Текст книги "День исповеди"

Автор книги: Аллан Фолсом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 41 страниц)

67

Гарри нажал звонок на двери с номером 525 и замер в ожидании, держа берет в руке. Он весь взмок от пота и сам не мог понять, почему потеет – от напряжения или от июльской жары. Хотя уже стемнело, температура держалась на уровне тридцати без малого градусов.

Он снова поднес руку к звонку, но в этот момент дверь неожиданно открылась и на пороге появилась Адрианна с мокрыми после душа волосами, в белом гостиничном халате, разговаривавшая с кем-то по мобильнику. Гарри поспешно вошел, закрыв дверь и повернув ключ.

– Вот и он. – Адрианна задернула шторы на окне, продолжая говорить.

Телевизор в углу у окна беззвучно показывал новости. Кто-то выступал перед Белым домом, затем на экране появился английский парламент.

Пройдя к туалетному столику, Адрианна нагнулась перед зеркалом, чтобы что-то записать в блокнот.

– Сегодня вечером, хорошо… Да, у меня…

Завершив разговор, она подняла голову. Гарри наблюдал за ней в зеркало.

– Это Итон.

– Черт возьми, где все-таки Дэнни?

– Никто не знает…

Ее взгляд постоянно обращался к экрану телевизора, чтобы не пропустить чего-то интересного – это была даже не столько привычка, а скорее хроническое заболевание репортера, – и тут же возвращался к Гарри.

– Роскани и его люди несколько часов назад обыскали виллу недалеко от Белладжио полностью, досконально, прочесали все равно что граблями… безрезультатно.

– Полицейские уверены, что это был именно Дэнни, а не кто-то другой?

– Насколько можно быть уверенным в том, чего не видел своими глазами? Роскани по-прежнему здесь, в Комо. Это кое о чем говорит. – Адрианна заложила прядь все еще влажных волос за ухо. – У тебя такой вид, будто ты вот-вот растаешь. Скидывай пиджак. Хочешь выпить?

– Нет.

– А я выпью.

Она подошла к небольшому шкафчику, достала оттуда крохотную бутылочку коньяка, перелила ее содержимое в бокал и повернулась к гостю.

– Что мне теперь делать? – спросил Гарри. – Как попасть в Белладжио?

– Ты сердишься на меня, правда? За то, что случилось в Риме, за то, что я втравила в это дело Итона?

– Наоборот, я тебе благодарен. Если бы вы с Итоном мне не помогали, я ни за что не сумел бы добраться в такую даль. Вы оба рискуете головами, вероятно, по каким-то своим причинам, но, как бы там ни было, вы помогаете мне. А если ты о сексе, то благодаря ему у меня хоть немного потеплело на душе.

– Это произошло, потому что я так захотела. И ты тоже. Потому что нам обоим это нравится… Только не говори мне, что такого у тебя никогда не бывало. Ведь ты живешь именно так, иначе у тебя уже были бы жена и дети.

– Может быть, ты все же расскажешь мне, что делать дальше?

– Ладно… – Адрианна с секунду смотрела на него, держа в руке бокал, а потом оперлась о туалетный столик. – Отправишься последним рейсом на катере на подводных крыльях, идущем в Белладжио. Прямо напротив причала находится гостиница «Дю Лак». Остановишься там. Номер забронирован на имя отца Джонатана Ри из Джорджтаунского университета. У тебя будет номер телефона человека, управляющего виллой Лоренци. Его зовут Эдвард Муи.

– Я должен позвонить ему?

– Да.

– Почему ты считаешь, что он знает, где Дэнни?

– Потому что точно так же считают и в полиции.

– Если так, значит, они его прослушивают.

– Ну а что бы ты хотел от меня услышать? – Адрианна резко подняла бокал и выпила. – Американский священник предлагает свою помощь, потому что узнал из новостей о происходящем и хотел бы помочь, насколько это в его силах…

– На его месте я бы решил, что это крючок полиции и наживка тоже их.

– Я сама бы так решила, но еще до твоего звонка он получит факс из Милана, из магазина церковной литературы. Он в курсе, что это означает – в отличие от полиции, которая, если перехватит его, увидит всего лишь обычную рекламу, – но Эдвард Муи, как человек образованный, после твоего звонка найдет факс и снова прочтет, даже если он успел его выбросить вместе с мусором. И вот когда он это сделает, он поймет.

