Текст книги "Замки из песка (СИ)"
Автор книги: Анастасия Князева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 36 страниц)
10. Мери
Это сон или реальность? Что со мной происходит? Такого просто не может быть! Я никогда раньше не была столь отчаянной и смелой девушкой, какой, вдруг, стала сегодня. Словно и не было никаких страхов и желания умереть, как раньше.
Я сидела за одним столом с тем, кто превратил меня в жалкую, всеми покинутую трусиху. Да, он не помнит этого, для него я – всего лишь очередной штатный сотрудник «Swan’s Architecture». Но я-то все помню. Каждый взгляд, вздох и даже шепот. Не могу перестать смотреть на его руки. Они напоминают мне о той ночи, когда мы впервые встретились и весь мой мир, вдруг, рухнул, как карточный домик…
Мысли не давали покоя. Я думала о том, как могла оказаться здесь, рядом с ним. После всего, что было; после стольких слез и постоянной борьбы. Внутри меня стояла дилемма. Она не давала сосредоточиться на предмете разговора, поэтому, приходилось постоянно переспрашивать сеньора ди Аллегро, просить его повторить свой вопрос. Мне нужно было вырваться из прошлого и постараться вникнуть в настоящее.
Одна моя сторона требовала немедленно прекратить этот цирк, встать и уйти. Навсегда оставить его в памяти, как монстра, лишившего меня всего.
«Он – чудовище, Мери, – уговаривала себя. Мне было противно от того, что я перестала воспринимать его именно таким. Пусть, внешне он не соответствует тому образу, который запечатлелся в моей памяти шесть лет назад, но это не значит, что он перестал быть им. – Ты должна это понять. Хватит строить из себя бесстрашную искательницу приключений. Уходи! Не нужно пытаться заглянуть в запретные места. Это ничем хорошим не кончится».
Конечно же, я прекрасно осознавала все это. Нужно быть полной дурой, чтобы пытаться узнать своего насильника лучше. Но… кажется, я и есть дура. Та встреча изменила меня до неузнаваемости, заставила отказаться от всего, что мне было так дорого. Из-за него от меня отказались родители, я потеряла семью, потеряла веру в себя, перестала что-либо чувствовать. С тех пор, у меня не получается даже рисовать, а ведь когда-то я не могла даже представить своей жизни без этого. Наверное, именно поэтому мне было так важно понять, потерял ли он что-то. Изменилось ли в нем или в его жизни хоть что-то? Чувствует ли он вину за то, что натворил?
– Сеньорита, – ди Аллегро накрыл мою ладонь свой и заставил взглянуть на него. Впервые за этот вечер. Кажется, ему действительно было важно завладеть моим вниманием. Не скажу, что я чувствовала отвращение, когда он коснулся меня, но было неприятно. Любой тактильный контакт с незнакомыми мне людьми, тем более мужчинами, был для меня неким испытанием. Пришлось очень постараться, чтобы не вырвать руки и не показать ему своих истинных чувств. – Могу ли я пригласить вас на этот танец?
У меня глаза чуть на лоб не полезли от такого предложения. Он хочет, чтобы я станцевала с ним. Перед таким количеством гостей и… Лебедевым. Господи, дай мне сил пережить этот ужин. Я уже не понимаю, что за испытания ты постоянно посылаешь мне, за какие прошлые грехи.
– Извините, – заставила себя улыбнуться, но вышло как-то не очень, – но, я, правда, не умею танцевать. – Это была наглая ложь, так как я долгие годы занималась бальными танцами, но это все давно кануло в Лету.
– Я тоже, – он засмеялся и подмигнул мне. В этот момент Алессандро, который был старше меня на восемь лет, стал походить на совсем юного мальчишку. Удивительно, как легко меняется внешность человека, стоит ему лишь улыбнуться! – Но, мне ужасно хочется попробовать. Прошу вас, подарите мне шанс.
Все происходило так быстро, что я не успевала реагировать. Мой мозг отказывался справляться с таким потоком новых впечатлений. Еще немного, и он обязательно даст сбой.
