Текст книги "Замки из песка (СИ)"
Автор книги: Анастасия Князева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 36 страниц)
Не успела я усесться на удобном кресле, как в дверь постучали. Это была Марина – девушка со стойки администрации. Снова не смогла удержаться от восхищенного взгляда. Она больше походила на модель с глянцевой обложки известного журнала, чем рядовую сотрудницу офиса.
– Привет, – она улыбнулась. – Вот, нашла минутку и забежала поприветствовать тебя, пожелать хорошего дня.
– Спасибо…
– Я – Марина, – протянула мне руку.
– Очень приятно. Мери, – ответила на рукопожатие.
В тот момент я, впервые за долгое время, позволила себе завести новое знакомство. Раньше общение с людьми было для меня настоящей пыткой, а вот с Мариной все оказалось так легко и просто. Я не чувствовала никакой скованности или неуверенности в себе. Мы просто рассказывали друг о друге и делились маленьким и, ничего не значащими, секретиками. Со временем, она познакомила меня, чуть ли не со всей компанией.
Работы было достаточно. Постоянно приходилось переводить договора с иностранными клиентами, поставщиками или партнерами. В течение одной недели я выполнила столько, сколько на прежнем месте не делала и за месяц. Мне это безумно нравилось. Весь день на ногах, постоянно в движении. Особенно, учесть тот факт, что я не могу ездить на лифте (жуткая боязнь замкнутых пространств – одно из последствий той истории) и бегала по лестнице вверх-вниз, когда нужно было попасть в какой-то из отделов: взять или отнести документы, уточнить некоторые детали лично.
Я даже почти не вспоминала о своей неполноценности, за исключением нескольких странных ситуаций, когда мне начинало казаться, будто кто-то смотрит на меня…
Это был мой третий рабочий день. Я только закончила перевод рекламной статьи и поднималась на второй этаж, чтобы передать его на утверждение в отдел по связям с общественностью. В какой-то момент мне стало трудно дышать и внутри все задрожало от переизбытка чувств. Ощущения были такие же, как в ночном клубе, когда мне поплохело во время танца с Артемом. Пришлось даже вцепиться в перила, чтобы не упасть (ноги, вдруг, стали ватными и отказывались держать).
Сердце билось так часто, словно хотело вырваться из груди и улететь волной птицей. Я не понимала, что со мной происходило. Смотрела по сторонам в надежде отыскать достойную причину подобной атаки, но ничего. Ни рядом, ни поблизости никого не было. Я стояла на лестнице в гордом одиночестве и только было слышно мерное гудение лифта (кто-то поднимался на верхние этажи).
«Здесь никого нет», – пыталась заставить себя успокоиться. – «Никто не смотрит на тебя, Мери. Не поддавайся панике. Все хорошо. Ты одна. Тебе ничего не грозит». Если бы еще это помогало…
Во второй раз это произошло в пятницу. Мы я Мариной и Алёной сидели в кафе рядом с офисом и обсуждали планы на выходные, когда меня словно током ударило. Я могу поклясться, что не только слышала его дыхание, но и почувствовала, как оно касается моей кожи. Невозможно передать словами, как сильно я тогда испугалась. Вздрогнув от неожиданности и страха, вскочила на ноги и принялась озираться вокруг, словно затравленный зверь, который чувствует на себе прицел охотничьего ружья.
– Мери, что с тобой? – спросила Марина, глядя на меня огромными от удивления глазами.
– Ты чего встала? – Алёна посмотрела в том же направлении, что и я. – Увидела кого-то знакомого?
Такого стыда я не испытывала уже давно. Пролепетав что-то невразумительное, схватила свой рюкзак и бросилась к выходу. Мне срочно нужен был свежий воздух. Я смогу успокоиться, только если рядом никого не будет.
Спасительное одиночество нашла в своем кабинете. Закрыв дверь на замок, прислонилась к ней спиной и принялась отсчитывать в уме секунды. В висках стучало с такой силой, будто по мозгу стучали тысячи маленьких молоточков. Я боялась сойти с ума…
Вытащив из кармана телефон, набрала номер Амелии.
