Текст книги "Орден костяного человечка"

Автор книги: Андрей Буровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

ГЛАВА 33
Строители

21 июня 293 года до Рождества Христова

Сраоша шел через долину – там, где еле заметная тропинка вела через сплошной ковыль, к рукотворным горам, в которых лежат полубоги. Великим бесчестием было бы нарушить покой Священной долины асуров [23]23
  Асуры – светлые божества в религии индоевропейцев.


[Закрыть]без крайней необходимости, и Сраоша не сходил с этой тропинки. Тропка была совсем узкая. Сраоша невольно старался ставить ноги одна за другой, телом раздвигая ковыли. Серо-голубой дымок поднимался над одним из курганов, священной горой. Сраоша помнил – в этой горе лежит Своху, сын Йипы. Наверное, жрецы поминали фраваша [24]24
  Фраваша – существо, которым после смерти становится герой. Летает в воздухе, живет на горах, и если доволен жертвоприношениями, то слетается на помощь «своим» людям. Фраваши обеспечивают дожди, невидимо сражаются в войнах.


[Закрыть]Своху.

Солнце взошло высоко, а в ковылях еще не высохла вода, и капли воды высыхали на ногах Сраоши, щекотали их, даже щипали.

Ковыли сгибались, как от ветра, совсем узкой полосой, не шире двух человеческих ростов. То, что шло сейчас на Сраошу, не было и длинным – ростов пять человека, не больше. Но это «что-то» было живое, оно двигалось, оно хотело с ним столкнуться или запрещало дорогу. Наверное, дэв [25]25
  Дэвы – злые божества, стремящиеся приносить зло.


[Закрыть]не хотел, чтобы Сраоша искал место для новой Горы полубогов.

Сраоша знал, что делать. С чтением мантр, с произнесением священных слов Сраоша поднял правую руку, сложил пальцы в мудрах [26]26
  Мудра – положение пальцев руки или всего тела, имеющее мистический смысл. Мудрами являются многие позы индусских танцоров.


[Закрыть]отторжения, нарисовал в воздухе свастику. Сейчас уже не он, а Великий огонь, могучее доброе Солнце, должен был не пустить дэва дальше.

Сраоша ясно видел, как дэв, шелестя ковылями, уходит в сторону от тропинки (а только что мчался прямо по ней!), делает круг, обходя Сраошу со спины. Сраоша предпочел повернуться, не подставляясь к дэву спиной, и сделал еще одну мудру. Дэв продолжал уходить вправо, пересек тропинку и описал почти полный круг. Потом ковыли вдруг поднялись; какое-то мгновение было заметно, что на них лежало что-то тяжелое. Потом подул ветерок, и ковыли, примятые дэвом, стали такими же, как все остальные.

Ясно – мудры привлекли Великий огонь, и он сумел устрашить дэва. Оставляя курган-гору Своху по правую руку, Сраоша сошел с узкой тропы. Теперь он шел по целине, и кузнечики с треском и шорохом разлетались из-под его босых ног. Прошли дожди – Небо оплодотворяло мать-землю; местами застоялись лужи, и близ воды лягушата бросались прочь вместе с кузнечиками. Пройдя еще совсем немного, Сраоша вышел к каменной ограде. Внутри ограды ритмично били в барабан, пели. Началось!

Десять лет назад старый Сопа, жрец Великого огня, выбрал совсем юного Сраошу. Двенадцать избранных, лучше других умеющие слушать энергии мира и общаться с духами, должны были найти место для возведения новой рукотворной горы, кургана для Джамаспы, сына Своху. Двенадцать человек должны были, каждый сам по себе, найти место, где должен лежать великий вождь вождей Джамаспа, когда придет его время превращаться во фравашу.

Сраоша ходил по долине, пытался слушать ветер, оценить расстояния и солнечный свет. Наверное, Солнцу будет хорошо светить здесь на Гору их родственника, могущественнейшего Джамаспы. Так и бродил, пока не почувствовал – здесь! Вот на таком расстоянии от других гор, в этой части долины, и надо делать новую Гору.

