Текст книги "Распутье(СИ)"

Автор книги: Андрей Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

В суточные 24 часа входят: 1.) работа; 2.) домашние хозяйственные и бытовые дела; 3.) отдых; 4.) время на интеллектуальное, физическое, эстетическое и духовное совершенствование. Первые два можно использовать для четвёртого., т.к. на работе и дома мы заняты физическим

92

или умственным трудом. Отдых может использоваться для всех трёх видов развития. В зависимости от специфики первых трёх пунктов варьируется время для четвёртого. Развитие человека должно быть гармоничным, полным, последовательным. Исходя из этого и нужно определяться с режимом дня, недели, месяца и т.д. главное – всё время иметь перед собой цели, достигать чего-то в плане общего развития, жизненных успехов, движения вперёд. Итак, 1.) Работа. Должна удовлетворять человека, приносить пользу людям, соответствовать целям в жизни, развивать мозг и тело. Но 24 часа в сутки жить работой нельзя: деградируешь. 2.) Быт. Каждый из супругов должен брать на себя не менее половины домашних обязанностей, знать и уметь всё, относящееся к бытовой сфере, совершенствоваться. 3.) Отдых. Если работа физическая – отдыхать умственно и эстетически. И наоборот. Отдыхать активно, на свежем воздухе, с семьёй, с друзьями. 4.) Использовать для этого работу, быт, отдых, получать новые знания, поддерживать хорошее физическое состояние, интересоваться искусством и т.д.

╧2. "Самовоспитание". Умение одерживать победы над собой – высшая способность. В основе самовоспитания – самонаблюдение. Умение критически взглянуть на себя – черта по-настоящему порядочного человека. самодисциплина – основа умс., физ. и нравс. развития. Целая жизнь – это цепь побед над пороками, ежеминутных "заставляний" самого себя работать, развиваться. Самодисциплина состоит только из побед. Умение заставить себя делать то, что нужно, а не то, что хочется, должно стать привычкой, нормой жизни. Самодисциплина основывается на силе воли, помогает преодолевать трудности, помогает в любой обстановке оставаться человеком. "Посеешь поступок – пожнёшь привычку, посеешь привычку – пожнёшь характер, посеешь характер – пожнёшь судьбу". В самовоспитании нужно равняться на всё лучшее. Только стремление к идеалу позволяет подняться к нему как можно ближе. Научишься командовать собой – будешь командовать судьбой. Решил что-то сделать – начинай в эту же минуту. Только ограничивая себя, можно достичь значительного.

12

– Ого, да ты на тачке! За сколько взял?

– Недорого. Хозяин подкинул...в честь моих именин.

– Поздравляю, Миха. Двадцать пять, наверное?

93

– Что? А, нет. Мне двадцать три.

– Ну, у тебя ещё всё впереди. Кстати, ты просил шефа, чтоб нам платили раз в неделю? Что это за советская власть плюс получка, плюс аванс?..

– Я передал твою просьбу хозяину. Он сказал, что подумает.

– А что тут думать?! Что я, на фабрике "Красный кирпич" работаю что ли?

– Хозяин решит. Как у тебя сегодня?

– На, держи...выручку... Один лох с приятелями хотел меня выцепить. Пришлось действовать по твоему плану. Наставили банок...

Миша Жадов сел в свою новую машину, которая, впрочем, лет десять возила кого-то по дорогам пони, резко тронулся и в такт музыке из магнитофона произнёс вслух: "Ишь ты умник... деньги каждую неделю...хозяин даже мне... платит два раза в месяц".

У другого пункта обмена валют Миша был через пять минут. Сначала он прошёл внутрь, в служебное помещение и предложил Фатьянову закругляться с делами. Потом вышел на улицу и направился было к двум личностям недалеко от входа, но, получив от них малозаметный знак, некруто свернул к машине. Через пару минут, дождавшись Фатьянова, Миша тронулся, свернул за угол и метров через двести взял в машину тех двоих, кто "работал" у валютного пункта.

– В чём проблема, паха? Менты что ли?

– Не, Мих, похуже дела. Вчерашние гости.

– Всё те же разговоры?

– Гнилой базар.

– Ладно, не бери в голову, разберёмся...

– Когда? За...ли эти козлы. Влетите на тигрятник...

– Внутрь тоже заходили, – сказал Фатьянов. – Интересовались, на кого работаем, что-то прикидывали...

