Текст книги "Королевство поющих ветров (СИ)"

Автор книги: Анастасия Шевцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Часть 1.

…И дано будет Главе рода видеть судьбу своих детей, дабы не прервалось наследие Валлора до скончания веков.

Легенда об Арматее

Пролог

 Ребенок выглядел истощенным, но ни синяков, ни ссадин на его теле не было, только на спине осталось красное пятнышко – след от кольца. Аккуратно сняв с младенца цепочку, принц поднес перстень к глазам и, вглядевшись в выгравированную на золоте надпись, вздрогнул. Еще не прочитав ни строчки из лежащего на дне корзины письма, он уже знал: человек, давший ему жизнь, никогда не вернется.

 Это был последний раз, когда Карл заплакал, не в силах сдержать рвущегося на волю горя. Обхватив голову руками, мальчик уткнулся носом в шерстяное одеяло и глухо застонал. Прошлое таяло как сон, унося с собой короткие дни детства. Бремя новой ответственности ложилось на плечи неподъемным грузом.

 Маленькая пяточка слегка толкнула его в лоб. Подняв голову, принц взглянул на ребенка, а затем, вытерев рукавом слезы, встал. Не в его воле было исправлять совершившееся, а потому не стоило терять время на праздные сожаления. Будущее было сокрыто, однако настоящее лежало на ладонях и требовало решений. Отныне, это являлось его долгом перед Богом, отцом, и народом.

 Конверт был холодным и слегка влажным, а восковая печать оказалась неровно надломлена. Помедлив, Карл аккуратно расправил слипшуюся бумагу. В некоторых местах строчки уже заметно расплылись, но все еще были читаемы. Аккуратный почерк, несколько мелковатый, потому как пишущий, вероятно, спешил, он узнал бы среди тысяч.

 Поднеся исписанный лист к губам, мальчик закрыл глаза и поцеловал пахнущую сыростью бумагу – последнее, чего касались руки его отца, когда он думал о нем.

 «Сын мой», – было выведено вверху страницы, – «прими мое благословение и последнюю волю всем своим сердцем и разумением».

 Письмо было длинным. Казалось, будто он читал вечность. Читал, перечитывал и вновь начинал сначала. Предчувствие не обмануло: отец до конца прошел путь истинного сына Крови и сумел исполнить долг, отдав жизнь во имя того, во что верил. Он многое успел рассказать об обстоятельствах, которые привели к его падению, напомнил о моментах, которые, как считал, сын мог забыть, назвал имена тех, кто мог помочь в будущем и тех, кто сделал все, чтобы этого будущего не было.

 Никогда еще в душе Карла не было такого хаоса и смятения. Ненависть, боль, гордость от того, что он ни секунды не поколебался исполнить волю своего короля, и какое-то странное чувство торжества… Мечты остались мечтами, планы разлетелись, словно карточный домик, а где-то в самой глубине сердца затаился какой-то недобрый азарт.

 «…И дано будет Главе рода видеть судьбу своих детей, дабы не прервалось наследие Валлора до скончания веков», – гласила легенда об Арматее. Мальчик хорошо запомнил эти слова и много думал над ними, строя предположения о собственной судьбе. Имел ли он власть и право взглянуть на грядущее, открытое отцу?

 Не найдя ответ, Карл осторожно взял сестру на руки и, выпрямившись, закрыл глаза.

 Ветер… Кровь стекала с его пальцев и капала в пропасть. Он держал ее руку крепко, не давая шевельнуться и отступить. Дышать становилось все труднее, из глаз текли слезы, высыхая на горячем ветру, а земля под ногами мелко дрожала. Занеся белый кинжал и онемев от ужаса, принц смотрел в затуманенные васильковые глаза…

 Вздрогнув, мальчик пошатнулся и, прижав к груди ребенка, со сдавленным всхлипом опустился на кровать.

Глава 1.

 По стеклу барабанил дождь. Откинув одеяло, я встала на холодный пол и, обогнув ширму, подошла к окну. Фонарь над входной дверью отбрасывал на крыльцо тусклое кольцо света, в котором был виден мокрый красный коврик и жмущийся к деревянному косяку кот.

