Текст книги "Замки из песка (СИ)"

Автор книги: Анастасия Князева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 36 страниц)

Джанлука остановил машину у главного входа в основное (центральное) здание. Нас встретили швейцар и управляющий всем комплексом. Это был высокий мужчина средних лет с классическими итальянскими чертами лица. Его загорелая кожа отливала бронзой, а черные глаза сияли радушием и гостеприимством.

– Здравствуйте! – мужчина эмоционально пожал мне руку, расплывшись в улыбке. – Сеньорита, – кивнул Мери, – меня зовут Антонио Феделе. Сеньор ди Аллегро, к сожалению, не смог встретить вас лично. Я являюсь управляющим курорта «Mattia di Cara», – Антонио говорил на беглом английском, поэтому, мне не составило большого труда понять его. Когда же Мери начала переводить слова управляющего, я только кивал, стараясь не выдать себя. Мне не хотелось, чтобы она заподозрила меня в обмане или еще чем-то. Будет лучше, если девушка останется в неведении по поводу моих познаний в английском языке.

– Передайте сеньору Феделе, что мне очень приятно с ним познакомиться, – попросил я, стараясь не задерживать взгляд на миниатюрной фигурке рядом. Мери стояла почти вплотную со мной, вызывая во мне острое желание приобнять ее за тонкую талию.

Кивнув мне, она принялась переводить мои слова, но на этот раз они уже говорили на итальянском. Я заметил, как улыбка Феделе становится еще шире, а его черные глаза загораются странными огоньками. Его неподдельное восхищение и интерес к Мери привел меня в бешенство, пробудив во мне инстинкт собственника. Захотелось прижать ее к себе, дабы укрыть ото всех вокруг и предъявить свои права на эту девушку. Она только моя! Никто не смеет смотреть на нее так, как это делал сейчас Феделе.

– Сеньор Феделе, – начала, было, Мери, но мне не хотелось слушать, что там этот сеньор Феделе.

– Скажите, что мы устали с дороги и желаем отдохнуть, – перебил я ее, не в силах больше сдерживать свой гнев. – Пусть нас отведут в наши комнаты.

Конечно же ей не понравилось мое поведение. Я прекрасно видел, как ее расширились от удивления, а бровки немного нахмурились. Но это были единственными признаками недовольства, которые она позволила себе продемонстрировать. Резко отвернувшись, Мери вздернула свой упрямый носик, расправила плечи и заговорила, наградив управляющего такой улыбкой, что тот чуть не пал перед ней на колени. Мне пришлось начать отсчитывать в уме секунды, чтобы не схватить ее в охапку и унести.

Ревность, а это была именно она, которую я чувствовал, напрочь заглушала голос разума. Мне было чертовски неприятно, что какой-то Антонио Феделе, который был старше меня на добрых пятнадцать лет, смел, одаривать ее такими восхищенными взглядами. А она… Тоже мне, перепуганная лань! Вместо того, чтобы бежать от него, стояла и улыбалась, словно перед ней был сам король Монако!

– Почему? – кричал мой внутренний голос. – Почему Мери? Со мной ты совершенно другая. В чем причина?

– Потому что ты – другой, – ответ не заставил себя долго ждать.

Устремив на нее недоумевающий взгляд, пытался понять, что происходит в ее голове. Мери словно почувствовав это, откинула голову назад и наши глаза встретились. Это был странный безмолвный поединок, совсем как в нашу первую встречу в конференц-зале «Swan’s Architecture». Она снова смотрела на меня с нескрываемой настороженностью и враждой, словно перед ней был не человек, а чудовище, которое вот-вот набросится на нее…

– Нас проведут в наши номера, – произнесла девушка, после чего резко отвернулась. Кажется, мы снова вернулись к тому, с чего начали.

Я заставил себя, молча, следовать за Феделе, изо всех сил стараясь не смотреть на гордый профиль Мери. Мне не давала покоя фраза: «Ты – другой». Что это могло значить? И почему я вообще слышу ее голос у себя в голове?