– Мери? Все в порядке? – напряглась она. Я никогда не звонила ей в рабочее время.
– Амели, мне страшно, – начала заплетающимся языком. Мне было трудно говорить, горло сдавило спазмом. – Кажется, я снова чувствовала его присутствие…
Амелия попросила рассказать о произошедшем слово в слово. Пока делала это, начала немного успокаиваться. Она была в курсе предыдущих историй и не задавала лишних вопросов.
– Но ведь это не мог быть он, – не то спрашивала, не то утверждала я. Мне нужно было услышать хоть какое-то объяснение всему этому. – Откуда ему знать, где я… Тем более, столько лет прошло…
– Только не паникуй, Мери, – потребовала Амелия. После дружбы со мной она уже спокойно могла открыть курсы по психологической поддержке. Не знаю как, но у нее всегда получалось купировать мои приступы. – Постарайся успокоиться. Все хорошо. Его давно уже нет в твоей жизни. Это всего лишь игра воображение, самовнушение. Ты слишком много работаешь в последнее время, вот и сознание таким образом пытается справиться с усталостью. Скоро я приеду за тобой и мы вместе сходим куда-нибудь. Хорошо?
– Ладно…
К концу рабочего дня меня вызвали в отдел кадров и дали подписать трудовой договор. Я официально стала переводчиком «Swan’s Architecture».
– В понедельник тебя ждёт боевое крещение, – сказала Алёна, когда все формальности были соблюдены. – Из Италии приедет один из наших «больших» клиентов. Год назад наша компания выиграла в тендере, который устроила «Mattia di Cara». Дмитрий Владимирович лично курировал все проект от начала и до конца. Теперь, когда курорт уже готов, будут переговоры по поводу дизайна и внутренней отделки, – девушка рассказывала об этом так увлеченно, что я невольно заслушалась.
– Дмитрий Владимирович Лебедев? – вспомнила многочисленные статьи о нем и интервью, которое прочитала в день собеседования. Хотелось бы мне взглянуть на этот курорт. Почему-то, я была уверена, человек, столь преданный своему делу и команде, не может создать что-то простое и неинтересное.
– Он самый, – улыбнулась моя собеседница. – О таком мужчине можно только мечтать… Вся женская половина «Swan’s Architecture» мечтает о возможности стать его девушкой. Даже немного завидую тебе, – заметив мой удивленный взгляд, она пояснила. – Сможешь находиться рядом с ним во время важных переговоров. У нас много клиентов из разных стран мира, так что видеть его будешь часто…
Слушая ее, мне стало интересно узнать об этом «сверхчеловеке». Невозможно, чтобы он был плохим. Иначе, какой смысл всем так восхищаться им и любить его?
– А какой он?
Алёна громко засмеялась, чем вогнала меня в краску.
– Кажется, у нас появилась новая претендентка на сердце шефа? – пошутила она. – Дмитрий Владимирович очень хороший человек. Образованный, воспитанный, учтивый, внимательный. Никогда не пройдет мимо чужой беды. Такие прекрасные люди встречаются очень редко. Он хорош абсолютно всем: внешность, душа, сердце…
– Ты так говоришь, словно он полубог какой-то, – не поверила я. – Не бывает людей без изъянов.
– Вот, подожди немного, – подмигнула Алёна. Она не собиралась даже мысли допускать о том, что у Лебедева могут быть недостатки. – Сама все поймешь, как познакомишься с ним лично.
Стыдно признаться, но ее слова возымели на меня сильное действие. Я поймала себя на мысли, что жду этой встречи и переговоров. Мне был интересен Дмитрий Лебедев не просто как гений своего дела, а как человек. Я хотела увидеть этот идеал мужчины, чтобы понять Алёну и всех остальных.
Дмитрий
Давненько мне не было так плохо на душе. Не знаю, что такое со мной творится, но это продолжается уже целую неделю. Сколько бы ни пытался, не думать, заставить себя отвлечься, не вспоминать. Всё безрезультатно. Она стояла у меня перед глазами, словно видение. Как мираж в пустыне после длительных странствий и смертельной усталости, когда воображение берёт верх над разумом и создаёт образы, в действительности не существующие.
