Текст книги "Судьба. На острие меча"

Автор книги: Анатолий Гончар

Соавторы: Ольга Гончар
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

– Кто Вы, милая дама, и что Вы делаете в столь далеком от увеселений месте? – Сразу видно, что генерал поднаторел в светских беседах.

Что ж, тем приятнее будет его общество.

– Воительница Авель, – представилась я, решив не разводить лишних церемоний.

– О! – Ламс лично меня не знал, но похоже был достаточно наслышан. – Польщён, весьма польщён нашим знакомством, – его красивое лицо расплылось лучезарной улыбкой, – теперь я и сам вижу, что вопрос относительно вашего присутствия здесь неуместен. Пожалуй, и о том, как добрались, спрашивать не стану.

– Буду весьма благодарна, но, чтобы не прослыть невеждой, сообщу: дорога оказалась приятной, я жива, здорова и чувствую себя превосходно.

– Очень рад. Желаете принять ванну или перекусить? – улыбка генерала действовала на меня обезоруживающе.

– Ванну и перекусить, – я тоже позволила себе улыбнуться.

Похоже общение с Ламсом не будет слишком уж скучным и утомительным. Мы найдём о чём поболтать за обеденным столом. А поговорить о деле у нас время ещё будет.

– Желание дамы – закон.

Генерал трижды хлопнул в ладоши. Почти одновременно с третьим хлопком из боковых дверей выскочили охранники с алебардами.

– Дартинг, – ближайшего к нам солдата Ламс назвал по имени, – позаботься о том, чтобы для госпожи приготовили ванну и свежие одежды. А ты, Ингард, – интересно, он действительно знает всех по именам или пускает пыль в глаза? – беги скорей на кухню, пусть готовят лучшие блюда – у нас сегодня в гостях… – Пауза. Лишь бы он не назвал меня по имени… – прекрасная дама.

Солдаты козырнули и вышли. Я взглянула на генерала. Тот улыбался, в глазах играли лукавые чёртики. Да он издевается! Он нарочно заставил меня поволноваться! Ну, гад, сейчас он от меня получит! Ещё никому не удавалось безнаказанно посмеяться над лучшей воительницей королевы! Я сделала резкий шаг вперёд и… едва не шлепнулась на пол, запутавшись в непривычных платьях. Улыбка Ламса стала ещё шире, глаза заблестели слезами смеха… В конце концов, он не сдержался и прыснул. Я некоторое время смотрела на его согнувшуюся пополам фигуру, а затем попробовала представить себя со стороны и, уже по новой взглянув на хохочущего генерала, присоединилась к его веселью…

– Да-а, – Эльге повертел в руках бокал с зелёным велингорским вином, – появись Вы на пару дней раньше… – Ламс слегка пригубил содержимое и мечтательно зажмурился, – Моим орлам на пути попались браконьерские тенёта, – увидев моё вытянувшееся в изумлении лицо, он пояснил, – охота и трапперство в приграничье запрещено указом Её Величества.

А то я не знаю, но откуда в этой глуши браконьеры?

Он снова приложился к бокалу.

– Итак, на чем я остановился? Ах, да, мои разведчики обнаружили браконьерские тенёта, а в них ровно двадцать два перепела… Впрочем, я подозреваю, что перепелов было гораздо больше, но двадцать два – хорошее число, и потому я не стал никого наказывать, а перепела…

Он в очередной раз хлебнул из бокала и продолжил безо всякого перехода:

– Мой повар готовит изумительное блюдо из свежепойманных перепелов. Едва ли Вам приходилось есть нечто подобное. Нет, нет и не спорьте, – я и не собиралась, – мавританские локрели ни в какую не сравнятся с шедевром моего повара.

Бокал в его руке показал дно. Допив, он отставил пустую посудину на стол и, подняв вверх указательный палец, наставительно изрёк:

– Только запомните – птицы должны быть непременно свежепойманными.

Я согласно кивнула. Возможно, приготовленные его поваром перепела действительно были чем-то выдающимся, но по мне и поданное нам жаркое из кабана (как я понимаю, тоже обнаруженного в очередной «браконьерской» ловушке) было ничем не хуже. Запрет на охоту существовал для всех, но можно ли осуждать солдат, живущих вдали от удобств и получающих весьма скудное казенное пропитание, за излишнее рвение при поиске «браконьерских» орудий лова?

