Текст книги "Часы бьют полночь (СИ)"
Автор книги: Анатолий Даровский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
Когда из его плеча выросло существо, Гоша изменился. Стал более дерзким, более грубым, более наглым. Но при этом – необыкновенно, нечеловечески притягательным. Она заметила это даже в школе: ребята, что раньше старались держаться от брата подальше, вдруг прониклись к однокласснику интересом, а потом – искренним уважением, и всего за несколько дней он сколотил из них небольшую банду.
Банду, где он был королём, а остальные – его вассалами.
Может, Гоша думал, что подобное сработает и с папой?
– Это что ещё за речи! – повысил голос отец и вдруг устало вздохнул. Наташа подумала, что он махнул рукой, но видеть этого не могла. – Я понимаю, ты отбился от рук. Люда говорила, ты употреблял наркотики…
– Враньё! – перебил его брат. – Не жрал я наркоту. А Люда твоя – тупая сука, животное, которое только и думает, как свою жопу за богатого пристроить. Я бы снова ей рожу сломал, если бы под руку попала! Десять раз ещё! Тварь крашеная…
– Прекрати немедленно!
Возглас отца просвистел в воздухе кнутом, и даже Наташа болезненно дёрнулась. Гнев, что звучал в папиных словах, невольно хлестнул и по ней.
– Послушай. Может быть, – уже спокойнее произнёс тот, – я и впрямь не уделял вам с Наташей должного внимания, и именно поэтому ты вырос… в то, во что вырос. Не думаю, что дело в этом, но допустим. Даже если так – тебе уже самому пора брать на себя ответственность. Ментам я тебя сдавать, конечно, не буду. Ты всё-таки мой сын, и такой позор мне не нужен. Но ты будешь наказан.
– Я просто избавил мир от ещё одного тупого животного! – рявкнул Гоша. – Не тебе меня винить! Ты что сделал с мамой, козёл? Куда ты её дел? Почему бросил нас с Натахой одних? И вот теперь эта сука беременеет, и ты носишься с её пузом, словно оно из золота, а мы с Нат – грязь под ногтями!
Как будто ты сам относишься ко мне лучше, с обидой подумала Наташа за дверью. Особенно в последние дни.
– Я не… – начал отец и умолк. Похоже, он начал терять терпение.
– Что, нечего сказать? – ядовито поинтересовался Гоша. – Верни мне мать. Дай мне её контакты. Сто раз просил! Но тебе проще было повторять, как дебил, что с тобой нам лучше. Куда лучше? С кем? С тварью этой крашеной? Знаешь, что? Если ты считаешь, что я убил будущего Людкиного ребёнка, то я бы его ещё десяток раз убил!
Повисла звенящая тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов.
– Весь в неё, – вдруг холодно произнёс отец, и Наташа за дверью обмерла. – Думал, хоть из вас двоих без её влияния что-то хорошее получится, а нет… поганая кровь всегда своё возьмёт.
– Это ты ещё о чём?..
– О том, Жора, что мать твоя – психичка. И сейчас доживает дни в клинике, куда её сдали с шизофренией. А я до последнего надеялся, что уж вы-то выросли нормальными. И смотрите – мой сын избивает мою жену и лишает её ребёнка. Ты назвал её отродьем? Ты сам не лучше, Жора.
Из голоса отца пропала мягкость: теперь он звенел, как сталь, и с каждым словом Наташа чувствовала, как по спине бежит армия мурашек. Шизофрения? Мама, так старательно учившая их скрываться, сама попала в ловушку своего дара?
Из-за этого отец не давал им видеться? Вот почему сторонился родных детей?
Внутри всё горело и клокотало, и, что бы ни сделал Гоша в ответ, Наташа была готова его оправдать. Поэтому, когда из-за двери раздался звук удара, она почти обрадовалась.
– Какой-то у вас странный отец, – снова вмешалась Оля. – То он забивает на вас, то вдруг пытается воспитывать, то говорит, что сам внимания не уделял, то обзывает отродьем… Наташ, ты же понимаешь, что это ненормально?