 Тихий вздох в глубине комнаты заставил меня обернуться. Что-то проворчав во сне, брат лег на другой бок и затих. Вскоре его дыхание снова стало ровным и спокойным. Подождав еще минуту, я тихо подошла к двери и осторожно повернула железную ручку. Раздался короткий скрип, по полу потянул сквозняк.

 В коридоре было темно, дождь продолжал барабанить по крыше, заглушая едва слышимое жалобное мяуканье. Держась рукой за стену, я нащупала дверь и зашла в комнату Кристиана.

 -Ты забыл впустить Баму! – мой шепот прозвучал неожиданно громко, но ответа так и не последовало.

 Удивленно нахмурившись, зажгла свет. Кровать была аккуратно застелена, на закапанной воском тумбочке лежал повернутый набок будильник – стрелки показывали половину шестого утра.

 Прерывистый стук я скорее почувствовала, а не услышала. Впрочем, брат вполне мог забыть ключи, такое уже не раз случалось. Решительно нажав на выключатель, выбежала в коридор. Дождь на улице немного стих, было слышно, как гуляет по крыше ветер. Невольно поежившись, я остановилась у двери, и, поправив упавший с плеч шерстяной платок, нерешительно дотронулась до торчащего из замочной скважины ключа. Открывать почему-то не хотелось…

 -Кристиан?

 Снаружи раздался приглушенный кашель. Вздохнув, я дважды повернула запястье и, нажав на ручку, отошла, чтобы пропустить брата. Маленькая тень, задев меня пушистым боком, стремительно метнулось внутрь.

 -Простите за столь ранний визит, – голос человека, застывшего на пороге был неестественно низок, – я ищу Карла Валлора. Вы, очевидно, его сестра?

 Растерявшись, я машинально кивнула, и, на всякий случай, отступила еще на шаг. Словно почувствовав мой страх, гость убрал протянутую было руку в карман плаща.

 -Проходите, я сейчас его позову.

 -Не стоит, – тотчас же ответил мужчина и быстро зашел в дом.

 Его движения и голос были настолько спокойными и уверенными, что я не сумела среагировать, когда резко выбросив руку вперед, он схватил меня за горло и повалил на пол.

 «Господи!», – мысленно взвыла я, услышав собственный сдавленный хрип.

 Весь мир превратился в сплошную пульсацию боли и предсмертного ужаса – сопротивляться не было сил.

 -Кричи, ну же! Кричи! – его пальцы слегка разжались, позволяя сделать вдох.

 -Пожалуйста… – едва слышно выговорила я, пытаясь его оттолкнуть, – пустите…

 Мужчина коротко выругался и, обернувшись, толкнул стоявшую поодаль массивную вешалку. С грохотом, от которого, казалось, содрогнулся весь дом, она упала и откатилась на несколько сантиметров к входной двери. Спустя пару секунд, послышались торопливые шаги. Отпихнув меня, незнакомец вскочил на ноги и выхватил из-за пояса искривленный кинжал.

 -Сын похож на отца! – увидев застывшего посреди коридора человека, прошипел он. – Его величество всегда поспевал к самому финалу.

 Воспользовавшись неожиданной свободой, я стала незаметно отползать к стене.

 -Назовите себя, – в голосе Карла неожиданно прозвучали властные нотки. – По чьему приказу вы действуете?

 -Разве это так важно? – усмехнулся мужчина и, обернувшись, поймал мой взгляд. – Жаль, что не понимал раньше, как опасно идти против воли Совета! Придушить ее пеленками было бы намного проще, не так ли?

 Лицо брата осталось спокойным, только губы скривила странная усмешка. Сжав рукоять отцовского меча, он неотрывно следил за каждым движением своего противника. Внезапно, я словно очнулась. Оценив расстояние, которое отделяло брата от стоявшего возле меня человека, собрала все силы и резко откатилась в сторону. Сверкнувшая в воздухе сталь, заставила на мгновенье зажмуриться. Словно подкошенный, мужчина упал навзничь. Возле его головы по полу медленно растекалось темно-алое пятно.