– Что за факс?

Поставив пустой бокал, Адрианна выудила из валявшейся на кровати потрепанной кожаной дорожной сумки лист бумаги и протянула его Гарри. Упершись одной рукой в бок, она снова прислонилась бедром к туалетному столику. Халат приоткрылся, немного, но достаточно, чтобы Гарри увидел один сосок и темное пятно внизу живота.

– Прочти…

Гарри немного помедлил, затем взглянул на лист.

«Прочти!

„КНИГА БЫТИЯ 4:9“

Новая книга отца Джонатана Ри».

Все. Аккуратно набрано печатным шрифтом. И ничего больше.

– Гарри, ты Библию-то помнишь?.. Бытие, четвертая глава, стих девятый.

– «Разве я сторож брату моему?»

Гарри выронил листок на кровать.

– Он человек образованный, поймет.

– А потом?

– Будем ждать… Гарри, я буду в Белладжио. Может быть, даже раньше, чем ты. – Ее голос зазвучал мягче, притягательней. Теперь Адрианна смотрела ему в глаза и не отводила взгляд. – И я знаю, как с тобой связаться. Ты же помнишь – по телефону, что у тебя в кармане. – Она выдержала паузу. – Как мы делали… в Риме…

Гарри смотрел ей в глаза, долго не произнося ни слова. Наконец он перевел взгляд на ее грудь.

– У тебя халат раскрылся.

– Я знаю…

* * *

Он овладел ею сзади, так ей нравилось, так это было в Риме. Но на сей раз свет оставался включенным, и они занимались сексом, стоя в ванной комнате. Адрианна держалась руками за мраморный край раковины, и они оба смотрели в зеркало.

Он видел, какое удовольствие отразилось на ее лице, когда он вошел в нее. Видел, как оно усиливалось с каждым его энергичным движением. Видел позади ее лица свое лицо. Со стиснутыми челюстями. И чем чаще и сильнее делались его движения, тем выразительнее плясали желваки на его лице. Почему-то видеть себя в зеркале показалось ему непристойным. Словно он занимался этим с самим собой. Но это было не так.

– Да, – звучно выдохнула она, – о, да!..

От звука ее голоса его отражение словно улетучилось, и теперь он видел только Адрианну, как она вскидывала голову с закрытыми глазами, стискивая его внутри себя потаенными мышцами, отчего ощущение от каждого его движения многократно усиливалось для них обоих.

– Еще, – шептала она. – Еще. Сильней. Да, Гарри, сильнее… еще… еще…

Он чувствовал, как учащался его пульс, как горячее и горячее становилось его тело, прижатое к ней. Их тела блестели от пота. Это было как в первый раз. В постели в ее римской квартире. В глаза стекали капли пота со лба. Сердце бешено колотилось. Ее дыхание превратилось в хриплое рычание, заглушавшее шлепки, которые издавали их тела при каждом соприкосновении. Еще и еще. И еще раз. Вдруг она вскрикнула и бессильно уронила голову. В ту же секунду он изверг семя. Его ощущения можно было сравнить разве что с пушечным залпом. Повторявшимся вновь и вновь, снаряд за снарядом, без всякого контроля. Затем его колени подогнулись, и ему пришлось ухватиться за раковину, чтобы устоять. И он осознал, что исчерпал все свои силы.

Как и она.

68

Хэфэй, Китай, провинция Аньхой.

Городская станция водоочистки «А».

Вторник, 14 июля, 16 часов 30 минут

Ли Вэнь, как обычно, прошел через главный вход с тяжелым кожаным портфелем в руке, со служебным пропуском на лацкане пиджака, кивнув полусонному офицеру армейской охраны, сидящему по другую сторону стола. Войдя в следующую дверь, он сразу повернул из вестибюля налево, в помещение главной диспетчерской, где единственный инженер, женщина средних лет, одним глазом поглядывала на стену с мониторами давления, уровня замутненности и химического состава воды, а другим – в журнал.

– Доброе утро, – сказал Ли Вэнь с начальственной ноткой в голосе.

Журнал моментально исчез.

– Все в порядке?

