Текст книги "Дай мне силы обуздать этот мир (СИ)"

Автор книги: Андрей О-Шай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

– Что ж. Мы тогда тоже пойдём. – Зарфи облизнула губы и одарила Алана хитрой улыбкой. – Надеюсь, ты достаточно восстановился после…

– Да-да, идите уже, – смутился парень, бросив короткий взгляд на Лангейр. Та тоже, судя по ёрзанию на стуле, чувствовала себя неловко. – Удачной охоты, и береги мисс Фисс.

– Как прикажете, хозяин, – жеманно поклонилась волчица, прежде чем бесцеремонно схватить девушку под руку и покинуть зал. Вздохнув, некромант заказал себе эля и откинулся на спинку стула. Ноющая боль на месте прежнего глаза всё ещё мучила его, но он хотя бы мог её терпеть, не подавая вида. Его не покидало чувство, будто глаз из металла чешется изнутри, но Алан понимал: чесаться там было уже нечему. Благо, он успел наспех соорудить подобие повязки, чтобы не пугать людей своим приобретённым «имплантом».

– Киберпанк, блядь…

Приступить к основному ритуалу некромант мог только после того, как они добудут часть тела Вельсигг. При мысли об этом по телу пробегала дрожь, но парень молился всем богам, что подруга его простит, а не проклянёт вплоть до десятого колена.

Свободного времени оставалось предостаточно, и кузнец решил прогуляться по городу, подышать свежим воздухом и одним глазом глянуть на то, о чём рассказал Сайфер, – Небесное Схождение.

В полдень, как по часам, народ хлынул из таверны на улицу, и вместе с ними душный зал покинул Алан.

На главной улице уже собралась большая толпа. Были здесь и горожане, и торговцы, и мелькающие тут и там в ярких нарядах шуты, развлекающие толпу. Где-то вдалеке слышался низкий, ритмичный бой барабанов и пение рогов. Стражники, стоявшие по обеим сторонам дороги монолитной стеной, следили за порядком, а организаторы шествия в красных робах громко призывали людей выстраиваться в колонну. У многих участников в руках были длинные тонкие древки, на вершинах коих развевались по ветру полотна из ткани. На этих полотнах красовались вышитые золотистыми нитями драконьи крылья. Про пляшущие в руках цветные ленточки и говорить не стоило: от их количества у Алана в глазу начало рябить. Даже погода, казалось, была на стороне королевства: на небе не было ни тучки, а ветер практически не холодил кожу.

Пристроившись в конце колонны, маг вместе со всеми дожидался начала шествия. Впереди торжественно запели трубы, народ зашумел, улицу залили восторженные крики участников парада. Ленточки и полотна с крыльями затрепетали над головами, и колонна начала движение.

Толпа размеренно шагала по улице к центральной площади, народ скандировал: «Слава Великому Дракону Небес» и всё прочее в таком же духе. Затем лозунги сменились песнями, которых Алан никогда не слышал, но мотив ему очень понравился, и он долго мычал его себе под нос. По обеим сторонам колонны носились шуты, разбрасывая из небольших корзин ленточки и живые цветы.

«Откуда они их только взяли посреди зимы?» – удивился маг, глядя, как в воздух взметаются бутоны идеально симметричной формы всех цветов и размеров.

Наконец, шествие достигло главной площади города, и толпа выстроилась вокруг центра, создав живой круг. Алан кое-как протиснулся через плотно стоящих рядом людей, чтобы увидеть, что происходит на площади. Там неподвижно стояли музыканты. В шёлковых шапках с пушистыми помпонами, дорогих парадных туниках, широких штанах, заправленных в красные кожаные сапоги на шнуровке, они неподвижно смотрели куда-то поверх толпы. Вскоре вперёд вышел похожим образом одетый седой мужчина, которому на вид было не меньше семи десятков. Поклонившись по кругу, он встал лицом к оркестру.

«Дирижер!» – догадался некромант. Правда, палочки у мужчины не было. Он сделал несколько сложных пассов руками, и в воздухе над ним с синими искрами появились из ниоткуда несколько волшебных змеек. Дирижёр дал отмашку, и магические создания пришли в движение. Они извивались, переплетались, а оркестр играл. Чем больше Алан смотрел на это, тем больше начинал улавливать связь между движениями змеек и музыкальными партиями барабанов, рогов, флейт и каких-то совсем уж незнакомых ему инструментов, звучавших причудливо, но на удивление гармонично.