Наши комнаты были на пятом этаже, друг напротив друга. Пока Антонио увлеченно разговаривал с девушкой, я успел забросить чемодан в свой номер и присоединиться к ним. Только когда настырный управляющий ушел, пожелав нам хорошего отдыха, мне, наконец, удалось заполучить капельку ее внимания.

Окинув меня явно осуждающим взглядом, она хотела уже зайти к себе, но я не дал. Мне нужно было услышать ответы на свои вопросы. Здесь и сейчас. Больше мы не будем играть в ее любимые кошки-мышки.

14. Мери 

Ницца… Первое, что пришло мне в голову, когда я увидела очертания прибрежного города из окна самолета – рай. Несомненно, это один из самых красивых городов на планете. Место, где мечты могут стать явью, и даже самый серьезный человек начнет верить в сказку.

Город тянулся вдоль побережья Средиземного моря, словно вереница разноцветных огоньков, которые так и манили к себе. Я смотрела на, проплывающие мимо, пейзажи и не могла ни о чем думать. Красота вечернего города завораживала и пленила. Я и не заметила, как перестала думать о том, что тяготило мои мысли во время всего полета. Дмитрий был рядом, на расстоянии вытянутой руки. Благо, огромный салон автомобиля позволял нам забиться в противоположные его стороны и не тяготиться присутствием друг друга.

Я заметила странности в его поведении с того самого момента, как меня разбудила Симона. Девушка легонько тронула меня за плечо и сообщила, что мы идем на посадку. Дмитрий в это время был занят просматриванием электронной почты. Он сидел на своем прежнем месте, лицо его было очень сосредоточенным. Почему-то мне вдруг стало так тоскливо и одиноко, словно я потеряла нечто очень важное и ценное. После нашего разговора, когда он рассказал мне о своем детстве, о школьных годах и наставлениях матери, мне показалось, что мы с ним очень похожи. Да, нам пришлось жить в абсолютно разных мирах, но его мышление, отношение к дому и семье, его тоска о самом дорогом и родном человеке… Все это пробудило во мне противоречивые чувства, которые заставили забыть о собственных обидах и печалях. Я слушала его с таким упоением и вниманием, видела каждое даже самое незначительное изменение во взгляде и голосе, а потом, он снова отдалился, вернулся в свое прежнее обличье и перестал казаться тем невинным, полным надежд и света, мальчиком…

Когда он попытался заговорить со мной о родине, казалось бы, такая простая и будничная тема для светской, ничего не значащей, беседы. В этот момент во мне все покрылось ледяной корочкой, сердце охватило холодное пламя, грозясь заморозить и раздавить его. Боль, которую я так старательно хотела спрятать, вырвалась наружу и захлестнула меня с головой.

Дом… Он у меня был, но это осталось в далеком прошлом, которое теперь представляло собой лишь огромный запутанный клубок событий и предательств. Да, у меня когда-то была родина, даже две. И Россию, и Армению я любила одинаково сильно, как это может делать только невинное, чистое сердцем дитя. У меня были строгие, но любящие родители, был старший брат, который своеобразно, по-своему проявлял свою заботу обо мне. Каждые каникулы мы ездили к бабушке в Ереван… Я была счастливой, насколько может быть счастлив любой ребенок или подросток. А потом все исчезло. В одну темную майскую ночь у меня отобрали все: честь, мечты, надежды, семью…

Я снова и снова заставляла себя перенестись в то роковое время, чтобы понять, в какой момент и кто все это начал. Кто ответственен за произошедшее? Родители, что оставили меня, восемнадцатилетнюю девушку, на попечение старшего брата? Арсен, который постоянно веселился с друзьями и в один из таких дней потерял отцовские часы – семейную реликвию, которая передавалась из поколения в поколение? Я, поддавшаяся на его уговоры и согласившаяся отправиться в тот самый ночной клуб, чтобы забрать и вернуть потерю? Дмитрий, который отдыхал там с друзьями и выпил так много, что потерял над собой контроль? Охранник, который привел меня к нему? Кто?! На ком лежит вина за ту ночь?