Сраоша навалился на принесенную с собой заостренную палку, поворачиваясь из стороны в сторону, втиснул ее в землю своей тяжестью.

Интересно, где отметил место Сопа? И тут же Сраоша заметил, как что-то блеснуло в траве. Вон там, совсем близко – можно легко добросить камень, среди ковыля торчит неподвижное, не колышущееся под ветром. Благодарность обожгла сердце Сраоши – за жизнь, за солнце, за ковыль, за науку, за то, как учил его Сопа. Учил так, что теперь Сраоша находит место для Горы так же верно, как и сам Сопа!

Каждый род имеет свою землю… Там, на этой земле, есть и могильник рода, и в этом могильнике спят все – и рядовые люди, и вожди.

Род входит в племя, племя строит на своей земле могильник для своего вождя и своей племенной знати. Могильник, по размеру достойный всей земле всего племени.

Двенадцать племен объединяются в царство, и здесь, в Священной долине, хоронят общих царей всех племен. Тут погребения вождей над всеми вождями, и каждый вождь вождей ложится в свою рукотворную Гору, когда отлетает его фраваша, а тело становится холодным и начинает разлагаться. Ведь все люди состоят из двух неравных частей: из тел, во всем подобным телам других животных, и из душ. Души большинства людей не очень важны, но души больших людей, особенно умных и могучих, становятся фраваша и могут жить вечно, с богами.

Жрецы Великого огня нашли то место в Долине царей, где должен лежать именно Джамаспа. Для его детей и внуков тоже надо будет найти подобающее им место… Но это дело других поколений. А тогда, десять лет назад, Верховный жрец Сопа давал задания всем остальным, и со всех сторон, со всех двенадцати племен сходились люди – строить священную Гору, в которой будет лежать прах Джамаспы.

Умельцы искали в горах выходы камня, вырубали огромные блоки. Знающие люди могли найти щели, в которые надо вбить деревянные клинья, а потом поливать их водой. Расширяясь, дерево рвало камень – туда, куда уводила змеящаяся в камне щель, давно образовавшаяся в скале от действия ветра и воды. Если правильно определить, куда пойдет щель, это может сэкономить огромное количество времени и труда.

Каменные глыбы здесь же обрабатывали долотом и киркой, убирали все лишнее с поверхности камня, ворочали их, подводя длинные лиственничные лаги.

За целые дни пешей ходьбы везли отесанные громадные камни, впрягали в них десятки быков, и даже могучие быки, вместе наваливаясь на упряжь, с трудом сдвигали деревянные салазки с этими колоссальными, в несколько ростов, камнями. Медленно-медленно плыли салазки, сколоченные из целых стволов лиственницы; помногу дней кричали люди, если салазки накренялись на склоне и привязанный к салазкам камень мог упасть, потянуть за собой салазки.

Чтобы вырубать такие камни в горах, запрягать в них быков и привозить сюда, в Долину царей, совсем не нужны были жрецы. И чтобы поставить камни вертикально, заглубить в землю так, чтобы они встали надежно, тоже жрецы не нужны.

Жрецы нужны, чтобы показать – где именно вкапывать камни. Пока везли колоссальные плиты, пока отесывали их до конца, готовились вкапывать, куда скажут жрецы, все двенадцать жрецов-строителей весь год разбивали план сооружения. Два раза в год Солнце стоит выше всего или ниже всего, два раза в году день равен ночи по длине.

Множество раз каждый жрец, независимо от других, делал расчеты и потом сравнивал их с работой других, пока не стало божественно-ясно место для каждого камня. И второй год прошел, пока жрецы не проверили всех расчетов, не убедились в правильности вычислений.