Когда представление закончилось, музыканты стройными рядами покинули площадь, и в центр вышел незнакомый магу мужчина. Статный, высокий, он, приосанившись, смахнул пыль с белоснежного плаща, полностью скрывающего тело, поправил подобие митры – почти такие же носили священники в мире Алана – и осмотрел собравшихся. Народ притих, зашушукавшись.

– Жители и гости Штаркхена! – объявил он, будто магически усилив голос – эхо разлетелось во все стороны мощной волной. – Сегодня настал великий для всех нас день! День Небесного Схождения! Мы собрались здесь, чтобы вознести славу тому, кто хранит нас от бед, благословляет на успехи и вознаграждает за честные труды! Слава Великому Дракону Небес!

– Слава Великому Дракону Небес! – в один голос взревела толпа, и у Алана по спине пробежало стадо мурашек от ощущения этого единения.

– Сегодня мы начнём великий праздник, который продлится семь дней и семь ночей! – продолжил речь мужчина. – Мы будем славить Великого Дракона Небес! Мы будем петь во славу его! Мы будем молиться во имя его! Мы будем просить его о благословении нашего народа! И пусть Великий Дракон Небес услышит наши голоса, и пусть он дарует нам свою милость! Пусть снизойдёт он на землю смертных и обойдёт мир, отметив среди нас Достойных! Пусть Крылатая Печать покроет смертные тела, дабы души вознеслись к Великому Дракону и служили ему, как служат вознёсшиеся! Славьте его! Молитесь ему! Просите его о прощении ваших погрешений и подносите свои дары! Так было до нас, и так будет после нас! Я, жрец храма Великого Небесного Дракона, возношу свои молитвы вместе с вами, братья, сёстры! Возрадуемся же Небесному Схождению!

Мужчина упал на колени, поднял голову к небу и развёл руки в стороны. Собравшиеся синхронно сделали то же самое, и Алану пришлось повторить это действие. А затем все стали петь: сначала из сотен и сотен глоток полилась низкая гудящая нота. Она сменилась более высокой, ухнула вниз и тут же взлетела на непостижимую высоту. Песнопение закончилось не меньше, чем через десять минут. Раскрасневшиеся участники шествия, замолкнув, поднялись с колен.

– Пусть Великий Дракон ниспошлёт нам своё благо! Празднуйте, братья и сёстры! Празднуйте во имя его!

Толпа мгновенно взорвалась ликованием, улюлюканьем и буйством красок замелькавших в воздухе ленточек. Жрец покинул площадь, и вместо него туда хлынули разодетые слуги. Они несли длинные деревянные столы и скамьи, расставляя их в несколько рядов, накрывали красивыми ткаными скатертями с цветастой вышивкой. Вслед за ними к месту пира последовала торжественная церемония из поваров, которые за несколько минут наполнили столы яствами. Здесь были большие блюда с мясом всевозможных видов, хлеб, котлы с кашами и супами, бочки с вином и элем, диковинная выпечка всех форм и размеров, запечённые тушки неизвестных зверей, железные подносы с аккуратно сложенными на них пирамидками из ягод, овощей, фруктов. Воздух наполнился такой смесью ароматов, что у мага непроизвольно начала выделяться слюна.

Когда все столы были забиты под завязку, один из поваров, отличающихся от остальных высокой островерхой шапкой из меха какого-то животного, поднял руки к небесам и выкрикнул:

– Пир во славу Великого Дракона!

– Пир во славу Великого Дракона! – заревела в унисон толпа, и горожане, неистово крича, бросились к угощениям. Несмотря на это, толкучка, как опасался кузнец, не произошла: горожане и гости города обступили столы, и стоявшие ближе всех начали передавать остальным пищу, наливать вино с элем в кубки да нарезать мясо в тарелки. Площадь загудела от поднявшегося многоголосия, снова появились музыканты, и шум праздника разбавился весёлыми мотивами. Постепенно народ разошёлся по всей площади и на улицах около неё. Кто-то из стоящих рядом с магом сунул ему тарелку с тонко нарезанными ломтями ароматного запечёного мяса. Благодарно кивнув, парень забросил в рот кусочек и испытал настоящий вкусовой оргазм: мясо, щедро приправленное вкуснейшими специями, буквально таяло на языке.

