Текст книги "Повесть о потерпевшем кораблекрушение"

Автор книги: Андрей Колганов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 51 страниц)

«Куда вас отвести?»

Прохожий вяло махнул рукой вперед. Он шел, едва переставляя ноги и беззвучно шевеля разбитыми губами. Наконец, указав Тенгу на двери своего дома, он приблизился к ним, высвободил руку, но покачнулся и опустился на крыльцо. Шумно вздохнув, он, наконец выговорил первую внятную фразу:

«У-у, вонючие шакалы, пожиратели падали! Чуть не выпустили из меня дух…» – Затем выражение его лица внезапно изменилось, рука проворно скользнула к поясу, суетливыми движениями обшарила его и его пальцы судорожно сомкнулись на подвешенном к поясу кожаном мешочке, в каких местные жители носили с собой деньги. Прохожий набрал полную грудь воздуха и с шумом выпустил его.

«Хвала Дробону, Отцу богов, хотя бы деньги целы…» – Затем прохожий позабыл про Отца богов и стал поминать какое-то иное божество, которое, как полагал Тенг, не числилось в местном пантеоне богов. – «О, Зиррак, грозный и ярый, да славится его карающая рука! Да обрушит он секиру свою на выю каждого из этих тварей, да лишит их мужской силы, да пошлет немощь их членам, да обратит их в скитальцев в бесплодной пустыне, да пусть их трупы останутся без погребения, и в загробном мире вечно их плоть будет терзать сонмище стервятников…»

Поток проклятий иссяк и Тенг вставил слово:

«Здесь опасно ходить по ночам одному» – меланхолически заметил он.

«Да, если бы не ты, мне пришлось бы туго». – Прохожий самостоятельно поднялся с крыльца, затем все же оперся на предложенную Тенгом руку и, внимательно оглядев его с головы до ног, снова протянул руку к кошельку:

«Я не оставляю таких услуг неоплатными, юноша».

«Что вы», – тут же возразил Тенг, – «какие пустяки! Исполнен обет Лейсе, покровителю мореходов. Вызволив из беды человека, я могу больше не тратить по десять золотых каждый сезон для благодарственного обряда в его храме. Он спас меня после кораблекрушения, и как всякий мореплаватель, я не могу быть к нему неблагодарным. Но все же, хотя десять золотых в сезон не разорят меня до конца дней моих, все же лучше, когда они звенят в собственном кармане, а не в карманах этих жирных жрецов, которые никогда не нюхали тех опасностей, которые подстерегают нас в море».

Прохожий, взглянув на Тенга, на этот раз – с некоторой толикой уважения, подумал несколько мгновений, а затем сделал широкий жест, церемонно молвив:

«Прошу пожаловать в дом».

Через полчаса они уже сидели друг напротив друга на войлочном ковре, а на низеньком столике между ними стоял полупустой кувшин вина. Случайный прохожий оказался заведующим имением одного из виднейших военачальников Империи, друга царя, сына человека, удостоенного по праву рождения, Ратам Ана. Самого его звали, по ратским представлениям, весьма витиевато: Ленмурин Диэпока. Происходил он не из ратов, а был уроженцем юго-восточных земель, что сразу заметил Тенг по его схожести с обликом менялы Асхата.

Это оказалось удачное знакомство. Диэпока, как только почуял запах денег, тут же согласился взять на себя хлопоты по приобретению небольшой виллы близ столицы. Не прошло и четырёх недель – практически лишь немногим больше времени путешествия верхами из Мерианы в Алат и обратно – как Тенг опустошил свой запас золотых едва ли не на четверть и стал владельцем виллы, достойной процветающего купца и, пожалуй, не уступавшей домам знати средней руки.

Судьба, казалось, сделала выбор за Тенга: сойдясь поближе со столь высокопоставленным воином, каким был хозяин его нового знакомого, он мог рассчитывать на карьеру в воинской касте. Но кто такой Тенг, безродный сын неизвестного купчишки, для представителя Алатской знати, блестящего военачальника? Чего ради Ратам Ан вообще должен обратить внимание на его существование?