– Понимаю, – кивнула девочка и подняла на Олю прозрачные серые глаза. – Я в тот момент подумала, что Гоша прав. Что, может, если эта змея дала ему силы влиять на людей, то он и с папой сможет разобраться, но…
Она ошиблась. Отец, получив от сына по лицу, лишь сильнее разочаровался в «неудачных» детях от «сумасшедшей» женщины. Сослал Гошу и Наташу к бабушке в маленький подмосковный городок – сюда. И остался с Людой, вычеркнув сына от первого брака из завещания.
Сказал, что «поехавший» сын для него – позор. И добавил, что не хочет больше видеть их с Наташей в своём доме.
– А тебе так и вовсе ни за что прилетело, – возмутилась Оля.
– Ну… видимо, за компанию. Я ведь тоже мамина дочь, – Наташа вздохнула. – Мне в Москве больше нравилось, но здесь вроде как тоже ничего. И школа нормальная. Лучше, чем та, в которую отдали Гошу.
Оля ощутила укол обиды за родной лицей. До появления Фролова там как раз было вполне уютно.
– Что за школа? – дежурно поинтересовалась она.
– У меня-то? Да обычная, что там говорить, – девочка махнула рукой. – А вот у брата – непонятная какая-то, с математическим уклоном. Хотя Гоша вообще не по математике. Вроде бы папа заплатил кому-то, чтобы его взяли. Типа, может, хоть физмат из тебя дурь выбьет.
Не выбила. С каждым днём Наташа всё меньше узнавала брата. Тот и впрямь будто стал сильнее, вот только сила эта шла не на преодоление обид и страхов, а на ненависть, дикую и чёрную ненависть, которой стало так много, что она выплёскивалась на всех окружающих.
Гоша пестовал эту ненависть, как любимого питомца, и змея на его плече росла, становилась мощнее и сильнее, и вскоре Наташа сама начала замечать её влияние на окружающих.
– Тех, кто с ним общался, начинало тянуть к нему, – пояснила девочка. – Как под гипнозом. Иногда я замечала, что бабушка… ходит, будто во сне. Как лунатик. Она потом этого не помнила, говорила, что я выдумываю.
Оля рассеянно кивнула. Лена, Вова и Глеб. С ними было то же самое. Хорошо ещё, что Наташа не лежит сейчас, как они, в больнице, в палате с мягкими стенами. Может, повлияло то, что она тоже видела? Или дело в родственных связях?
– А тебя он не трогал? – поинтересовалась Оля. Наташа покачала головой.
– Он не со всеми мог такое проворачивать. С бабушкой у него получалось, со мной… кажется, он пытался, но не выходило. Не знаю, в чём дело. С папой тоже не вышло.
Звучало логично. А главное – совпадало с тем, что Оля видела сама: класс, разбившийся на две части, где одни боготворят Фролова, а другие терпеть его не могут. Наташины слова хорошо объясняли феномен.
Она вспомнила: змея на плече новенького качается в сторону то Никитки, то самой Оли, стремясь настигнуть и укусить. Оба раза у твари не вышло. Только ли из-за того, что ей помешали?
Когда-то они говорили об этом с Женькой. Если Фролов загоняет их в угол и хочет добиться признания или согласия, почему не использует свою гипнотическую силу на них? Тогда они так и не нашли ответа. Сегодня Оля наконец поняла причину.
– И что же случилось потом? – ей пришлось поторопить умолкшую Наташу. Та явно нервничала: кусала губы и прятала глаза.
– Он умер, – глухо ответила девочка. – Но перед этим… стал совсем непохожим на себя. Окончательно.
Нечеловеческая сила влияла и на самого Гошу. Чем сильнее становилась змея, чем жарче бурлила в его душе ярость, тем меньше он походил на брата, которого Наташа знала всю жизнь. И сам будто начал становиться чудовищем.
За день до исчезновения брат был необычно взвинчен. Ходил по комнате туда-сюда, бурчал что-то себе под нос и матерился. Наташа поспешила убраться на кухню. Ещё самой прилетит.
С кухни она слышала, как бухают о стену Гошины кулаки и раздаются ругательства. Брат на чём свет стоит крыл какого-то парня – видимо, одноклассника – и его «ручную крысу».
– Всё равно!.. – доносилось до Наташи. – Сам решу!.. я сильный! У меня есть власть! Я докажу!.. И «им». И ему.
– А если не получится? – возражал он сам себе другим, не своим голосом, точно змея на плече говорила его губами. – Если провалюсь?