Когда я пришла в себя, мы уже стояли в центре огромного, выполненного в стиле Барокко, зала. Над нами висела невероятных размеров хрустальная люстра. Она освещала помещение мягким, немного приглушенным, светом. Все происходящее больше походило на сон или сцену из фильма.
Алессандро обнял меня за талию левой рукой, а правой обхватил мою холодную ладонь. Зазвучала музыка и он искусно повел нас в танце. Я поняла, что ди Аллегро соврал. Он был прекрасным танцором. Все его движения были плавными, уверенными и четкими. Я чувствовала, как он смотрит на меня сверху вниз, его теплое дыхание касалось моей головы. Аромат дорогого мужского парфюма кружил голову. Мой взгляд был на уровне его груди, там, где из открытого ворота белоснежной, идеально выглаженной, рубашки выглядывал треугольник загорелой оливковой кожи. Мне было неловко от такой близости, но, одновременно с этим, я не испытывала никакого страха. Словно, где-то на подсознательном уровне была уверена, что он не обидит, не причинит боли.
– Мери, – Алессандро произнес мое имя так, словно это была строчка из песни. Мне никогда еще не приходилось слышать его таким. – Вы вся дрожите…
– Не привыкла находиться в центре внимания, – ответила я, удивившись своей откровенности. Что-то, явно, происходило со мной. Я делала такие вещи, о которых, раньше, и думать не могла.
– Странно, – по его дыханию, поняла, что он улыбнулся, – вы очень красивая девушка. Только не подумайте ничего плохого, я не пытаюсь заслужить вашу благосклонность пустыми словами. Это не в моих правилах. Просто… вы особенная, не такая как все…
– Вы ошибаетесь, – возразила я, – во мне нет ничего необычного. Я самая, что ни на есть, простая. Возможно, даже скучная.
– Вздор, – парировал мужчина. – Никогда в это не поверю. Ваши глаза говорят много больше, чем вы сами. Они хранят некую тайну, заставляют мужчин рядом с вами терять головы. Возьмем, к примеру, меня, – Алессандро приподнял мое лицо, и мне пришлось посмотреть на него, – или Дмитрия. Неужели, вы не заметили, как очаровали нас? Признаться честно, мне даже кажется, что сеньор Лебедев ревнует вас ко мне…
От этих его слов меня бросило в жар. Щеки запылали огнем, а с губ слетел непонятный шепот. Глаза, сами по себе, отыскали его среди всех посетителей, чтобы убедиться или опровергнуть услышанное. На секунду, наши взгляды встретились, и я почувствовала слабость в ногах. Тело стало невесомым, голова пошла кругом. Пришлось резко отвернуться, чтобы окончательно не потерять над собой власть.
– Это невозможно, – произнесла я, едва шевеля губами. – Вы ошибаетесь. Д-давайте, закончим этот танец.
Отстранившись, услышала, как прозвучал и затих последний аккорд. Это был мой шанс на побег. Хватит с меня геройств на этот вечер. Не помню, как дошла до стола, но я старательно избегала смотреть прямо. Боялась снова поймать его взгляд. Мне нужно было что-то сказать, придумать, солгать, сделать хоть что-нибудь, но уйти. Мои силы уже иссякли, я была полностью опустошена, как морально, так и физически.
Алессандро потянулся к спинке стула, чтобы отодвинуть его для меня. Поняла, что это мой единственный шанс. Больше тянуть нельзя.
– Если честно, – начала я неуверенно, – мне бы хотелось вернуться домой. Уже поздно…
Не успела я закончить свою речь, как Лебедев резко вскочил на ноги. В голове мелькнула мысль, что он снова начнет настаивать на том, чтобы подвезти меня. Я чуть не застонала от такой перспективы. Это уже походило на игру в кошки-мышки. Чем дальше я пыталась сбежать, тем ближе к нему оказывалась.
– Вы правы, – его голос прозвучал слишком громко. Я не выдержала и посмотрела на него. Было интересно, что он скажет дальше. – Макс отвезет вас, – господин Поляков встал рядом с ним, но на его лице было написано удивление. Он, как и я, не ожидал такого поворота событий. – Хочу быть уверен, что вы доберетесь без происшествий. Пожалуйста, не отказывайтесь.