Конечно, размышлял Тенг, Ленмурин может замолвить словечко за своего нового знакомца. Но самое большее, на что можно рассчитывать – это место рядового, пусть и не в дальнем гарнизоне, а в войске столичной области. А начинать карьеру с новобранца – значит потерять массу времени. Тенг достаточно трезво оценивал свои способности, чтобы понимать, сколько времени займет движение от ступеньки к ступеньке, начни он с самого низа.

И тогда Тенг решил немного помочь слепой судьбе и повторить счастливый для него случай, доставивший ему первое полезное знакомство, – слегка, конечно, видоизменив сценарий. Для этого ему пришлось немало побродить по кабачкам, где собирались не лучшие представители алатского общества. Серебряной мелочи, бренчавшей в его карманах, и охотно бросаемой на прилавок, чтобы угостить собеседников кувшином дрянного винца, да продемонстрированной раз-другой крепости кулаков оказалось достаточно, чтобы в конце концов организовать желаемое.

Весьма дорогих гостей созвал Ратам Ан на торжественный обед (уже второй по счету), который он давал по случаю назначения его начальником войска области Алат – метрополии Великой Империи Ратов. По этому случаю он сам, окруженный многочисленной свитой, дожидался гостей у парадного входа в свой дом. Вот на улице показались закрытые носилки, которые несли четыре крепких раба. Они остановились в двух десятках шагов от крыльца, у выложенной каменными плитами дорожки, что вела с улицы от распахнутых ворот к дому, и аккуратно опустили носилки на землю.

Занавеска небольшой кабинки отдернулась, и на землю, поддерживаемый под руку одним из рабов, неуверенно ступил грузный низкорослый человек в роскошных одеждах, с унизанными дорогими перстнями толстыми пальцами. Но не успел Ратам Ан и шагу ступить навстречу поистине дорогому гостю, – а ведь это был никто иной, как главный евнух императорского гарема, – как произошло непредвиденное.

Из-за угла выскочила пятерка каких-то оборванцев и кинулась к дорогому гостю. Один из нападавших, не мешкая, ухватился за кошель на поясе евнуха, двое других стали выворачивать ему руки, а остальные примеривались, как бы половчее содрать с пальцев перстни. Рабы, неуверенно двинувшиеся было на грабителей, быстренько отскочили подальше, как только одному из них крепко саданули кулаком в нос, а на другого замахнулись палкой, – тем более, что в руках одного из грабителей тускло блеснуло лезвие бронзового ножа. Евнух завизжал от страха и от негодования.

Ратам Ан открыл было рот, чтобы послать своих слуг выручить дорогого гостя из беды, как ситуация чуть ли не мгновенно переменилась. У носилок невесть откуда очутился рослый, хорошо одетый юнец с едва пробивающейся бородкой. Удар ногой – и кинжал, звеня, запрыгал по каменным плитам мостовой. Затем юнец крутанулся на месте, неуловимо замельтешили его руки и ноги – и вот сразу двое оборванцев покатились по мостовой. Еще удар, и юнец, вырвав у грабителя палку, заработал ею с непостижимой быстротой. Оставшиеся на ногах оборванцы прянули в стороны и быстро скрылись из виду, а за ними, с руганью поднимаясь с земли, бросились наутек и остальные.

К этому моменту Ратам Ан, вслед за слугами, как раз поспел к месту схватки.

«О, господин мой! Вы не пострадали?» – участливо подхватил он за необхватную талию главного евнуха.

«Хвала богам, они успели только срезать кошелек» – буркнул тот. Бледность постепенно сходила с его лица, сменяясь красными пятнами.

«Куда только смотрит начальник стражи!» – поспешил возмутиться Ратам Ан. – «Неужели хотя бы в наших кварталах он не может навести порядок! Знатному человеку нельзя спокойно показаться на улице, не столкнувшись со всякой швалью!»

Затем его взор обратился к молодому человеку, спасшему его гостя, да вместе с этим и его самого, от серьезных неприятностей. Сначала Ратам Ан решил было приказать управляющему дать юнцу серебряную монету за хлопоты, но, оценив его одежду, он тут же отказался от этой мысли. Молодой человек был явно не беден. Да что там, его одежда, скромная на первый взгляд, была едва ли не дороже, чем одеяние главного евнуха, известного своим пристрастием к роскоши. Однако цвета ее – ни пурпура, ни золотого шитья – свидетельствовали, что он не принадлежит к знати, к удостоенным по праву рождения, или к сынам удостоенных по праву рождения.