– Доложишь хозяину.

– Слушай, пиво есть в твоей новой тачке? – спросил Паха. – Не-эту?.. Я себе

94

с баром возьму. Без бухала и на "Москвиче" можно пылить... Сегодня лавочка у нас была неслабая. Лох один пятьсот баксов сдавал. Всё, добазарились, башли пересчитал. Я ему: "Чё-то там две лишних как будто". Беру, готовлю куклу, щас курану. Веерка как откроет варежку, лох дёрнулся, как на иголке, но не оборачивается. Не прёт ломать. Я ему: "Валим быстро отсюда. Атас, мол, пинкует: баллон катит". И бабки сую в ширман. А он меня пасёт. "Тормози, – говорит, – мент пройдёт, пересчитаешь". Я и так и этак баки вкручиваю. Эти бакланы давай базар держать. И баксы в ширмане, и кукла, и знаки. Херовый, думаю, я кукловод. Тут Верка выручила: как толкнёт этого, я и поменял...

Миша притормозил, и Паха с напарником выбрались из машины.

– Линяешь в нору?.. а то покатались бы на новенькой. Да и обмыть не грех. Грех не обмыть.

– Попозже. Я сейчас к хозяину. Отдыхайте от трудов...неправедных.

– Делай мне такую. По бацалкам вместе будем... У бати далеко берлога?

– В черте города.

– В каком чёрте?.. А-а, ну, ты базаришь. Ата!

– Тебя не достал ещё этот балабон? – спросил Фатьянов, когда расстались с "кукловодами".

– Ничего, работает прилично. Так втирает по ушам, что сам последнее отдашь.

– Куда теперь покатим, к Петровичу?

– К Сержу надо. Арендовать его группу на вечер. Хозяин велел.

– А я думаю, чего ты этих лопухов через полгорода вёз. Просто по пути... Так что, сегодня всё решится?

– Сегодня... Коленки не дрожат?

– Что мне шугаться? Ствол есть.

– Макароф-ф теперь не в моде. Бери себе Калаш. Могу посодействовать.

– Что я, идиот, целый день ходить с автоматом?

95

Миша глянул на приятеля, но промолчал. Через минуту он сказал ностальгически, как бы начиная новый разговор:

– Не хотел с нами каратэ заниматься. Теперь пригодилось бы.

– Что мне с вашего каратэ? .. Против лома нет приёма... Это Костик ради какого-то пояса из кожи лез. Пыхтел бы я ещё перед какими-то джапанцами...

– Приехали. Пойдёшь?

– С ним не в контакте. Покажи, как мафон врубается.

Миша перевернул магнитофонную кассету, нажал клавишу и, поглядев назад, выбрался из машины. Перед ним было невысокое крыльцо, ведущее к железной двери, справа от которой висела дорогая и строгая вывеска "Частное охранное бюро "Дельта". Миша нажал кнопку под вывеской, поёжился от резкого осеннего ветра. Дверь распахнулась минуты через три, и большая фигура в чём-то напоминающем железнодорожную форму, приветливо сказала:

– Здорово, Миха. Тебя ждут.

... Через непродолжительное время Миша снова появился в дверях, теперь в сопровождении владельца бюро Сергея. Он пожал приятелю руку и повернулся было к своей машине, но вдруг резко дёрнулся в сторону, уворачиваясь, словно от удара или выстрела: порывистый владивостокский ветер подкинул на уровень головы пустую корочку из-под импортного печенья.

– Реакция есть! – засмеялся Сергей.

– Да уж... Всё время ждёшь... Зато ты уже толстеть начинаешь.

– А что мне? Работа не пыльная... Слушай, а как там этот клоун Шпилер поживает?

– Уже не бухает. Крутится помаленьку. Вот я его с тачкой обошёл, теперь зубы грызёт от зависти.

– Так это твоя? То-то я смотрю: вроде Фатьяныч сидит... Ничего тачка. Без пробега по нашим?.. Нормально. А мне собственная как-то и без надобности.

96

– Привык уже к вашему бронетранспортёру?

– Нормально. Ну, ладно, всё сделаем, как добазарились.

– Ну, до стрелки. Поеду, хозяину отчитаюсь.

– Пока.

... – Ты в курсе, что в Находке творится? – спросил Фатьянов, когда тронулись. – Пива возьмём? Или ты не расслабляешься сегодня?

– В нашем деле расслабляются только в гробу. На, пей...