Мы смотрели друг другу прямо в глаза, и ничего вокруг не существовало. Казалось, весь мир потерял значение, исчез, остался один только миг, когда вселенная остановилась, и время замерло.
– Я знаю, – услышала знакомый голос, который жил все это время в моем подсознании, – что мою помощь ты отвергла бы сразу.
«Ты прав, – невольно, согласилась с ним. Тот факт, что я уже разговаривала с со своим внутренним вторым «Я» не внушал ничего хорошего. – Спасибо…»
– Доложи, как довезешь Мери Артуровну домой, – велел Лебедев и, попрощавшись со всеми, он ушел. Просто, развернулся и вышел из многолюдного зала, словно ничего и не было. Я поняла, что это у него получалось лучше всего. Разрушать, оставлять позади руины и исчезать в неизвестном направлении. Вот он – настоящий Дмитрий Лебедев.
Автомобиль Полякова стоял на парковке, рядом с машиной Алессандро. Сеньора ди Аллегро встретил личный водитель и открыл для него дверцу в ожидании, когда тот сядет.
– Еще раз, – сказал мужчина на итальянском, беря меня за руку и поднеся мою ладонь к губам, – спасибо за этот чудесный вечер. Конечно, хотелось бы провести его только с вами, но и за это безгранично благодарен. Надеюсь, мы скоро вновь встретимся…
– До свидания, – прошептала я в замешательстве. Только когда он скрылся в салоне автомобиля премиум-класса, мне стало легче дышать. Осталось добраться домой, где я смогу хорошенько обо всем подумать.
– Наконец-то, свобода! – смеясь, произнес Макс. – Я уже думал, этот вечер никогда не закончится…
– Я тоже, – согласилась с ним.
Чем дольше находилась рядом с Поляковым, тем больше он мне нравился. Этот молодой мужчина, словно был полон разных шуток и фраз «на все случаи жизни». Когда он задавал вопросы, я отвечала на них легко и беззаботно. Кажется, его позитивный настрой и оптимизм были заразительны. Они передавались воздушно-капельным путем, заставляя меня чувствовать себя намного лучше.
– Давай на «ты»? – спросил Макс, когда я уже рассказала ему о себе все, что можно было сказать в первый день знакомства. – Ты не против?
– Нет, – улыбнулась в ответ. Верх спортивного автомобиля был открыт, ночной воздух приятно холодил кожу и дарил ощущение свободы. – Вовсе нет.
Я откинулась на кожаную спинку кресла и закрыла глаза. Думала, посижу так пару минут, отдохну немного, пока мы не доедем до дома, но сама не поняла, как уснула.
… Это было какое-то незнакомое место. Мне еще никогда раньше не приходилось здесь бывать. Вокруг было темно, я шла по коридору какого-то частного дома, а из окон внутрь лился яркий свет. На ночном небе было великое множество звезд, но мой взгляд был прикован к луне. Она казалась такой огромной и близкой, что, стоит лишь протянуть руку, и ты ее коснешься…
Я не знала, где нахожусь, но впервые мне было так хорошо, будто я, наконец, нашла свой дом. Вокруг было тихо, кажется, кроме меня здесь никого нет. Воздух был пропитан сладким ароматом цветов. Я знала этот запах. Была уверена, что слышала его раньше, но не могла вспомнить где.
Вдруг, заиграла музыка. Она была едва различима, но так приятно ласкала слух, что хотелось слушать ее вечно. Я пыталась понять, откуда она доносится, где ее источник, но мои поиски оставались безуспешны.
Моя душа не могла смириться с этим. Она рвалась ей навстречу, хотела вырваться из груди и взлететь свободной птицей. Это было непередаваемое, очень сильное ощущение. Я все бежала и бежала вперед, заглядывала в разные комнаты, которые так же были освещены только сиянием звезд и луны. В них никого не было. Только музыка, что звучала вокруг.
На минуту, мне показалось, что это не в реальности. Я снова слышу ее в своей голове, она звучит лишь там и сводит меня с ума.
–Это безумие, – сказала самой себе, – тебе мерещится. Как и раньше».