Его вопросы заставили меня вновь окунуться в этот омут. Конечно же, я была не в состоянии вести с ним беседу о красотах Армении и моих впечатлениях о ней. Мне совсем неважно и неинтересно, что он мог подумать обо мне. Я не собиралась раскрывать ему свою душу. Этого не будет. Я никогда не смогу забыть того, что он сделал со мной. Не знаю, какой силы чудо или проклятие должно сработать, чтобы заставить меня сделать это…

Курортный комплекс располагался на одном из самых живописных частей побережья, огражденный от самого города высокими зелеными холмами. Здания отелей величественно возвышались над морской гладью, выделяясь на фоне природы, словно яркие звезды на ночном полотне неба. Я заметила их еще издалека, когда наш автомобиль только свернул с оживленной трассы и начал спускаться по извилистой горной тропе.

Одного взгляда на все это великолепие было достаточно, чтобы влюбиться в это место навсегда. Я смотрела на роскошные автомобили, стоящие на парковке за отелем, на белоснежные корма яхт, отливающих серебром под лунным сиянием, и не верила собственным глазам. Казалось, все это – картинки из Интернета, но никак не реальность. Я никогда не была и не смогу, стать частью столь роскошного и великолепного мира, где привыкли вращаться люди вроде Дмитрия и Алессандро…

Нас встретил управляющий курортом Антонио Феделе. Это был красивый статный мужчина средних лет, одетый в изысканный бордовый костюм двойку и белоснежную рубашку, которые, однако, смотрелись на нем изумительно, несмотря на такую яркую расцветку. Его внимательные черные глаза смотрели на нас с радушием и гостеприимством, а тонкие губы то и дело складывались в искреннюю улыбку. Кажется, тот факт, что я прекрасно говорю на итальянском удивил и восхитил мужчину. Он не скупился на комплименты и похвальбу, от которых мне становилось неловко, но одновременно и очень приятно. Еще ни один человек, кроме конечно бабушки, не отзывался обо мне с таким восторгом.

Единственное, что в этот момент мне не давало покоя, это странное поведение Дмитрия. Он, вместо того, чтобы вести себя словно образованный деловой человек, только и делал, что недовольно хмурился и переводил сердитый взгляд с сеньора Феделе на меня. Казалось, он был чем-то недоволен и еле сдерживался, чтобы не наброситься на бедного человека.

– Почему? – в моей голове прозвучал недовольный возглас, вызвав во мне ответную реакцию. Я, внезапно, почувствовала такую злость и обиду на него, что едва смогла совладать с собой и не высказать Дмитрию все, что думаю о нем. – Почему Мери? Со мной ты совершенно другая. В чем причина?

– Потому что ты – другой, – ответил мой внутренний голос, пока наши с ним взгляды вели тихую войну. В воздухе вокруг повисло такое напряжение, что даже сеньор Феделе со своим тонким чувством юмора не смог ничего поделать.

Откуда-то издалека до моего слуха донеслись его слова – приглашение следовать за ним. Я и сама не знаю, откуда у меня появились силы, чтобы перевести Дмитрию его слова и заставить свои ноги повиноваться.

«Держи себя в руках, – наставляла саму себя, – ты знала, на что шла. Пока этот человек рядом, ты ни на секунду не должна забывать об осторожности. Нельзя довериться тому, кто уже однажды причинил тебе боль. Не смей поддаваться его чарам. Дмитрий умеет притворяться, но ты знаешь, каким жестоким и циничным он может быть. Никогда не забывай об этом!»

Едва мне удалось обрести хоть какое-то душевное равновесие, как сеньор Феделе провел нас по шикарному холлу и замер перед дверьми лифта. У меня сердце чуть в пятки не упало, когда я представила себя в одном лифте с ним. Руки и спина вмиг покрылись гусиной коже, меня пробрал холод.

– Вы замерзли, сеньорита? – заметив, как я обхватила себя за плечи, спросил внимательный итальянец. Его черные густые брови с легкой сединой удивленно взметнулись вверх. – Странно, сегодня такая хорошая погода…

– Со мной все в порядке, – с трудом заставила себя улыбнуться, – не волнуйтесь.

