Текст книги "Судьба. На острие меча"

Автор книги: Анатолий Гончар

Соавторы: Ольга Гончар
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

– Арабел, – медленно произнесла она, внезапно вспомнив о Повелительнице скворхов и Хозяине. Она верила в их удачу больше, чем в удачу других. По следам Тёрма и Авель этих двоих вела ненависть. Арантранаида верила в них и, потому взглянув на окружающий мир магическим взором, прежде всего попыталась отыскать Матушку.

Ей потребовалось совсем немного времени, чтобы ухватить путеводную нить идущую от Повелительницы. Нить уходила в горы и постепенно затухала в переплетении горных хребтов. Арантранаиде пришлось напрячь все силы, чтобы определить последнее местонахождение своих помощников. Нить вилась у подножия Синих пиков и окончательно терялась в ущелье Афенкраута. Миг озарения как вспышка яркого света поглотил ее.

– Корунд! – воскликнула Арантранаида, – они ушли на поиски Корунда. Неужели они нашли его? И если да, то какую это может представлять для меня опасность?

Колдунья закрыла глаза и, войдя в транс, постаралась протянуть к подножию гор черную нить портала, но её сил хватило только на то, чтобы одолеть половину пути. Тогда она решила действовать по-другому. Зло ругнувшись, Арантранаида вышла из транса и, сунув два пальца в рот, громко свистнула. Почти тотчас из-за наваленных невесть кем огромных валунов выскочил конь. Огромный, костлявый, больше похожий на борзую собаку, чем на лошадь, он бежал по трясинистой почве, смешно поднимая ноги и вертя из стороны в сторону вытянутой головой, державшейся на длинной и такой же костлявой, как и всё прочее, шее.

– Стой, Демиург, стой, – Арантранаида схватила рукой уздечку, сунула ногу в стремя и, оттолкнувшись от земли второй ногой, неловко влезла в седло, – пошёл, – пнув коня пятками, она направила его в сторону горного кряжа.

Видения, словно чужие сны пронеслись через моё сознание и умчались в никуда, оставив лишь страшные воспоминания последней секунды их жизни. Я лежала на войлоке, уткнувшись лицом в собственные ладони. Я уже не плакала, всё мои слезы высохли в пламени сгорающих деревень. В сердце не было боли, осталась одна глухая ко всему ненависть.

– Тёрм, нас ищут, надо спешить, – он всмотрелся в моё лицо, но ничего не ответил, а просто взял меня за руку и какое-то время держал её в своей ладони. Затем отпустил и, гордо расправив плечи, уверенно заявил.

– Мы справимся, мы обязательно победим.

– Да, – согласилась я, поднимаясь на ноги.

Чтобы понять, что именно здесь произошло, Арантранаиде не потребовалось много времени. Холодные камни отчётливо хранили отпечатки тех, кто был здесь ещё двое суток назад. Тонкая, почти истаявшая путеводная нить вела почти через всё ущелье и упиралась в одну из его боковых стен. Колдунья слезла с коня, едва не споткнувшись на мелких камешках, странно похожих на морскую гальку, зло выругалась и начала осторожно спускаться вниз в ущелье.

Заветная дверь оказалась открытой. Арантранаида на всякий случай подпёрла ее камнем и, настороженно поглядывая по сторонам, вошла вовнутрь. Мерно мерцающие факелы освещали коридор и столетнюю пыль на его стенах. Колдунья, неторопливо шагая, дошла до того места, где в стенах виднелись две совершенно одинаковые двери. Возле одной стоял приставленный к стене посох Хозяина. Арантранаида обрадовано улыбнулась, её тонкие пальцы коснулись его кожаного оголовья. Крепко сжимая его пальцами, она сфокусировала взгляд внутри самое себя и увидела всё окружающее глазами Хозяина: длинный уставленный факелами коридор, две стоящие подле дверей фигурки, женщины и мужчины – упрямая королевская воительница Авель Амертон, дочь лорда Амертона и этой предсказательницы Натрем и полковник тайной полиции Камерлина Термарель Каннер. Они о чём-то говорили, вот мужчина приложил к стене руку, и до напрягшего слух Хозяина донеслось.