– Разве? – вопрос прозвучал так внезапно, что я даже испугалась. Оглянулась назад, думала, кто-то стоит за моей спиной, но нет. – Почему ты так удивилась? Словно слышишь меня впервые…
– Кто ты? – мой голос дрожал от волнения. Сомнения не давали покоя, пульс резко участился.
– А ты как думаешь? – он смеялся. Наш диалог веселил его. Мне это не понравилось.
– Я не знаю, – замерев у окна, устремила взгляд в бесконечное темное полотно ночного неба. – Кажется, я уже ничего не знаю и не понимаю…
– Согласись, здесь очень красиво, – он заговорил после короткой паузы, но уже другим, изменившимся голосом. Он стал тише, в нем появились бархатные нотки, от которых по спине забегали мурашки. Я чувствовала его присутствие рядом, хоть и не видела. – Мне всегда нравилось смотреть летом на ночное небо и представлять, что звезды – это люди с других планет. Возможно, такие же одинокие, как я…
– Ты тоже одинок? – я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами. Грудь наполнилась грустью, захотелось плакать.
– Кажется, – в его ответе чувствовалась горечь, которая передалась и мне, – так было всегда. Сколько себя помню... – мы оба замолчали. Это было так странно. Я никогда еще не была такой одинокой и полноценной одновременно. Словно какая-то часть меня, очень важная, но давно потерянная, вернулась и, я, наконец, могу успокоиться. – А потом появилась ты, и все изменилось… Я, будто, знаком с тобой, целую вечность. Такое возможно?
– Я не знаю, – пожала плечами и прислонилась к подоконнику. По моим ладоням прошло приятное тепло, которое добежало и дотронулось до самого сердца. Словно чья-то заботливая рука нежно обхватила его, чтобы защитить от ледяного холода вокруг. – Но чувствую то же самое.
– Почему мы не можем встретиться? Если бы я только мог отыскать тебя…
– Но это невозможно, – одинокая слеза скатилась по моей щеке и упала на край деревянного подоконника. – Тебя не существует… Ты – всего лишь голос в моей голове, который я придумала, чтобы не сойти с ума.
Он молчал. Кажется, я его обидела, но мне было важно сказать ему правду, сказать себе правду.
– А ты, – услышала тяжелый вздох, словно слова ему давались с большим трудом, – всего лишь моя несбыточная мечта…
В сон проник противный звук будильника и выдернул меня из обители счастья. Открыв глаза, обнаружила себя в собственной кровати, на квартире у Амелии.
«Как, – пронеслось в голове, – я здесь оказалась?»
Откинув от лица тяжелую прядь волос, села на постели. Перед моими глазами еще стоял тот пейзаж, словно я никуда и не уходила. Сон продолжался наяву, не давая грустным мыслям взять надо мной верх. Впервые за долгие годы, мне удалось выспаться. Никакие кошмары меня не тревожили, воспоминания не засасывали в бездонный водоворот прошлого.
«И все это, – улыбнулась уголками губ и закрыла глаза, вспомнив голос из сна, – благодаря тебе…»
Он, действительно, очень сильно мне помог. Эта ночь и разговор с ним позволили мне набраться сил и взглянуть на свою жизнь по-другому. Больше не было желания бежать и прятаться. Я поняла, что стала сильнее в тот момент, когда не испугалась Лебедева и села с ним за один стол. Кажется, монстр начал медленно исчезать, а вместе с ним проходил и мой страх перед ним. Анна – мой психотерапевт, была права. Только бросив вызов самой себе, можно победить своих демонов. Я сделала это и получила в награду спокойную ночь без слез и кошмаров. Значит, отступать уже нельзя. Раз начала, значит, обязана довести начатое до конца.
Все еще думая об этом, я встала и, выбрав одежду на сегодня (светло-синие джинсы, белую футболку и сине-белый кардиган), зашла в душ. Времени до начала рабочего дня у меня было достаточно, поэтому, решила позволить себе маленькую слабость и позволить телу отдохнуть, как и разуму.