Я ждала продолжения «звериных» историй, но, похоже, повествовательная часть нашей беседы закончилась. Ламс погрузился в поглощение пищи, и оставшееся время трапезы продолжалось молча. Казалось, генерал старательно оттягивал начало разговора, который непременно должен был состояться. Но время шло, и мы, взаимно раскланявшись, разошлись по покоям.

За окном догорал закат, темнело. Я уже начала волноваться, не забыли ли о моём присутствии, когда в дверь настойчиво постучали.

– Простите, госпожа, генерал просит Вашей аудиенции, – голос принадлежал одному из вечно ошивавшихся вокруг Ламса солдат.

– Передайте генералу, что я приму его немедленно.

Хм, Ламс далеко не последний человек в империи… Его излишняя вежливость к даме – это лицемерие или дань уважения к идущему на казнь?

В дверь снова постучали.

– Войдите, – в кресле, в котором сейчас сидела моя персона, было так уютно, что я решила не вставать навстречу входящему в помещение генералу. – Прошу, садитесь, – жест рукой в сторону стоящего напротив диванчика.

Но Эльге Ламс отрицательно качнул головой.

– Мне будет легче вести эту непростую беседу стоя, – генерал прошёлся до обитого бархатом дивана, круто развернулся и пошёл в обратную сторону.

Он что теперь так и будет, словно маятник расхаживать перед моим носом?! А Ламс сделал ещё один шаг и, будто услышав мои мысли, остановился. Лицо человека, привыкшего посылать солдат на смерть, не отражало никаких эмоций, но глаза… Нет, я бы не хотела, чтобы на меня смотрели такими глазами…

– Те немногие, кто посвящен в дело, думают, что цель Вашей миссии – сбор информации в столице врага, – а разве это не так? – кранты! тушите свет! приплыли! или что там ещё в таких случаях говорит народная мудрость? – Вы тоже, я думаю, уверены в этом. – я качнула головой, соглашаясь с его словами, и он продолжил. – Подобная разведывательная миссия сопряжена с огромным риском, и если проникнуть в крепость вполне возможно, и, я бы даже сказал, легко, то покинуть её удавалось немногим. Но шанс, крошечный шанс выбраться всё же существует. Даже для шпиона, – ну и развел софистику, – но, к сожалению, всё несколько иначе. Ваше настоящее задание, о котором знаю только я и Её Величество, несколько иное. – по телу пробежал холодок. – Главная опасность, грозящая нашей империи исходит не от войска камерлинцев, не от флота, и даже не от их магов. Главное зло исходит от самого узурпатора Илактриона. Его гениальный ум (а мы должны трезво оценивать своих противников) способен на воистину непредсказуемые решения. Не далее, как через месяц, он должен подписать приказ о начале войны с Рустанией. Мы же к войне не готовы. И потому у нас не осталось иного выхода…

– Я должна его убить? – Скорее подтвердила, чем спросила я. Хотелось поскорее расставить точки над «i», иначе он весь вечер будет ходить вокруг да около.

Генерал отвёл взгляд и молча кивнул.

Тянуть кота за хвост и дальше не имело смысла:

– Надеюсь, Вы разработали план его устранения? – в голосе никаких эмоций, хотя сердце уже сейчас готово разорваться на части. Шансов нет, впереди лишь смерть.

Эльге понуро опустил голову.

– Дело в том, что наш план в том и заключается, что не должно быть никакого плана. – чем дальше, тем лучше. – Его разработка потребовала бы привлечения других лиц, а среди нас, увы, находится шпион. Не знаю каким образом, но противнику становятся известны все наши планы. И пока все усилия по поиску предателя не увенчались успехом, – Ламс сокрушённо развел руками.

– Чёрт с ним, – беззаботно отмахнулась я, – Поймаете позже. Скажите лучше, Вы хотя бы определились с первоначальным этапом моего путешествия?

– О, да, конечно, – голос генерала обрёл прежнюю твёрдость. – Завтра в Вышегорск отправляется торговый караван камерлинцев. Присоединись к нему. Не знаю, как ты это сделаешь… Но, говорят, они охотно набирают попутчиков.

