Текст книги "День исповеди"
Автор книги: Аллан Фолсом
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 41 страниц)
150
– Это диверсия.
Томас Добряк стоял на дорожке, проходившей прямо позади башни, смотрел на дым, поднимавшийся над комплексом Ватиканских музеев, и говорил по рации, которую держал в руке. Оттуда слабо доносились вопли сирен автомобилей пожарных и других экстренных служб, спешно съезжавшихся со всего Рима.
– Что будете делать? – услышал он голос Фарела.
– Мои планы не меняются. И ваши не должны.
Не слушая дальше, Томас Добряк нажал «отбой» и повернулся к башне.
* * *
Скорчившись в своем укрытии, Геркулес заканчивал вязать узлы на веревке. Он видел, как Томас Добряк шел обратно по дороге, ведущей к башне, разговаривая по рации, которую держал в руке. За дорогой были хорошо видны двое людей в черных костюмах, укрывавшиеся под живой изгородью.
Геркулес дал Томасу Добряку пройти. Затем перебросил через плечо костыли, связанные куском веревки, переполз немного дальше, чуть поколебался и поднял веревку с навязанными на ней узлами над головой. Распрямившись с немалыми усилиями во весь рост, он раскрутил веревку и попытался забросить конец на крышу.
Веревка зацепилась было за толстые железные перила, но упала. Перехватывая ее, Геркулес оглянулся. Вдали он увидел облако дыма, курящееся над ватиканскими дворцами, и еще одно, поближе, на холме неподалеку от него.
Он опять встал и опять бросил веревку. И опять она сорвалась. Геркулес выругался и предпринял третью попытку.
С пятого раза веревка все же зацепилась. Он потянул сильнее, убедился, что веревка выдерживает его вес, ухмыльнулся и полез по ней вдоль стены башни. Костыли свисали у него за спиной. Через несколько секунд он оказался на красно-белой черепичной крыше и вновь исчез из виду.
151
– Проклятье!
Итон, кашляя от дыма и зажимая рот носовым платком, разглядывал из окна Галереи гобеленов двор музея, пытаясь выследить в сумятице массового исхода людей в креслах на колесах. Двое инвалидов уже проследовали, но не те. Куда, к черту, подевались в этом бедламе отец Дэниел и его сиделка, нельзя было даже предположить.
Ну а Адрианна говорила по сотовому телефону. Ни дым, ни кашель, ни слезы, ни паника не могли отвлечь ее от работы. У нее уже были две съемочные группы поблизости – одна в соборе Святого Петра, вторая возле входа в Ватиканские музеи. Еще две должны были прибыть с минуты на минуту, а с Адриатического побережья летел вертолет с группой «Скайкам», которая перед этим вела воздушные съемки учений итальянского военно-морского флота.
Неожиданно Итон схватил журналистку за плечо, развернул к себе, выхватил телефон и прикрыл его ладонью.
– Скажи, чтобы искали бородатого мужчину в инвалидной коляске, которую везет молодая женщина, – потребовал он, глядя ей в глаза. – Скажи, что его подозревают в поджоге, и что-нибудь еще соври. Скажи, чтобы, если увидят, не выпускали его из виду и сразу дали тебе знать. Иначе Томас Добряк доберется до него первым, вот увидишь.
Адрианна кивнула, и Итон вернул ей телефон.
* * *
Скривив губы от боли в сломанных ногах, Дэнни приподнялся в кресле и всем весом навалился на окно. Сначала оно не поддавалось. Но в конце концов рассохшиеся рамы все же с громким хрустом распахнулись. Внизу находился двор Бельведер. Прямо напротив располагалось здание пожарной команды, и бросать отсюда было очень неудобно. И все же…
Открыв сумку, он вынул одну из бутылок с горючей смесью из рома и оливкового масла, из горлышка которой торчал короткий фитиль. Потом взглянул на Елену, чье лицо было почти полностью скрыто платком.
– Как вы?
– В порядке.