– Всё-таки есть бар?.. Что ж ты Шпилера не угостил?

– Времени на него нет. Он пока всё не перепробует, не отшкрянет... Что там в Находке?

– Там?.. Там такие дела мутные. Нам далеко до них... Слышал что-нибудь о чеченской мафии?

– Так вроде их всех завалили...

– А в курсе, что Давыдкина менты спецом с зоны выдернули, чтоб чеченцев убрать?

– Да ты что?

– Ну, помнишь же, что его по весне в Москве завалили?..

– Это когда у нас в аэропорту стрельба была?

– Ну... Вместо него Вэпс встал и теперь гребёт всё под себя, менты аж за голову взялись. Гасят в Находке всех подряд: чеченов, айзеров... Недавно, говорят, трёх кавказцев где-то в сопках закопали. Но главное – взяли город под контроль. За долги всех на серьёзные суммы грузят. Ну, как твой Серж поначалу...

– Теперь у него всё правильно. Дикий рэкет – это уже прошлое.

– Ну, где как... Короче, Вэпс и кто с ним сделали свою фирму и начали уже на банки выходить, на крупные предприятия. Все башляют. Прикольно то, что Вэпс всех своих крутых распределил по тёплым местам всякими там соучредителями. Каждый кормится на своём месте. Плюс кредиты прут валом: на тачки, на амуницию. Влатаны лучше любых ментов...

97

– Власть тоже замазана?

– Ну, конечно! Менты Давыдкина вытащили с зоны раньше срока, чтоб чеченцев пощипать, давали ему списки всех нерусских, на кого наехать. Власть, как ты говоришь, любые документы подгоняет по первой же просьбе. Да что там власть? Она уже вся под контролем...

– Можно сказать, что Вэпс – мэр города?

– Ну, некоронованный король. Может, скоро и коронованным станет. Захочет – выборы купит. Ему все посодействуют.

– И будет всё цивильно: все довольны, все улыбаются.

– Точно... Подъезжаем, да? Что-то я с этой стороны не знаю дороги. Шугаешься, что нашу контору уже пасут?.. Ничего, с этими крутыми поговорим. Наш шеф ещё самым крутым будет во Владе...

– Не будет. Здесь всех не подомнёшь. Надо мирно притираться, а дело расширять за счёт новых сфер бизнеса.

– Ну, ты как всегда с идеями. Сейчас накидаешь.

... В офисе на импортных крутящихся стульях, каких, наверняка, не завелось ещё и в мэрии, расселось пять человек. Трое, в том числе Фатьянов, имели при себе дипломаты и копались в бумагах, что-то сверяя и подсчитывая. Четвёртый, парень лет тридцати, смеясь, рассказывал про какой-то эстрадный концерт. Миша Жадов, пятый в этой компании, рассеянно слушал весельчака, чем-то озабоченный. За окном туманился залив, и соседняя крыша невысокого дома медленно покрывалась влагой загудела и прогромыхала где-то неподалёку электричка.

– Кипарисовская, – сказал Фатьянов, не подымая головы.

Никто ничего не прибавил.

Дверь отворилась, и вошёл невысокий, с красивой проседью, одетый в блестящий сиреневый костюм с красным галстуком на белой рубашке мужчина. Мягкой, респектабельной походкой он направился к широкому белому столу, вокруг которого рассредоточилась вся остальная мебель.

– Здравствуйте, ребятки.

98

Ему ответили почти хором. Последним было приветствие Жадова:

– Добрый вечер, Илья Петрович.

– Так, приступим.

Хозяин сел, сбил в воротника пиджака какую-то мошку, но, видно, раздавил её и потёр рукой пятнышко, потом потёр загрязнённый палец, достал платок и вытер руки и пиджак ещё и им.

– Как наши делишки? Так говоришь: вечер добрый? Добрый сегодня вечер?

– Пока добрый, – ответил Миша. – А дальше от нас зависит, Илья петрович.

– Это так. Приступим. С тебя и начнём.

– У всех "моих" всё, как обычно, – начал Миша. – Суммы на вчерашнем уровне.

– Николай, подводи общий итог, – дал указание хозяин.

– У "кукловодов" сегодня были мелкие проблемы. Без последствий. Я сделал небольшой анализ, ну, там пресса, свои наблюдения... Сдаётся мне, что мы находимся накануне валютного бума. Курс бакса растёт, инфляция растёт. Народ всё больше скупает доллары, и это увеличивается в геометрической прогрессии...