Кто она такая? Почему среди всей толпы девушек, находящихся в тот вечер там, я выбрал именно её? Что особенного было в ней, раз я не могу забыть?
Великое множество вопросов не давало покоя. Я словно находился в ожидании чего-то особенного, невероятно важного...
– Лебедев, ты, где витаешь? – голос Макса дошёл до моего сознания и разогнал мысли о ней. – Ты в порядке, друг?
Мы сидели в моём кабинете и, в очередной раз, проверяли план внутренней отделки курорта "Mattia di Cara". Алессандро Маттиа ди Аллегро был нашим крупным заказчиком и пропуском на международный рынок. Этот проект должен стать нашей визитной карточкой, и я хотел, чтобы всё в нем было идеально, продумано до мельчайших деталей.
Я откинулся на спинку кресла, из-за чего она прогнулась назад, и провёл руками по лицу. Мне нужно проснуться, заставить свой мозг работать.
– В порядке. Все нормально, – ответил после секундной заминки. – Сказывается вчерашняя гулянка в клубе. Кажется, я старею...
Конечно же, Поляков не мог оставить это замечание незамеченным. Ему только повод дай, потом не отделаешься.
– И правильно, – "включился" друг. – Я давно говорил, что пора завязывать с этим. Нам уже третий десяток, а всё по ночным клубам мотаемся. Правильно моя мама говорит, жениться нам пора. Только так сможем набраться мозгов и научимся заботиться не только о себе, но и о ком-то ещё...
Поняв, куда он собирается завернуть свою речь, тяжело вздохнул и отвернулся. Проще всего было пропустить мимо ушей и сделать вид, что не слышу. Никогда не любил разговоры о браке, детях и доме. Этого в моей жизни не будет никогда. Я не готов принимать на себя ответственность за чью-то жизнь. Не такой человек.
В памяти всплыли ненавистные моменты из прошлого, когда глупый и наивный Дима думал, что семья – это самое важное и ценное, что может быть у человека.
– Это, – адвокат говорил с трудом. Пётр Ильич работал на моего отца долгие годы и всегда относился ко мне, как к сыну. Странно, но я его уважал намного больше, чем родного отца. Этот человек научил меня всему тому, что я знал и умел. Ему я обязан тем, что не превратился в малолетнего уголовника. На его угрюмом лице отразилась целая гамма эмоций. Он словно не знал, как сообщить мне новость. – Даже не знаю, что сказать.
– Говори как есть, – отозвался я, севшим голосом. – Я уже ни чему не удивлюсь...
А зря. Это был тот самый момент, когда мой мир окончательно рухнул. Прежняя жизнь Лебедевых осталась под руинами жестокой действительности и правды.
– Твой дядя подал в суд, – выдавил из себя Пётр Ильич, пододвинув ко мне лист бумаги. – Это повестка на судебное заседание... Он не согласен с завещанием твоего отца.
– Так, ему нужны деньги моего папаши? – я саркастически улыбнулся. Теперь понятно, почему он стал таким внимательным и заботливым. Все его чувства легко можно изменить в материальном эквиваленте. – Ты пробовал договориться полюбовно?
Мне было интересно, как далеко способна зайти моя родня ради наследства. Но я тогда и подумать не мог, на что именно они способны...
– Взгляни сюда, – протянул ему скоросшиватель с дизайном одного из основных вилл (курорт состоял из комплекса, куда входили два основных здания и десяток частных домов для VIP гостей). – Я думаю, нам следует пересмотреть концепцию. Мне больше нравится идея отдельных "историй" для каждой виллы. Пусть они все будут индивидуальны.
– Ты так беспалевно меняешь темы разговора, – процедил Поляков, сквозь зубы. – Типа Макс такой тупой, что ничего понять не может...
– Давай, лучше работать, – примирительно перебил его я. – Нужно закончить всё до приезда ди Аллегро. Не хочу никаких загвоздок с этим проектом.