«Охренеть», – восхищённо подумал некромант. Если такое подают обычным горожанам здесь, то что же творится в столице?

Проглотив ещё несколько кусочков, Алан передал тарелку дальше, а его руки заняли полный кубок и мягкий шершавый фрукт тёмно-зелёного цвета, этакая смесь яблока и персика. Откусив кусочек, парень почувствовал терпкую сладость, которую идеально сбалансировало кислое вино, почти сразу ударившее в голову. Развеселев, маг продолжил пробовать всё, что проходило через его руки, и очень быстро понял, что в желудке больше нет места для угощений, а мир вокруг начинает расплываться. Даже воздух, казалось, стал теплее, и некромант решил отойти подальше от толпы, чтобы глотнуть свежести в сторонке.

Когда шум праздника чуть подстих, Алан уселся на скамью возле главной дороги и довольно выдохнул, положив руки на спинку.

– Хорошо празднуется? Где глаз потерял, бродяга-кузнец? – раздался сбоку голос, и маг понял, что когда-то точно его слышал. Он медленно повернул голову и открыл рот от удивления:

– Чего?! Зольтрак? Собственной персоной?

– И тебе не хворать, пацан, – рассмеялся старый дворф, крепко пожав протянутую некромантом ладонь. – Не ожидал тебя здесь увидеть. С тех пор, как вы уехали, много времени минуло. И ты вот… Изменился.

Хозяин мастерской Штаркхена хотел сказать что-то ещё, но неуверенно хмыкнул. Алан тоже растерял задор, поняв, о чём думает Зольтрак.

– Да, Герт…

– Жаль, хороший был мужик, – кивнул дворф, вздыхая. – А пойдём-ка.

– Куда? – растерялся парень.

– Навестим его, дурень ты этакий, – снова, как ни в чем не бывало, усмехнулся мастеровой, поднимаясь ко скамейки. – Думаю, он будет рад нас видеть.

Алан ничего не ответил, лишь последовал за старым другом Герта.

Когда они достаточно удалились от места празднования, Зольтрак свернул с главной улицы в узкий переулок. Они преодолели ещё несколько похожих улочек и вскоре оказались перед высокими железными воротами, за которыми маг увидел множество надгробий. Правда, они заметно отличались от привычных глазу некроманта. Вместо каменных плит огромное пространство было усеяно висящими в воздухе магическими сферами, излучающими умиротворяющий голубой свет. Зольтрак перешагнул линию ворот, вздохнул и громко крикнул:

– Герт Онсам!

Перед лицом дворфа в ту же секунду, искрясь, появился маленький белый светлячок.

– Проводник, – пояснил он. – Идём.

Двое молча пошли за светляком, петляя между голубыми сферами. Наконец, проводник остановился возле одной из них, вспыхнул и слился с ней, а сама сфера слабо покачнулась. Дворф поместил руку с короткими пальцами в центр магического шара и прикрыл глаза.

– Ну, привет, дружище, – со светлой грустью проговорил он. – Надеюсь, ты там отдыхаешь за себя и всех нас.

Постояв так ещё некоторое время, Зольтрак отошёл назад и посмотрел на Алана:

– Теперь ты.

Сглотнув, парень сделал несколько шагов и повторил действие. Стоило пальцам погрузиться в волшебную сферу, в памяти, словно киноплёнка на перемотке, пронеслись накатившие волной воспоминания. Они были настолько чёткими и реальными, что Алан на миг даже забыл, где находится. Вот их первая встреча. Вот он вдалбливает в голову молодого подмастерья тонкости работы коваля. Вот они пьют в таверне Штаркхена и смеются. Вот они…

Маг испуганно отдёрнул руку и судорожно вздохнул, ошалело глядя перед собой.

– Да, не повезло тебе, – с сочувствием произнёс старый дворф. – У всех, кто видел смерть человека, похожая реакция на это…

Маг кое-как успокоил дыхание и пульсацию в висках, помассировав их.

– И так можно посмотреть воспоминания с любым человеком?..

– Если ты с ним знался при жизни, то да, – ответил Зольтрак. Алан приложил руку к груди и, не задумываясь, произнёс:

– Вельсигг!

