Текст книги "Королевство поющих ветров (СИ)"

Автор книги: Анастасия Шевцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

 -Где я могу найти брата?

 -Его высочество несколько дней назад отправился к Бартайоте, а принц Кристиан сегодня не покидал покоев, – не зная, кто из двух братьев имелся в виду, юноша ответил именно так, как я и ожидала.

 -Спасибо, Тимини.

 «Итак, Параман выполнил приказ – о Карле никто не узнал», – скользя взглядом по мелькающим узорам у краев ковровой дорожки, я горько улыбнулась, отметив, сколько радости принесла мне эта новость.

 Двери, двери, двери… Белый цвет раздражал, напоминая о больничных коридорах, в которых приходилось часами дожидаться Карла во время его операций. Если бы можно было вернуть время вспять, я бы многое отдала за возможность пережить те дни заново…

 Из Ведущей линии в Белом коридоре осталось совсем мало народу, многие покои давно пустовали. Кто-то уехал в свои владения, кто-то, подобно Параману, предпочитал жить на других уровнях. Только тетушка Фалина и мы с братьями еще отдавали дань традициям. Но тетя была в Бартайоте, а Карл… Будь у меня выбор, я бы тоже не жила тут, слишком много зла видели эти стены.

 Остановившись перед высокими позолоченными дверьми, я постучала. Кристиан никогда не вставал рано, однако сейчас были не те времена…

 Прошло не меньше пяти минут, прежде чем он отодвинул засов и впустил меня. Подавив, готовый сорваться возглас, я подождала, пока стража закроет двери. Волосы брата стали абсолютно седыми: ни одного черного волоска не осталось в падающих на плечи прядях. Взглянув друг на друга, мы крепко обнялись и заплакали. Карл однажды сказал, что плакать можно, когда больно, потому что в этом нет слабости… Я запомнила его слова на всю жизнь, хотя он так и не подал должного примера.

 -Горготский гарнизон готов выдвигаться, Лирамель, – сообщил Кристиан, когда последние слезы высохли. – Гарнизону Элисте уже отдан приказ… Увы, кораблей не хватило, но ждать нельзя. Возможно, потребуется немного больше времени – море сейчас неспокойно.

 -Сколько?

 -Неделя или две.

 -А Сапфор?

 -К тому времени, как мы достигнем Пата, генерал Гортиф уже будет у столицы.

 -Что ж, все, как и планировали, не так ли?

 Он бережно усадил меня в кресло и подал бокал вина.

 -Я отдал распоряжение, чтобы Карла задержали. Параман послал за ним преданных людей. Прости, мы не можем позволить ему предупредить Миэля… Ты должна понять.

 -Все верно, – я с нежностью провела рукой по его волосам. – Передай Лафасту, что он могут начинать поход, мы присоединимся на тракте. Кстати, как отнеслись к нашему плану остальные генералы?

 -Без энтузиазма, но ничего лучше предложить не смогли. Данных разведки очень мало, приходиться действовать вслепую. И еще – гарнизон Элисте лучше вести мне. Так будет надежней и вызовет меньше подозрений. Параман возглавит первый удар – никто лучше него не справится с этим. А ты… Ты останешься с Аармани.

 «Вот и Кристиан покидает меня…», – с тоской подумала я, сдержав вздох. – «Осталась совсем одна…».

 Я взглянула в его серьезные серые глаза, и, собрав в кулак оставшуюся волю, кивнула. На улыбку уже не хватило сил.

Глава 6

 Серебряные шпили Замка давно скрылись за деревьями, когда я в последний раз обернулась. Неширокая лесная дорога змейкой вилась к Северо-восточному тракту, выползая из-под спасительной тени сосново-лиственного леса. Обернувшись, Кристиан велел нам пришпорить коней – до темноты нужно было догнать конницу Горгота.

 Я чувствовала в душе странное спокойствие и холодность. Предощущения грядущего, возникшее еще в Большом мире, погасило последние искры надежды. В прошедшие годы удавалось заглушить беспокойство, благодаря уверенности брата, которой с лихвой хватало на нас троих. Теперь же, когда Карл находился далеко, иллюзия сказки таяла под гнетом пророчества. Я отчетливо понимала, что уже вряд ли вернусь назад, и это заставляло сердце биться ровнее, чем обычно, наполняя вены решимостью и какой-то отчаянной дерзостью.

