Текст книги "Замки из песка (СИ)"
Автор книги: Анастасия Князева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц)
– Поясни, – наплевав на протокол, я заговорил с ним на простом и понятном языке. – Твои игры уже порядком успели мне надоесть. Если это очередная игра, то лучше не стоит ее начинать.
Довольная ухмылка расползлась по его лицу, глаза хищно засияли. Я, молча, ждал объяснений.
– Пользуясь своим правом, – дядя встал на ноги, уперев руки в зеркальную столешницу. Игорь заерзал на месте. Язык его тела говорил о том, что он явно встревожен чем-то. Мой братец не удобряет действий своего папаши? Это что-то новое. – Я требую провести новые выборы на пост генерального директора. Через полгода, когда проект «Mattia di Cara» будет успешно завершен. Смотри, – он снова улыбнулся, на этот раз более цинично, – дорогой племянничек, я даю тебе возможность продемонстрировать все свои умения, несмотря на то, что ты заморозил все мои счета. У тебя есть шанс продемонстрировать всем нам свою компетентность.
– Разве, – я сжал пальцы в кулак, но заставил себя говорить максимально спокойно, – работы на протяжении всех этих лет недостаточно? Кто все это время вас обеспечивал?! Благодаря кому вы имеете все это?
Никто не заговорил, но я не мог избавиться от чувства, что мне нанесли глубокое личное оскорбление. Мне следовало послушать свою темную сторону и переделать завещание в свою пользу. Если бы вычеркнул их всех, сейчас, все было бы по-другому.
– Твой отец, – объяснял Петр Ильич, на следующий день после похорон, – оставил все свое состояние тебе. Ты – его единственный наследник, но, – он протянул мне копию завещания, – так же, Владимир Андреевич указал ряд пожеланий. Скажу сразу, согласно законодательству Российской Федерации, их исполнение или неисполнение возлагается на наследователя. Ты сам решаешь, как поступить.
– И что это за пожелания? – моя голова соображала плохо, сказывалась бессонная ночь и несколько бокалов виски, выпитые в течение дня.
– Они касаются твоих дядей и Игоря, – Петр Ильич говорил медленно, разъясняя каждое слово. – Твой отец хотел, чтобы «Swan's Architecture» продолжила оставаться семейным бизнесом всех Лебедевых…
Чувствовал, как трещит голова. В ней словно кто-то монотонно стучал молотом о наковальню. Собственная сердобольность вывернулась мне боком.
– Ты слишком многое берешь на себя, мальчик мой, – Юрий развел руками.
– Не смей называть меня так! – рявкнул в ответ. Меня будто облили кипятком, который обжигал кожу, впитывался в мясо и проникал в кровь. – Давай уже начистоту. Ты бы не стал устраивать весь этот цирк, не имея джокера в рукаве. Раскрывайся! Мне надоела эта жалкая постановка.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Это была безмолвная баталия, в которой так и не удалось определить победителя. Время тянулось мучительно долго, но ни один из нас не собирался сдавать своих позиций.
– Ты ведь так гордишься тем, что владеешь контрольным пакетом акций, – дядя всегда умел подбирать слова. Его речь никогда не отличалась особой мягкостью. В нем не было ничего, что напоминало бы о нашем родстве. Я давно понял, что он меня ненавидит. Но, если раньше Юрий пытался скрывать свои истинные чувства или маскировал их под чем-то другим, то, сейчас, все было в высшей степени натуральным. – А, что, если это не так? Мне не стоит большого труда забрать у тебя двадцать процентов, и ты даже подумать не успеешь.
– Затеял очередную махинацию?
– Нет, – надменная улыбка засияла на его лице. Схватив со стола лист бумаги, он бросил его мне. – Все чисто и, самое главное, законно. Согласно этому документу, моя матушка, она же твоя бабушка Лидия Игнатьевна, передает мне всю свою долю в «Swan's Architecture».
Я смотрел на белый лист, а буквы прыгали перед глазами как в танце. В ушах зазвенело, дышать стало тяжело. Это был удар под дых. Ноги мои подкосились и я упал в кресло. Поляков выхватил у меня бумагу и принялся изучать ее содержимое.
