Текст книги "Замки из песка (СИ)"

Автор книги: Анастасия Князева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 36 страниц)

Я уже не помнил, когда в последний раз был так близко к ней. Между нами было всего несколько метров, но даже они казались исчезли сразу же, стоило мне увидеть в ее глазах грусть. Тихую такую, молчаливую, но способную голыми руками выдрать из груди легкие и разорвать их на мелкие куски. Бросив Мери, чтобы действовала согласно инструкции, бросился к ней. В голове стучала только одна мысль: «Мы должны обо всем поговорить. Я расскажу ей. Все. И гори оно все синим пламенем. Во второй раз я ее не потеряю!».

– Что ты делаешь? – Спрашивает возмущенно, когда нежно беру ее за руку и проношусь мимо удивленной толпы репортеров, которых она куда-то вела. Плевать. Сами разберутся.

– Если скажу, что похищаю тебя, – говорю я, закрывая за нашими спинами дверь своего кабинета, – поверишь?

– С ума сошел?! – Марина пронзает меня острым взглядом и пытается вырвать свою руку. Не отпускаю. Не хочу отпускать.

Делаю шаг навстречу, а она отступает, прижимается спиной к стене. Продолжаю смотреть на нее, не в силах даже моргнуть. Боюсь, что исчезнет, как мираж в пустыне. Не дышу, не получается. Ее запах дурманит, сводит с ума, вызывает галлюцинации. Я как наркоман, который готов на все, лишь бы получить дозу любимого наркотина. А она была моим героином. Моим личным источником счастья.

– Сошел, – киваю, но не разрываю зрительного контакта. Поднимаю ладонь, касаюсь пальцами ее подбородка, скольжу по скуле, ласкаю мочку уха. Помню, как ей это нравится. Вижу, как расширяются зрачки девушки, превращая голубые омуты в бескрайний космос. – Давно уже. С тех пор, как увидел тебя впервые…

– Поэтому, – нахмурилась, избавилась от секундного дурмана, – бросил меня там одну? Ты оставил меня именно тогда, когда я больше всего нуждалась в тебе. Это нормальный поступок? Скажи мне!

Молчу. Понимаю, что виноват. Знаю, что облажался, сам все испортил. В тот день я и решил уехать. На второй день после возвращения в Москву, когда перед глазами постоянно мелькали отрывки из видео с камер наблюдения и заплаканное лицо той девушки, моей жертвы…

Я не смог с этим жить, не получилось. Несколько раз порывался позвонить Марине, поехать к ней и во всем признаться, но что-то постоянно останавливало, не давало раскрыться перед любимой. Даже попрощаться не смог. Как представил, что снова услышу нежный мелодичный голосок, в груди, будто бомба взорвалась. Как я скажу ей «прощай»? Как?! И вернуться не могу. Не стану марать своего ангела. Не коснусь ее такими грязными, пропитанными гнилью и кровью, руками. Ни за что. Лучше уйти молча, ничего не говоря напоследок. Пусть возненавидит, но не примет на себя мою грязь. Я этого не позволю. Ни за что на свете.

– В тот день я потеряла свою семью, – не выдержав затянувшейся паузы, прошептала она. Слезы заструились по щекам девушки, разрывая на куски мою душу. – Мама, – выстрел в сердце, – папа, – еще один, ноги подкашиваются, – сестренка, – рука падает вдоль тела, желудок сводит судорогой. – Они все погибли. Разбились насмерть. Но ты не знал об этом, – толкнула меня, заставила отступить в сторону. – Потому что не удосужился даже ответить на телефонный звонок. Ни на один! Ты ушел, как и все они, – раздраженно стирает с лица мокрые дорожки. Бросает в меня такой убийственный взгляд, что воздух вырывается из легких. – Твоя любовь, как и все твое безумие умерли в тот самый день. Ты мне больше не нужен, Игорь. НЕ. НУЖЕН.

И она ушла. Уверенно, гордо, красиво. Навсегда. Я не стал останавливать. Зачем? Сам виноват. Оставил. Не поддержал. Не нашел. Не заслужил.

Вот и все, Игорь Юрьевич. Самую важную операцию в вашей жизни вы с треском провалили…

Выхожу в коридор и врезаюсь в Дмитрия. Несколько секунд смотрю на кузена, изучаю бледное лицо и напряженную фигуру. Неожиданная догадка вмиг пронзает меня, но до последнего отказываюсь в это верить.

