Текст книги "Повесть о потерпевшем кораблекрушение"

Автор книги: Андрей Колганов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 51 страниц)

Раздумывать не приходилось – на остров пришли чужие. И не просто чужие – враги.

«Даноля!» – шепотом воскликнула она, поворачиваясь к одной из молодых женщин. – «Давай к полковнику, сообщи – здесь военный корабль без флага, высаживает людей на берег. Быстро, бегом марш!». Женщина, – по виду совсем молодая девчушка, – названная Данолей, подхватила свой карабин, поднялась, отбежала несколько шагов, низко пригнувшись, а затем, выпрямившись, припустила во весь дух обратно по той тропинке, по которой они пришли сюда.

«Надо их задержать», – пробормотала Аита и бросила второй девушке – «идем кустами вдоль берега, к месту их высадки». Обе они отползли к кустам и крадучись направились вправо, вниз по склону.

Минут через двадцать пять им стали слышны голоса. Люди на берегу переговаривались сдержанно, негромко, но особенно не скрываясь. Теперь женщинам пришлось ползти по склону песчаной дюны, поросшей жесткой колючей травой. Добравшись до гребня, они увидели десятка два вооруженных человек в темных матросских форменках, выгружавших из шлюпки и складывавших на песке несколько небольших деревянных коробов, в которых Аита сразу распознала патронные ящики. На один из этих ящиков был водружен пулемет.

«Надо их задержать» – снова прошептала Аита, на этот раз прямо обращаясь к подруге. – «Готовим гранаты, подбираемся поближе и бросаем. Пока будет неразбериха, за пару минут попробуем кого-нибудь подстрелить. Потом уходим обратно, вверх по склону, и будем стрелять оттуда, если они попробуют перевалить через дюны. Поняла? За мной!». – Аита скатилась по склону вниз? и побежала по сыпучему песку. Через сотню метров она остановилась и вновь ползком стала подбираться к гребню дюны. Подруга следовала за ней.

У обеих девушек в подсумках было по две стандартных пехотных гранаты. – «С колена, гранатой, огонь!» – скомандовала Аита. Внизу, на песчаном пляже, один за другим грохнули четыре разрыва. Аита старалась достать до патронных ящиков, но это ей не удалось. Однако пулемет взрывом сбросило на песок и на его кожухе отчетливо виднелись две дыры от осколков.

Аита уперлась локтями в песок и, поддерживая правую руку с револьвером левой, не торопясь, сделала три выстрела. Ей вторил карабин подруги. К двум фигурам в темных форменках, оставшимся лежать на песке после того, как отгремели взрывы гранат, добавились еще двое убитых или раненых, упавших на песок. Остальные залегли сами, и воздух вокруг двух молодых женщин наполнился разнообразными звуками – гулкими ударами заговорили карабины, со свистящим шорохом проносились над ухом пули, а другие противно взвизгивали на разные голоса, зарываясь в песок, или отскакивая от него рикошетом.

«Отходим!» – воскликнула Аита, и девушки дружно скатились вниз по песчаному склону. Тяжело дыша, они побежали вверх, к скалам, чтобы как можно быстрее достичь густых зарослей кустарника. Им вслед захлопали выстрелы, и им пришлось ничком броситься на землю, чтобы не изображать из себя мишени. Кое-как доползши до кустов, они лежали минуту-другую, переводя дыхание. Теперь уже их преследователи на склоне светлых песчаных дюн были видны, как на ладони. Подруга Аиты вскинула карабин, аккуратно прицелилась и нажала на спуск. Мимо. Она выстрелила еще раз. Снова мимо. Но эти выстрелы заставили преследователей залечь и открыть беспорядочную стрельбу – они уже не видели подруг, скрытых кустами. Девушки время от времени отвечали, стараясь не давать противнику осмелеть и поднять голову.