И тогда Сопа показал, где надо вкопать камни и на какую глубину. Народ начал вкапывать камни, и густые облака пыли и ругани висели над строительной площадкой. А Сопа велел Сраоше готовиться приготовлять сому… [27]27
  Сома – священный напиток ариев. О том, что из себя представляла сома, существует множество предположений. Автор использовал одно из них, не хуже и не лучше других. То, которое показалось ему наиболее убедительным.


[Закрыть]

Ведь мало вырыть ямы и опустить в них камни. Мало построить каменную ограду, священную ограду, ворота в иной мир, мир фравашей. В мир, где живут древние вожди.

Сраоша знал: священна вся страна, в которой ему довелось родиться. Это Страна ариев, хотя арии жили здесь не всегда. Арии расселялись из земли, лежащей далеко на запад от берегов Кема. Десятки дней пешего перехода отделяют Страну ариев от мест, откуда пришли их предки, от Аркаима. [28]28
  Автор вынужден употреблять современные или, по крайней мере, более поздние названия географических пунктов – ведь нам неизвестно, какими словами называли их арии.


[Закрыть]Но и расселяясь на запад, восток или юг, арии хорошо знали, как устроена Страна ариев, и искали именно ее.

Сюда, на берега Кема, арии пришли почти двадцать веков назад. Арии пригнали с собой бесчисленные стада коров – животных, угодных богам. Арии принесли с собой священный знак свастики и веру в асуров и дэвов, без которой непонятно как могли жить местные дикие племена.

Часть ариев ушла дальше, в сторону восходящего солнца, а часть осталась, особенно глубоко поняв, что оказались в священной стране, и не в силах покинуть ее. Страна ариев лежала между гор, как огромная чаша, и уже это делало ее похожей на страну, о которой рассказывали предки.

Предки знали: в священной стране обязательно должны быть горы! На горы уходят души предков – царей, вождей, жрецов, героев. А с гор должна стекать река; это тоже важный признак Страны ариев – большая река, стекающая с гор. Река со вкусной, прозрачной водой.

Здесь предки два тысячелетия назад увидели Саяны, покрытые шапками снегов. А становым хребтом Страны ариев была река, стекающая с высоких, покрытых снегом гор. Предки подумали: а не про реку ли Кем говорили им предки, еще в Аркаиме? Вот они, горы, и вот она, река… Предки поспорили, и многие племена ушли дальше, на восток, искать настоящую Страну ариев. Те, ушедшие, считали, что на берегах Кема слишком холодно, такой не может быть священная страна. Говорят, другие арийские племена, ушедшие на юг, нашли настоящие Страны ариев. В одной из них с колоссальных гор стекает даже не одна, а сразу несколько рек. [29]29
  Древнее название Персии – Иран и означает «Страна ариев». Северная Индия, где с Гималаев стекают Инд и Ганг, считалась священной страной в ведическое время (II–I тысячелетия до Р.Х.).


[Закрыть]Какая из этих стран – настоящая Страна ариев? Сраоша не знал… Наверное, все они священные!

Ариев сначала было много, но везде вокруг жили племена, говорившие на угорских языках. И арии стали растворяться среди угров, стали забывать свой язык, язык пришедших из Аркаима. Теперь кто знает арийский язык? Арийский язык, священный язык предков, хорошо знают жрецы, и у них арийские имена. Такие же имена, конечно же, у высшей знати. Каста жрецов, каста воинов, – тоже арии.

Но общинники уже не знают языка ариев, они говорят по-угорски. На обычном, не священном языке. И имена у людей низших каст – тоже угорские.

Но как бы священна ни была страна, где с гор стекает река, в ней много и чистого, и нечистого. Вот каменная ограда кургана – это чистое место. Его обрызгивают водой, освящают молитвами и ритуальными чтениями. Вокруг него проводят борозды, с чтением молитв, чтобы злые дэвы не могли попасть туда.

Гора вождя, курган, имитирует гору, с которой течет Река мира. Чем выше будет курган, тем сильнее был вождь, тем больше с ним сейчас людей, и тем лучше они работают и пируют вместе с ним.

