Текст книги "Замки из песка (СИ)"
Автор книги: Анастасия Князева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)
Был июнь месяц, в школе начались каникулы, и отец отправил меня на лето к бабушке с дедушкой, который на тот момент был еще жив. Для папы бизнес и дела компании всегда стояли на первом месте, а после смерти мамы мы вообще перестали общаться. Он только раз приезжал ко мне в школу, и то, это было из-за приглашения директора. Я подрался со старшими ребятами, и меня взяла под свое крыло социальный педагог. Конечно же, они были обязаны поговорить о случившемся с моим отцом.
Никогда не забуду этот его приезд. Сказать, что папа был в гневе – это не сказать ничего. Таким сердитым я еще никогда его не видел.
После того, как он уехал, так и не сказав мне ни слова, я понял, что остался совсем один. После смерти мамы у меня в этом мире никого не осталось. Я сидел на подоконнике второго этажа и смотрел на автомобиль отца, выезжающий за ворота школы. Тогда, все и закончилось. Безвозвратно…
В дом дедушки меня привез его личный водитель. Дядя Женя был моим единственным другом во всем городе, для которого я не был пустым местом.
– Долго я еще здесь буду? – Спросил у него, еще сидя в машине. Уже тогда я понимал, что в этом доме мне нет места.
Смотрел на водителя и мысленно умолял, чтобы он озвучил мою мечту. Мол, нет, Дим, всего пару дней. Твой отец закончит работу и заберет тебя домой…
Он не ответил, да и этого не нужно было. Я увидел все по его глазам, в которых застыло немое сожаление. Папа не приедет, я ему не нужен.
Открыв дверцу, вышел из машины и медленно побрел к дому. Смотрел на знакомые сад и газон с подъездной дорожкой, обхватил взглядом помпезный главный вход, украшенный колоннами и статуэтками львов. Я не хотел здесь жить, но больше всего на свете мне не хотелось справлять здесь свой день рождения, до которого оставалось чуть меньше двух недель. С тех пор, как мама покинула меня, я возненавидел его всем сердцем. Бабушка сделала для этого все возможное. Вместе с отцом. Они оба постарались на славу.
В памяти всплыл первый день рождения без мамы. Лидия Игнатьевна устроила такое шумное празднование с торжественным приемом, будто только и ждала, когда ненавистная невестка покинет этот мир. В доме и саду играла музыка, все вокруг было украшено цветами и воздушными шарами, она даже аниматоров притащила. Для чего? Чтобы угодить своему единственному внуку? Хотела подарить мне настоящий праздник жизни и света? Нет. Никогда в это не поверю. Она только наслаждалась своей ролью хозяйки, улыбалась гостям и смеялась над их шутками. Ей было плевать на одинокого мальчишку, так и не спустившегося вниз. Я просидел весь день в своей комнате, обнимая мамину фотографию. Мне казалось, что я уже никогда не смогу быть счастлив. Одиннадцатое июня окрасилось в цвет тоски и боли. Я поклялся, что больше никогда не буду его праздновать…
Погруженный в мрачные воспоминания, не заметил, как оказался в просторной прихожей. Действовал я на автомате. Сбросил школьный рюкзак с плеча, избавился от обуви и побрел в сторону лестницы. Мне не терпелось оказаться в своей комнате на втором этаже. Сделать это нужно было до того момента, как меня схватятся и начнется церемония приветствия. Бабушка снова полезет ко мне с фальшивыми объятиями и будет играть роль заботливой сестры милосердия. Потом она заставит меня навестить деда в его комнате, пропитанной противными запахами лекарств и болезни. Он уже несколько лет как прикован к постели, это случилось через несколько месяцев после смерти мамы. Просто однажды он упал и больше никогда не поднимался. В нашей семье не было приятно говорить об этом. Лебедевы вообще мало говорят. Тишина – наша вечная спутница. Она везде. Всегда.