– Как такое возможно, – слова давались мне с большим трудом, но я должен был узнать всю правду.
– Все просто, – Юрий посмотрел на меня так, словно разговаривал с умственно отсталым. – Для моего брата было важно, чтобы вся его семья не знала финансовых проблем. Он отписал своим родителям по десять процентов каждому, но после смерти твоего дедушки эти акции перешли к тебе на временное пользование. Так продолжалось бы всегда, только наш дорогой Димка не умеют ценить семью. Твоя бабушка поняла это и решила исправить свою ошибку. А теперь, – он щелкнул пальцами, привлекая к себе всеобщее внимание, – дорогой племянник, – наглец специально использовал это обращение, чтобы подсыпать соли в мою кровоточащую рану, – продемонстрируй свои глубокие познания в математике. Сколько там получается? Мои тридцать против твоих тридцати?
Мне уже нечего было сказать. В один миг вся моя многолетняя работа, весь мой труд оказался выброшенным в мусор. Правильно мне подсказывала интуиция. На сей раз он победил. Нужно быть круглым идиотом, чтобы не принять очевидного.
– Рано радуешься, Юрий Андреевич, – голос Полякова вывел меня из состояния транса. – Не забывай, что у меня тоже есть доля в «Swan's Architecture». Всего одна подпись, и Дмитрию будут принадлежать сорок пять процентов, так что, не в этот раз.
Речь Макса возымела действие на все присутствующих. Я смотрел на него с искренней благодарностью, но так и не смог вымолвить ни звука.
– Я продолжаю настаивать на новом голосовании, – встрепенулся Юрий, но уже не так уверенно. Его собственный яд обернулся против него же.
Мне было очень интересно, какую роль во всем этом он отвел своему сыну. Игорь ни разу не раскрыл рта и сидел с таким отсутствующим выражением лица, какого я никогда еще не замечал за ним. Этот парень, явно, что-то скрывает. Он не мог приехать в Москву только ради моральной поддержки для отца…
– Голосование будет через год, как и положено, – произнес я, глядя на него со всей ненавистью, какую только может испытывать человек, живущий под солнцем. – Ты ведь так долго ждал, чтобы свергнуть меня, подождешь еще немного.
– Будь, по-твоему, – короткий и лаконичный ответ. На этот раз, ему нечего было добавить, но ставить точку в этой истории было еще слишком рано. Он не сдастся, пока не уничтожит меня. В этом не могло быть никаких сомнений.
– Думаю, – продолжил друг, – на этом можно считать нашу встречу завершенной. И, – Макс встал, преградив путь Лебедеву старшему, – Юрий Андреевич, не советую вам снова использовать свои грязные методы. Научитесь играть честно.
– Меня не волнуют твои советы, – съязвил тот. – Тебя здесь, вообще, не должно быть.
– Но я, – Поляков не отставал, – все же, тут. Какая жалость, не так ли?
Когда все стали выходить из конференц-зала, ко мне подошел Игорь. Двоюродный брат выглядел уже не таким уверенным в себе, как утром, при нашей первой встрече. Он держал в руках свои солнцезащитные очки, барабаня по оправе большим пальцем.
– Чего тебе? – сил притворяться совсем не осталось, да и я сам этого не хотел. Мне была прекрасно известна поговорка про яблоко и яблоню, но проверять ее на действии не имело никакого смысла.
– Дим, – Игорь запинался, его дыхание было сбившимся. Признаться честно, я еще никогда не видел его таким растерянным. – Ты не будешь против, если я начну работать здесь?
У меня глаза чуть не взлетели на лоб от такого вопроса. Так, планета, ты, кажется что-то перепутала. Не может быть, чтобы в один день происходило столько сверхъестественных вещей.
– Ты это серьезно? – спросил я, не веря своим ушам. Да я уже ничему и никому не доверял.