Амелия всегда смеялась над тем, что мне удается так быстро собираться. Ей самой приходилось вставать за несколько часов до выхода из дома, чтобы успеть подготовиться.
– Тебе следовало родиться парнем, честное слово! – повторяла она, когда я, готовая, ждала ее в гостиной. – Как ты это, вообще, делаешь?
Нанесла на лицо совсем немного тонального крема, чтобы скрыть синяки под глазами, накрасила ресницы тушью, а губы – матовым бледно-розовым карандашом. Осталось выпить кофе, проглотить утреннюю порцию таблеток и все.
– Проснулась, спящая красавица? – услышала голос подруги, как только вышла из комнаты. – Амелия стояла спиной к плите, держа в руках чашку чая.
– Как видишь, – невинно улыбнулась в ответ. – Но…
– Хочешь узнать, как оказалась дома, – спросила Амелия, а ее идеальная бровь вопросительно взметнулась вверх. Я поняла, что меня ждет не очень приятный разговор в форме допроса с пристрастием.
Запив таблетку водой, я кивнула. Как говорится, перед смертью не надышишься. Чем раньше начнем, тем скорее закончим.
– Ты, – девушка на эмоциях немного повысила голос, – вообще представляешь, как я испугалась? Можно же хоть позвонить и сказать, чтобы я была спокойна и не искала тебя по всем больницам города? Ты почему трубку не брала?
А, ведь, правда, что это со мной такое? Я еще никогда не была столь безалаберна, как вчера. Страшно представить, что было бы со мной, устрой такое Амелия.
– Прости, – подошла к подруге и обняла ее. – У меня телефон был на беззвучном. Перед переговорами отключила звук и забыла включить обратно. Вчера на работе было подписание важного договора, а после пришлось ехать в ресторан. Я замоталась и растеряла последние мозги. Прости-прости-прости.
Кажется, получилось. Губы Амелии дрогнули, и она улыбнулась – весьма благоприятный знак.
– Ладно, – подруга похлопала меня по руке и, отставив стакан в сторону, громко засмеялась. – Но из-за тебя мне теперь придется просить прощение у того парня, который принес тебя домой…
От этих слов у меня глаза чуть не вылетели из орбит. Устремив на нее недоумевающий взгляд, я ждала объяснений.
– Что?! – Амелия пожала плечами и нахмурилась. – Откуда мне было знать, кто он такой?! Звоню тебе, а отвечает незнакомый мужской голос. Да еще такой надменный, словно он мистер Вселенная. Вот я и высказала ему все на эмоциях!
– Что ты сделала? – не могла поверить своим ушам. – Что ты наговорила Максу?
Амелия нервно зашагала по кухне. Я видела, как ей неприятен этот разговор, но мне нужно было все выяснить.
– Он вице-президент компании, в которой я работаю, – объяснила, чтобы оправдать свой интерес. – Пожалуйста, Мел, я же с ума сойду! Что ты ему сказала?
– Ты спала, как мертвая, – оправдывалась она. – Что я могла подумать?
– Говори же, – подначивала ее, чувствуя, как начинаю краснеть от переизбытка эмоций.
– Я решила, что он извращенец или маньяк какой-то, – Амелия смотрела прямо себе под ноги и не решалась поднять на меня глаза. – Сказала, что если с тобой что-то случится, сдам его полиции.
Это было немыслимо! Я не могла поверить, что все эти события происходят со мной и в моей жизни. Всего несколько дней назад я была в Ереване и мечтала о приключениях, а теперь их столько, что голова идет кругом.
– И, что теперь делать? – спросила я, скорее обращаясь к самой себе.
– Я… – Амелия заставляла себя говорить. Это было видно по лицо и глазам девушки. Ей было даже тяжелее, чем мне. – Я поеду с тобой, встречусь с ним и попрошу… прощения. Раз я виновата, значит, мне и отвечать.
Дмитрий
В этот вечер мне захотелось поехать домой и окунуться в тот мир, вход в который я для себя запер, казалось бы, навсегда. Завтра состоится экстренное заседание совета директоров «Swan's Architecture». Я должен подготовиться к нему, как морально, так и физически.