– Так, не грузи нас терминами. А то мне придется нанять себе научного консультанта, – пошутил Илья Петрович.

– Короче, пункты обмена – дело перспективное. Недаром наши новые враги именно на этом начали нас теснить.

– Загрызём уродов... Ладно, об этом позже. Ещё что-нибудь?

– С охранным я добазарился. Ещё... Шалому с его бригадой можно подбросить прикольную работу. Я достал списку очередников на телефон по всему городу...

– Ты предлагаешь мне заняться этой... благотворительностью?

Шутку хозяина поддержали смешками. Миша тоже улыбнулся и продолжил:

– Всё делается очень просто. Приходит человек к какой-нибудь бабульке,

99

представляется телефонным монтёром. Бабка на седьмом небе: двадцать лет ждала. Телефона она, конечно, ещё не купила. Монтёр обещает ей аппарат по дешёвке, берёт деньги, в том числе за установку. Всё, деньги я сдаю вам, Илья Петрович.

Идею Жадова одобрили, и хозяин, похвалив изобретатель, позволил ему организовать аферу.

– Так, только смотри, до ментов быстро дойдёт. Это на неделю, не больше. Так что "монтёров" подбери побольше.

– Ничего, нас предупредят.

После Жадова о работе валютных пунктов обмена, входящих в "фирму" Ильи Петровича, доложил Фатьянов. Быстро, но обстоятельно он отчитался чуть ли не за каждый доллар. Николай, который был постарше остальных, почти одного возраста с хозяином, рассказал о партиях товара из Китая и Турции.

– Тут небольшая промашка обозначилась... Партию губной помады, что мы по комкам и ларькам растолкали, всю не сдадут. Какие-то воспаления от неё начинаются на губах...

– Мы же бабки сразу взяли?

– Сразу.

– А теперь не наше дело. Что там с Кореей?

– Обувь будет через пять-шесть дней. А дальше будем раскручиваться?

– А что просчитал наш мозг?

– Стоящее дело, Илья петрович, – согласился Миша. – Корейской качественнее китайского и недорогое. Плюс небольшое расстояние. Плюс свои люди на таможне...

– Да, – продолжил Николай. – Ночью у нас на выгрузке баул турецкой кожи увели. Но найдём. В принципе, ребята уже знают, кто...

– Так, найти во что бы то ни стало! Может, ещё кого подключить?

– Найдём сами. Завтра же.

100

– Ну, смотри, Николай, за базар отвечаешься. И баблом тоже. Когда этих беспредельщиков выцепите, не останавливайся ни перед чем. Понял? Ни перед чем. Тут слабину нельзя давать: уважать перестанут... Так, что у нас сегодня с недвижимостью?

– Тут одна идейка есть... Во многих местах страны дураков так сейчас делают. Оформляют липовую фирму и предлагают старикам гарантированные похороны при условии, что квартирки переходят после смерти в эти фирмы. Я прикинул: эта замута гораздо прибыльнее, чем перепродажа да посредничество...

– Сам придумал?

– Да нет... Эт наш Михаил где-то просёк...

– Та-ак... А у стариков век короткий...

– Можно и посодействовать...перейти в другой мир...

– Ежели кто сильно задержится – можно...

Хозяйскую шутку опять вежливо поддержали негромким смехом.

... "Совещание" продолжалось ещё полчаса. Последний бригадир отчитался за кафе и стриптиз-бары, часть которых действовала нелегально.

– Мы, – закончил он, – ещё с двух гастролёров нормально поимели, Илья Петрович. Какая-то шмара прикинулась Мариной Журавлёвой и два дня пела "под фанеру" в ДК моряков. Взяли с неё сорок процентов. Плюс в цирке впаривают оздоровительные сеансы. Сам – москвич, сеансы – фуфло. "Белая магия, порча и сглаз". Взяли под контроль. Ещё неделю эта туфта будет...

Когда отчёты закончились, хозяин подвёл итоги. Правда, общая сумма у Николая и на компьютере, на котором параллельно считал Илья Петрович, поначалу не сошлись. Все снова быстро перечислили своё, и оказалось, что ЭВМ завысила цифру.