 -Ты в порядке? – опустив клинок, Карл обогнул тело и подошел ко мне.

 -Больно… – говорить и вправду было тяжело, горло все еще сдавливал невидимый обруч.

 Судорожно вздохнув, я с трудом села. По отполированному лезвию меча к его ногам стекали на пол капельки крови.

 Нагнувшись, брат внимательно осмотрел меня, а затем, взял на руки и понес в комнату. Уткнувшись в его плечо, я закашлялась. Уютный маленький мир за несколько мгновений вдруг перестал быть безопасным и светлым, а реальность застыла где-то на грани яви и сна.

 -Спи, моя хорошая, – подоткнув одеяло, негромко произнес брат, – ничего не бойся.

 Я хотела было ответить, но только заплакала. Присев на край постели, он взял мою ладонь и стал что-то успокаивающе напевать. Слова звучали знакомо, но понять их значение не удавалось.

 -О чем эта песня? – спустя минут десять, спросила я, сумев, наконец, открыть глаза.

 Сбившись, Карл замолчал. На мгновенье показалось, что в его взгляде мелькнуло раздражение.

 -Отец пел ее, когда укладывал нас с братом спать… Это гимн Поющим ветрам, никто уже не помнит его автора.

 -Красивая мелодия...

 -Возможно, ты заметила сходство с языком, которому я тебя учил… – дождавшись пока я кивну, он одобрительно улыбнулся: – Это его Древнее наречие. Мы действительно принадлежим к довольно малочисленному, по меркам этого мира, народу… И, поверь, я никогда не лгал, рассказывая о прошлом нашей семьи, равно как и не открывал всей правды. Надеюсь, ты сама вскоре поймешь почему.

 -О чем ты? – мне снова стало тревожно и холодно.

 -Пришло время ответить на все отложенные вопросы. Как не желал бы я повременить, жизнь, похоже, не оставляет такой возможности, – он вдруг запнулся и, нахмурив брови, прислушался. – Отдохни немного, я должен переговорить с Кристианом – нужно решить, как быть дальше.

 В прихожей хлопнула дверь. Улыбнувшись, Карл быстро поднялся и поспешил навстречу брату.

 Поправив подушки, я села и оглядела комнату. Плетеная ширма отгораживала постель от письменного стола и маленькой библиотеки, которую братья собирали для меня на протяжении нескольких лет. Слева от окна висела в углу старинная, уже потемневшая икона, под ней, покачиваясь на сквозняке, горела маленькая лампада. Протянув руку, я взяла с прикроватной тумбочки фотоальбом и, положив на колени, открыла толстую кожаную обложку.

 Я не помнила своих родителей. Когда они погибли, братьям было всего двенадцать, поэтому нас троих под опеку взяла родная сестра матери. К сожалению, ее я тоже помнила расплывчато – женщина умерла в год, когда Карл поступил в медицинскую академию. С того времени я осталась на его попечении. Впрочем, если верить словам Кристиана, близнец исполнял роль моей матери с самого первого дня, как впервые взял на руки. Я чувствовала, что это было правдой, поскольку испытывала к брату дочернюю любовь и привязанность.

 Мои ранние детские фотографии были сделаны в основном в ателье: худенькая девочка с невзрачными чертами лица и заплетенными в две косы пепельно-серыми, мышиного цвета, волосами. Только синие глаза, немного смягчали общее впечатление – они были моим украшением.

 Я отчетливо помнила день, когда Кристиан купил свой первый фотоаппарат. Увлекаясь живописью, он с интересом стал осваивать новое искусство, причем сделанные фотографии получались куда лучше его бесконечных посредственных картин.

 Раскидистая крона дерева бросала на землю пятнистую тень. Мы втроем стояли напротив огромного ствола, улыбаясь в объектив. Поскольку братья были одеты одинаково, отличить их можно было только по взгляду: Карл всегда смотрел прямо и пристально, Кристиан словно бы исподволь. Смеющейся девочке, которая держала их за руки, на вид можно было бы дать лет одиннадцать, но я точно помнила, что фотография была сделана в начале первого учебного года – из-за высокого роста, я всегда казалась старше своих лет.

