Текст книги "Королевство поющих ветров (СИ)"

Автор книги: Анастасия Шевцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

 -Когда Миэль возглавит войско, – выдохнул Карл, – все живое парализует ужас. Совету и Параману не совладать с ним, только ты сможешь это остановить – ты и твоя вера. Я видел, понял… Прости меня, прости… Дарита сдержит слово. Если князя не станет, она уведет гарнизон в горы. Пошли к ней Кристиана… Я мог бы и раньше предположить, ведь у нас с ним одно лицо… Она видела, что мы разделим жизнь, поверила, думала избежать… Только его, слышишь? Только его! Это важно, она тоже поймет… Ему так не хватает ее огня…

 Я замотала головой.

 -Ты бредишь! Как я остановлю этого демона? И я не могу тебя бросить! Не смогу без тебя жить!

 Он закашлялся и попытался меня оттолкнуть.

 -Не время спорить, прекрати играть в благородство… На твоих плечах лежит судьба двух народов – неужели они должны погибнуть из-за одного лишь возгордившегося потомка Тара? Отбрось эмоции и дай разуму выбрать правильный путь… Просто делай, что должна, и не позволяй себе бояться. Возможно мы все же изменили это проклятое пророчество... Ты же уже смогла… – запнувшись, он вздрогнул и закрыл глаза.

 Со страхом отпрянув, я схватила брата за руку и нащупала пульс. Сердце билось, но очень слабо.

 Лихорадочно вспоминая нудные лекции, которые он читал мне длинными вечерами, я оторвала от подола широкую полосу ткани и туго, насколько хватило сил, перевязала рану. Это должно было хоть немного остановить кровотечение. Затем, поднявшись на ноги, еще раз огляделась.

 «Не может быть, чтобы все это было на самом деле», – подумала я, вытирая о платье перепачканные кровью руки. – «Просто сон, кошмар… Такой же, как сотни других до него!»

 -Господи, – подняв голову к небу, истерично закричала я, – Господи, помоги! Я сделаю все, что угодно! Пусть лучше я умру, пусть мне будет больно! Только спаси его! Он нужен мне, нужен моему народу!

 Затопившее душу отчаяние было настолько велико, что голова уже плохо соображала. Я верила вопреки логики, разуму, чувствам – вопреки всему! И молитва моя была дерзка и почти безумна.

 Прошла минута, другая… Ничего не происходило. Издалека доносились надрывные призывы труб, Карл, по-прежнему, не шевелился, и только ветер, играющий среди закатных облаков, пробегал по моим волосам.

 -Что же делать? – снова спросила я вслух и, встав, нерешительно посмотрела на Карла.

 Позади раздалось тихое ржание.

 «Лошадь?» – не смотря на веру, я искренне удивилась.

 Конь был белым как снег и очень красивым. Некогда было думать, откуда он взялся на вершине.

 Подогнув передние копыта, белоснежный жеребец нагнулся и посмотрел на меня большими умными глазами.

 -Спасибо, дружок, – поблагодарила я и, перекинув руку Карла через плечо, с трудом поднялась на ноги.

 Медленно, словно привидение, конь брел по освященному факелами подземелью. Понимая, что лучше положиться на его интуицию, я отпустила поводья и покрепче обняла брата. Он был прав: бояться было бессмысленно, равно, как и пытаться повлиять на события. Оставалось с твердостью и честью принять то, к чему призывал долг, и приложить все силы, чтобы…

 «Господи, мой Господи, как же я сумею совершить это?» – отчаяние упорно пробивалось наружу, разрушая иллюзию преграду смирения и спокойствия.

 Дневной свет казался слишком ярким после гнетущего полумрака. Затравленно озираясь по сторонам, я изо всех сил сжимала рукоять отцовского меча, молясь, чтобы обещание Дариты не оказалось злой шуткой. К счастью, оставшиеся в крепости воины действительно нас не остановили, видимо приказам княгини здесь доверяли. Я до сих пор не могла понять, кем же была эта рыжеволосая женщина для Миэля и почему носила тот же титул что и он сам. Неужели у темного князя имелась супруга? Хотя обращался он к ней скорее как к подданной, да и в тронном зале она занимала явно подчиненное положение. Как бы ни было, я была благодарна Дари за то, что в решающую минуту, она сумела прислушаться к словам Карла и побороть свою ненависть.