– Мы пришли с миром, – дверь почти тотчас открылась и пропустила их вовнутрь. Хозяин и Матка, чуть помедлив, поспешили вслед за ними. От магического взгляда колдуньи не укрылось как, проходя мимо стены, у которой было сложено оружие, Повелительница роя нагнулась и подняла с пола несколько метательных ножей. Арантранаида ухмыльнулась, всё оказалось так просто. Узнав все, что ей было нужно, колдунья вернулась к реальности. Теперь она знала всё и не сомневалась в том, что ей нужно делать. Пройдя вперёд, она приблизилась к стене и выложила на холодные камни свои мечи и три пары коротких ножей. Затем подошла к двери и, приложив к ней ладонь, произнесла:

– Я пришла с миром.

Тишина.

– Я пришла с миром! – снова повторила Арантранаида. Дверь медленно, с противным скрипом отошла в сторону. Помедлив, колдунья шагнула через порог и остановилась в ожидании. В зале царила непривычная уху тишина. Было слышно, как далеко снаружи завывает налетающий с вершины горы ветер, как бьётся холодное сердце Арантранаиды. Осколки зеркала по-прежнему лежали у дальней стены. Колдунья протянула руку и закрыла глаза, собирая с окружающего пространства магическую энергию. Затем с её рук вырвалось два луча – багрово-красный и темно-фиолетовый, почти черный. Коснувшись пола, они двинулись навстречу друг другу, словно две лавы, собирая и неся впереди себя всё, что было разбросано по полу: осколки зеркала, вековую пыль, обломки разбившего зеркало ножа. Наконец, они достигли друг друга и, соприкоснувшись, исчезли в белесым дымом. В месте их соприкосновения стояло совершенно целое зеркало – камень Корунд.

Арантранаида приблизилась и, вглядевшись в очерченные по его краям руны, повторила все жесты Авель. Серебристое мерцание, пробежав по гладкой поверхности, растеклось матовой белизной.

– Я священный камень-хранитель. Корунд моё имя. Зачем ты стоишь здесь передо мной?

– Я пришла с миром, – как заклинание повторила Арантранаида.

– Ты, за которой тянется столь ужасно-кровавый след, – зеркало пошло трещинами, – и мир не совместимы. Я, наверное, сейчас упаду и окончательно распадусь на песчинки, тогда мне не придётся отвечать на твои вопросы.

– Ты не можешь разбиться, ты обязано отвечать.

– Да, – удручённо согласилось зеркало.

– Тогда отвечай и не морочь мне голову. Вот мой первый вопрос: почему я не могу выйти на след этой девчонки?

– Она – анимаг, – зеркало говорило это бесстрастным холодным голосом. Тем не менее колдунья от этих слов едва не заскрежетала зубами.

– Мой второй вопрос: кто истинный наследник престола?

Зеркало ответило вновь и колдунья едва устояла на зашатавшихся ногах. Она ошибалась, как же она ошибалась. Злясь на самою себя, она поспешила задать следующий вопрос.

– Как мне уничтожить их?

– Ответы на твои вопросы несут слишком много зла, даже моя тысячелетняя мудрость, не может выдержать этого, – трещин на стекле стало больше.

– Бейся, бейся, – Арантранаида засмеялась, – я соберу тебя вновь, и ты снова будешь вынужден отвечать на мои вопросы.

– Да, ты права, – тихо прошелестело начинающее разрушатся зеркало, – знания, разбитые на осколки, собрать возможно, знания, утекшие в песок времени, не возвратить никогда, – при этих словах оно рухнуло, рассыпавшись горкой мелкого песка.

– Не-ет! – взревела колдунья. Её руки сами собой замелькали в воздухе, творя одно за другим восстановительные заклинания. Но напрасно она тратила свои силы. Песок, утекая сквозь магию как сквозь растопыренные пальцы, по-прежнему оставался никому не нужной песчаной грудой.

Ладони Арантранаиды сплелись в заклинание уничтожения, она хотела рассыпать в пыль всё стоявшие на полках книги, но вспомнив об участи постигшей её посланников вовремя остановилась.