– Вполне, – Игорь так невинно пожал плечами, словно был самым честным и бескорыстным человеком на свете. Его карие глаза смотрели на меня с таким щенячьим раболепием, что мне стало дурно. – У меня ведь тоже есть доля в компании. К тому же, я бы хотел войти в курс дела, взяться за ум, как говорится…
Взяться за ум. Ага, знаем мы эти сказочки. Пусть побережет их для тех, кто не знаком с ним и его отцом. Наверняка, это очередной план Юрия. Решил подослать ко мне сына в качестве шпиона. Думает, я такой идиот, что не разгадаю его истинных намерений?
Хотя… С другой стороны, мне это даже на руку. Пусть лучше будет здесь, у меня на виду. Тогда, я смогу лучше их контролировать и буду готов к очередному удару.
Этот план пришелся мне по душе. Сразу вспомнились уроки бизнеса от отца, когда он пытался объяснить мне азы хорошего, а главное – продуктивного, менеджмента.
– Ладно, – согласился я. – Спустись в отдел кадров и попроси Олега Ивановича найти тебе что-нибудь подходящее. И еще, – удержал его за руку, когда кузен собирался уходить, – имей в виду, я предателей не прощаю никогда. Здесь, в «Swan's Architecture», действуют определенные правила и требования ко всем сотрудникам, без исключения. Одна ошибка, и ты окажешься на улице. Ясно?
– Более чем, – улыбнулся тот. На его подбородке ярко обозначилась ямочка. – Обещаю, что не подведу тебя. Ты не пожалеешь, что дал мне шанс.
«Не поверишь, – добавил я про себя, – уже жалею». В семействе Лебедевых было принято думать об одном, а произносить вслух совершенно другое. Как ни прискорбно, но я был одним из них, и эта черта укоренилась и во мне. Интересно, что подумал бы папа, присутствуй он при нашей встрече с советом директоров. Наверное, он пережил бы сильнейшее потрясение и разочарование. Ведь, люди, для которых он столько всего сделал, растоптали все его хрустальные мечты о «семье», «доверии» и «взаимопомощи».
Оказавшись в своем кабинете, я достал из шкафчика бутылку виски и откупорил ее. Думаю, пришло время нарушить запрет на алкоголь в стенах компании. После всего случившегося мне нужно хоть как-то прийти в себя.
Сорвал с шеи галстук и бросил его на диван, за ним последовал и пиджак. Рукава черной рубашки закатал по локоть, чтобы обеспечить коже доступ к свежему воздуху. Мне хотелось дышать полной грудью, но что-то постоянно мешало. Тяжкий груз давил на плечи, не позволяя легким справляться со своей задачей. Мне казалось, что я попал в какой-то замкнутый круг, из которого никак не получалось выбраться. Снова и снова приходилось шагать по одной и той же, протоптанной до дыр, тропинке, но она не приводила никуда. Я постоянно упирался в эту каменную стену, за которой не было ничего.
Без сил упал на кресло, голова раскалывалась. Никак не получалось сфокусировать внимание на чем-либо. Все запуталось, смешалось до состояния вязкой, гадкой, клейкой жижи. Мне не удастся легко с этим разобраться. Юрий, ни за что, от своего не отступится. Если он начал действовать так радикально, значит, меня ждет еще великое множество сюрпризов.
Значит, бабушка тоже перешла на его сторону? Не удивительно. Она никогда не одобряла выбор отца. Мы с мамой были для нее вынужденным приложением к ее любимому сыну. Антонина Ивановна терпела нас только ради него. А сейчас, когда нет ни отца, ни мужа, ей ничего не мешает испортить мне жизнь.
Дверь открылась и закрылась. Пришел Макс – мой спаситель. Недолго думая, я поднялся на ноги, подошел к нему и обнял. По-братски, без тени фальши или притворства.
– Спасибо тебе, – произнес я. – Поляков, ты спас меня, черт возьми! Даже знаю, как мне отблагодарить тебя. Это же твои акции, я подарил их тебе, а ты…
– А я, просто, прикрыл твою задницу, – отшутился друг, в своей привычной манере. – Смотрю, ты уже отмечаешь нашу маленькую победу?
– Скорее, пытаюсь запить горе, – отозвался я. – Будешь?