 Через два часа мы достигли широкого плато, пестревшего редкими лоскутками палаток и формой четырех гарнизонов Королевства. Чудо ли то было? Наверное, да. Чудом было все, происходящее в последние дни, но привыкнуть к этому все равно не получалось.

 Заметив небольшой отряд, спешно выехавший навстречу, я спешилась и стала ждать.

 -Спасибо тебе, дружок, – погладив белого коня по шелковой гриве, сказала я. – Не знаю чей ты, но надеюсь, когда-нибудь сумею отблагодарить твоего хозяина за эту милость.

 Животное фыркнуло.

 -Ты похожь на первый зимний снег… Такой же белоснежный и легкий. Буду назвать тебя Снежок – не слишком благородно, но…

 В карих, обрамленных длинными ресницами глазах, плясали смешинки. Казалось, лошадь действительно меня понимает. Намотав на руку повод, я медленно пошла вперед, с интересом вглядываясь в лица приближающихся всадников. Мое внезапное возвращение, судя по всему, не вызывало у них никакой радости – только страх и недоумение.

 «Ах да, конечно…», – мрачно подумала я, усмехнувшись, – «Совет, Параман… Герцог вполне может пожалеть, что опустил тогда меч. Да и Тарэм, без сомнения, будет в ярости».

 Никто ни о чем не спрашивал, никто не смел поднять на меня глаз. Воины, мимо которых мы ехали по лагерю, оставляли свои дела и провожали процессию хмурыми взглядами. Люди выглядели уставшими и напуганными.

 Остановившись возле большой палатки с развевающимся над ней стягом целителя, я приказала отнести Карла внутрь, и, чуть помедлив, на всякий случай, зашла следом.

 Моврон, один из тех, кого брат обучал премудростям медицины и его личный помощник, уже хлопотал вокруг наставника, озабоченно что-то приговаривая. Увидев меня, он коротко поклонился и заверил, что сделает все возможное. Сомневаться в его искренности не приходилось и все же, пришлось сделать над собой усилие, чтобы покинуть этот импровизированный госпиталь… Я понимала, что ничем не смогу помочь.

 Кристиан, нетерпеливо расхаживая возле своего жеребца, уже ждал снаружи. Ободряюще улыбнувшись в ответ на его встревоженный взгляд, я быстро сказала:

 -Все в порядке, не волнуйся.

 -Мне доложили, что и Карл здесь?

 -Он тяжело ранен, Моврон сейчас с ним.

 -Как это случилось? – в голосе брата скользнуло напряжение.

 Воспоминания, пользуясь минутной слабостью, яростно хлынули в сознание. Застонав, я сжала виски и несколько раз глубоко вздохнула. Сейчас нельзя было поддаваться чувствам. Если брат выживет, его некому будет оправдать – мне вряд ли удастся уцелеть в грядущей бойне.

 -Он принял на себя мою смерть! – громко объявила я и окинула столпившихся вокруг офицеров долгим взглядом. – Помешать исполнению проклятия Морло – в этом была его миссия.

 Мужчины радостно зашептались, передавая друг другу новость – теперь можно было не беспокоиться о чести Карла и сплетнях Тарэма относительно моей роли. Все встало на свои места и обещанная когда-то, в минуту душевной скорби, надежда – исполнилась.

 Отведя меня в сторону, Кристиан в общих словах описал обстановку. Пока все складывалось в нашу пользу. Своим внезапным нападением, он и Лафаст вынудили аллотар разделиться. Часть вражеских войск оказалась отрезана, и в данный момент Параман обходил долину с левого края, чтобы при атаке не дать Миэлю отступить к горам. Советники, на мое счастье, тоже отбыли с Горготским гарнизоном. Надо отдать должное, несмотря на опасность, жрецы не побоялись исполнить свой долг. Впрочем, Карл говорил, что Совет не представляет для князя никакой угрозы. Я придерживалась того же мнения, слишком абсурно было бы верить, что столь похожие друг на друга силы смогут противостоять друг другу.

 -Пусть принесут мой меч и корону, – сказала я брату, вручая отцовский клинок. – Возьми, Кристиан, Карл хотел бы этого. И отец, думаю, тоже.