– Конечно, – не унимался друг, – в личной жизни полный провал, решил в бизнесе преуспеть. Если бы ты ещё умел правильно расставлять приоритеты, цены бы тебе не было. Честное слово!
Этот монолог по моему перевоспитанию, благо, длился недолго. Вскоре, Максу надоело повторять одно и то же, поэтому мы занялись делами.
Никогда не перестану повторять, что, несмотря на все свои недостатки, Поляков всегда был, есть и будет отличным бизнесменом. Его познаний в разных областях делового мира хватало для того, чтобы прекрасно справляться как с экономическими, так и с творческими вопросами. В отличие от меня самого, Макс был силен в точных науках.
– Катюш, – нажав на кнопку селектора, заговорил я, – зайди, пожалуйста.
Девушка появилась почти мгновенно. Впорхнула в кабинет, принеся с собой яркие краски (на ней была розовая рубашка без рукавов и синие джинсы).
– Эти бумаги нужно передать нашим дизайнерам, – я встал и протянул ей стопку папок. – И пусть руководитель отдела зайдёт ко мне после обе. Надо обсудить некоторые детали.
На протяжении всей нашей короткой беседы не мог не замечать заинтересованности во взгляде Макса. Как бы он не старался скрыть подозрительный блеск в глазах, у него плохо получалось. Надо будет переговорить с ним тет-а-тет. Катя – одна из тех девушек, которых я никогда не дам в обиду. Особенно своему лучшему другу.
С трудом дождался пока девушка выйдет. Было не по себе при мысли о том, что именно я буду сейчас строить и себя моралиста…
– Что за взгляды ты бросаешь на Катю? – начал без длинного и нудного вступления. Всегда ценил в людях прямоту, поэтому, не мог тянуть этот разговор до бесконечности, пытаясь подобрать нужные слова или интонации.
Поляков рассмеялся и встал из-за стола. Он был выше меня ростом на пять сантиметров, но эта незначительная разница не могла послужить преградой. Мы смотрели прямо друг другу в глаза. Две абсолютные противоположности: блондин Макс с модной стрижкой и бородкой, одетый в дорогие брендовые джинсы и футболку и я – тёмно-русый, с коротким «ёжиком», гладко выбритый, в синем деловом костюме, рубашке, да еще и с галстуком.
Своим выбором классической одежды пытался дать памяти и уважения маме. Я никогда не гнался за трендами и модой, носил лишь то, что считал удобным и подходящим. Но отказаться от этого стиля не мог. Каждый раз, стоило мне переодеться во что-то другое, в памяти всплывал теплый, преисполненный любви и нежности взгляд мамы.
– Мой сын самый красивый мальчик на всем белом свете, – она коснулась моей щеки и улыбалась так, словно видела перед собой, действительно, нечто необыкновенное. Был конец лета, и мы гуляли по магазинам, пытаясь выбрать для меня подходящий костюм на первое сентября. Кажется, я должен был пойти в третий класс частной закрытой школы для мальчиков.
– Но мне совсем не нравится такая одежда…
– А если мама очень попросит тебя выбрать этот костюм? – она прекрасно знала, что этих слов будет достаточно, потому что я уже тогда был готов на все ради нее…
Несколько секунд парень молчал. Скорее всего, пытался придумать достойный ответ и выкрутиться из сложившейся ситуации. Будто я его не знаю и не понимаю этого. Макс был тем человеком, которого я всегда отправлял на все переговоры. Он может найти выход из любой ситуации, но не в этот раз. Не когда дело касается такой хорошей девушки, как Катя.
– Какие взгляды, Дим? Ты о чем вообще? – что и следовало ожидать. Ответить вопросом на вопрос – хороший тактический ход, когда нужно выиграть время для размышлений. – Катя вообще не в моем вкусе, – теперь, пошел метод «отрицания». Мол, я не я и конь не мой.
Но я-то видел, как он напрягся. Может, Поляков хорош в риторском деле, но в части «языка тела» ему еще следует набраться опыта.