Но сегодня дома было, на удивление, шумно. Из дальней гостиной, которую обычно держали закрытой, доносились два голоса. Один из них я узнал сразу же. Высокий, властный. Он принадлежал бабушке. Мне лишь несколько раз приходилось слышать этот ее тон, которым она любила отчитывать провинившихся слуг, а однажды она так говорила с мамой… Давно, когда я еще был ребенком…
– Ты в своем уме, Юрий?! – Кричала она так, что по моей спине побежали мурашки. Бабушка была в ярости. – Как ты мог связаться с этой потаскухой?! Да еще и позволить ей забеременеть от тебя… Я не могу в это поверить!
Мои щеки заалели от такого цветастого словесного оборота. В школе нас наказывали за любое бранное слово, устав строго запрещал их употребление в стенах пансиона. Но, чтобы бабушка? Я не верил собственным ушам.
– Как ты не понимаешь?! – Отвечал дядя Юра, но чуть более спокойно. В его голосе слышались мольба и неуверенность, что показалось мне очень странным. Вообще, само его присутствие в доме уже было особенным событием. Я знал, что дедушка запретил ему здесь появляться. Конечно же, мне никто ничего не говорил, и тем более не объяснял причин подобного решения, но я часто слышал, как об этом шептались служащие. Говорили даже о том, что дедушка хочет вычеркнуть дядю Юру из числа своих наследников… – Это мой единственный шанс вернуться домой. Если отец узнает, что у меня есть сын, он не оставит своего внука на улице. Этот мальчишка – мой счастливый билет, мама…
Мальчик? О каком ребенке идет речь?
Я сам не понял, как оказался у дверей гостиной. Любопытство взяло верх над здравым смыслом. В очередной раз, я рисковал быть обнаруженным, но ничего не мог с собой поделать.
– Думаешь, – бабушка нахмурилась, – он согласится? Твой отец не так прост, как ты думаешь. И вообще, – она вскочила на ноги, а я присел на корточки, забившись под стол, – я не хочу, чтобы этот оборванец становился частью нашей семьи. Ты хоть представляешь, какой разразится скандал?! Да нас просто засмеют! Нет! Я против. Увози его. Запрячь куда-нибудь. Я найду деньги, мы сможем оплатить его обучение и проживание, но, чтобы ноги этого мальчишки в моем доме не было…
– Ты издеваешься?! – Дядя закричал так громко, что я подпрыгнул на месте и ударился головой о столешницу. – Тебе совсем на меня плевать, да? Я говорю, что остался совсем без денег. Мне некуда идти. Негде жить. Этот мальчонка – мой единственный шанс. Думаешь, я хочу быть отцом этого беспризорника?! Как бы не так! Только вот другого выхода у меня нет. До совершеннолетия Игоря я – его единственный опекун. Отец должен будет признать внука и отписать ему часть своего имущества, как сделал это с Дмитрием. Я не позволю, чтобы все наше состояние утекло в руки ему одному! Не позволю!
Больше я не смог выносить это и ушел. Сбежал подобно трусу, который не хотел принимать очевидное. Почему я никогда не думал о том, что дядя завидует мне? Для Юрия я никогда не был племянником или сыном его старшего брата. Он видел во мне лишь помеху, преграду на пути к богатствам своего отца. Сначала этим барьером был мой отец, который унаследовал все по праву старшинства. Затем, когда его не стало, я превратился в стену между ним и неограниченному банковскому счету Лебедевых. Все было настолько просто, а я так ничего и не понял. Даже Игоря, своего родного сына, он использовал только ради того, чтобы вернуться в семью. Если бы дедушка не отрекся от него, он бы даже не вспомнил, что у него есть ребенок…
Я так и не признался кузену в услышанном. Мне было стыдно перед ним, я видел, в каком состоянии он был, когда дядя привез его знакомить с семьей. Высокий, но очень худой. Одежда вся старая, измазанная в грязи, выцветшая. Он был похож на огородное пугало, которые я раньше видел только на картинках в учебниках. Позже мне стало известно, что мама Игоря умерла, как и моя. Наверное, это и стало для меня точкой соприкосновения, поэтому, я решил сделать все, чтобы новоиспеченный брат никогда не чувствовал себя ненужным.