– Поясните, – я вздернула подбородок в немом вопросе.

– В приграничных землях по-прежнему неспокойно – там продолжают бесчинствовать каргариты1… – Меня передёрнуло. – К тому же, по моим сведениям, камерлинцы очень спешат, и, значит, пойдут короткой дорогой – дорогой, ведущей через Картенминский лес.

Немое изумление в моём взгляде было красноречивее всех слов. Генерал развел руками.

– Во всяком случае, так говорят.

Чтобы скрыть свою растерянность, пришлось закусить губу. Мертвый лес… Безумцы. Смерть на плахе уже не казалось столь незавидной участью. Есть нечто, что гораздо страшнее смерти.

Безумцы, действительно безумцы.

– Моя легенда? – надеюсь, хоть это они продумали…

– Ты – бедная дочь недавно умершего кузнеца.

Я презрительно сверкнула глазами.

– Незамужней девушке, – генерал продолжал, словно бы и не заметил моего неудовольствия, – сейчас очень легко устроиться в Вышегорске. В последние годы у камерлинцев рождается слишком мало девочек. Зажиточные горожане охотно женятся на наших пастушках. Так что Ваше путешествие никого не удивит.

Снова на «Вы», значит, всё же заметил мое неудовольствие. Я задумалась, но ничего более лучшего в голову мне так и не пришло.

– Пожалуй, я вынуждена согласиться с Вашими доводами. Что же касается моей возможности оказаться в караване, то думаю пара-тройка фенфинов сделают караванщиков сговорчивее.

– Пара-тройка золотых монет? – Ламс хмыкнул. – У бедной девушки?

Н-да, что-то меня понесло слегка не туда…

– Хорошо, десяток медяков, думаю, позволят мне присоединиться к каравану.

– Вполне может быть, что и так, но помните, камерлинцы очень проницательны. Если они почувствуют малейшую фальшь, Ваше путешествие продлиться до ближайшего оврага.

– Не беспокойтесь, я сумею за себя постоять.

– Надеюсь…

Мы одновременно погрузились в глубокую задумчивость.

Спустя пару минут, так ничего больше и не сказав, гостеприимный хозяин удалился. Я не возражала. Мне нужно было побыть в одиночестве и подготовиться к завтрашнему дню. Вставать предстояло рано.

* * *

От Яруска к Вышегорску – столице Камерлина вело две дороги. Одна сразу же за воротами резко отворачивала на восток и по большой дуге, петляя среди бесконечных холмов, вела к северо-восточным воротам столицы. Вторая – прямая, как стрела– утыкалась в южную стену Вышегорска. Она была почти в трое короче, но вела через чащу Картенминского леса. Редко кто отваживался на подобное путешествие. Еще реже кому-либо удавалось достичь столицы. Крепко же должно было прижать караванщиков, чтобы они решились на подобное. Может имел место залог кровью2? Может быть, может быть… Если это так, то я вполне понимаю хозяина каравана…

Когда я выехала из города, солнце ещё только золотило верхушки деревьев. Конь нетерпеливо бил копытом, и всё время поворачивал голову назад, норовя скинуть старое и не такое удобное, что было на нём прежде, седло. Я тоже выглядела иначе. Остановив свой выбор на костюме пастушки, предпринявшей далекое путешествие, заплела волосы в тугую косу. Простое льняное платье до середины лодыжки было не столь удобно, как одеяние воительницы, но уж гораздо лучше, чем одежды городских модниц. Из оружия оставила нож с лезвием из кривградской стали. Его я спрятала во внутреннем кармане кожаных сапог. В складках куртки – десяток метательных ножей. Скромные пожитки небрежно свалены в сумки. У седла – вполне обыкновенный, короткий изогнутый лук, без всяких изысков. Такой есть у каждого охотника за утками. Колчан со стрелами приторочен рядом. Ни дать, ни взять, деревенская простушка выехала повидать свет. Ничего удивительного. Рыба ищет, где глубже, человек – где лучше. Голодно, вот и растекаются по свету в поисках лучшей доли наши красавицы, наши умелицы. Да и парни, что поспособнее садятся на корабли да в дальние края едут. Говорят, мастеровым да ремесленникам за морем хорошо живётся. А быть может и слухи это все. Сама я по ту сторону моря не была ни разу, да теперь, видать, и не придется уже никогда…

Я придирчиво выбирала яблоко, сочетая приятное с полезным. Приятное заключалось в яблоке, полезное – в подслушивании разговора трех камерлинцев.