– Херня нерусская, – сделал вывод хозяин. – Выброшу на свалку... Помните, я рассказывал, как мою соседку лженотариус кинул?.. Так вот, нашёл я его. И ещё кое-кого. В общем, можно сделать пару липовых нотариальных контор. Бабки тут серьёзные... Миха, дам тебе весь расклад, займёшься этим. Хватит мелочь тусовать. Мы тебя за три месяца узнали, так

101

что подымайся... Ну, что у нас сегодня в десять часов, вы знаете. Сейчас ещё перетрём все детали.. Да, кстати. Когда это дело разрулим, Шныря и ещё пару таких же отправлю за мою мамульку ответить. Говорил ей: я тебя с этой печенью хоть в Израиль, хоть в Америку отправлю, так нет, съездила куда-то под Хороль к "народной целительнице". Там такая... "целительница"... Бухает, поциентов мочит, опускает хуже, чем на зоне... Короче, реальная бесовщина. Ещё и хвалебные отзывы о себе заставляет писать.... Вот думаю: наехать или перевезти к нам во Влад, чтоб на нас работала... нет, перевезти не получится: мамулька здорово на неё обиделась...

– Илья Петрович, да мы хоть завтра в Хороль смотаемся, поставим там всё на уши!

– Потом решу. Есть что-то родственное у нас с этой неистовой бабой. Тоже на чужлй глупости живёт...

– Илья Петрович, – осторожно заговорил Миша, – не лучше ли нам с этой новой бригадой договориться о сферах влияния? Уступим один район по валютным делам, а они нам, когда надо, силовую поддержку. У нас ведь много перспектив. Вот и ваша идея тоже...

– Не то базаришь, Миха. Они у нас кровью захлебнутся. Своё кровное мы не уступим. Позор нам, если подвинемся...

13

Костя подошёл к клубу. Сегодня он долго сомневался: идти или не идти. Накануне Галина сказала, что она-то придёт на танцы, а вот он – как хочет. Так она ещё не отвечала на вопрос о встрече. Однако мысль о том, что Галина там, что она танцует и веселится рядом с другими людьми, выгнала Костю из гостиницы.

Под козырьком входа топталось человек десять. Рядом стояли мотоциклы и одна машина-иномарка. Три человека, и в их числе одна девчонка, чуть в стороне мастерили что-то таинственное – какую-нибудь маленькую пакость вроде самодельного взрывпакета. Голоса, точнее шёпот вперемежку с возгласами нетерпения указывали на то, что заговорщики пьяны и потому пакость у них не ладится.

Костя приблизился к входу, дважды окликаемый, как Серёга и Кука и в самих дверях стал свидетелем небольшого самодеятельного концерта. Здесь

102

очередной раз добивался счастья от жизни Витёк Шнырь. Скандалил Витёк постоянно и по разным поводам, втягивая в разбирательство не только клубное руководство в лице заведующей и ведущего дискотеки, но и любого отдыхающего, из-за чего в пьяном виде слыл занудой и треплом. Зацепив же кого-нибудь, он часто доводил дело до драки и, будучи бит, с чувством выполненного долга покидал место увеселения. Такой исход был бы ещё ничего, но его, здорового двадцатичетырёхлетнего парня, не каждый мог побить, да он и не задевал опытных драчунов. Если же победа доставалась ему, то Шнырь возвращался в клуб этаким расфуфыренным бойцовским петухом, оправдавшим сделанные на него ставки игроков. Как новенький, Костя тоже прошёл через столкновение с местным задирой. Молодой учитель не захотел прослыть здесь жестоким человеком, поэтому не стал бить Шныря, а только побросал его на землю, пока не отцепился.

Можно было подумать, что из-за шумного скандалиста Вити Шныряева, который постоянно лез на рожон, местная петровская дискотека много бы потеряла. Нет. И другие дрались нередко, а, так как у этих других, в отличие от Вити, были верные друзья, то получались целые битвы толпа на толпу. А ввиду того что друзья часто были общими (да и конфликтующие часто были между собой друзьями), то выходил полный кавардак, и до следующих танцев (соответственно, до следующего кавардака), деревня подробно анализировала событие, выясняя, кто кого, за что и по чему, часто, впрочем, оставляя эти вопросы без разрешения.

Случалось, дрались и девчонки, и даже молодые женщины: деревенская дискотека – всевозрастная. Дрались, не поделив рыцарей, потому что не понравились друг другу, за то, что "мне сказали, что ты сказала, что я сказала..." и просто так, ради весёлого времяпрепровождения и соблюдения обычая. Тогда уж Витины "подвиги" блекли совершенно, сколько бы он не лез из кожи на звание героя дня.