Мы стали друзьями. Несмотря на год разницы, дядя договорился, чтобы его определили в мой класс. Кузена даже поселили в мою комнату, чтобы ускорить для него процесс адаптации, сделать его максимально безболезненным. Я стал для него братом и защитником. Сколько раз мы дрались из-за того, что Игорь не умел держать себя в руках и нападал на всех по любому поводу!
Я действительно верил, что обрел в его лице друга и брата. До поры до времени. Пока в один прекрасный день он не сбежал, подобно последнему трусу и предателю. Он исчез именно в тот момент, когда я больше всего нуждался в поддержке. С тех пор мы не общались. Разбежались, как в море корабли. Долгие годы Игорь жил за границей. У него была своя жизнь, которую обеспечили ему дедовское наследство и дивиденды от «Swan’s Architecture». Мне было плевать на него, пока он снова не объявился у меня на пути. За ручку с дорогим папочкой, которого так искусно игнорировал все это время…
Что за игру ты ведешь, Игорь?
Откинувшись на спинку пассажирского кресла, прокручивал в голове события прошедших нескольких дней. Конечно же, появление Алисы не было простой случайностью. Я не верил в совпадения уже очень давно. Эта девушка никогда не станет ничего делать просто так, без особого умысла. Ей что-то нужно. Иначе, какой смысл ей так отчаянно пытаться вернуть наши, и без того бессмысленные, построенные на похоти и сексе, отношения?
Да, нам было хорошо в постели. Я не буду этого отрицать, пытаясь оправдать себя или нарядиться прекрасным принцем. Я не монах, у меня были женщины, много женщин. Но все изменилось еще до появления в моей жизни Мери. Однажды, я понял, что не хочу жить как раньше. Мы расстались несколько месяцев назад. Алиса получила от меня приличную компенсацию, как и все мои прошлые любовницы. Больше я ей ничего не должен. По крайней мере, я так считал до той встречи в Сочи…
Молодая женщина вела себя так, будто мы оставались партнерами и по сей день. То, как она разговаривала и смотрела на меня, все эти вдохи и придыхания, «нечаянные» прикосновения рук под столом. Я проходил через это и не раз. Не думаю, что она принимала меня за идиота, готового повестись на ее актерские таланты. Но даже после того, как я отказался обращать на нее внимания, Алиса не остановилась. То, с таким отчаянием и готовностью она добивалась моего расположения, не могло остаться незамеченным. Я до сих пор слышу язвительные подколы Полякова, которому палец в рот не клади в подобных ситуациях. А позже, вечером того же дня все встало на свои места. Я получил ответы на, мучавшие меня, вопросы.
Телефонный звонок застал меня в отеле. Я только вышел из душа и собирался на встречу с Бестужевым. Нам предстояло обсуждение будущего сотрудничества. Мы должны были подписать все необходимые бумаги.
Номер бел скрытый.
– Слушаю, – начал холодно, замерев в центре номера люкс. Мои волосы еще были влажными после душа, по лицу медленно скатилась одинокая капля и упала на обнаженную грудь.
– Дмитрий? – Голос Игоря звучал приглушенно, словно он говорил шепотом, чтобы его не услышали. Я напрягся. В последний раз, когда кузен звонил мне, все закончилось трагедией. Машинально отступил в сторону, подальше от окна. Мало ли?
– Какого черта, Игорь?! Что, мать твою, происходит? – Слова посыпались сами собой. Ярость, накапливаемая долгими днями, проведенными в полном неведении, вырвалась наружу и обрушилась на двоюродного брата сокрушительно лавиной. Честное слово, тогда я был готов убить его собственными руками. – Я требую объяснений! Сейчас же!
Тяжелый вздох отозвался в трубке шуршанием. Игорь заговорил почти сразу же, полностью проигнорировав мою предыдущую реплику.
– Выслушай меня внимательно, – начал он. – Не перебивай. Мой отец подослал к тебе эту девицу. Алиса – часть его плана, своего рода живец, чтобы поймать тебя. Держи ее при себе. Делай все возможное, но она должна думать, что ты на нее клюнул. От этого зависит судьба многих, в том числе и Мери.
Упоминание о любимой выбило из моих легких весь воздух. Сжав смартфон изо всех сил, смачно выругался сквозь зубы. Я не понимал. Черт возьми, я ничего не понимал. Как это связано? Какое отношение к делам Юрия имеет моя Мери?