– Что случилось? – Останавливаю брата, не даю вернуться в зал. – Да остановись ты!

Не успеваю среагировать и получаю точный удар в челюсть. Голова дергается в сторону, но равновесия не теряю. Хватаю кузена за лацканы пиджака, припечатываю к стене. Силы стараюсь контролировать, причинять ему боль вообще не собираюсь.

– Это из-за Мери? Ты из-за нее в таком состоянии?

Не отвечает. Смотрит на меня стеклянным взглядом, чувствую, как он дрожит. Блять. Из-за меня. Еще одна покалеченная судьба на моей совести.

– Возьми себя в руки, – прошипел ему в лицо. – Еще не все покончено. Сейчас, ты должен подняться в конференц-зал и начать заседание. Слишком многое стоит на кону, понимаешь? У нас нет права на ошибку. Слышишь?! – В ответ ни звука, но по глазам Дмитрия понимаю, что разум начал возвращаться к нему. И на том спасибо. – Мы столько всего сделали, столько сил и времени потратили. Это финишная прямая, Дим. Мы должны довести дело до конца. Вместе.

Реакций больше не жду. Просто хватаю за руку и тащу к лифту. Черт с два я позволю ему угробить свою жизнь! Дмитрий должен победить. Ради этого я сделаю ВСЁ.

30. Мери 

Тревога нарастает вместе с неприятным тянущим чувством в животе. Снова и снова оглядываю зал в поисках Дмитрия или Игоря, которые могли бы прояснить ситуацию, но их нигде не видно. Даже Алиса, которая до этого была вполне спокойна и наслаждалась вечером, вдруг как-то напряглась. Несколько раз наши взгляды случайной встречались, отчего мне становилось только хуже. Что-то происходит. Нечто такое, чего быть не должно. Игорь, ну где же ты? Почему тебя так долго нет?

– Мери, – меня окликает Макс, – ты Дмитрия не видела? Не могу его найти.

Последние капли сомнений выгорают в тот миг, когда вожу глаза Полякова. Он тоже не понимает, что происходит. Быстро кладу недопитый бокал на край стола и пересказываю ему все, что видела пятнадцать минут назад. По мере того, как я приближаюсь к финалу своего повествования, замечаю, как вытягивает лицо Макса. Мужчина бледнеет, но продолжает сохранять видимость спокойствия. Пытается скрыть от меня истинное положение дел.

– Кто этот человек? – Спрашиваю прямо и жду. – Что такого он мог сказать Дмитрию?

– Я, честно, без понятия, – пожимает широкими плечами, ребром ладони проводит по основанию шеи. – Знаю, что это его близкий друг, Магомед. Он специально приехал из Дагестана, чтобы поддержать Диму...

Амелия подходит к нам. Улыбается и берет Полякова под руку, на ее безымянном пальце сверкнуло платиновое кольцо с большим бриллиантом в форме сердца. Все-таки я очень рада, что они вместе и так счастливы. С тех пор, как она решилась избавиться от своего защитного барьера и дала Максу шанс, я почти не узнавала собственную подругу. Прежней Амелии как не бывало. Теперь, передо мной стояла нежная, хрупкая влюблённая девушка. Она встретила своего принца и была счастлива.

– В чём дело? – Заметив наши перекошенные лица, подруга тоже насторожилась. – Что-то случилось? Вы странно выглядите.

– Нет, – первым спохватился Макс. Повернулся к возлюбленной и нежно коснулся ладонью ее щеки. – Будем надеяться, что нет.

Ей этого было недостаточно. В прекрасных глазах Амелии плескалось волнение, она уже собиралась высказаться по этому поводу, когда рядом с нами встал Юрий.

Он выглядел счастливым и довольным собой. Думает, что уже победил. Как бы ни так! Он еще не знает, какой сюрприз мы для него подготовили..