Лицо дворфа опечалилось ещё больше, когда перед магом возник светлячок. Тяжело вздохнув, Зольтрак последовал за кузнецом. Они пересекли кладбище вдоль северной ограды на восток, свернули немного южнее и остановились возле такой же сферы. К горлу Алана подступил ком, который он не смог сглотнуть, а глаз предательски заслезился.

– Я это… Пойду, – негромко сказал дворф, хлопнув парня по спине, и, развернувшись, зашагал назад. Маг протянул руку к парящему в воздухе шару, но остановился в паре дюймов. Перед внутренним взором до сих пор с пугающей чёткостью стояла картина, не раз посещавшая Алана в ночных кошмарах: бледное тело с кинжалом в сердце, безвольно лежащее у парня на окровавленных руках. И тупая, ничем не перебиваемая, пульсирующая внутри боль нахлынула с новой силой.

«Нет… Прости, я не могу увидеть это снова».

Алан упал на колени, безвольно опустив руки, и, не сдержавшись, заплакал, содрогаясь всем телом. Вдалеке старый дворф бросил на кузнеца полный тоски взгляд, прежде чем окончательно скрыться из виду.

Алан не знал, сколько времени провёл на кладбище, но когда слёз не осталось, а сухой покрасневший глаз уже болел, начало смеркаться. Тело ужасно затекло, и парню пришлось приложить усилие, чтобы подняться на ноги. На душе как будто немного полегчало. По крайней мере, не было больше ощущения, что на сердце лежит многотонный камень, мешающий дышать.

– Надеюсь, ты простишь мне то, что я собираюсь сделать, Вельсигг, – грустно улыбнулся некромант. – Потому что я должен.

Начавшаяся ближе к ночи служба сопровождалась громовыми ударами массивных колоколов на главной башне храма. Алан к тому времени уже был в таверне и неохотно поглощал кашу, погружённый в мысли о грядущем. Сайфер должен быть занят охраной барона ещё один день, Зарфи с Лангейр вернутся не меньше, чем через двое-трое суток, и это время нужно было потратить с пользой для расследования.

Как только последние посетители таверны покинули заведение, оставив мага в одиночестве, он направился в комнату и накинул на себя походный плащ, а затем отправился на кладбище.

Как и говорил ученик архимага, на улицах было достаточно много народу. Время от времени до ушей Алана доносились песни и весёлые крики пьяных гуляк, отрывки мелодий, которые играл на площади оркестр, и голоса переговаривающихся горожан. Но он не обращал на них внимания и шёл к своей цели, натянув пониже капюшон.

На кладбище оказалось пусто и тихо.

– Вельсигг, – полушёпотом произнёс парень. Осмотревшись, он последовал за светлячком к месту захоронения своей подруги. Когда перед глазом показался тот самый магический шар, некромант сглотнул ком, вновь застрявший в горле, и глубоко вздохнул. Только сейчас кузнец понял, что не взял с собой инструмент. Но возвращаться назад уже не было никакого желания, и он извлёк из ножен свой меч. Вонзил оружие в землю и начал работать им, как ножом для торта, прорезая почву и дёрн, припорошенный снегом. Медленно, но дело шло: за полчаса ему удалось пройтись по периметру насыпи и отделить пласт земли от остальной территории. Местами клинок натыкался на камни, и приходилось обходить препятствия, прилагая больше усилий. Закончив, Алан вытер грязное лезвие о полу плаща, спрятал его обратно в ножны и сел перед могилой на колени, вытянув ладонь вперёд. Кончики пальцев засияли бледно-зелёным светом, и из них потянулись тонкие нити, соединяющиеся вместе в гибкий хлыст, похожий на змею. Конец его погрузился в прорезанную мечом щель и углубился ниже. Алан старался во всех подробностях представить, как магическая плеть оплетает земляной ком с разных сторон, надёжно фиксируясь внутри. Заклинание сработало как надо: пласт начал медленно подниматься выше, будто что-то снизу выталкивало его из могилы. Голубая сфера задрожала, словно собиралась вот-вот исчезнуть, но маг этого не видел: его глаз по-прежнему был закрыт.