Итак, Шнырь стоял на входе рядом со столом, заменявшим билетную кассу, и монотонно, как удод, твердил:

– Почему нельзя? Нет, ну почему нельзя? Вы мне ответьте: почему нельзя?..

Он произносил слова с чувством искреннего возмущения и так отчётливо, словно вслушивался в каждый звук, и в каждом звуке скрипичной струной звенело искреннее негодование, доходившее до патетики. Иногда заведующая не выдерживала и в сто первый раз отвечала:

103

– Хватит орать. Без билета нельзя... Иди лучше домой, Витя...

Без билета, действительно, никто не входил, и Костя в первую минуту удивился столь нелогичным претензиям, но Шнырь говорил так, что заражал своими эмоциями окружающих, и всякий выходящий покурить или ещё зачем-нибудь бросал: "Да пустите его", и Костя подумал, что заведение не разорилось бы, не взяв денег с человека, мечтающего о коммунизме. Однако завклубом (она же кассир), очевидно, жалела уже потраченные на спор с Шныряевым душевные силы и считала, что если уж пускать даром, то надо было раньше.

– Во, Костян! Ты погляди, чё творят! А?! "Нельзя!" А почему нельзя?! Может, человек отдохнуть хотит?! Может, человек навкалывался на работе, как папа Карло?! А она: "Нельзя!" Не, ты глянь, чё творится в родном селе!..

Костя не был в весёлом настроении инадеялся быстро расплатиться и пройти внутрь, поэтому ответил сочувственным тоном, но непонятной для Витьки шуткой:

– Происки сионистов.

Однако он не сразу нашёл в карманах деньги и задержался, а через секунду уже сильно пожалел о своём политическом юморе.

– Точняк: сатанисты! – обрадованно завопил Шнырь, обретя поддержку. – Бога, Бога все забыли! Мне, простому работяге, нельзя, а всем можно! Можно!..

Костя почувствовал, как его лицо за каую-нибудь секунду успело и побледнеть, и покраснеть. Он подхватил Шныря под локоть и повлёк от входа.

– Витёк, давай отойдём. Что толку кричать?.. всё равно не пустят... Только зря кричишь...

– Отойдём, Костян, отойдём, ну их всех к...

– Слушай, давай я тебя домой отведу? Что так стоять?.. – предложить денег на билет Костя постеснялся да и не был уверен, что скандалисту это нужно.

– Ну давай, отведи... Ты знаешь, друган... Ты ведь мне друган?

– Друг, друг. Все люди братья.

104

– Правильно! Братаны! А она... – Шныряев воскликнул таким искренним тоном, что Костя даже устыдился своей иронии.

– Понимаешь, мне сегодня хреново... Мать положили в больницу, а я чо?.. Хозяйство там, корова...надо...а я... а я набухался... Понял? Набухался я, как свинья... Как свинья, да?

– Нет, до свиньи ещё далеко. Идём, идём...

Косте было не до проблем своего спутника, который еле тащился и довольно короткий путь от клуба до своего дома сильна удлинял остановками и зигзагообразным способом ходьбы. В Костиной душе боролись с одной стороны желание оставить пьяного скандалиста и скорее вернуться в клуб, пока оттуда не ушла Галина, а с другой – обязанность: ведь он сам предложил себя в провожатые. Второе одержало верх, и они всё шли и шли. Один нёс всякую уничижительную несуразицу, другой уговаривал: "Ничего, всё будет нормально... Ты не хуже других, Витёк... Вот сейчас придёшь домой и всё переделаешь... Да, верю: и даже полы помоешь..."

Вдруг тишину в переулке, за которым вторым по счёту был дом Шныряевых, взорвал стрёкот старого ижевского мотора, и в улицу на мотоцикле с коляской, не имевшем даже света, выскочили сразу четыре человека. Увидев знакомое лицо, они разом заорали-засвистели:

– Алё! Витёк! Кому сегодня морду набил?! Погнали клуб на уши ставить!

– Я?!. Да козлы они все!.. Давай, вперёд! – встрепенулся Шнырь и чуть не бегом рванул за мотоциклом, который всё срывался в скоростях, не переключаясь на третью.