– Не провалюсь!.. – удар. – Я… я могу всё!.. – удар. – Бесит, мразь!.. этот хладнокровный сучонок!.. Как батя… – удар. – Я его размажу!.. Да даже если и провалюсь! В чём проблема сломать ему лицо?.. – удар. – А то «им» это помешает! Да щас! Хотели меня из плана выпереть?.. а вот нихрена! Я, сука, сильный!..
Удар. Удар. Удар. Свист и шипение.
Наташа слушала его бессвязные вопли, обмирая внутри. В существе, что бесновалось в комнате, не виделось ничего общего с её родным, хорошо знакомым братом. Это был не он.
На следующий день Гоша пропал.
– Пропал? – переспросила Оля.
– Да, – печально подтвердила Наташа. – Просто не вернулся из школы. Не знаю, что случилось. Его нашли у гаражей без сознания. Рядом – ещё троих ребят, вроде бы одноклассников. Помню, он говорил, что нашёл ещё одного видящего в школе. Хотел позвать его к ним, но… видимо, тот не согласился. Наверное, это его он ругал тогда. Я думаю, смерть Гоши как-то связана…
Что произошло дальше, Оля знала лучше, чем Наташа. Расспрашивать девочку ещё и о школьных событиях смысла не было. Убийство чудовища, росшего из плеча Фролова, до сих пор в красках стояло перед глазами, и до сегодняшнего дня ей казалось, будто они с Женькой всё сделали правильно.
Но сегодняшняя история пробудила в душе мерзенькое, ненавистное сомнение.
– Ты… скучаешь по нему? – осторожно спросила Оля. Наташа кивнула.
– Очень. Но не по такому, каким он был в последние дни. Таким я его боялась. Так что… страшно такое говорить и плохо, но, может, и к лучшему, что он умер.
Наташа горько вздохнула и сгорбилась. Оля нервно накрутила локон на палец.
– Думаешь, он превратился бы в чудовище окончательно?
Девочка неопределённо пожала плечами.
– Я не знаю. Судя по тому, что я видела, ничего хорошего с ним бы точно не случилось. Его «сила» его же и уничтожила бы.
Оля не нашла, что ответить. От рассказа Наташи становилось некомфортно. Из-за внезапного сочувствия к Фролову, из-за сомнений, из-за волнения. А когда она вспоминала, какой обширной оказалась «их» сеть, по спине и вовсе начинал гулять неприятный холодок.
Нет, вряд ли Наташа была из их числа. Стала бы она тогда рассказывать такое? Стала бы очернять своих союзников и благодетелей? Едва ли.
– Послушай, Оля, – девочка вдруг вскинула глаза, в которых явственно читалась тревога, – а ты случаем не в курсе, кто это мог быть? Тот видящий в его школе? Тот, из-за кого Гоша так бесился? Тот, из-за кого он, скорее всего, и погиб?
– Я…
– Ты же давно тут живёшь, да? Может, знаешь кого-то ещё из видящих?
Оля растерялась. Сказать правду? Тогда Наташа наверняка возненавидит её – и будет права. Они с Женькой всё-таки убили Гошу, пусть и не желая того. А если она и впрямь связана с «ними», последствия могут быть и вовсе катастрофичными.
Солгать? Оставить в неведении девочку, которая поделилась с ней самыми тёмными и страшными секретами своей жизни?
– Что ты будешь делать, если узнаешь? – тихо спросила Оля после недолгого молчания. – Попытаешься отомстить этому человеку?
Наташа покачала головой.
– Ничего. Может быть, попробую предупредить, потому что эти люди вряд ли простят его за смерть Гоши. Они очень ценят своих «симбионтов», как я поняла.
– А как же… – начала было Оля, но девочка прервала её.
– Ты же понимаешь, что этот человек убил не брата? Гоша умер из-за тех, кто подарил ему «фамильяра»! А то, что от него осталось… не было уже им. Давно не было. Так что я не злюсь на его убийцу. Может быть, он даже… был прав. Потому что драконов в сказках всегда убивают.
«И становятся ими», – чуть не добавила Оля, но вовремя прикусила язык. Это, кажется, из другой истории. Той, что уже закончилась.