Чувствовал себя полностью опустошенным. В голове творился жуткий хаос, в ушах звенело от усталости и перенапряжения. Эта поездка в прошлое была жизненно необходима мне, чтобы восстановить свои силы и продолжить борьбу за выживание.
Наш дом представлял собой огромный трёхэтажный особняк с высокими сводами и колоннами. Он был полностью отделам натуральным камнем и по своей стилистике напоминал пейзажи Англии, ну или моей любимой Франции. Некогда, мой отец был большим поклонником английской архитектуры времён Тюдоров, но в своих работах он никогда не придерживался чёткого образа, который изображён в учебниках. Ему нравилось творить, создавать что-то новое, привносить в каждый проект нечто свое, отличное от других, особенное.
Как и любой настоящий британский дом, наш имел большую ухоженную лужайку с изумрудным газоном, за которым круглый год ухаживал опытный садовник. Вдоль кирпичного забора росли аккуратные, идеально подстриженные кустарники, южную стену особняка обвивал плющ, создавая иллюзию единения с природой.
Металлические ворота распахнулись, пропуская меня внутрь. Навстречу, из дома, бежал Алексей Иванович – пятидесятилетний садовник и управляющий в одном лице. Он жил здесь и работал на мою семью, сколько я себя помню. Дядя Леша был неотъемлемой частью этого места, и мне оно не представлялось без него.
– Дима! – улыбаясь, он подошёл к машине и, не дожидаясь, когда я выйду, сам открыл мне дверь. – Мальчик мой! Как я рад тебя видеть!
– Я тоже, дядь Леш, – мы обнялись, совсем как близкие родственники, искренне любящие друг друга. – Как ты? Как здоровье?
– Да, что со мной, стариком, станется, – он махнул рукой, не отрывая от меня добрых голубых глаз. Я тоже внимательно всматривался в его лицо, подмечая каждую морщинку.
Раньше, мне никогда не приходило в голову о том, как быстротечно время. Дядя Лёша был для меня не просто другом или наставником. С ним были связаны все хорошие воспоминания из детства, до моего отъезда в закрытую школу для мальчиков. Он учил меня кататься на велосипеде, с ним я ездил на свою первую в жизни рыбалку...
Как же быстро все изменилось! После смерти мамы, все встало другим. Мне больше не хотелось приезжать сюда на каникулы, да и отец не любил этот дом. Он купил другой, в Москве, где и жил большую часть времени. А летом, во время отпуска, ездил по курортам с одной из своих очередных пассий, заставляя меня делать то же самое. Это было невыносимо. Я чувствовал себя безвольным пленником обстоятельств, заложником, обреченным на вечные страдания. Наверное, именно тогда я и возненавидел лето. Оно больше не казалось мне волшебным временем свободы и счастья. Скорее наоборот.
– Мы и не ждали тебя раньше Рождества, – задумчиво протянул дядя Леша, пока мы шли к дому по ровной дорожке, освещённой небольшими фонарями. Была уже глубокая ночь, на небе сияла огромная полная луна. Воздух был прохладный и чистый, совсем как раньше. – Что-то случилось? Ты никогда не приезжаешь сюда чаще, чем два раза в год.
Это было правдой. Я запрещал себе возвращаться сюда, чтобы не лелеять в душе ложные надежды. Все здесь напоминало мне о маме, об их ссорах с отцом, об ее смерти…
Когда-то, мне приходилось слышать о том, что от детей нельзя скрывать факт существования смерти. Еще в раннем возрасте они должны понять, что жизнь не может продолжаться вечно и все мы, однажды, покинем этот мир. Если у ребенка умирает кто-то из близких, он должен присутствовать на похоронах, чтобы в его сознании сложился четкое понимание о том, где сейчас этот человек. Мой же отец не знал об этом. Он похоронил маму без моего ведома, даже на кладбище к ней не хотел отвозить. Может, именно поэтому я до сих пор не могу смириться с ее отсутствием?
– Просто, – я открыл парадную входную дверь и пропустил дядю вперед, – захотелось окунуться в детство и, хотя бы, на одну ночь, забыть обо всех проблемах.