"Пойти к себе?" – задумался Костя, остановившись на перекрёстке. Он почувствовал, как его захватывает самое тяжёлое чувство из всех, которые он испытывал – чувство раскаяния и самоупрёка за впустую потраченное время. После таких ситуаций он с истовостью бросался в свои дела и до минуты соблюдал режим дня. Но теперь Костя понимал, что раздражение захлестнуло его настолько, что заниматься чем-то серьёзным он в этот вечер не сможет. Пришлось возвращаться к клубу.

Заведующая уже бросила свой пост: танцы были в разгаре, и все, кто хотел, давно пришли. Где-то впереди, у самых магнитофонов, выкрикивал очередную правду-матку борец за справедливость Шнырь. Молодёжь бойко

105

выплясывала, не обращая на него , а некоторые и на ритм музыки никакого внимания.

Костя зашёл в тень и стал искать глазами Галину. Здесь, возле него, танцевали двенадцати-тринадцатилетние, у зеркала выделывал причудливые движения явно выпивший, наверное, впервые в жизни, чудаковатый восьмиклассник Шариков. Костя как открытия делал, узнавая в нарядных одеждах, новых причёсках и под обильной косметикой на лице своих учениц. Старшие, несмотря на весёлую мелодию, танцевали медленный, а может, просто висели на парнях. Вспомнив скептические слова Галицкой о преподавании литературы в старших классах и глядя на одну из десятиклассниц, Костя подумал: "Да, мать, тебе уже детей рожать, а не Наташей Ростовой восхищаться".

Грохнул взрывпакет, и среди воплей девчонок Костя расслышал голос Лены, Галиной подруги. Он передвинулся в ту сторону и увидел свою знакомую. Она стояла спиной к нему в том самом красивом тёмном платье, в котором была в первую сентябрьскую субботу, когда их познакомили, да в накинутой на плечи бордовой кофте. Свет от фонаря мягко лежал на её руку и плече, делал волосы сбоку пепельными.

Лена, очевидно, сказала Галине о приближении её приятеля, и та медленно обернулась. Одновременно, когда Костя открыл рот, чтобы поздороваться, его сильно толкнули в спину. Он развернулся, привычно отвёл левую ногу назад и напряг, но тут же усмехнулся своей боевой стойке: перед ним вихлялось из стороны в сторону нечто лет восемнадцати и с трудом соблюдало положение. "Не мучайся, упади", – беззлобно посоветовал Костя и повернулся к девушкам.

– Здравствуй, Константин. Я хочу тебе сказать... Ну, ладно, отойдём в стороночку... – Галина была явно растеряна, и сквозь эту растерянность волнами пробивалась её привычная самоуверенная манера держать себя.

– Ну, вот. Я хотела сказать тебе... Короче, нашей дружбе с тобой конец. Найди себе другую девушку... Если хочешь, могу познакомить с кем-нибудь... Короче, это твоё дело. Только не спрашивай: почему. Это долго объяснять. Мне и неохота... Ну, ты не очень переживай. Такой парень... Тебе другая больше подойдёт...

Последние слова Галина произнесла при свете, который вспыхнул во всём

106

зале. Лицо её осветилось, и Костя убедился, что она говорит искренне. Убедился и в другом – без всякой радости: девушка была очень красива.

– Сейчас некогда переживать, – ответил он. – Может, на каникулах... Привет родителям... -

Костя отвернулся и быстро пошёл прочь.

"... Вот и закончилась моя любовь-развлечение... Странно, даже не нахожу в себе сожаления о разрыве... Любил ли я?.. Какое-то время так казалось... Просто встречались, просто ходили на танцульки, гуляли по улицам. Всё просто... Я даже как-то сжился с мыслью, что так и надо, что это и есть любовь. Какой-то гипноз. Всё просто, просто, ничего настоящего... Нет, если б это была любовь, я бы сейчас мучился, а мне всё равно...

А если б женились?.. О, Боже!.. А ведь я иногда представлял её как жену... Да, это не любовь. В настоящем не сомневаются. Да что там! Мне просто обидно было, что она не влюбляется в меня, что как были чужими в начале, так и остались... Задевало...самолюбие... К тому же эти встречи отвлекали от работы, помогали развеяться...