Словно услышав мои мысли, Игорь продолжил:
– Мне нужно, чтобы отец поверил, будто Мери – моя девушка. Так, он не станет копать под нее, не сможет через нее выйти на тебя. Знаю, ты не веришь. Твое право. Но… Я хочу, чтобы ты знал, я сделаю все, чтобы защитить ее. Для этого мне нужна твоя помощь. Второго сентября, во время приема в особняке он не сведет с вас глаз. Один маленький промах, и Мери станет орудием против тебя. Мне нужно, чтобы ты продержался всего четыре дня. Клянусь, шестого числа, во время совета директоров все закончится. Слово даю…
– Почему я должен тебе верить?
– У тебя нет другого выхода, – ответил братец, в своей привычной манере. – Сделай это, хотя бы, ради нее. И будь осторожен, – в телефоне раздались короткие гудки.
Теперь, вся моя жизнь и мое будущее зависели от моего незаконнорожденного кузена-отшельника. Браво, Дмитрий! Посмотри, до чего ты докатился. Ты даже о своей любимой девушке не смог позаботиться. Молодец, неудачник века.
Настойчивое прикосновение женской ладони к плечу заставило меня отключить воспоминания и вернуться в реальность. Наш автомобиль уже стоял перед домом, откуда доносились обрывки музыки и голосов. Над входом не хватало лишь одной вывески: «С возвращением в Ад!»
– Ты так напряжен, – прошептала Алиса, склонившись надо мной так, что ее бюст чуть не вывалился из глубокого декольте кроваво-красного платья. Она смотрела на меня сквозь полуопущенные ресницы, а алые губы растянулись в грустной улыбке. – Может, ну этот прием? Поедем куда-нибудь. Только ты и я…
С трудом удержался от того, чтобы не высказать ей свое мнение по поводу ее неоконченного театрального образования. Меня удержал только чувство собственного достоинства, которое не позволяло отзываться плохо о той, с кем когда-то делил постель. Сам виноват. Надо было лучше разбираться в женщинах, не вестись на смазливую мордашку и сексапильную фигуру. Больше подобных ошибок я не допущу. Только бы пережить эти несколько дней. На данный момент меня волновала только Мери, я не мог думать ни о чем другом. Совсем скоро мы снова будет вместе, как раньше.
– И больше я тебя никуда не отпущу, воробышек, – закончил про себя и вышел из машины.
Моросил мелкий осенний дождь. Вечернее небо уже заволокли тяжелые дождевые облака. В небольших щелях между камнями на дорожке поблескивала вода. В ней отражались огни фонарей и электронных гирлянд, развешанных повсюду. Мысленно пытался успокоить себя, взять эмоции под контроль и надежно запрятать истинные чувства.
Всего через несколько секунд мне предстоит встретиться с Юрием. Я буду вынужден находиться с ним в одном помещении, дышать одним воздухом. Главное – не сорваться, не дать волю своему необузданному нраву. Я обещал, что не стану чинить над дядюшкой самосуд. Он ответит за все свои деяния честно, перед законом и судом. Я не упаду до его уровня, не стану делать то, за что потом мне придется стыдиться.
– Готов? – Алиса замерла рядом. Схватив меня за руку, переплела наши пальцы, а я так ничего и не почувствовал. Дмитрий превратился в каменное изваяние.
– Готов, – ответил, даже не взглянув на свою спутницу. Зачем? Все равно, я ее не увижу. Перед моими глазами, как и в моем сердце, стояла лишь одна девушка. Ей принадлежал каждый миллиметр моего тела, ею было пропитано мое дыхание, ее имя звучало в каждом биении моего сердца.