– Я ещё наведаюсь сюда, но позже, – сжав зубы, процедила Арантранаида и, развернувшись, почти пробкой вылетела вон. Дверь за её спиной с грохотом встала на место. Колдунья бросила взгляд на покрывающиеся трещинами стены и бегом бросилась к выходу. Едва она выскочила наружу, как подложенный в основание двери камень треснул, рассыпаясь на части, и массивная входная дверь встала на место. Колдунья в сердцах плюнула под ноги и поспешила выбраться из ущелья.

Горная гряда кончилась, но мы с Тёрмом по-прежнему спешили. Трижды за последний день над нами пролетали шлоты, дважды мы слышали топот копыт и ржанье чужих коней. Можно было не сомневаться, кого ищут рыскающие повсюду воины. Время от времени мы останавливались, чтобы перевести дух и испить воды из подаренных нам бутылей. Вода, налитая в них, действительно никогда не кончалась, к тому же она придавала сил и бодрости. К обеду мы достигли окрестностей Малаховки и перешли на другой берег бегущего с гор ручья. Почва под нашими ногами была чёрной, во все стороны тянулось бесконечное пепелище, от некогда большого селения остались только печные трубы, торчавшие из опалённых огнём печек.

– Что же это творится, Тёрм? – я беспомощно развела руками.

– Мы остановим их.

– Пойдём отсюда, Тёрм, – я потянула его за рукав куртки, уводя прочь от этого жуткого места.

– Клянусь, что мы всё отстроим заново. Здесь ещё будут цвести сады и бегать радостная ребятня, – я увидела, как яростно сжимаются его кулаки, как играют в напряжении желваки на его скулах, и поверила. Он не отступится. Что бы не случилось.

Свежий воздух наступающего вечера холодил ноги. Арантранаида поднялась на вершину скалы и вытянув вперед руки закрыла глаза.

– Киор, – позвала она, мысленно преодолевая разделяющее их пространство.

– Я внимаю тебе, госпожа, – ближайший помощник, даже на огромном разделяющим их расстояния, не мог скрыть своего волнения.

– Вы нашли их?

– Нет, госпожа, – юлить и изворачиваться не было смысла.

– Киор, бросай всё, сообщи всем тайпрамирам, пусть как можно скорее прибывают в нашу обитель.

– Но, госпожа, тогда мы вынуждены будем прекратить поиск, без магов наши войска будут уничтожены шлотами.

– Забудь о них, направь все имеющиеся патрули к городу и его окрестностям.

– Они что идут в столицу? Это же совершеннейшее безумие. Мы схватим их ещё на подходе.

– Не думаю, – угрюмо процедила колдунья, – Киор им невероятно везёт, к тому же девчонка, – Арантранаида хотела сказать «анимаг», но передумала, не к чему ставить кого-либо в известность раньше времени, – невероятно хитра, – ложь получилась не слишком удачной, но Киор предпочёл в неё поверить. – И вот что ещё. Киор, посети герцога, скажи ему, что он свободен в своих желаниях. Уточнять не надо, он знает о чём идет речь, добавь только, что он вправе воспользоваться данным ему ключом.

– А королева? Надо что-либо передать ей?

– Нет, пусть она остаётся в неведении.

– Хорошо, госпожа, я исполню всё в точности.

– Надеюсь, – мрачно буркнула Арантранаида прежде, чем соединяющая их магическая связь исчезла окончательно. Колдунья по-прежнему стояла на вершине скалы, а далеко впереди растилась полыхающая в огне равнина.

Дорога, ведущая к столице, лежала через совершенно голую местность, лишь иногда нам попадались одинокие деревья и небольшие кустарники. Эта сторона государства никогда не отличалась буйством зелени, а за последние три года вообще превратилась в пустыню. Мы планировали подойти к городу уже в сумерках. Практически осуществимого плана прохождения в столицу у нас не было. О том, чтобы пробиться туда силой оружия, можно было и не думать, сидевшие на стенах лучники нас положили бы в ту же минуту. Пока же мы продвигались вперёд и не спешили задумываться, что будет дальше.

Скрип повозки сзади и дробный топот копыт спереди раздались почти одновременно. Пока мы ещё были скрыты от приближающихся людей извивами холмов, но справа и слева от нас расстилалась совершенно открытая местность, бежать и отступать было некуда. Тёрм начал неспешно вытаскивать меч, я тоже потянулась рукой к оружию.

