Текст книги "Замки из песка (СИ)"
Автор книги: Анастасия Князева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)
Острый укол ревности не заставил себя долго ждать. Это гадкое, неприятное чувство возникло так быстро, что мне, на миг, стало трудно дышать. Сердце словно сжали в раскаленных тисках, на лбу выступили капельки пота. Внутри меня разгоралось нешуточное желание бросить все, наплевать на условности, и помчаться к ним. Я был готов выпрыгнуть прямо в окно, лишь бы оказаться рядом с Мери как можно скорее. Кулаки так и чесались от бешеной необходимости почувствовать под собой наглую самодовольную физиономию Ди Аллегро.
– Чертов ублюдок, – слетело с моих уст, зубы заскрипели от напряжения, лицо исказила гримаса злости.
Пытался заставить себя задышать ровно и спокойно, но ничего не получалось. Легкие были словно проколотые воздушные шары, безвольно повиснув вдоль позвоночника. Глаза налились кровью, они не видели ничего, кроме спин Мери и Алессандро, скрывшихся в тени деревьев.
– Глупый жестокий воробышек, – пронеслось в моей, гудящей, голове. Но я даже злиться на нее не мог. Это было выше моих сил. – Что же ты со мной делаешь, малышка?
Я мечтал быть на месте всех и каждого, кого она одаривала своей лучезарной улыбкой. Если бы она только позволила мне это сделать. Всего один крошечный шанс, чтобы я смог доказать ей всю глубину своих чувств…
С каждым днем все запутывалось только сильнее. Чем сильнее становилась моя привязанностей к этой девушке, тем острее я чувствовал ее боль, видел ее страдания. Мне не давало покоя смутное неприятное ощущение, которое словно пробуждалось после долгого сна и пыталось вырваться из многолетнего плена. Что-то в образе Мери, в ее взгляде, голосе, даже запахе казалось смутно знакомым. Каждый раз, глядя на нее и видя ее слезы, я представлял себе другую. Именно эта тонкая, почти невидимая, линия, которая проводила параллель между ними не позволяла мне насладиться своей влюбленностью. Этот наглый, обдающий могильным холодом, червь прочно засел в моей голове и, неустанно, шептал на ухо бесчисленные вопросы, на которые я не знал ответов.
С будто снова оказался стоящим перед массивной запертой дверью. Уверенность, что все мои искания закончатся сразу же, стоит устранить эту преграду между мной и той ночью, возрастала с каждой прожитой секундой. Я знал, что раскрыв тайну прошлого, смогу, наконец, понять свое настоящее и выстроить планы на будущее.
Отвернувшись от окна, подошел к ближайшему креслу и тяжело опустился в него. Усталость больше моральная, чем физическая, напала на меня, превращая в безвольную куклу. Вытянув ноги вперед, попытался расслабиться, успокоить бешеное сердцебиение, которое эхом отзывалось в голове. Кровь громко пульсировала в висках, напоминая уверенные и монотонные удары кузнеца молотом о наковальню.
Закрыв глаза, стал мысленно рисовать в памяти картины и образы, запечатанные надежным замком. Я понимал, что моя затея глупа и бессмысленна, она никогда не обвенчается успехом. Столько лет прошло, а мне так и не удалось ничего вспомнить. Каждый раз, когда думал, что уже подошел к разгадке и стою в шаге от нее, в голове возникала острая боль. Она медленно опускалась вниз, доходила до шрама на груди, вызывая неприятное жжение там, где не было ничего, кроме небольшого белого рубца и птицы. Картина, которую я пытался собрать по крупицам словно пазл, рассыпалась у меня на глазах, превращаясь в пыль…
Не открывая глаз, нащупал в кармане телефон и вытащил его. Холодный металлический корпус приятно успокаивал разгоряченную, влажную от напряжения, ладонь. Палец нашел кнопку под экраном, сработал отпечаток и послышался тихий характерный щелчок. Нехотя, разлепил веки, чтобы отыскать в телефонной книжке номер друга. Мне нужно было немедленно переговорить с Максом. Только так я смогу успокоить свое волнение и восстановить самоконтроль.