– Просто уясни одну простую истину, – решив не продолжать этот бессмысленный разговор, я сказал ему все начистоту. – Катя не из тех девушек, с которыми ты привык иметь дело. Я объявляю мораторий на любые похабные мысли о ней…
Сначала Макс слушал меня, молча и вроде даже внимательно. Выражение его лица не выдавало ничего, кроме глубокого мыслительного процесса. Кивнув в знак согласия, он отошел к окну и встал ко мне спиной.
– Она тебе нравится? – вдруг, словно гром среди ясного неба, прозвучал его вопрос.
Я замер над своим рабочим столом, не успев взять в руки телефон. Меня будто молнией ударило, и ток пронзил все тело. Мне никогда и в голову ничего подобного не приходило. Я видел в этой девушке только хорошего, искреннего, доброго человека и настоящего, преданного друга. Катя была мне больше как сестра, чем просто референт.
– Ты головой ударился? – я разозлился не на шутку. В голове вновь всплыл взгляд той девушки. На мгновение, мне даже показалось, что вот она, стоит тут, передо мной. Совсем близко… Но это была очередная игра, иллюзия, которую создал мой разум в ответ на бредовое предположение Макса. Если бы был сентиментальным романтиком, сказал бы, что это и есть любовь. Причем с первого взгляда. – Ты лучше всех знаешь, как я к этому отношусь, но смеешь задавать мне такие глупые вопросы?
В кабинете повисла напряженная тишина. Я не мог больше совладать с собой и притворяться, будто все нормально. Нет, черт возьми! Ничего нормального в моей жизни нет, и не было. Дмитрий Лебедев – это антоним к слову «нормальный».
Не выдержав, сбросил со стола бумаги. Они разлетелись по полу, лавируя в воздухе. Макс стоял на прежнем месте, но уже смотрел на меня во все глаза. Наверное, ждет, когда демон успокоится.
– Я лишь хочу, чтобы ты держался подальше от Кати. Она не одна из твоих «женщина на ночь», – мне потребовалась огромная сила воли, чтобы произнести это вслух. Внутри все полыхало адским пламенем. Было трудно дышать, стены давили на меня, вызывая неприятные воспоминания и заставляя переживать прошлое вновь и вновь. – А теперь, – пронзил его сердитым взглядом, – выметайся. Я хочу поработать.
К счастью, ему хватило ума выйти молча. Если бы Макс открыл рот и произнес хоть слово, придушил бы на месте. В такие моменты я был полностью невменяемым, мог сделать, что угодно...
… Когда открыл глаза, в первые минуты не мог понять, кто я и где нахожусь. В голове стоял невыносимый гул, словно военный оркестр решил устроить в ней свою репетицию. Во рту гадкий, неприятный привкус желчи и еще чего-то более противного. Я пытался встать или, хотя бы, сесть, но не получалось. Руки и ноги, словно чужие, не хотели подчиняться.
Хотел позвать кого-то на помощь, узнать, что произошло, но выходили только странные стоны. Мне даже казалось, что я уже умер или смертельно ранен. Чувство, словно тебя переехал грузовик, но ты еще не утратил возможность дышать. Лежишь такой на обочине, истекаешь кровью и пытаешься собрать в кучу остатки мозгов.
Постепенно, зрение начало проясняться. Надо мной был высокий потолок с неоновым лампами. Сначала, даже немного удивился. Мол, кому могло прийти в голову установить такие у себя дома. Потом, когда уже более-менее мог мыслить, стал чувствовать запах дыма и алкоголя.
Я В НОЧНОМ КЛУБЕ!
Единственная разумная мысль вспыхнула в голове и замигала красным светом. Неприятное предчувствие охватило меня, в памяти стали возникать и сразу же исчезать какие-то обрывки воспоминаний. Мне стало по-настоящему страшно. Я знал почти со стопроцентной уверенностью: что-то случилось вчера ночью…
Всю эту мне не переставало казаться, что я медленно схожу с ума. Куда бы ни пошел, что бы ни делал, ее присутствие ощущалось везде. Почему-то, решил, что это именно та девушка из ночного клуба. Лишь она вызвала во мне такую странную реакцию. Только глядя на нее, я чувствовал такой трепет в душе.