 В конце альбома, лежал единственный не приклеенный снимок, сделанный и подаренный Марком совсем недавно. На нем я стояла на фоне парка и улыбалась, держа в руке маленький букетик. Счастье, тихое и безмятежное, окутывало мое сердце, когда этот светлый юноша находился рядом. Мы знали друг друга с детства, но с возрастом дружба переросла в нечто более глубокое. Карл, казалось, никогда не уставал повторять, что молодой человек мне не пара. Возможно, именно благодаря его непреклонности, чувства, которые вначале были обыкновенной детской влюбленностью, дали глубокие корни.

 Несколько цветных фотографий хранили память недолго пребывания в Америке. Ферма дядюшки Пола запомнилась бесконечным солнцем и блеяньем овец по утрам. Все те дни я скучала по морю и, если бы не уроки верховой езды, которыми Карл пытался меня занять, каникулы были бы испорчены.

 Наступившая тишина заставила отвлечься от нахлынувших воспоминаний. Отложив альбом, я насторожилась. Задев приоткрытую дверь, в комнату вальяжно зашел огромный рыжий кот. Вытянув вверх толстый полосатый хвост, он демонстративно потерся мокрым боком о ножку кровати, а затем запрыгнул мне в ноги и замурлыкал. Улыбнувшись, я снова откинулась на подушку.

 -Не думаю, что стоит ее будить, – в голосе Кристиана отчетливо слышались раздражение и страх.

 -Боишься?

 -Следовало рассказать все раньше, а не тянуть до последнего. Почему я теперь должен присутствовать при этом представлении?

 Карл хмыкнул, но промолчал.

 -Ты наверняка знал, что так будет, не лги! Пол обмолвился летом, что пять лет назад предчувствия тебя не обманули, и судя по тому, что мы имеем сейчас…

 -Эти события никак не связаны. Орден тогда прислал убийцу, чтобы освободить своему кандидату путь к власти. Да, я приказал Андерсону застрелить его, но возможно именно это дало нам отсрочку. Сегодняшний гость совсем другого порядка, не удивлюсь, что именно он тогда принес сестру в Большой мир. Признаю, я допустил ошибку, считая, что этот человек вернулся на родину, но теперь ошибка исправлена.

 -Чудом, брат, чудом!

 -Возможно, но учитывая, что тебя вообще не было поблизости, моя вина ничтожна!

 Последовала небольшая пауза.

 -Я хотел убедиться лично… – сбивчиво ответил Кристиан, будто извиняясь.

 -И?

 -Цикл западного лепестка действительно сбился – ветер запел. Ты был прав.

 -В таком случае, у нас не больше четырех часов для принятия решения. И, как кажется, выбора больше нет, – тяжело сев на край постели, Карл осторожно взял мою руку и нащупал пульс.

 -Это безумие! Что мы сможем?

 -В отличие от тебя, Кристиан, я думал над этим почти пятнадцать лет. И, если ты наконец-то готов мне доверять, то сделать мы сможем очень многое. Никто не посмеет оспорить ее права!

 -Никто и не допустит, чтобы она эти права предъявила!

 -Отец дал приказ, я выполню его волю. Если хочешь, можешь оставаться здесь.

 -Разумеется, нет! Я пойду за тобой куда угодно, и ты это знаешь. Просто не уверен, что смогу быть полезен.

 -Твоя помощь не потребуется, нужно только доверие – нам следует держаться вместе и сейчас, и в будущем.

 Разбуженный этим спором, старый кот потянулся и спрыгнул на пол. Пора было просыпаться. Глубоко вздохнув, я отдернула руку, которую брат все еще держал, и открыла глаза.

 -Извини, что разбудили, – примирительно сказал Карл, погладив меня по голове. – Как себя чувствуешь?

 -Нормально.

 -Хорошо, милая. Кристиан, будь добр, свари нам кофе и покрепче.

 После того, как шаги брата стихли в глубине коридора, мы некоторое время молчали. Сложно было понять, что испытывал в эту минуту Карл, но мне было страшно. Я понимала, что предстоящий разговор не принесет ни радости, ни успокоения. Пугало и то, как по-разному братья реагировали на произошедшее утром событие. Кристиан казался искренне напуганным, а вот в голосе его близнеца слышалось едва ли не торжество.