– Не сейчас, – Макс, молча, закупорил бутылку и вернул ее на место. – Мне еще нужно сходить к адвокату и подписать передачу акций тебе. Да и ты сильно не расклеивайся. У нас впереди год, чтобы придумать, как решить эту задачу.
Он был прав. Пора бы мне завязывать со своими привычками. За год многое может поменяться.
– Я верну их тебе, как разберусь с этим, – сказал, когда друг уже выходил из моего кабинета. – Свою прибыль ты продолжишь получать, как и раньше. Спасибо еще раз, Макс.
– Да ладно тебе, – он отмахнулся. – Все будет хорошо.
Его положительный настрой, медленно, передался и мне. Внутри снова расцвела весна, которую я чувствовал с момента появления Мери.
В памяти всплыл утренний инцидент. Она была там и видела все. Я напугал ее своей несдержанностью. В глазах девушки мне привиделся настоящий, неподдельный ужас. А ведь меньше всего на свете я хотел, чтобы она увидела меня таким.
Мне было важно показать ей другого Дмитрия. Того, кто живет там, глубоко во мне. Не испорченного деньгами, без грязи в прошлом и настоящем. Такого, каким я мог бы стать, сложись все иначе…
Желание увидеть ее снова было таким сильным, что сводило мышцы. Я не мог совладать с этим, оно было выше, не поддавалось контролю. Всего одна минутка. Взгляну на нее, пойму, что с ней все хорошо и все. Большего мне и не нужно.
– Что же мне делать, – снова, как во сне, услышал ее прекрасный голосок. Он звучал в моей голове так отчетливо и ясно, словно она была рядом и говорила со мной. – Кто ты, Лебедев? Кто ты?! Какое из этих лиц – твое настоящее?
«Я хочу познакомить тебя с настоящим собой», – вдруг, признался я себе. Оно прозвучало само собой, без моего ведома. Разум и чувства начали борьбу за первенство. Пока один твердил, что мне следует держаться в стороне от нее, другой уже отправил сигнал телу. А ему, кажется, только это и требовалось. Схватив со стола телефон, связался с Катей,
– Катюш, милая, – начал я, пока мои губы расплывались в счастливейшей улыбке, – скажи Мери Артуровне, чтобы срочно поднялась ко мне. Есть разговор.
После этого, я торопливо убрал недопитый бокал, аккуратно повесил пиджак на спинку кресла и сел на свое место.
В моей безумной голове созрел не менее сумасшедший план. Я, до последнего, не хотел верить, что это правда, и происходит со мной в реальности. Страшно было представить, что она подумает обо мне. Примет ли за психа или рассмеется в лицо? Что ж, это мы сейчас и выясним.
12. Мери
Когда поднималась по лестнице, случайно, увидела Игоря Лебедева. Мужчина выходил из отдела кадров. Его лицо было серьезным, брови немного нахмурены. Казалось, он чем-то озадачен. Машинально, задержалась, чтобы разглядеть его лучше.
Высокий, совсем как его старший брат, широкоплечий. Где я могла раньше встретить этого человека? Его лицо казалось мне до боли знакомым, словно видела его когда-то в прошлом. Но, как бы ни старалась, воссоздать в памяти образ и обстоятельства встречи не получалось. Единственное, что мне было известно на миллион процентов – от него следует держаться как можно дальше. Этот человек не внушал доверия. Особенно, после того, как услышала его разговор с отцом. Они намерены навредить Лебедеву. Одному Богу известно, на что способны эти люди...
«Все думаешь об этом, – возмущался здравый смысл, пока поднималась вверх ступенька за ступенькой. – Сколько можно, глупая? Когда же до тебя дойдёт, что ты зашла уже слишком далеко? Пора остановиться. Одумайся, пока не поздно. Лебедев – твой враг. Ты должна держаться от него на расстоянии, а не думать, как бы ему помочь...»
Напрасно разум пытался достучаться до сердца. Внутри меня будто боролись две противоречивые сущности. Каждая из них твердила свое и требовала подчиниться ей, но я не знала, которую следует слушать. Я запуталась. Все смешалось настолько, что вырваться из этой истории становится все сложнее.