Я изо всех сил старалась не выдать своих истинных чувств. Нацепила на губы улыбку и смотрю на "будущего свекра" чуть ли не с восхищением. Кажется, после всей этой истории мне придётся еще долго работать над тем, чтобы не видеть в кошмарах лица этого монстра. Истинный Карабас Барабас, хозяин театра марионеток, который привык контролировать каждое слово и действие своих кукол. Только вот он не учёл одного – мы не бездушные деревянные игрушки. У нас есть души и сердца, в наших жилах течет кровь. И мы больше не станем плясать под его дудку.

– Заседание скоро начнётся, – его рука опускается мне на талию, из-за чего по коже пробегает нервная дрожь. Мне противно, хочется махнуть эту грязную ладонь и броситься в душ, чтобы смыть с себя ненавистные прикосновения. – Пройдемте уже в зал.

– Но, – начинаю удивлённо, – мы не имеем никакого отношения к компании. Не думаю...

Бездушная улыбка хищника, больше похожая на злобный оскал, расплывается по его лицу. Даже в мыслях не могу назвать это существо человеком. Он не человек и не зверь. Монстр. Демон. Чудовище. Что угодно, но только не человек.

– Солнышко, – рука ползет верх по моей спине, оставляя за собой огненный кровавый след, – давай договоримся, – говорит так, будто перед ним безмозглая кукла. Мерзко, не могу совладать со своими эмоциями. – В нашей семье думать буду я, – проводит указательным пальцем по моей скуле, словно царапает. Не выдерживаю. Отвожу голову в сторону, делаю маленький шаг назад. – Вот и умница, – будто послушную собачку похвалил. И снова его внимание распределяется на всех. – А сейчас, пройдемте в зал для совещаний. Сегодня особенный вечер, и я хочу, чтобы вы все стали свидетелями того, как пишется история…

Макс молчит, Амелия вопросительно смотрит на меня, но я обязана молчать. Игорь обещал, что все будет хорошо. Он бы не солгал. По крайней мере, я очень надеюсь на это.

– Господи, – мысленно молюсь, пока лифт медленно поднимает нас на верхний этаж, – защити всех нас. Помоги справиться с испытаниями и пережить эту ночь. Пожалуйста, сделай так, чтобы с Дмитрием ничего не случилось.

В этой комнате мне еще не приходилось бывать. Помещение, в два раза больше того, где мы впервые встретились, спустя шесть лет жизни во тьме. Оглядываюсь вокруг, подмечаю, как много народу собралось. Представительные мужчины и женщины, многих из которых я уже видела в Питере, сидят за огромным овальным столом. Перед каждым из них лежат закрытые черны папки, лист бумаги и ручка. На столе установлены специальные микрофоны и таблички с именами и фамилиями. Лебедевы. Весь клан в сборе. Во главе три кресла и три надписи: Лебедев Юрий Андреевич, Лебедев Дмитрий Владимирович и Лебедев Игорь Юрьевич. За их спинами, почти на всю стену, висит экран для демонстраций. На черном фоне изображены логотип компании и традиционная надпись «Swan's Architecture».

Нас посадили по левую сторону, недалеко от немолодой пары, с которыми мне пришлось познакомиться несколько дней назад. Демонстративно отвернулась от них, чтобы не видеть надменных лиц и, прожигающих насквозь, наглых глаз. В моей голове набатом стучала лишь одна фраза: «Где они? Почему их еще нет?»

– Что происходит, Мер? – Слышу над ухом шепот Амелии, но не могу ей ничего ответить. Если бы я только знала, что творится в голове у Юрия. Он что-то задумал, в этом не могло быть сомнений.

– Не знаю, – отвечаю так же тихо, не сводя глаз с главного организатора сего мероприятия. Вот, он остановился рядом с Алисой и что-то говорит ей. Женщина кивает и улыбается ему, из-за чего блеск в глазах Лебедева становится ярче. Он поднимает голову вверх и окидывает взглядом высокий потолок. Повторяю его действие и замечаю несколько камер видеонаблюдения. Но зачем? Что все это значит?

Ответ приходит даже раньше, чем я ожидала. Сам. В виде телефонного звонка.