А задолго до того, как умрет вождь вождей и его похоронят в недрах священной горы, надо сделать оградку кургана еще более священным местом. Надо сделать так, чтобы оградка, а потом и весь курган жил бы по рта-аша – священному закону, согласно которому движется мироздание.

Чтобы сделать так и чтобы блаженным стал сон лежащего в недрах Горы, нужны люди, обладающие аша – приверженные правде, истине, божественному космическому порядку. Аша – праведные люди, и важная задача верховного жреца Великого огня – отобрать двенадцать аша и делать все вместе с ними. Все будет хорошо, если аша найдут место для будущего кургана, рассчитают все нужное, чтобы построить оградку, и похоронят вождя. Эти же праведные люди должны принести жертвы через три дня, через девять и через сорок дней после смерти вождя вождей. Тогда можно будет закапывать могилу вождя вождей.

Плохо, если верховный жрец ошибается и в число выбранных им попадут неправедные люди, нарушители космического закона – ас-аша. Тогда плохо будет вождю вождей, а особенно плохо всей стране. Страшные бедствия могут обрушиться на нее, если фраваша вождя не будет довольна и не сможет помогать живым.

Сраоша стоял в густой, почти что вязкой тени огромных камней, ему сразу же стало прохладно. За оградкой еще раз ударили в бубен – призывают богов, просят их внимания. Сраоша остановился в воротах, зачерпнул ковшиком воды из бронзового котла: надо омыть руки и ноги, входя в священную оградку. Сраоша плюнул через левое плечо: на левом плече сидят обычно дэвы и особенно посланцы Аримана – врага порядка и всего священного. Сраоша не собирался приносить с собой этих существ и выполнил старый обряд: входя в священное место, надо плюнугь через левое плечо.

Жара жарой, полдень полднем, а несколько человек уже сидели посреди священной оградки – почти там, где будет потом лежать Джамаспа. Как ссохся, постарел мудрый Сопа! Все сидящие моложе его, даже старые Йима и Маза. Как всегда, Спэнта и Своху кивнули Сраоше; как всегда, Рашну отделался невнятным бурчанием. Почему-то он не любит Сраошу… и пусть пребудет с ним сам великий Ахура!

Сопа знаком велел Сраоше подойти и встать напротив всех сидящих. Так, чтобы их разделял огонь.

– Сегодня мы покажем тебе последнюю тайну… тайну сомы. Ты хорошо изобретал сому… Ты правильно сбраживал молоко, ты хорошо колдовал над пивом и брагой. Ты правильно начал перегонять жидкость. Мы уже думали, ты сам откроешь великую тайну предков…

Сопа улыбается, растягивает беззубый рот, и его рассеченное морщинами лицо становится одновременно веселым и немного страшным.

– Но ты не открыл тайну, которую дал предкам великий Ахура! Ты ведь знаешь, что дал людям Ахура?

Ну конечно, Сраоша знает, какие знания дал людям великий Ахура – верховный бог, выше и главнее всех. Некоторые даже называют его сотворителем мира и сотворителем всех других богов. Так ли это? Сраоша часто думал, что, может быть, это и правда.

– И вот, смотри, что еще дал Ахура предкам для того, чтобы перегонять сому!

Сраоша вертит в руках сделанную из бронзы, много раз изогнутую трубку. Ну конечно же! Вот оно! Сколько раз пытался он изготовить такую трубку, чтобы через нее проходила самая чистая, самая лучшая сома! И из кожи, и из бронзы, и из глины пытался сделать он такую штуку, чтобы можно было нагревать котел со сбродившим, начавшим обжигать язык молоком или с бражкой, испарять жидкость и получать сому как можно лучшего качества! У него все не получалось…

То есть что-то получалось, конечно, но всякий раз Сопа доставал бронзовый сосуд с настоящей сомой, хранившейся с прошлых священнодействий, и давал пробовать:

– Видишь? Вот настоящая сома… А теперь попробуй, что получилось у тебя!

