Текст книги "Часы бьют полночь (СИ)"
Автор книги: Анатолий Даровский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
Девочка молча кивнула.
– И что они тебе пообещали? – резко произнесла Оля. – За помощь! Ты ведь позволила им… Это из-за тебя они…
Она осеклась. Точно: Наташа же ещё не знает, что произошло сегодня утром и из-за чего она так напряжена. Но та, похоже, догадалась и сама.
– С тобой что-то случилось? – тихо спросила девочка. – Так и думала. Я не знала, зачем им это, но догадывалась, что для чего-то плохого. Поэтому постаралась тебя предупредить. Похоже, не помогло.
– Не помогло, – процедила Оля, не разжимая зубов. Значит, всё оказалось подстроено? Всё-таки это Наташа привела «их» к ней? Не просто приманка, не просто случайная жертва?
Какова была её роль? Что именно она сделала?
– Они сказали, что вытащат маму из психушки, – пробормотала Наташа. – И пообещали, что от меня после этого отстанут. Что меня не сделают… симбионтом. Ну, разве что я сама захочу. Я не поверила, конечно, и поняла, что это ловушка, но…
Девочка умолкла.
– Но наживка оказалась слишком ценной, – закончила Оля. – Я поняла. И что, стоило оно того?
Наташа грустно улыбнулась, снова вскинув брови трогательным домиком.
– Если бы твой Женя смог вернуть свою маму к жизни, он готов бы был пожертвовать кем-то ещё? Кем-то незнакомым? Я почти уверена, что да.
Нет, хотела возразить Оля – и осеклась. Слишком хорошо она помнила, какими чужими и колючими становились глаза Женьки, когда речь шла о Марине.
И день, когда мать умерла у него на руках во второй раз, тоже помнила.
Нет, она не могла ответить на этот вопрос с уверенностью. Может быть, такую приманку заглотил бы даже Женька.
– Вот видишь, – правильно поняла её молчание девочка, и Оля не нашла, что сказать в ответ.
– Погоди-ка, – осенило вдруг её, – откуда ты знаешь, что у него погибла мать?
Наташа опустила глаза и прикрыла губы пальцами. Проговорилась, мол. Спрашивать, в общем, смысла не было. Всё и так казалось понятным. «Они» сообщили.
– Когда ты сказала, что тебе нужны их данные, я обрадовалась, – вспомнила девочка. – Думала, получится обставить так, будто я ни при чём. Но сыграли же не контакты, верно?
Оля кивнула.
– На самом деле я знала немного, – продолжила Наташа. – Меньше, чем ты думаешь. После смерти Гоши я просто… продолжила жить, как до того. Думала, они меня больше не найдут. Я же удалила страницу.
– Не всё так просто, – пробормотала Оля одними губами, вспомнив Женьку и махинации с её телефоном. – Тем более, Гоша мог оставить им твои контакты.
– Он и оставил, – девочка скорбно искривила губы. – Я думала… что он хоть немного остался человеком. Что продолжит честно держать меня вдали от всего этого. Но потом мне позвонили. И сказали, что от него.
– То есть, он и тебя заложил…
– Я именно тогда поняла, что он окончательно перестал быть собой, – тихо произнесла Наташа. – И окончательно перестала злиться на его убийц – ну, на вас, то есть, хотя о вас я тогда ещё не знала.
– И что потом? – поторопила Оля. Всё складывалось. Как и говорил Женька – предложение, от которого невозможно отказаться. – Что тебе поручили сделать?
– Мне прислали ваши описания. С фото. И сказали, что, если я встречу кого-то из этих людей на улице, я должна отвести их в одно конкретное кафе. И по дороге в это кафе сообщить «им», что я это сделала. Всё.
Оля поверить своим ушам не могла. И что, так просто? Никаких хитрых схем, слежки и планов? Просто встретить и пригласить в кафе?
Ну да. Точно. Там наверняка поджидал человек с фотоаппаратом, готовый взломать нужный аккаунт и сделать роковой снимок. А требовать большего от враждебного человека «они» бы и не стали. Её использовать-то решили, только чтобы не вызывать подозрений – наверняка Оля почуяла бы симбионта и не пошла с ним.