Теперь, стал бывать там чаще, если это вообще возможно. Ездил туда каждый день и сидел на балконе, всматриваясь в лица всех посетителей. Думал, что увижу ее в толпе и обязательно подойду. На этот раз не дам ей так быстро исчезнуть. Я должен был поговорить с ней еще тогда. Понять, кто она…
Ее не было. Каждое утро я возвращался домой еще более потерянным. Все в голове перемешалось, превратилось в непонятную смесь из событий прошлого и настоящего. Я даже бросил пить, так как надеялся вновь увидеть ее и боялся произвести ложное впечатление. Но трезвость не помогала. Скорее наоборот, стало лишь хуже.
Читал где-то, что человеческий мозг воплощает в реальность наши самые сокровенные мечты и желания. Точнее, создает иллюзию. Со мной происходило нечто вроде этого. Я хотел видеть ее, поэтому мне постоянно казалось, что она где-то рядом.
Например, это был третий день ожидания. Мне нужно было уехать на важную встречу, и я спускался в лифте на первый этаж, когда электрический ток прошел сквозь меня. Думал, ноги подкосятся и упаду на зеркальный пол. Сердце подскочило к самому горлу и ритмично билось о грудную клетку, эхом отдаваясь в голове. Я прислонился спиной к стенке лифта и тщетно пытался восстановить дыхание.
«Знаю», – думал я, – «ты тоже чувствуешь это. Оно сильнее нас. Нечто, что заставляет меня думать о тебе каждую секунду своей жизни. Если бы ты была где-то рядом, а не только в моих мыслях».
К вечеру пятницы уже не осталось никаких сил. Сидел в темном кабинете (специально не включал свет, чтобы попробовать расслабиться) и смотрел на город. Москва с наступлением сумерек становилась только лучше. Один из самых красивых городов мире. Хранительница великой истории, свидетель множества событий…
Было грустно. Внутри меня словно уживались две противоположности, для которых смысл существования заключался в непрерывной борьбе и самоуничтожении. Я понимал, что не заслуживаю никакого счастья, но ведь мечтать о нем можно.
Закрыл глаза и вслушивался в звуки «засыпающего» офиса. Рабочий день окончен, впереди выходные дни. Все скоро разойдутся по домам в предвкушении чего-то особенного, уютного и теплого. В какой момент я утратил все это? После смерти мамы? Или еще до того, как это произошло?
– Каждый получает то, что заслужил, – сказал самому себе, пока пытался решить, что делать дальше. – Такой, как ты Лебедев, не заслуживает ни капли счастья. Ты – отражение твоего папаши. Ублюдок по натуре.
Схватив со спинки кресла пиджак, вышел из кабинета. В этот вече я не пойду никуда. И в последующие тоже. Если эта девушка реальна, если она не плод моего больного воображения, то лучше мне держаться в стороне от нее. Одной испорченной жизни уже довольно. Во второй раз я на это не пойду.
6. Мери
Стояло прекрасное воскресное утро. За окном уже сияло яркое солнышко, а поскольку я не задернула в комнате шторы, они свободно проникали в комнату и бегали по стенам и предметам интерьера, отбрасывая солнечных зайчиков.
Вчера вечером, после небольшого, но полного положительных эмоций, шопинга, Амелия уехала к своему отцу (он живёт в посёлке Шульгино), и я была дома одна. Несмотря на грустные мысли и волнение перед важным событием на работе, мне удалось, наконец, собрать себя «в кучу». Я проснулась очень рано, еще задолго до того, как сработал будильник. Часы показывали только половину седьмого. Торопиться было некуда, поэтому, решила позволить себе немного расслабиться и понежиться в постели. Устроить себе полноценный выходной.