– Да, – всего несколько коротких секунд и на лице Полякова застывает маска. Холодная, лишенная каких-либо эмоций. Мужчина ничего не говорит. Только слушает своего собеседника, после чего тоже совершает осмотр потолка. Понимаю, что что-то пошло не по плану, а объяснить ничего не могу. Язык налился свинцом и прилип к небу. Хочу спросить, потребовать ответов, но не получается. Холод медленно ползет по моей спине, чувствую, как начинаю мелко дрожать. – Марин, спасибо тебе. Я попытаюсь его предупредить…

Его… Почти уверена, что речь о Дмитрии. С трудом дожидаюсь момента, когда Макс уберет смартфон в карман пиджака и набрасываюсь на него с вопросами.

– Ч-что она сказала, – запинаюсь чуть ли не на каждом слове.

– Внизу идет прямая трансляция всего, что здесь происходит, – отзывается мужчина и резко вскакивает на ноги. – Я должен найти Диму…

Перед моими глазами начинают мелькать обрывки воспоминаний. Слова Игоря эхом отзываются в голове, после чего вспоминаю их странные переглядывания с Алисой. Юрий подходил к ней, чтобы узнать, все ли готово к началу. Видео. Игорь постоянно говорил о каком-то видеоролике, который его отец намерен использовать в качестве главного козыря. Получается, Юрий хочет продемонстрировать его не только совету директоров, а всем, кто сегодня здесь собрался. Двести человек должны будут стать свидетелями его победы…

– Но и здесь он ошибся. На экране появится другая, – Игорь нахмурился, – куда более интересная видеозапись. Мой личный подарок в память о разрушенной жизни…

Успеваю перехватить руку Макса в самый последний момент. Он уже шел к выходу, игнорируя всех вокруг.

– Не делай, – произношу едва слышно, одними губами. – Это часть плана.

– О чем ты? – Не понимает тот.

– Что за план, Мер? – Подхватывает Амелия.

– Пожалуйста, – терпение уже иссякает, – не нужно сейчас никаких вопросов. Вы все поймете. Скоро.

Остаток слов так и остается висеть на языке, потому что голос мной пропадает, а глаза перестают что-либо видеть. Только его. Больше для меня не существует никто.

Дмитрий идет, как в тумане. Кажется, если бы не рука Игоря, поддерживающая его под локоть, он бы упал. Пробегаюсь взглядом по лицу, спускаюсь ниже, подмечая все изменения, произошедшие с ним. Лицо будто осунулось, стало пепельно-серым, волосы взъерошены, а глаза… В них нет жизни. Словно душа покинула его, оставив на земле только оболочку. Пустую, разбитую.

Ему больно. Я чувствую, как ему плохо, ощущаю все на себе. Все его чувства передаются мне, подобно сильным импульсам. Начинаю задыхаться, горло сдавливает сильнейшим спазмом. Наши взгляды пересекаются в тот самый миг, когда Игорь заставляет его сеть за стол.

Несколько секунд мы смотрим друг на друга, пока между нашими телами идет обмен эмоций. Сильнейшая волна боли накрывает меня с головой, заставляя тонуть в бескрайней бездне этой черной дыры. Мы оба оказываемся ее пленниками. Нам обоим суждено в ней остаться. Навсегда…

Я смотрела на него и с трудом сдерживала слезы. Мне было больно за него. Больно от той мертвой безысходности, которую я видела в его глазах. Даже сейчас, стоя на самом краю обрыва, он продолжал думать о той девчонке, которую убил во мне…

– Почему? – Снова этот треклятый вопрос, и снова я не знаю, как на него отвечать. – Почему ты осталась? Почему не сказала?

Он знает… Два коротких слова ранят сильнее удара плетью, разрывают плоть на части. Рана оказывается намного глубже, чем я могла себе представить. Сквозная. Прямиком через сердце. Начинаю задыхаться, капельки пота выступают на моем лбу и блестят под ярким светом лампы, словно крохотные бриллианты.

– Ты все знаешь, – думаю про себя, в то время как звон в ушах становится только громче. – Я не хотела, чтобы это случилось… Ты не должен был узнать…

– Зачем ты появилась в моей жизни, воробышек? Хотела отомстить за ту ночь? Вернуть тот удар, что я нанес тебе? Зачем?

С каждым его словом мне становится только хуже. Это как ядерный взрыв. Сильнейший. Смертоносный. Он разрушает меня, уничтожает, превращает в прах. Понимаю, что потеряла его, но не хочу этого принимать. Не сейчас. Не сегодня. Я еще не готова к этому. НЕ ГОТОВА!