* * *
С наступлением сумерек в саду и дома стали зажигаться многочисленные фонари и электрические гирлянды. Все вокруг озарилось мягким бледно-желтым светом, длинные тени побежали по дорожкам, создавая причудливые образы.
Внизу, вокруг бассейна с подсветкой, уже были накрыты столы, ломившиеся от разнообразия блюд. Оркестр, последние несколько часов репетировавший у меня под окном, занял свое место на импровизированной сцене в саду, под массивным деревом. Музыканты, одетые во все черное, приступили к работе, и вечернюю тишину заполнила известная итальянская композиция.
Гости все продолжали прибывать, площадка перед домом заполнилась дорогими автомобилями, которые, казалось, уже негде парковать. Семьи жениха и невесты встречали вновь прибывающих, принимая искренние поздравления. Все вокруг дышало настоящим праздником любви и жизни, который был полной противоположностью тому, что чувствовал я. Единственное, что не давало бросить все и уехать – это желание быть рядом с Мери, видеть ее и защищать. Я уже давно был готов встретиться с шумной толпой, но некая неведомая сила удерживала меня на месте, не давая переступить порог комнаты.
На мне был классический летний мужской костюм бледно-розового, почти пудрового, цвета и белая рубашка. Стрелки наручных часов уже показывали девять вечера, значит, совсем скоро жених с невестой должны обменяться кольцами под радостные вздохи и рукоплескания всех собравшихся. При мысли об этой театральной постановке мне стало не по себе. Я слишком хорошо помнил другие подобные мероприятия, которые так любила устраивать семья, словно дань своему высокому положению в обществе. Будто нельзя провести все это в узком кругу самых родных и близких людей. Я был уверен, что Ди Аллегро пригласили даже репортеров, им же нужно поделиться своим счастьем с общественностью…
Когда Алессандро говорил, что они запланировали праздник для узкого круга гостей, я представил небольшой семейный ужин под хорошую музыку и радостный смех. Именно такие ассоциации у меня были со словом «семья», если, конечно, отбросить все, что мне было известно о собственном клане. Но я и представить себе не мог, что эти «посиделки» превратятся в прием на сто с лишним человек.
Интересно, что сейчас делает Мери? Этот вопрос сидел в моей голове с тех самых пор, как появилась горничная и сказала, что гости уже собираются внизу. Карла Вероника хотела удостовериться, чтобы всем ее приглашенным было уютно и комфортно. Особенно тем, которые согласились провести уикенд в их особняке.
Бросив последний взгляд на толпу внизу, двинулся к двери. Чем раньше начнется, тем быстрее все закончится. Этот девиз появился еще в детстве, когда мне впервые пришлось участвовать в подобном представлении. Тогда, будучи еще ребенком, я понял, что никогда не смогу стать частью фальшивого семейства Лебедевых…
Хотелось бы мне вырвать все эти воспоминания, прочно словно занозы засевшие в памяти. Возможно, однажды я все же сделаю это. Когда у меня будет достаточно оснований, чтобы лишить своих «дорогих» родственников акций моей компании, придет конец и притворству. Надо только немного потерпеть. Этот год станет последним для них все. Занавес с шумом опустится и прозвучит финальный аккорд ненавистного шоу.
Я был полностью занят мыслями о долгожданном дне, но они все померкли сразу же, стоило мне столкнуться с самым прекрасным видением. На мгновение, я даже подумал, что это мираж, воображение разыгралось так сильно, что у меня начались галлюцинации.
Она была великолепна… Ее точеная фигурка в легком бежевом платье, усыпанном цветочным узором из белого кружева, казалась настолько идеальной, что не могла быть настоящей. Спереди пышная, словно цветок калла, юбка заканчивалась чуть ниже колен, обнажая стройный икры и щиколотки. Сзади же она опускалась до самого пола и тянулась за девушкой шлейфом. Крохотные, совсем как у Золушки, ножки были обуты в изящные лодочки в тон платье, придавая Мери несколько сантиметров роста. Мой взгляд зачарованно блуждал по ней вверх-вниз, я боялся дышать, лишь бы мираж не расселся. Платье было с длинными кружевными рукавами, на тонкой талии перевязан широкий атласный пояс. Волосы, тяжелыми темно-каштановыми волнами опускались до талии, укрывая девушку шелковым покрывалом.