Никак не могла выбросить и головы слова Алены о нашем генеральном директоре. Я уже не впервые слушала такие отзывы о нем от сотрудников, но привыкнуть к этому. На прежнем месте работы шефа больше боялись и избегали. Думала, по-другому и быть не может. Даже моего отца боялись все его подчиненные, а тут…
У моего отца была своя сеть продовольственных мини-маркетов по всей Армении. Свой первый магазин он открыл еще задолго до свадьбы с мамой и рождения Арсена. За несколько лет эти небольшие киоски стали приносить хорошую прибыль и отец начал расширяться. Теперь, в одном только Ереване, у него было около двух десятков магазинов и филиалы в каждом городе страны. На эти деньги он смог купить прекрасный двухэтажный частный дом в одном из коттеджных поселков столицы, квартиру в Сочи, где мы жили почти с самого моего рождения и обеспечить всю семью.
Папа всегда много и упорно работал, чтобы достичь тех результатов, к которым пришел. Он постоянно рассказывал нам с братом, но больше, конечно, Арсену, ведь он был единственным наследником всего этого, как важно уметь ценить каждую копейку. С самого детства отец водил его на работу, показывал и рассказывал все, дабы ввести сына в курс дела. Со мной же все было намного проще. Девочке нет никакой нужды думать о том, как бы заработать денег (так он считал). Самое главное, чтобы я выросла достойной дочерью семью и, когда придет время, вышла замуж за человека, которого он одобрит.
Память стала щедро подбрасывать мне различные воспоминания из тех далеких дней. Порой, я очень удивлялась и долго не могла поверить в то, что это, действительно, когда-то, происходило со мной…
Вспомнились последние месяцы в школе, бессонные ночи, которые проводила за учебниками. Когда все это успело закончиться? Я совсем забыла, какого это – быть свободной от страхов, сильной, уверенной в себе. Мечтать… Кажется, я запретила себе думать о будущем и стоить песочные замки примерно тогда же, после того, как пыталась уйти из жизни.
Я готовилась к итоговым экзаменам. С каждым днём даты последнего звонка и начала ЕГЭ всё приближались, а вместе с ними нарастало и волнение. Хотя, никто вокруг не мог меня понять. «Ты же умная, отличница. Как ты можешь вообще париться по поводу этого» – слышалось со всех сторон. Особенно, смеяться надо мной и моей наивностью нравилось Арсену (моей старший брат). У нас с ним разница в пять лет, так что он уже прошёл всё это. Кстати говоря, сдал все экзамены с горем пополам и смог поступить в университет лишь на коммерческой основе. Отец платил за его обучение более ста тысяч рублей в год и неустанно повторял, что я обязана сдать все экзамены на "отлично" и получить стипендию. Иначе, единственным возможным для меня образованием будет кулинарный колледж.
– Мне не нужна дочь с высшим образованием, – сказал он как-то, после очередной ссоры с мамой. Она всегда принимала мою сторону и пыталась защитить мои "таланты". – Пусть рисует дома, раз так нравится. Я не собираюсь оплачивать её учёбу в архитектурном ВУЗе. Хватит с меня одного Арсена...
Было ужасно больно. Он никогда не задумывался о словах, когда злился. Мой добрый и заботливый папа превращался в грозного кавказского мужчину, который отказывался принимать все эти «современные штучки» (называл так мои взгляды на гендерное равенство). В последние школьные месяцы я выплакала столько слёз, сколько не роняла за всю предыдущую жизнь. Но мне и в голову не могло прийти, что это ещё только цветочки. Самое страшное было впереди, а я и не догадалась об этом...
Пяти минут оказалось вполне достаточно, чтобы сердце забилось чаще, кровь отлила от лица. Мне стало трудно дышать, вспомнила, как сильная рука крепко вцепилась мне в шею и не дает бежать. Холодный пот покрыл спину и руки, меня начала одолевать истерика. Так было каждый раз, стоило вспомнить о нем, вернуть в ту злополучную ночь.
Как же я ненавидела себя за собственную слабость! Как бы мне хотелось отмотать время назад и все изменить… Не слушать никаких уговоров и не идти туда…
Вскочив с постели, я бросилась к своей сумке. Надо немедленно выпить лекарства и выйти на свежий воздух. Только так получится купировать приступ и не сделать себе хуже.