 Мужчина нерешительно протянул руку и забрал семейную реликвию, было видно, что ему не по себе.

 Воины принесли нам воды и холодного мяса. Наскоро подкрепившись, я умылась, но пить не стала. После вчерашнего ливня, от воды до сих пор мутило. Затем, кое-как расчесав волосы, надела корону и пристегнула к поясу ножны. Якир, преподнес не простой дар… И вряд ли он подозревал, какую роль этот древний клинок сыграет в моей судьбе. Впрочем, теперь это было не важно.

 На небе собирались тучи. Огромной фиолетово-черной стеной с севера приближалась гроза. Оседлав Снежка, я неспешной рысью послала его туда, где, по словам Кристиана, нам предстояло встретиться с неприятелем. При моем приближении, солдаты и офицеры низко кланялись и спешили отойти в сторону. Совет все-таки хорошо вдолбил в людские головы суеверия... И все же, пока я оставалась королевой, ни Тарэм, никто кто бы то ни было еще, не смели оспаривать закон. Чем дальше вилась линия судьба, тем толще она становилась. Теперь это была уже не узкая тропинка, с которой меня можно было столкнуть, а широкая, проложенная древними словами пророчества, дорога.

 Издалека донесся низкий рев огромного горна, и земля словно покачнулась. Неистово заржав, лошади вокруг встали на дыбы. Сметая все на своем пути, по земле неслась волна ужаса. Началась паника: воины пытались успокоить обезумевших животных, кто-то зажимал уши; некоторые падали, не в силах сопротивляться злой воле; несколько человек с воплем бежали прочь. Я успела увидеть страх, застывший в глазах людей, и узнала его. Да, Карл предупреждал об этом, именно так Морло принес когда-то смерть на поля Аммона-Рэта. Миэль был достойным наследником своего деда.

 Вспомнив слова древних баллад, я тяжело вздохнула.

 «Что ж, история повторяется… Только итог ее, надеюсь, будет другим», – успокаивающе похлопывая Снежка по холке, я обернулась в поисках Кристиана. Заметив мой взгляд, брат в очередной раз осадил коня и, подъехав, встал рядом.

 -Что происходит? – крикнул он, стараясь перекрыть шум.

 -Миэль! – я указала на запад и, развернувшись, наклонилась к нему. – Помни, Кристиан, ты должен быть готов отправиться к княгине! Правый фланг аллотар ждет к северу от плато. Дарита дала слово соблюсти нейтралитет, если жрец Дракона падет. И еще: вы не будете преследовать ни их, ни тех, кто сложит оружие. Ни сейчас, ни потом. Такова моя воля.

 Лицо брата перекосилось болью, быстро схватив поводья Снежка, он намотал их на руку.

 -Даже не думай! Посмотри на себя! Меня не было тогда на скале, но теперь я рядом и не позволю наделать глупостей. Карл бы не позволил!

 Я ласково взяла его руку и, поцеловав, разжала.

 -Карл сказал, что это единственный шанс. Совет не сможет противостоять Миэлю. Зло не может уничтожить зло. И ты не волен мешать – это мой выбор и долг.

 Сказав так, я достала из-под ворота крестик и позволила белому сиянию озарить лицо. Лошадь Кристиана мгновенно успокоилась и, фыркнув, ткнулась мордой в бок Снежка. Мужина нахмурился, потом перекрестился и, коротко кивнув, поскакал прочь. Он понял. Глубоко вздохнув, я пустила коня следом. Последний человек, который мог отговорить меня от безумного шага к смерти, не посмел этого сделать…

 «Наверное», – с грустью подумала я, – «такова, действительно, моя судьба»…

 Миэль был совсем близко. Его люли застыли черно-желтой линией, растянувшись по всему плато. Их было тысячи, но и нас теперь собралось не меньше. Война... Если бы это было в моей власти, она никогда бы не пришла на берега Королевства...

 Выехав на передовую линию, я повернулась лицом к войскам и, высоко подняв свой меч, крикнула:

 -Эннфар!1 – древнее слово разнеслось над стальными шлемами, звеня в ушах и сердцах. Над полем, внезапно, повисла тишина. Даже лошади, и те, казалось, успокоились.