Все то время, пока бесшумная машина доставляла нас на пятый этаж, я чувствовала на себе пристальный взгляд Дмитрия. Его серые глаза-тучи пронзали меня насквозь, заставляя сердце биться чаще. По моему телу бегали мурашки, ноги дрожали от напряжения и еще какого-то другого, незнакомого мне чувства. Ощущение, словно меня обдавало горячим пламенем, огненные языки касались тех мест, куда он смотрел. Я не чувствовала ничего, кроме паники и желания вырваться из замкнутого пространства и оказаться на воле, вдохнуть полной грудью.

Когда лифт остановился, и в моих ушах эхом отозвалась характерная трель, я первой вылетела из него, едва не споткнувшись. Мне казалось, за мной гонится целая стая разъяренных волков, а Дмитрий был самым главным из них. Вожак, которому дано право первому вкусить долгожданную добычу…

Пока сеньор Феделе открывал с помощью ключ-карты дверь моего номера, услышала, как Дмитрий делает то же самое за моей спиной. Наши комнаты находили друг напротив друга. Какая досада! Даже здесь мне не удастся чувствовать себя в безопасности. Хотя, о какой безопасности может идти речь, если я сама затеяла эту глупую игру. Трусиха Мери, вдруг, возомнила себя смелой искательницей приключений. В такие моменты я слишком остро чувствовал свое бессилие перед судьбой. Каждый раз, стоило мне сделать о нем определенные выводы, как он делал нечто такое, что они обязательно оказывались ошибочными.

– Спасибо вам огромное, – поблагодарила управляющего. Он оставил мой чемодан у входа и, пожелав мне добрых снов, вышел. В какой-то момент я позволила себе расслабиться и поверить, будто на сегодня мои приключения подошли к концу. Но нет. Разве может Дмитрий так легко оставить меня в покое?

Стоило мне взяться за ручку белоснежной двери, чтобы закрыть ее, как мое запястье оказалось в плену огромной мужской руки. Его пальцы сомкнулись на нем, словно стальное кольцо наручников. Вскинув голову вверх, встретилась с его взглядом, который не предвещал ничего хорошего. Прямые темные брови были нахмурены, на высоком открытом лбе пролегли несколько глубоких морщинок, а глаза… Серые, похожие на холодный пепел, глаза внимательно смотрели на мои губы. На секунду мне показалось, что он собирается поцеловать меня, и неконтролируемое пламя охватило всем мое естество. Мне одновременно было и страшно, и интересно. Ноги дрожали от волнения, все вокруг закружилось, превращаясь в одно сплошное разноцветное пятно.

– Я бы хотел поговорить с тобой, – мягкий, но настойчивый голос Дмитрия развеял туман перед моими глазами и заставил меня сфокусироваться на нем одном. Я заметила, что он обращается ко мне на «ты», чего еще никогда не было. Открыла, было, рот, чтобы возразить, но голоса не было, ни единого звука. Так, наверное, чувствует себя рыба, выброшенная на берег. Ты, вроде, хочешь жить и мечтаешь вновь оказаться в родной стихии, но тебе не хватает сил даже сказать об этом.

Не встретив никакого сопротивления, мужчина убрал мою безвольную ладонь с дверной ручки, зашел в комнату и закрыл за собой дверь. Теперь, мы стояли в прихожей, освещенной мягким светом люстры. Между нами было всего полметра расстояния, но даже так я чувствовала, как его дыхание касается моей кожи. Кажется, я даже слышала, как часто и уверенно бьется его сердце…

– Почему ты боишься меня? – вопрос, который я слышала в своей голове не раз, теперь звучал в реальности. Мужчина, которого я должна избегать, сейчас, стоял передо мной, опустив плечи, и смотрел на меня с нескрываемой надеждой.