– Тебе повезло, – сказал один, громадного роста и богатырского телосложения, поглаживая длинные, но жиденькие усы.

– В чем? – другой, чуть пониже первого, крепкий и загорелый, щурясь посмотрел на товарища.

– Живешь в Вышегорске, должность хорошая…

– Вот вернемся в столицу, не волнуйся, будет тебе и должность, и дом, – весело проговорил третий участник разговора, бледный и, в отличии от своих товарищей, чересчур щуплый.

– Да уж, – вздохнул тот, у которого якобы была обалденная должность, и подозрительно покосился в мою сторону.

Я поспешно расплатилась за яблоко. Теперь повернуться, смущенно опустить глаза… Да, вот так…

– Простите, вы направляетесь в Камерлин? – не перебрала ли я жалостливых нот в своём голосочке?

Мужчины смерили меня взглядами: усатый и щуплый – заинтересованными, их собеседник – оценивающим и каким-то недобрым.

– Ну и? – загорелый недовольно выпятил вперёд челюсть.

– Я… и мн… и… – я замялась и, словно не зная, что сказать, снова потупила взор.

– Милая девушка, – щуплый широко и приветливо улыбнулся, – у Вас к нам есть какая-то нужда?

Яблоко взволнованно закаталось в ладошках.

– Простите мою нескромность, – уж не слишком ли я церемонна для деревенской девушки? – но, знаете, мне очень нужно в вашу столицу.

– Зачем?

Блин, какой же этот загорелый противный! Подозрительность так и просвечивает сквозь маску презрения, что не сходит с его лица. Большая шишка… хм, смешно. Приказчик лавочника? Не похоже. Десятник городской стражи? Может быть, может быть, тем лучше…

Я ещё ниже опустила взор и позволила себе легкую ухмылку.

– Тёрм, ну что ты пристал к девушке! – вмещался щуплый, – Нам все равно в Вышегорск. Возьмем?

Тот, кого звали Тёрмом, пристально на меня посмотрел. И… вздохнул.

– Делай, что хочешь. По мне – так лишняя помеха в пути, – он махнул рукой, словно в отчаянии, и пошел прочь.

Тем временем его собеседник взял меня за руку:

– Меня зовут Мейхель, а Вас?

Я замялась, о такой ерунде как-то и не подумала. "Зита, Астарамита…" – мысленно начала перебирать имена я. Впрочем, откуда простым караванщикам и купцам знать, как зовут королевскую воительницу? К тому же, Авель – имя как имя, ничем не примечательное и весьма распространённое. Так могут называть и в великолепных дворцах, и в жалких лачугах.

– Авель, – еле слышно произнесла я, и щуплый довольно кивнул.

– Значит, мы не ошиблись, – если бы он на секунду остановился, на мгновение замялся, я бы смогла заподозрить неладное, но Мейхель продолжил без малейшей запинки, – хорошее имя для хорошей спутницы. Женщины с таким именем приносят удачу.

Он умолк и весело усмехнулся. Его улыбка не была ни отталкивающей, ни коварной. Просто улыбка искреннего в своей дружелюбности человека…

Караван оказался небольшим – семь вьючных лошадей, восемь мулов. Не считая Мейхеля, Терма и усача, четверо сопровождающих. Двое – рослые крепкие парни, до странности похожие друг на друга и на богатыря, что был на рынке. Скорее охранники, чем купцы. Третий – толстый бородатый дядька с густыми бровями и слегка насмешливым взглядом. Четвертый – полная ему противоположность – высоченный, худой, как щепка, в одежде практикующего мага. Маг – это уже серьёзно. Хотя его могли и нанять на один раз. Картенминский лес – это не шутка…