То, что происходило со мной все последние дни, невозможно объяснить. Все эти голоса, ощущения, мысли. Они сводили с ума, но, одновременно с этим, населяли меня некой силой, которая помогала давать отпор демонам прошлого. Будто в моей беспроглядной ночи возник яркий свет маяка. Он, словно солнце, освещает мне путь и указывал направление. Впервые, за столько лет, я знала, куда и зачем иду.
– Катя, – неуверенно позвала девушку, замерев на пороге приёмной. Мне было неловко говорить с ней, задавать какие-то вопросы, пытаться выпытать информацию. – Как ты?
Я и представить себе не могла, что смогу найти столько прекрасных, добрых и отзывчивых людей в «Swan's Architecture». Мир, куда я ступала без каких-либо особых надежд, встретил меня таким радушием и теплотой, что и говорить боязно, вдруг все это сон. Катя, как Марина с Аленой, была предана компании всем сердцем и душой. Все они любили и уважали Лебедева. Это и заставляло меня сомневаться в собственных воспоминаниях. Вдруг, я ошибаюсь на его счет? А если той ночью все было не так однозначно, как я себе представляла? Возможно ли такое?
– Даже не знаю, – она подняла на меня большие светло-карие глаза. Под ними, как и раньше, были красные мешки. Они становились более заметными, когда Катя снимала свои очки. – Дмитрий Владимирович вышел из конференц-зала бледным, как привидение. Я его никогда раньше не видела таким...
– Может, – не знаю почему, но мне хотелось в это верить, – все еще наладится. У него же есть время, чтобы все исправить, найти выход.
Слова давались сами собой. Раньше ничего подобного со мной не случалось. Всегда приходилось тщательно подбирать нужные фразы, основательно продумать все, а сейчас... Сейчас мой язык жил независимо от головы.
– Будем надеяться, – Катя попыталась улыбнуться, на ее щеках появились две симметричные ямочки. Она стала похожа на совсем юную девочку. – Ладно, иди уже. Дмитрий Владимирович тебя ждёт.
Он меня ждёт. От этой мысли по спине пробежала нервная дрожь, пальцы сжались в кулаки. Я сделала шаг в сторону его кабинета. Затем, второй, третий. Расстояние все сокращалось, приближая очередную встречу лицом к лицу. Интересно, зачем он вызвал меня? Хочет что-то узнать по поводу переводов? Хотя, какая мне разница. Несмотря ни на что, он – мой непосредственный руководитель, я обязана вести себя как положено рядовому сотруднику «Swan's Architecture».
Подняв правую руку, постучала костяшками пальцев. Три раза, по старой привычке.
– Входите, – за дверью послышался его голос. Низкий, хранящий в себе некую тайну. Он навевал старые воспоминания, но, одновременно с этим, обещал нечто новое, незнакомое ранее. Словно за время, прошедшее с той ночи, голос Лебедева изменился, впрочем, как и он сам...
Я толкнула дверь и переступила порог кабинета. Комната была большой, светлой. Это обеспечивалось не только панорамными стенами, но и потолком (часть его была выполнена из стекла, что позволяло обеспечить приток естественного освещения). Интерьер был выполнен в стиле хай–тек: минимум мебели, светлые цвета (в основном, это были оттенки серого) и комфорт. Стол генерального директора был в центре, спиной к окну. Дмитрий сидел за своим рабочим местом, положив локти на чёрную поверхность столешницы и прижав подбородок к сцепленным перед собой пальцам. Его глаза, стальные, словно расплавленное серебро, смотрели на меня, длинные ресницы касались загорелой кожи. Этот взгляд приковал меня к месту, лишив дара речи. Я не могла ничего с собой поделать, как бы ни старалась.
– Мери, – он откликнулся назад и улыбнулся, обнажая стройные ряды белоснежных зубов, – проходите, присаживайтесь.
Он назвал меня по имени, и сердце в груди будто остановилось, стало трудно дышать. Не знаю, откуда во мне взялись силы, но я все же последовала его совету и, закрыв за собой дверь, подошла и села напротив. Кажется, не сделай я этого, мои ноги не выдержали и я бы упала. Здесь, в его кабинете, мне было не по себе. Словно попала в логово зверя и, позволила ловушке захлопнуться. Привычный страх начал просыпаться, в задворках сознания стали возникать прежние сомнения.