Когда мои глаза добрались до лица Мери, я, вдруг, понял, что все это время совсем не дышал. Чтобы выжить мне не нужен был воздух. Только она рядом…
– Ты прекрасна, – мой собственный хриплый голос показался мне чужим и незнакомым. Слова, которыми я осыпал ее в своих мыслях, застряли в горле, язык словно прилип к небу, во рту мгновенно пересохло.
– С-спасибо, – робко ответила девушка. – Ты тоже, – едва различимый шепот ласкал слух. Мери впервые обратилась ко мне прямо, на «ты». Осознание этого разлилось по сердцу целительным бальзамом, заглушая все доводы рассудка. Я улыбнулся, не в силах устоять перед ее очарованием. Мгновенно, на ее милых щечках выступил робкий румянец, придавая нежной коже цвет самого красивого из цветов.
Она скромно отвела взгляд в сторону. Длинные пушистые ресницы, обрамлявшие миндалевидные глаза, отбрасывали тень на, покрытую румянцем, кожу. Все мое внимание переключилось на полные, четко очерченные губы нежно-розового цвета. Желание поцеловать ее, ощутить их медовый вкус было таким сильным и притягательным. Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не наброситься на девушку. Тревожные колокольчики зазвонили в голове, принося с собой избавление от слишком ярких картин, которые рисовало мое воспламененное воображение.
– Я буду счастливейшим из мужчин, – закрыв за собой дверь, сделал шаг навстречу, – если ты согласишься стать моей спутницей… на этот вечер, – окончание фразы далось мне с трудом. В действительности я хотел, чтобы она была моей навсегда, до последнего вздоха, пока жизнь не покинет мое грешное тело…
Сделав еще один шаг, замер в паре сантиметрах от нее. От девушки исходил приятный сладкий аромат, она напоминала вкусное пирожное, которое я мечтал отведать. Она дышала часто-часто, словно боялась, что воздух в коридоре может закончиться, а я не дышал вовсе. Весь шум и суета, вмиг, остались за прочными стенам и особняка, ограждая нас от толпы веселившихся гостей. Здесь не было никого, кроме нас двоих. Только она и я. Тишину нашего купола нарушал лишь мой бешеный пульс. Сердце билось с такой скоростью, словно намереваясь вырваться из грудной клетке и воспарить вольной птицей. Размеренный стук эхом звучал в моей голове. Или это было ее сердцебиение?
Когда маленькая ручка девушки оказалась на сгибе моего локтя, почувствовал, что она дрожит. Реакция ее тела была искренней и настоящей. Мери не играла никаких ролей. Она была собой – нежным, ранимым воробышком, которого невозможно было не любить. Я же, стоя рядом с ней, чувствовал себя так, словно все мои мечты вдруг исполнились. Счастливая улыбка отразилась на моем лице, обнажая зубы. Этот вечер был нашим, и я знал, что ничто не сможет нам его испортить.
Наше появление не могло остаться незамеченным. Несколько пар глаз устремились на нас. Во взглядах большинства мужчин застыло немое восхищение, а женщины наблюдали с неподдельным интересом. Я знал, что они гадают о том, кем является моя прекрасная спутница, и не мог скрыть своего торжества. Так, наверное, чувствует себя человек, обладающий поистине бесценным сокровищем. Моим кладом была она.
Почувствовав, что Мери напряглась, накрыл левой ладонью ее холодные пальцы и слегка сжал. То, как доверчиво она прижалась ко мне в поисках защиты, накрыло меня волной нежности. Несмотря ни на что, сегодня она доверяла мне.
– Ты покорила всех с первого взгляда, – наклонившись к ушку девушки, тихо произнес я. – Они, как и я, очарованы тобой, Мери.
– П-правда? – неуверенно спросила она, устремив на меня удивленный взгляд шоколадных глаз. В ее взгляде читалась ранимая нерешительность, она не верила в собственную привлекательность.