– Да, все соответствует норме.

Ли Вэнь задержал на ней взгляд, давая понять, что журнал заметил и недоволен. Затем важно кивнул, толкнул дверь и спустился по длинному лестничному пролету на уровень ниже, к фильтрам, в длинное бетонированное помещение, где вода проходила заключительную стадию фильтрации, прежде чем ее закачивали в резервуары, откуда она поступала по водопроводным магистралям в город. Помещение находилось под землей, и здесь было заметно прохладней по сравнению с влажной жарой на улице.

Три года назад станция почти на шесть месяцев закрывалась на модернизацию, но до сих пор ни одного кондиционера так и не установили. Как объяснило начальство, кондиционеры оставили для новой станции, которую построят в начале нового века. Станция по очистке и обработке воды была точно такой же, как абсолютное большинство очистных сооружений Китая, – старой, требующей ремонта и реконструкции. Некоторые, как эта, были модернизированы, когда заскорузлый пекинский механизм наконец-то пришел в действие и преобразованный центральный комитет начал выделять деньги. Вернее, скромные средства и щедрые обещания на будущее.

По правде говоря, в отдельных местах будущее почти наступило, и строительство новых предприятий по разработанным на Западе проектам, таких как франко-китайский завод питьевой воды в Гуанчжоу, обошедшийся в сто семьдесят миллионов долларов, или грандиозный проект каскада из трех плотин в ущелье на реке Янцзы, на который выделили тридцать шесть миллиардов долларов, велось полным ходом. Но по всему Китаю система снабжения водой и водоочистные сооружения в большинстве своем были старыми, чуть ли не древними, тут и там можно было встретить водопроводы из деревянных труб, по меньшей мере не отличавшихся высоким качеством.

И в некоторые сезоны, например сейчас, в середине лета, когда долгие жаркие дни обеспечили идеальные условия для бурного размножения водорослей и массового выделения ими биологических токсинов, станции фильтрации оказывались чрезвычайно малоэффективными и в дома китайцев поступала вода, качеством не намного превосходящая затхлую воду озер или рек.

Вот почему Ли Вэнь находился здесь: чтобы следить за качеством воды из озера Чао – основного источника водоснабжения миллионного Хэфэя. Этой работой он изо дня в день занимался почти восемнадцать лет. Восемнадцать лет, на протяжении которых ему и в голову не приходило, какие деньги он мог бы заработать на своем деле. Хорошие деньги, вполне достаточные, чтобы выбраться из этой страны и заодно расквитаться с ее властью, которую он ненавидел: в 1957 году его отца объявили контрреволюционером, когда тот осмелился выступить против коррупции и злоупотреблений внутри компартии. Он был посажен в тюрьму, а затем отправлен в трудовой лагерь, где умер три года спустя, Ли Вэню тогда было пять лет. Ли вырос, почти не помня отца, но уважая память о нем и постоянно беспокоясь и заботясь о матери, которая так и не оправилась после смерти мужа и от общественного презрения после его ареста. Ли Вэнь стал инженером-гидробиологом не столько потому, что ощущал какой-то интерес к этой науке, сколько по той причине, что в этом деле вряд ли могли возникнуть какие-либо препятствия для сына «контрреволюционера». Внешне он казался мягким и безликим, человеком не только без страстей, но даже без эмоций. Но в душе его полыхала ярость на это государство, он тайно симпатизировал тайваньскому правительству, ставящему своей главной целью ниспровержение пекинского режима и возвращение националистического правительства на материк.

Он не был женат и постоянно находился в разъездах. Ближайшим для него человеком была Тонг Кинг, раскованная двадцатипятилетняя женщина, программист-дизайнер, с которой он познакомился пару лет назад на подпольном собрании в Нанкине. Это она представила его Чень Иню, который ему сразу понравился. Благодаря знакомствам и связям семьи Чень Иня в центральном руководстве у Ли появилась возможность путешествовать по всему миру, посещая в качестве гидробиолога различные предприятия по очистке воды в Европе и Северной Америке, и видеть, как устроена жизнь и власть в других странах. Через Чень Иня он познакомился с Томасом Добряком, а тот отвез его на виллу недалеко от Рима. Там прошла короткая встреча с человеком, по заданию которого он теперь работал, – большого человека, одетого как священник (его имя при знакомстве ни разу не произнесли) и обладавшего властью и влиянием, позволяющими претворить в жизнь его уникальный проект по обеспечению будущего Китайской Народной Республики.