Смотрела на него огромными от ужаса глазами и не могла проронить ни звука. Язык прилип к небу, зубы склеились между собой. Только и делала, что нервно теребила ткань юбки, не замечая, что мну ее. Мне нужно было занять себя хоть чем-то, дабы не поддаваться панике.
– Как ваше самочувствие? Вы были у врача? – его вопросы загнали меня в тупик, заставив усомниться в собственном слухе. Сначала, даже не поверила, подумала – послышалась.
– Извините, – удивлённо переспросила. Хотела, чтобы он снова повторил свой вопрос.
– Ваше здоровье, – Лебедев подался вперёд, его глаза продолжали пристально изучать меня. Я испугалась, вдруг, он вспомнит. Что тогда будет? – Вы потеряли сознание, это не происходит на пустом месте.
Не послышалось. Он, действительно, интересуется моим самочувствием. Какая забота! Просто не верится. Только вот, он опоздал. Эти вопросы были уместны тогда, шесть с лишним лет назад. Какой смысл сейчас играть роль обеспокоенного благодетеля?
– Со мной все в порядке, благодарю вас, – я заставила себя выпрямить спину и посмотреть на него прямо, без тени страха. – Вы об этом хотели поговорить?
Сколько бы ни старалась, не могла избавиться от настороженных холодных ниток в голосе. Говорить с ним было выше моих сил, но я чувствовала в этом некую потребность. Это была игра на выживание с собственным страхом. Кто кого?
– Нет, – мужчина тяжело вздохнул. Кажется, он тоже чувствует мой враждебный настрой. Его взгляд вдруг изменился, в глубине серых глаз появился немой вопрос, прожигая меня насквозь. Я видела в нем интерес и любопытство. Лебедев словно пытался проникнуть в мои мысли и прочитать их, как открытую книгу. – Я хотел сообщить, что в пятницу вечером мы вылетаем во Францию. Начинается заключительный этап нашего проекта для «Mattia di Cara», нужно все проконтролировать. Как вы понимаете, сделать это без переводчика я не смогу.
Он говорил это так спокойно, будто сообщал мне о погодных изменениях, которые произойдут на неделе. Ему это казалось чем-то обыденным, не требующим особого внимания, а у меня внутри все сжалось от нервного напряжения. Так и хотелось поддаться истерике и засмеяться в голос.
«Я никуда с тобой не поеду, – взбунтовалась я. – Это невозможно. Этого просто не может быть!»
– Ты не можешь отказаться, деловые командировки – часть нашей работы. Ты обязана меня сопровождать, это прописано в твоем трудовом договоре.
Знакомый голос звучал так ясно и отчётливо, что мне стало не по себе. Пальцы нашли подлокотники кресла и сжали их.
– Вы что-то сказали? – с трудом выдавила из себя, заранее зная, что Лебедев молчал. Я уже всерьёз начала задумываться о том, чтобы записаться на приём к психотерапевту. Эти слуховые галлюцинации уже сводили с ума.
Мужчина нахмурился. Между его бровей залегли морщинки, взгляд изменился. Кажется, мой вопрос загнал его в тупик. Конечно, решил, будто я сумасшедшая. Чему здесь удивляться? Только, в его присутствии сохранять рассудок – это как ждать тропического ливня в пустыне Сахара. Бессмысленно и безнадёжно.
– Мери, вы хорошо себя чувствуете? – Лебедев встал и, обойдя стол, замер передо мной. Его огромная фигура застыла надо мной, словно скала. Он подавлял своей силой, лишал воли и здравого смысла.
Весь в чёрном, настоящий демон, вырвавшийся из пучины ада. От него веяло мощью и энергией, коими не обладала я. Запах дорогого парфюма окутывал завесой, образуя вокруг некое энергетическое облако. Он проникла в легкие, впитывался в мою кожу, прожигая ее.