 Сквозь редеющие деревья виднелось огромное Васильковое поле, которое сейчас больше напоминало разноцветный ковер из ромашек, маков, редких синих огоньков и ярких лютиков, приютившихся у самой опушки. Мне вспомнился тот последний день в далеком мире, где осталось теплое море и высокие купола… Стало неимоверно жаль, что я побоялась сказать тогда Марку то, что он очень хотел услышать. Конечно, слова бы ничего не изменили, но, возможно, я бы освободилась от мук совести, получив предлог совершить такую же ошибку повторно.

 По широкой дороге, бесконечной вереницей тянулись силы Горготского гарнизона. Коротко переговорив с генералом, Кристиан сменил коня и, поцеловав меня на прощание, как ветер понесся к берегам Хрустального моря. Ему предстояло переправиться вместе с воинами Элисте на побережье княжества, чтобы затем, уже на вражеской территории, соединиться с силами Бартайоты. Этот был абсолютно безумный и дерзкий план, но в случае удачи, он давал тактический шанс на победу.

 Я осталась одна, и некому было дать совет, поддержать и успокоить… В свои неполные восемнадцать лет, мне пришлось поднять бремя власти, которое до этого держали сильные и уверенные руки. Надо отдать должное Параману – у него оказалось доброе сердце. В эти не простые дни перехода, он терпеливо направлял меня, не давая забыть о долге и чести рода. Герцог Лаусенса, оказавшись единственным человеком, оставшимся рядом в трудную минуту, навсегда перестал быть для меня кузеном и стал просто братом.

 Якир, кандидатуру которого Совет так и не успел рассмотреть за моим отсутствием, тоже был в составе столичного гарнизона, Лафаст доверил молодому человеку одну из стоп, чем несказанно обрадовал многих офицеров. Увы, мы с лордом встречались не чаще, чем требовали обстоятельства: он избегал меня, а я не хотела видеть его, боясь ненужных чувств и воспоминаний. Вспыхнувшая было влюбленность, испарилась как дым. Я не видела никакого будущего для себя, но за то, как никогда научилась чувствовать настоящее. А время летело... Времени было так мало!

 Для простого народа, исключая жителей северного приграничья, война стала полнейшей неожиданностью. В деревнях, через которые мы проходили, висела гнетущая тишина: не бегали дети, скотина была заперта, харчевни пустовали. Многие мужчины, не состоявшие на военной службе, вооружались мечами и самодельными доспехами, и уходили за стягами Горгота. Их близкие провожали меня злобно-отчаянными взглядами, что было вполне справедливо, ибо большинство из тех, кто шел сейчас за нами, могли никогда не вернуться домой.

 Я старалась гнать подальше муки совести, чтобы они не мешали думать, но это не всегда получалось. Как человек, я тоже не могла быть уверена в правильности выбранного пути. Слова Карла вольно невольно грызли душу сомнениями… Что если мы ошибались? Что если Карл действительно не видел иного выхода, кроме как склониться перед севером, чтобы уберечь Королевство? Сотни раз, вспоминая его лицо, я твердила себе: «должна быть какая-то причина, непременно должна быть!» – и это мысли сводили с ума.

 -Не думай о нем, Лирамель! – во время очередного привала, сказал Параман, заметив слезы на моих щеках.

 Я сидела у костра, обхватив колени руками, и смотрела на огонь. Языки пламени, переливаясь  оранжевым и красным, причудливо извивались на ветру. Чуть прикрыв глаза, представила себя в королевских покоях... Только так удавалось успокоиться и отогнать воспоминания.

 -Я и не думаю…

 -Вот как? – горько усмехнулся мужчина, стряхнув с рукава пушок серого пепла. – Сидишь, как потерявшийся ребенок, смотришь никуда... Не смущай своих подданных! Сейчас всем тяжело, многие оставили семьи и понимают, что навсегда. Никто не должен знать о твоих чувствах, тем более, их причины должны оставаться тайной. Необходимо выказывать уверенность и силу, чтобы люди могли следовать за тобой, – он вдруг замолчал, а затем тихо-тихо шепнул: – Считай, что он умер.