Другое дело ребёнок. Тем более – ребёнок, который «их» недолюбливает.
– Мне сказали, в каком районе города вас встретить вероятнее всего, – вспомнила девочка. – И я там гуляла. Каждый день. Всеми силами старалась показать, что я тоже их вижу, чтобы вы заметили меня, если я не замечу вас…
– Так и вышло.
– Да. Я бы тебя не узнала. Причёска… другая. Ты выглядишь совсем не так, как на фото.
У них даже Олины фотографии были… Наверняка Гоша сделал, пока ещё учились вместе.
Точно! Фотографии! Спросить бы девочку, как «они» спланировали эпопею с «компроматом», котятами и живодёром. Почему решили действовать именно так? Кто такой, в конце концов, этот чёрный волк, что будто по пятам следовал за Олей все эти дни? Вернее, то, что выглядело как волк.
– Ты знала, что именно они собираются делать? – зачем-то спросила она вместо этого. Наташа покачала головой.
– Догадывалась, что ничего хорошего, но… в планы меня они не посвящали. Просто просили тебя найти, раз уж сами они пока не здесь. А потом общаться, присматривать за тобой. Не терять из виду.
Она сгорбилась, став разом совсем маленькой, ещё меньше, чем была.
– Уже там, в кафе, я пожалела… особенно после того, как услышала твою историю. Но когда мы только-только познакомились, я ничего не знала! Не знала, какая ты, и просто отписала им по дороге в кафе, что я в пути. Ты даже не заметила.
Наташа нервно засмеялась, и тени пришли в движение. Булькнула жижа, существо со стены потянулось в их сторону изогнутой лапой. Оля ринулась было успокаивать девочку – не хватало ещё нарваться на неприятности из-за некстати вырвавшихся наружу эмоций – но остановилась.
– Ты всё это время знала, что мне угрожает опасность, – поняла она вдруг. – Но рассказать решила только сейчас. Что изменилось?
Та вскинула голову. Уставилась на Олю тревожным, нехорошим взглядом.
– Мне прислали это… – пробормотала она и, пошарив в кармане, протянула смартфон.
На светящемся экране виднелось сообщение. От неизвестного отправителя.
«Хорошая работа. Спи спокойно, малышка: ты отомстила за брата». И прикреплённая фотография.
На фотографии была запечатлена Оля, идущая в школу. Широкий шарф наполовину скрывал лицо, но приметная стрижка бросалась в глаза. Её пальто, её сумка – точно она.
А за её спиной – мутное, расплывчатое пятно. Оля тут же вспомнила. Она уже видела такие.
Когда она училась фотографировать, подобные пятна появлялись на снимках, когда в прицел объектива попадала тварь. А судя по этому кадру, тварь на фотографии была огромна.
– А как же… твоя мама? – холодея, прошептала Оля. Наташа покачала головой.
– Я спросила то же самое, но внятного ответа они не дали. А я поняла, что меня, скорее всего, обманывают. Сложила два и два. Может, они с самого начала не планировали помогать мне. Может, наоборот, хотели вытащить маму из психушки… завербовав её. А на такое нужно время.
Звучало логично. Пусть маленькая, Наташа обладала ясным умом. Не хуже Женьки.
– Но об этом я сперва не подумала, – закончила девочка. – А потом было уже поздно. Так что сейчас я почти надеюсь, что они не исполнят обещание. К тому же я вроде как их предала.
– Это ты о том…
– Что я рассказала тебе. Да. Я не должна была этого делать, но, когда я получила фото, мне стало совсем стыдно, – Наташа помолчала. – Они, наверное, прислали мне их, потому что думали, что я рада мести. А вышло наоборот.
Она вдруг умолкла и посмотрела куда-то за Олю. За её плечо.
– Ой… – пробормотала девочка, тут же меняясь в лице. – Это он…
Олю как током ударило. «Он»? Кто?!
Из-за спины раздался шорох, и это явно были не жижа из люка, не полупрозрачный человек и не ногастая тварь со стены – до неё только сейчас дошло, что они успели куда-то деться. Нет, шорох складывался в тихие, осторожные шаги, явно принадлежавшие кому-то хищному. Кому-то знакомому.
