старый некромант поджал губы.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что вам не нужно беспокоиться об этом. И вступать в этот конфликт – тоже. Когда переговорщик вернётся, не высылайте к ним делегацию. Я сам отправлюсь в лагерь короля и поговорю с ним.

– Ты с ума сошёл? – повысил голос Йоргрим. – Хочешь сдаться? Теперь, когда ты…

– Нет, – помотал головой маг. – Вы неправильно поняли. Я хочу разрешить дело между мной и королём. Но отдавать себя в руки правосудия не имею никакого желания, поэтому предложу ему вариант, который, возможно, устроит нас обоих, не втягивая в это дело вас. Если всё получится – про вас и про меня благополучно забудут, а вы сможете дальше вести свою тайную игру.

– А если нет? – Афель сжал край стола сухими пальцами, поморщившись. Ему не особо нравилось терять контроль над ситуацией, и сейчас всё шло именно к этому.

– Я их уничтожу, – без тени сомнений закончил мысль маг. Йоргрим долго смотрел на него, а потом не смог сдержать нервного смеха. Однако, когда Алан перестал сдерживать свою магическую ауру, старик осёкся и напряжённо сглотнул, стараясь не выдать эмоций, которые, тем не менее, некромант прекрасно считал.

– Это просто… Безумие. Даже если ты каким-то чудом уничтожишь в одиночку всё войско короля… Страна впадёт в хаос!

– Какое вам до этого дело?

– Прямое! – вновь вскричал лидер осколка. – У Альянса не хватит сил, чтобы взять власть в свои руки, а когда новость о том, что Рэйвеллон обезглавлен, дойдёт до Империи Алой Длани, королевство порвут на куски! Это никак не вяжется с нашими планами! Тёмные боги… – Он провёл руками по лицу и поднял взгляд к потолку шатра. – Когда ты вообще успел обратиться? Как? Где?!

– Сейчас есть более важное дело, – настоял на своём Алан. – Давайте поговорим, когда я разберусь с королём. Вы согласны?

Йоргрим был не согласен. Боле того, он был взбешён тем, что в одно мгновение полностью утратил контроль над всей ситуацией в целом и над молодым некромантом в частности. Нутром ощущая его силу, старый маг был уверен, что вся мощь осколка не сумеет удержать его здесь, а уж тем более – передать королю для урегулирования конфликта. Да и захочет ли Эйзентар разрешить проблему таким образом – тоже было писано вилами по воде.

– Спасибо, конечно, за твою учтивость, но мы оба знаем, что от меня теперь мало что зависит… – Афель раздражённо фыркнул и сел за стол, нервно теребя в руках маленький железный кинжал, который до этого был воткнут в столешницу поверх одной из карт. – Сделай хотя бы так, чтобы всё не сгорело в бездне. Иначе нам всем будет плохо.

– Постараюсь, – кивнул лич и развернулся, покидая шатёр. Спутники молча направились за ним.

На выходе из убежища троицу встретила свежая морозная ночь. Небо безразлично мигало мелькающими туда-сюда светлячками, не имея никакого желания вмешиваться в дела смертных. А ещё спутников встретили двое запыхавшихся мужчин в плащах, спустившиеся по серпантину на побережье. Алан окликнул их и жестом попросил успокоиться, когда переговорщики отпрянули в ужасе.

– Вы от короля? – уточнил маг, и после кивков посмотрел на край утёса. – Что вам сказали?

– Это секретная…

– Я иду от Йоргрима и собираюсь встретиться с Эйзентаром. Говорите.

Слова лича подействовали, и один из дипломатов неуверенно начал:

– Послы короля хотели… Хотели поговорить с господином о тебе… Но мы не знаем подробностей.

– Понятно, – кивнул некромант. – Передайте ему, чтобы не шёл туда, пока я не вернусь.

Мужчина сглотнул, и члены осколка поспешили к убежищу, а троица начала восхождение наверх.

Через полчаса в стене снежной бури начали проступать отсветы горящих факелов, которые промозглый ветер безуспешно пытался затушить. Замотанные по самые уши в плащи, товарищи замедлили шаг, чтобы их не сочли диверсантами. Когда один из стражей заметил приближающиеся фигуры, Алан помахал руками, давая понять, что не прячется, и, когда увидел ответный взмах, продолжил путь.

На границе лагеря, разбитого армией короля, их встретил вооружённый отряд рыцарей, по одному виду которых Алан сразу понял, что эти воины – не робкого десятка. Даже поняв, кто перед ними, бойцы не дрогнули, лишь крепче взялись за щиты и мечи.