Терм, Мейхель и тот бородатый… Кто же из них хозяин? Мейхель? Не похоже, слишком улыбчив и беззаботен. Терм? Может быть, может быть… Слегка нервничает… Может, толстяк? За лёгкой насмешкой можно спрятать, что угодно… Впрочем, какая разница? Моя задача добраться живой и здоровой до Вышегорска. А в обществе мага это дело может и выгореть. Его присутствие тревожило. Да и в целом компания подобралась странная, словно это и не караванщики, а маленькое воинское подразделение. Молчаливый командир – Терм, его улыбчивый помощник – Мейхель, боевой маг, три ратника и жирный вельможа, кой и есть основной и ценный груз. Хм, сие предположение имеет веские основания. Посмотрим…

– Эй, деваха, – толстяк, сидевший на небольшой горке вьюков, весьма небрежно махнул рукой, – ты куда собралась, милашка? Не уж-то решила в наших краях выскочить замуж за богатенького? Так выходи за меня, – он потряс кошелем, в котором звонко зазвенело.

Нет, этот хозяином быть не может, слишком туп. Или это маска?

– Да простит меня господин, но я слишком мало видела мир, чтобы остановиться на первом перепутье.

– Да она ещё и дерзка! – толстый поднялся на ноги, в его голосе послышалась угроза.

– Отстань от неё, Вексель, – из-за моей спины показался неизвестно откуда взявшийся Мейхель, – теперь она наша спутница, а значит, такая же, как и все мы.

Всё-таки камерлинцы – странные люди. Не успев взять с собой попутчика, они начинали считать его равным себе. Теперь я вполне могла уйти от разговора, но это было бы невежливо. Если они и впрямь хотят знать мой ответ, они его получат.

– Хочу на мир посмотреть, – я, скромно улыбаясь, взглянула на Мейхеля.

Тот улыбнулся в ответ.

– А почему же ты выбрала первым Вышегорск? – строго спросил вынырнувший сбоку Терм.

– С чего-то ведь надо начинать, – я пожала плечами и снова совсем уж по-глупому улыбнулась.

Вышло убедительно. Мейхель захохотал:

– Терм, ну что ты ее допрашиваешь, будто шпионку? – выдавил он сквозь приступы смеха. – Разве может такая хрупкая и глу… очаровательная девушка быть шпионкой?

Может. Ещё как… Странно, что Мейхель этого не знает. А зря. Караванщику провезшему с собой шпиона, по закону Камерлина грозит смерть…

К нашему мило беседующему квартету вразвалочку подошёл один из близнецов. Как и брат – высок и крепок. Через всё лицо – узкий белый шрам, волосы собраны на макушке в две разлохматившиеся кисточки.

– Эта с нами?! – небрежный жест в мою сторону.

– С нами, – сквозь зубы выдавил Терм.

– Зря это, мы не прогулку выходим, я её оберегать и спасать не стану.

– И не надо, Мардлоф, – Тёрм сама любезность.

– Ты хоть знаешь, что такое Картенминский лес? – это уже ко мне.

Я неохотно кивнула.

– Знает она, – подошедший скорчил презрительную гримасу и сплюнул, – попадёшь в лапы к обрукам1, тогда действительно узнаешь…

Обруки… При упоминании этих чудовищ мне действительно стало не по себе…

К нам медленно приблизились и два других богатыря. Все трое оказались удивительно похожи один на другого. Братья-близнецы? Всего и отличий: у одного шрам, у второго на подбородке маленькая родинка, третий, наверное, чтобы лучше отличаться от остальных, отпустил усы. Три близнеца – большая редкость. Молва приписывает им великие магические силы…

Судя по этим, зря…

Меж тем, вновь подошедшие без лишнего смущения изучали мою персону.

– Н-да, – протянул один братьев, тот который с родинкой, – только девушки нам для полного счастья и не хватало.

– А я что говорю, – в разговор вновь вклинился Вексель, – зачем нам тащить с собой никчемный груз?

– Не скажи, – возразил ему весело улыбающийся Мейхель, – от неё пользы гораздо больше, чем тебе думается. На пути через Черную пустошь наверняка встретятся разбойники, – среди караванщиков послушались смешки. Кажется, они все уже поняли о чем пойдёт речь дальше. Но Мейхель продолжал, – пока одни будут гоняться за её юбкой, нам будет легче справиться с остальными.