И всякий раз Сраоша убеждался – да, у него получается скверная, недоброкачественная сома! С такой не проведешь обряда правильно. Только теперь он знает, как надо перегонять сому так, как нужно.

А Сопа продолжал обряд, и все уже готово для обряда. Еще ранним утром Сраоша, говоря священные слова, лил в воду речки молоко и сок березы – это тоже священное растение. Сок ее благовонен и вкусен, очень хорош для приготовления сомы. Кора березы полезна для многих дел, а древесина хорошо горит. Зимой скотина ест березовые веники, и этими же вениками в банях прогоняют дэвов, делают человеческое тело чистым. Чистота же угодна асурам.

Тогда же, утром, Сопа своими руками кинул в воду еще пригоршню хвои благовонного дерева, пихты. После этого жертва состояла из трех частей, и все три части были из веществ, которые сами не встречаются в воде.

Тогда же в атар-огонь, разведенный из сухих березовых дров, кинули куски жира священной коровы и еще веток пихты. Такая жертва тоже состоит из трех частей, и очень угодна огню. Некоторые бросают в огонь сушеные ветки березы… Это неправильно, потому что тогда жертва будет состоять из двух частей, а надо, чтобы состояла из трех! Так что нужны ветки пихты…

Ублаготворив огонь и воду, можно приходить в священное место, варить и использовать сому. Вот возвышается на трех бронзовых ногах огромный бронзовый котел, [30]30
  Огромные бронзовые котлы на трех ногах типичны для татарской археологической культуры. Назначение их неизвестно.


[Закрыть]булькает в нем жидкость позади Сопы, над сине-прозрачным в лучах полудневного солнца огнем.

Пить сому надо на месте, где будет построен курган. Именно в оградке надо впасть в священное безумие, и тогда боги откроют им истину… Каждому из двенадцати людей будет открыта своя истина, потом они расскажут свои истины друг другу и сравнят их.

В безумии, которое охватывает человека от сомы, человек прозревает то, что должно произойти, постигает истину, видит сущность вещей. Все зависит, конечно, еще и от того, что это за человек. Опьянев, хороший человек видит то, что полезно другим; то, что дают ему асуры. Добрый человек, напившись сомы, начинает еще сильнее любить все окружающее – и людей, и животных, и растения, и своих близких. Он даже может расцеловать собственного ездового быка или старых друзей, объясняться им в любви и плакать от умиления.

Слабый человек, напившись сомы, станет оплакивать умерших двадцать лет назад, скорбеть о плохом устройстве мира и о собственном своем несовершенстве. Как будто даже боги совершенны!

Плохой человек будет видеть демонов нижнего мира, дэвов и всяких чудовищ. Кто-то будет гоняться за ним, невыразимо ужасный. В приступе росомашьей злобы будет он бросаться на людей, приставать к ним, истолковывать каждое слово, как обиду и как оскорбление. Накинется и на что-то невидимое, будет спорить с собеседником, которого не заметят другие, и с ним тоже ухитриться повоевать. Потому лучше не брать плохих людей на это священное камлание.

Ага! Вот Сопа стал проверять качество сомы. Вообще-то, качество сомы можно определить уже по запаху: если от запаха тошнит – значит, сома получилась хорошая. Можно определять и по вкусу. Если ты взял на язык капельку сомы и твой язык обожгло – значит, напиток хороший. А еще к готовой соме подносят огонь. Если огонь сходит на сому, значит, он готов ее пить вместе с людьми, и такой напиток лучше всего.

Сегодня случай серьезный, и Сопа наливает Великому огню большую бронзовую чашу. Одиннадцать пар глаз следили, как старик поднес огонь к чаше, как вспыхнула сома сине-зеленым, особенным пламенем.

– Гори зеленым огнем! – возгласил Сопа старинное священное заклинание. И все хором подхватывают:

– Гори все зеленым огнем! Гори!