 -Рассказ будет долгим, – быстро взглянув на меня, мужчина отвел взгляд. – И, боюсь, тебе понадобиться немало мужества, чтобы принять правду. Возможно, следовало объяснить все раньше, но поверь, тогда бы все эти годы ты не смогла бы радоваться так искренне…

 -Даже если вы мне не братья – я люблю вас, и ничто этого не изменит! – на одном дыхании выпалила я то, чего больше всего боялась.

 Удивленно моргнув, Карл улыбнулся.

 -За это можешь не беспокоиться, наше родство не подлежит никакому сомнению.

 -Тогда я готова выслушать все, что ты должен сказать.

 За окном сверкнула молния, и спустя четыре вдоха воздух сотряс далекий раскат грома. Закутавшись в плед, я села на постели и прислонилась спиной к стене. Брат внимательно следил за каждым моим движением, по-прежнему не решаясь начать разговор.

 -В крещение мы нарекли тебя Лией, – наконец, произнес он. – Но в книге рода Крови ты записана, как Лирамель.

 -Необычное имя…

 -Имя как раз традиционное. Подожди, – он предупреждающе поднял руку, опережая вопрос, – я начну с самого начала. Не старайся запомнить названия и даты – сейчас это не нужно, у нас еще будет время.

 -Хорошо.

 -Несколько тысяч лет назад, до Великого потопа, земной шар был надежно защищен от космических излучений атмосферной водяной оболочкой. Ты наверняка помнишь слова из Библии: «И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом» . Эта теория давно известна современному миру, но кое-чего не знает почти никто… Дело в том, что «вода над твердью» удерживалась прочным воздушным куполом. После катастрофы, плотные потоки воздуха спустились к поверхности земли и под действием взаимного притяжения, образовали своеобразный щит над небольшим материком в Атлантическом океане.

 -Этот материк до сих пор существует? – поддавшись вперед, я с недоверием нахмурилась.

 -Да.

 -Как же такое возможно? Я имею в виду, как может быть, чтобы об этом не было известно?

 Карл тихо рассмеялся.

 -О природе Поющих ветров я знаю достаточно, но, боюсь, тебе это сложно будет понять. Для общепринятой физики они являются такой же фантастикой, как и различные свойства воды для людей времен Великого потопа. Если говорить кратко, стихия воздуха имеет три состояния: проницаемое, тягучее и непроницаемое. Ветра, окружающие Королевство, являются непроницаемыми, их ореол – условно тягуч. Благодаря отражающим свойствам определенных микрочастиц тягучего слоя, даже современная техника не может обнаружить ни щит, ни того, что под ним скрывается. Ты ведь слышала рассказы о Бермудском треугольнике и необъяснимых катастрофах, с ним связанных?

 Я кивнула, хотя по правде, с трудом понимала, о чем он говорит.

 -Тогда вполне сможешь сама сопоставить теорию и реальность – сейчас есть вопросы поважнее. Если судить по древнейшим летописям, история Королевства началась примерно за полторы тысячи лет до Рождества Христова. Небольшой клан под предводительством некого Тара Валлора, спасаясь от преследования, чудесным образом был перенесен из Аравийской пустыни на необитаемые земли… Уж правда это или вымысел летописца, узнать уже невозможно...

 -Валлора? – переспросила я недоверчиво.

 -Да. Наш пращур – стал основателем правящей королевской династии. Но слушай... Спустя двести лет после появления на южных землях первых людей, за северными горами на берег выбросило осколки разбитого судна. Двадцать человек мужчин и женщин, которым удалось выжить после столкновения со щитом Поющих Ветров, основали у подножия гор колыбель северного народа, названную позже Княжеством аллотар. Постепенно, история становилась легендой, легенды искажались, забывались, и люди Королевства потеряли представление об истинной картине мироздания. Лишь немногие из тех, кто принадлежал к роду Валлора, хранили древние знания: дети королевской крови – внуки и правнуки Тара, дерзнувшие после первого путешествия, повторить небесный путь, составили карты и таблицы, позволяющие рассчитывать пространственно-временные точки соприкосновения ветров в обоих мирах. Вскоре появились хранители и стражи, которые наблюдали за странниками и помогали им освоиться в непривычных условиях. Одного из далеких потомков хранителей, ты уже знаешь – Пол вступил в свое наследие не так давно.

