Текст книги "Мертвая вода (СИ)"
Автор книги: Алиса Локалова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
«Добрый человек» аж плюнул себе в рыжую бороду.
– Сама ты добрый человек. А я Кистень. Пошто со мной, как со сборщиком податей, говоришь?
– Учтивость ничего не стоит, зато экономит уйму времени и отпирает многие двери, – пожала плечами Феликса. – Расскажи лучше, как проложишь курс к Паланийским островам?
Как и у Акыра, вопрос был с подвохом.
– Ха! Спрашиваешь меня, как на родину поплыву? – хмыкнул тот. – Арделорею стороной обойду, это уж точно. Патрули когда ходили, тихие были воды. Нынче там разбой до самых островов. По островам-то тоже так просто не пройдешь. На южных островах налог на осадку. К центральным и северным – путь по мелководью, даже если рифы знаешь, лот из рук лучше не выпускать. Зато налогов почти никаких, даже на торговлю! Но вы-то не торговать туда плывете?
– Нет, Кистень, мы не купцы и даже не контрабандисты. А ты?
– Я, – заскрипел рулевой, – от бандюг только на старости лет сбежал, да неудачно, здесь застрял. Не верят мне, что без ноги на корабле твердо стою. Да моя новая нога лучше прежней! Я ее сам мастерил, и рессору сам ковал, и пружину калибровал! – Кистень демонстративно на ней подпрыгнул и стукнул пяткой сапога о кованый набалдашник протеза. – На островах предприимчивый человек себе всегда занятие найдет. Большинство, конечно, находят торговлю и разбой. Но если ты не из таких – добро, сработаемся.
Феликса вопросительно посмотрела на Акыра, который невозмутимо жевал вяленую баранину с картофельной лепешкой. Тот едва заметно кивнул и коротко сказал:
– Добро, разбойничья рожа. Парни с тобой?
– Только пятеро, – проворчал Кистень. – Квартирмейстер и рулевые. Проверенные мужики!
– Как скажешь, только у меня своя проверка, – сказал Акыр. – Это касается всех! Кто называет себя матросом – лезем на канат! Кто считает себя офицером – покажите, каковы в бою! Встаньте по двое…
За несколько часов Акыр и Феликса познакомились со всеми пришедшими – почти полтораста моряков. Акыр задал немало каверзных вопросов будущей команде, но выгнал всего двоих матросов, пришедших слишком пьяными, чтобы лезть на канат. Феликса забраковала офицера, который нервно хихикал и все время чихал. Акыр спорить не стал, но Феликсе все равно пришлось объяснить, что за порошок довел офицера до такого насморка и почему тому, кто им слишком увлекается, не место в команде.
Они договорились встретиться на следующий день в гавани, на закате, и отплыть еще через двое суток в ночь на Паланийские острова. Когда все разошлись, Акыр и Феликса сошлись на том, что на рассвете пойдут выбирать корабль.
Похоже, в своем «советнике» горец больше не сомневался.
Глава 3
Старпом
Гавань Бедерана – место удивительное и поганое. Боги, по мнению Феликсы, по сущему недоразумению даровали жестокому народу прекрасную, тихую бухту, окруженную со всех сторон скалами так, что непривычный глаз ни за что не догадается, что она там есть. Эти же скалы, усиленные фортом, укрывали город от набегов врагов с суши, срастаясь в неполное кольцо.
Внутри этого скального круга гавань условно делилась на две неравные части.
Большая часть гавани имела глубокое скалистое дно. Когда-то маги Бедерана приложили немало усилий, чтобы избавить эту часть от опасных рифов и при этом не повредить морским обитателям. Часть рифов вросла вглубь земной коры. В результате корабли смогли свободно проходить к пристаням, не прибегая к искусству лоцмана.
Меньшая часть стала пляжем, покрытым мелким белесым песком. Круглый год горожане могли проводить свободное время на этом пляже, спасаясь от жары. Феликса часто радовалась тому, какие горожане занятые, потому что на деле пляж в основном пустовал. Она любила там гулять и смотреть на корабли и прозрачные морские волны. Ночью она зажигала маленькие волшебные фонарики на кончиках пальцев и зачаровывала свое дыхание, а потом ныряла в самую глубину, под кили лодок и кораблей, к рифам, где даже ночью кипела жизнь…
Корабли в гавань Бедерана заходили самые разные. После переворота в Арделорее Бедеран стал набирать популярность как центр морской торговли. Здесь стали собираться как пиратские суда, так и корабли почтенных купцов и славных капитанов. В результате порт превратился в огромный кипящий котел, где каждый вечер происходили сотни пьяных потасовок, из которых не все участники выходили живыми.