Оля даже не успела обернуться: раздавшееся из-за спины рычание могла издавать только одна тварь в мире.
========== Глава 28. Все дороги ==========
– Он… всё-таки нас нашёл, – просипела Оля, обеими руками стискивая раковину.
Пальцы скользили по холодному влажному кафелю, и опора из умывальника выходила аховой, но ей жизненно важно было цепляться хоть за что-то. Оле казалось, что она вот-вот упадёт.
– Это не я, – замотала головой Наташа, и на этот раз Оля поверила без колебаний. Смысл девочке врать? Чудовище, похожее на волка, гналось за обеими, и даже сейчас, когда они чудом смогли добежать до ближайшего общественного здания, оно наверняка караулило их снаружи.
Зачем? Чего хотело? Просто запугать – или…
До сегодняшнего дня Оля и не знала, что умеет так бегать. Когда существо появилось перед ними, ужас было заставил её оцепенеть – но помогла Наташа.
Камень, невесть как оказавшийся на засыпанной снегом детской площадке, свистнул в воздухе и ударился о лобастую башку. Повезло ещё, что этот оказался не призрачным! Сама девочка стремглав вскочила с качелей и заголосила:
– Бежим!
И они побежали. Быстро, не разбирая дороги, пока не добрались досюда. До той самой забегаловки, где Оля и Наташа ели мороженое в прошлый раз. Той же, где они с Женькой отмывали руки, после того как наткнулись на трупы котят.
Похоже, в это место вели все дороги.
Учитывая, что произошло в прошлый раз, в любой другой ситуации Оля бы обошла закусочную по широкой дуге. Но времени на выбор не было. Ужас, не дающий покоя, гнал её вперёд, игнорируя законы здравого смысла: зачем «им» убивать её? Зачем «им» вредить ей?
И сейчас Оля стояла посреди уборной, сжимала скользившие по умывальнику пальцы, прерывисто дышала и пыталась понять. С появлением твари история стала ещё более запутанной.
Наташа сказала «это он». Сказала, как будто знала волка.
– Я думаю, – пробормотала девочка, – они следили за кем-то из нас с самого начала. Я специально выбрала открытое место, чтобы всё просматривалось, но…
Видимо, не помогло.
Наташа съёжилась в маленький дрожащий клубок, опустилась на корточки на полу уборной. Сейчас, раскрыв все карты, девочка снова стала ребёнком, расстроенным и уязвимым. Таким похожим на саму Олю месяц назад, когда та сидела в туалете, а над ней возвышалась фигура Стаськи.
Стася… Думать об этом было не время, но как же ей сейчас не хватало подруги! Всегда понимающей, всегда лояльной. Не странной и холодной, как Наташа, но живой и равной.
Мечтать не вредно, оборвала себя Оля. Стасю это не вернёт. Да и не стоит сейчас о ней думать. На повестке более важные вещи.
Истерика понемногу отступала, и пальцы переставали дрожать, и уходило досадное головокружение, что ещё недавно не давало нормально стоять. Мысли приходили в порядок.
– Пойдём, – Оля приблизилась и осторожно потянула Наташу за рукав. – Не стоит сидеть в туалете всё время. Это как минимум подозрительно. Давай лучше… что-нибудь закажем.
Раз уж уйти они отсюда всё равно пока не могут, не стоит привлекать лишнее внимание.
Есть не хотелось, но сидеть в зале, где в такое время было полно народу, казалось безопаснее, чем торчать в туалете. Здесь, конечно, не было окон, потому они и побежали именно в уборную, напугав своим безумным видом таджичку-уборщицу – но кто мешает сесть подальше от окна?
Главное – не включать вай-фай и внимательно смотреть по сторонам. «Их» агент вряд ли до сих пор сидел здесь – как-никак, прошло уже несколько дней – но осторожность всё же не помешала бы.
Наташа подчинилась и покорно поплелась вслед за ней. Девочка выглядела так, как будто на неё только что свалились все беды мира. Оля могла её понять: наверное, в дни, когда над их с Женькой головой разверзлось проклятие «кошачьего маньяка», она сама выглядела и чувствовала себя не лучше.