 Словно очнувшись, я покачала головой

 -Нет. Но ты прав, больше такое не повторится. Прости…

 -Вот и умница. А теперь соберись с духом и поешь, времени не так много. Следует беречь себя.

 «Беречь… Зачем?» – я мысленно усмехнулась и покорно взяла протянутую им тарелку.

 Проницательного герцога трудно было провести, он читал по мне как по книге. Параману было чуть больше тридцати и, судя по отрывочным рассказам Карла, в жизни он видел немало горя и испытаний. Будучи сыном Кайла Валлора-Каэла, человека, сосланного в Южные пустыни и там же сгинувшего, кузен считался третьим лицом в Королевстве. При дворе его уважали, а многие и до сих пор не отказались бы видеть на троне. Даже Карл признавал герцога достойным соперником, однако, ему, как и мне, сердце всегда подсказывало, что кузену можно доверять. Я была рада, что не ошиблась хотя бы в этом.

 Погас еще один закат, ночь медленно опускалась на верхушки леса. Времени оставалось все меньше и меньше, а путь еще был долог. Пешие войска не могли быстро передвигаться, люди итак шли на пределе сил, понимая, как ценен сейчас каждый день. Кристиану требовалось пара недель, чтобы переправить гарнизон Элисте к побережью княжества. Вряд ли владыка Дикого народа мог предполагать, что мы дерзнем разделить наши силы, чтобы нанести удар.

 Миэль… От этого имени меня бросало в дрожь. Кем в действительности был этот человек? Имел ли он какое-то отношение к Морло, или то были только домыслы? Последний жрец ордена Дракона, потопивший в крови все Королевство и проклявший мой род, согласно легендам являлся чудовищем… Я не хотела встретиться даже с его далеким потомком. Арматею в той безысходной войне помог созданный Совет. В моем случае, Совет делал все возможное, чтобы помешать. Тарэм, конечно же, знал о ситуации на севере. Знал и предпочитал молчать. Неужели только из-за пророчества? Неужели для них, я была опасней, чем тысячи тысяч варваров?

 Пряное жаркое повернуло мысли в более спокойно русло. Мясо было жестковатым, но вкусным. Ближе к концу лета, природа вспомнила о своих обязанностях – наступили теплые ясные дни. Приободренные погодой, люди и животные воспряли духом, поэтому привалы стали короче, а время полетело еще стремительней. Наступала осень. В этом году она была очень робкой и шла по Королевству с юга на север маленькими, почти не различимыми шажками. Только щебетанье птиц по утрам, да уже не по-летнему длинные ночи, выдавали ее приближение.

 К концу четвертой недели пути, мы достигли ворот Пата. Город был мрачен. Уже много дней гарнизон Тира стоял у белых стен, ожидая нас и истощая кошельки горожан. Карл оказался прав – многие готовы были поступиться честью, лишь бы сохранить собственное благополучие.

 ***

 В комнате было немного душно. То ли слуги перестарались с камином, то ли просто забыли проветрить. Скинув дорожный костюм, я первым делом взяла халат и поспешила в душ. Хотелось быстрее стать чистой, расслабиться и хотя бы на полчаса забыть о проблемах. Слава Богу, забывать я умела – этот дар был, похоже, врожденным, и чем дальше, тем больше я начинала его ценить.

 Чтобы не спать с мокрыми волосами, пришлось просидеть некоторое время возле камина. От жара и духоты разболелась голова – стало клонить в сон. Вздохнув, я расчесала влажноватые пряди, и, встав, подошла к окну. На крыши домов падал лунный свет. Вечер зажег звезды и нарисовал между облаков круглую бледно-желтую луну. Из-за городской стены поднимались ввысь тонкие ниточки походных костров. Запоздалые прохожие спешили домой… То и дело где-то хлопала дверь и вспыхивал на миг прямоугольник света. Где-то далеко отрывисто лаяла собака.