Они не видели, что вдоль берега в их сторону спешат еще несколько человек. Ориентируясь на звуки выстрелов, эта группа стала перебираться через дюны и оказалась за спиной у девушек в каких-нибудь трех десятках шагов от них. Нападавшие осторожно крались между кустами, стараясь напасть на Аиту с подругой врасплох. Однако перестрелка была не столь частой, чтобы вовсе заглушить шорох в кустах. Аита резко обернулась на этот шорох, вскидывая револьвер.

Противник был уже в нескольких шагах. Выстрелы почти в упор ударили одновременно. Аита волчком перекатилась в сторону, не переставая стрелять из револьвера. После четырех выстрелов боек сухо щелкнул – барабан был пуст. Подруга Аиты неподвижно лежала на каменистом склоне лицом вниз. Несколько прядей ее коротко остриженных волнистых светлых волос зацепились за ветви кустарника. Карабин валялся немного в стороне.

Худощавый долговязый мужчина в матросской форменке, направив винтовку на Аиту, помедлил немного, а затем решительным шагом подошел к ней, не обращая внимания на предостерегающий окрик одного из своих товарищей. Уперев ствол винтовки ей под подбородок, он заставил ее подняться с земли и тут же поплатился за это. Резким движением отбив направленное на нее оружие в сторону, она тяжелым ботинком заехала в пах своему противнику, не ожидавшему от женщины такой прыти, тут же выдернула винтовку у него из рук и саданула прикладом в висок, сбив долговязого с ног, и сразу же бросилась на землю.

Снова грохнули выстрелы, и опять Аита осталась невредима. Правда, и молодой женщине не удалось послать пули точно в цель. Винтовка в ее руках дважды плеснула огнем и умолкла, когда затвор выбросил на песок дымящуюся пустую гильзу – последнюю из остававшихся в магазине.

Теперь четверо мужчин в темных матросках не спешили приближаться. Повинуясь жесту крепыша с золотистой нашивкой на погончике, двое нападавших нацелили оружие на Аиту, а двое осторожно стали приближаться к ней с боков. Аита судорожно сжимала в руках винтовку, медленно отступая назад, пока не наткнулась на кустарник. Тот, что шел слева, перехватил винтовку одной рукой и взмахнул кулаком. Аита ловко пригнулась и ушла от удара, но в то же мгновение справа ей на спину обрушился приклад. Аита рухнула на четвереньки.

Выстрел. Другой. Третий. Перед глазами молодой женщины мелькнули подошвы армейских ботинок. Фигура в темной форменке распростерлась на земле. Выстрелы захлопали часто-часто. Аита подняла голову. Лишь один из тех, что напали на Аиту, еще был на ногах. Он бил из винтовки с колена по кустам, облепившим крутой склон горы, а оттуда били ответные выстрелы.

Аита долго не раздумывала. Подхватив с камней одну из винтовок, она обрушила ее на голову врага. Но тут застучали выстрелы прямо у нее за спиной. Короткими бросками Аита передвигалась вверх по склону, стараясь оторваться от преследователей. Наконец, жадно хватая ртом воздух, она увидела среди кустов своих подруг, прикрывавших ее огнем.

Нападавшие загоняли женщин все глубже в лес, все ближе к домику у маяка. Женщины, и полковник Грайс вместе с ними, отстреливаясь, постепенно отступали. Нападавшие превосходили их численно и применяли немудреную, но эффективную тактику – все время старались развернуться пошире и охватить женщин с флангов. К тому моменту, как они были оттеснены к скалам, на которых возвышался маяк, защитницы острова уже потеряли четверых своих подруг. Несколько трупов в темных форменках тоже валялось в лесу, но нападавших это не останавливало.

Высоко на склоне горы, недалеко от подножия маяка, виднелись три сборных домика, где жил гарнизон острова Воомси. Рядом с ними опытный глаз мог различить сооружение из крупных скальных обломков, служившее некогда жилищем кому-то из первых обитателей острова, а ныне используемое под склад. Пробираясь среди крупных камней, женщины, повинуясь приказу Обера, отступали к складу.