– Доброго здравия вам.

Я обернулась. Вооруженный луком Клась сидел на краю телеги и хитро посматривал в нашу сторону. Правивший лошадьми Лехайн натянул поводья и остановил сноровисто бежавшую тройку.

Лошади были отборные, тяжеловозной новорустанской пароды.

– Тпру, – Лехайн соскочил с повозки и подхватил лошадей под уздцы.

– Тёрм, – позвала я и бросила обеспокоенный взгляд туда, откуда по-прежнему доносился цокот копыт приближающейся конницы.

– Благодарствуем, – Лехайн чуть припустил поводья и низко поклонился.

– Постой, постой, брат, – Клась, от которого не укрылся мой обеспокоенный взгляд вышел из-за спины старшего, – вы чего-то опасаетесь?

Темнить не было смысла, через считанные секунды сюда должны были выехать конные воины.

– Езжайте отсюда и как можно быстрее, вам не к чему быть здесь, – Тёрм вытащил из ножен меч, я наконец-то сняла с плеча лук и потянулась за стрелами.

– Пойдём, брат, – Лехайн попятился в направлении повозки.

– Вдвоём против сотни конников? – Клась, скептически улыбнувшись, помотал головой, – к повозке, мы спрячем вас…

– Клась, ты что? Если их найдут, нас повесят.

– Ты забыл чьей милости обязан своей жизнью и благополучием?

– Действительно, Клась, езжайте, – мы не хотели рисковать их жизнями. Но он упрямо замотал головой.

– Помогайте, – и уже не обращая на брата никакого внимания, принялся раскидывать уложенные в повозку мешки и корзины. Через считанные секунды показалось днище телеги. Клась нагнулся и ухватившись за что-то рукой приоткрыл спрятанную внизу дверку. У телеги оказалось потайное дно. Выбросив оттуда несколько увесистых свёртков, он сделал приглашающий жест рукой. Мы с Тёрмом переглянулись: предложенная помощь вполне могла оказаться ловушкой, но, вздохнув, дружно решили, что лишний десяток уничтоженных вражеских воинов уже ничего не изменит.

– Быстрее, – поторопил нас младший брат, и я увидела, как побледнело лицо старшего.

Клась снова играл в опасную рулетку, но он сам едва ли об этом догадывался.

Только мы улеглись, как сверху посыпались узлы и баулы. Телега тронулась и почти тотчас раздался сердитый окрик.

– Кто такие? Куда прете?

– Ваш благородие, местные мы. Из Старых Куличиков в стольный град с товарами крестьянскими едем. Хлеб каравайный, репу да брюкву продаём…

– Купцы значит? – ехидно уточнил всё тот же голос.

– Что Вы, ваше благородие, какие уж мы купцы? Так с пятого на десятое в своём подворье перебиваемся.

Я бы, конечно, могла бы за него добавить, что ещё и от налогов часть товара утаиваем, но по понятным причинам предпочитала лежать тихонечко и помалкивать.

– Проверить товар, господин сотник? – от слов особо усердного десятника по моей коже побежали мурашки, я почувствовала, как замер и подобрался Тёрм.

– Некогда нам в капусте рыться. Вот что, лапотники, не попадались ли вам на дороге мужчина и девушка? Не местные, на конях или пешком шедшие?

Какое-то время царило молчание, видимо братья старательно мотали головой, так как после всё тот же голос добавил.

– Коль увидите, сразу страже сообщайте, за них хорошие деньги обещаны – десять тысяч фенфинов.

Услышав такую сумму, я едва не присвистнула. Назови сотник её чуть раньше, и я бы не поручилась за наши головы, теперь же, когда братья на заданный вопрос ответили отрицанием, идти на попятную было бы дороже самим себе. Их головы полетели бы вместе с нашими.

– Но, – вожжи засвистели в воздухе, и наша повозка, дернувшись, покатилась вперёд, – но, – и тяжеловозы побежали быстрее, – но, – и за бренчаньем колес, стуком копыт не стало слышно звона брони удаляющегося войска.