– Чистейшая, – улыбнулся я. – Здесь нет никого, кто мог бы сравниться с тобой, – пальцы сами собой потянулись к лицу девушки. Кожа ее была горячей и мягкой, как самый дорого шелк. – Каждый раз, когда ты будешь сомневаться в этом, – мой голос дрогнул, когда большой палец коснулся пухлой нижней губы Мери, миллионы маленьких иголок вонзились в моей тело, – просто, посмотри мне в глаза. Они не способны увидеть никого другого…
Чарующие аккорды скрипки вернули меня из чувственного плена. Не без труда, заставил себя убрать руку от лица девушки, несмотря на страстный протест. Все мое естество стремилось к ней, я не видел себя без нее. Она была частью меня. Самой важной и неотделимой. Только рядом с ней я чувствовал, что снова начал жить.
– Ты все еще боишься меня? – вопрос, который не давал мне покоя с нашей первой встречи, наконец, сорвался с языка. Мне не хотелось портить очарования момента, снова воздвигая между нами гору непонимания, но я должен был узнать правду. Хотел услышать это от нее, прочитать в ее взгляде.
– Один человек, – темные, изящно изогнутые брови нахмурились, – сказал, что я должна прекратить прятаться за своими страхами и дать себе шанс. Я бы хотела попробовать…
Я внимательно всматривался в каждую черточку ее лица, обдумывая услышанное. Мери не прогоняла меня, но и не делала ничего, что можно было бы расценить, как поощрение. Эта невинная, лишенная коварства, девушка с разбитым сердцем казалась мне ангелом, упавшим с неба. Разве может столь неискушенное существо быть из плоти и крови? Свет, который она излучала, был для меня словно живительный глоток чистейшей воды. Я хотел, чтобы этот яркий луч осветил мою тьму. Только, способен ли он выдержать ее?
– Этим вечером я хочу быть свободной, – призналась она, едва дотронувшись своей рукой моей. Это прикосновение было сродни удару молнии. Мощный электрический заряд прошел сквозь руку и скрылся в области сердца. Наши глаза снова оказались прикованы друг к другу. Я понял, что стал ее вечным пленником.
– Мери… – мой голос снова подвел меня, превратившись в тихий шепот. Мне столько всего хотелось сказать ей! Голова шла кругом от чувств, заполнивших меня до краев.
– Дмитрий, – мы заговорили одновременно. Впервые я слышал, как она произносит мое имя и не мог его узнать. Впервые я не знал, как себя вести. Мери больше не была испуганным птенцом. Она превратилась в смелого воробышка, которого я рисовал в своих мечтах, когда думал о ней прошлой ночью. – Потанцуй со мной, пожалуйста…
Я знал, что со стороны выгляжу как влюбленный идиот. В принципе, таким я и был. В ответ на мою широкую улыбку ее губы сложились в самую прекрасную и ослепительную из женских улыбок, какие видел за всю свою прошлую жизнь. Мери напомнила мне ребенка, которому родители подарили желанный подарок. Я был не в состоянии отвести от нее глаз.
Началась новая музыка. Оркестр будто хотел подтолкнуть меня. Я склонил голову перед своей партнершей и протянул ей руку в знак приглашения. Крохотная девичья ладонь утонула в моей медвежьей лапе. Макушка Мери была под моим подбородком, из-за чего мне безумно хотелось коснуться ее губами. Нежно обхватив тонкую талию, притянул девушку к себе, ее левая ладонь опустилась чуть ниже моего плеча (малышка так и не смогла до него дотянуться). Длинные волосы Мери ласкали внешнюю сторону моей ладони, усиливая остроту ощущений. Ноги сами несли меня по импровизированному танцполу, задавая темп и направляя ее. Девушка всецело отдалась этому танцу и позволила мне вести себя. Ее аромат щекотал мне нос, мои глаза были прикованы к сосредоточенному лицу Мери. Я заметил, как жемчужные зубки слегка прикусили нижнюю губу, и чуть было не застонал. Невинный танец превратился в изощренную пытку, которую я боялся не выдержать.