– Я прибыл на переговоры к Его Величеству, – перекрикивая ветер, громко прохрипел маг. – Передайте ему, что пришёл Алан Вудман!

Через некоторое время посыльный вернулся с усиленным конвоем из ещё трёх десятков солдат и волшебников, под неусыпным надзором которых спутники пересекли границу лагеря.

Солдаты, борющиеся с бурей, пытались расставить на заснеженной местности палатки, разжечь костры и хоть как-то укрыться от снега. Самые удачливые уже грелись под навесами, пока товарищи, громко матерясь, ловили терзаемые ветром плотные полотна ткани и силились добыть искру из сырой древесины. А вот королевский шатёр, покачиваясь под сильными порывами, уже возвышался над всем лагерем и демонстрировали на стенах вышивку в виде герба королевства. Где-то в стороне ржали замерзающие лошади.

Переборов страх, слуга короля по инструкциям рассказал Алану о присущему общению с королём обязательному этикету, и только потом лича впустили внутрь, продолжая держать на прицеле тяжёлых арбалетов, луков и мечей с копьями.

Эйзентар сидел во главе сколоченного из качественно обработанных досок стола и задумчиво смотрел перед собой, теребя в пальцах незнакомый магу фрукт, один из многих, расположенных на золотом блюде перед ним. Подле его руки стоял высокий кубок, наполненный до краёв, но правитель, очевидно, так и не прикоснулся к нему за всё время. Он поднял глаза на гостя. И без того безрадостный, взгляд его помрачнел ещё сильнее, хотя казалось, что дальше было некуда. Алан медленно приблизился и поклонился, как продемонстрировал ему слуга:

– Ваше Величество. Вы хотели меня видеть?

– Сядь.

Король был краток, но некромант нисколько не смутился и занял положенное ему место за другим концом стола, где стояла деревянная кружка с вином.

– Вы здесь из-за меня, полагаю, – после непродолжительной паузы начал он.

– Ожидал встречи с другим, но да. Из-за тебя. Объяснять не нужно.

– Нет, – согласился Алан. – Я хочу решить дело миром.

– Миром… – Эйзентар повторил слово, прожевал его и смерил лича ничего не выражающим взглядом. – Ты нарушил договорённость, заключённую между нами, убил ученика архимага, Сайфера, устроил резню в Штаркхене и сбежал.

– Знаю, – ответил маг. – Это произошло не намеренно.

– Нет, конечно, не намеренно, – покачал головой собеседник, и в голосе его отчётливо слышался жестокий сарказм.

– Мне пришлось пойти на это. Воскресить Вельсигг, чтобы узнать больше о сущности, которая её погубила.

– И для этого ты убил дочь графа, которая заметила тебя на кладбище.

– Я не хотел. Собирался усыпить, но…

– Остановись. – Эйзентар прервал его жестом руки. – Архимаг передал мне слова своего ученика. Я знаю эту историю, всё, что ты рассказал ему, перед тем как пригрозить смертью.

– Да. Я должен был сделать это, чтобы найти убийцу Сигг.

– И сам не заметил, как превратился в монстра, пытаясь найти справедливость. – Король тяжело вздохнул. Видимо, разговор давался ему тяжело. – Веришь или нет, но я не вижу, как можно решить это дело миром. Не вижу.

– Всё просто. – Алан обвёл взглядом шатёр и остановил его на правителе Рэйвеллона. – Вы уведёте войско обратно и забудете о моём существовании, отзовёте тех, кто охотится за мной. Я мирно уйду на север, найду ответы на свои вопросы, а когда отыщу убийцу Вельсигг, исчезну и больше не побеспокою ни вас, ни ваших подданных.

– Наивный взгляд… – Эйзентар горько усмехнулся. – Поставь себя на моё место.

– И?

– И представь, что я – это ты. После моих действий обо мне узнаёт всё королевство, начиная от крестьян и заканчивая самыми влиятельными лордами. Когда ты заключаешь со мной договор, твои вассалы прямо высказывают сомнения о твоём решении и начинают задавать неудобные вопросы. Ты заверяешь их, что твоё решение оправдано, и я никогда больше не побеспокою подданных королевства, наоборот – стану той силой, которая поможет выстоять в случае столкновения с Империей, и достичь определённых условий в переговорах, выгодных обеим сторонам. Но я устраиваю в крупном городе королевства резню, убиваю дочь твоего непрямого вассала, другого непрямого вассала и в союзе с остатками Альянса разбиваю армию сына этого убитого непрямого вассала. Столица не просто гудит – меня открыто ненавидят, презирают и призывают сжечь в священном огне Великого Дракона. Твои подданные негодуют и вот-вот поднимут бунт, твои лорды открыто ставят под сомнение твою адекватность и прямо заявляют, что не примут иного решения, чем покончить со мной раз и навсегда. Если ты откажешься – потеряешь авторитет в глазах тех, на ком держится всё королевство, и свою власть. Может, даже жизнь и всю страну, которую тут же раздерут на части соседи.