Только когда мы удалились на достаточное расстояние, телега замедлила скорость и остановилась. Послышалось кряхтение слазивших с телеги мужиков и шорох снимаемой поклажи.

– Значит вы нынче в розыске?! – Клась гладя на нас откровенно лыбился.

Мы промолчали.

– То-то мне ваши рожи ещё тогда в лесу показались знакомыми. Я ж ваши портреты на стенах городских видел.

– Отстань от людей, Клась, – Лехайн хмурился и озабоченно поглядывал по сторонам.

– Так они же и не против. А как вы тогда ловко свои морды состарить умудрились, любо-дорого. Я и то не сразу вашу маскарацию разглядел. А Лехайн так и вовсе со мной спорил, мол, того не может быть, быть того не может. А я как вас на дороге увидел, так сразу ему и шепнул: "Вот, мол, они наши благодетели. Кланься им в ноженьки, да денежку готовь, должок отдавать". Только не успели мы денежку приготовить, я сразу смекнул, что к чему…

– Да ты, я гляжу, глазастый, – Тёрм сердито посмотрел на младшего, – а смекалистый так уж и чересчур.

– Ага, я всегда умом отличался.

– Молчи уж, балаболка, – довольно беззлобно пробурчал Лехайн и для порядка отвесил ему подзатыльник.

– А за что вас раньше-то сыскивали?

– Раньше, за что искали хочешь узнать, а сейчас, значит, за что ищут, знаешь?

– А как же пишут что двое – мужик да дивчина гарная – шлотов из пещер и клетей заветных на волю выпустили.

– Это где же ты такое вычитал? – я даже опешила от такого обвинения.

– Да почитай на каждом заборе написано, и глашатаи кажный день по деревням скачут. Только портретов больше не вешают, мол, всё одно без толку, говорят вы личины меняете, как одежку старую.

– Это точно, то грязью намажемся, то травой натрёмся, то три дня не емши, вот тебе какая-никакая, а маскарадная маска, – пробубнил себе под нос камерлинец.

– Ага, я тоже так подумал, раз уж про личины враки, так и всё остальное тоже. Я ж потом у бабки Махани всё разузнал, она мне и рассказала, как морду свою люди без магии старят. Травкой остролисткой натерлись, вот тебе и морщины благородные.

– Да ты, я смотрю, Клась не только сметливый, но ещё и не в меру любознательный. Так и голову за свое любопытство потерять не долго.

– А что нам голова? Однова живём.

– Странно ты заговорил, прошлый раз по-другому разговаривал.

– Поумнел, вот и говорить по-другому стал, – в последней фразе не было и намека на шутку.

– Это точно, – подтвердил его слова старший брат, он по-прежнему стоял в сторонке, понуро опустив голову.

– Про шлотов и колдовство злобное я кое-как и сам скумекал, только вы мне вот что подскажите, люди поговаривают, мол, вас сама королева боится? Правда то или врут люди?

– Врут, – просто ответил Тёрм, – что ей нас бояться? У неё и стража, и войско огромное, а нас-то и есть двое всего.

– Так в прошлый раз было четверо. Гномы-то ваши куда девались?

– Нет их больше, только память светлая осталась, – объяснять, что да как не хотелось, да Клась и не требовал, лишь понуро опустил голову и шапку с головы стянул. Шутить и балагурить настроения уже не было.

– А сейчас куда? – помяв шапку в руках, спросил любопытный младший братец.

Сказать правду было опасно. Но с другой стороны – не предали же они нас в первый раз – обижать их враньём не хотелось.

– В столицу мы идём, – пока я раздумывала, как поступить, Тёрм уже принял решение сказать правду.

– Эк вы разохотились, – Лехайн покачал головой, – в город вам не пройти. Уже который день на воротах тройная стража стоит. Если хотите голову и дальше на плечах носить, держитесь от столицы подальше.

Я отрицательно качнула головой.

– Нам в Мирск нужно, а голова, – я на мгновение задумалась, – как это ты сказал? Однова живём? Видишь, как оно верно получается. Если придётся, то и с боем прорываться станем.

– Упрямые вы, – Клась, хмыкнув, почесал в затылке, – какая же такая у вас нужда в городе приключилась, что вам и голов своих не жалко?