 Прервав близнеца на полуслове, Кристиан поставил на тумбочку две чашки ароматного кофе и сел рядом. На меня он старался не смотреть.

 -Минуло несколько эпох, прежде чем трон Королевства перешел к королю Аритону, нашему деду, – отпив из своей чашки, Карл поморщился. – Не хочу вдаваться в подробности, расскажу только факты. Несмотря на то, что власть в Королевстве всегда принадлежала первому среди потомков Тара, коронованному согласно традиции и закону, почти все вопросы решались не им, а Советом, состоящим из глав влиятельных древних семейств. Чистота рода, тем более генетических линий тех, кто продолжал королевскую династию, всегда соблюдалась очень строго. Побочные дети, если они несли в себе кровь других родов, могли восстановить статус посредством родового брака, но претендовать на какое-либо наследство имели право только их дети, да и то часто через поколение. Король Аритон нарушил этот запрет. Брат нашего отца, принц Кайл, выдаваемый с рождения за его близнеца, на самом деле являлся сыном одной из фрейлин королевы, леди Марги Каэл. Очень немногие при дворе знали об этом подлоге, и все они вскоре погибли, как и сама Марга.

 Тем временем, принцы росли, мужали и все больше ненавидели друг друга. Заручившись поддержкой влиятельных людей, Кайл решился освободить путь к трону. Однако отец, будучи предупрежден о готовящейся расправе, совершил то, чего не делали много веков: пересек границу щита и бежал в Большой мир. Долгие годы он провел в добровольном изгнании, набираясь опыта и сил, пока в сонном видении не получил весть о смерти короля. Принц был вынужден оставить нас с братом и вернуться в Королевство, чтобы принять трон... – Карл внезапно запнулся, а затем, взглянув на нас, тихо произнес: – О том, что случилось потом, лучше расскажет Кристиан.

 -Не думаю, что смогу сделать это лучше, – недовольно произнес мужчина, – но если настаиваешь… – он пожал плечами. – Пятнадцать лет назад, ночью, мы нашли на пороге дома новорожденного младенца, девочку. В корзине, вместе с пеленками, лежало вскрытое кем-то письмо, в котором не хватало нескольких страниц. Из него следовало, что подброшенный ребенок являешься единственным законнорожденным наследником нашего отца. Что касается его самого, вряд ли на тот момент он еще был жив. Вот, собственно, и все.

 -Отец просил позаботиться о тебе, – добавил Карл, – и когда придет время, помочь вернуться в Королевство, чтобы принять трон. Род Валлора не должен прерваться – такова аксиома, сausa causarum  существования королевской династии.

 Повисла напряженная тишина.

 -А тот человек, сегодня? – несмотря на прилагаемые усилия, мой вопрос прозвучал испуганно и хрипло.

 Брат улыбнулся.

 -Вероятно, у него помутился рассудок от долгого пребывания в Большом мире, ведь следуя его же словам, именно он тогда принес тебя к порогу этого дома.

 Барабанил по стеклу дождь, жужжала под потолком муха… Мой мир рушился, разваливаясь на части, как мозаика. Я хотела закончить школу, поступить в университет, мечтала выйти замуж за Марка… Теперь все это превратилось в красивый сон, от которого меня нещадно разбудили. Словно тяжелый камень упал на грудь и смутное предчувствие, порой тревожащее душу, наконец, обрело черты. Стало понятно, почему Карл так оберегал меня от всего, в том числе и от любых привязанностей. Мой путь был путем власти, а Марк… Разве посмела бы я, узнав цену собственной жизни, пренебречь догом и связать с ним судьбу? Да и смог бы он все оставить и последовать за нами? Нет и нет.