Всю дорогу до залы ловил на себе удивленные взгляды родственников и друзей семьи. Спина горела от импровизированных пуль и стрел, которые они запускали в меня. Трусы. В лицо никогда не посмеют сказать что-то против. Они знают, что их судьбы сосредоточены в моей руке. Всего одно неосторожное движение, и они пойдут по миру, просить милостыню. От любых резких методов меня удерживала только воля отца, которого я, наконец, начал понимать. Он всегда мечтал о большой и дружной семье. Такой, какую не имел никогда. Поэтому, заполучив бразды правления кораблем Лебедевых, постарался сделать все возможное, дабы соединить разрозненный клан и превратить его в мощную и непобедимую махину. Я не хотел рушить труд всей его жизни. Не стану доказывать, что он был неправ, даже после его смерти.
Голоса вмиг замолкли, время будто остановилось. Смычок скрипача повис в воздухе, так и не коснувшись струн, люди вокруг зашептались. Приложи я хоть немного усилий, услышал бы каждое их слово, поймал бы каждый косой взгляд, но для меня все они перестали существовать в тот самый миг, когда меня насквозь пронзили печальные карие глаза…
Мери была прекрасна. Единственное живое существо на всем этом параде лицемерия и смерти. Я не мог дышать, боялся моргнуть, чтобы она не исчезла. Мой волшебный мираж. Моя личная вселенная. Господи, как же я скучал по ней!
Сердце затрепыхало так, будто райская птица, оказавшаяся в тисках жестокого охотника. Она рвалась, металась в своей крохотной клетке, разбивая крылья в кровь, надрывая горло от отчаянных криков, но ее никто не слышал. Словно ее и не существовало никогда…
– Моя, – шептал разум, впитывая каждую черточку дорогого лица. – Только моя!
Но, что это? Она плачет? Горло обожгло искрящимся пламенем. Раскаленные угольки выстроились длинной цепью, до самых легких. В ее глазах стояли слезы. Из-за меня. Я ЗАСТАВИЛ ЕЕ ПЛАКАТЬ…
Дернулся вперед, чтобы подойти к ней, схватить в свои объятия и сжимать до тех пор, пока вся моя сила не передастся ей. Всего несколько шагов. Несчастные пять метров до полного счастья, которые я не могу перейти. Иллюзия разрушилась почти моментально, стоило мне выхватить в толпе взгляд хищника. Юрий, подобно Василиску, затаился среди своих марионеток и наблюдал за жертвой. Его глаза подмечали все, выхватывали малейшие изменения и оборачивали их против меня же.
«Нет, не с места, Лебедев! – Отчеканил разум, пригвоздив ноги к полу. – Не смей играть с ее жизнью! Четыре дня, и она снова будет с тобой».
– Сейчас, – в памяти всплыли слова Прохорова, – вы должны следовать их правилам. Никто не должен догадаться о ваших истинных намерениях. Мы нанесем решающий удар, когда он потеряет бдительность и почувствует себя победителем. Тех доказательств, которые нам удалось собрать, хватит, чтобы посадить его на долгие-долгие годы. Все зависит лишь от вас, Дмитрий Владимирович. Единственный человек, который может все испортить – это вы. Запомните, пожалуйста, это…
Сжав пальцы так сильно, что рука мелко задрожала, обнял Алису за талию и прижал к себе. Мысленно представлял на ее месте Мери, попутно пытаясь игнорировать приторный цитрусовый аромат женского парфюма.
– В чем дело? – Спросил нарочито громко. Нужно привлечь все внимание на себя, чтобы Игорь получил возможность все объяснить Мери. В эту минуту он был единственным, кому я вынужден доверять. Только бы все обошлось… – Почему все замерли? Праздник должен продолжаться, – жестом велел музыкантам играть. Чарующая мелодия заполнила огромный зал, все вновь ожили.
Повернувшись лицом к Алисе, поднес ее ладонь к губам и запечатлел на ней мимолетный поцелуй. Спектакль специально для одного зрителя.
– Прости меня, воробышек…
– Потанцуешь со мной? – Мой голос прозвучал тихо, интимно. Ненавидел себя, но продолжал топтаться на осколках ее сердца. Думал только о том, чтобы поняла и не возненавидела.
– Конечно, – Алиса охотно приняла приглашение и вышла со мной на середину залы.
Краем глаза заметил, как Игорь выводит Мери на веранду. Даже на расстоянии чувствовал, как ей больно. Моя душа разрывалась на части, волны боли, одна за другой, накатывали на меня, заставляя тонуть в искусственном водовороте, который сам же создал.