Ну что ж, тогда для него будет вполне достаточной наградой приглашение в дом знатного человека.

«Должен отдать должное вашему врожденному благородству. Не побояться вступиться за чужого вам человека – одному, против пятерых разбойников…»

«Разве это разбойники?» – пожал плечами молодой человек. – «Так, кабацкая шпана. Вот в Большой Восточной пустыне приходилось сражаться с настоящими головорезами. После тех уроков можно разогнать с десяток таких щенков».

«О-о, я смотрю, что несмотря на молодость, ты парень бывалый» – чуть насмешливо произнес Ратам Ан, сразу переходя на ты. – «Кто же ты будешь?»

«Постойте, господин!» – вмешался в разговор Ленмурин Диэпока. – «Да я же его знаю! Это же мой знакомый по Мериане, сын купца Тенг Паас. Он меня избавил там от грабителей. Видно, он шел сюда повидаться со мною».

Тенг молча отвесил короткий поклон управляющему, и более глубокий – хозяину и его гостю.

«Ладно, что же мы торчим на улице», – спохватился Ратам Ан. – «Прошу вас в дом. И вас, достойный юноша, приглашаю разделить наше гостеприимство. Раз вы знакомы с моим управляющим, мне, наверное, нет нужды представляться?».

«Вы, должно быть, Ратам Ан, друг царя, начальник войска (Тенг нарочно не продолжил – „области Алат“). От души признателен вам. Для меня большая честь быть допущенным в общество столь благородных людей», – и Тенг еще раз поклонился.

Заметив краем глаза, что главный евнух в ответ благосклонно кивнул, начальник столичного войска решил, что сделал правильный выбор, избавив гостя от необходимости самому искать способ отблагодарить своего спасителя.

Улучив удобный момент, пока присутствующие еще не успели как следует захмелеть, Тенг Паас сумел заинтересовать хозяина рассказом о кораблекрушении.

«А много ли ты имел от торговли на Востоке?» – спросил его военачальник, равнодушно глядя мимо него.

«По правде сказать, меня мало увлекало дело отца. Меня с детства влекло ратное дело» – громко ответил Тенг. – «Но в империи желтолицых чужеземцу невозможно сделать военную карьеру. Они берут в войско, даже простыми солдатами, только своих».

«Вот как?» – оживился Ратам Ан.

«Да, это правило соблюдается необычайно строго. И поэтому я стал водителем караванов. Там ведь тоже требовалось быть бойцом. Под моим началом уже было два десятка отчаянных парней. Несколько раз нам приходилось отбивать нападения разбойничьих шаек. Но это, конечно, было не то, что мне хотелось. Мне бы хотелось испытать себя в настоящем деле» – и Тенг рубанул напрямик – «Нельзя ли поступить в войско под ваше начало?»

Тенг вопросительно посмотрел на хозяина. Ратам Ан рассмеялся и похлопал юношу по плечу:

«Боюсь, простым воином ты идти не захочешь. А чтобы стать начальником хотя бы десятка, это надо заслужить!»

Тенг наклонился к самому уху Ратам Ана и приглушенным голосом произнес:

«Я могу показать вам оружие, которое я тайком вывез с Востока. Император желтолицых с его помощью опрокидывал втрое превосходящие его орды кочевников. Приезжайте ко мне на виллу хоть завтра, ваш управляющий знает дорогу, да захватите с собой пару опытных лучников».

Пьяный угар затянулся надолго и Тенг уже не надеялся, что Ратам Ан вспомнит его слова. Но через три дня к нему в дом постучался мальчишка-посыльный от Ленмурина Диэпоки, а назавтра к воротам виллы подъехало несколько всадников. В одном из них Тенг узнал военачальника, в другом – его управляющего. Выйдя к воротам, Тенг пригласил гостей в дом.

«Ну, где твое хваленое восточное оружие?» – с порога раскатистым голосом спросил Ратам Ан.