В его глазах застыл все тот же немой вопрос, который я видела ранее, но старалась не замечать. Он больше не казался большим и сильным, не внушал опасений или страха. Это был не тот Дмитрий, который мужественно сражался за сохранность «Swan’s Architecture» или грозно возвышался над сеньором Феделе, когда тот встречал нас несколько минут назад. В человеке, которого я видела перед собой, было столько боли и разочарования, он не верил в себя и свои силы. В одно короткое мгновение хищный волк, предводитель огромной стаи, превратился в раненого зверя, который смотрит с надеждой на своего спасителя, умоляя не причинять ему больших страданий.

Впервые в жизни я не была жертвой. Мне не нужно было бежать, спасаясь от преследования, не нужно было бояться…

И снова я почувствовала, что время для нас остановилось. Оно словно давало нам возможность на несколько коротких секунд превратиться в других людей, не связанных страшной тайной прошлого. Он не был тем незнакомцем из ночного клуба, а я была все той же девушкой, что отчаянно мечтала о прекрасном будущем.

Глупые бессмысленные слезы выступили на глазах, размывая очертания его лица. Я не понимала того, что происходило со мной, не могла найти этому никакого объяснения. Хотелось смеяться и плакать одновременно, внутри все дрожало и разрывалось на части. Соленая капля заструилась по щеке, упала на блестящий деревянный пол, а я все никак не могла отвести от этого зачарованного взгляда. Дмитрий обладал некой магической способностью воздействовать на мои мысли и желания. Когда он смотрел на меня, так как сейчас, я переставала что-либо понимать. Оставалось только это мгновение и его голос, звучащий в моей голове.

– Мне больно видеть тебя такой, – шептал он, пока длилась эта удивительная секунда. – Я хочу, чтобы ты улыбалась, смеялась и радовалась жизни. Хочу, чтобы твои глаза сияли счастьем, когда ты смотришь на меня, а не от слез…

– Хватит, – взмолилась я, не в силах больше выносить эту пытку. – Умоляю тебя, прекрати…

Эмоции взяли надо мной верх, и я расплакалась, это была самая настоящая истерика. Меня била нервная дрожь, легкие сковало льдом, я не могла дышать. Ощущение, словно меня заперли в огромном аквариуме, из которого выкачали весь воздух. Еще немного и я была готова упасть перед ним на колени, так сильно все болело.

Дмитрий метнулся ко мне, его руки коснулись моих плеч, вызывая в памяти неприятные образы. Я попыталась отстраниться, хотела вырваться из стального захвата, но не получалось. Мужчина был намного сильнее. Всего одно движение и я оказалась прижата к его могучей груди. Дмитрий держал меня в своих объятиях, не давая сбежать, но и не причиняя боль. Я почувствовала, как большая теплая ладонь легла мне на спину, согревая ее. Каждый участок тела, до которого он дотрагивался, словно ласкали языки пламени. Предприняв несколько безуспешных попыток отстраниться от него, поняла, что веду бессмысленную борьбу со скалой. Дмитрий не хотел меня отпускать.

– Тише, – до моего затуманенного сознания донесся его тихий, убаюкивающий голос, – тише, маленькая. – Слова, которые он шептал, действовали, будто заклинания. Страх медленно начал отступать, несмотря на внутреннюю борьбу и недоверие. Холодные костлявые пальцы ужаса, сдавившие мне горло, ослабили хватку.

Я находилась на грани обморока. Оказавшись зажатой меж двух огней, не смела, сделать лишнего шага или движения. Знала, всего одна секунда разделяет меня от глубокой бездонной дыры, где мне уже приходилось бывать. Лишь Дмитрий и его руки, беспрестанно ласкающие мою напряженную спину, удерживали меня от падения в пропасть.

– Я не причиню тебе вреда, – продолжал он, когда я оставила всякие попытки к сопротивлению. Я стояла, уткнувшись в его грудь, мои руки лежали по швам. Вокруг и внутри меня ничего не было. Абсолютная пустота, в которой только его голос не давал мне сойти с ума. – Доверься мне, воробышек. Моя милая хрупкая птичка. Кто же посмел обрезать твои крылышки?