Дэнни отвернулся от нее, поднял горящую спичку и поднес огонек к фитилю.
Откинулся на спинку кресла, досчитал до пяти и с полузадушенным криком «ура!» метнул бутылку в открытое окно. Сразу раздался звон разбитого стекла, а потом к самому окну взметнулись языки пламени – это занялась жидкость, разлившаяся по тротуару и попавшая на росшие под окном кусты.
– На другую сторону! – приказал он и, поспешно закрыв окно, вновь откинулся в кресле.
Через три минуты вторая бутылка взорвалась на усыпанной гравием дорожке, ведущей в Треугольный двор, – наиболее близком к папскому дворцу пункте из доступных им; как и первая бомба, она залила пламенем пустое место и подожгла находившиеся поблизости кусты.
152
В кабинете Фарела творилось нечто неописуемое. По телефону звонил начальник пожарной службы, он орал, требуя, чтобы ему объяснили, что за чертовщина творится в Ватикане, и жаловался, что давление в водопроводе упало настолько, что из всех кранов вода не льется, а еле-еле капает, и в этот момент перед зданием пожарной команды взорвалась первая бомба. Пожарный сразу сменил тон. «Это террористический акт?» – спросил он. Он не станет посылать своих людей против вооруженных террористов. Это дело Фарела.
В отличие от пожарного Фарел отлично знал, что происходит, и уже отправил свою чернокостюмную гвардию к музеям на помощь вышедшим туда в полном вооружении швейцарцам, оставив лишь шестерых, в том числе Томаса Добряка и Антона Пилжера, в засаде возле башни. И тут взорвалась вторая зажигательная бомба.
Полагаться на удачу и дальше было нельзя. Вероятно, это Аддисоны, а если нет?
– Вода – это ваша проблема, capo.[41]41
Capo – здесь: начальник, командир (ит.).
[Закрыть] – Фарел провел вспотевшей ладонью по гладко выбритой голове и заметил, что его хриплый голос стал звучать басовитее, чем обычно. – Vigilanza и швейцарская гвардия обеспечат безопасность публики. А у меня одна забота – жизнь и здоровье святейшего отца. Все остальное не важно. – С этими словами он бросил трубку и направился к двери.
* * *
Геркулес видел, как занялся четвертый костер, разожженный Гарри. А потом увидел и его самого – как он, возникнув из-за дымного облака, побежал в сторону башни, нырнул за ряд древних олив и вновь исчез.
Обхватив двумя оборотами веревки железный поручень перил на крыше башни и крепко взяв оба конца в кулаки, Геркулес сполз по крутому скосу крыши к самому краю и выглянул. Футах в двадцати под собой он увидел крохотный балкончик комнаты, ставшей для Марчиано тюремной камерой. Оттуда до земли было еще футов двадцать – тридцать. Ничего сложного, правда, если по тебе не стреляют…
Вот за дорогой загорелся еще один костер. И еще один; густой дым закрыл солнце, и все сразу приобрело кроваво-красноватый оттенок. Пожары, устроенные Гарри, дым, валивший от музеев, и совершенно неподвижный, по крайней мере в последние несколько минут, воздух совместными усилиями накрыли Ватиканский холм чем-то вроде зловещего магического покрова, удушливой призрачной завесы, где предметы утрачивали форму и словно распадались на части, где вряд ли можно было рассмотреть что-то, находящееся дальше чем за несколько футов.
Под собой Геркулес слышал разноголосый хриплый кашель. Когда же дым на несколько мгновений рассеялся, он увидел, что двое «черных костюмов», карауливших возле двери, быстро перебежали через дорогу, туда, где скрывалась вторая пара, рассчитывая, что там воздух будет хоть немного почище.
В ту же самую секунду через дорогу мелькнула фигура, человек двигался в направлении Ватиканского вокзала и скрылся в высоких кустах на той стороне. Сдернув с плеча костыли, Геркулес поднялся на колени и помахал костылями над головой. Через мгновение из кустов показалась голова Гарри. И Геркулес указал костылем туда, где затаились четверо «черных костюмов». Гарри помахал в ответ, и опять все заволокло дымом. Через пятнадцать минут на том месте, где он только что находился, вспыхнул ярко-красный огонь.