Феликса к таким инцидентам относилась философски, но ее участие в них закончилось еще до поездки к Мордреду Пигсвеллу, в тот день, когда за ней пришли паланийские наемники. С тех пор она ела тайком на кухне трактира Фабио, никогда не появляясь в зале. В город она выходила только с убранными под платок волосами, с кисеей на лице, как ходили некоторые бедеранские женщины. Она даже красила руки, лицо и шею, различимую под прозрачной тканью, чтобы казаться смуглой от природы. В таком виде никто не обращал на нее внимания, и она стала вести себя достаточно тихо и спокойно, чтобы начать слушать.
Так она и услышала о сокровищах Боархолла и пристрастиях его хозяев. Фабио, который давно знал о богатом замке, удивился, когда она пришла к нему с рассказом о Пигсвеллах. В тот момент они с Радной признались ей, что думали о том, чтобы ограбить замок, и Феликса, поначалу яростно отвергавшая любые предложения, связанные с воровством, согласилась на нелепый план. Все его этапы пока проходили хоть и не совсем гладко, но вполне результативно. Оставалось последнее дело.
Акыр, как они и условились три дня назад, ждал ее у центральных причалов. Лицо у него было в высшей степени недовольное. Он стоял возле стола одного из портовых чиновников, собиравших налоги за швартовку и размещение суден. Самого чиновника они едва могли видеть за горой гроссбухов.
Феликса обошла стол сбоку, чтобы поздороваться с работником, у которого, очевидно, Акыр хотел узнать, где получить разрешение на покупку корабля. Фабио предлагал им купить корабль на подставное лицо, но лицо это, похоже, не соизволило пожаловать в срок. У Феликсы имелся план и на этот случай: она оделась по-мужски, а длинные волосы убрала под парик с модной юношеской стрижкой. В арсенале Фабио также нашлась накладная эспаньолка и усы. Ее мужской костюм изображал молодого купца с западных материков, сына дьявольски богатых родителей, предпринимателя и авантюриста.
Увидев наконец между гроссбуховых башен чиновника, Феликса досадливо вздохнула. У нее возникло ощущение, что на самом деле нет никаких разных чиновников и сборщиков податей, а есть один и тот же вездесущий чиновник, который состоит из набора чиновничьих черт. Сколько раз она видела таких портовых канцелярских крыс! Все они были похожи, как близнецы-братья. Мало того, что внешне – немытые и нечесаные сосульки темных волос, крючковатый нос, глубоко посаженные глаза с навечно застывшим в них презрением – так еще и характер у всех как на подбор мерзкий.
Так что Феликса решила зайти с козырей.
– Прифетстфую, фашше благорродье! – поздоровалась она с чиновником на арделорейском – довольно популярном по всему миру – наречье, но с акцентом западных материков. Голос, и без того от природы низкий, она исказила под гнусавый басок.
– Тобрый утро, – буркнул чиновник, не поднимая головы от очередного гроссбуха с длинными столбцами записей. По-арделорейски он говорил, но не очень чисто и с явной неохотой. Очевидно, после переворота этот язык стремительно терял популярность, чему южане только радовались – уж больно неудобным им казалось произношение. – Запыс корабл – четыре короны серебро. Запыс по центру причал – восем. Плата вперед, по восход.
Слова «плата вперед» он произнес разборчивее всего.
– Нет, льюбезный, – покачала она головой в парике. – Я хотеть купить.
– Купить корабл? – чиновник заметно оживился. – Торговая шхуна?
– Болше, много болше, корабель для авантюрр.
Сальные сосульки немедленно были убраны за уши, тонкие губы изогнулись в подобие улыбки, а гроссбух отодвинулся. Правда, его немедленно сменил другой.
– Так вы от паша Хатцаль? – залебезил чиновник. – Месьэ Франсисск Дебуссы! Рекомендации и сопроводительные письма поступить толко вчера. Тля ваши цели есть толко один корабл, ошшен торогой. Я профести фас к атмилал… атмиррал…
– Адмирралтейсфу, – снисходительно улыбнулась Феликса.
Акыр все это время стоял в стороне и делал вид, что ждет опаздывающего товарища. Феликса была уверена, что он ее узнал – она предупреждала про маскарад. Да и Акыр, увидев ее, еле заметно кивнул. Так что конспирировался он неплохо – тихо ругался, попинывал столбы для швартов и все время смотрел в сторону узких и грязных портовых улиц.