– Расслабься, – взмолился я, – обдувая лицо девушки своим дыханием. – Позволь музыке стать нашим ориентиром. Доверься мне…
– Почему ты привез меня сюда? – резкий вопрос девушки заставил меня замолчать. Она откинула голову назад и пронзила меня смелым пристальным взглядом. Глаза ее потемнели и стали почти черным, аккуратный носик был упрямо вздернут вверх.
– Я хочу знать правду, – читалось в ее взгляде. – Не смей больше врать мне.
Прозвучал последний аккорд мелодии и танец подошел к концу. Нужно было что-то предпринять.
– Я уже отвечал на этот вопрос, – отозвался я, поднеся ее ладонь к губам и запечатлев на ней легкий поцелуй. – К чему снова возвращаться к нему, тем более, в такой прекрасный вечер?
Больше всего на свете мне хотелось признаться ей в своих чувствах, рассказать обо всем как на духу и будь, что будет. Но я не мог… Груз, который лежал на моих плечах, казался неподъемной ношей для меня, а что будет с ней, если она узнает? Как отреагирует на то, что человек, которого она так боится, возможно, насильник? Однажды мне уже пришлось столкнуться с ужасом в ее глазах. В нашу первую встречу, и все последующие Мери вела себя так, словно перед ней стоит настоящее Чудовище. Что, если она была права?
– Ты изнасиловал ее! – в ушах эхом отозвались страшные обвинения, загоняя меня в тупик и лишая всяких путей к отступлению. – Я видел ее собственными глазами. Как ты можешь отрицать все?!
Это было похоже на помешательство. Воспоминания ослепили меня яркой вспышкой, я пошатнулся, едва не упав. На моем запястье сомкнулись ее руки, вмиг разогнав туман перед глазами. В какой-то момент мне показалось, что я сплю и мне снится очередной сон. Но на этот раз Мери не была плодом моего воображение. Она стояла здесь, рядом со мной и держала меня за руку, словно могла удержать меня от падения в бездну.
И снова я был уверен, что видел ее раньше. Очень давно. Возможно, в прошлой жизни…
– Ты говоришь мне не бояться, – спокойный, с тенью осуждения, голос девушки проник в мое сознание сквозь гул многих других голосов, – а сам дрожишь от страха. Почему?
Я знал, что она спросит это, чувствовал каждой клеточкой своего тела. Она не хотела слышать лжи, а я не мог сказать ей правду. Это была игра в одни ворота.
Секунда тянулась за секундой, растягивая временную петлю. Мы стояли в окружении огромного количества незнакомцев, но были бесконечно одиноки. Взгляд Мери пытливо блуждал по моему растерянному лицу, мои глаза были прикованы к ее губам. Я понял, что больше не могу и не хочу терпеть. Желание удостовериться в ее существовании будоражило, заставляя кровь закипать. Я уже не думал ни о чем другом.
– Сейчас, – мысленно обратился к ней.
– Что сейчас?
– Сейчас я поцелую тебя, воробышек.
17. Мери
Может ли сказка стать реальностью?
Этот вопрос не давал мне покоя с той самой секунды, когда Дмитрий возник передо мной, словно из ниоткуда. Красивый, элегантный… От него веяло силой и уверенностью, которой мне так не хватало. Я смотрела на него, а в голове была абсолютная пустота. Единственное, что по-настоящему меня тревожило – это близость Дмитрия. Его голос эхом звучал в моей голове, расплавляя все внутренние органы, словно раскаленная лава. Запах этого мужчины вызывал ощущение эйфории, а его руки… Боже, о чем я думаю? Откуда все это взялось?
Спустя шесть лет мне была уготована встреча с человеком из прошлого. А вместо того, чтобы ненавидеть и бояться его, я мечтала лишь о том, чтобы его стальные глаза ни на миг не выпускали меня из своего плена.