Мы с Тёрмом переглянулись. Он кивнул, и я, уже больше не раздумывая, выдала правду.

– Мы не выпускали шлотов, мы хотим их остановить.

– Я так и думал, – довольный своей прозорливостью Клась широко улыбался, – только в город вам всё равно не попасть, на городских воротах столько стражников напихано, что и мухе не пролететь. А в мечи биться, так в миг стрелами нашпигуют.

– Ну и пусть, – упрямо закусив губу, брякнула я.

– Нет, так нельзя, я вот что думаю, залезайте-ка вы обратно, мы вас…

– Ты что, Клась, совсем обезумел? А не дай бог проверить надумают? Да за ТАКОЕ четвертование милостью покажется!

– Не надумают, – небрежно отмахнулся от брата Клась, – не впервой товар в потаёнке провозить. Откупимся. Даром что ли Лагузу-стражнику деньгу башляем? Честь по чести договоримся и проедем.

Лехайн отпихнул брата в сторону и брякнулся перед нами на колени.

– Не гневайтесь, господа хорошие, но откажитесь своею милостью, не кидайте нас в геенну огненную.

– Стыдись, брат, – странно, как они изменились за то время, пока мы их не видели, будто душами поменялись, – ты не за голову сейчас нашу печёшься, а о денежках накопленных думаешь. Богатство оно тебе глаза-то и застило. Оглянись вокруг, дальние и ближние деревни уже огнём пылают. Со дня на день и наше селение огнём займётся.

– В леса уйдём, а золото чай не сгорит в огне, заново отстроимся. Я всё одно новый домишко смастерить вознамерился.

– Вот ведь, пенёк ты, золотом одурманенный, ему про сапог, он тебе про тюбетейку. Ты сказки-то детские хоть вспомни, что там про шлотов-то рассказывали?

– Так то сказки… – протянул Лехайн.

– Сказки? Так то и про шлотов думали, будто и не было их вовсе. А вот они, живы – живёхоньки в небесах наших резвятся. Если они Прибрежное царство повывели, то и нашему государству не слишком долгое время осталось, пожгут, всё как есть пожгут и дальше по свету летать отправятся. Так что полезайте в тайник, люди добрые, а там уж как судьба выведет. И не спорьте, ни к чему это…

А мы и не собирались, судя по всему, другого выбора у нас и не было.

– Здорово, Клась. Привет, Лехайн, – голос стоявшего на воротах стражника был мне знаком.

– Здравствуй, уважаемый господин десятник, – ого, десятник, уже выслужился, растёт человек, растёт. – Всё как всегда, – перейдя на шепот, добавил наш контрабандист, в его руках негромко звякнули монеты.

– Тише ты, – прошипел Лагуст Роголист, – сегодня маги что-то особо строгие, услышат чего, греха не оберёшься. Сказывают, их к битве со шлотами готовить будут. Уже и приказ на это дело пришёл. Вот они, последние денёчки доживая, над народом и изгаляются. Ничего-ничего, как дыхнут в них адским пламенем, по-другому забалакают, – и уже громко, видно увидел приближающегося к повозке мага, – проезжай в первую палатку, сам досмотр чинить буду.

Простояли мы в палатке для досмотра почти полчаса, всё это время Клась снимал и ставил на телегу одну большую корзину, громыхая при этом каждый раз по-новому. Задумай кто с наружи прислушаться к доносимым звукам, он бы не сомневался – досмотр производится тщательно и с большим усердием. А на самом деле всё это время Роголист, пересчитав денежку и оставшись вполне доволен, попивал чаёк и мирно беседовал с сидевшим рядом Лехайном.

– Заёзжайте ещё, – пригласил десятник стражи, прощаясь чуть ли не по дружески с обоими братьями, – таким купцам город завсегда рад.

– Пренепременно, – хором ответили «купцы» и, хлестнув вожжами лошадей, поспешили покинуть таможню. Блат блатом, а чем чёрт не шутит…

Выбрались мы в сарае за базарной площадью.

– Спасибо, и не поминайте лихом, – Тёрм поочерёдно пожал руки обоим братьям.