Оля должна была злиться. Это по вине девочки «они» успешно сделали первый шаг, загнав их с Женькой в угол, это Наташа выдала их неведомому врагу, слишком сильному, чтобы с ним бороться. Может, «они» и потеряли бы её из виду рано или поздно, если бы не помощь девочки?
Но внутренний голос подсказывал: а смысл? Слишком уж невелика оказалась роль Наташи в разыгравшейся истории. Она и сама оказалась жертвой, пойманной на крючок любви к матери, и Оля могла это понять.
Откажись Наташа – рано или поздно «они» нашли бы другую приманку, чтобы заманить Олю и вытащить на поверхность её данные. Да и слежку наладить было бы несложно даже без девочки. Достаточно было встретить её у школы и сесть на хвост, благо, с помощью Гоши «они» знали, где она учится…
Потому злиться не выходило. Хоть опасность и продолжала наступать на ноги, маячила за окнами забегаловки тёмной волчьей тенью, промёрзшими кошачьими трупиками лежала под слоем снега. Далеко, далеко: сейчас их с Женькой злоключения вспоминались как что-то эфемерное.
Сейчас всё было ещё хуже.
– О чём ты думаешь? – спросила вдруг девочка, разматывая шарф. Пустой столик вдали от окна всё-таки нашёлся. Отсюда тварь не должна была их увидеть, а сами они могли тихонько посидеть и обдумать произошедшее.
– О том, что случилось в самом начале, – машинально отозвалась Оля. – О трупах котят. И ещё о волке.
Она ничего не имела в виду: просто ответила честно, не особенно задумываясь. Но Наташа в ответ дёрнулась, как будто её ударили.
– Что?! Так это…
И осеклась, поймав изумлённый взгляд Оли.
– «Так это»? – напряжённо переспросила та.
Точно! Наташа же знала что-то про волка! Судя по реакции, девочка встречалась с ним не впервые – а значит, могла рассказать Оле что-то новое. Хорошо бы. Эта тварь явно была связана с «ними», но как – этого понять не удавалось.
Разве твари, действующие сами по себе, вообще могут быть кому-то подконтрольны?
– А… ничего, – неуверенно улыбнулась Наташа. – Просто… ты его знаешь?
Оля кивнула.
– Да. Это из-за него нас с Женей начали считать преступниками. Мы почти уверены, что котят убил именно он. Но… кто это такой? Ты выглядела так, будто знала его. «Их» агент?
– Хуже, – снова погрустнела девочка. – К такому меня не допускали, так что я могу только строить догадки. Но он – тварь, которая может общаться с людьми. Или как минимум с симбионтами. Я… видела их с Гошей. Ещё в конце октября, когда он только-только начал меняться.
Оля по-быстрому прикинула сроки. Конец октября, то самое время, когда она начала видеть. Дни, когда происходила заваруха с Женькиной матерью. Получается, именно тогда Фролов преобразился, а на улицах города появилась волкоподобная тварь.
Что-то не складывалось. Если «кошачьим маньяком» был волк, то почему убийства кошек начались посреди ноября? Зачем ему вообще было начинать?
Из-за Оли?
– Что именно ты видела? – спросила она. – Они что, разговаривали?
– Вроде того. Ну… я слов не слышала, но выглядело так, будто они общаются. Мысленно, например. Уж не знаю, с самим братом или со змеёй. Но даже если со змеёй, Гоша наверняка понимал.
Наташа вообще-то не планировала следить за братом. Просто так получилось: сначала отменили последний урок, потом одноклассница отказалась сходить погулять – вот и пришлось возвращаться домой раньше, чем обычно. Идти до дома было недалеко, так что добралась она быстро.
И увидела.
Гоша стоял невдалеке от подъезда, а рядом с ним возвышался монстр. Здоровенный: голова доставала брату до груди, а ведь тот всегда казался Наташе таким высоким. Длинные лапы, слишком костистые, чтобы принадлежать настоящей собаке, скребли когтями по земле, оставляя борозды.
Снег тогда ещё не выпал.
Рука брата лежала на голове этой твари. Лицо постоянно меняло выражение, как во время настоящего разговора: то лёгкая усмешка, то поджатые губы… то мертвенная маска, больше похожая на личико дурацкой куклы. Точно и не человек.