«Хорошо бы нам никогда не знать друг друга, – непрестанно шептал внутренний голос. – Хорошо бы мне никогда не чувствовать всего этого…»
Я смотрела на него, не в силах отвернуться и разорвать ту невидимую тонкую нить, что соединяла нас в это мгновение. Его дыхание обволакивало меня, касалось лица, распаляя нервные окончания и доводя до состояния безумства. Я знала, что он собирается поцеловать меня. Слышала его голос, читала это во взгляде мужчины, прикованном к моим губам.
Его пальцы коснулись моего подбородка. Немного шершавые они вызывали легкую щекотку, от которой кружилась голова. В его руках я, вдруг, превратилась в безвольную куклу. Все доводы разума растворились так же быстро, как высыхает капля воды в бескрайней пустыне. В этот короткий миг я перестала быть собой, а человек напротив меня не имел никакого отношения к Дмитрию Лебедеву. Всего секунда, чтобы мой мозг возобновил свою деятельность и разрушил очарование момента. Одна яркая вспышка воспоминаний, и этого было бы достаточно, чтобы поставить жирную точку. Но нет. Я не могла. Или не хотела?
Я отдалась на волю чувств и заперла на замок шкатулку с воспоминаниями. Она не должна сегодня открываться. Только не сейчас…
Мои щеки разрумянились под пристальным взглядом серебряных глаз, воздух между нами стал плотнее, вокруг мерцали электрические вспышки. Мир словно перестал существовать. Остались только он и я, отделенные от всего. Для нас не было понятий «время», «прошлое» и «будущее». Только мы вдвоем и больше ничего. Дмитрий взял мое лицо в ладони, его теплые руки впитывали жар моей кожи. Он не отпускал меня. Я не хотела, чтобы он делал это.
– Я не могу сдерживать себя, – прошептал мужчина, опаляя меня своим дыханием. – Это выше моих сил…
Он не дал мне возможности что-либо ответить. В тот же момент его губы накрыли мой рот. Дмитрий наклонил меня назад, искусно накрыв мою спину своей сильной ладонью. Я оказалась прижата к мощному телу, его сердце билось под моей рукой, отдаваясь эхом в моей голове.
Губы Дмитрия были твердыми и теплыми. Они касались меня с такой трепетной нежностью, что на глаза навернулись глупые слезы. Моя сентиментальность не знала границ. Внезапно, мне захотелось, чтобы этот чудесный момент никогда не заканчивался. Я хотела навсегда остаться в этих надежных руках и, чтобы больше никто и ничто не смогло встать между нами…
Я впитывала не только этот поцелуй. Мои легкие наполнялись ароматом дорогого мужского парфюма с нотками его запаха, присущего лишь ему одному. На мгновение мои глаза закрылись, чтобы сполна насладиться не только поцелуем, но и абсолютной свободой и близостью этого мужчины. Никто до него не целовал меня, не прикасался так, не возбуждал в моей крови это незнакомое, но такое приятное чувство. Я хотела растянуть его, до тех пор, пока реальность не возьмет надо мной верх. Всего лишь раз я позволила себе забыться и отдаться в плен своей мечте.
И тут, вопреки всему, я осознала, рядом с кем нахожусь. Мурашки забегали по моей спине, сердце болезненно сжалось и затрепетало, словно, пойманная в клетку, птица. Я отшатнулась, разорвала поцелуй, которого не должно было быть. Но даже после этого его сильные руки все еще крепко обвивали меня, будто оберегая от падения. Дмитрий не отпускал меня до тех пор, пока мы оба не восстановили дыхание и не посмотрели друг другу в глаза.
– Отпусти меня, – взмолилась я, проклиная собственную глупость. Разве можно быть настолько слепой? Как я могла забыть, кто он? Почему допустила такое?
Эти вопросы не давали мне покоя, словно надоедливый пчелиный рой. Они маячили у меня перед глазами, затуманенными слезами. Я не знала, чего мне хотелось в эту секунду: исчезнуть и больше никогда не встречаться с этим человеком или снова ощутить на своих губах вкус его поцелуя?
Господи, да что это со мной?!
Я не должна даже думать об этом. Как я могу мечтать об объятиях человека, причинившего мне столько боли?! Это же он! Тот самый Дмитрий, которого я должна ненавидеть…
Тогда, почему мне стало так холодно и одиноко, когда он отпустил меня? Откуда взялась эта оглушающая пустота в груди?