– Я люблю тебя, малышка, – прошептала она, прежде чем за ней закрылась дверь.
28. Мери
Слезы души меня. Подобно тугому канату, что с каждой секундой все сильнее и крепче стягивается на горле, они перекрыли доступ кислорода, вызывая удушье. Ноги не несли меня, а голова отказывалась что-либо понимать. Всего секунда, один короткий взгляд на любимого, и весь мой мир пошатнулся. Новый призрачный замок развалился так же, как и все предыдущие. Мечты больше не было, сказок не осталось...
Игорь что-то говорил. Его голос доносился до меня, словно через поля, в виде тихого, едва уловимого, эхо. Слов я не разбирала, не хотела понимать. Зачем? Все закончилось. Я проиграла. Дмитрию не нужна моя помощь, я ему не нужна.
– Я люблю тебя, малышка, – звучало в моей голове, наперекор всему. – Я так сильно тебя люблю... Моя... Ты только моя...
Хотелось кричать. Просто зажать уши руками и кричать, что есть силы. Так громко, чтобы мой голос добрался до Небес и потревожил Его слух.
За что? За что ты так поступаешь? Почему заставляешь снова и снова терять веру в тебя? Ты же должен помогать, направлять нас на путь истинный...
Холодный, пропитанный запахом дождя и мокрой земли, воздух был чем-то вроде долгожданного глотка воды для умирающего. Оказавшись на веранде, вдали от посторонних глаз, которые внимательно наблюдали за моей гибелью, дала волю эмоциям. Я поняла, что умираю. Медленно. Жестоко. Навсегда.
– Мери, – Игорь обхватил мое лицо руками, приподнял его. – Мери, посмотри на меня!
Перед глазами все расплывалось. Пыталась сфокусировать на нем свой взгляд, но тщетно. Я видела только Дмитрия. Их сплетенные пальцы, глаза, которыми она смотрела на него. Больно. Очень. Так, что зубы сводит.
– Прости меня, воробышек. Прости...
Металлический привкус крови развеял туман вокруг. Кажется, я прикусила губу, так сильно старалась сдержать рыдания.
Шершавый палец Игоря прошёлся по скуле, вызвав дрожь по всему телу. Стая мурашек пробежала по спине и скрылась где-то в области затылка. А я все стояла, не дыша. Внутри будто все умерло. В один короткий миг я вновь превратилась в ту Мери, какой была до встречи с ним. Одинокая, испуганная, никому не нужная…
Неужели, так будет всегда? Каждый раз, стоит мне поверить своему сердцу, позволить ему забыть о боли и страданиях прошлого, отпустить его и начать с нуля, как все обрывается. Тонкая нить, соединившая когда-то две судьбы, вдруг растворилась, будто ее никогда и не было. Она исчезла, оставив после себя только горький осадок, какой бывает на дне чашки с кофе. Ты пьешь этот ароматный напиток, наслаждаясь каждым его глотком, впитывая в себя терпкий, пьянящий вкус, пока не натыкаешься на вязкое дно. И вот, счастье, которое переполняло тебя всего секунду назад, сменяется разочарованием. Так произошло и со мной. Дмитрий, ради которого я переступила через все свои принципы, оказался всего лишь мечтой, плодом больного воображения, созданным из ничего. Пустышка, как и все вокруг.
– Услышь меня! – Игорь был взволнован. Мне еще никогда не приходилось видеть его таким. Утреннее поведение мужчины, его постоянные косые взгляды с немым раскаянием. Всё начало приобретать смысл. Кусочки материи стали собираться в единый образ. Он знал! Он обо всем знал заранее. И про Дмитрия, и про ту женщину… Но, почему не сказал? Почему заставил меня участвовать во всем этом фарсе, как мои чувства заранее были обречены на провал?
Слез больше не было. Они высохли сразу же, как прекратились лихорадочные метания мыслей в голове. Одним резким движением скинула его руки со своих плеч и вырвалась из лживых объятий недодруга.