Наташа наблюдала за ними из-за угла, надеясь, что ни Гоша, ни его чудовищная компания её не заметят. Разглядеть с такой позиции удавалось немногое, но одно она заметила точно.
Глаза у волка были злобные, налитые дурной кровью, совсем не похожие на человеческие. Но в них угадывалась осмысленность. Точно этот зверь, эта хищная тварь была совершенно разумна.
Брат так и не узнал, что она видела. Наташа не сказала ему ни слова: боялась, чем это могло грозить. Как он разговаривал с монстрами, она больше не замечала, хотя на самого волка натыкалась ещё пару раз.
А через некоторое время начался ноябрь, и на улицах начали находить трупы кошек. И почему-то, глядя на них, Наташа безошибочно поняла, чьих рук это дело. Не рук – лап.
– Я так и не видела вблизи, – пробормотала Оля. Некстати вспомнилось, как Женька трогал изувеченные тельца котят, и по спине прошёл неприятный холодок. – Но разве следы лап и клыков не очевидны? С чего тогда решили, что маньяк, а не бешеный пёс?
Наташа покачала головой.
– Ты видела его лапы? Когти как лезвия. Если уже встречал такое, поймёшь, но если нет… к тому же они умеют отводить взгляд. Ты не знала? Мы видим не только монстров. Мы видим и последствия.
Оля вздрогнула. Не только монстров? Разве не этим вопросом она задавалась месяц назад, в ещё спокойном, ещё беззаботном прошлом, когда мрачные сны были единственной её проблемой? Как те, кто не может их видеть, реагируют на изменения, созданные ими?
– То есть… – попыталась сформулировать она и запнулась. – То есть, для тех, кто не замечает чудовищ, всё, что они делают, приводится к нормальному виду?
Прозвучало совсем уж по-математически, и Оля в очередной раз невольно вспомнила Женьку. Интересно, как он сейчас? На него не вышли?
– Да, вроде того, – кивнула Наташа. – Людям кажется, что так было всегда, или что следы похожи на собачьи, или что эта тень на стене – просто игра света. Я читала на форуме, что, если вглядываться в мельчайшие несуразности в реальности, то вот это оно и есть. Говорят, что так даже можно стать видящим, если изначально не видишь. Хотя я такого не встречала. Звучит как-то нереально.
Оля нервно усмехнулась, но промолчала. Неизвестно, не подслушивают ли их. Не стоит говорить, что она сама – из таких. Что ещё осенью она не просто не видела – знать не знала ни о каких чудовищах!
Хотя слышать это из уст Наташи было забавно. Выходит, «они» и про таких, как она, в курсе…
А с чего бы им не быть в курсе? Даже Женька – и тот знал об этой возможности, пусть вместо форума у него и был всего лишь мамин дневник.
– Слушай, – спохватилась вдруг она, вспомнив недавние сомнения, – а ты что-нибудь знала вообще про его план? Я рассказывала, что Гоша подставил нас с помощью этого фото… но эта история до сих пор какая-то мутная. Не могли же они такую сложную схему спланировать ещё до того, как узнали, кто я вообще такая! А трупы-то начали появляться раньше… но позже, чем в город пришёл волк… я запуталась.
Наташа закрыла глаза и нахмурилась, снова став похожей на взрослую. То ли что-то напряжённо вспоминала, то ли обдумывала – а говорить ли такое вообще.
– Знала, – наконец призналась она. – В ноябре волк почему-то начал ошиваться в одном конкретном районе. Я так понимаю, «они» тогда на вас вышли как раз, да?
Оля кивнула. Точно. Теперь всё складывалось. Наверняка монстр жрал кошек и раньше – просто поначалу это было не так заметно. Он вполне мог охотиться за городом. В каких-нибудь посёлках, где осенью полно брошенных животных, о которых никто не вспомнит.
Зато потом, случайно найдя в парке видящих, он начал выслеживать их в этом районе. И трупы стали появляться уже на улицах.
Интересно, с чего ему вообще понадобились кошки?
Ну конечно, сообразила Оля. Он же похож на собаку! Кошки боялись его, как боялись псов, и он чуял их страх. Потому и предпочитал кошатину, запугав весь город грозными слухами о «кошачьем маньяке». Изначально в убийствах не было плана. План появился потом.