Наконец, земляной прямоугольник толщиной в почти полтора метра тяжело ухнул рядом, сырые комья земли посыпались вниз. Некромант устало вздохнул и заглянул в яму. Там сквозь слой грязи он едва различил серый кусок толстой холщовой ткани. Парень собирался было спрыгнуть вниз, как внутри всё оборвалось:

– Что ты тут… – раздался сзади незнакомый тонкий голосок. Обернувшись, Алан увидел в десяти ярдах от себя совсем юную черноволосую девушку в синем узком платье. Приложив руки к груди, она вся тряслась и смотрела на происходящее огромными, испуганными глазами.

Мага мгновенно накрыла паника. Если она побежит, закричит, расскажет… Нет, тогда ему не поможет даже король. Да и не захочет помогать – скорее уж, наоборот, прикажет повесить и скормить стервятникам.

Не зная, что толком делать, Алан приложил палец к губам и сделал шаг к замершей от ужаса девице. Побледнев, она отступила назад, но не заметила, как коснулась рукой волшебной сферы. По её глазам парень мгновенно понял: она что-то увидела и готова была вот-вот оглушительно завизжать на всю округу.

– Сука! – Чувствуя жгучую ненависть к самому себе, Алан вытянул вперёд руку, и с пальцев сорвался магический зелёный хлыст. В мгновение ока он настиг девушку, смертоносным питоном обернулся вокруг её шеи.

Парень не собирался её убивать – хотел только слегка придушить, не дать возможности закричать, в идеале – усыпить на какое-то время.

Но раздавшийся со стороны незваной гостьи громкий хруст расставил все точки над «и». Тело юной горожанки безвольной куклой рухнуло на холодную землю, как только хлыст растворился в воздухе. Пустые стеклянные глаза уставились прямо в душу Алана.

– Прости… – одними губами прошептал он. Ничего перед собой не видя, маг машинально сиганул в яму, смахнул с холщовой тряпки землю и развернул её. Всеми силами уводя взгляд от полуразложившегося лица подруги, отыскал её ладонь. Сдерживая рвотные позывы, рассёк сустав, замотал отрезанный палец в лоскуток ткани, спрятал в сумку и выбрался из ямы, в кровь ободрав руки. Кое-как вернул пласт земли в могилу, перед этим оттащив тело мёртвой девушки и сбросив её туда же. Развернулся и быстрым шагом направился к главным воротам кладбища.

Осознание – настоящее, полное – наступило только после того, как Алан оказался в комнате, запертый наедине с собой. Сидя на кровати, он долго смотрел невидящим взглядом на пустую стену. Потом встал, подошёл к ней и со всего размаху ударился о толстую доску головой. Мир тут же рухнул, превратившись в гору разбитых осколков.

Сайфер нашёл Алана в комнате. Тот неподвижно лежал на постели, сложив руки на животе. В глаза тут же бросились разбитые в кровь костяшки с разорванной на них кожей, обширная ссадина с запёкшейся кровью на лбу и ничего не выражающий взгляд.

– Вот те… Что тут произошло?! – Боевой маг скинул с плеча походную сумку, заметив на стене засохшие кровавые пятна, и подбежал к кузнецу. – Алан! Что случилось?! Со мной связался архимаг, сказал, ты применил свою магию!

– Просто… – Ровный, безэмоциональный голос некроманта пробирал до дрожи. Парень запустил руку в лежащую рядом сумку, достал оттуда тканевый свёрток и протянул Бильтайну. В нос тому ударил смрад разложения.

– Чёрт… – Красноволосый поморщился, отстранившись от жуткого сюрприза. – Ты её откопал?

– Да. – Маг положил пропитанный зловонной жижей свёрток обратно в сумку и сцепил пальцы в замок. – Я убил девочку.

– Ты… Что? – Сайфер как стоял, так и застыл, изумлённо глядя на спутника.

– Убил. Девочку. Она видела меня на кладбище. – Безжизненный, отстранённый, тихий голос. Будто Алан говорил о будничном ужине в таверне, а не о том, о чем Бильтайну было почти физически больно думать. – Случайно убил. Не рассчитал силу.

Впрочем, вряд ли это оправдание могло помочь хоть как-то. Сайфер медленно отошёл назад.

– Я должен рассказать архимагу, – сглотнув, просипел он. Парень повернул в его сторону голову и уставился одним глазом. Пальцы потянулись к повязке, и та бесшумно упала на деревянный пол.