Мы поговорим. Мы обязательно обо всем поговорим. Я все ему расскажу. Сделаю так, чтобы забыл, перестал себя винить, отпустил ту ночь. Я заставлю его поверить каждому своему слову, которое будет не просто озвучено вслух, а останется высеченным на моем сердце Н.А.В.С.Е.Г.Д.А.

– Итак, – громогласный голос Юрия развеивает последние тени сомнений и вселяет в меня немного уверенности. – Прошу всех занять свои места, и мы начнем наше ежегодное обязательное заседание совета директоров и акционеров компании. Сегодня особенный день для нас всех, ведь «Swan's Architecture» – это семейный холдинг, в основе которого лежат кровные узы. Мы все помним, как ровно пятьдесят лет назад, мой отец, пусть земля ему будет пухом, основал небольшое архитектурное бюро в гараже собственного дома. Многие годы он трудился, не покладая рук, чтобы вывести «Swan's Architecture» на новый уровень. Мой отец посвятил этому всю свою жизнь, – Юрий замолчал, наслаждаясь произведенным эффектом. – Когда он вышел на пенсию, руководство компанией перешло к моему любимому старшему брату. Владимир стал нашей новой путеводной звездой, именно он добился того, что наше имя стало известно и за рубежом. Никогда не забуду первый международный проект «Swan's Architecture»! Иногда, мне кажется, что это было только вчера… Мы несколько месяцев жили в офисе, отказались от сна и покоя, делали все возможное, чтобы не ударить в грязь лицом. И у нас получилось! Наша идея выиграла в тендере, «Swan's Architecture» заполучила заказ на строительство коттеджного поселка на греческом побережье Эгейского моря. Как же мы тогда радовались! Кажется, в тот самый день мы и поняли, что можем намного больше, чем думали. С тех пор прошли годы, моего брата уже нет с нами, но «Swan's Architecture» продолжает существовать. И я испытываю невероятное чувство гордости за то, что являюсь частью этой компании. Я долго думал, какой подарок приготовить для вас в честь нашего общего юбилея, ведь, только подумайте, сегодня нам исполняется пятьдесят лет. Целых полвека «Swan's Architecture» существует на рынке и создает, непревзойденные по своему качеству, проекты. Такой вечер требует особого сюрприза, – улыбка становится шире, в глазах плещется триумф. Юрий не понимает, что его речь – пустышка, она никого не интересует. Всего несколько секунд, и наступит конец. Такой желанный и ожидаемый. Конец, к которому мы все так долго шли. – Внимание на экран!

Все следуют его указанию, за исключением, разве что, нас с Дмитрием и самого Юрия. Он не сводит взгляда с племянника. Ждет, когда «правда» о той роковой ночи выльется на него ведром помоев. Но все выходит из-под контроля. Вместе ожидаемой музыки и кадров с переполненного танцпола за их спинами высвечивается комната. До боли знакомая. Я была в ней. Совсем недавно. Игорь лично мне ее показывал, когда проводил экскурсию по фамильному особняку…

Кабинет, выполненный в темно-коричневых тонах, отлично просматривался благодаря камене видеонаблюдения, установленной над карнизом. Ее местоположение было продумано таким образом, чтобы можно было видеть все, что происходит в комнате. Установлена она была «глазом» прямо на широкий дубовый стол, заваленный какими-то бумагами и фотографиями. В комнате находились двое. Один из них, дедушка Дмитрия, сидел за столом и держал в руке одну из многочисленных фотографий. Его суровое аристократическое лицо с резкими чертами, было нахмурено. Он был зол. Очень.

– Как ты смел?! Как смел, я тебя спрашиваю?!

Второй был спиной к камере, но не трудно было предположить, кто это. Мертвенно бледное лицо Юрия и его выкрики о том, чтобы немедленно выключили запись, говорили сами за себя. Никто его не слушал. Все, находящиеся в конференц-зале, были полностью сосредоточены на просмотре записи.

– Щенок! – Заорал Юрий, замахнувшись на Дмитрия, но тот успел перехватить его руку. – Это твоих рук дело! Ублюдок! Решил отомстить мне за родителей, да?!