– Не убегай от меня, воробышек, – его голос приковал меня к месту в тот самый момент, когда я уже собиралась уходить. Впервые за все время нашего знакомства я не знала, как мне следует поступить. Если раньше во мне оставались еще какие-то капли благоразумия, удерживающие меня от неминуемой гибели, то теперь не осталось ничего. Я оказалась на перепутье дорог, которые вели в неизвестность и не мог сделать верный выбор. – Позволь мне стать тем, кем я мог бы быть. Всего один вечер, Мери. Пожалуйста…
Кажется, прошла целая вечность пока я поняла смысл его слов. Каждое из них вонзилось в мое сердце, отзываясь в нем болью. Тот Дмитрий, которого я видела перед собой, ничем не походил на монстра из моих воспоминаний. Это было невероятно. Я изо всех сил старалась понять, который из них был настоящим, а кто – лишь плод моих фантазий. Не может в теле одного человека уживаться два таких, абсолютно разных, существа.
– Стать кем? – мне было важно услышать это от него. Чтобы понять его, я должна была взглянуть на мир его глазами.
Снова повисло неловкое, пропитанное недосказанностью, молчание. Он, как и я, не хотел притрагиваться к запрещенным воспоминаниям. Маленькие шкатулочки с тайнами были и у него. Шкатулочки, которые Дмитрий спрятал глубоко в своей душе и не собирался доставать.
– Настоящим собой, – наконец, отозвался он, и грустная улыбка отразилась на лице мужчины. Глаза цвета грозового неба наполнились печалью, граничащей с одиночеством. Он не врал мне. – Таким, каким меня хотела видеть моя мама. Тем Дмитрием, которого можно любить…
Мне стало холодно, неприятный озноб пробежал по моему телу. Любовь… Я не ожидала услышать от него это слово. Дмитрий и любовь были для меня несовместимыми понятиями, которые не укладывались в моей голове.
Как можно полюбить своего насильника? Разве это не безумие?
Наша история напоминала мне сюжет психологической драмы или триллера, где герои вынуждены переживать одну трагедию за другой. Каждая наша встреча была вызвана стечением ряда противоречивых обстоятельств, над которыми мы были бессильны. Сложный, состоящий из многочисленных частей, пазл медленно складывался, открывая взору страшную картину. Было ли в нем место для любви?
На этот вопрос, как и на многие другие, я не знала ответа.
Громкий взрыв смеха, прозвучавший словно вой сирены, вырвал меня из раздумий и вернул в настоящее. Словно очнувшись от долгого сна, я удивленно смотрела по сторонам, не понимая, где нахожусь. Люди, много незнакомых людей, казалось, даже не замечали моего присутствия. Вспышка интереса, вызванная нашим с Дмитрием внезапным появлением, угасла, как это происходит с одинокой свечой, оставленной у открытого окна. Жизнь продолжалась, как и вечер в честь помолвки Франчески и Винченцо.
Мы оказались в стороне от празднества. Две одинокие фигуры, застывшие под кроной могущественного дуба, украшенного электрической гирляндой. Между нами было маленькое, и при желании я могла коснуться руки Дмитрия. Он продолжал смотреть на меня, но этот взгляд уже не был прежним. Он словно отстранился от всего и был где-то очень далеко. Мысли его витали за много тысяч километров отсюда. Там, где нет места ни для кого другого…
– Я хочу быть другим. Достойным тебя, воробышек. Достойным твоей любви…
– Я никогда не смогу полюбить, Дмитрий, – слетело с моих губ раньше, чем я успела подумать. – Никогда, – прошептала едва слышно, под прицелом его взгляда.
Он смотрел на меня так пристально, так внимательно, будто видел впервые. Несколько эмоций, одна за другой, отразились на лице мужчины. На смену удивления и шока пришла грусть. Она, казалось, способна утопить нас обоих. Глубокие морщинки пролегли на красивом лице, делая его старше своих лет. Мне стало стыдно. Впервые за всю свою жизнь я причинила кому-то боль. Осознанно.