 Выждав секунд десять, я расправила плечи и, перейдя на обычный язык, начала свою речь.

 -Мужи Королевства! Братья, отцы и сыновья моего народа! Сегодня многим из нас предстоит стать частью легенд. Нам выпало не легкое бремя и великая честь. Мы не можем проиграть. И не проиграем, потому что на нашей стороне правда! Изгоните страх из сердец, ибо страх сковывает волю. Вспомните тех, кого вы оставили дома – они надеются и ждут. Знайте, побеждает не тот, кто сильней, а тот, чье сердце горит любовью! Верьте мне, как наши предки верили королю Арматею и не бойтесь древней тьмы – свет ныне сокрушит ее!

 Не дав себе испугаться, я развернула Снежка и, пришпорив, белым вихрем понеслась вперед.

 Небо совсем потемнело. Воздух был чист и прозрачен, земля черна, а горы белели на фоне фиолетовых туч. Ветер усилился, и вдалеке уже гремел гром. Я шла на смерть, это было безумие, но безумие осознанное, ибо никто кроме меня не мог сделать того, что должно – теперь это стало очевидно. Миэля требовалось остановить. Смогу ли я? Как? Ответов на эти вопросы не существовало, да и задавать их было поздно и некому.

 «Скоро все закончиться», – повторяла я, с раздражением обрывая ненужные мысли. Впервые лгать себе получалось так самозабвенно.

 -Прощай, Карл, прощай, Кристиан… Прощай Параман, и ты, Якир… Я помню о тебе, как и обещала. Прощай мой Марк – несбывшаяся жизнь, наивная мечта, краткое мое счастье. Да хранит вас всех Господь! – глотая слезы, я целовала на скаку белую гриву Снежка – он один из всех остался в этот час рядом.

 -Я пожру тебя! – словно в ответ раздался над полем зловещий клекот, и яркая вспышка первой молнии рассекла небо от края до края.

 «Нет!» – мысленно ответила я, увидев его огромную фигуру. – «Ты не имеешь власти надо мной! И никогда не имел!»

 Миэль истерично захохотал, когда гром потряс землю. Это была не просто гроза… Меч, отражая бесконечные вспышки, белым пламенем горел в моей руке, а крест сиял на груди, как упавшая с неба звезда. Князь стоял посреди поля огромной мраморной статуей: спокойно и величественно. Он не боялся. Видимо, за столько веков, окончательно поверил в свое бессмертие. Я не была столь смела, но даже страх уже не мог меня остановить.

 Снежок застыл как вкопанный и, спрыгнув на землю, я стала лицом к лицу со своею погибелью. В его глазах, были холод и тьма – и ничего человеческого. Мы больше не сказали ни слова, только сталь пронзительно запела, рассекая воздух между сердцами. Кем я была перед ним? Никем. Я молилась, чтобы меч не сломался от его ударов, и чувствовала, как мои трещат кости. Даже мысли не успевали рождаться в сознании, так силен был ужас. Каждый удар сердца, тело ловило с жадностью, словно зная, что он может стать последним.

 Миэль не давал ни секунды, ни шанса, но я была уже за той гранью, где страх, боль и здравый смысл имели какое-либо значение. Осталась лишь непоколебимая вера в то, что там, где кончаются человеческие силы, начинает действовать Божественная Благодать. Не ради меня, нет! Ради тех, кто шел следом, ради их жизней… Я делала то, что могла и ждала, зналя, что моя молитва будет услышана, и не сомневалась, потому что Карл это обещал. И в тот самый миг, когда я сама стала осязаемой надеждой, Миэль оступился. Он, рожденный в другой эре, мудрый и сильный, как древние скалы, просто споткнулся о землю, которую мучил столько веков. Если бы я не ждала этого, то просто бы не среагировала. Но я ждала, знала, и, выбросив вперед клинок, пронзила его в самое сердце.

 Со злобной ухмылкой, словно не заметив смертельной раны, князь застыл на месте и высоко поднял свой изогнутый меч – сталь была на половину в крови. С изумлением опустив взгляд, я увидела, как по белому платью расплывается огромное алое пятно.