К ним подошел высокий, устрашающего вида, мужчина. Личный телохранитель Дмитрия. Не прошло и нескольких мгновений, как старший Лебедев оказался припечатан лицом к столу. Шум в зале нарастал, как и голоса на видео.

– Она должна была стать моей! – Не выдержав давления, выкрикнул молодой Юрий. – Я первым увидел ее! Это я должен был на ней жениться, а не Влад! Я!

– И поэтому ты сделал все, чтобы они расстались? – Разочарованно протянул Андрей Павлович. – Когда ты успел пасть так низко? Почему стал таким?

– Почему?! Ты спрашиваешь меня «почему»?! Из-за тебя! – Мужчина вскочил с места, стул с грохотом повалился на пол. – Ты всегда поддерживал его, а не меня! Ты делал все, чтобы Владу доставалось только самое лучшее. Ты подарил ему свое кресло в компании, отдал ему контрольный пакет акций, позволил жениться на девушке, которую я любил. Ты сделал все возможное, чтобы я возненавидел его. Это я должен был стать генеральным директором! Это я должен был стать ее мужем! Ты даже сыну Влада дал больше, чем мне. Почему?! Почему?!

– Потому что твой брат заслужил это, – спокойно ответил Андрей Павлович. – Потому что он сделал для этого все, пока ты, – указал на сына пальцем, – только и знал, что позорить мое имя. В то время пока ты бегал за очередными юбками и тратил мое состояние, Влад трудился на фирме. Ты не использовал ни один из тех шансов, которые я тебе давал. Ты никогда не уважал меня. И после всех твоих «побед», хочешь, чтобы я доверил «Swan's Architecture» тебе? Никогда! Слышишь меня? Ты никогда ее не получишь! А вот это, – схватив со стола несколько фотографий, бросил младшему сыну в лицо, – я передам Владу. Пусть знает, кем является его брат. И запомни, Юрий, – голос стал тише, угрожающе, – ты больше не получишь от меня ни копейки. Я отказываюсь от тебя! У меня нет сына по имени Юрий. А теперь, убирайся. Вон! Чтобы глаза мои тебя не видели!

Все произошло слишком быстро. Никто не успел понять, как Юрий набросился на отца. Это было избиение, самое настоящее, безжалостное, жестокое избиение.

Схватив Андрея Павловича за шиворот, Юрий прижал его спиной к стене. Руки его сомкнулись на горле жертвы в попытке задушить.

– Ты не посмеешь! Я не позволю тебе уничтожить мою жизнь! – Развернувшись, отбросил отца в сторону, будто это был не живой человек, а вещь. Тряпичная кукла.

Мужчина упал, ударившись головой о край собственного стола…

В зале наступила гробовая тишина. Слышались лишь тяжелые вздохи Лидии Игнатьевны и чей-то крик:

– Немедленно звоните в «скорую»!

– Я получу все, что захочу, папочка, – склонившись над телом, прошипел Юрий. – Никто не сможет меня остановить. Ни ты, ни Влад, ни кто-либо другой. Совсем скоро мой брат покинет этот мир. Так уж и быть, – злобный сумасшедший смех раздался из динамиков, – я позволю ему воссоединиться с Юлей. Пусть будут счастливы на том свете, а я найду свое счастье здесь…

Запись оборвалась, но свет так никто и не включил. Шум и суматоха нарастали, напряжение достигло своего апогея. Кажется, если случайно попробовать зажечь спичку, все вокруг взлетит на воздух.

– Убийца, – голос Дмитрия разрезал слух. Бросившись на дядю, схватил его за лацканы пиджака и заставил встать. – Ты убил моего отца! Ты сделал так, чтобы мои родители возненавидели друг друга. Из-за тебя их брак развалился. Ты уничтожил мое детство! Ты!

Тот снова рассмеялся. Цинично так, глядя в глаза тому, чья разрушенная жизнь полностью была на его совести.

– Я помог Владу, – начал он, подобно безумцу. – Благодаря мне он узнал об измене жены. Идиот! Он даже не усомнился в подлинности тех фотографий. Поверил мне на слово и вышвырнул Юлю из дома. Я всегда знал, что Влад не заслуживает ее. Она должна была достаться мне, а не ему! Я бы не позволил ей умереть!

Удар кулаком в лицо заставил его замолчать. Пошатнувшись, Юрий упал на телохранителя, что стоял у него за спиной.