– Прощайте, если что, – добавила я.

– Э, нет, – Клась улыбался, – не прощайте, а до свидания, мы вам ещё должок не отдали, так что все одно нам ещё предстоит свидеться. Деревню, где мы живём, знаете, – я вспомнила – Старые Куличики, – приходите. Не придёте, так мы вас сами сыщем.

– Обязательно сыщем, – пробубнил старший брат, – я долгов не люблю, за душу они меня тянут.

– Раз тянут, то придём, – пообещал Тёрм и не потому, что нам так важен был их долг, а потому что уж очень хотелось верить в возможность победить и вырваться из этого города.

Темнело. Солнце, уже давно скрывшееся за городскими стенами, стремительно угасало за горизонтом. Мы осторожно выбрались из той самой заброшенной сараюшки и, крадучись, словно ночные тати, двинулись в направлении королевского дворца. Иллюзий я не строила, напрасных ожиданий не лелеяла. Главное – уничтожить шлотов, а уж Колумвиратом пусть разбираются другие, если на то пошло, то для того они и маги, чтобы над людьми власть иметь… Или я говорю что-то не то? Маги… Если бы не их жажда власти, мои родные до сих пор были бы живы.

Мы наконец добрались до ближайшей, окружающей дворцовую площадь стены. Я осторожно дотронулась до неё рукой, она осталась холодной. Неужели никто во дворце не догадался сменить наложенные на них пароли? Трижды провела ладонью вниз и дважды пробежалась по стене подушечками пальцев. Монолитный камень разъехался в разные стороны.

– Подожди, – я остановила готового ринуться вперёд Тёрма и осторожно вошла в открывшийся проход. На дворцовой площади никого не было. Только на дальней смотровой площадке виднелась одинокая человеческая фигурка. Всё правильно, основная стража всегда находилась во дворце. – Можешь входить, – я приподняла укрывающий полог, и Тёрм следом за мной вошёл в приоткрывшуюся дверь.

– Что это? – удивленно спросил он.

– Внутренняя магия, чтобы стражницы могли быстрее оказаться подле своей королевы.

– Ты тоже маг?

– Нет, – моё удивление подобным вопросом было столь велико, что я едва не рассмеялась, – я же говорю, это внутренняя магия, её сделали специально для воительниц, простой набор знаков и символов подвластных каждому.

Подробнее я объяснять не стала, на разговоры у нас не было времени, нужно было скорее идти дальше. Если всё в замке осталось по-прежнему, то скоро будет очередная смена. Вот тогда мы и попробуем прорваться во внутренние покои…

Спущенная с поводка свора, немного покрутившись по двору, кинулась в нашу сторону. Они бежали неспешно, словно были уверенными, что добыча никуда от них не ускользнёт. Они не рычали, не лаяли, а просто бежали. Но от этого неторопливого бега спина невольно покрывалась мурашками, а зубы начинали отстукивать барабанную дробь. Огромные, полутора метров в холке псы, краса и гордость королевского питомника были способны почувствовать непрошенного гостя за сотни метров. Почувствовать, догнать и перекусить одним махом. Челюсти ломали кинжал, отхватывали куски мечей, стрелы ломались об их толстую шкуру.

– Зак, – вожак стаи сбавил скорость и обеспокоено принюхался. Мой запах он помнил, но его настораживал запах Тёрма. – Зак, стоять, свой, – сказав это, я тут же вывела в воздухе знак отрицания. Пёс послушно остановился и в недоумении завертел головой по сторонам. Стая растерянно забегала вокруг своего вожака. Нас они уже не видели. Повинуясь магическому знаку, собачки потоптались на одном месте и побежали дальше.

– Тёрм, – тихо позвала я, и поманив его пальцем, двинулась дальше. В его ножнах звякнул полувытащенный меч. А я уже слышала шаги приближающейся смены, у нас было две или три секунды на то, чтобы прошмыгнуть в арку, а затем по правому коридору добраться до потайной лестницы, ведущей прямо в королевские покои. Я надеялась, что магические коды остались прежними.

– Авель, – потолки в потайном ходе делались в расчёте на не слишком рослых рустанок, и Тёрму пришлось пригнуться, – ты уверена, что здесь нет магических ловушек?