Хотелось встать и броситься к двери. Бежать, как можно скорее, чтобы не допустить ошибок прошлого. Меня била нервная дрожь, сердце стучало где-то в горле.
– Вы смотрите на меня так, – начал он неуверенно, – словно я – Дьявол. В чем дело? Вы боитесь меня?
Господи, дай мне сил! Что же это такое? Почему он такой? Куда подавался тот монстр, которого я видела раньше?
– А д-должна? – заикаясь, спросила я.
Все происходящее казалось мне нереальным. Какая-то сцена из психологического триллера, но никак не моя жизнь. Я не чувствовала в этот момент ничего, кроме острой нехватки воздуха и желания закрыть глаза, уснуть и не больше не просыпаться. Но этого хотела только часть меня. Другая стремилась к нему навстречу, она рвалась вперёд, не давала топтаться на месте. Ей хотелось пройти этот жуткий, тернистый пусть до конца и найти, наконец, свой маяк.
Наши глаза встретились, и словно весь мир перестал существовать. Не осталось ничего, только этот миг и мы – две бесконечности, которым не суждено пересечься. Я чувствовала, как он дышит, его дыхание касалось моего лица, словно дуновение тёплого ветерка. Он стоял, облокотившись на стол, почти сидел на нем, руки скрещены на груди, глаза направлены прямо мне в душу. Я была беззащитна перед ним, словно маленькая зверушка, попавшая в хищные лапы зверя. Все ждала, когда он набросится на меня и положит конец глупой игре в кошки–мышки, но он не делал этого. Просто смотрел с такой грустью в глазах, которая, невольно, передавалась и мне. Я чувствовала, как ему плохо, видела, как мечется его душа. Это было невероятно. Впервые, он перестал казаться мне чудищем...
– Меньше всего на свете мне хотелось бы этого, – в этих словах прозвучало столько горечи, сколько мне не приходилось слышать или видеть никогда в жизни. Сейчас, он больше походил на раненую жертву, чем на охотника. – Поверьте, Мери, – он улыбнулся, но за этой улыбкой таилась только боль, она передалась и мне, – я далеко не святой и никогда не было таким, но... Я и не монстр, которого следует бояться. Там, внизу, – он говорил о сцене у входа в компанию, – вы увидели меня в ярости. Я знаю, что вас это напугало, но, клянусь, тогда мне было необходимо выпустить пар. Вы не знаете меня, поэтому, не нужно делать поспешных выводов. Простите, мне искренне жаль, что вы стали свидетелем всего этого...
Неизвестно, почему, но мне хотелось ему верить. Впервые в жизни я видела человека, который способен сочетать в себе столько противоречий. Дмитрий Лебедев был для меня загадкой, которую хотелось разгадать. Не знаю, как можно объяснить мои чувства в тот самый момент, но они были намного сильнее всего, что мне приходилось испытывать раньше. Рядом с ним призраки прошлого исчезали, и появлялась смелость. Я больше не чувствовала себя прежней.
– Я знаю, – ответила, поддавшись инстинкту, который призывал довериться ему и посмотреть, что будет дальше. – Тот человек хочет навредить вам. Я случайно услышала его разговор с сыном. Они говорили, что вы еще не знаете, что вас ждёт...
Вот и все, я сделала то, что должна была. Возможно, он не заслуживает такого отношения от меня, но хочется верить, что я поступила правильно. У меня нет сил и возможности помочь ему, но и наблюдать за тем, как он теряет все, я тоже не хочу.
– Хорошие у меня родственники, не так ли, – он пытался шутить, даже когда внутри у него все сжималось от боли. Этот человек завораживал меня, заставлял усомниться во всем. – Они хотят забрать у меня то, что принадлежит мне по праву. Но я не так прост. Эти глупые козни не смогут изменить истины, – он снова посмотрел мне в глаза, словно хотел понять, слушаю ли я его. – Извините меня за мою откровенность. Обычно я не бываю таким болтуном.