Единственная встреча с этим человеком окрылила Ли Вэня, подарила ему будущее, дала цель, к которой стоило стремиться, и превратила прошлый год в самый волнующий в его жизни. Наконец-то он отомстит за гибель отца, и ему еще отлично заплатят только за то, чтобы он это сделал. И затем, с помощью Чень Иня, он сумеет тайно выехать за границу, в Канаду, с новыми документами для новой жизни. И уже оттуда будет радостно следить за переменами, наблюдать, как власть, которая отняла у него детство, власть, которую он ненавидел, будет медленно рушиться – усилиями пламенного революционера из Рима.

* * *

Водрузив свой тяжелый портфель на деревянную скамейку, он обернулся, на всякий случай окинув взглядом помещение и дальнюю дверь, в которую вошел. Убедившись, что он здесь один, Ли Вэнь подошел к одному из четырех двухфутовых квадратных смотровых люков, через которые можно было видеть воду, закачиваемую в водопроводные магистрали города. Вода неслась быстро, но вместо того, чтобы быть прозрачной и чистой, как зимой, она была мутноватой, с гнилостным запахом – результат летней жары и разросшихся под ярким солнечном светом по всему озеру Чао водорослей. Это служило наглядным примером бездействия правительства, на что он и рассчитывал. Он быстро вернулся к портфелю. Открыл его, достал и надел пару тонких хирургических перчаток и раскрыл большую изолированную внутреннюю секцию. Полдюжины замороженных серовато-белых «снежков» лежали в упаковке, походившей на пенопластовую коробку для яиц; они уже начали подтаивать и влажно поблескивали.

Еще раз взглянув на дверь, Ли Вэнь взял коробку и осторожно понес ее к ближайшему люку. Вынув первый «снежок», он подошел к самому краю, бросил его в стремительно несущуюся воду и почувствовал, как сердце триумфально заколотилось от радости. То же самое он быстро проделал со всеми «снежками», бросая их один за другим и наблюдая, как они исчезают в темном потоке воды. Так же быстро он спрятал опустевшую коробку и перчатки в портфель и закрыл его. Затем снова подошел к воде, взял с металлического стенда, прикрепленного к стенке бассейна, бутылочку, забрал пробу воды и спокойно занялся ее проверкой, нисколько не сомневаясь в том, что качество уложится в утвержденный правительством стандарт.

69

Белладжио, озеро Комо, Италия.

Понедельник, 13 июля, 22 часа 40 минут

Гарри взял кейс, который дала Адрианна, когда он уходил из ее номера в Комо, и с горсткой других ночных пассажиров сошел по трапу с катера на подводных крыльях на причал и направился наверх, к улице. Лампочка над «Навигацион лаго ди Комо» – закрытой в это время билетной кассой катеров – озаряла густую листву росших на набережной деревьев. Пройдя мимо кассы, он увидел освещенную улицу и гостиницу «Дю Лак» прямо напротив. Минута, самое большее две, и он будет там.

Поездка от Комо с заходами в маленькие городки Ардженьо, Леццено, Ленно и Тремеццо далась ему ценой большой нервотрепки. Перед каждой остановкой Гарри ждал, что на борт поднимутся вооруженные полицейские и начнут проверять документы и выяснять личности пассажиров. Но ни одной проверки не последовало. И под конец, после остановки в Тремеццо, последней перед Белладжио, Гарри расслабился, как и обычные пассажиры. Впервые за долгое время – он уже и не помнил, когда такое было в последний раз, – он не чувствовал опасности. Не ощущал себя затравленным зверем. А просто слушал гул моторов и плеск разрезаемой воды.

С тем же чувством он сошел на пристань вместе с остальными, как турист, как один из обычных пассажиров, выходящих с судна в засыпающий летней ночью город. Он сильно устал, и эмоционально, и физически. Хотелось лечь, отвернуться от всего этого мира и неделю не просыпаться. Но было не время расслабляться. Он находился в Белладжио. Отсюда осуществлялась поисковая операция Gruppo Cardinale. Причем искали не только Дэнни, но и его самого. И потому здесь ему следовало постоянно быть настороже.