Я мысленно усмехнулась.

– Есть и много.

– Тогда какого чёрта…

– Успокойся, я знаю все коды.

– Но ты забыла о том, что давно не являешься королевской воительницей, со времени твоего бегства они наверняка всё здесь заменили и переиначили.

– Это не так просто, Тёрм. Процедура установки статического магического поля довольно сложная и длительная, – наш путь пролегал глубоко в стенах, и мы могли разговаривать, не опасаясь, – к тому же, если бы здесь что-либо изменилось, я бы заметила. – "Другого выбора у нас нет", – мысленно добавила я, но говорить вслух не стала.

Через несколько минут мы добрались до выхода и выбрались в темноту дворцовых коридоров. Обычно в них стражи не было, но мы всё равно двигались медленно, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Один раз нам пришлось спрятаться за колону и пропустить группу шествовавших с аудиенции сановников.

Огромные двери тронного зала как всегда (согласно давно установившейся традиции) были распахнуты настежь. Иллюзий я не строила, войти в зал незамеченной не возможно, я как бывшая главная королевская воительница хорошо это знала, знала я и то что в зале постоянно находятся не менее двух десятков воительниц из личной королевской гвардии. Я рассчитывала лишь на неожиданность и на то, что моё стремительное появление отвлечёт стражниц и позволит Тёрму проскочить незамеченным. Мы поняли друг друга с полуслова, он только кивнул и начал постепенно отставать. Не слыша его шагов, я невольно обернулась – Тёрм по-прежнему шёл сзади, отставая от меня всего на три-четыре шага. Чего-чего, а ходить бесшумно он умел.

Ковровая дорожка заглушила мои шаги, а сумеречный свет (королева любила сумерки) позволил пройти достаточное расстояние прежде, чем меня заметили. К счастью, нас не ждали. Увидев меня, королева удивленно вскрикнула и слегка отшатнулась. Затем взяла себя в руки и, приняв надменно-величественную позу, сошла с трона.

– Авель, что-то случилось? – Эвиль хмурилась, у неё хватило наглости сделать вид, что она до сих пор в неведении относительно меня и моего бегства. Я же стояла напротив королевы, не зная, что сказать. Наши панибратские отношения давно канули в прошлое. Здесь уже не было двух подружек Авель и Эвиль – напротив друг друга стояли императрица и её воитель… нет, воительница умерла в Ламкрюнцине, перед лицом королевы стоял разгневанный боец, ни кому ни чем не служащий, никому ни чем не обязанный. Я расплатилась по своим долгам. Я пришла требовать своё. Да именно так: я не собиралась просить, я пришла требовать. Я видела, что нас разделяет боевой щит мага, но только мысленно усмехнулась. Королева меня боялась. Я дерзко шагнула вперёд, преодолевая выставленную магическую защиту. То, что не смог бы преодолеть меч, легко расступилось перед моим телом. Королева, в безумии вытаращив глаза, даже не попыталась отстраниться или бежать.

– Ты – анимаг! – руки Эвиль бессильно свесились вдоль тела.

Она не знала! Её не предупредили! Её отдали на закланье! Мы молча стояли напротив друг друга и ничего не предпринимали. Я знала, что стоило мне сделать лишь одно неосторожное движение и десятки стрел полетят в мою сторону, но я бы всё же успела дотянуться до нее своим мечом. Я и она знали и понимали это. Но мне не нужна была её смерть, хотя и жизнь ее мне тоже была безразлична. Теперь, когда я поняла, что она ничто, к чему мне была её кровь? Мне нужны были ключи от подземелий и заветное слово, чтобы добраться до артефакта. И королева это понимала.

– Ты не станешь меня убивать? – с надеждой и какой-то безысходной тоской спросила она.

– Нет, не стану, мне не нужна твоя смерть, – я облекла свои мысли в слова, – дай мне ключи и скажи Слово.

– Я не знаю, – в руках у Эвиль зазвенела небольшая связка ключей, – я не знаю, – повторила она. Увидев этот страх в ее глазах, услышав звук бьющихся друг об друга ключей в трясущихся руках, я поверила. Ей не к чему было мне лгать.