 Присев на подоконник, я прислонилась лбом к холодному стеклу и взглянула чернеющую даль, мысленно представляя бегущую за городскими стенами ленту дороги. По телу прошел озноб… Прикрыв глаза, вздохнула и обхватила плечи ладонями, пытаясь согреться.

 Знакомые созвездия величественно плыли по черному куполу. Мне вспомнились каникулы на ферме дяди Пола и долгие летние вечера на открытой веранде. Карл любил смотреть на звезды, он знал о них достаточно, чтобы увлечь нас занимательным рассказом за чашечкой кофе. Мы были счастливы тогда, просто сидеть вот так и видеть друг друга, слушать стрекотание сверчков и представлять очередного мифического героя...

 «Как давно это было!» – с тоской подумала я, мысленно отсчитав время, и вдруг замерла, так и не успев сделать очередной вдох.

 За оконным стеклом пылал город. Языки пламени вздымались над крышами домов, расплавляя воздух, а небо было затянуто черно-серой дымкой, сквозь которую отчетливо виделся контур стоящего в зените солнца.

 Едва не упав с подоконника, я вскочила на ноги и, не веря глазам, судорожно вцепилась в раму.

 На площади царил хаос: кричали дети, женщины, сверкали, в красных отблесках клинки. Толпа беспорядочно перемешивалась, словно чудовищное море. Сама не зная зачем, я с силой рванула оконную ручку и распахнула ставни и, задохнувшись, отшатнулась – в лицо дунул сырой прохладный ветер.

 -Господи, что это было? – испуганно шепнула я, неотрывно вглядываясь в безмятежность мерцающих в темноте окон. С неба равнодушно улыбались звезды, по-прежнему лаяла собака… Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы унять сердцебиение, закрыла ставни и прижала пальцы к вискам – боль пульсировала, мешая сосредоточиться.

 -Все в порядке, Ваше Величество?

 Резко обернувшись, я в ужасе застыла. Метрах в трех от меня стоял высокий, худощавый мужчина с огненно-рыжими волосами. Его холеное, гладко выбритое лицо было искажено кривой улыбкой, а на лбу блестели капельки пота.

 -Лорд Фирсар? Что вам нужно? Как вы вошли? – не сводя с него глаз, я потуже затянула пояс халата и скользнула рукой по предплечью – стилет был на месте.

 -Вы не правильно сформулировали вопрос: нужно не мне, а вам. Тарэм проявил великодушие, приняв решение предупредить во второй раз. Поверьте, Лирамель, третьего уже не будет.

 Судя по всему, он не лгал, о чем бы ни шла речь. По крайне мере, его тон был слишком серьезен.

 -Слушаю, говорите, – кивнула я.

 Он пристально посмотрел на меня и улыбнулся.

 -Как вы знаете, король Арматей созвал Первый совет, будучи его слугой. Покорным и верным слугой. Орден помнит свой долг и готов снова встать на защиту Королевства, если королева призовет его согласно заключенному договору.

 -То есть, если я приму Посвящение и стану «покорной и верной»?

 -Естественно.

 -А в ином случае? – я медленно вытянула стилет и зажала в руке миниатюрную рукоять.

 -Вероятно, детям Крови придется разбираться с проблемой самостоятельно. Арматею это не удалось, а Миэль, насколько известно, превосходит своего пращура и силой и знаниями. Без Тарэма, Королевство не сможет отразить удар жреца Дракона. Это понимают все, Лирамель, поэтому если вы не призовете силу Совета, привилегию передадут более достойному. Итог все равно будет один. Это все, что мне велено передать. Тарэм будет ждать ответа в Бартайоте, таково решение Десяти.

 Я удивленно нахмурилась: своими проблемами мы с Кристианом совсем упустили из виду жрецов Земар-ар

 -Хорошо, милорд, благодарю за ваши труды. Я приму решение и сообщу о нем главе Ордена.

 -Неужели? – мужчина усмехнулся и сделал ко мне шаг.

 Тонкое лезвие молниеносно оказался у его горла.

 -Повторяю, Фирс, вы свободны. Покиньте комнату!

 Несколько долгих секунд мы, молча, смотрели друг на друга. Этот человек был совсем не тем, за кого себя выдавал. Я заподозрила это еще в первый визит в Пат – его поведение шло вразрез со здравым смыслом. Словно в ответ на внезапную догадку, виски пронзила знакомая боль.