 Миэль ждал. Секунды вязко текли по пульсу, в глазах постепенно темнело. Холод и слабость, медленно подползали к ногам... Пошатнувшись, я упала на колени, и вздрогнула от его смеха. Клинок, подаренный Якиром равнодушно продолжал отражать ослепительные вспышки молний. Скользнув взглядом по горящим рунам на его лезвии, я закусила губу и пыталась сосредоточиться. Нельзя было сдаваться, слишком много теперь зависело от моего выбора. Где-то там, за спиной тысячи людей не смели выдохнуть, видя, как решается их судьба, и уже теряя надежду.

 Судорожно вздохнув, я резко отклонилась в сторону и рубанула наискосок по незащищенным ногам князя. Смех оборвался. Совсем рядом, со свистом разорвав воздух, в землю вонзился окровавленный ятаган.

 Миэль упал, как подрубленное дерево. Я видела, как выскользнул клинок из его рук, как со стоном он встал на четвереньки и попытался отползти в сторону. Секунды обернулись безвременьем. Замер гром и тучи над головой, застыл ветер, и тысячи тысяч сердец по обе стороны от нас. Из последних сил, собрав всю веру и волю в кулак, я поднялась и занесла руку…

 Я не успела закрыть глаз, не успела осознать или испугаться. Его шея хрустнула, а тело обмякло. От отвращения, меня чуть не стошнило. Только что живая плоть почернела и, рассыпалась в прах, оставив на влажной земле гладкие серые кости. Отвернувшись, я оперлась на меч. Две армии медленно сходились. Полоса мира, на которой еще стояли мои ноги, становилась все уже и уже... Заплакав, я мысленно сказала ввысь «спасибо» и упала на колени. Не посрамились мои надежды, все было кончено.

 Я не поняла, как очутилась на спине, лицом к небу. Холод усилился, а вместе с ним пришла боль. Я с тоской смотрела на бурлящие свинцом тучи и чувствовала себя маленькой и жалкой. Не хотелось умирать, не теперь…

 Что-то белое нависло надо мной, заслонив свет. Узнав Снежка, я улыбнулась и закрыла глаза. Сон обещал избавление от боли и тревог, сопротивляться боьше не было сил.

 ***

 «Кто ты?» – шепотом спросила я во тьму.

 «Меня зовут Лия» – шагнув в круг света, женщина осторожно взяла меня за руку.

 «Это конец?» – в моем голосе скользнула робкая надежда.

 «Нет. Но самое страшное уже позади. Тебе предстоит еще долгий путь, это была всего лишь развилка…»

 «А мой брат?»

 «У вас одна судьба, ваши пути равны».

 Ее контур дрогнул и стал расплываться.

 «Подожди!» – закричала я, боясь снова остаться в одиночестве.

 «Тебе пора…» – женщина улыбнулась и склонила голову на бок. – «Не бойся, дитя, я не оставляю род Валлора, ты не случайно носишь мое имя».

 Подняв руку, она начертила в воздухе крест и растворилась. Качнувшись, я почувствовала, что падаю. Короткая вспышка света, запах моря и раскаленного песка…

 Пятна света перед глазами медленно соединились и превратились в лицо Карла. Его лоб блестел от мелких капелек пота, брови были напряженно сдвинуты к переносице.

 -Зажим и тампон, – сквозь зубы бросил он и, не отрывая взгляда, протянул руку. – Пульс какой? Моврон? Проклятье! Кристиан, нашатырь! Да не ей – мне!

 -Ты сейчас упадешь!

 -Тише... Еще тампон.

 -Пусть Моврон закончит, пусти его.

 -Заткнись! – отрезал Карл и болезненно поморщился.

 Похоже, никто не замечал, что я пришла в себя. Зато сердце мое успокоилось: Кристиан был жив, Карл тоже. Они оба стояли рядом. Это было уже большее, на что смела надеяться.

 -Все, можешь зашивать, – спустя какое-то время едва выдохнул брат и его лицо сразу исчезло.

 Испугавшись, я застонала, и чьи-то холодные руки тут же бережно легли на мои глаза. Удар сердца и темнота вновь поглотила разум, сомкнувшись над головой уже знакомыми теплыми волнами.