А ещё думал, что мечтать о Ней, Единственной – это детство, с этим надо расстаться. Думал, что такие вот отношения – это по-взрослому... Всё просто: жена, дети, живём, смотрим телевизор, ездим к родственникам. Мне – книги, ей – кухня, наряды... Нет, не хочу. И слава Богу, что она меня отшила. Спасибо, тебе, Галка... Рад? .. Врёшь себе. Жалеешь, что такая красавица кому-то другому достанется. Ну, и что? Это пройдёт. Главное, чтоб она, не дай Бог, пришла мириться: на такие повороты у меня может не хватить силы воли. А сейчас ничего, смирюсь постепенно...

Да, если нет родства душ, как у нас с Галиной, дом, семья станут каторгой. Не надо мне ненастоящего. Зачем обкрадывать себя? Если другие испытывают в жизни настоящую, сильную любовь, то почему я обделю себя этим?.. И чего я каждую девушку примеряю под жёны? Это мама считает, что мне пора жениться, но ведь двадцать три года – это ещё не закоренелый холостяк. И в двадцать четыре нормально, и в двадцать пять... Надо ждать настоящей любви...

14

– Удалова... Вопрос тот же, Валя.

107

– Я не знаю, Константин Александрович.

– Не знаешь? А что именно ты не знаешь?

– Я не учила.

– Скажи, а на какой вопрос я попросил тебя ответить?

– ...Не знаю...

В классе захихикали. Улыбнулся и Костя.

– Валя, вспомни две версии происхождения Русского государства: основанную на летописи Нестора и академика Рыбакова, которой в учебнике нет, но которую я вам пересказал.

– Я не знаю! – Валя плюхнулась на место, сконфуженная тем, что рассмешила весь класс.

– Ну, что ж, садись, – шутливо упрекнул Костя восьмиклассницу за то, что села на место без разрешения. – Юля Родионова расскажет нам о начале русской истории.

– А что вы больше девчонок спрашиваете, Константин Александрович?

– Не переживай, Вика, вот тебе ещё вопрос задам и за мальчишек примусь.

– Ой, меня не надо!

– Вы-ыпросила, – протянул Саша Поляков.

– Константин Александрович, можно я? Им всем наплевать на свою историю, – как всегда, на грани конфликтности заявил Шариков, который, хоть и учился "по справке", историю отвечать пытался.

– Тоже мне, профессор, – презрительно заметил Поляков.

Шариков начал было подыматься, но Костя остановил его.

– Подожди, подожди пока. У нас уже отвечает человек. Ну, Юля, вспомнила? У тебя было время собраться с мыслями.

– Да ничего там не понять, в том учебнике. Какой-то там князь пришёл и стал править... Потом ещё кто-то кого-то убил... Радик, что ли...

– Кто, кто? Радик?.. Да-а... А где это – "там"? Где правил этот... Радик?

108

– А, не помню!.. Ничего не запоминается.

Шариков вновь задёргал рукой, что-то раздражённо нашёптывая, и Костя спросил его.

– Ну, значит, так, – решительно начал тот. – Всё, что написал Нестор – ерунда. Мы, русские, очень давно имели своих царей. Ещё раньше, чем древние, античные греки и римляне. И академик Рудаков...

– Рыбаков.

– Да. И академик Рыбаков убедительно доказал, что, значит, ещё в пятом...нет, шестом...ну, короче, ещё до нашей эры...

– Сам не знаешь, умник.

– Саша, не перебивай.

– Я-то знаю. Это ты Иван без роду-племени... Значит, ещё до нашей эры в Киеве жил царь-Солнце.

– ... Это всё? – спросил Костя, выдержав паузу. – Садись. Это хорошо, что ты помнишь версию, именно версию, Рыбакова. Однако в первую очередь нужно было рассказать о Рюрике.. Юля, не Радике, а Рюрике... А также об Игоре и Олеге. Это вовсе не ерунда, а одно из древнейших свидетельств о нашей Родине. Что касается так называемой южной версии, то и здесь ты, к сожалению, запомнил лишь процентов десять из моего рассказа... Так, до конца урока осталось пятнадцать минут. Из трёх вопросов по предыдущей теме я задал лишь первый и внятного ответа на него не получил. О соседях восточных славян и языческой вере уже и некогда спрашивать. На дом вам будет два параграфа. Закрой дневник, Вика, у нас ещё новая тема. Итоги опроса таковы: я спросил восемь человек и за отсутствие ответов всем на экран оценок поставил карандашом единицы. У Вали уже четвёртая, у Юли третья, у Вики Зуевой тоже третья. Я давал вам неделю на исправление, но никто из вашего класса не подходил...