– Вот как, – задумчиво прохрипел лич. Такие детали он действительно упустил из вида и не посмотрел на ситуацию с обратной стороны. – Вы правы, Ваша Светлость. С вашей стороны вряд ли можно выкрутиться иначе.

– Я не хочу выкручиваться. – Король хмуро покачал головой, не отводя взгляда от некроманта. – Я хочу, чтобы мои подданные и вассалы успокоились. И новостям об остатках Альянса, скрывающихся на моих землях, не рад, если можно так выразиться. Я не просто так рассказывал тебе о них и не думал, что ты свяжешься с этим отребьем.

– У них была другая история…

– Мне плевать! – Впервые за долгое время Его Светлость позволил себе повысить голос. – Я вижу лишь один вариант, к нашему общему сожалению.

– Я – нет. – Алан бесстрастно сверлил короля мерцающим сиянием в глазницах. – Поэтому пришёл к вам лично и попросил главу членов бывшего Альянса не приходить сюда.

– Даже так? Но это неважно, потому что…

– Послушайте, – прервал Эйзентара маг. – Я скажу, что думаю, а вы примете окончательное решение. Но перед этим попрошу: воспримите мои слова как можно серьёзнее. У меня нет цели шутить, набивать себе цену, а тем более, после всего, что произошло, – угрожать. Я буду говорить исключительно сухими фактами.

– Говори. – Правитель Рэйвеллона положил фрукт на блюдо, сложил пальцы в замок и опустил руки на стол. Алан обернулся, посмотрел на Зарфи и, когда та утвердительно кивнула в ответ на немой вопрос, начал, вновь обратив взгляд на короля:

– Как произошёл наш побег из Штаркхена, вы уже знаете. Я призвал душу Вельсигг и узнал у неё, что смогу найти ответы к загадке, касающейся сущности, в подземелье на севере, за хребтом Анбе. По пути туда мы наткнулись на графа Глиммо, но убивать его не собирались – хотели попросить лошадей, чтобы быстрее добраться до места. От него же узнали, что за нами открыли охоту с целью убить. Один из сопровождающих графа был членом осколка Альянса. Он раскрыл себя, поэтому оставить графа в живых не получилось, но это другой вопрос. Нас привели в убежище осколка, где я вспомнил про слежку через браслет, но, как вам известно, местоположение укрытия всё равно раскрыли. Мы нашли там тайное логово некроманта-лича, которого давным давно убила моя спутница. Там случилась череда неких… Событий, в результате которых я сам, скажем так, переродился. – Алан жестом указал на своё лицо. – И именно тогда случилось то, что кардинально изменило нынешнюю реальность. Если вы позволите, я покажу вам. Не переживайте, никто не пострадает.

Эйзентар, после долгого молчания, медленно кивнул, но «конвой» всё равно насторожился. Некромант опустил голову, положил руки на стол и полностью перестал сдерживать ману. Волшебники, окружавшие его, в ужасе отступили назад, источая животный страх, когда почувствовали весь объём сокрытой в личе силы. Даже король, не обладающий большим потенциалом в магии, заметно побледнел и осунулся, прижавшись спиной к стулу. Алан вернул себе контроль, и некоторое время ждал, давая окружающим время прийти в себя. За стенами шатра послышались возбуждённые испуганные переговоры, внутрь даже бросились двое стражей, но, увидев, что всё в порядке, вернулись на посты.

– Мне не нужно объяснять, вы – умный человек, Ваша Светлость, – продолжил маг. – Ещё раз повторюсь, не сочтите это за угрозу, но я хотел, чтобы вы восприняли меня со всей возможной серьёзностью. Как говорил, я вижу два варианта разрешения этой ситуации. Первый вариант – самый для меня и всех нас желанный. Мы с товарищами уходим на север искать ответы, вы – возвращаетесь с войском в столицу и отзываете охоту на меня с одной оговоркой. Я договорюсь с лидером осколка, и вам выдадут «подставного» Алана Вудмана, которого вы показательно казните. Таким образом, ваши вассалы и подданные будут довольны, вы не подмочите свою репутацию, я – обрету покой.