– Мне не нравится твой тон, – нахмурился мужчина. Между его густых бровей пролегли небольшие складки. – У тебя какие-то проблемы, Дим? Я давно не видел тебя таким… потерянным.
Ведь правда же, что невозможно ничего утаить от тех, кто тебя любит. Как бы сильно ты ни старался, как искусно бы ни притворялся – все бессмысленно.
– Правду не обязательно слышать, – вспомнил слова мамы. – Ты можешь легко прочитать ее в глазах любимого человека. Вот, посмотри на меня. Что ты видишь?
Я старательно всматривался в серые мамины глаза, пытаясь понять смысл ее фразы.
– Мне кажется, – начал неуверенно, – что тебе грустно…
– А еще? – мама улыбнулась, на ее щеках появились ямочки. – Посмотри внимательно…
Она никогда не ошибалась. Ей было известно все, что происходило в моей голове. Никто не знал и не понимал меня лучше нее.
Эти воспоминания заставили меня улыбаться, несмотря на грусть и тяжкий груз на сердце.
– Ничего серьезного, – я похлопал Алексея Ивановича по плечу. – Просто, немного устал. А где тетя Люда?
Людмила Васильевна – жена дяди Леши и моя экономка. С ней у меня тоже были связаны только хорошие, приятные воспоминания. Она была очень добра ко мне и всегда баловала своими «лучшими в пире пирожками с капустой». А какие вкусные пироги она пекла…
– Уже, наверное, легла, – ответил он, бросив короткий взгляд на большие напольные часы. Они показывали одиннадцать ночи. – Ты бы хоть предупредил, что приедешь. Мы бы нормально подготовились, Люда приготовила бы твои любимые блюда.
– Вот, – мне было очень приятно говорить с ним. Внутри появилась непонятная легкость, меня охватило ощущение свободы. Словно все проблемы разом исчезли, не осталось ничего плохого. – Именно поэтому я и не стал звонить. Я приехал только на одну ночь. Не нужно никаких хлопот.
– Как это на одну ночь? – удивился мужчина. – Ты, что, утром уедешь?
– Да, – я прошел в большую гостиную с камином и замер посреди комнаты. – У меня заседание совета директоров завтра, к тому же, мы сейчас работаем над важным проектом. Как только закончу все дела, приеду к вам на несколько дней…
– Ты такой же трудоголик, как и твой отец, – услышал тихий ответ дяди Леши. Он знал, как я не люблю говорить об этом, но снова не смог удержаться. – Владимир Андреевич тоже не мог жить без своей работы.
– Ну, – отозвался я, без тени тепла в голосе, – должно же у нас быть хоть что-то общее. Родственники, как-никак.
– Прости, – мужчина подошел ко мне и встал напротив, – мне не следовало говорить об этом. Ты ляжешь в свой спальне или в хозяйской?
– Мне бы хотелось остаться здесь, – я окинул взглядом гостиную, задержав его на белоснежном фортепиано «Sound of Harmony». Это произведение искусства обошлось моему отцу почти в два миллиона долларов. Он подарил его маме на годовщину свадьбы, за год до моего рождения.
– Ты уверен? – кажется, дядя Леша был удивлен, услышав мой ответ. Ему не могло прийти в голову, что наследник самого Владимира Лебедева может спать в гостиной, на диване.
– Как никогда, – машинально отозвался я, вдруг, вспомнив другую сцену из своей жизни. Наша первая официальная встреча с Мери сегодня утром. Она ответила мне так же. – Спокойной ночи.
– Доброй ночи, – мужчина, молча, вышел из комнаты, оставив меня наедине с призраками прошлого.
Моя мама была пианисткой. Она любила музыку всей душой, была насквозь пропитана ею. Именно из-за нее мои родители встретились и познакомились. Изначально, отец влюбился в мелодию, которую, случайно, услышал в одном из загородных ресторанов, на берегу озера. Он приехал туда на деловую встречу, а мама отдыхала там с друзьями. Ее попросили исполнить любимую композицию (в одном из залов стоял рояль), и она согласилась…
Сложно представить, как такая красивая история любви могла перерасти в источник боли для нас всех. Мне, наверное, ни за что не понять его поступков. Он похоронил в своем сердце все самые светлые и теплые чувства, оставив лишь черную ненависть. Что стало причиной этому? В какой момент мой папа перестал быть прежним? Что заставило его так измениться?