 -Я тебе не верю, дочь Лирдана, твой разум закрыт! – прошипел лорд и, вскинув руку, сжал мое запястье. – Тарэм стар и глуп. Пророчество должно быть исполнено!

 -Не волнуйтесь, так оно и будет, – сама не зная почему, с ненавистью произнесла я, почувствовав, как разжались от боли пальцы.

 Стилет со звоном упал на каменный пол.

 Помедлив мгновение, Фирс хищно осклабился и, отпустив меня, поклонился.

 -Что ж, желаю доброго пути, моя королева!

 Застыв, я смотрела, как медленно закрывалась за ним дверь. Подождав несколько минут, подошла и задвинула железный засов. Через несколько дней, после того как мы покинем город, мне, возможно, удастся забыть сегодняшнее унижение. Мотнув головой, я изгнала из мыслей жестокие глаза посланника Совета и потерла красное запястье – было все еще больно.

 Впервые за столько месяцев я лежала в настоящей постели под мягким одеялом и не слышала треска костра. Жаль, что в отличие от тела, душа не могла оценить этого комфорта: всю ночь, до самого рассвета, снились жуткие черно-белые кошмары, в которых неизменно присутствовал Карл. В самом последнем сне брат стоял на какой-то высокой горе и смотрел на юг. На его груди горел золотой медальон, взгляд был пустым и бездонным, а черты лица заострились и приобрели строгость и какую-то неестественную жестокость… Таким мне его еще не приходилось видеть, это было страшно.

 Заплакав, я резко проснулась и села на постели. В окно ярко светило солнце, в камине весело танцевал огонь, а у изголовья постели стоял поднос с дымящимся кофе. В Пате ясно не церемонились с замками и задвижками. Меня просто вынуждали просить Парамана приставить к покоям дополнительную охрану из нашего гарнизона.

 «Что ж, так тому и быть», – решила я и, пристегнув к поясу меч, отправилась на поиски кузена. За одну ночь произошло слишком много событий – следовало кое-что прояснить.

 Герцог Лаусенский сидел, мрачно склонившись над картами и безуспешно пытаясь вычислить координаты легендарной крепости Аллотар. Древние летописи, подобранные для него Кристианом перед тем, как мы покинули Замок, были настоящей головоломкой – в них содержалось довольно много слов и описаний, которые подчас противоречили друг другу, но не нашлось ни грамма нужной информации. Только здесь, в Пате, среди заброшенных архивов, мы обнаружили несколько старых карт, исписанных незнакомыми координатами. Кто их туда занес и откуда взял, выяснить не удалось, однако Параман считал, что следует использовать любые данные – он был не из тех, кто легко сдавался.

 Заметив, наконец, мое присутствие, герцог неохотно кивнул и что-то буркнул себе под нос. Подойдя к столу, я заглянула через его плечо. По мне, все эти расчеты были бесполезной тратой времени – за прошедшие столетия, крепость могла просто не сохраниться.

 Наклонившись ниже, я пробежала глазами по картам и составленным таблицам. Карл не зря так упорно занимался моим образованием, кое-что мне все же удалось усвоить. Взглядом испросив разрешения, я окунула перо в чернила, и, записав на листе несколько формул, подставила имеющиеся значения. Судя по координатам, черное логово Морло было построено в пятидесяти километрах на северо-восток от границы – между Бартайотой и Тиром.

 Удивленно хмыкнув, Параман внимательно перепроверил расчеты.

 -Откуда ты взяла формулы? – недовольно спросил он, сравнивая полученную карту с древним аналогом.

 Невольно вспомнился день, когда герцог преподал мне первый урок фехтования. Вид у меня был, наверное, такой же растерянный. Что ж, так или иначе, я сумела отыграть реванш.

 -Ты рано списал со счета половину моей жизни, дорогой брат. Не забывай, наши миры очень разные, – я снисходительно улыбнулась и пожала плечами.

 -Наши?

 -Не придирайся, это всего лишь слова… Скажи-ка лучше, что ты знаешь о Фирсаре?