– Не. Смей. Ко мне. Прикасаться, – процедила сквозь зубы. Голос звучал тихо, но решительно. Меня всю трясло, но я и на это не обращала внимания. Хватит. Довольно игр. – Почему ты не сказал мне?! почему заставил пройти через это?! За что?!
Мне уже было плевать на то, что нас могут услышать. Меня не волновало, что о нас подумают гости или сам Юрий. Ничто больше не имело значения. Ничто.
Игорь подался вперед, попытался взять меня за руку, но я увернулась. Даже мысль о том, что он может дотронуться до меня, вызывала приступы рвоты. Больше он не сможет управлять мной. Не позволю играть на своих чувствах. С меня достаточно!
– Мери, – мужчина не оставлял попыток заставить меня замолчать или, хотя бы, понизить тон. – Пожалуйста, успокойся. Ты не понимаешь, что говоришь. Прошу, дай мне все объяснить.
Вся комичность данной ситуации и бессмысленность этих пустых оправдания вызвала у меня приступ смеха. Громкого, граничащего с истерикой.
– Не хочу, – отмахнулась, понимая, что не вынесу еще одной порции обещаний, типа все это – не по-настоящему. – За кого вы меня принимаете? Я не дура, Игорь. Мне надоело быть пешкой в ваших бесконечных играх. Я больше не хочу никому помогать, – глаза снова защипало, а жалость к себе, своим разрушенным мечтам. Но я не заплачу, не стану больше демонстрировать им свою слабость. Ни Игорь, ни Дмитрий, ни кто-либо еще не станет свидетелем моего падения. – Я хочу уйти. Сейчас же…
– Ты не можешь! – Мужчина успел схватить меня за руку и не дал выйти во двор. Развернув к себе, заглянул мне в лицо. Пристально, жестко. – Мы вместе начали все это, – говорил так, будто перед ним стоит умалишенная. – И вместе закончим. Через четыре дня, в Москве, состоится заседание совета директоров. Соберутся все акционеры и партнеры компании. Именно там я и положу конец всем играм. Сразу же после, ты сможешь уехать, куда захочешь. Я больше не буду удерживать тебя. Но сегодня, – когда я снова дернулась, чтобы вырваться из железной хватки Лебедева, он только крепче прижал меня к себе. Я поняла, что он не шутит. Игорь действительно не отпустит меня. Не даст уйти. – Сегодня ты будешь делать все то, что делала раньше. Никто не должен догадаться о твоих чувствах к Дмитрию. Особенно, Юрий. Если он поймет, – глаза моего тюремщика сузились, превратившись в две яркие горящие щели, – это будет конец для нас всех. Алиса – девушка, с которой пришел брат, такая же подставная фигура, как и ты. Она здесь, чтобы вывести тебя из равновесия, вывести нас всех на чистую воду. Думаешь, Диме приятно держать ее за руку тогда, когда ты находишься совсем рядом? Думаешь, ему не тяжело сохранять дистанцию? Он бы всё отдал, только бы быть с тобой, держать тебя за руку, обнимать. Неужели, ты не увидела этого по его глазам?
Я уже ничего не понимала, не знала, кому и чему мне верить. Единственная правда, которая существовала для меня, это моя любовь к Дмитрию. И боль, что разрывала сердце на куски, превращала кровь в раскаленную лаву.
Почему именно он? Почему я должна была полюбить его, когда в мире есть столько других мужчин? Почему моя душа выбрала того, с кем мне не суждено быть?
Ни одна наука не сможет объяснить этого, не разгадает причин моей безумной любви. Она словно шифр, не поддающийся раскодировке. Ее нельзя понять, невозможно разгадать. Это любовь жертвы к своему убийце, привязанность мыши к коту, зависимость наркомана от героина… Ошибка системы…
– Я устала, – прошептала совсем без сил. Голова стала такой тяжелой, будто ее накачали свинцом. Веки отяжелели, хотелось спать. – Я очень сильно устала.