«Даноля!» – скомандовал Обер. – «Возьмешь снайперскую винтовку! Аита! За пулемет!»

Вскоре по вражескому десанту, пытавшемуся приблизиться к домикам, застучали пулеметные очереди. Это затруднило продвижение нападавших, но они пытались короткими перебежками между камнями все же перемещаться вперед. Однако выстрелы из двух снайперских винтовок, одна из которых была в руках Даноли, а другая – у самого Обера, то и дело доставали тех, кто осмеливался привстать из-за укрывающих их камней.

Сколь бы ни был Обер захвачен напряжением боя, он не забыл отправить одну из девушек к основанию маяка, где в небольшой пещере была установлена радиостанция. На Фаамси уже были оповещены, что вражеский миноносец высадил десант на Воомси. К острову спешили старенький сторожевик и торпедный катер.

Надежда Обера, что десант удастся отбить, быстро, развеялась. Слева появилась еще одна группа в таких же матросских форменках. Получив подкрепление, десант не стал предпринимать лобовую атаку – напротив, нападавшие даже немного отошли к лесу. И тогда со стороны моря ударили артиллерийские залпы. Это бил миноносец, сменивший место стоянки.

Щитовые домики после получаса обстрела были разбиты, да и каменное убежище оказалось разрушено едва ли не наполовину. По узкой расщелине среди скал защитники острова перебрались в помещения, выдолбленные в скале у подножия маяка. Проход через расщелину был заперт пулеметным огнем. Это помогло ненадолго. Снаряды миноносца стали обрушиваться на маяк.

Стараясь уйти из-под обстрела, Обер с женщинами покинул убежище и стал спускаться по крутому и обрывистому скалистому склону к берегу моря. Там, среди огромных скальных обломков, расщелин и гротов, он надеялся на какое-то время оторваться от преследователей. Действительно, нападавшие далеко не сразу поняли, что у подножия маяка более никого уже нет. Выйдя к маяку, вражеский десант остановился, не понимая, в каком направлении следует вести преследование. Высланные в разные стороны разведчики лишь минут через сорок смогли обнаружить беглецов. Вновь завязалась перестрелка.

Женщины стреляли скупо, берегли патроны, и выстрелы их были довольно меткими. Нападавшие тоже стреляли неплохо, но сдерживаемые точным огнем маленького гарнизона острова, не решались сокращать дистанцию. Обер и Даноля не упускали случая поймать в оптические прицелы своих винтовок фигуру в темной форменке, неосторожно высунувшуюся из-за камней.

Обер понимал, однако, что долго им не продержаться. Миноносец снова сменил позицию и готов был обрушить на горстку защитников острова огонь своей артиллерии.

Снаряды рванули среди скал, подняв в воздух кучу каменных обломков, с шумом обрушившихся вниз. Теперь миноносец мог вести огонь прямой наводкой и опытным артиллеристам должно было хватить нескольких залпов, чтобы накрыть маленький отряд береговой стражи.

Обер втиснулся между камней и накрыл телом винтовку, пытаясь спасти тонкую оптику прицела от падающих сверху скальных обломков, когда очередной снаряд разорвался буквально в нескольких шагах от него. Отряхнувшись, он взял винтовку за ствол и поднял ее вертикально вверх, не высовываясь, однако, из-за камней. Рядом с ним ударило несколько пуль, с визгом отрикошетив от скал.

«Не стрелять!» – закричал Обер. – «Я полковник Грайс! Я готов к переговорам! Прекратите огонь!» – выкрикивал он в промежутках между разрывами снарядов.

С берега кто-то из десанта начал семафорить флажками на корабль. Через несколько минут разорвался последний снаряд и наступила тишина. Обер медленно встал, все так же держа винтовку за ствол, но уже не над головой, а перед собой.

«Я согласен на переговоры!» – снова крикнул он и медленно двинулся вперед.