Феликсе же теперь предстояло сделать вид, что ей не хватает денег на фрегат в порту, который высмотрел Фабио – и который Акыр тоже видел и запомнил. Фрегат прибыл в числе эскадры из Арделореи и все еще стоял оснащенным, практически готовым к отплытию. Почти вся эскадра поступила на продажу – Феликса узнала корабли личного императорского флота, новенькие, только-только с верфи, и это было их первое плавание. Всего в эскадра насчитывала шесть кораблей – совсем немного, но среди них числились три линейных корабля, два фрегата поддержки и один совершенно чудовищный монстр с названием «Бастион», вмещавший на борту почти двести пушек и около сорока окованных баллист, обшитый новым, совершенно невероятным сплавом меди: латунью. Такая обшивка, изобретенная не без помощи алхимиков, покрывала днища, кили и часть бортов всей эскадры, в том числе и фрегата, на который они положили глаз.
Феликса все еще сомневалась, что стоит брать именно этот фрегат. Тайный императорский флот, выставленный на продажу в порту Бедерана – немыслимо! Кто бы не захватил власть в империи, он должен был понимать, что подобные боевые суда бесценны. Что могло толкнуть новые власти Арделореи на столь отчаянный шаг?
Этот вопрос она смогла задать только в бедеранском адмиралтействе. Очередной чиновник кузурского флота выглядел едва отличимо от того, что проводил ее сюда. Даже гора гроссбухов высилась над ним с тем же зловещим ощущением предстоящего опустошения кошелька.
– Неушшели в порту всего один боевой корабель? – Фель изобразила недоверие.
– Нет, – признал чиновник, – но мы не мочь продавать корабл из Бедеран. Господин паша сказал, вы отплывать срочно. Готофф к отплытию толко фергат из Артелорей.
– Арртелоррейский фсегта торого, – цокнула языком Феликса-Франциск, погладив накладные усы. – Но феть я идти на слушбу к Арртелоррей. Мошшет, я моку оплатить шасть в шшот шалования?
На самом деле с деньгами никаких проблем быть не могло. Но узнай об этом бедеранские власти, и ее тут же заподозрят в воровстве. Когда Феликса наконец получила возможность хотя бы приблизительно посчитать стоимость украденного, результат ее шокировал.
Сундуков оказалось просто невероятно много. Какие-то отпирались довольно легко: в них лежала семейная казна Пигсвеллов в разной валюте. Когда она нашла сундук с южными коронами с тонкой вязью глифов на ободе, она отложила нужную сумму в отдельный миниатюрный ларец. Другие сундуки снабдили замками-головоломками и магическими печатями. Она не стала их взламывать – если это и возможно, времени уйдет слишком много.
Ларец с деньгами она взяла с собой, когда пришла в порт. Часть она уже выложила информатору Фабио, той самой бордель-маман. Именно она сдала им Франциска Дебюсси, которым теперь притворилась Феликса, и она же помогла им добраться до паши Хатцаля. Неравнодушный к мальчикам паша к шантажу оказался не в меру устойчив. Фельиксе пришлось потратить почти три недели на то, чтобы внушить паше глубокое уважение к Франциску.
Уважение внушалось способом столь непотребным, что волшебница едва не бросила эту затею. Хатцаль заказывал себе мальчиков чуть ли не каждый день. Они-то и приносили с собой дурманящие благовония, заставлявшие пашу вспоминать то, чего на самом деле не было: тесную дружбу с Франциском Фабиусом Дебюсси, благородное желание бросить пить и ночи, полные бурных возлияний.
Вскоре мальчики пашу интересовать перестали, а фальшивый капитан Дебюсси получил каперский патент и пакет рекомендаций от бедеранского адмиралтейства. Настояющий Дебюсси получил магическую амнезию и стойкую морскую болезнь.
После нескольких уточняющих вопросов Феликса наконец получила желаемое предложение: разрешение на приобретение корабля на имя Франциска Фабиуса Дебюсси и запись в книге учета потенциальных судовладельцев. Всего за пять корон. «Грабеж, – подумала чародейка, – и ведь у всех в книге записан такой же огромный налог! Не то что на рис!»
– Хозяин фергат на центр причала, – расплылся в улыбке чиновник. – Про тсена и скитка нато спрашифать его. Проводить господин?
– Нет, благодаррю, – ответила Феликса и откланялась, как принято в Бедеране.
Она вышла из адмиралтейства, и через пару десятков шагов ее нагнал Фабио, а еще чуть погодя – Акыр.
– Твой человек не явился, – тут же набросился горец на Фабио.
– Я знаю, – тихо ответил тот. – Его казнили полчаса назад на рыбной площади. Втихаря.
Акыр длинно и витиевато выругался.