«Пошли во двор» – Тенг кивком головы указал дорогу.

В узком длинном дворе Тенг установил на шестах несколько соломенных чучел, обряженных в воинские доспехи. Он отвел гостей в противоположный конец двора, на мгновение скрылся за дверью и вышел из-за нее с арбалетом в руках.

«Это оружие называют, если перевести на наш язык, самострелом» – пояснил он.

Тенг торопливым движением взвел тетиву рычагом, вложил короткую, почти не оперенную стрелу, приложил оружие к плечу и выстрелил. Тетива со звоном сорвалась с крючка. Тенг тут же вложил новую стрелу, рванул рычаг, вскинул самострел и послал эту стрелу вдогонку первой.

«Пошли взглянем» – пригласил Тенг гостей, во все глаза смотревших на самострел. Пройдя почти сотню шагов, они остановились у чучел. В одном из них торчали концы двух стрел, вошедших в железный нагрудник до самого оперения. Ратам Ан подергал одну из двух глубоко засевших стрел и покачал головой.

«Эй, Нуз!» – он обернулся к сопровождавшему его жилистому худощавому верзиле. – «А ты сможешь проделать тоже самое из лука?»

Тот, не говоря ни слова, отправился в дальний конец двора. Вытащив из колчана большой красиво изогнутый лук, он приладил к нему стрелу, натянул тетиву, тщательно прицелился, и стрела с коротким пением пронеслась в воздухе, вонзившись рядом с теми, что были пущены Тенгом. Тугой лук, тетива, натянутая мощной тренированной рукой, послали стрелу столь сильно, что ее древко, пробив наконечником доспех, вошло в чучело почти наполовину.

«Вот видишь!» – довольно улыбнулся Ратам Ан.

Тенг внутренне напрягся. Наступал решающий момент разговора. Теперь он очень сожалел, что у него не было гипнотических способностей. Когда на станции они овладевали методами внушения, то самое большее, чего ему удавалось добиться – погружение реципиента в гипнотический сон при отсутствии волевого противодействия, а также внушение образов и действий нейтрального, по отношению к установке реципиента, содержания.

«Да Ратам Ан, в твоем войске искусные лучники. Очень искусные. Жаль, что я не владею луком и вполовину так хорошо, как Нуз» – произнес Тенг, незаметно переходя с военачальником на «ты». – «А скажи-ка нам, Нуз, может ли неискусный лучник послать стрелу так же, как это сделал ты?»

«Конечно, нет» – с гордостью ответил лучник. – «Неискусный стрелок либо промахнется, либо пустит стрелу слишком слабо и она не пробьет латы» – пояснил он.

Тенг снова повернулся к Ратам Ану: – «Это оружие хорошо не тем, что оно бьет лучше лука, нет. Оно хорошо тем, что даже в руках самого неопытного стрелка через две недели превращается в грозное оружие. Стрелку не нужно натягивать тетиву – значит легче прицеливаться. А сила удара стрелы вообще не зависит от выучки – лишь бы самострел был сделан как надо. Попробуй сам!» – Тенг протянул самострел Ратам Ану. Тот с некоторой опаской взял в руки новое оружие.

Тенг показал ему, как взводить тетиву, как прицеливаться, как действует спуск:

«Теперь прижми приклад к плечу и смотри вдоль стрелы. Целься в голову – попадешь в грудь. Если потянуть за этот крючок, тетива срывается с защелки и происходит выстрел».

Ратам Ан навел арбалет, потянул за спусковой крючок – и через мгновение стрела торчала в наплечнике чучела.

«Смотри-ка! Ты попал с первого раза» – восхищенно произнес Тенг. – «Дарю тебе это оружие» – жестом указав на арбалет, Тенг церемонно склонил голову. Ратам Ан постоял несколько секунд в раздумье, разглядывая диковинное оружие, которое держал в руках.