Наташа поникла и опустила голову, и у Оли защемило сердце. Она не хотела сочувствовать Наташе, не хотела ей доверять. Слишком опасно. Девочка могла оказаться не той, за кого себя выдавала. Их с Женькой секрет, услышь его не те уши, ударил бы по ним же, чтобы навсегда разлучить, сделать явью Олины сны, а то и вовсе уничтожить обоих. Расскажи она – кто знает, какая беда придёт по их души?
И всё же от сочувствия скрыться не получалось. Оно кусало за сердце, как тварь, проникшая сквозь тонкую кожу и раскрытые рёбра, и не давало мыслить рационально.
– А ты ведь знаешь что-то, да?.. – вдруг произнесла Наташа. – Иначе не расспрашивала бы так. Тогда расскажи. Расскажи, пожалуйста. Я была его сестрой, Оля. Мне нужно знать, что там произошло. Я… обещаю, что не причиню ему вреда. Честно. Прошу тебя.
Она подняла глаза, меняясь в лице. Теперь Фролова-младшая вновь напоминала ребёнка, маленькую и беззащитную девочку, что выпрашивает помощь у более взрослой и опытной подруги.
Помочь и впрямь хотелось. Но тайна, которую хранила Оля, значила слишком много.
Ей очень не хватало Женьки с его способностью думать наперёд. Вдвоём им всегда приходили в голову лучшие идеи. Сейчас его совет оказался бы очень кстати, но Оля была одна, и никто не мог подсказать ей, что делать. Уйти в туалет и позвонить ему? Тогда Наташа точно поймёт, что Оля знает больше, чем говорит. И без того догадывается.
Пауза затягивалась, и девочка смотрела на неё уже с нескрываемым подозрением. Или это паника, охватывавшая Олю, дорисовывала детали? Неважно. Решать нужно было быстро: секунды песком утекали из рук.
Внезапная мысль ознобом прошлась по позвоночнику. Недоверие напомнило ей о Фролове. О том, каким он предстал в рассказе Наташи.
У него всё тоже началось с неуверенности. А закончилось озлобленностью, ненавистью и смертью. Оля, конечно, не зашла бы так далеко – но чем она сейчас лучше него, ищущая подвох в словах ребёнка? Ребёнка, который пережил слишком много горя и просто хочет узнать правду. Ребёнка, который дал ей больше полезных сведений, чем месяц поисков.
Дурацкая, непрошеная мысль стала решающей. Оля сдалась.
– Я могу тебе рассказать, – осторожно начала она, – если ты пообещаешь, что после этого не станешь делать ничего плохого.
Наташа просияла и уже раскрыла было рот в благодарности, но Оля быстро добавила – на одном дыхании, чтобы не успеть передумать:
– И ещё – если ты подскажешь мне, как добраться до этой группы «видящих». Я хочу знать, что они задумали.
========== Глава 25. В твои руки ==========
– Как-то так всё и было, – закончила Оля, пялясь в окошко видеочата.
Её разрывало: информация, полученная от Наташи, не давала покоя и выплёскивалась в невероятном нервном возбуждении. Она сама не замечала, как раз за разом тянулась к остаткам волос, перебирала их, наматывала на пальцы – и отпускала, чтобы тут же повторить.
Женька по ту сторону экрана моргнул и недоверчиво хмыкнул в микрофон.
– И что она? Действительно не стала на тебя злиться?
– Даже если и стала, виду не подала, – отозвалась Оля. – Странная она. Хотя ничего удивительного, с такой-то семьёй… не думаю, что у них был шанс вырасти нормальными. У обоих.
Едкая горечь поселилась в глубине души и не давала покоя, мучила и крутила. Правильно ли они поступили? Может, стоило попытаться помочь? Вникнуть в положение, а не уподобляться ему, превращаясь в бешеного мстителя и круша всё вокруг?
– Эй, – оклик Женьки в наушниках прозвучал ударом гонга, – я понимаю, о чём ты думаешь, но… не нужно. Мы это уже сделали. У нас выбора не было, помнишь? Даже если изначально у Фролова и был шанс, он уже стал чудовищем. Что нам ещё оставалось?
Наташа говорила то же самое. Тварь на плече – в плече! – Гоши сделала его монстром. Останься всё как есть – вряд ли он смог бы стать прежним. Скорее, продолжил бы искажаться, превращаясь в нелюдское создание. А избавиться от змеи, не погубив самого Фролова, они не смогли.