– Mi scusi, Padre.<sup>[29]29
  Простите, святой отец (ит.).


[Закрыть]</sup>

Из темноты внезапно выступили два полицейских в форме. Оба молодые, с автоматами «узи» через плечо.

Первый полицейский решительно шагнул к нему. Гарри остановился, остальные пассажиры быстро оставили его наедине с полицией.

– Come si chiama? Как вас зовут? – спросил он.

Гарри переводил взгляд с одного на другого. Вот оно и случилось. Или ему удастся переступить черту и сыграть ту роль, которую определил ему Итон, или ничего у него не выйдет.

– Come si chiama?

Он был все еще очень худым, изможденней, чем Гарри Аддисон на видеоролике. С бородой, как на фотографии в паспорте. Хватит ли этого?

– Извините, – сказал он с улыбкой, – я не говорю по-итальянски.

– Americano?

– Да. – Он опять улыбнулся.

– Пройдите сюда, пожалуйста. – Второй полицейский говорил по-английски.

Гарри следом за ними перешел аллею, и они оказались около освещенного киоска кассы.

– У вас есть паспорт?

– Да, конечно.

Гарри полез в карман и нащупал паспорт Итона. Он колебался.

– Passaporto! – резко произнес первый полицейский.

Гарри медленно вытащил паспорт. Вручил его полицейскому, говорящему по-английски. Потом смотрел, как один, а затем другой внимательно разглядывают документ. Через дорогу, рукой подать, – гостиница, на тротуаре перед ней – кафе, и все заняты своей ночной жизнью.

– Sacco.

Первый полицейский кивнул на его кейс, и Гарри спокойно протянул ему чемоданчик. Одновременно он заметил полицейскую машину, подъехавшую к гостинице и остановившуюся перед входом; полицейский в ней смотрел в их сторону.

– Отец Джонатан Ри. – Второй полицейский закрыл его паспорт, продолжая держать в руке. – Сколько вы пробыли в Италии?

Гарри задумался. Если он ответит, что был в Риме, Милане, или Флоренции, или где-то еще здесь, в Италии, они могут спросить, где он останавливался. Любое место, которое он назовет, им очень просто проверить.

– Я сегодня прибыл на поезде из Швейцарии.

Оба полицейских внимательно смотрели на него, ничего не говоря. Мысленно он взмолился, чтобы они не потребовали корешок билета или не поинтересовались, где он останавливался в Швейцарии.

Наконец второй полицейский спросил:

– Для чего вы приехали в Белладжио?

– Я турист. Давно уже хотел попасть сюда… И вот наконец, – он опять улыбнулся, – представилась возможность.

– Где вы остановитесь?

– Гостиница «Дю Лак».

– Уже довольно поздно. Вы забронировали номер?

– Номер для меня был заказан. Я, конечно, надеюсь, что это так…

Полицейские продолжали разглядывать его, словно решая, как с ним поступить. За ними он видел водителя полицейской машины, который тоже упорно продолжал смотреть на них. Момент был мучительный, ему ничего не оставалось, как стоять и ждать их дальнейших действий.

Неожиданно второй полицейский отдал ему паспорт.

– Извините за беспокойство, святой отец.

Первый полицейский вернул его кейс, и оба отступили, давая ему дорогу.

– Спасибо, – сказал Гарри.

Он положил паспорт в карман, вскинул ремень кейса на плечо и зашагал мимо них к улице. Пропустив проезжавший мотороллер, он пошел прямо в гостиницу, отлично понимая, что полицейский в автомобиле продолжает за ним наблюдать.

Когда ночной портье подошел к стойке, чтобы зарегистрировать его, Гарри рискнул оглянуться. Автомобиль с полицейским уже отъезжал.

70

Симпатичный мужчина с ярко-синими глазами сидел за дальним столиком кафе гостиницы «Дю Лак». На вид лет тридцати или немногим старше, он был в широких, просторных джинсах и легкой рубашке из хлопка. Он просидел там большую часть вечера, расслабившись, иногда лениво делая глоток из кружки с пивом и посматривая на проходящих мимо него людей. Официант в белой рубашке и черных брюках остановился и указал на почти пустую кружку.