Разрозненные куски одного дела сложились в единую картину. История, что произошла с ними, наконец начала казаться логичной. Хоть и запутанной сверх меры.
Всё началось, когда они впервые натолкнулись на волка, и тот, с дьявольской точностью распознав в них видящих, немедленно доложил об этом «им». Изначально Оле и Женьке просто не повезло – и эта случайность, нелепая встреча в парке в конечном итоге завела их в ловушку. Не будь её – ничего бы не случилось. Ведь о них даже Фролов тогда не знал! Он вообще в школу не ходил, внаглую прогуливая – и, как знать, может, и продолжил бы, не получи вдруг новость о «видящих» в его классе? Может, если бы не встреча Оли и Женьки с волком, их лицей так и не узнал бы, кто такой Гоша Фролов?
Ведь и стрелки, зловещие стрелки внутри Оли впервые сдвинулись с места именно в тот злополучный день, когда ей пришло в голову встретиться с Женькой именно в парке. Чёрт! Пойти в парк ведь было её идеей! Даже здесь выходило, что причина всего – только она сама.
Как бы то ни было, случилось то, что случилось. Волк узнал. «Они» тоже узнали и начали действовать.
Сначала группировка нацелилась на Олю: её страх перед волком сложно было не учуять. За остальным дело не стало.
Подслушать через Гошу и его друзей Олины разговоры со Стаськой не составило труда. О котятах та говорила в открытую, пытаясь сбагрить их хотя бы кому-то, а у Фролова на тот момент были уши по всему классу. «Они» наверняка узнали, что она собирается за котятами – и решили нанести первый удар. Любовь волкоподобной твари к кошкам сыграла «им» на руку. Равно как и слухи о живодёре.
Теперь Оля понимала, что тёплый приём во дворе дома подруги ей наверняка заготовил Фролов. Возможно, даже не в одиночку: кто знает, сколько «их» ещё в городе? Наверняка за ней следили весь тот злосчастный вечер, ожидая удобного момента, чтобы выпустить волка. Как знать, может, это слежку она ощутила, когда вдруг занервничала по дороге в Стаськин двор?
О её страхе «они» уже знали. Понимали, что вырвать котят из рук оцепеневшей от ужаса жертвы будет просто. Хотя даже это не понадобилось: поскользнувшись на льду, Оля и сама бросила коробку.
После этого волк оставил её и занялся котятами. Паникующая, в полуобморочном состоянии, Оля даже не поняла, что ей больше ничего не угрожает. Пока она тряслась в подъезде, существо расправлялось с пушистыми малышами.
Оставалась самая малость: заманить её туда, где тварь разбросала трупы, и сделать фото с Олиным лицом в кадре. Выставить её убийцей, подтасовав доказательства. Гошин талант, подаренный змеёй, тут оказался очень кстати. Поймать случайного ребёнка и заставить его сделать снимок – что может быть проще, если у тебя есть дар гипноза?
Оля почти не сомневалась: не догадайся они с Женькой заглянуть за гаражи, им подсказала бы дорогу вежливая девочка со странными остекленевшими глазами. Или мальчик. А то и вовсе старушка.
Женька. Вот кто спутал им все планы, не дав Оле попасть в кадр. Вот кто оказался лишним элементом в стройном плане. Вот кто выпадал из схемы. Почему существо донесло «им» о ней – но не о нём?
Ответ пришёл так же быстро, как и всё остальное. Из-за кинофобии. Женька привык не бояться, и Оля, до одури испугавшаяся существа, перетянула на себя всё внимание твари. Его лёгкая тревога растворилась в её ужасе.
Твари мыслят не как люди. О тех, кто видит их, но не боится, они забывают быстро. А вот Оля с её страхами стала идеальной мишенью. Мишенью, в которую, тем не менее, не удалось попасть. Из-за Женьки. У «них» и впрямь появился компромат – только не на того человека.
План провалился, и Фролов решил действовать «в лоб». Напрямую заявил Оле, что знает о её страхах. Предложил помощь. Может быть, в ней, до одури напуганной волком, он увидел родственную душу, «прошлого себя», слабого ребёнка, которого некому защитить? Может быть, именно поэтому так разозлился из-за её отказа?