– И то верно, – поддержал его усатый (его звали Ильлия) – а если что, её и варнакам скормить можно.

– А уж обруки как будут рады… – ну всё, пошло-поехало. Меня все же приняли за своего. Тьфу, черт! Свою.

– Ага, – весело подтвердил кто-то из братьев, – а будет голодно и сами съедим.

Теперь мне, наверное, уж точно следовало возмутиться или в конце концов испугаться, но я стояла, хлопая глазами и глупо улыбаясь. Вышло вполне удачно. Ни дать ни взять деревенская дурочка, возомнившая себя великой путешественницей.

– Всё, хватит балаболить, – наконец-таки лицо Мейхеля стало серьёзным, – солнце уже высоко, а караван ещё не в пути.

Лишних слов не потребовалось. Мои спутники разошлись в разные стороны и принялись за дело. Одна я стояла и дура дурой таращилась на работающих мужчин.

Глядя как споро и умело они принялись навьючивать тюки, я усомнилась в своём предположении. Судя по всему, караван мне попался настоящий. Даже толстый Вексель с такой ловкостью навьючивал очередные баулы, что можно было не сомневаться, чем он занимался всю предыдущую жизнь. А мага похоже действительно наняли для этого перехода. Кстати, где он, маг? Я медленно повернулась и посмотрела по сторонам. Поразительно! Лишь легкое марево, клубившееся возле белой кобылы, указывало на его присутствие. Покров невидимости был столь силен, что даже мне, практически невосприимчивой к магии, заметить его удалось далеко не с первого раза. Можно было бы остановить свой взор и увидеть контуры его тела, но тогда бы могла раскрыться моя тайна, а этого бы мне не хотелось. И потому я лишь мимолетно скользнула взглядом по полам невидимого для остальных плаща и, сразу же отвернувшись, принялась разглядывать маленького мула, подле которого копошился обнаженный по пояс Тёрм. Мускулы на его спине так и перекатывались под загорелой кожей, под правой лопаткой виднелся узкий, ещё свежий шрам. Удар ножа? Разбойник или подлый убийца… Совсем как я… Нет, я – не он. Я не стану отнимать чью-то жизнь ради кошелька с золотом, я лишь отчаянно желаю спасти свою страну. И пусть меня назовут подлым убийцей, я ни на миг не раскаюсь в совершённом…

Караван неспешно двинулся в путь. Процессия представляла собой следующее: в самом начале ехали братья, за ними следовали груженные мулы, закрывал тылы животных Терм. Мне же определили место в середине каравана. За моей спиной чуть слышно храпел Вексель, и замыкал процессию невидимый маг. По утренним, ещё пустынным улицам мы добрались до городских ворот. Три брата уже почти их миновали, но тут тощий стражник с алебардой неожиданно преградил путь:

– Куда собрались? А за перегруженных животных я платить буду?! – сказал он и бесцеремонно ткнул алебардой в ближайшего мула.

Бедное животное вскричало от боли. Стражник довольно ухмыльнулся и… натолкнулся на холодно-молчаливый взгляд Терма. Улыбка мгновенно исчезла с его лица. Помявшись и для порядка буркнув себе что-то под нос, он решил, что спокойнее будет не связываться, и махнул рукой. «Проваливайте».

Как я и предполагала, ни одна хитроумная магическая сфера, коими были густо обвешаны ворота, не углядела спрятавшего за полог невидимости мага. Интересно, он использует могущественный артефакт или обходиться собственными силами? Если маг полагается только на себя… Мне стало жутко от одной только мысли. Десяток подобных ему могут обратить в бегство целую армию. Бр-р… Но против магов всегда найдутся другие маги. Хотя какое мне до этого дело? Мы выехали за ворота и белый конь, управляемый рукою невидимого хозяина, начал потихоньку отставать и, наконец, затерялся где-то позади, далеко за нашими спинами. Мы ехали довольно долго. Я уже почти забыла о его существовании, когда сзади послышались быстрый топот конских копыт. Нас пыталась обойти одинокая лошадь. И, кажется, я уже знала чья.

– Ильдарас, – позвал Терм, и маг скинул полог, оказавшийся широким чёрным плащом, теперь болтающимся у него на одном плече.

Значит, артефакт. Я облегчённо перевела дух.