 Параман на секунду замер, а потом поднял голову и, внимательно взглянул мне в глаза.

 -Он приемник Тарэма, по крайне мере, иной кандидатуры старику не найти. По линии Каэлов, мы принадлежим к одной семье, но в силу обстоятельств, и к моему счастью, нам не так часто приходилось видеться. Для тебя разумнее будет поддерживать с лордом теплые отношения. Таких людей необходимо держать в поле зрения, тем более, через пару лет вам придется сотрудничать.

 Я выпрямилась и отошла немного в сторону. Подобное следовало ожидать, иначе Фирс не вел бы себя так вызывающе… Отдельные моменты начинали проясняться.

 -Как понимаю, ты посвящен в Орден?

 Параман выдержал паузу, хотя знал, что ответ для меня давно очевиден. И все же, трудно было забыть его реакцию на принадлежность Карла к культу. Удивление? Страх? Вряд ли он не знал об этом, скорее обеспокоился, насколько серьезными могли быть последствия, учитывая открывшуюся игру моего брата.

 -Да, разумеется, – наконец ответил герцог. Голос его прозвучал спокойно,  но немного встревожено.

 -И ты знал, что советники в Бартайоте?

 -А где же им еще быть? Жрецы Земар-ар – наша единственная надежда, если Миэль и впрямь окажется тем, за кого себя выдает. Почему ты спрашиваешь, разве из этого делали тайну?

 -Я не стану принимать посвящение, – мой голос, к счастью, тоже не дрогнул – удалось подавить волнение – не было смысла тянуть с решением, которое было всегда однозначно.

 Параман молча сложил карты, и не глядя, убрал их в седельную сумку, подвешенную на спинке стула. Я внимательно наблюдала за каждым движением, стараясь понять его мысли, но тщетно. Ожидал ли он такой поворот событий?

 -Твой ответ окончателен?

 -Да.

 -Понимаешь, какие последствия это может повлечь для тебя и народа?

 -Понимаю.

 -Не хочешь жить из-за Карла? – резкий тон заставил меня сбросить оцепенение и выпрямиться.

 -Карл тут не причем! – я почувствовала легкую обиду, а затем, вспомнив брата, добавила: – И я хочу жить. Очень хочу. Но не такой ценой!

 -Это глупо, Лирамель. Нам сейчас необходимы и Совет, и королева, а не политические встряски. Против тебя и так очень многое. Я подозреваю, что в этой войне ты с рождения являешься разменной монетой между двумя силами. Пророчеству можно верить, можно не верить, но оно сбывается. Или ему помогают сбыться те, кому это на руку.

 -Не хочу говорить о пророчестве, – покачала я головой. – Вопрос в другом, Параман. Ты, как следующий по очереди, должен быть готов призвать Совет, если что-то вдруг пойдет не так. Но только в крайнем случае, когда никакой надежды уже не останется.

 -Думаешь справиться в одиночку?

 -Ни о чем я не думаю! У меня давно нет сил думать. Просто имей в виду.

 Он тепло улыбнулся и кивнул.

 -Хорошо. Просто буду иметь в виду. Надеюсь, все же передумаешь, время пока есть.

 Мы еще немного поговорили о деталях оставшегося перехода и, поблагодарив за внимание, я отправилась прогуляться по дворцу. В последние дни приходилось думать больше, чем за всю прожитую жизнь. Мозг непрестанно анализировал, стараясь сопоставить имеющиеся факты и сложить их в единую картину. Было бы ложью сказать, что я не верила словам Арматея. Верила! Просто моя вера в них не была столь однобока, как у остальных. Жрецы опасались, что я могу уничтожить Королевство, но я точно не собиралась этого делать. Меня можно было убить физически, но поработить разум ни они, ни кто-либо другой не имел силы. Только я могла дать эту власть, предав свою веру и совесть. Морло не сумел предусмотреть, что последний потомок Арматея, будет нести в себе свет иной веры. Однако он должен был знать, что когда зверя преследуют на охоте, он ведет себя не слишком мудро, и когда уже некуда бежать, бросает вызов за право достойно умереть. Я тоже чувствовала себя загнанной в угол, и мне ничего не оставалось, кроме как использовать этот пример…