 «Марк…» – мысленно простонала я, стараясь подавить вспыхнувшую в душе обиду. Необходимо было объясниться с ним прежде, чем все услышанное станет реальностью. Мы имели право попрощаться.

 Часы продолжали равнодушно тикать. Карл, нахмурившись, не сводил с меня внимательного взгляда. Кристиан смотрел в сторону. Никто из них не мог сейчас утешить или дать хотя бы призрачную надежду на выбор.

 -Мне необходимо все обдумать, – сказала я, пригладив растрепанные волосы. – Прогуляюсь немного...

 -У нас не больше четырех часов, Лирамель, – тут же предупредил Карл, словно ожидал от меня подобной реакции. – Мы соберем кое-какие вещи и будем ждать тебя к девяти. Запомни, не позже.

 -Я поняла.

 -Будь осторожна…

 -Постараюсь.

 Хмыкнув, он повернулся к близнецу и что-то резко произнес на Древнем наречии. Слова звучали грубо и непонятно. Однако, судя по тому, с какой готовностью тот ответил, не трудно было догадаться о смысле. Впрочем, мне было слишком плохо, чтобы спорить и настаивать на своем. Я больше не возражала против их опеки, ибо после сегодняшнего происшествия, она не казалась ни странной, ни чрезмерной. Словно в подтверждение догадки, Кристиан вдруг засуетился, и, объяснив, что ему необходимо заехать за адвокатом, ушел.

 Уже на пороге Карл окликнул меня и, поцеловав в лоб, перекрестил. Потом, чуть помедлив, протянул небольшой стилет. Благодарно кивнув, я спрятала тонкие ножны в рукав куртки. Стало немного спокойнее – с оружием в руках, пусть даже таким ничтожным, появлялся шанс… Сегодня, в коридоре, у меня не было даже его.

 Ветер сбивал с ног, швыряя в лицо колючие струи дождя. Повсюду летали обрывки листьев и пустые пакеты. Прохожих, которые бы ранним утром отважились выйти при такой погоде, почти не было. Проходя мимо школы, я невольно сбавила шаг. Воспоминания чередой промелькнули в сознании. Как бы я жила, зная с детства ту правду, которую столько лет от меня скрывали? Могла бы быть так же счастлива, как во все эти годы? Почему-то хотелось верить, что Карл поступил правильно, впрочем, я привыкла не сомневаться в его поступках – брат всегда думал о моем благополучие и счастье.

 Квартира Марка находилась в старом трехэтажном доме через улицу. Зайдя в подъезд, я закрыла зонтик и в волнении закусила губу.

 «Только бы он был дома»! – думала я, стряхивая с челки холодные капли и с силой нажимая на круглый черный звонок.

 -Лия! – воскликнула высокая женщина, открыв передо мной дверь. – Да ты вся вымокла! Заходи скорее, не стой на пороге.

 -Спасибо, тетя Мари, мне нужно увидеть Марка. Всего на пару слов.

 Она кинула на меня удивленный и чуть встревоженный взгляд и, не закрывая дверь, скрылась в одной из комнат. Через пару мгновений, застегивая на ходу рубашку, показался Марк. Поцеловав мать в щеку, он достал с полки зонтик, перекинул через руку плащ и поспешно вышел. Поднявшись на застекленный чердак, где был разбит небольшой Зимний сад, мы прикрыли дверь. Это было красивое место: маленькая скамеечка, дорожка из желтого мелкого гравия, несколько розовых кустов и песочница для малышей, которых сюда никогда не пускали. Шум улицы почти не слышался, а в ясные дни можно было часами смотреть, как над стеклянным куполом плывут облака.

 За годы знакомства, Марк хорошо узнал нашу семью и то обстоятельство, что я пришла одна, само по себе было свидетельством чего-то чрезвычайного. Спрашивать на ходу не имело смысла, поэтому усадив на лавочку, юноша осторожно забрал из моих рук зонтик и подождал, пока я немного успокоюсь.

 -Что все-таки случилось? – спустя какое-то время, с тревогой спросил он. – Где твои верные стражи?

 В его голосе скользнула улыбка, но разделить ее я сейчас не могла.

 -Дома. Собираются.