Тенг почувствовал, как бешено колотится сердце. Вот сейчас все решится… Он почему-то стал перебирать в памяти, скольких трудов стоило сделать этот арбалет. Как он искал подходящую сталь – сгодилась та, что шла на выделку кавалерийских мечей. Как нанимал ремесленников, что взялись бы по его указаниям мастерить в спешке один за другим пробные образцы. Как подбиралась нужная тетива из крученых воловьих жил, как все не удавалось сделать надежный вороток для взвода тетивы…

Его размышления прервал голос Ратам Ана: – «Ну что же ты, хозяин, держишь нас во дворе! Приглашай в дом!»

Тенга обожгло, как кипятком. Что же он, идиот, сразу не догадался! Ведь от его гостеприимства зависит, может быть, решение вопроса. Он же знал, что в обычае этих обществ сопровождать решение важных и не очень важных дел пирами и возлияниями! Тенг расплылся в улыбке, подобострастно поклонился и повел гостей в парадный зал особняка.

Гости расселись вокруг овального стола на низких гнутых ножках, поудобнее устраиваясь на широких совсем низеньких скамьях, покрытых толстыми мягкими тюфячками. Тенг сам вынес из кухни горячие блюда.

«А где же твои слуги?» – удивился Ратам Ан.

Тенг слегка поморщился в ответ:

«Не люблю эту породу. Подловатый народ, те, кто вечно в услужении. На Востоке мне подолгу приходилось обходиться без слуг. Привык».

«Да, это подлые людишки. Но с ними все же удобнее», – возразил Ратам Ан.

«Ну, вы-то можете выбрать лучших. А тех, что мне по карману, мне не хотелось бы даже пускать в свой дом», – ответил ему Тенг.

На первый взгляд, ни блюда, ни их сервировка не представляли собой ничего особенного для алатской знати. Обычные серебряные тарелки, стеклянные, оправленные в серебро кубки, кувшин для вина тонкого чистого стекла…

Но уже первый же налитый бокал вина обратил на себя внимание Ратам Ана еще до того, как тот успел пригубить его.

«Какой чистый цвет», – пробормотал он, подставляя кубок солнечному лучу. – «Прямо рубин. У самого императора, пожалуй, вино играет не лучше». – Он поднес кубок ко рту, почмокал губами и удовлетворенно заметил – «Да и вкус отменный. Сразу видно купца – знает, у кого водится лучшее винцо!»

«Отец всегда наставлял меня: если можешь, бери только самое лучшее. Скупой же платит дважды: сначала – за дрянной товар, а потом, когда живот прихватит, – лекарю».

Ратам, чуть помолчал, обдумывая сказанное, а потом громко расхохотался:

«А после лекаря еще придется заплатить за похороны!»

Шутка была не бог весть какая веселая, но Тенг счел за лучшее присоединиться к хохоту своего гостя.

Когда гости отведали блюда из мяса, рыбы и птицы, выставленные на столе, их удовлетворение ясно читалась на сытых лицах. Ленмурин Диэпока, сопровождавший хозяина, даже счел нужным поинтересоваться:

«Признайся, где ты откопал такого искусного повара?»

«Пусть это будет мой секрет» – лукаво улыбнулся Тенг. Не мог же он начать объяснять гостям, что сам приготовил все эти блюда! Да и вино лишь наполовину было заслугой правильного выбора поставщиков. Тенг исподволь выспрашивал держателей самых лучших питейных заведений в столице и владельцев самых дорогих винных лавок, кто из поставщиков доставляет товар, способный долее всего храниться без порчи. Среди названных ему вин он отобрал самое лучшее по вкусу, а потом долго колдовал над изготовлением керамических фильтров, пока, наконец, не добился хорошей прозрачности фильтрованного вина.

После того, как было немало выпито и рассказано историй о победах императора желтолицых, одержанных благодаря многочисленным отрядам, вооруженным самострелами, Ратам Ан решил встать из-за стола и пойти на двор, подышать свежим воздухом. Он не выглядел пьяным, хотя, присмотревшись, можно было заметить, что его движения не совсем тверды. Ратам Ан повертел в руках подаренный ему арбалет (с которым он не расставался) и заявил:

«Ну что ж, может эта штука мне на что-нибудь и сгодится. А тебе, так и быть, дам сотню новобранцев. Поглядим, что ты с ними сумеешь сделать». – И без всякого перехода Ратам Ан спросил:

«Послушай-ка, Тенг, а сколько тебе лет?»