– Ja, – сказал Томас Хосе Альварес-Риос Добряк.

Официант кивнул и ушел.

Томас Добряк совершенно не походил на себя. Из жгучего брюнета он превратился в блондина, даже брови были высветлены. Он теперь выглядел как скандинав или любитель серфинга из Калифорнии, уже не первой молодости, но в хорошей спортивной форме. Однако по паспорту он считался голландцем – Фредерик Вур, торговец программным обеспечением, проживающий в Амстердаме на Блумстрат, 95, так он зарегистрировался сегодня в гостинице «Флоренция».

Несмотря на сообщение Gruppo Cardinale, часа три тому назад, о том, что беглый американский священник отец Дэниел Аддисон больше не разыскивается в Белладжио и что прежнее сообщение о его появлении там признано ошибочным, дороги в город и из города все еще тщательно проверялись. Это означало, что полиция не совсем отказалась от этой версии. И Томас Добряк тоже. Он сидел там, где, он знал это по опыту, лучше всего было видно тех, кто прибывает катером на подводных крыльях. У них не было другого пути, кроме этого. Он усвоил эти базовые знания еще в те славные времена, когда был молодым революционером-террористом в Южной Америке. Тех, кого ищешь, следует знать в лицо. И надо выбрать такое место, где разыскиваемый появится вероятнее всего. Затем, вооружившись искусством наблюдения и терпением, пойти туда и ждать. И сегодня вечером, как уже много раз, это снова сработало.

Из всех, кто за последние часы проходил мимо, конечно, самый большой интерес представлял бородатый священник в черном берете, приплывший на катере.

* * *

Немолодой, почти совершенно лысый ночной портье открыл дверь номера 327, включил свет около кровати, поставил сумку Гарри в шкаф и вручил ему ключ.

– Спасибо. – Гарри полез в карман за чаевыми.

– No, Padre, grazie.

Мужчина улыбнулся и тут же повернулся и ушел, закрыв дверь.

Заперев ее на ключ – новая необходимая привычка, – Гарри перевел дыхание и осмотрелся. Номер небольшой, с видом на озеро. Мебель когда-то приличная, но изрядно потрепанная: двуспальная кровать, стул, комод, письменный стол, телефон и телевизор.

Скинув пиджак, он пошел в ванную. Включив воду, подождал, чтобы она стала холодней, сполоснул руки, шею и наконец поднял голову и увидел себя в зеркало. Это были совсем не те глаза, что так пристально глядели в другое зеркало, кажется жизнь тому назад, наблюдавшие, как он занимался любовью с Адрианной; теперь это были глаза одинокого, испуганного человека, но в то же время в глубине его взгляда читалась сила и решительность.

Он отвернулся и прошел обратно в комнату, взглянув по дороге на часы.

23.10

Подошел к постели и открыл кейс, который получил от Адрианны. В нем было то, что полицейские, наспех просматривавшие содержимое, пропустили. Страница, вырванная из блокнота гостиницы «Баркетта эксельсиор» в Комо, с телефонным номером Эдварда Муи.

Взяв трубку телефона рядом с кроватью, он набрал номер. Гудки в трубке: один, второй. На третьем кто-то ответил на звонок.

– Pronto, – сказал мужской голос.

– Эдварда Муи, пожалуйста. Простите, что звоню так поздно.

Молчание в ответ, и затем тот же голос:

– Эдвард Муи у телефона.

– Я отец Джонатан Ри из университета в Джорджтауне. Я американец, только что приехал в Белладжио.

– Я не понимаю… – отозвался собеседник.

– Это касается поисков священника Дэниела Аддисона… Я смотрел по телевидению…

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Я американский священник и полагаю, что сумел бы помочь там, где у других ничего не получилось.

– Извините, святой отец. Я ничего не знаю. Вы, наверное, ошиблись. С вашего позволения…

– Я остановился в гостинице «Дю Лак». Номер триста двадцать семь.

– Святой отец, спокойной ночи.

Короткие гудки.

Гарри не спеша выключил телефон.

Перед тем как Эдвард Муи повесил трубку, он услышал легкое потрескивание на линии. Его опасения подтверждались. Телефон прослушивался.