– Сколько человек из нашей команды – арделорейские беженцы или находятся вне закона? – помолчав, спросила Феликса.
– Почти все, – вздохнул Фабио. – Офицер, которого ты вчера выгнала, был местным. Еще несколько матросов – паланийские выходцы, про них никогда нельзя сказать, преследует их закон или нет.
– Ставлю на то, что проклятый наркоман нас выдал, – процедила сквозь зубы Феликса. – Проследил за кем-то из вас и сдал. Акыр, где твои жена и дочь?
Горец побледнел, осознав, что им может грозить.
– Ступай за ними немедленно, и приходите сюда. Если сможешь – одень их как мужчин или местных женщин. Мы купим корабль и сразу будем готовиться к отплытию, – горец тут же сорвался с места и скрылся в одной из вьющихся от порта улиц. Она повернулась к бывшему трактирщику. – Пусть Радна соберет всех не позже двух часов после полудня. Я пошлю весть Брисигиде, чтобы поторопились прийти сюда. Знаешь, где здесь голубятня?
– На западном конце. Возле таможни.
Феликса заметила, что ее союзник говорит все тише и зевает все чаще. Круги под глазами у него начинали приобретать нездоровый фиолетовый оттенок.
– Уже сегодня нас здесь не будет, – напомнила она Фабио. – И ты выспишься как следует. А пока покажи мне мерзавца, который имеет наглость торговать кораблями тайного императорского флота.
Измотанный Фабио провел ее мимо пары причалов с допотопными галерами и пузатыми торговыми кораблями и наконец показал высокого сутулого человека с хищным крысиным выражением лица. Феликсе был не по нраву контраст между разбойничьей рожей продавца и его богато расшитым камзолом в новых арделорейских цветах: черном, красном и белом. Он не потрудился прикрыть залысину париком, и теперь она медленно накалялась на бедеранском солнце до медного цвета. Он что-то втолковывал маленькому человечку в треуголке, который трясся и постоянно кивал.
Феликса дождалась конца разговора и только тогда сама заговорила с продавцом кораблей. Обращаться к нему на родном языке она не рискнула – в отличие от чиновника, тот мог распознать фальшивый акцент. Так что она заговорила на одном из западных наречий, которым неплохо владела:
– Halle! Biret tui, qui salet frigate?
Это значило – привет, ты продаешь фрегат?
– Ano.
Да.
– Quanden?
Сколько?
Мужчина ответил. Феликса мысленно обрадовалась – похоже, повстанцы не знали настоящей цены этого корабля, да и других тоже. В конце концов, в Арделорее еще не успели наладить производство новейшего латунного сплава, а латунная обшивка являлась одной из самых дорогих деталей корабля. В Бедеране иногда обшивали корабли медью, но она стоила еще дороже, так что в основном в ходу был шпон.
Тем не менее, она недовольно зацокала языком, и сказала, что дорого. Предложение оплатить часть стоимость в счет каперского жалования одобрения не встретило. После непродолжительного, но бурного спора хозяин проверил ее бумаги и выписал ей судовладельческую грамоту, которую они сразу подписали у того же чиновника. Мужчина помрачнел еще больше: ему пришлось уплатить налог с продажи, который, конечно же, тоже оказался разбойничьим. Франциск Фабиус Дебюсси теперь стал владельцем сорокачетырехпушечного фрегата и чудовищного долга новому арделорейскому командованию.
По документам корабль проходил без названия. Чиновник настоял, чтобы название было. Феликса притворилась равнодушной и попросила записать его как «Имя». Чиновник даже одобрительно хихикнул от такого выкрутаса – записать в графе «Имя» слово «Имя». И записал его на своем родном языке. Чародейка поблагодарила чинушу, попрощалась и ушла к голубятне, чтобы отправить послание Брисигиде.
В голубятне сидел специальный чародей, внушавший птицам образы мест, куда им нужно лететь. Чародей и сам напоминал голубя и все время смешно дергал головой. Феликсе пришлось долго объяснять ему про мельницу и пристройку к ней, где она жила последнее время – все-таки убежище и впрямь надежное. Наконец чародей понял, в каком направлении лететь птице, когда она показала место на карте, и отправил маленького юркого самца в полет.
К счастью, в голубятне не пришлось платить золотом.
Наконец Феликса получила возможность осмотреться на приобретенном судне. Капитан перегонной команды провел ее по фрегату. Корабельщики постарались на славу: на такелаж, палубу, каюты и скромную элегантную отделку пошли лучшие сорта дерева. Капитанский мостик явно обрабатывали самые опытные мастера, а над кают-компанией поработали талантливые краснодеревщики. Все было навощено, натерто, просмолено; пушки привели в полубоевую готовность. Феликса бегло осмотрела трюм и обнаружила там в том числе основательные запасы пороха.