Да и была ли она, такая возможность?
– Как я и думала, – наконец вздохнула Оля, – он обмолвился тогда, за гаражами, что не каждый переживает процедуру. Видимо, это и вправду опасно.
– Могу представить. Всё-таки монстра в тело человека подсаживают. Причём сохраняя его сознание… пусть и ненадолго, как я понял. Блин. Интересно, чем это отличается от одержимости?
С одержимостью Оля уже сталкивалась. Тварь, силой проникшая в тело человека, полностью подчиняла его психику. А Фролов, судя по всему, обладал собственной волей, был именно симбионтом, но не одержимым.
– Ему было важно согласие, – вспомнила она. – Может, дело в этом?
– Может, – согласился Женька. – Как с демонами из книжек. Звучит особенно похоже на правду, если предположить, что легенды писали «видящие». Сходств многовато, так что будем считать это рабочей версией.
Оля кивнула. Истины они узнать всё равно не смогут, если не пообщаются с симбионтами напрямую. А объяснение выглядело правдоподобно. Почему бы не остановиться на нём?
– Как бы там ни было, ты, наверное, в безопасности, – вздохнула она. – Вряд ли они сунутся к тебе на Север. Они же не знают, где именно ты теперь живёшь. Хотя, если она права и этих «видящих» с монстрами полно по всему миру…
– А у тебя что? Ничего подозрительного?
– Нет, кроме этой девочки – но она, видимо, ни при чём, и…
– Я бы не был так уверен, – оборвал её Женька. – Мне вообще не очень нравится, что ты так сходу ей поверила. Всё-таки «они» потенциально могут как угодно замаскироваться. Тем более – эта Наташа, как ты говоришь, отреагировала очень спокойно. Кто сказал, что она – не их первый ход? Что они не ловят тебя на сострадание, как Фролова поймали на комплексы?
Оля помотала головой.
– Исключено. Брату она сопереживала и группы этой остерегалась совершенно искренне. Советовала мне держаться от «них» подальше. К чему бы их союзнику такое говорить?
– Усыпить бдительность, – без запинки ответил Женька. – Я бы так же сделал. Притвориться «их» врагом, чтобы влезть к тебе в доверие. Они же в курсе, что ты о них знаешь! Они бы не стали так в лоб. Выждали вот паузу, столкнули вас… тебе вообще не кажется подозрительным, что вы так случайно встретились на улице?
– Не кажется, – Оля вспомнила встречу с Наташей и покачала головой. – Я там обычно не хожу, просто решила погулять. Она вообще ко мне не подходила, я сама её позвала. А что до остального – вряд ли ребёнок вроде неё может так умело врать.
– Ребёнок вроде неё двенадцать лет скрывал от всех вокруг, что видит чудовищ, – возразил Женька. – Как и я, как и Фролов. Не стоит недооценивать эту способность, она даёт много плюшек, хоть и не сразу заметных.
– Ты слишком подозрителен, – нервно улыбнулась Оля, хотя и самой ей было неспокойно. – Зато смотри, сколько я узнала. И ещё теперь мы можем на них выйти. Она дала мне адрес форума и страницы пары человек в соцсетях.
– Вот это-то и странно, – Женька вздохнул. – Понимаешь, тут что-то не складывается. Он так хотел завербовать нас, а на неё забил. Хотя, если он так хотел выслужиться – вот же видящая, под рукой. И всё-таки до самого конца он не привлекал сестру. Это… как-то неестественно.
– Как раз естественно. Для брата-то. Может, не всё человеческое в нём ещё умерло. Не хотел вмешивать единственного оставшегося близкого, – предположила Оля. – Уж тебе-то это должно быть знакомо. Разве нет?
– Именно! И откуда она в таком случае знает, где их искать?
Оля хотела было возразить – и замерла с открытым ртом. А ведь и правда! Когда она задавала Наташе вопрос, ей совершенно точно казалось: девочка знает больше, чем говорит, и в курсе, где искать Гошиных загадочных «друзей».