Йима и Маза давно приготовили чаши: двенадцать бронзовых чаш, украшенных свастиками и солнечными знаками, стали разливать в них сому. Хорошая сома – от одного вида мутной жидкости с сизыми разводами сивушных масел тошнит даже привычного человека. Чем страшнее на вид и на вкус – тем лучше священное безумие!

Надо обойти всех, кому налито, надо стучать чашу об чашу, чтобы бронза звенела. Чистый, благородный звон бронзы распугивает злых духов и привлекает богов, чтобы они пили с людьми. Для этих богов оставляют еще одну чашу. Надо стукнуть чашей даже об чашу злого Рашту. Рашту ведь тоже арий, из старинного рода тех, кто пришел сюда два тысячелетия назад.

– Ты меня уважаешь?

– Уважаю!

И – чашу об чашу, чтобы звон разносился далеко. Последний, двенадцатый удар, и…

– Помоги мне, Асура!

И в рот, скорее проглотить, скорее! Бывает, новичков тут же начинает рвать… Тем самым боги показывают, что эти люди неугодны для обряда; им никогда уже не стать жрецами. Сому можно запить молоком, и насколько же приятней молоко! Йима и Маза разливают. Надо пить и еще, и еще, пока все не упадут прямо на землю. Только тогда священное безумие поможет увидеть то, что скрыто от других людей.

Сраоша не помнил, когда он свалился и где. Вроде была и третья чаша, особенно угодная богам. Пия третью чашу, полагается поминать Великую Матерь, – для этого есть специальные слова, тайна жрецов, неведомая профанам. Кажется, Сраоша с Мазой и Свохой громко кричали друг другу эти слова, а потом обнялись и заснули. Кажется, Рашту пытался бить Йиму, но промахнулся и сам ударился головой о камни оградки: боги покарали злого человека, на которого неправильно действует сома. Все это, впрочем, Сраоша помнил не очень четко – сома уже кружила голову, швыряла ставшее неуклюжим, неуправляемым тело. Вот в чем он был совершенно уверен – это в том, что Рашту не кричал слов священной матерщины, плотно сжал рот, не желая почтить богинь и женщин своего племени.

Как всегда во время камлания с сомой, реальнее всего стало не то, что есть на самом деле, а собственные ощущения. Дико кружилась голова, земля словно плясала под Сраошей, как будто бежала куда-то, а во рту невероятно пересохло. Как и всегда после приема сомы, сон был неровный, тяжелый, все время что-нибудь мерещилось; Сраоша потом не все мог вспомнить.

Вот что запомнил Сраоша, и запомнил очень хорошо, так это курган – священную каменную ограду. Он видел странно одетых людей, которые идут по этой ограде, и понял, что произойдет это через много веков. Что-то даже подсказало Сраоше, что его отделяет от этих людей такая же бездна времени, как и от ариев, первыми пришедших на берега Кема. Одни из виденных Сраошей людей были привычного облика, другие выглядели скорее как жители далеких стран на востоке с их плоскими круглыми лицами, маленькими узкими глазами.

Сраоша почему-то чувствовал, что как-то связан с одним из них – со смуглым человеком средних лет. Сраоше понравилось его умное, решительное лицо, а потом вдруг истина открылась Сраоше – он видит своих собственных потомков! Люди, для которых он был древним предком, искали и не могли найти места погребения Джамаспы… и Сраоше почему-то казалось, что они ищут и его собственное место погребения. Сраоше совсем это не понравилось, потому что еще он увидел стеклянную витрину и скелет Рашту, выставленный в этой витрине. Не любил, не уважал Сраоша Рашту, но ему стало совсем неприятно, что его современник выставлен вот так, на обозрение, очень далеко от мест, где он родился и жил.