 Оба брата, с которыми я никогда и ничего не боялась, покинули меня. Я ожидала, что когда-нибудь это произойдет, но не думала, что будет именно так. Казалось все, что случилось раньше, в Большом мире и в первые несколько лет в Малом, происходило вовсе не со мной. Между настоящим и прошлым, так же как и будущим, образовалась пропасть. Я стояла посреди нее на скользком камне, и не могла допрыгнуть ни вперед, ни назад. Судьба словно отсекала меня от всего земного. Возможно, только так измученная душа, не имея мужества и стойкости, имела возможность сделать правильный выбор. В том, что такой выбор неизбежен, сомневаться теперь не приходилось.

 Маленький фонтан весело подбрасывал ввысь прозрачные струйки воды. Цветущий сад на фоне осеннего неба за стеклом, казался чудом. Я присела на каменную лавочку и, зачерпнув ладонью мелкие камешки, которыми был усыпан пол, стала бросать их в воду. Рыбки, живущие в фонтане, проворно уворачивались, принимая игру. Было не понятно, откуда они знали, куда упадет камешек, однако мальки бросались врассыпную буквально за секунду до того, как раздавался всплеск. Сполоснув руки в прохладной воде, я еще немного побродила между розовых кустов и повернула к выходу... Пора было отправляться в путь.

 До крепости оставалось всего четырнадцать дней пути. Если Кристиана ничто не задержит, через три-четыре недели он встанет лагерем западнее Бартайоты. Параману нужно будет продержаться всего полдня, чтобы отвлечь Миэля… Мы надеялись, как раз столько потребуется князю, чтобы стянуть все силы к границе и попасть в нашу западню.

 Последнее совещание, на котором генерал Тира, Морлот, изрядно потрепал нервы расспросами о Карле, наконец, закончилось. Многие интересовались, почему принц-регент, который почти четыре годы стоял во главе Королевства, никак не участвует в военной компании, но с такой настойчивостью я столкнулась впервые. Параман не пожелал вмешиваться, поэтому пришлось сказать, что брат отправился на север, чтобы попробовать оттянуть время дипломатическим диалогом. Реакция Морлота при этом была столь красноречива, что мне пришлось ретироваться и сменить тему.

 Когда я вернулась в свою комнату, солнце уже спешило к горизонту. К вечеру, оба гарнизона должны были покинуть Пат. Наскоро перекусив, я кое-как уложила вещи и позвала горничную – самостоятельно облачиться в доспехи не представлялось возможным. Конечно, ситуация пока не требовала подобного маскарада, однако было совестно идти налегке, когда солдаты тащили тяжелую амуницию. Параман оказался прав, говоря, что люди нуждаются в достойном примере. Корона обязывала к силе, невзирая на пол. В который раз, я сказала жизни мысленное «спасибо» за то, что не родилась миниатюрной и хрупкой, какой была моя мать.

 Амейя Валлор – принцесса Крови, дочь герцога Молпо Патского… В семнадцать лет став женой короля, не любя и не будучи любимой, она сменила родителей и милый сердцу дом на общество лицемеров. По отзывам тех, кто ее видел, мать была нежный и мягкой женщиной. Выпавшие на ее долю беды, она перенесла с честью и, несмотря ни на что, дала мне жизнь. Я знала немного, но и этого хватило, чтобы испытывать гордость и благодарность. Родителей связывал только долг перед Родом и отечеством, но они казались достойны друг друга. А я хотела быть достойной их памяти. Слова, сказанные когда-то в гневе Карлу, жгли сердце стыдном. Брат отреагировал совершенно адекватно... К сожалению, понадобилось полгода, чтобы это осознать. Любовь к родной земле рождалась в душе мучительно и медленно, но именно благодаря этой любви, я начала принимать отведенную роль, как единственно верный вариант собственной судьбы.

 Генерал Тирского гарнизона и Параман ждали у ворот Пата в окружении пяти боевых стопников. Для начала похода, от меня требовалось только присутствие и пара слов. Я давно научилась держаться уверенно и не смущаться приличествующих положению почестей. Человек ко всему привыкает и мне, порой, уже претила фамильярность, которую допускали некоторые родственники.