10 часов 38 минут
Роскани, Скала и Кастеллетти стояли возле синего «альфа-ромео» и, как очень многие римляне, смотрели на дым. По рации в своей машине они прослушивали все подробности информации, которой обменивались ватиканские полицейские и пожарные со своими городскими коллегами. Они узнали, что Фарел лично вызывал вертолет для того, чтобы вывезти Папу, но не на вертолетную площадку, расположенную в дальнем углу ватиканских садов, а прямо на крышу папского дворца.
И сразу же после этого старенький маневровый тепловоз тоже пыхнул дымом. Затем еще раз, и грязно-зеленая коробочка поползла по рельсам к воротам в стене Ватикана. То, что эвакуировали Папу, а с ним и важнейшие ценности Святого престола, никак не влияло на полученное железнодорожниками задание. Рядом с путями огня не было, и приказ никто не отменял. И потому машинист двинул локомотив вперед, намереваясь, несмотря ни на что, вывезти с территории Священного города ржавый грузовой вагон.
– У кого есть сигарета? – вдруг спросил Роскани, повернувшись от удалявшегося тепловоза к своим помощникам.
– Отелло, а стоит ли? – осведомился Скала. – Бросил – значит, бросил, и нечего начинать снова…
– Я же не сказал, что собираюсь ее закуривать, – огрызнулся Роскани.
Скала не мог решить, как ему поступить. Впрочем, беспокойство Роскани нельзя было не заметить.
– Ты переживаешь из-за этой истории. И боишься за американцев, да?
Роскани несколько секунд смотрел на Скалу. Потом, чуть заметно кивнув, бросил: «Да» – и отошел в сторону. Остановился возле полотна железной дороги и уставился на тепловоз, медленно подползавший к стене Ватикана.
153
10 часов 40 минут
Темный, неброский «мерседес» стоял в тени живой изгороди возле башни. Машина предназначалась для того, чтобы вывезти трупы братьев Аддисонов с территории Ватикана.
Томас Добряк сидел за рулем, закрыв окна от дыма. Что братья явились, ему стало ясно, как только вспыхнул первый огонь. Сначала он подумал, что это просто мелкая диверсия, для того чтобы отвлечь внимание, но, когда начали вспыхивать новые и новые костры и все заволокло дымом, понял, что имеет дело с человеком, обладающим специальной военной подготовкой. Он знал, что отец Дэниел был признанным снайпером и прошел службу в морской пехоте США, но быстрота создания и плотность дымовой завесы говорили о том, что священник, вероятнее всего, служил в одном из элитных подразделений этого рода войск, возможно, в «Силовой разведке». Об этом подразделении известно меньше, чем о «Морских котиках», но основные задачи у них одни – проводить диверсионные рейды в тылу врага и выполнять малыми силами то, что не под силу большим батальонам. Поэтому бойцы этих специальных сил должны полагаться прежде всего на самих себя.
А из этого следовало, что Аддисоны лучше подготовлены и более опасны, чем он ожидал. Из раздумий его вырвало внезапное появление Гарри Аддисона, который вдруг выскочил из-за живой изгороди, стремглав пробежал прямо перед машиной, направляясь к башне, и вновь исчез в дыму.
Первым порывом Томаса Добряка было броситься за Гарри и лично прикончить его. И он был готов так поступить, уже взялся за ручку двери, но заставил себя остановиться. Эта реакция не укладывалась в стратегический план, она была спонтанной и возникла под влиянием момента. Вместе с ней вернулось и прежнее чувство, и это напугало его. Очень уж тесно все это оказалось связано с его недавними мыслями – тогда он признался себе в том, что болен, и решил воздержаться от личного участия в ликвидации.
Здесь были и другие люди, с нетерпением ожидавшие, когда же им придется приступить к той работе, за которую они уже давно получали авансом деньги. Вот и пусть они поработают, а он останется в стороне. И все будет в порядке.