* * *

Когда мы достигли опушки елового леса, уже смеркалось. Терм, вытянувшись в стременах, вглядывался куда-то вдаль.

– Привал, – подал голос маг и спрыгнул с лошади. Все послушно остановились. Я, продолжая играть утомлённую дальним переходом селянку, кое-как сползла с лошади, опустив ногу на услужливо поставленные Мейхелем ладони, и ступила на землю.

– Да, девушка, это тебе не по навозным кучам в чехарду играть, – вроде и обидно говорит, а в глазах озорные искорки бегают.

Вот и улыбка по лицу поползла. На него и обижаться то грех. Девушка, значит, стопами по навозным кучам, а он ладони подставляет… Шут. Я вяло отмахнулась от насмешки.

– Коня… разнуздать бы… – хотела добавить "сил нет", но, подумав, лишь тяжело вздохнула.

Это должно было быть видно и так.

– Желание дамы – закон для офицера.

– Ишь, тоже мне офицер нашёлся, – я нашла в себе силы улыбнуться.

– А чем я не офицер? Я вообще может быть полковник, а?

Вот на полковника он совсем не похож, максимум штабс-капитан.

– Фи, распрягайте коня, полковник, – небрежный жест, вымученная улыбка….

Мейхель приступил к исполнению желаний «дамы». Через минуту он махнул перед собой шляпой, показывая, что миссия окончена. Можно откланяться. Конь расседлан и стреножен. Сбруя сложена аккуратной горкой. Я благодарно улыбнулась и вяло осмотрела лагерь. Братья Браузеры неспешно стаскивали тюки с уставших за день вьючных животных. Вексель занимался готовкой ужина. Огонь уже вовсю лизал желтым языком смолистые ветки можжевельника и, разгораясь всё сильнее, поднимался вверх, к поставленному на костёр котелку. Ильдарас неспешно обходил наше становище по кругу.

– Авель, – позвал Мейхель и, совершенно не спрашивая моего согласия, сунул мне в руки небольшой чан с морковкой.

Я хотела было запротестовать, но вовремя вспомнила о роли, которую была вынуждена играть.

Увы, с морковью мне не повезло. Мало того, что все корнеплоды были причудливо изогнуты, они ещё к тому же оказались вялыми.

Тяжело вздохнув, я принялась за чистку.

– Дай сюда, – потребовал Мейхель, до этого минут пять наблюдавший за моими страданиями, – иди погуляй, – взмах руки, должный означать, что угодно, кроме благодарности.

"Подумаешь", – я только фыркнула в сторону не принявшего мои старания «шеф-повара» и отправилась «погулять». Впрочем, бездельничать было стыдно, а главное – скучно, и "мое величество" стало ходить кругами по лагерю. В конце концов, когда меня отовсюду дружно спровадили, я обиделась. И, надувшись на всех и вся, присела на край обрыва, находившегося недалеко от нашего ночлега, и стала теребить стебель неизвестного мне, но приятно пахнувшего растения. К этому времени небо уже зарделось, и последние лучи заходящего солнца тонули в еловых лапах. Я любила закат. Он успокаивал и дарил надежду, будто это не конец, а всего лишь начало…

* * *

– Принцесса, – прозвучал над ухом мягкий баритон.

Маленькая девочка обиженно надула губки:

– Я не принцесса.

– Почему же? – говоривший усмехнулся. – В жизни все бывает…

– Я не хочу быть принцессой, – упрямо ответила малышка. – Они избалованные и глупые.

Мужчина рассмеялся и поднял дочь на руки:

– Но это же не повод, чтобы не попрощаться с папой.

– Керн, пора! – мужчина обернулся, затем вздохнул и поставил девочку на ноги.

– Хорошо, не хочешь быть принцессой – не будь, – девочка просияла. – Стань королевой! – он нажал дочурке на пипочку носа и с радостным смехом вышел из комнаты.

А она еще долго буравила взглядом захлопнувшуюся за ним дверь…

* * *

– Авель, – кто-то легко толкнул меня в плечо. Я открыла глаза. Это был младший из братьев – Нелоф. – Мейхель зовет ужинать.

– Хорошо, иду, – я поднялась с земли.