Вокруг стеклянной витрины ходили другие странно одетые люди; с какими-то стеклами, закрывавшими глаза, соединенными палочкой на носу, с круглыми штуками на правой руке, где обычно бывают браслеты. Все они смотрели на скелет Рашту – может быть, и оказывали ему этим почтение, но как-то это было непонятно.

И еще он увидел трех людей, живущих примерно в то же время. И один из них сделал что-то странное, от чего загремело вокруг, как гром во время грозы, а третий человек свалился в яму и скорчился в ней, прижимая руки к животу. Все это тоже имело отношение к поискам погребения Джамаспы и оттого особенно сильно не понравилось Сраоше. Возникали и еще какие-то неопределенные, невнятные видения, но Сраоша уже не мог сказать наверняка – священные видения это все или просто бред.

А утром наступила расплата, какая всегда бывает за прозревание будущего. Боги всегда требуют расплаты за откровения, и неважно, открывались пути в верхний мир или в нижний, асуры или дэвы являлись по этим путям. Главное, что пути были открыты, и назавтра человек будет жестоко болеть. Никому не дано так сразу взять да и получить доступ в иной мир!

Почти так же плохо бывает и тем, кто курит сушеный коровий навоз – священное вещество, дающее огромную силу для прозревания будущего.

Сраошу невероятно тошнило, и хотя он знал – во время камлания есть нельзя, какие-то желтые, горькие комки с омерзительным привкусом вылетали из его рта, пятнали землю (тоже жертва своего рода). Одежда испачкана рвотой, мочой и калом. Голова трещит невероятно. Во рту скопилась кислота, даже рвет челюсти, заставляет словно бы зевать. Так, прямо в одежде, и погрузиться бы в воды речки, очиститься в ее благодающих водах. Но рано, рано! Рыдает Рашту, ясно видевший, как его скелет достают из земли, разделяют на отдельные кости, вертят их в руках, а потом скрепляют эти кости проволочками и кладут под стекло.

Стонут, схватившись за головы, Йима и Спэнта. Они не только страдают от боли, они видели, как их потомки будут истреблять друг друга, как будут ограблены курганы – в том числе этот, в оградке которого они все сидят; курган, еще не обретший хозяина.

Маза рассказывает, как полезут в грабительскую дудку воры и похитят многое, положенное с Джамаспой. А что они сделают с Йимой?! Они возьмут даже и кости скелета, разрушат все, что только смогут, если найдут. И то же самое сделают они с Джамаспой…

– Не сделают, – утешает Сопа, мудрая старая собака, – Джамаспы они не найдут.

Все должны рассказать Сопе и друг другу, что видели – только потом можно будет погрузиться в ледяные воды речки.

– Скоро будут мои слуги с телегой и отвезут нас к реке, – утешает собравшихся Сопа. И все не могут удержаться от слез, от возгласов благодарности к мудрому, заботливому старику. Как хорошо! Их, смертельно измученных камланием, отвезут на скрипучей телеге; не надо будет влачить еле идущие, не обретшие нормальной человеческой силы тела, все усилия сведутся к тому, чтобы плюхнуться на эту телегу…

Сопа слушает рассказы, дает всем рассказавшим свои сны отпить из бронзовой чаши – мудрый старик заготовил кислую капусту. Известно, что жидкость от кислой капусты, рассол, дарует самое большое облегчение.

Уже позже, когда солнце стояло высоко, Сопа подводит итог:

– Я думаю, надо сделать так… Надо положить все золото, все ценности выше, а погребение Джамаспы сделать ниже. Намного ниже, чтобы не нашли. Тот, кто найдет это золото, все равно ничего хорошего не получит…

При этих словах Сопа опять улыбается, и его лицо становится одновременно веселым и страшным. А остальные кивают головами: да, это золото никому не даст большого счастья! Об этом они сумеют позаботиться… И они сами, и боги.

– А еще, – веско добавляет Сопа, – с Джамаспой надо будет лечь двум сильным людям. Там же, глубоко под золотом, и ляжем с ним мы – я и Сраоша.