В таком случае Гоша и впрямь был туповат.
Что должно было случиться дальше? Её бы продолжили травить волком, пока она, гонимая ужасом, сама не пришла бы к «ним» на поклон? Попытались бы устроить ещё одну подставу? Неизвестно. Ничего из этого всё равно не случилось.
Потому что опять вмешался Женька.
Когда во время стычки тот заявил, что видящий – он сам, а не Оля, Фролов наверняка обрадовался. Потому что на Женьку у Гоши уже был компромат. Причём какой! Он не просто стоял в кадре с мёртвыми котятами. Он трогал их руками – а такое точно убедит больше людей. Гипнотический дар Фролова поможет «раскачать лодку» и привлечь чужое доверие.
Остальное пошло по плану – пусть и не с тем, с кем должно было изначально. Олю из вида тоже не теряли, но, видимо, решили влиять на них по очереди.
Странно. Наташа говорила, что людей у «них» в избытке. Но всё выглядело так, будто группировке тотально не хватало ресурсов. Будто им физически сложно было тягаться одновременно и с Олей, и с Женькой.
Может, тех, кто создаёт симбионтов, на самом деле не так уж и много?
– Эй! – воскликнула вдруг Наташа, и Оля поняла, что уже минут с пять молча сидит за столиком и вертит в руках флаер со скидками. Тупо уставившись в одну точку.
– Ох, извини, – она вынырнула из мыслей, – задумалась. Просто… сложновато сложить в голове полную картину. Хотя теперь я вроде как всё понимаю. Все дороги и правда ведут в одну точку.
Оля невесело усмехнулась. Подумать только! Всё началось с такой мелочи. Со встречи в парке. А закончилось тем, что сейчас её осаждают, как средневековую крепость, а Женьки нет рядом, чтобы помочь.
Оба раза, когда ей начинала угрожать опасность, он вмешивался. Переводил огонь с Оли на себя. Помогал ей сохранять хрупкую безопасность всякий раз, когда «они» уже дышали ей в спину.
Зачем? Почему он так стремился защитить её? Только из-за чувства вины?
– Ты злишься на меня? – вдруг спросила девочка, и её голос предательски дрогнул – впервые за всё время. – Ты… думаешь, что я виновата? Потому что я виновата.
Оля покачала головой. Нет, Наташу она не винила. Не будь девочки, нашёлся бы другой, что заманил бы её в нужное время в нужное место. Ещё повезло, что Фролова-младшая оказалась такой совестливой.
– Я не… – начала было она, но не успела договорить.
По кафе разнёсся оглушительный звон стекла.
========== Глава 29. Нет нам покоя ==========
Оля и Наташа вскочили с мест почти синхронно. Одновременно развернулись ко входу, где уже начала собираться толпа. Та гомонила на разные лады: кто-то ругался, кто-то недоумевал, а кто и вовсе вопил на высокой ноте, полузасыпанный осколками.
– Кто хулиганит?!
– Окно, окно…
– Ай! Нет, ну вы посмотрите! В ребёнка!.. как так можно!
Чей-то ребёнок и впрямь верещал, и к общей суматохе примешивался ещё и детский плач.
– От мороза, что ли, лопнуло?
– Да какой мороз, вы чего? Хулиганы…
– А чем они его тогда? Я камня не вижу…
– Говорю же, от мороза!
– Или брак в самом стекле!
– Скорую вызовите! Тут ребёнка поранило!
– Да зачем скорая, мамочка! Царапина…
От обилия звуков кружилась голова, но сами они долетали как будто сквозь вату. Оля видела. Видела, что произошло на самом деле, и позабытый было липкий ужас снова заворочался внутри.
Фасадное окно не просто лопнуло. Его действительно разбили снаружи.
– Пошли отсюда, – прошипела сбоку Наташа, хватая Олю за рукав. – Пока он нас не догнал.
Минута слабости прошла: сейчас девочка казалась суровой, как никогда, и держалась не в пример лучше собственного брата. По крайней мере, самообладания она точно не теряла. Оля могла ей только позавидовать.