Резким движением он вынул из кармана рацию.
– Говорит пятый, – сказал он. «Пятый» – был его официальный позывной. – Объект Б, одетый в гражданское, движется в одиночку к башне. Дайте ему войти, а потом немедленно устраните.
* * *
Спрятавшись в кустах у самого подножия башни, Гарри поднял голову и всмотрелся в дымовую завесу. Ему удалось разглядеть Геркулеса. Карлик снова указал на находившиеся в отдалении заросли, за которыми укрылись «черные костюмы». Прикинув, что к чему, Гарри взял в руку пистолет и метнулся вперед. Через мгновение он оказался перед дверью с толстым стеклом, распахнул ее и вбежал в башню. Закрыл за собой дверь, повернул ручку замка и быстро осмотрелся по сторонам. Он находился в небольшом вестибюле, откуда вела наверх узкая лестница, подле которой он увидел дверь лифтовой шахты.
Оглянувшись на дверь, он нажал кнопку лифта и дождался, пока створки раздвинутся. Тогда он быстро сунулся внутрь, передвинул ручку выключателя лифта в положение «Выкл.» и ударом рукояти пистолета разбил выключатель, временно приведя тем самым лифт в негодность.
После этого выскочил из кабины, снова взглянул на дверь и взбежал по ступенькам.
Когда Гарри достиг середины лестничного марша, за его спиной раздались мощные удары в запертую им дверь. У него были считанные секунды, прежде чем преследователи выбьют стекло и кинутся за ним.
Он взглянул вперед. Через десяток ступенек лестница круто поворачивала направо. Гарри в два прыжка преодолел оставшееся расстояние, остановился и, держа пистолет перед собой, готовый нажать на спуск, заглянул за угол. Пусто. Лестница здесь попросту заворачивала и шла выше, до следующего этажа оставалось ступенек двадцать.
Тут и раздался звон стекла. В следующую секунду дверь с шумом распахнулась, и Гарри, высунув голову, увидел, как по ступенькам вверх устремились с пистолетами в руках двое мужчин в черных костюмах. Он поспешно укрылся за углом, сунул пистолет за пояс и вытащил из поясной сумки пивную бутылку с горючей смесью. Преследователи, громко топая, поднимались по лестнице.
Чиркнув спичкой, Гарри поднес огонек к фитилю, сосчитал – один, два… А потом резко шагнул из своего укрытия и кинул бутылку под ноги первому из преследователей. Звон разбитого стекла и гул взметнувшегося пламени потонули в грохоте выстрелов. Пули свистели мимо Гарри и звонко рикошетировали от стен, ступенек и железных перил. И вдруг стрельба прекратилась. И раздался истошный вопль горящего заживо человека.
– На этот раз тебе не повезло, – гаркнул сверху мужской голос с сильным акцентом.
Гарри резко обернулся, выхватывая «калико» из-за пояса. По ступенькам двигалась в его сторону странно знакомая фигура. Молодой мужчина в черном костюме, с выражением нетерпения на лице и жаждой убийства в глазах. Антон Пилжер. В руке он держал большой пистолет, указательный палец лежал на спусковом крючке.
Но Гарри уже нажимал на спуск, и «калико» загремел раньше. Гарри выстрелил несколько раз подряд, тело Пилжера дергалось, словно исполняло какой-то странный танец на ступеньках, пистолет ватиканского охранника тоже стрелял, но в пол прямо под ногами своего хозяина, на лице которого вдруг появилось выражение разочарования и удивления.
Потом его ноги подкосились, он упал навзничь и съехал немного вниз по ступенькам. Из кармана его пиджака послышалось характерное потрескивание, сопровождающее вызов по рации. Других звуков не доносилось. И в наступившей поистине мертвой тишине Гарри вдруг сообразил, где и когда слышал этот голос раньше. И понял, почему Пилжер заговорил о везении. Не кто иной, как он, пытался убить Гарри несколько дней назад, но не довел дело до конца. В канализационном коллекторе, после того как Гарри пытали светом, перед тем как его нашел Геркулес.