Так и вышло. Но, если он старался держать её подальше…
– Я сужу по себе, – улыбнулся Женька. – Если бы я хотел держать тебя вдали от чего-то, я бы ни за что не допустил, чтобы ты об этом узнала. По крайней мере, постарался бы. Но ты взрослее и умнее, с тобой сложно. От ребёнка спрятаться легче.
Звучало лестно. Особенно от него с его-то привычной загадочностью. Оля даже слегка смутилась, но виду не подала.
– Вот тут не согласна, – она фыркнула. – Когда ко мне племяш приезжал, я чуть с ума не сошла, потому что он нашёл абсолютно все мои нычки и ещё родителям донёс. Придурок мелкий. Может, и здесь так же?
Может быть. Может быть, Гоша в преддверии смерти смог связаться с сестрой и рассказать ей правду. Может быть, она сама уже после гибели брата залезла в его аккаунт в соцсети и нашла контакты «видящих».
Но разве тогда она не упомянула бы это?
– Всё может быть, но ситуация всё равно мутная, – протянул Женька. – Так что я очень сомневаюсь, что ей можно доверять. Это может быть опасно. Наш лицей у них и так на мушке. Даже не так: ты у них на мушке, Оля. Я за тебя волнуюсь, честно.
Оля вздохнула. Нет, он не понял бы. Он не здесь, он не видел потерянного Наташиного взгляда. Такое не сыграешь. Каким бы великим актёром ни был – не сыграешь, и всё.
– Поверь мне, Жень, она не на их стороне. Это точно. С чего бы ей? Они погубили её брата. Если у кого и есть причина их ненавидеть, то у неё.
– Помогать им и быть на их стороне – разные вещи, – тихо откликнулся тот и прикрыл глаза. – Шантаж. Угрозы. Предложение, от которого нельзя отказаться. Бам – и ты уже бежишь сотрудничать с теми, кого ненавидишь.
– Ты не знаешь её… – заспорила Оля, но Женька прервал её.
– Ты тоже! Вы познакомились только сегодня, а ты почему-то ведёшь себя так, будто вы год знакомы, – он помолчал и вдруг усмехнулся куда-то в сторону. – Хотя блин, у нас с тобой так же получилось… Ладно. В любом случае, воля твоя. Ты права, меня там нет, и я ничего не знаю о ней. Так что отдаю ситуацию в твои руки. Действуй, как хочешь. Но будь осторожна.
– Буду, – кивнула Оля и вдруг спохватилась. Один вопрос не давал ей покоя с самого начала разговора. – Слушай, а ты не злишься, что я рассказала ей о тебе? О том, что мы убили Фролова?
Женька вздохнул. Побарабанил пальцами по столешнице. Уставился в камеру. Плохое качество мылило, размывало черты, и знакомые глаза казались дурацкими и пустыми.
Оля вспомнила, как в одном из снов тени за окном вагона сложились в его лицо, и поёжилась.
– Нет. Не злюсь, – наконец сказал он. – Если эта Наташа – действительно «их» агент, она и без того знала всю историю. А если нет, то рассказывать ей было безопасно. Главное – чтобы ты персональных данных не выдала. Таких, по которым можно отследить, куда я уехал.
– Да вроде нет, – она покачала головой. – Даже фамилий не назвала, хотя уж это-то «они» наверняка и так знают. Но погоди… если бы она была их агентом и знала о нас, то зачем бы ей тогда было спрашивать?
– Мало ли, – пожал плечами Женька. – Проверить, доверяешь ли ты ей. Например. Но ладно, оставим это пока. Сейчас важнее другое. Что ты собираешься делать с контактами, которые она скинула?
Оля растерялась. Не хотелось этого признавать, но она и сама не знала, как можно использовать «их» данные. Изучить лица, постараться не встречаться с этими людьми в реальности и не пересекаться в сети – да. Но дальше?
Оставить всё просто так, пустить ситуацию на самотёк? Пусть и дальше выслеживают её, подкидывая всё новые и новые приманки, чтобы завербовать в свои ряды? Пусть и впредь ловят наивных подростков, подсовывая им проклятие вместо спасения?
Такого ей не хотелось. Но силы были слишком неравны. Если их действительно так много, что против огромной группировки могут сделать два школьника?
– Скинь их мне, – посоветовал Женька, заметив её замешательство. – Попробую осторожно пошерстить по этому форуму. С фейка, разумеется, и через ВПН.