Глава 9

 Иногда я слышала голоса и чувствовала прикосновения, холод или жар, иногда не было ничего, кроме пустоты и собственных мыслей. Страшная картина перед падением никуда стояла перед глазами. Наверное, мне не дано будет забыть ее никогда – Миэль навеки остался клеймом, выжженным на памяти. Душа была избита и изранена, но стала тверже: словно огонь прошел через мое естество и, расплавив его, выковал нечто новое, похожее по форме, но совершенно иное по сути. Быть может, я льстила себе, находя утешение там, где на самом деле его не было, но бояться больше не хотелось. Никогда! Никого!

  Я не знала наверняка, как закончилось сражение, и сдержала ли слово княгиня, но была почти уверена в победе, потому что иначе спасать меня было бы некому и незачем. Сумеречный жрец канул в лету, мои братья остались живы, и все должно было вернуться на свои места.

  Однажды, в очередной раз выплыв из небытия, я вдруг с удивлением осознала, что вижу. Было тихо. Еще не уверенная, что это явь, я попыталась повернуть голову. Никогда бы не подумала, что потребуется столько сил на такое простое движение. К сожалению, направление было угадано не верно, и наградой за титанические труды стала стена. Побелка выглядела немного потерто и тускло. Пришлось потратить еще столько же времени, чтобы вернуть голову в исходное положение. Немного отдохнув, я начала все заново. В конце концов, что еще было делать? На этот раз, дело пошло немного быстрее.

 Карл крепко спал, полулежа в большом высоком кресле. Он был одет в черные кожаные брюки и белую, слегка помятую рубашку. Голова его упала на грудь, правая рука небрежно лежала на эфесе отцовского меча, а левая на подлокотнике. Воспоминания быстрой чередой пронеслись в сознании: брат всегда был рядом – с самого рождения… Наша странная разлука, казалась каким-то ночным кошмаром. Еще несколько минут я с любовью смотрела на его спокойное лицо, а потом устало смежила веки.

 Солнечный лучик тепло целовал мои глаза… Глубоко вздохнув, я по памяти повернула голову вправо. Карл, по-прежнему, сидел в кресле, но уже не спал. Закинув ногу на ногу, он с задумчивым видом читал толстую потертую книгу. Видимо прошло уже довольно времени, потому как одет брат был иначе: в белые парадные брюки и золотистый камзол. Черные волосы, спускавшиеся на плечи, перехватывал тонкий серебряный обруч регента.

 -Карл… – тихо шепнула я, и вздрогнула, испугавшись собственного голоса.

 Брат слегка нахмурился и перевернул страницу. Он всегда был очень сдержан в чувствах. За всю сознательную жизнь, мне помнились только несколько моментов, когда самообладание ему изменило. Такова была цена ответственности – именно она наложила на характер принца отпечаток холодности и некоторого высокомерия. Вначале, он помогал отцу с Кристианом, который лет до пяти оставался очень слабым и болезненным ребенком, потом появилась я… Брат никого не допускал до своей маленькой Лии – ни близнеца, ни тетю, ни, тем более, людей посторонних. Я была его личной ответственностью перед отцом и государством, и он любил меня так сильно, как только мог. Лишь однажды наши пути разошлись, и я знала, что смогу простить и забыть, а он не простит себе никогда.

 -Карл! – сказала я громче, видя, что мужчина снова погрузился в чтение.

 Вздохнув, он поднял голову и взглянул на меня. Наши глаза встретились, и тяжелая книга с глухим ударом упала на пол.

 Глухо воскликнув, брат бросился ко мне и сгреб в объятия. Время вновь остановилось...

 Мы долго плакали и смеялись, и не было слов, чтобы выразить переполняющие сердце чувства. Казалось, весь мир ликовал в этот момент. То была моя награда – вымоленная и выстраданная неимоверной ценой.

 -Мне снился ужасный сон, – пожаловалась я, вытирая слезы радости.

 Он немного отстранился и, грустно улыбнувшись, погладил меня по волосам.

 -Знаю, Ли, знаю!

 -Была война…

 -Она давно закончилась, время потихоньку стирает ее следы. Все уже прошло.

 «Все прошло…», – я несколько секунд вслушивалась в эти долгожданные слова, позволяя им звучать в себе, а затем спросила:

 -Что же случилось?