Тепло, исходящее от него, его ласка и забота. Все это подействовали на меня таким образом, что я совсем потеряла над собой контроль. Слезы, которые, как я думала, высохли еще много лет назад, полились бесконечным тропическим ливнем. Вся боль и отчаяние, которые были во мне целых шесть лет, вылились наружу неконтролируемым потоком. Я тонула в собственной безысходности, беззвучно оплакивая каждый прожитый день.

Вся моя прошлая жизнь проносилась перед внутренним взором, словно кадры диафильма. Я смотрела на себя со стороны, но даже этого не помогало избавиться от, давящего на плечи, груза. Эта тяжесть лежала у меня на душе, от нее невозможно было спрятаться или сбежать.

– Я так больше не могу, – простонала, будто это могло излечить кровоточащие раны на сердце. – Я устала. Я так устала, – колени подкосились и я начала оседать на пол, но даже тогда Дмитрий не разомкнул своих объятий. Медленно, он опустился на колени, усадив меня перед собой, продолжая крепко держать мое тело в своих сильных руках.

– Маленькая моя, – его теплое дыхание щекотало мне кожу на висках, мягки губы касались мокрых дорожек на щеках, а руки… Его руки сжимали мою голову, укладывая ее на мужское плечо. – Моя милая девочка…

Впервые в жизни мне стало…спокойно. Все тревоги, вдруг, отошли на второй план, прочно захлопнув дверцу памяти на замок. Когда Дмитрий был рядом, я терялась в лабиринтах собственной жизни, рядом с ним я переставала быть прежней Мери. Он вызывал во мне такие сильные и противоречивые чувства, что я сама себя переставала понимать. Всего каких-то пять минут назад я злилась на него, мне было неприятно находиться рядом с ним. Потом, тряслась от страха, будто последний лист на голой ветке дерева под давлением холодного осеннего ветра. А теперь…теперь, мне было так хорошо и спокойно только из-за того, что он был рядом и обнимал меня, укрывая от всего остального мира и, что самое важное, от меня самой.

– Почему ты это делаешь? – заставила себя задать самый сложный вопрос, который не давал мне покоя с тех самых пор, как он снова появился в моей жизни. – Зачем тебе все это?

Наши глаза встретились, только на этот раз все было другим. Изменились не только обстоятельства, в которых мы оказались, но и мы сами. На этот раз не было никаких масок и притворства, не было «прошлого» и «будущего». Только «здесь» и «сейчас». Он и я.

– Неужели, – в глубине его прекрасных серых глаз я заметила капельку грусти, которую Дмитрий пытался скрыть за своей улыбкой, – ты так ничего и не поняла?

Повисло неловкое молчание. Мне бы хотелось сказать ему то же самое. Неужели, так ничего и не понял? Так и не вспомнил, кто я такая?

Пока я безуспешно пыталась прочитать его мысли, Дмитрий подушечками больших пальцев стер с моих щек остатки слез. Кажется, он волновался не меньше моего. Его сердце билось почти так же часто, как и мое. Я могла поклясться, что отчетливо слышу каждый его удар.

– У меня такое ощущение, – он продолжал изучать мое лицо, словно хотел запомнить каждую его черточку, запечатлеть и сохранить в своей памяти, – будто я знал тебя всю свою жизнь. – Дмитрий взял мои дрожащие ладони в свои и легонько сжал. Невероятной силы огонь пронзил мое естество, странное волнение поднялось из глубины сознания и сосредоточилось в тех местах, которых он касался. Мне стало трудно дышать, мои щеки стали совсем красными.

– Ты заставляешь меня становиться лучше, – закончил голос в моей голове. Он звучал тихо, с приятной хрипотцой, при звуках которой по моей спине пробежали мурашки. – Я хочу измениться. Стать достойным тебя.

– Но я никогда не смогу, стать прежней, – мне снова захотелось плакать. Только на этот раз мне стало, по-настоящему, страшно от своих мыслей.

– Я готов ждать тебя хоть до самой смерти, – Дмитрий, не разрывая зрительного контакта, поднес мои руки к своим губам и поцеловал сначала внешнюю сторону одной ладони, затем другой. Все это время я смотрела на него во все глаза и не могла вымолвить ни звука. – Ты – моя мечта, Мери. Мой милый воробышек, которого я уже никогда не смогу забыть.