Если бы не знала прежнего Лебедева, никогда бы не подумала, что он способен совершить подлость или причинить кому-то боль. Или это игра? Как бы мне хотелось знать, что таится за этими глазами, о чем он думает, каким видит мир. Мой интерес к нему, к его истинной натуре становился все сильнее, упрочнялся в душе. Я больше не могла смотреть на него и видеть в нем «монстра», как он сам себя назвал. Впервые за все эти годы, мне самой захотелось вернуться в ту ночь и взглянуть на него снова, еще раз.
– В пятницу вечером я заберу вас, и мы вылетим на Лазурный берег, – после минуты неловкой тишины и паузы, во время которой мы оба были погружены в себя, произнес он. – Господин ди Аллегро пришлет за нами свой самолет, он очень настаивал на этом.
Мне показалось или я услышала нотки недовольства в его голосе? Это странно, ведь Алессандро – очень важный и крупный клиент для компании. Проект «Mattia di Cara» – золотой ключик для «Swan's Architecture», пропуск в Европу. Тогда, почему он так пренебрежительно отзывается о нем?
– Хорошо, – я встала. Моего роста едва хватало, чтобы достать до уровня груди Лебедева, пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть его лицо. – Сколько продлится эта поездка?
– Думаю, – протянул он, приподняв немного правую бровь, – около недели. Но вы не волнуйтесь, основное здание отеля уже готово, так что с проживанием проблем не возникнет.
Неделю?! Признаться честно, к такому сроку я не была готова. Думала сутки, максимум две, и мы вернемся в Москву. Но семь дней… Выдержу ли я так долго? А, вдруг, мне станет плохо? Или, чего хуже, он все вспомнит?
Медленно, меня начала охватывать эта паника. Мысли путались, глаза нервно забегали по комнате, лишь бы не смотреть на него. Мое поведение не могло оставаться незамеченным. Конечно же, Лебедев начал снова задавать вопросы. И снова я удивлялась, как этот мужчина отличается от того, который жил в моих воспоминаниях.
– Мери, – его руки опустились на мои плечи, заставив все тело содрогнуться. Этот маленький тактильный контакт привел меня в ужас, вогнал в страх. Резко высвободившись, отступила в сторону. Все это время он, не переставая, смотрел на меня. – Почему вы боитесь меня? – мужчина сорвался и немного повысил голос. Я слышала, как он кричал утром, видела его гневный взгляд, но сейчас всего этого не было. Только вопрос и непонимание. – Скажите, наконец, правду, что со мной не так? Стоит мне посмотреть на вас, вы бледнеете, стоит подойти, отшатываетесь, как от чумного. Почему? Что я вам сделал?
Я не знала, что сказать. Как ответить на его вопросы? Рассказать обо всем, высказать честно или смолчать? Будет ложью, если я заявлю, будто хочу закончить все и уйти. Мне не хотелось раскрывать тайны прошлого, но и бросать все на полпути было неверно.
– Неужели, ты не видишь, как мне больно от этого? Каждый твой взгляд ранит меня в самое сердце, – зазвучало в моей голове. – Прошу, дай мне шанс. Ты нужна мне, воробышек. Очень нужна…
– Ничего, – губы прошептали это раньше, чем голова успела все обдумать. Я сожгла все мосты и закрыла дорогу назад. Отныне, больше не будет прежних страхов. Я не стану оглядываться, не вернусь туда. – Простите. Порой мне сложно себя контролировать. Вы не виноваты.
«Лгунья! Ты самая настоящая обманщица, Мери! – негодовал мой внутренний голос. – Как ты можешь так нагло врать?! Это он! Он превратил тебя в трусливую запуганную мышь! Из-за него ты такая! Из-за него!»
В его взгляде снова появилось нечто новое. С каждым разом он становился все ближе, несмотря на огромную пропасть между нами. Я чувствовала, что не должна бояться его, не должна избегать. Этот Дмитрий был другим. В нем не было ничего общего с тем, которого я видела тогда.
– Я все понял, – вдруг, сказал он. Меня словно током ударило от услышанного. Устремив на него свои огромные глаза, ждала, затаив дыхание. – Мне не следовало лезть к вам со своими вопросами. Вы не обязаны на них отвечать. Еще раз, прошу прощения за свою бестактность. Вы можете идти.