Темные форменки предпочитали не высовываться. Лишь зайдя за крупный, выше человеческого роста, обломок скалы, Обер лицом к лицу столкнулся с несколькими офицерами в форме деремских военно-морских сил. Обер прислонил винтовку к скале и произнес по-деремски:

«Проследите за винтовкой. У нее хорошая оптика и точный бой. Жаль будет, если пропадет». – И добавил, после короткой паузы, оглядев офицеров, которые, в свою очередь, глядели на него во все глаза, – «Кто здесь старший?»

«Фрегатен-капитан Олотюн!» – козырнул рослый, чуть грузноватый офицер с коротко подстриженной бородкой.

«И что же вы можете мне предложить?»

«Мы предлагаем вам гостеприимство Империи, господин полковник. Мы тотчас же переправим вас на корабль…»

«Но зачем Империи понадобился какой-то полковник? Тем более, что война уже закончена…» – изобразил недоумение Обер.

«О, не скромничайте!» – фрегатен-капитан слегка иронически улыбнулся. – «Ваша роль в создании военно-технической мощи Тайрасана нам хорошо известна».

«Надо ли понимать эти слова таким образом, что мне предлагают послужить военно-технической мощи Империи?»

Продолжая улыбаться, фрегатен-капитан Олотюн кивнул головой.

«Так именно за этим вы явились сюда?» – уточнил Обер Грайс.

«Мы ценим вас весьма высоко» – отозвался Олотюн, машинально дотронувшись до своей бородки и тут же опустив руку.

«К сожалению, вынужден вас разочаровать!» – с виноватой улыбкой развел руками Обер. То, что произошло в дальнейшем, не оставило после себя свидетелей, за исключением самого Обера Грайса. Во всяком случае, когда замолкла трескотня выстрелов, раздававшихся едва ли не со скоростью пулеметной очереди, и все четыре офицера валялись на камнях, в обойме пистолета полковника Грайса еще было три патрона.

В стане противника возникло замешательство. Несколько человек, выбежавших на выстрелы, наткнулись на пистолетные пули, выпущенные в упор. Затем Обер Грайс вновь взялся за винтовку. Далеко не сразу среди десантников нашелся командир, сообразивший снова запросить огневую поддержку с миноносца. За это время женщины, сначала полностью обескураженные уходом полковника Грайса, а затем услышавшие лихорадочную пальбу в расположении противника, опомнились и открыли интенсивный огонь по темным форменкам, подобравшись к ним как можно ближе. Снаряды стали ложиться в опасной близости от обеих противостоящих сторон. С берега опять просигналили прекращение огня…

Лишь примерно через полчаса десант сумел организованно отойти, увеличив дистанцию между собой и кучкой женщин, что позволило, наконец, миноносцу начать без помех расстреливать защитников острова. Отчаяние опять стало овладевать Обером. От снарядов было некуда скрыться.

Вдруг звук разрыва снарядов заметно изменился – он стал как будто несколько отдаленным и глухим. Да и обломки камней перестали падать сверху. Обер чуть приподнял голову и заметил водяной столб, вспухший среди ряби морских волн. Между грохотом разрывов с моря стал доноситься другой звук, хорошо знакомый полковнику Грайсу – надсадный рев дизельного двигателя. Выглянув из укрытия, Обер увидел одинокий торпедный катер, мчавшийся к миноносцу со стороны моря. Миноносец попытался поставить заградительный огонь и это ему удалось. Рев мотора внезапно сделался глуше, катер задымил, отвернул, и стал отходить к берегу, стараясь скрыться за одним из выступавших в море скалистых мысов. Миноносец преследовал катер артиллерийским огнем до тех пор, пока, наконец, катер все же не скрылся из вида. И тогда огонь по берегу возобновился с новой силой. Вспыхнувшая было надежда опять покинула Обера. Это не помешало ему загнать в магазин оставшиеся три патрона и терпеливо ловить в оптическом прицеле очередного неудачника. Он старался не думать о снарядах, в щебенку разносивших камни вокруг него, и о молодых женщинах, погибающих одна за другой.