«Всего лишь двадцать» – со вздохом сожаления ответил тот. (Это была неправда. Ему не исполнилось еще и семнадцати. Но крепкое телосложение и темная кайма уже один раз подстриженной бородки позволяли ему скрывать действительный возраст).

Ратам Ан оглядел его с головы до ног:

«Посмотрим, годишься ли ты в сотники…» – Он внезапно резко повернулся, выхватил у одного из своих спутников меч, висевший у того в ножнах на поясе, и бросил его Тенгу. Ему едва удалось поймать меч за рукоять, а Ратам, стремительно обнажив собственный меч, блеснувший в лучах солнца, пробивавшегося сквозь легкую дымку облаков, крикнул – «защищайся!» – и тут же сделал быстрый выпад.

Тенг успел подставить меч. Сталь со звоном ударила в сталь. Тенг замер, весь подобравшись в тревожном ожидании. Ратам Ан, легко орудуя тяжелым мечом, проворно сделал несколько пробных выпадов. Тенг без особого напряжения отбил их. Оценив противника, Ратам стремительно нанес серию неожиданных ударов. Тенг сумел парировать и их, отступив при этом на два шага.

Теперь он почувствовал, что по его спине щекочущими струйками стекает пот. Мокрой стала и ладонь, сжимающая меч. Военачальник начал быстро теснить его к стене, не давая опомниться, и Тенг уже едва успевал подставить меч или уклониться от удара. Чтобы не оказаться прижатым к стене, он, изловчившись, сам сделал стремительный выпад и вынудил Ратама отступить на шаг назад. Воспользовавшись этим мгновением, Тенг отскочил от стены и начал отступать вдоль нее, по-прежнему не в силах перехватить инициативу.

Конечно, тренировки на островке, да и постоянные упражнения здесь, в Алате, позволяли ему не выглядеть совсем уж профаном в воинском деле. Но в искусстве боя на мечах ему было далеко до Ратам Ана. Чудо, что его удары еще не достигли цели. Ратам Ан свободно фехтовал мечом, казалось, безо всякого напряжения. Но его уже начало раздражать, что противник не хочет уступить ему в быстроте. Да и необычная манера фехтования Тенга несколько озадачивала его.

Будучи, пожалуй, чуть ниже Тенга, начальник войска области Алат был явно крепче его и заметно шире в плечах. И он решил обрушить на Тенга не только свое воинское искусство, но и мощь опытного бойца. Град тяжелых ударов посыпался на Тенга, заставив того перехватить меч двумя руками и отступить еще на несколько шагов. Меч Ратам Ана описал замысловатую кривую, буквально схлестнулся с мечом Тенга, и юноша почувствовал, как его оружие, больно врезавшись рукоятью в пальцы, вылетело из потных ладоней. Ратам Ан в пьяном азарте снова занес клинок и Тенг, приседая на одну ногу и пригибаясь, чтобы увернуться от свистнувшего над его головой лезвия, крикнул:

«Сдаюсь, сдаюсь!»

Ратам Ан с видимым выражением сожаления на лице опустил меч и убрал его в ножны. Воин, стоявший поодаль, подобрал с земли свое оружие и снова отошел в сторону. Ратам Ан подошел к Тенгу, раскрасневшемуся и вытиравшему пот со лба и, похлопав его по плечу, покровительственно произнес:

«А из тебя может выйти толк».

«Не знаю, выйдет ли из меня толк, но сейчас я только и ожидал мгновения, когда из меня выйдет дух. Такой могучей руке никто не сможет противостоять» – уважительным тоном ответил Тенг.

«Да», – самодовольно молвил начальник войска, – «этой рукой я перебил немало загривков покрепче, чем твой. А ты – ты станешь у меня сотником. Потом поглядим, каков ты в настоящем деле!»

Тенг подобострастно заглянул ему в глаза:

«Мне пригодилась бы еще пара ветеранов, чтобы научить молодняк порядку, принятому в твоем войске – я же сам его не знаю. Да еще нужен десяток оружейников – не сам же я буду делать на всех самострелы!»

«Ты их получишь» – бросил Ратам Ан, занося ногу в стремя.