Не теряя времени, Гарри наклонился, вынул из кармана пиджака Пилжера рацию и побежал вверх по ступенькам. Он чувствовал растерянность, причем не только из-за происходящего. Дело в том, что он только сейчас окончательно понял, почему ввязался в эту историю. Потому что любил своего брата и брату позарез требовалась его помощь. Никаких других причин не было.
154
10 часов 45 минут
Услышав, что в замке поворачивается ключ, Марчиано прижался спиной к стене. Он явственно слышал стрельбу в коридоре. Слышал звон разбитого стекла и крики. Он молился о двух вещах, не зная, на которой остановиться. Чтобы отец Дэниел пришел за ним. И чтобы он не приходил.
Дверь резко распахнулась, и на пороге появился Гарри Аддисон.
– Все хорошо, – негромко сказал он и, закрыв за собой дверь, вновь запер ее на ключ.
– Где отец Дэниел?
– Ждет вас.
– Снаружи стоит охрана.
– Все равно выберемся.
Оглянувшись по сторонам, Гарри увидел ванную и юркнул туда. Через минуту он вернулся, держа три мокрых полотенца.
– Завяжите нос и рот.
Гарри протянул одно полотенце Марчиано, а затем подошел к стеклянной двери и распахнул ее. В комнату повалил густой дым. И одновременно с неба обрушилось что-то темное.
Марчиано чуть не выпучил глаза от изумления. На балконе стоял низкорослый человек с огромной головой и широченной грудной клеткой, перехваченной веревочной петлей.
– Ваше преосвященство… – Геркулес улыбнулся и почтительно склонил голову.
* * *
Когда Адрианна по своему работавшему на открытой частоте сотовому телефону переговаривалась со съемочными группами, рация Томаса Добряка оказалась включена.
– Не знаю, имеет ли это какое-то значение, но ворота на ватиканской железнодорожной ветке открыты, и в них въезжает тепловоз.
– «Скайкам», вы уверены?
Адрианна говорила с пилотом вертолета, который кружил над Ватиканом и сейчас находился на юге.
– Подтверждаю.
Адрианна отвела руку с телефоном в сторону и взглянула на Итона.
– Железнодорожные ворота Ватикана открыты, и в них въезжает тепловоз.
Итон вскинул голову.
– Господи! Так вот как они рассчитывают вывезти Марчиано!
* * *
– «Скайкам», держитесь над вертолетом. Оставайтесь там!
Томас Добряк слышал, как Адрианна нажала «отбой».
Он повернул ключ зажигания и завел мотор «мерседеса». Уже некоторое время он не получал сообщений от своих людей в башне, но ждать дольше было нельзя. Резко переключив скорость и развернув автомобиль чуть ли не на месте, он выехал с усыпанной гравием дорожки на узкий асфальтированный проезд, начинавшийся от стены башни. Дым и пепел не позволяли толком видеть дорогу, но Томас Добряк все равно прибавил газу. Внезапно за окном мелькнули кусты. Затем машина гулко ударилась боком о дерево и отскочила в густую живую изгородь. Он не мог даже представить себе, где же проскочил поворот. Чувствуя, как его охватывает ярость, Добряк дал задний ход и с силой нажал на акселератор. Громко взревел мотор, завизжали шины. Машина тряслась, но не двигалась с места. Распахнув дверь, он увидел, что колеса проворачиваются по свежесломанному кустарнику, как по льду.
Выругавшись на родном испанском, Томас Добряк выбрался из машины, закашлялся от дыма и побежал на своих двоих в сторону вокзала.
155
10 часов 48 минут
Дэнни и Елена выбрались в сплошь затянутый дымом сад через аварийный выход первого этажа Апостольской библиотеки.
– Налево, – скомандовал Дэнни сквозь носовой платок, и Елена повезла кресло по узкой дорожке, проходившей через цветники.