И тут опять между звуками взрывов до полковника Главного штаба Обера Грайса долетел другой звук, который также был ему знаком – ровное мерное гудение моторов. Обер задрал голову вверх и в ярко-голубом небе над ним пронеслась тройка двухмоторных аэропланов, осыпавших бомбами вражеский миноносец. Этот первый заход не нанес миноносцу какого-либо видимого ущерба, но за его кормой забурлила вода, у носа вспенились буруны, и миноносец стал набирать ход. Бомбежка не помешала ему продолжать обстрел берега, но точность его огня тут же снизилась.

На миноносец тем временем стала заходить вторая тройка бомбардировщиков. Но почему-то, не долетев до вражеского судна, они стали сбрасывать бомбы между ним и берегом. Когда с воды потянулись широкие шлейфы густого белого дыма, Обер понял, в чем дело. Самолеты ставили дымовую завесу, стараясь ослепить миноносец и не дать ему вести прицельный огонь.

Снова в небе зарокотали моторы. Сначала Обер не видел в небе ничего, а затем низко-низко над водой из-за дальнего мыса выскочил гидроплан и, поднимая фонтаны брызг, приводнился, выруливая ближе к береговой линии.

«Все к воде!» – закричал Обер. – «Раненых не бросать! Я прикрываю!»

Гидроплан тем временем подошел к самой кромке берега и ткнулся поплавками в прибрежные камни. Пропеллеры его продолжали вращаться, разгоняя рябь по поверхности моря. Видя, что добыча уходит из-под самого носа, десант противника, подстегиваемый энергичными выкриками, двинулся вперед. Обер не потратил даром ни одного из двух оставшихся в винтовке патронов. Бросив ее, он всадил в рукоять пистолета запасную обойму и сменил позицию, перекатившись за другой камень, поближе к берегу.

То и дело стреляя из пистолета по подбиравшимся все ближе темным форменкам, Обер короткими бросками продвигался к гидроплану. Оттуда длинными очередями ударил пулемет и застучали редкие винтовочные выстрелы.

«Прикрывают», – с благодарностью подумал Обер и в несколько прыжков преодолел остающееся ему расстояние. Рывком подтянувшись в распахнутую дверцу кабины и ввалившись внутрь, он хрипло выдохнул – «все на месте?».

Аита Колейц коротко бросила – «живые – все».

Гидроплан уже отходил от береговой кромки, разворачиваясь для взлета. Молодой парень в щегольской летной куртке с треугольными клапанами на карманах, стоя на специальной подставке, позволявшей ему чуть ли не пояс высунуться в верхний люк, не переставал бить длинными очередями по берегу из установленного у люка пулемета на поворотной турели. Время от времени в корпус гидроплана с тупым звуком впивались ответные пули. Иные из них насквозь прошивали кабину, рассчитанную на шестерых человек, в которой кое-как сгрудились тринадцать женщин.

Гидроплан уже развернулся для взлета, но тут пилот закричал:

«Перегрузка! Не взлетим! Все лишнее из кабины – в воду. И оружие тоже! Слышь, Лустин!» – пилот обернулся вглубь кабины, к молодому стрелку, – «сбрасывай пулемет с турели! И все патроны! Все в воду!»

Гидроплан набирал скорость, а из дверцы кабины летели в воду ящики из-под патронов, пустые пулеметные ленты, спешно отломанные от креплений лавки, карабины, ремни с подсумками, тяжелые армейские ботинки, впопыхах сдернутые с ног. Подняв тучу брызг, в воду плюхнулся пулемет. Натужно воя двигателями, гидроплан слегка подпрыгнул, потом еще раз, не в силах оторваться от поверхности воды, и, уже набрав приличную скорость, запрыгал по гребням волн, подобно аэроглиссеру, чувствительно встряхивая при каждом касании поверхности воды всех своих пассажиров.