 -Ты в порядке? – едва слышно шепнул Якир, когда наши лошади поравнялись.

 Не поворачивая головы, я незаметно кивнула – его несвоевременная забота сейчас только раздражала. Вряд ли лорд мог догадываться, насколько мои планы не совпадали с общими ожиданиями.

 Вновь потянулась бесконечная дорога. Тихая минорная музыка осени нарушилась конским ржанием и глухим цоканьем копыт. К наступлению темноты мы смогли отойти от города совсем недалеко – до ближайшей деревни оставалась еще пара часов ходьбы. Вестник, опережавший армию на несколько дней, заблаговременно оповещал население обо всех наших остановках. С продовольствием проблем не возникало: с полей совсем недавно собрали богатый урожай и амбары ломились запасами. Оставалось надеяться, что погода будет столь же благосклонна – я очень боялась дождей, которые могли затруднить путь, и заморозков.

 Огромный походный шатер, который к этому времени из белого уже стал грязно-серым, был разделен занавеской на две части. В одной проходили совещания – другая предназначалась для сна. Генерал с герцогом занимали «нежилое» помещение, и тепло от костра доставалось всецело мне одной. Хотя о комфорте теперь снова можно было забыть, присутствие рядом людей, изгоняло из моих снов кошмарные видения, и я вновь спала как ребенок.

 Дни, еще недавно летящие словно птицы, теперь несколько замедлили ход. По ночам стало прохладнее, порой на траве появлялся иней, а листья сыпались нескончаемым красно-желтым дождем. Над приунывшими полями, то и дело пролетали стаи птиц. В воздухе пахло сыростью, а солнце уже больше недели предпочитало не показываться на глаза, прячась за белесой дымкой закуренного облаками неба. От бесконечной серости, я совсем пала духом. Хотелось все бросить, лечь и остаток жизни спать, ни о чем не думая.

 От притока добровольцев наша армия увеличилась почти на целую стопу, поэтому общий рацион пришлось сокращать. Впрочем, люди не роптали, ведь чем ближе мы подходили к Бартайоте, тем сильнее становилось общее волнение, и трудности дороги отступали на второй план.

 Где-то за три дня до крепости, мы с Параманом покинули пешие войска, оставив их на Морлота, и с конницей двинулись в обход тракта через проселочные дороги. Предстояло отыграть несколько дней, потерянных в пути, чтобы дать лошадям и всадникам возможность отдохнуть перед битвой. Три дня было бы вполне достаточно, чтобы не выбиться из графика.

 К вечеру немного распогодилось, и среди серого неба стали появляться ярко-голубые пятна. Заметно потеплело, и меховой плащ за ненадобностью был убран мною в мешок. Люди немного приободрились, предвкушая скорый отдых. Никто, похоже, не хотел думать о том, что стремительно улетающие дни, могли стать для них последними в земной жизни.

 Все взвесив и обдумав, я решила, что не останусь в Бартайоте дожидаться Кристиана, а последую за Параманом. Вопреки тайной надежде, герцог не стал возражать против этого желания, что еще раз подтвердило, что моя жизнь, если я последую озвученному в Пате решению, будет фактически вычеркнута из истории. Только в случае полной победы без вмешательства Совета, возникал слабый шанс избежать судьбы отца. Но на это было мало надежды. Вернее, кроме меня, ее не было ни у кого.

 Ночью небо окончательно прояснилось, и полная луна осветила убранные поля, превратив унылый пейзаж в неподвижное серебряное море. Казалось, вся земля стала комнатой со звездным потолком и невидимыми стенами. Снова вспомнилось время, когда мы с братьями гостили у дяди Пола. Несмотря на то, что ранчо находилось вдалеке от больших городов, в те летние месяцы никому не пришлось скучать. Карл учил нас верховой езде, дядя знакомил с сельским бытом, а Кристиан носился с треножником, зарисовывая однотипные пейзажи. По вечерам мы вчетвером сидели на террасе, пили чай с пирогами, которые наш художник успевал выпекать днем, и смотрели на звезды. С тех пор, весь мир для меня перевернулся вверх тормашками, а созвездия остались на своих местах.