«То есть, для тех, кто не замечает чудовищ, всё, что они делают, приводится к нормальному виду?». Недавний разговор иголкой засел в памяти. Вот, пожалуйста – наглядное подтверждение слов Наташи.
Волк в толпе спокойно двигался мимо людей, оставаясь незамеченным. Не видимым ни для кого, кроме двух человек.
У Оли подкосились ноги и пропал голос. Если бы не Наташа, она бы так и замерла на месте, как кролик перед взглядом змеи – ужас ледяным ознобом сковал всё тело.
Но девочка снова дёрнула её за рукав, на этот раз – настойчивее и сильнее, и Оля стряхнула с себя смертное оцепенение. Сейчас медлить было нельзя.
– Ну чего ты стоишь, – поторопила Наташа. – Он вот-вот доберётся! Бежать надо.
– Ку… куда? – хриплым от страха голосом просипела Оля. – Выход же…
Пройти через двери? Невозможно. Во-первых, мешала толпа, собравшаяся у фасада, во-вторых…
Волк. Пытаться выбраться через вход – значило проходить совсем близко к нему. Оля не могла. Просто не могла. Как тогда, в парке. Будто всё должно было закончиться такой же сценой, с какой началось.
– Производная… от… икс… в кубе, – машинально пролепетала Оля, но не успела сосчитать: Наташа рванула её за куртку в очередной раз и с силой потащила куда-то вглубь зала.
– Здесь должен быть второй выход! Задний! Обычно всегда бывает!
– Ты где это высмотрела, в американском кино? – попыталась возмутиться Оля, но всё же побежала за девочкой. Ноги сами несли её подальше от жуткого волка.
Коридор. Второй зал. Кассы, где даже во время ЧП стоят кассиры с дежурными, как будто приклеенными улыбками. Коридор. Туалеты.
Где второй выход? Где?!
Оля ощутила, как волной снова накатывает истерика, и хлопнула себя по щеке, пытаясь прийти в себя. Нельзя. Нельзя паниковать. Если она снова замрёт, как тогда, никто не поможет ей. Женька далеко, да и подло это – требовать от него спасать её каждый раз. А Наташа…
Наташа отбежала куда-то в сторону. Дёрнула ручку малозаметной с первого взгляда двери.
– Вот! Вот второй выход! Говорила же!
Ну надо же. Всё-таки оказалась права.
Улица встретила их колючим ветром и снегом, бьющим в лицо. Пока они сидели в кафе, поутихшая было непогода разыгралась с новой силой, и теперь в ушах завывало, а ветки редких здесь деревьев сгибались под воздушными порывами.
– Не расслабляйся! – крикнула ей в ухо Наташа. – Бежим! Он досюда быстро доберётся!
Просить Олю второй раз не пришлось. Сейчас, когда к горлу подхватывала стылая жуть, а по лицу били снежные комья, это всё, что ей оставалось. Бежать. Бежать. По засыпанной дороге, проваливаясь ногами в снег, по тротуару, который городские власти обещали расчистить и не расчистили, по замёрзшей, комковатой земле.
Девочка бежала сбоку, запыхавшаяся, растрёпанная. Сама Оля наверняка выглядела не лучше.
– Куда теперь? – крикнула Наташа, стараясь, чтобы голос не перехватывало от быстрого бега. – Знаешь какие-нибудь места?
Беспощадное осознание едва не заставило Олю остановиться. Мест она не знала. А волк продолжал гнаться, и по всему его виду было понятно: теперь не отстанет. На этот раз его целью были девочки, и он готов был преследовать их, сколько понадобится.
А значит – нет им покоя. Осада продолжится, даже если они успеют добраться до дома. Человеческое жильё твари недолюбливали, так что там Оля и Наташа могли оказаться в хрупкой безопасности, но…
Их зажали в тиски. Побег был всего лишь отсрочкой неизбежного. Всё происходило так, как Оля и боялась: «они» будут осаждать её, пока она не сдастся. Помочь ей некому. Бежать некуда.
Она помотала головой на бегу и сосредоточилась на дороге. Нельзя. Нельзя поддаваться отчаянию. Сейчас главное – оторваться, уйти от этой погони, а о том, что случится позже, можно подумать в другой раз. Пока за ними гонится волк, на это нет времени.