Солнце уже давно скрылось за горизонтом и вокруг властвовали ночные тени. Это ж надо, такая ерунда приснилась… Стоп! Сколько же я спала?!

– Не так долго, как могло показаться, – словно прочитав мои мысли, успокоил меня спутник. – В этих местах ночь наступает очень быстро…

Я огляделась по сторонам. Было так темно и тихо, что стало жутко, кожа невольно покрылась пупырышками. Но вскоре послышался смех, а еще через миг показался костер, вокруг которого расселся наш маленький отряд. Скинув нахлынувшую грусть, я подняла нос кверху и браво зашагала вперед.

– А вот и наша прекрасная дева!

Мы подошли к бревнам, на которых устроились мои спутники. Мейхель подал мне руку и усадил рядом с собой. Мгновением спустя у меня в руках появилась ароматная, пышущая паром похлебка. В ней плавали большие кусочки моркови. Старательно маскируя смех, я закашлялась. По всей видимости, Мейхель тоже не был натаскан на чистку и разделку оранжевого корнеплода. Да и на остальные овощи тоже… Но на вкус суп был отменным. Поэтому я на время отправила «погулять» все свои лишние мысли и уже серьезно взялась за наваристое произведение полевой кухни.

После сытого ужина пришел черед баек и страшных историй.

– Это было очень давно, – начал рассказ Вексель, – еще когда все государства по эту сторону моря были объединены в единое Прибрежное Царство. Уже которую весну продолжалась война с Островной Империей. Царство находилось в запустении: голод и болезни делали свое дело. У короля Остана уже практически не осталось людей. А Островная Империя готовила силы для последнего решительного удара. Король пребывал в отчаянии поражение казалось неминуемым. И тогда верный Его Величеству придворный маг Рафаэл, чтобы остановить нашествие врага, с помощью могущественного артефакта призвал из сопредельного мира трех кровожадных монстров – шлотов. Но маг оказался не настолько силен, чтобы полностью подчинить их. Да, шлоты растерли в пыль армию Островной Империи, но они же превратили в выжженную пустыню прежде зеленые поля и пастбища. Большая часть населения Прибрежного Царства, в том числе и король с остатками войска, была уничтожена. Про участь самого мага ничего не известно: одни говорят, что он бежал за море, другие – что был убит, а третьи – что он не захотел более владеть повелевающим артефактом и отдал его совету Колумвирата, затем покончив с собой. Но все сходятся в том, что предварительно Рафаэл остановил летающих демонов и заточил их в огромную серебряную клетку. Но больше уже никто и никогда не решался подчинить себе шлотов… – в отблесках костра улыбка Векселя казалась зловещей.

– А эти шлоты, какие они? – осторожно спросил Нелоф.

– О-о, – толстяк довольно почесал сытое брюхо, – это не знает никто. Но говорят, что их головы напоминают бараньи черепа с пустыми глазницами, которые горят красным огнём. Их огромные крылья подобны крыльям летучих мышей, а хвост, как у самой поганой гадюки. И все это обтянуто гадючьей же кожей.

Меня передернуло. Да, именно такое описание встречается во всех известных источниках. Но меня больше заинтересовало другое.

– Вексель, – он повернул голову, – расскажи о Колумвирате.

Он несколько раз провел ладонью по бороде:

– Девочка, ты что ни разу о нем не слышала?

Я мотнула головой. Слышала, но все то лишь какие-то обрывки фраз; истории, больше похожие на зловещие сказки; слухи, не стоившие и ломанного гроша, а хотелось чего-то внятного и вразумительного.

– Что ж, я сам знаю немного. После того, как Островная Империя ушла в небытие, а Чёрный маг был повержен, на территории Прибрежного Царства началась гражданская война. Как я уже говорил, от всего населения страны осталась лишь ничтожная часть, но и им было мало не выжженных огнем земель. После нескольких кровопролитных битв, их лидеры поняли, что победителей не будет, и на поля сражений выехали воины с белыми знаменами. Объявленное перемирие незаметно перешло в длительный хотя и не совсем дружественный мир. Прибрежное Царство разделилось на четыре равных государства, – сказав это, Вексель повернул голову в мою сторону и с нескрываемой издевкой спросил, – знаешь какие?