– Гарри! – позвал Дэнни в сотовый телефон.
Тишина.
– Гарри, ты меня слышишь?
В трубке раздавалось шипение, как будто телефон находился в режиме разговора.
А потом явственно щелкнуло. Связь прервалась.
– Проклятье! – произнес вслух Дэнни.
– Что случилось? – спросила Елена, охваченная внезапным приступом страха за Гарри.
– Не знаю…
* * *
Гарри, Геркулес и Марчиано стояли на балкончике, торчавшем на стене посреди башни, и вглядывались в дымовую пелену.
– Ты точно знаешь, что они здесь? – обратился Гарри к Геркулесу.
– Да, совсем рядом. Торчат у двери.
Во время своего молниеносного спуска с крыши на балкон Геркулес заметил, что двое «черных костюмов» расположились по обе стороны от двери. Но затем дым сгустился, и разглядеть, что происходило внизу, было невозможно.
– Отошли их прочь, – вдруг сказал Гарри, протягивая Геркулесу рацию, которую забрал у Антона Пилжера.
Геркулес взял ее, подмигнул Гарри и нажал кнопку «передача».
– Они спустились по веревке с другой стороны башни! – быстро проговорил он по-итальянски. – Направляются к вертолетной площадке!
– Va bene,[42]42
Хорошо (ит.)
[Закрыть] – последовал лаконичный ответ.
– Вертолетная площадка! – рявкнул Геркулес для пущего эффекта и отпустил кнопку.
Внизу послышался топот, и в дыму мелькнули очертания двух людей, быстро бегущих прочь от башни.
– Пора! – сказал Гарри.
– Ваше преосвященство…
Геркулес, быстро взмахнув веревкой, накинул петлю на торс Марчиано, а вторым концом обвязал себя за пояс.
В следующую секунду карлик уже перебрался через перила. Гарри помог Марчиано последовать за ним и, напрягая все силы, принялся вытравливать обернутую вокруг железного поручня веревку, опуская обоих на землю.
– Мистер Гарри! – негромко крикнул снизу Геркулес.
Гарри увидел, как веревка вновь натянулась, понял, что Геркулес держит ее, и, перевалившись через перила, начал спускаться. Почти сразу же раздался выстрел, натяжение веревки ослабло, и Гарри камнем пролетел добрых пятнадцать футов, прежде чем канат натянулся вновь и падение остановилось. Но так он провисел лишь долю секунды – веревка оборвалась, и он рухнул наземь.
Гарри откатился в сторону, и тут раздался крик. Возле живой изгороди Геркулес схватился с одним из «черных костюмов», обвив того за шею своей могучей рукой.
– Осторожно! – завопил Гарри.
У охранника был пистолет, а Геркулес этого не видел! И сейчас оружие уже поднималось к его голове.
– Пушка! – взревел Гарри и, вскочив на ноги, кинулся к дерущимся.
Прогремел выстрел, но Геркулес то ли одновременно, то ли чуть раньше шевельнул рукой. Послышался задушенный вскрик, и оба упали.
Гарри и Марчиано подбежали к ним одновременно. Охранник с вывернутой под неестественным углом головой не двигался. Геркулес лежал на спине, с его лица стекала кровь.
– Геркулес… – Гарри опустился на колени возле карлика. – Господи Иисусе… – прошептал он, нащупывая пальцами артерию на шее, чтобы узнать, есть ли пульс.
В этот момент Геркулес открыл глаза и, подняв одну руку, стер кровь с другой. Он сел и поморгал, пытаясь что-то разглядеть сквозь заливавшую лицо кровь. Потом размазал кровь по лицу рукой. На лбу у него красовалась поверхностная рана с белым следом порохового ожога по краям.
– Так меня не убьешь, – сказал он.
Издали донесся гудок тепловоза. Геркулес нашарил костыли и поднялся.
– Поезд идет, мистер Гарри. – Глаза на залитом кровью лице Геркулеса сверкали. – Наш поезд!