– Как тебе? – улыбаясь уголками губ, так же спокойно поинтересовался некромант. Из обожжённой глазнице, слегка прикрытый изуродованными веками, на красноволосого волшебника смотрел неживой блестящий глаз с излучающим ярко-зелёный свет камнем. Сайфер был уже откровенно не в себе: он изо всех сил стиснул посох обеими руками.

– Как ты… Мог…

– Я обещал ей сделать то, что должно. – Алан убрал с лица улыбку, и металлический глаз дёрнулся. – Прошу тебя, Сайфер. Не лишай меня возможности отомстить. Помоги или не мешай.

Интонация, с которой маг произнёс эти слова, заставила ученика архимага пошатнуться. Некромант не угрожал – он ставил перед выбором, и среди предложенных вариантов не было того, в сторону которого усиленно думал боевой маг. Он отчётливо понимал лишь одно: неверный выбор приведёт к необратимым последствиям.

– Так… – Сайфер судорожно вдохнул, выставив вперёд ладонь. – Давай не будем торопиться, ладно?

– Я не тороплюсь, – тем же пугающе холодным тоном ответил Алан, не отводя взгляда. – Я не смогу позволить тебе рассказать об этом, ты должен меня понять.

– Я понимаю… Правда понимаю…

– Вряд ли, – с горечью усмехнулся кузнец. – Ты не знаешь, насколько она была для меня важна. Но узнаешь. Сейчас узнаешь.

Парень медленно сел в кровати, поднялся на ноги и неторопливо зашагал в сторону красноволосого. Бильтайн ещё крепче схватился за посох, чувствуя, как к горлу всё больше подступает паника, душа его.

– П-подожди… Не нужно…

Но Алан не реагировал. Шаг за шагом, он сокращал расстояние до тех пор, пока не уткнулся грудью в алый кристалл посоха. Парализованный ужасом, Сайфер не мог произнести ни звука. Некромант положил ладонь на навершие посоха и мягко отвёл его в сторону, сделал ещё один шаг, замер прямо перед учеником архимага и всмотрелся в его глаза.

– Если нужно, я буду защищаться. Я буду убивать. Я уничтожу всех, кто встанет между мной и моим обещанием Вельсигг. Не больше. Не меньше. Решай: встань рядом со мной, уйди с дороги или умри. Но знай, от решения зависит не только твоя жизнь. Ты готов обречь на смерть всех, кто будет послан меня остановить?

Сердце в груди Сайфера готово было разорваться. Зажмурившись, он отчаянно мотнул головой из стороны в сторону, чувствуя, как на горле смыкаются ледяные костлявые пальцы жуткой смерти. Посох в руках дёрнулся: убрав с него руку, некромант вернулся к кровати и сел на неё, улыбаясь уголками губ:

– Ну так что: поможешь или не будешь мешать?

Бильтайну никогда так сильно не хотелось бежать, как сейчас. Но разум, даже будучи скованным животным ужасом, твердил: нельзя. Нельзя. Нельзя!

Волшебник знал: если уйдёт, не сможет жить с этой тайной. И архимаг наверняка всё узнает, если понадобится – лично залезет в его голову. Тогда… Некромант чётко дал понять, что будет «тогда».

Всё ещё не в силах унять дрожь в теле, Сайфер склонил голову:

– Я… Помогу.

– Спасибо. Я это ценю.

Ни слова больше не сказав, парень лёг на кровать и отвернулся лицом к стене. Ученик архимага, почти белый, медленно сполз по стене, к которой до этого прижимался, опустил посох на землю и схватился за голову от осознания всего происходящего.

В душе у Алана поселилась пустота. Эта чёрная ледяная бездна, как само собой разумеющееся, быстро вытеснила испепеляющую ненависть, что выжигала его треснувший разум возле могилы Вельсигг. Складывалось ощущение, что вместе с той девочкой маг похоронил и самого себя. Не осталось ни сожалений, ни страданий, ни душевных терзаний – ни-че-го. Может, он был бы и рад испугаться этим переменам, но страх растворился в пустоте, как и всё остальное. Лишь одно оставалось важным – исполнить последнюю волю. Сделать, что должно.