– Все не так, как ты думаешь, – я не выдержала и заплакала. Мне казалось, что моя душа сейчас разорвется на части. Меня никто не готовил к такому повороту. Почему ни на одном из приемов Анна не говорила, что все может обернуться таким образом, что я стану искать защиту в объятиях Дмитрия. Нет! Это неправильно. Так не должно быть.

– Мери, – мужчина снова дотронулся до моей щеки, заставляя заглянуть ему в глаза, – прошу, не запирайся от меня. Не нужно этого делать…

– Хватит, – сжав зубы с такой силой, что заболела челюсть, я отодвинула его ладонь и попыталась встать. Сделать это оказалось гораздо сложнее, чем я думала. Дмитрий, хоть и не пытался остановить меня, но и не помогал.

Когда я уже почти справилась с дрожью в ногах, голова снова предательски закружилась. Пошатнувшись и запутавшись в краях собственного кардигана, я упала прямо в его раскрытые объятия, ударившись лбом об подбородок мужчины. Всего одна короткая секунда, и я утонула в глубине бездонных серых глаз, оказавшись пленницей в крепких и таких надежных руках Дмитрия.

– Ты не представляешь, – сквозь звон в ушах услышала его хриплый голос, – как сильно мне хочется поцеловать тебя…

 Дмитрий

Это было выше моих сил. Я больше не мог смотреть на нее и ничего не делать. Когда Мери была рядом, в моих объятиях, я терял над собой контроль. Голова прекращала соображать, стоило только ощутить под своими руками трепет мягкого девичьего тела. Она дрожала, боялась чего-то, но при этом, так доверчиво прижималась к моей груди. Ее маленькие ручки лежали на моих плечах, большие пальчики касались моей обнажённой шеи, отправляя электрические пульсации в самое сердце. Девушка, по сути, лежала на мне, а ее глаза… Боже, она не отводила взгляда с моих губ, пробуждая во мне такую бурю страсти и нежности, что в ушах звенело. Желание охватило моё естество, помещая его в огненный панцирь, под которым я начинал плавиться. Я знал, что не имею никакого шанса на нее. Мне нельзя даже думать о том, что это все может быть взаимно, но, черт возьми, я больше не мог выносить этой сладкой муки.

– Ты не представляешь, – услышал собственный, хриплый от волнения, голос, – как сильно мне хочется поцеловать тебя...

На миг, она замерла в моих руках. Такая нежная и хрупкая. Я боялся ненароком причинить ей боль или сделать что-то, из-за чего она еще больше отдалится от меня. Девушка застыла, словно перепуганная лань при виде опасности. Наши глаза были прикованы друг к другу, а сердца... Кажется, они вообще перестали биться. Весь мир не имел для нас никакого значения. Только она и я. И этот сладкий, невероятно приятный миг, когда между нами не существовало никаких барьеров, и я мог видеть Мери насквозь. Она, вдруг, предстала передо мной в совершенно ином свете. Она снова была той незнакомой из ночного клуба, которую я так и не смог догнать...

– Ты понравилась мне сразу, – стараясь не делать лишних движений, заговорил я, – как только увидел тебя в «NEON'е». – Мери медленно поднялась на ноги, всячески избегая моего взгляда. Я видел, как щеки девушки зарделись, напоминая нежные розовые лепестки. Она сама по себе была словно цветок. Прекрасное растение, странным образом попавшее ко мне в руки. – Тогда, я не поверил собственным глазам. Решил, будто мое воображение создало тебя… Ты была так красива! В этой огромной толпе, заполнившей полумрак ночного клуба, я видел лишь тебя одну. Мое прекрасное видение...

Когда я попытался подойти к ней, Мери испуганно отступила, прижавшись спиной к стене. Ее прошлое стояло между нами огромной каменной стеной, которая снова надежно закрывала Мери от меня, не позволяя приблизиться больше, чем следовало. Я понял, что совершил очередную глупость, поддавшись своим чувствам. Отойдя чуть в сторону, остановился у двери, где еще стоял чемодан с ее вещами.