 -А есть не хочешь?

 Удивленно моргнув, я решительно замотала головой.

 -Я столько думала, Карл, что не успокоюсь, пока все не узнаю…

 Хмыкнув, брат сел поудобнее, и взял меня за руку.

 -Когда я очнулся в ставке, Моврон усердно штопал меня, – не отводя взгляда, покорно начал он. – Естественно, пришлось кое-что подсказать, но свое дело друг сделал: опасность для жизни миновала и я очнулся. Тебе вовремя удалось приостановить кровотечение, спасибо… Конечно, находясь в сознании, я уже не мог сидеть, сложа руки, тем более, вы с братом были в самом сердце того ада. На счастье, лорд Якир догадался ко мне заглянуть. Я описал ему ситуацию и послал на передовую, дав задание проследить за тобой, а так же передать Кристиану, чтобы он любых условиях упросил княгиню не вступать в бой. Слава Богу, Якир успел вовремя.

 -Якир привез меня? – я встрепенулась, надеясь, что судьба, наконец, смилуется и укажет верный путь.

 -Не совсем, – покачал головой брат. – Когда он передал Кристиану мою просьбу, ты как раз совершила то, что было предписано. Оцепенение покинуло войска, и началась бойня. К счастью, конь стоял над тобой насмерть, лягая и кусая любого, кто оказывался рядом. Якиру едва удалось уговорить животное его пропустить.

 Я смутно припомнила последние мгновенья, сохранившиеся в сознании: черно небо, морда Снежка, бесконечные вспышки… Судорожно вздохнув, машинально коснулась живота, где была оставленная Миэлем рана.

 -Спустя минут сорок после начала сражения, – словно не заметив моей реакции, продолжил Карл, – лорд привез тебя в лагерь. Было потеряно много времени, ты еле дышала и истекала кровью. Князь наносил удар с расчетом, что второго не понадобится, но Бог отвел его руку – твою жизнь спасли считанные миллиметры. Условия, как понимаешь, были далеки от нужных… Тут бы и клинике пришлось туго, но выбора не оставалось. Слава Богу, Моврон уже знал, что делать, да и Кристиан подоспел к концу, правда, больше мешал. Не помню, когда именно сознание покинуло меня, но очнулся я только дня через три. А вот ты – нет, хотя по внешним признакам выздоровление шло благополучно. Вот, собственно и вся история.

 -Подожди! – запротестовала я. – Сколько же времени прошло, где мы сейчас?

 -В Замке, в Восточной башне над моим кабинетом. Здесь раньше хранилась казна, но позже комната стала маловата и о ней забыли. Замечательное и весьма безопасное место. Что касается времени, то уже начало весны, то есть, примерно семь месяцев со дня победы. Никто не верил, что ты придешь в себя. Кроме меня и Якира, разумеется. Твой организм и душа были вымотаны настолько, что времен требовалось раз в десять больше положенного. Я знал это и, как всегда, оказался прав… – он вдруг запнулся и, нахмурившись, отвел взгляд.

 Улыбнувшись, я поцеловала его в щеку и откинулась на подушки. Как же хорошо, что некоторые вещи никогда не менялись!

 -Хочу есть, – чтобы порадовать брата, пришлось немного слукавить.

 С того дня, я очень быстро пошла на поправку. К ежедневно делал мне массаж и заставлял выполнять комплекс упражнений, чтобы укрепить мышцы. Пока я не окрепла, он решил никого не оповещать. И только спустя месяц, когда мне наконец удалось самостоятельно встать на ноги, в комнату был допущен Кристиан, а потом и остальные лица, желающие лично убедиться, что королева жива и сохранила рассудок.

 Еще через пару недель, я уже смогла принимать гостей в своих покоях, что было гораздо удобнее. Всем я была рада, но еще больше радости доставил день, когда мне впервые разрешили выйти на улицу. Воздух, казалось, был пропитан яблоневым цветом, деревья стояли усыпанные розовой ватой, а небо было прозрачным и синим, как сапфир.