– Но эта дура не захотела быть со мной, – новый поток правды было невозможно остановить. Юрий все говорил и говорил, обрушивая на Дмитрия целый камнепад. – Предпочла мне смерть… Наглоталась таблеток и умерла, лишь бы не становиться моей…

– Скотина, – закричал Дмитрий, надрывая горло. Сорвавшись с места, хотел обрушить на дядю новый поток ударов, но Игорь не позволил. Схватив брата за руки, заставил его остановиться. – Я убью тебя! Убью!

– Хватит, – спокойный голо Игоря звучал предельно странно. После такого потока ругательств и криков, его холодный и рассудительный тон казался до боли неестественным. – Покиньте помещение, – велел он, бросив на родственников короткий взгляд из-под бровей. – Немедленно.

Дважды повторять не пришлось. Люди стали медленно рассеиваться. Через несколько минут в зале уже почти никого не было. Только основные действующие лица этого спектакля.

– Ты ответишь, – прошипел Дмитрий, не сводя с Юрия разъяренных глаз. – За все. В полиции уже лежит полное досье на тебя… Все кончено, Юрий. Кончено…

– Ублюдок, – процедил тот, выхватил из кобуры телохранителя пистолет и выстрелил…

– Дмитрий! – Закричав от страха, я зажмурила глаза. Ноги подкосились, начала оседать на пол, но Макс не позволил, удержал за плечи. Откуда-то издалека до меня долетали обрывки фраз, чьи-то голоса и постоянные крики матом.

Я была в прострации. Ничего не видела и не понимала. Ужас душил своими ледяными щупальцами, они сжимались вокруг горла, по капельке, выдавливая из меня жизнь. Я хотела умереть. Провалиться в небытие и больше никогда не возвращаться в мир, где не будет его.

Кто-то звал меня. Громко, проникновенно. Почувствовала монотонные удары по щеке, по ней хлопали ладонью. Кто-то очень сильно хотел вернуть в меня жизнь, заставить снова дышать и посмотреть на мир вокруг. Пришлось поддаться.

Яркий свет ударил в глаза, заставил зажмуриться, прикрыть их рукой. Полумрак в комнате рассеялся, все лампы работали на полную мощность. Увидела над собой лицо Макса, голубые глаза ласково улыбнулись мне.

– Все закончилось, – произнес он мягко, а я по-прежнему боялась посмотреть туда, где стоял Он. Если увижу бездыханным, сойду с ума, не переживу потери.

Меня колотит. Руки дрожат так, что Полякову становится за меня страшно.

– Мери, Мери, – начинает тараторить, – успокойся. Девочка, приди в себя. Все хорошо…

– Д-д-дмит-трий, – шепчу, заикаясь. Не могу справиться с собой. Впервые в жизни со мной происходило нечто подобное. Все тело будто онемело, превратилось в один сплошной комок нервов, кровь в жилах застыла, а сердце отказывалось биться.

– Я здесь, воробышек, – такой родной и любимый голос защекотал уши. Теплые, такие желанные и заботливые руки, поймали меня в свой плен и прижали к надежной сильной груди. – Я рядом, – повторял он, пока самый прекрасный на свете запах окутывал меня мягким облачком. – С тобой. Все закончилось…

Поднимаю заплаканное лицо, и наши взгляды пересекаются. Трясущимися ладонями обхватываю лицо любимого, заставляю наклониться. Наши любы оказываются, прижаты друг к другу, запускаю пальцы в густые короткие волосы, ногтями царапая нежную кожу. Мой. Родной. Любимый. Живой.

– Я т-так испугалась за тебя, – признаюсь, опаляя щеки Дмитрия своим дыханием. – Думала, что потеряла навсегда…

– Игорь закрыл меня собой, – слышу ответ и замираю. Сердце пропускает удар, страх проступает в каждой черточке моего лица. – Он жив, – торопится меня успокоить, смахивая мокрые дорожки с моих щек. – Пуля попала в бок, прошла по касательной.

– Все это время он был на твоей стороне, – признания сами льются из меня. Голос, которые отказывался поддаваться, вернулся и уже не умолкал. – Игорь работает в особом отделе полиции, и все эти годы он собирал компромат на Юрия. Я уехала с ним, потому что так нужно было. Если бы я осталась, этот, – запнулась, не зная, как его назвать.