Огонь вдруг погас. Так же внезапно, как и появился. Он исчез, оставив нас – двух, выброшенных на берег, жертв кораблекрушения. Волею судьбы мы оказались на одном пустынном острове, но даже это не могло послужить достойной причиной для сближения. Я был для нее все тем же источником опасности, каким она считала меня раньше.

– Мери, – пропел имя девушки, наслаждаясь тем, как оно звучит из моих уст, – я не чудовище... – эти слова сами сорвались с губ, прежде чем я успел понять их смысл. Призраки прошлого снова нагнали меня и, теперь, маячили перед глазами, напоминая о том, что я совершил. Внутри все похолодело, арктический ветер ударил в лицо, заставляя щуриться. – Я не чудовище, – повторил еще раз, но уже так тихо, словно говорил сам с собой.

– Ты изнасиловал ее! – в ушах эхом отозвались страшные обвинения, загоняя меня в тупик и лишая всяких путей к отступлению. – Я видел ее собственными глазами. Как ты можешь отрицать все?!

– Нет! – зажав уши руками, пытался отгородиться от Маги. Я не хотел в это верить. Это не могло быть правдой. Не могло!

– Я не знаю, – снова не заметил, что говорю вслух, – как это могло произойти... Я ничего не помню, – все смешалось. В моей голове образовалась жуткая какофония из различных голосов, которые снова и снова твердили о том, как низко я пал. Они кричали так громко, что казалось, мозг сейчас расплавиться.

– Наркотики до добра не доведут...

– Ты изнасиловал эту девушку, понимаешь?!

– Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Лучше бы у меня вообще не было сына, чем такое ничтожество как ты!

– Я всегда буду любить тебя, мой бесстрашный сыночек...

Схватившись за голову, сжал ее изо всех сил, словно хотел расколоть собственный череп. Но даже эта боль не могла сравниться с той, что пожирала меня изнутри. Я задыхался. Легкие горели от тщетных попыток набрать немного кислорода. В глазах потемнело так, что пришлось их закрыть. Хотелось кричать. Громко, до потери голоса. Так, чтобы разодрать себе глотку и, навсегда, лишиться возможности говорить. Потому что никакие слова не смогут оправдать того, что я сделал. Ни один язык в мире не сможет найти мне оправдания. Его нет. Не может быть.

– Я... – посмотрел на нее в надежде на спасение. Всего один крошечный шанс. Единственный намек, чтобы я обрел хоть какой-то смысл для борьбы. Но моим надеждам не суждено было сбыться. Слова застряли где-то в горле, так и не вырвавшись наружу. Я запнулся, заметив отпечаток ужаса, застывший на лице Мери. Она смотрела на меня таким взглядом, словно перед ней стоял не человек, а сам Дьявол. – Я не должен был приходить сюда, – нащупав за спиной ручку двери, толкнул ее, подготавливая путь назад, в свой мир. – Прости... прости меня...

Только оказавшись вдали от нее, позволил эмоциям вылиться в громкий дикий рык. Замахнулся и ударил по стене, рядом с дверью своего номера, разбивая в кровь костяшки правой руки. Боль пронзила ее, пронеслась электрической цепью по всей конечности и вонзилась в сердце. На белой, девственно чистой, стене появились несколько алых капель – напоминание о том, что в моих жилах еще течет кровь. Жизнь не покидала меня несмотря ни на что. Каждый день я засыпал и просыпался с мыслью, чтобы этому пришел конец. Мне хотелось закрыть однажды глаза и больше никогда их не открывать. Провалиться прямиком в ад, где мне и место.

Что за жестокая насмешка? На протяжении тридцати с лишним лет я никогда не влюблялся и не любил по-настоящему. Мне не составляло труда заполучить внимание любой понравившейся девушки. Привлекательная внешность и огромный счет в банке с множеством нулей делали меня всемогущим. Я мог купить все, о чем другие не смеют даже мечтать… Все, кроме счастья. Его меня лишили с самого рождения, словно в отместку за богатство.