 Отважный Снежок стал теперь важной персоной: о нем слагали легенды и пели баллады. Впрочем, как и обо мне. Я так и не узнала, откуда появился у жертвенника этот белоснежный конь, и почему сразу был предан мне словно боевой товарищ и друг. Не было в Королевстве такого всадника, который мог бы догнать нас, когда сливаясь в единое целое, мы вихрем неслись между цветущих яблонь… В такие моменты меня переполняло счастье.

 ***

 Лето наступило незаметно. Жизнь окончательно вошла в привычный до войны ритм, и в Замке наконец-то воцарилась тишина. На ветвях древних яблонь беззаботно щебетали птицы, а по изумрудной траве катались довольные пантеры – их черная армия пополнилась десятком озорных котят.

 Облака белыми перьями по синему, и легкий ветерок в волосах. Снежок, чувствуя мое настроение, с упоением несется по белой тропинке, разрезая грудью воздух и встряхивая иногда белой гривой. Закрыв глаза, я позволяла солнцу согревать свое лицо... Я была жива, дышала, любила!  Беды остались в прошлом, и оно развеялось, как сон – настало утро и все забылось.

 Сизо-синяя тень легла на землю, в одно мгновение охладив теплые краски. Услышав окрик, я слегка натянула поводья и обернулась. Карл, махнул рукой и, пришпорив черного жеребца, перешел в галоп. Развернувшись, Снежок приветственно заржал.

 -Решил прогуляться? – кивнув на его приветствие, спросила я, расплываясь в улыбке.

 -Дела подождут, – словно прочитав мои мысли, поморщился он. – Погода портиться.

 -Не думаю, что это надолго.

 -Сегодняшняя гроза только репетиция. Через пару дней Замок будет дымиться от жары, а затем зарядят дожди и ураганы. Этот месяц вряд ли будет спокойным.

 -Откуда ты знаешь?

 Карл хмыкнул и, хитро взглянув на меня, промолчал.

 -Как тетушка? – похлопав Снежка по холке, я сделала вид, что не заметила возникшей паузы.

 -Время не лечит такие раны, Лирамель. Но, думаю, через пару месяцев она перестанет горевать. Война забрала многих… Фалинор не одинока в своем горе.

 Я кивнула.

 -А Якир?

 -У лорда сейчас масса хлопот – Рэмаки явно не жалеют быть патриотами. Если хочешь, могу ему написать.

 -Не знаю, Карл. Едва ли я смогу закрыть глаза на его принадлежность к Ордену, а он не рискнет уйти.

 Брат задумчиво покачал головой и, протянув руку, сорвал на ходу яблоневый листок.

 -Все еще безопаснее было бы принять его предложение, – тихо ответил он, не поворачивая головы. – Но неволить тебя не стану. Совет пока под контролем, наши позиции довольно сильны, да и Якир все понимает. Не думай, что ему нравится месяцами сидеть в своем поместье.

 -Хочешь сказать, он дает мне время?

 -Именно. Поэтому и я не вмешиваюсь в притязания Рэмаки. Надеюсь, у них хватит ума не доводить дело до серьезного конфликта – леса Варута и Рэта должны принадлежать нашему роду, это не подлежит никаким обсуждениям.

 Впереди, среди изогнутых стволов, мелькнули белые могильные плиты. Нахмурившись, я остановила Снежка.

 -Давай вернемся, Карл.

 Несколько мгновений он помедлил, с какой-то тоской глядя в сторону фамильных усыпальниц, затем кивнул. С востока поднялся прохладный ветер, и в сгущающихся сумерках сад наполнился какофонией звуков и шорохов.

 Обратно мы ехали молча. Я никак не могла разобраться со своими чувствами. Однажды принятое решение теперь казалось не совсем верным, а найти другое не получалось. Якир был моим другом, мужчиной, которому я позволяла себя любить и которому отвечала если не любовью, то глубокой симпатией. Возможно, не случись всего того, что обрушилось на нас в последние месяцы, сомнения бы развеялись. Но на другой чаше весов теперь находился не только призрачный образ первой любви, но и опыт веры. Мне претила сама мысль связать жизнь с человеком, поклоняющимся мерзости, схожей с той, что терзала во тьме мою душу. Конечно, я не могла предугадать, как поступит Якир, если я выскажу определенные условия… Но, отчасти, где-то глубоко в сердце, боялась, что он все же сумеет отречься и устранит тем самым последнее препятствие между нами.