Палец мужчины опустился на мои губы, заставляя замолчать. Серые, подобно грозовому облаку, глаза посмотрели на меня с нескрываемой нежностью и отчаянием.

– Я знаю, воробышек, – произнес Дмитрий. – Я ни на секунду не переставал верить тебе.

Слезы новым, неконтролируемым потоком хлынули у меня из глаз. Тело сотрясалось от молчаливых рыданий и только объятия любимого не давали мне сломаться окончательно. Все закончилось. Закончилось…

При выходе из здания нас ослепили вспышки камер. Со всех сторон доносились вопросы репортеров и требования прокомментировать все произошедшее. По всему периметру стояли полицейские автомобили, отбрасывая в разные стороны сине-красные огни сирен. Одна карета «скорой помощи» уже отъезжала, в ней, как мы позже узнали, была бабушка Дмитрия. Врачи констатировали сердечный приступ, ей требовалось срочное оперативное вмешательство. У второй стояли несколько человек в гражданской и полицейской форме.

Не обращая внимания на журналистов, Дмитрий двинулся в сторону «скорой», продолжая обнимать меня за плечи. Картина, которую мы увидели, еще долго хранилась в моей памяти, как одно из самых светлых воспоминаний за этот вечер.

Марина, наплевав на платье и многочисленных свидетелей, сидела перед Игорем на коленях, сжимая его руку в своих. Залитое слезами лицо девушки было устремлено на него одного, кажется, никого больше в этом мире и не существовало.

– Я в порядке, котенок, – ласково успокаивал ее мужчина, подушечкой большого пальца собирая влагу с ее бледных щек. – Я уже никогда тебя не оставлю. Никто и никогда не заставит меня отказаться от тебя. Даже смерти не позволю встать между нами. Прогоняй сколько хочешь, кричи, ругай, говори, что ненавидишь, но я не уйду. Никогда не уйду!

– Дурак, – ругалась Марина. – Какой же ты дурак, Мазуров, – она называла его по старой фамилии и улыбалась сквозь слезы. – Я жить без тебя не могу! Если бы…

– Повтори это еще раз, – потребовал Игорь, встрепенувшись. Схватив ее за шею здоровой рукой, притянул к себе и заглянул в глаза. – Повтори, любимая!

– Я не могу жить без тебя, – прошептала Марина дрожащими от волнения губами.

Подавшись вперед, Игорь запечатал ее рот поцелуем. Диким, безудержным, полным страсти и нежности.

– Люблю тебя, котенок, – повторял тот, и никто в этом мире не мог оспорить слов, произнесенных сердцем. – Люблю!

 Дмитрий

В моей жизни было много бессонных ночей, но лишь несколько из них я не забуду никогда. Каждый раз, когда думал, что оставил прошлое далеко позади, оно находило меня, заставляло снова и снова переживать одни и те же кошмарные моменты. Подобно демонам из ада, мои личные призраки следовали за мной по пятам, куда бы я ни сунулся.

Почему за столько лет эволюции и технологического прогресса человечество не изобрело гребаный пульт для стирания ненужных воспоминаний? Как бы легко и прекрасно стало бы жить после этого! Нажал на кнопку, выделил отрезок, который хочешь забыть, и все. Прощайте, ночные кошмары и постоянное чувство тревоги. Ну, нет же. Мы должны жить с этим всегда. Без конца прокручивать эти события в голове, и постепенно сходить с ума от чувства вины и беспомощности.

Потому что знаешь, что виноват. Потому что понимаешь, что не достоин прощения…

Мне всегда твердили, что нужно всегда помнить о семье. Каждый раз, прежде чем что-либо делать, необходимо думать, как это скажется на нашей фамилии, не приведёт ли к скандалу, не разрушит ли нашу безупречную репутацию...

Но никто не задумывался о том, была ли эта репутация вообще. Мы жили так, как нас учили. Делали все, что от нас требовалось. Зачем? Чтобы однажды оказаться лицом к лицу с такой правдой, от которой волосы на голове становятся дыбом? Чтобы в конечном итоге увидеть собственное, искажённое кривым зеркалом, отражение, которым ты, по сути, всегда и был?