«Не думай! Не смей вспоминать», – твердила себе без остановки. – «Всё хорошо. Не поддавайся панике», – дрожащей рукой взяла стакан с водой и запила таблетку.
Я набросила на плечи кардиган и вышла на балкон. В воздухе пахло цветами, травой и еще чем-то очень сладким. Перед домом был красивый парк, где уже было довольно много народу. Одни гуляли со своими собаками, другие вышли на утреннюю пробежку. Люди не отказывались от жизни и наслаждались каждым ее мгновением, не тратили драгоценные секунды на страх…
«Когда, Мери? Когда ты справишься с этим? Сколько еще времени будешь трепетать от ужаса при мысли о нем?» – мне хотелось достучаться до своего рассудка, заставить его заблокировать всё, что связано с той историей. Почему я оказалась такой «выносливой»? Часто, сознание некоторых людей «стирает» все неприятные воспоминание, кодирует их, чтобы не переживать один тот же кошмар снова и снова.
– Вы очень сильная девушка, Мери, – вспомнила слова своего лечащего врача. Она наблюдала за мной с момента, как бабушка вызвала «скорую», чтобы меня вернули к жизни. – Не каждый способен справиться с тем, что вам пришлось пережить…
– А я и не справлялась, – ответила честно, несмотря на ужасную усталость после большой кровопотери. Всего несколько минут. Если бы наши медики сработали не так оперативно, меня бы уже не было на этом свете. – Мне хочется умереть… Закрыть глаза и больше не просыпаться, ничего не чувствовать и не помнить.
– Вы знаете историю о Фениксе? – вдруг, спросила она, словно и не слышала моих слов.
С тех пор, эта история жила в моей памяти, словно источник вдохновения и силы для продолжения борьбы. Я нала, что мало похожа на эту прекрасную и бесстрашную птицу, но все же, было в ней нечто родное.
– И хотя солнце всегда сжигает его, Феникс снова и снова возрождается из пепла и вновь устремляется к своей цели, чтобы достичь прекрасного, – произнесла вслух, обращаясь куда-то в пустоту. – Важно верить, что однажды Феникс долетит до своего рая…
* * *
По традиции, до работы меня везла Амелия. У подруги было плохое настроение еще со вчерашнего вечера. Она приехала от отца поздно ночью, отказавшись переночевать у него. Как оказалось, Арамаис Георгиевич неспроста пригласил ее в гости. Он только хотел познакомить дочь со своей новой возлюбленной.
– Ты представляешь, – негодовала подруга, не отрывая сердитого взгляда от оживленной трассы, – она старше меня всего на десять лет! Мамочка блин! Если папа решит жениться на ней, я не знаю, что со мной будет. Никогда не прощу ему этого!
Мне было нечего сказать ей. Тем более, я и не знала, что вообще принято говорить в подобных ситуациях. Мои родители не разводились, даже мысли об этом не допускали. Я росла в полной семье и не представляю, каково было Амели, когда дядя Арамаис и тетя Тамара разошлись. Нам тогда едва исполнилось по двенадцать лет. Никогда не забуду, как тяжело ей было в тот период. Амелия, фактически, жила у нас дома, так как ее родители никак не могли разойтись полюбовно и разделить свое имущество…
– Я не дура, чтобы верить в ее светлую и искреннюю любовь к отцу, – продолжала она. Ей нужно было выплеснуть все негативные эмоции, чтобы прийти в себя. Я, только молча, поддерживала Амели в этом. – Думает, нашла богатого идиота, который клюнет на ее смазливую внешность и тошнотворные розовые сопли. Она называет папу «зайчиком», веришь?
Представить Арамаиса Георгиевича в этом образе было выше моих сил. Конечно, некогда я славилась хорошим воображением и творческим потенциалом, но это все давно закончилось. Я отказалась от креатива и ушла в лингвистику, так что нет, не могла поверить, как бы сильно ни старалась.