– Это опасно! – Оля тут же возмутилась. Ей, значит, быть осторожнее, а он сам туда полезет? Это было как-то совсем непохоже на Женьку, обычно такого рассудительного и внимательного.
– Опасно, – он кивнул. – Но я же тоже не идиот. Мне это делать безопаснее, чем тебе. Они всё-таки не знают, где я, а ты у них на виду. Так что, пока они будут следить за тобой – а они будут! – я попытаюсь… ну, что-нибудь сделать.
– И что именно? – кисло осведомилась Оля. Идея ей не понравилась сразу: влезет ещё в какую-нибудь опасность и не выберется потом. Да и роль приманки, отвлекающей «их» от его расследования, не впечатляла.
– Что-нибудь, – повторил Женька и улыбнулся. – Как залезу туда – гляну. И не расслабляйся. Тебя до сих пор не тронули, но это не значит, что они забыли. Кто знает, когда они начнут действовать. Может, уже начали. И эта ситуация с девочкой… Ты собираешься продолжать с ней общаться?
Оля кивнула.
– Пока не узнаю всё, что мне нужно. Да и…
В этом признаваться не хотелось, но Наташа ей понравилась. Маленькая, серьёзная и бесстрашная, девочка казалась взрослой не по годам. Слишком рано выросшим ребёнком, на которого свалилось много бед и которому был нужен хотя бы один близкий человек.
Ребёнком, неуловимо напоминавшим Женьку. Оно и понятно – наверняка все, кто видит с рождения, немного похожи друг на друга.
Такими сравнениями она бы точно делиться не стала. К чему его лишний раз смущать?
– Не нравится мне это, – ещё раз сказал Женька. – Но воля твоя. Как я и говорил, меня там нет, я не могу судить точно.
– А жаль, – тихо добавила Оля.
Она уже давно не злилась на него. По крайней мере, в открытую. Оле и самой хотелось верить, что ситуацию она приняла и простила, но иногда внутри снова начинало ныть холодным ощущением потери, скукой, какой-то иррациональной злобой на обстоятельства, на мир и на них самих.
Женька, похоже, прекрасно её понимал, хоть об этом они почти не говорили.
– Жаль, – со вздохом подтвердил он. – Вместе намного проще.
И вдруг добавил, спохватившись:
– А как там твои сны? Ты всё ещё их видишь?
Оля поморщилась. О бездарно проигранном в игре с судьбой раунде думать не хотелось, потому что сами мысли об этом ввергали в серую безнадёжность. Часы продолжали идти, чтобы в итоге привести её в пахнущую креозотом московскую подземку и разлучить с Женькой навсегда.
– Всё ещё вижу, – нехотя призналась она. – Теперь я в них пытаюсь вспомнить тебя – и не могу. И ещё за мной кто-то гонится. Иногда вроде бы даже догоняет… или нет. Слушай, а ты уверен, что тебе стоит в это влезать? Может, ну его?
– Ты о чём?
– Я уже говорила. Не сейчас, раньше. Что, если мои сны связаны с «ними»? Если это будущее наступит из-за того, что происходит сейчас? Что, если… ты наткнёшься на них, и это будет конец?
В последние дни она совсем забыла: ведь это ему, судя по её сну, угрожает опасность навсегда исчезнуть! Её одиночество – пустяк по сравнению с его небытием.
Хоть он и говорит, что ему действовать безопаснее, чем ей, кто знает, как всё обстоит на самом деле?
Женька помолчал, задумчиво пожевал губу. А потом до боли привычным жестом запустил в волосы пятерню и усмехнулся.
– Я тоже уже говорил, помнишь? Не я вижу эти сны. А значит, ничего поменять в будущем, которое ты видишь, я не могу. Это догадка, конечно, но если всё так, то от моих действий мало что зависит. Тогда почему бы не рискнуть?
– А если не так? Из каких недр логики ты выудил это заключение? – Олю его слова совершенно не убедили.
– Даже если не так, мы всё ещё ничего не знаем, – возразил тот. – Может, к такому исходу приведут мои действия. Может – моё бездействие. А может, твоё будущее – вообще лучший вариант, а не худший! Это тебе не коса, тут не всё однозначно.