Я подошел к фортепиано, провел пальцами по гладкой зеркальной поверхности. В памяти всплыли дни, когда наш дом был полон света, музыки и счастья. Мама всегда играла для папы их мелодию. Сидела на этом самом месте, ее спина была идеально ровной, руки плавно летали над клавишами, а он стоял рядом. Они смотрели друг на друга так, словно ничего и никого больше не существовало в этом огромном мире…
Когда сел за инструмент, словно почувствовал ее присутствие рядом. Мама учила меня играть, а сопротивлялся, потому что считал музыку не мальчишечьим занятием. Она смеялась над моими жалкими попытками строить из себя мужчину, но занятия так и не прекращала.
– В музыке не существует понятий «мальчик» или «девочка», – терпеливо объясняла мама. – Она одна для всех. Музыка – это состояние души, отражение нашего настроения. Она помогает нам успокаиваться, набираться сил, чувствовать вкус жизни…
– Что это значит? – не понимал маленький я. – Разве у жизни бывает вкус? Какой он?
– Ты поймешь меня, – мама улыбнулась и коснулась указательным пальцем моего носа, – когда вырастишь.
Пальцы нашли нужные клавиши, музыка полилась сама собой. Та самая, ее мелодия. Мои глаза были полны слез, но ни одна из них так и не вырвалась на свободу. Я смотрел в большое распахнутое окно с частым переплетом. Ветер медленно колыхал белые невесомые шторы с бледно-лавандовым цветочным узором. В этот момент я хотел смеяться и плакать. Вместе с музыкой из меня выходила и вся усталость.
«Я, наконец, – мысленно обратился к ней, – понял тебя, мама. Вот он – вкус жизни, о котором ты говорила. Как бы мне хотелось, чтобы ты услышала меня сейчас! Увидела, как твой несносный сын играет на фортепиано. Ты ведь так старалась научить меня любить, чувствовать и сопереживать…»
Мне вдруг представилось, что и Мери здесь, рядом со мной, и я играю для нее. Интересно, любит ли она музыку? Понимает ли ее так, как я?
В эту ночь я так и не смог уснуть. Лежал под открытым окном, смотрел на звездное небо и думал. В голове кружились разные, совсем не связанные друг с другом, мысли. Меня бросало из стороны в сторону, как плот во время сильного шторма. Я пытался ему противостоять, боролся со стихией и не хотел сдаваться. Природа была непреклонна, она вознамерилась взять надо мной верх, но с каждой секундой мои силы только пополнялись. Я уже не чувствовал прежней усталости и был готов сражаться до последнего. У меня появилась мечта, в сердце расцвела крошечная надежда, которая светила мне, как яркий маяк в непроглядной тьме. Она вела меня за собой, вселяла мир, и покой в мою душу. Я, вдруг, понял, что еще не все потеряно. Песчаный замок, хоть и давно превратился в руины, восстанавливался на глазах.
Появление в моей жизни Мери подействовало на меня, словно разряд дефибриллятора, который заставил сердце биться вновь. Да, это было сумасшествием. Я знал, что такое невозможно, не верил в любовь, тем более, с первого взгляда, но… Она была со мной уже очень давно. Это невозможно объяснить, а понять и того сложнее, но я чувствовал, что знаю ее уже много лет. Эта девушка не была для меня простой незнакомкой или рядовым сотрудником «Swan's Architecture». В ней было нечто большее, особенное, то, что притягивало меня к себе, как магнитом. Я чувствовал себя мотыльком, отчаянно бросающимся в огонь, но уже не мог остановиться.
Мне хотелось узнать ее ближе, проникнуть во все темные уголки ее души, которые она прячет ото всех. Понять, какая она, что любит, чем живет, о чем мечтает. Мери стала для меня тем самым смыслом, который я так долго искал. Мой прекрасный маяк надежды, чей свет вел меня всю жизнь…