Вернувшиеся через три дня Зарфи и Лангейр застали Алана мирно завтракающим в общем зале таверны. Зверолюдка бросила на стол увесистый кошель, завязанный тесёмкой, и радостно оскалилась:

– Готово! Славная была охота! Наша девочка просто монстр. – Она счастливо улыбнулась, устало падая на стул. Фисс аккуратно села напротив, сцепив тонкие пальцы в замок и положив руки на стол.

– Молодец. – Алан с ответной улыбкой поднял покрытую капюшоном плаща голову, и волчица увидела плод совместных трудов. От восхищения ей даже спёрло дыхание: высунув язык, Зарфи подалась вперёд, вглядываясь в артефакт. Зелёный огонёк следил за каждым её движением.

– Обалдеть! Да ты теперь чудовище! – Из уст волчицы это звучало как лучшая похвала. – Видишь что-то?

– Вижу. – Маг склонил голову набок. – Души.

– И как, как они выглядят? – Зверолюдка не унималась, рассматривая металлический глаз то с одной стороны, то с другой, дёргала ушами и восторженно виляла пушистым хвостом.

– Сложно описать словами.

– И всё-таки?

– Сложно, – настоял на своём кузнец. Зарфи прищурилась, затем пододвинулась ещё ближе, принюхалась, игнорируя пристальный взгляд светящегося глаза.

– Ты изменился, – негромко протянула волчица. – Не знаю, как именно, но изменился. Что случилось? – Она вернулась на своё место и жестом подозвала официанта, попросив его налить две кружки эля.

– Ничего особенного, – спокойно ответил Алан, отправив в рот кусочек мяса, насаженный на однозубую вилку. – Всего лишь как никогда чётко увидел свою цель. Сегодня ночью всё свершится, и мы, вероятно, уедем из Штаркхена. Будьте готовы отправляться в любой момент.

– Понятно. – Зверолюдка кивнула, продолжая изучать спутника взглядом. Опустошив тарелку, он отставил её в сторону, выпил воды, бросил короткое «увидимся» и, натянув на голову капюшон, вышел из таверны.

– Что-то явно случилось в наше отсутствие, – хмыкнула волчица, глядя на оставленную магом миску и неторопливо потягивая эль.

– Угу. – Лангейр согласно кивнула. – У него был взгляд… Я знаю такой взгляд.

– В смысле? – не поняла Зарфи.

– Отрешённость. Полная. Человек улыбается, говорит, даже смеётся, а в глазах – ничего. Совсем. Как будто не живой, а бездушный конструкт.

– Надо найти Сайфера, – подорвалась зверодевушка. – Может он объяснит, что тут творится.

Зар схватила мешочек с монетами, не тронутый Аланом, спрятала его в сумку и вместе с Фисс пошла наверх.

Бильтайн был в комнате. Сидя за маленьким столом, он буравил его взглядом так, будто искал на витиеватых линиях годовых колец ответы на все вопросы бытия.

– Сайфер! – Волчица развернула второй стул спинкой вперёд и села на него, уставившись на волшебника. – Ты тоже не в себе, что ли? Ау!

Красноволосый, наконец, обратил на неё внимание, моргнул и неловко улыбнулся:

– А, извини. Задумался.

– И о чём же?

– Да так… О своём.

– Ещё один… – Зверолюдка тяжело вздохнула. – Что за хрень случилась, пока нас не было? Алан какой-то странный, словно подменили, теперь вот ты. Рассказывай давай.

– Да просто… – Маг замялся и почесал затылок. – Серьёзно поговорили с ним. Он навёл меня на некоторые мысли. Вот сижу, думаю.

– И о чём же вы таком говорили? – не унималась волчица, пытаясь установить контакт с блуждающим взглядом боевого чародея, который усиленно прятал его.

В комнате повисла напряжённая тишина. Сайфер в панике перебирал возможные варианты, как ему ответить, но Зарфи неожиданно положила руку на его ладонь и сильно сжала её:

– Учти, я чувствую и вижу ложь. Говори, как есть.

– Не могу, – сдался, помотав головой, Бильтайн. – Правда не могу!

– Почему? Ты чего-то боишься? Или… Кого-то?

– Нет! – выдохнул маг.

– Врёшь. – Зверолюдка нахмурила брови, звеня сталью в голосе.