– Знаю, – он тоже размяк, напряжение между нами спало, барьеры рухнули. Игорь бережно обнял меня за плечи, позволив спрятать лицо у себя на груди. – Я понимаю тебя как никто другой… Скоро, – крупная мужская ладонь легла мне на шею и некрепко сжала ее, монотонные движения его пальцев успокаивали, действовали гипнотически, – скоро все закончится. Потерпи еще немного. Всего несколько дней, и мы все будем свободны…
На секунду позволила себе снова отвернуться от реальности, забыть все плохое и снова поверить в невозможное – в счастливый исход нашей истории. Закрыв глаза, пыталась представить наше с Дмитрием будущее. Светлое и безоблачное, безо лжи и притворства, без страхов и сожалений… без воспоминаний о прошлом.
– Я очень сильно люблю тебя, – кричала моя душа. Она рвалась в нему, мечтала о возвращении домой, к нему. – Мне так плохо… так больно…
– Мне тоже, – голос Дмитрия был таким живым, таким реальным. Отстранившись от Игоря, осмотрелась по сторонам. Хотела, чтобы это был он. Стоял рядом и смотрел так, как никто другой не может. Так, чтобы сердце перестало биться. Но его не было. Он там. С ней. – Я хочу быть с тобой, воробышек. Хочу касаться тебя, вдыхать твой чарующий аромат и чувствовать, что снова живу. Ты – моя душа, Мери, смысл моего существования. Без тебя нет ничего. Только ты. Моя бесконечность. Мой воробышек.
– Что случилось? – Игорь взял меня за руку и отвел от края террасы, подальше от дождевых капель. – Ты побледнела. Тебе нехорошо?
Мираж. Это был очередной мираж. Я снова приняла желаемое за действительное, позволив мечте взять верх над рассудком. Дмитрия здесь нет и быть не может. Пора бы уже свыкнуться с этим. Нам нельзя быть вместе. Это невозможно. Потому что тогда мне придется рассказать ему обо всем, объяснить, почему я никогда не смогу, стать для него полноценной женщиной, не вынесу физической близости… Он захочет понять, станет копаться в моей голове, искать ответы на свои вопросы, и найдет. Знаю, что ему это удастся. Он поймет так же, как и понял, что со мной было в прошлом. И тогда… Тогда, он станет проклинать себя. Снова. Он не вынесет этой правды, не сможет принять ее…
– Я хочу быть другим. Достойным тебя, воробышек. Достойным твоей любви…
– Ты будешь свободной, воробышек. Ты снова начнешь летать. Мы вместе залечим твои крылышки. Я даю тебе слово, девочка. Ценой собственной жизни, но я верну тебе то, что у тебя отняли. Я верну все твои мечты. Клянусь!
– Х-ватит! Я н-не х-хочу… Н-не н-надо…
– Я бы отдал все на свете, только бы стереть из твоей памяти все плохое. Не плачь больше, воробышек, пожалуйста. Каждая твоя слезинка разрывает мне сердце, причиняет невыносимые страдания. Я не могу видеть тебя в таком состоянии и понимать, что совсем бессилен.
– Ч-что мне делать, Дмитрий? Я н-не могу забыть… Это т-так б-больно… М-мне страшно…
– Я знаю, воробышек. Знаю… Но ты больше не одна, слышишь? Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть твоим глазам прежний свет. Только дай мне шанс, Мери. Позволь хоть попытаться. Клянусь, я не сделаю ничего, что может ранить тебя. Не переступлю невидимую границу. Просто, разреши мне исправиться. Я больше не хочу быть Чудовищем, – одинокая слезинка скатилась по его щеке и упала на мой сжатый кулачок. – Пожалуйста, Мери…
Воспоминания выбрались из кладовых памяти и обрушились на меня мощнейшим ураганом. Сегодня, я впервые осознала то, что так долго пыталась игнорировать. Правда окутала меня липкой, не пропускающей воздуха, пленкой, отрезав от того импровизированного Эдема, где жили наши общие мечты. Едкий дым заполонил райский сад, он травил растения, убивал их, растворяя корни, подобно серной кислоте. Все исчезло в густом непроглядном тумане. Это был конец.
Мы никогда не будем вместе. Никогда.
– Я не смогу уничтожить тебя. Не позволю, чтобы ты узнал. Это убьет тебя, Дмитрий… В тот день, когда правда всплывет, я потеряю тебя навсегда…