Оля горестно вздохнула. Беспощадные стрелки внутри подсказывали: что-то грядёт. Но на этот раз Женька оказался прав. Они не знали, что именно повлечёт за собой судьбу.
– Пообещай, что не будешь нарываться, – пробормотала она. – Я не хочу потом вытаскивать тебя из неприятностей.
– А уж я этого как не хочу, – фыркнул тот в ответ. – Ну Оля, ну за кого ты меня принимаешь? Не маленький уже. Ты и сама не забывай, что от тебя многое зависит.
Женька внимательно посмотрел в камеру и вдруг улыбнулся.
– В конце концов, есть вероятность, что моя судьба тоже окажется в твоих руках.
========== Межглавье ==========
Оля устало плюхнулась на свободное место и с облегчением выдохнула. Оторвалась. Что бы ни преследовало её, каждое утро встречая у входа в метро, застывшее, как статуя – оно снова не успело проникнуть за ней в вагон.
С недавних пор каждая поездка в университет превратилась для неё в погоню. Оля не знала, что было причиной: возвращение телефона или темноволосый мальчик с фотографии – а может, просто тварь наконец раскусила её истинную суть. Она знала лишь, что по утрам её встречает расплывчатая фигура, не принадлежащая человеку. Маячит близ турникетов и устремляется за Олей, стоит той войти в душный шумный вестибюль.
До сих пор ей удавалось сбегать от преследователя. Запрыгивать в вагон раньше, чем тот нагонит её. Существо так и оставалось стоять на платформе, точно обращаясь в камень, чтобы проснуться и продолжить погоню, когда она поедет домой. А вечером всё повторялось: стремительный бег по платформе, бросок к турникетам, рывок сквозь стеклянные створки вверх, к выходу из метро.
Когда по лицу начинал бить морозный воздух, придя на смену пыльному запаху креозота, Оля в очередной раз понимала, что спаслась.
Но долго так продолжать было нельзя. Рано или поздно она зазевается – и тогда тварь её настигнет. Да и срок действия проездного подходил к концу. Стоя в очереди к кассам, Оля точно стала бы лёгкой мишенью.
Нужно было что-то делать. Что именно – она пока не знала. Каждое утро обещала себе, что сегодня уж точно поедет на маршрутке, и каждое утро предавала это обещание. Будто какая-то неведомая сила раз за разом влекла её в метро, в место, где всё началось и где всё однажды закончится.
Книжка так и лежала в сумке почти нетронутой. Оля начала было её читать, но с каждой новой страницей в голове начинало мучительно зудеть, точно скреблись изнутри похороненные давным-давно воспоминания – и продолжать не получалось.
Что-то было зашифровано в книге, подумалось ей будто издалека. Я точно помню, что была какая-то книга с шифрами… Или речь шла не об этой?
Сюжет казался простым и странно знакомым: книжка была оформлена как дневник женщины со способностью, похожей на Олину. Та видела чудовищ и стремилась делать всё, чтобы сохранить жизнь и здравый рассудок в мире, полном демонов. Потрясающе красивое издание: графичное, с иллюстрациями.
Глава, на которой Оля остановилась, рассказывала о группировке, на которую натолкнулась главная героиня. Группировке, что обещала помочь ей преодолеть страх. Помочь выжить.
Оля не могла отделаться от ощущения, что где-то про такое уже слышала. И ещё – что, как бы главная героиня ни восторгалась своими новыми помощниками, на самом деле доверять им не стоит.
И ещё – что в этой истории не должно быть хэппи-энда, на который усиленно намекали отзывы и рецензии.
Звонок вывел её из ступора. Громкая, резкая трель телефона – странноватая рок-композиция группы, которую Оля слушала, ещё учась в школе. Как? Откуда? Она же уже сто лет как заменила рингтон! Да и группу эту почти не вспоминала.
С чего телефон вдруг начал трезвонить почти позабытой музыкой? Почему она такая громкая, что заглушает шум и гул московской подземки?
С чего он вообще вдруг зазвонил, если она в метро, где не ловит связь?
Оля потянулась к телефону в сумке – и мир изменился.
========== Глава 26. Звонок ==========
Она не сразу поняла, что проснулась. Что внезапная смена декораций – не сумасшествие, не внезапный приступ бреда, настигшего недосыпающую усталую студентку, а простое пробуждение от кошмара.