– Это невозможно, – острая необходимость оправдаться, объяснить ему смою категоричность, съедала меня изнутри. Чувство вины легло поперек горла, мешая словам вырываться наружу.
– Почему? Что это за уверенность такая? – Дмитрий подался было вперед, но его рука так и осталась висеть в воздухе, не коснувшись меня. Наверное, он увидел ответ на свой вопрос в моем взгляде.
– Жизнь заставила меня убедиться в этом, – невольно пожала плечами. – Я никогда не смогу довериться какому-либо мужчине. Мне неприятно говорить об этом, но я не хочу, чтобы между нами и впредь возникали подобные разговоры. Давайте поймем раз и навсегда, – я специально заговорила с ним на «вы», – что мы с вами всего лишь руководитель и подчиненная. Я – ваш переводчик, не более того. Прошу вас, не делайте так, чтобы я была вынуждена искать себе новое место работы.
И я ушла. А если быть точнее, то скорее убежала. Мне нужно было оказаться вдали от него, чтобы обдумать все произошедшее и сделать соответствующие выводы. Но, даже спрятавшись ото всех в своей комнате, я никак не могла избавиться от мыслей о нем. Губы все еще помнили поцелуй Дмитрия, а кровь в венах скорее напоминала расплавленный огонь. Я старалась разбудить дремлющие участки памяти, дабы вернуть себе прежнюю уверенность. Если мне не удастся сделать это, я не знаю, что со мной будет.
«Не смей! Не думай о нем! Выкинь из головы мысли об этом мужчине! Дмитрий Лебедев – не тот человек, которого можно полюбить, – требовал рассудительный внутренний голос. Он не хотел поддаваться на уловки глупого сердца. – Прекрати строить замки из песка! Ни один из них никогда не сможет стать настоящим и укрыть тебя от бурь. Приди в себя, идиотка!»
Схватив свой рюкзак, высыпала все его содержимое на покрывало. Словно находясь под действием сильнейшей лихорадки, я отыскала среди вещей пузырек со спасительным лекарством. Только оно способно мне помочь. Лишь под действием препаратов я смогу забыться и выбросить из головы чарующий, гипнотический голос Дмитрия и вернуться к своему прежнему, давно ставшему привычным, состоянию.
Как я могла пригласить его на танец? Почему совершила эту ошибку?
Слишком много вопросов и так мало ответов! Боже, я же сойду с ума раньше, чем мы успеем вернуться в Москву…
* * *
Этой ночью мне так и не удалось сомкнуть глаз. Сон не шел, даже, несмотря на приличную дозу успокоительного, содержащегося в моих лекарствах. Каждый раз, стоило мне немного расслабиться, как перед внутренним взором возникал знакомый образ. Порой, мне казалось, что я чувству его аромат или слышу тихие нотки бархатистого баритона. Он преследовал меня до самого рассвета, пока яркие солнечные лучи не осветили комнату. Наступил новый день. Один из тех, что мне придется провести в компании Дмитрия.
Несмотря на ранний час, особняк был в движении. Жизнь била мощным, энергичным ключом, служа мне напоминанием о том, как сильно я не подхожу ко всему этому. Гости, оставшиеся здесь после празднования, оживленно обсуждали прошлый вечер. Слуги, с невероятной быстротой и точностью, убирали сад, снимали декорации и разбирали столы, которые еще вчера ломились от изобилия блюд и напитков.
Завтрак был подан ровно в восемь. Когда я спустилась в столовую, все уже сидели по местам, оставив всего два свободных стула. Это была очередная насмешка свыше, потому что два места находились друг напротив друга. Только одно было рядом с Алессандро, а другое – рядом с Дмитрием.
– Мери! Доброе утро, дорогая, – заметив меня у входа, радостно поприветствовала миссис Ди Аллегро. Элегантная женщина восседала во главе стола, одетая в очаровательное легкое платье, которое выгодно оттеняло оливковый оттенок ее кожи и подчеркивало все достоинства прелестной фигуры. Несмотря на свой почтенный возраст, Карла Вероника могла дать фору любой из женщин, находящихся в этой комнате.