– Да хрен ли вам всем от меня надо?! – взорвавшись, подскочил Сайфер, вырывая руку из плена спутницы.

– Уже интереснее, – задумчиво хмыкнула Зарфи. – Испугался перемен в Алане? Наверное, могу понять…

– Нет, не можешь! Ты не знаешь!

– Ну так расскажи.

– Нет! Я не могу! Ай… – Схватив стоящий у стены посох, волшебник почти бегом покинул комнату. Волчица растерянно посмотрела на Лангейр, но та в ответ лишь пожала плечами и помрачнела ещё сильнее.

– Видимо, придётся искать Алана и разговаривать с ним самой. – Вздохнув, Зар медленно направилась к выходу. – Ты со мной?

С крыши храма открывался потрясающий вид. Конечно, чтобы забраться сюда, пришлось очень постараться: незаметно прокрасться из заполненного прихожанами зала в служебные помещения, недоступные для посторонних, не попасться бродящим туда-сюда жрецам, найти нужные лестницы, чтобы подняться на чердак, и, наконец, взобраться по черепице на самый высокий шпиль, рискуя сорваться и переломать все кости.

Но оно того стоило. Взгляду Алана открылся весь город. Дома отсюда казались игрушечными, а люди, гуляющие по улицам, напоминали крохотных муравьёв. Маг долго изучал взглядом местность, параллельно откладывая в голове возможные короткие маршруты между важными объектами, такими как гильдии, рынок, резиденция герцога, сам храм и многие другие места. Одной рукой держась за острие шпиля, другой некромант удерживал полы плаща, чтобы тот не развевался на ветру, словно флаг. К счастью, от взглядов проходящих мимо храма горожан его защищал массивный каменный балкон, расположенный ниже шпиля на три десятка ярдов.

– Красиво тут, – раздался сзади мечтательный голос Зарфи. Алан оглянулся: волчица сидела на краю у основания шпиля, свесив с него ноги, и беззаботно болтала ими, будто не было между ней и землёй того кошмарно большого расстояния.

– Ты быстро меня нашла, – усмехнулся парень.

– Уж что-что, а твой запах я ни с чем не спутаю. – Зар довольно осклабилась. Вздохнув, она подарила некроманту уже более серьёзный и сосредоточенный взгляд. – Рассказывай теперь, что у вас произошло. Сайфер был белее снега, когда я пришла поговорить. Так и разило первобытным ужасом. Признавайся, зачем напугал парня?

– Почему ты решила, что это я? – перевёл вопрос Алан, вглядываясь в северную часть города.

– Ты достаточно давно меня знаешь, и ответ тебе тоже известен. Так что прекращай увиливать и давай нормально поговорим.

– Ну хорошо, – легко согласился кузнец. Он осторожно спустился к девушке и устроился рядом. – Если вдруг навернусь – не обессудь уж.

– Не навернёшься. Рассказывай.

Алан задумчиво обвёл взглядом раскинувшийся перед ним Штаркхен. На самом деле, он и сам пытался понять, что произошло той ночью. Раньше маг назвал бы её злополучной, но сейчас…

Одно некромант понимал: вместе с шейными позвонками незнакомой девочки на кладбище что-то сломалось и в нём самом. Как тело отказывает при переломе позвоночного столба, так и часть Алана превратилась в бесполезный и безжизненный кусок души. К сожалению для себя, он слишком мало времени уделял изучению психологии в прошлой жизни, чтобы иметь возможность рационально проанализировать случившееся. Знал только то, что порой в жизни людей случались события, которые психика не могла переварить без последствий, и тогда в голове происходило замыкание. Вот был адекватный и здоровый человек, но стоило сработать триггеру, и вуаля – перед вами потенциальный пациент психиатрической лечебницы. Хоть сколь-нибудь случай Алана можно было, не без оговорок, сравнить с лоботомией – операционным вмешательством в виде разрушения передней доли мозга. Человек превращался в существо с интеллектом овоща и, как правило, до конца своих дней оставался таковым. Ни самосознания, ни эмоций – только пустота. Разница была в том, что у Алана самосознание осталось, эмоций же он не ощущал совершенно. А это уже походило на психопатию. В таком случае вставал вопрос: почему для него так жизненно важно выполнить последнюю волю Вельсигг? Психопатам всё-таки чуждо подобное.