Тем времен дымовая завеса, поставленная бомбардировщиками, потихоньку рассеивалась и вслед беглецам заговорили четыре скорострельные малокалиберные пушки миноносца. Рядом с гидропланом стали вспучиваться и опадать водяные столбы. Миноносец устремился в преследование, добавляя и добавляя ход, используя всю мощь своих двух новейших паровых турбин.

«Не взлетим!» – снова крикнул пилот, стараясь перекричать натужный вой моторов. – «Так и будем прыгать, пока нас не подстрелят, как утку на болоте! Остается одно – сливать бензин. Оставлю топливо только до Фаамси! Лустин, стравливай горючку!»

Молодой стрелок вылез на крыло и открыл клапан бензобака, затем перебрался на другое крыло и проделал ту же операцию. Из клапанов фонтаном хлынул авиационный бензин. Обер вздрагивал при каждом близком разрыве снаряда. Стоит разлитому по поверхности воды бензину вспыхнуть, как все они превратятся в огромный факел…

Гидроплан шел зигзагами, стараясь помешать прицеливанию артиллеристов миноносца, а заодно подрасплескать бензиновую лужу, расплывавшуюся радужными пятнами по поверхности моря. Когда показатель уровня горючего в баках стал приближаться к нулевой отметке, пилот заорал – «Лустин, закрывай клапана!».

Моторы взвыли, набирая полную мощность и гидроплан снова запрыгал по волнам. Лустин, проскользнув через верхний люк, свалился в кабину, плюхнувшись одной из девушек на колени, чем вызвал насмешливые комментарии со стороны ее подруг. Гидроплан подпрыгнул раз, другой, каждый раз смачно шлепаясь об воду и вытряхивая душу у пассажиров, затем все же оторвался от воды, пролетел несколько секунд, снова зацепил гребень волны, еще разок встряхнув всех находившихся в кабине, и, наконец, окончательно оторвавшись, пошел над самыми волнами, медленно-медленно набирая высоту.

Обер сидел в кабине, молча кусая губы. Шестеро из его телохранительниц погибли. Устроил себе отдых, нечего сказать. Хорош полковник, отсиживающийся за дамскими спинами!

В таких невеселых раздумьях прошли двадцать минут полета до Фаамси. В порту Обер сразу направился к начальнику местного отряда сторожевых кораблей. Услышанные от него новости несколько успокоили Обера Грайса. Командующий Южным участком военно-морского флота организовал преследование вражеского миноносца силами двух эскадренных миноносцев и четырех звеньев морской авиации. На Воомси со сторожевиков высажен десант береговой стражи – два взвода, все, что было под рукой.

На следующий день Обер узнал подробности инцидента. Миноносец получил повреждения в результате воздушной атаки и не смог оторваться от преследующих его эсминцев. Те потопили его огнем своих 13-сантиметровок, подобрав и взяв в плен остатки команды. Десант береговой охраны на Воомси частью уничтожил, частью пленил вражеских десантников. Из допроса пленных выяснилось, что полковник Грайс не был единственной целью вражеского рейда. Деремцы намеревались также взорвать маяк на Воомси, предварительно сняв с него осветительную арматуру для устройства ложного маяка, предпринять внезапную торпедную атаку стоянки сторожевиков в порту Фаамси и поставить морские мины на торговых путях вблизи островов. На обратном пути они должны были заложить тайник с оружием для одной из ранее высаженных бандитских групп на побережье Ахале-Тааэа.

Обер Грайс мог утешать себя тем, что его телохранительницы, сковав боем вражеский десант, и привязав к себе миноносец противника, сорвали эти обширные замыслы. Да и потери, понесенные врагом, были значительно выше, чем их собственные. Но шесть молодых женщин, убитых в мирное время, после окончания войны, не оставляли в покое совесть полковника Грайса. Чтобы оставлять поменьше места для душевных терзаний, он с головой окунулся в работу.