 -Вы уезжаете? – искренне удивился молодой человек. – Куда и на сколько?

 -Навсегда…

 -Шутишь?

 -Я не стала бы так шутить, – пришлось приложить все силы, чтобы не заплакать при нем, но глаза все равно стали влажными. – Все перевернулось ног на голову, я боюсь, как никогда не боялась и не знаю, что делать!

 Видя, что у меня вот-вот начнется истерика, он вдруг поддался вперед и, обняв, крепко обнял.

 -Ты замерзла, Лия… Я звонил вчера вечером, хотел зайти проведать, но Карл сказал, что тебе по-прежнему плохо. – Его голос действовал успокаивающе, хотелось слушать и слушать... – Расскажи, что у вас произошло, быть может, удастся уговорить их остаться.

 -Все уже решено, – вздохнула я и нехотя отстранилась, – Мой отказ ничего не решит, да и потом не уверена, что имею на него право.

 -Но расстояние сейчас не такая уж большая проблема.

 -Не в этот раз, – я окинула его задумчивым взглядом, уже сожалея, что пришла. – Проводи меня домой… Если будет можно, братья объяснят тебе сами. И, наверное, не следовало приходить, извини.

 Озадаченный внезапной переменой моего настроения, молодой человек некоторое время молчал.

 -Пойдем! – наконец произнес он, и легко встал. – У тебя жар, ты расстроена, да и близнецы, наверняка, волнуются. Завтра все будет хорошо!

 Я мотнула головой:

 -Завтра не будет, Марк… Вообще.

 Но он не захотел услышать. С тоской окинув взглядом маленький садик, я позволила увести себя вниз. От волнения, у меня действительно поднялась температура: и щеки и душа горели огнем обиды – человек, которого любила, стал вдруг совсем чужим. Несмотря на всю абсурдность, я так надеялась, что произойдет чудо… Надеялась даже больше, чем признавалась самой себе. Марку был слишком дорог этот мир, юноша еще не знал всего, что предстояло услышать и осознать, но взглянув в его глаза, я поняла: он не последует за мной.

 Дождь на улице кончился, но ветер стал еще сильнее – природа свирепствовала, разрывая мир в клочья, словно бешеный зверь. Спасаясь от его порывов, мы свернули с дороги во двор. Этот путь был длиннее, но идти стало заметно легче. Жалобно зазвонили колокола. Небольшой старинный храм находился всего в ста метрах, но казалось, звук доносился издалека. Внезапно остановившись, я взглянула на знакомые темно-синие купола и, дернув Марка за рукав, решительно пошла вперед.

 Шла поздняя Литургия. Помогающий священник еще не окончил исповедь, поэтому я встала в очередь за пожилым мужчиной и целиком погрузилась в службу. Уже у аналоя, обернувшись назад, случайно встретилась взглядом с Кристианом. Брат стоял в тени левого предела возле большой иконы Архангела Михаила и внимательно за мной наблюдал. Увидев, что замечен, он слегка улыбнулся и постучал указательным пальцем по наручным часам.

 Наверное, за все девять лет, это была первая настоящая исповедь. Дыхание смерти, коснувшееся души, высветило многое, что оставалось ранее незамеченным. Моя совесть была раскрыта в ладонях, как детская книжка с толстыми картонными страницами. Я читала ее по слогам и с каждым абзацем, букв становилось все больше и больше. Время исказилось до неузнаваемости. Казалось, прошла вечность, а часы отмерили всего пятнадцать минут.

 Священник, довольно пожилой уже человек, немного растерянно накрыл меня епитрахилью и прочел разрешительную молитву.

 -Ангела Хранителя вам в дорогу, – кивнул он, узнав, что мы уезжаем. – И не расстраивайся: все, что ни делается – попускается для нашей же пользы.

 От его теплых слов стало легче. Черная пелена отчаяния и гнева упала к подножию аналоя, да там и осталась, унеся с собой смутное предчувствие беды. Я была рада облегчить душу и поучить подкрепление перед грядущей неизвестностью. В отличие от Карла, который был довольно равнодушен к религии, мы с Кристианом глубоко восприняли переданную нам покойной тетей Элизой веру.