На бортах она к своему удивлению увидела несколько тяжелых баллист с абордажными крюками и странными гарпунами, напоминающими шестопер. Похоже, тот, кто проектировал корабль, планировал отбиваться от летающих тварей и брать на абордаж корабли на расстоянии сотен метров. «Возможно, абордаж тут ни при чем, – вдруг подумала Феликса, – это ведь эскадра. Может, они планировали идти в сцепке или маневрировать, цепляясь за более тяжелый корабль?»
Чем дольше она осматривала корабль, тем больше он ей нравился. Особенно, когда перегонщики наконец ушли.
Через некоторое время Феликсу стало охватывать острое чувство тревоги. Ей казалось, что все проходит слишком уж гладко: ее не настигла погоня из Боархолла, ни одного из ее убежищ не нашли, она встретила старую подругу, набрала команду и даже корабль смогла купить. Конечно, оставался человек Фабио, которого казнили сегодня, и Акыр, который слишком долго не возвращался – время уже подходило к двум пополудни. И это ее беспокоило больше всего: она боялась, что именно в последний момент кто-то помешает им отплыть из города. Феликса ожидала – не могла не ожидать – что среди тех, кому они вчера дали от ворот поворот, найдутся доносчики, но ей казалось, что они не найдут серьезного повода для доноса. Ведь что они, по сути, делали на том складе? Всего лишь набирали команду. Да и кто они такие? Бродяги и авантюристы без роду и племени – никто не упоминал о родине, хватило ума…
Однако кто-то оказался достаточно ловок и незаметен, чтобы выследить человека Фабио и найти на него компромат. И при этом не нашел ничего на самого Фабио или на нее. Почему?
Тревога не отступила даже тогда, когда нанятые матросы под руководством Фабио и Радны стали грузить припасы, купленные и перенесенные на склад сразу после набора. Вскоре пришли Брисигида, Лаэрт и Данатос – к ее облегчению, они предприняли меры предосторожности: Брис прикрыла лицо, Данатос уменьшился в размерах, Лаэрт чем-то намазался и стал похож на древнего старца. Все они явились по одному и с перерывом; Дани нес в руках сразу несколько сумок с пожитками – ее вещи тоже собрали.
Только Акыр все не возвращался. Феликса не выдержала:
– Ты знаешь, где живет наш капитан? – спросила она Фабио и Радну.
– Нет, – одновременно ответили они. Радна продолжила: – Он очень скрытный. Всегда выходил на связь сам.
Феликса тяжело вздохнула. Был у нее и другой способ найти пропавшего. «Опять придется возиться с зеркалом. Ненавижу. После предвидений всегда голова болит и тошнит».
– У кого-нибудь есть под рукой зеркало? – громко спросила волшебница.
– Вон в тех тюках – твои вещи, – немедленно отозвался Лаэрт, не забывая продолжать разыгрывать старика – даже голос преобразился в скрипучий, старческий.
Феликса достала простое маленькое зеркальце в деревянной оправе, из нагрудного кармана вынула совсем крошечный амулет – гранатовый шарик, в народе зовущийся «яблочко», и пустила его кататься вдоль рамы по кругу. После девятого оборота голова закружилась, и она увидела подернутую дымкой картинку.
… В маленьком холмике было едва возможно распознать землянку. Горец ни за что бы не стал жить в такой развалине, будь у него хоть тень выбора. Вдали виднелось несколько старых ветряных мельниц и огромные здания зернохранилищ и складов. Самая окраина.
К землянке двигался целый отряд воинов в бедеранской форме и остроконечных шлемах. Каждый – с ятаганом на поясе и тяжелым копьем в руке – усиленная когорта. Воины встали перед маленькой землянкой полукругом, блокируя выход…
Картинка размылась, и Феликса снова увидела свое отражение и остановившееся «яблочко».
«Без магии с целым отрядом не справиться, – подумала она, – а магия тут же меня выдаст. Да и силой прорываться – только беду навлекать. Нужен совет».
Феликса как можно короче рассказала все Брисигиде, Лаэрту, Данатосу и Фабио.
– Расстановка сил – хуже не придумаешь, – сразу заявил Лаэрт. – По твоему описанию – все здания далеко, не подкрасться. Я бы предложил поджечь мельницы, будь это обычные стражники, но особая когорта не помчится проверять поджог. Если мы ставим на отвлекающий маневр, он должен затрагивать самих стражников…
– Что само по себе уже привлечет внимание властей и всей городской стражи, – закончила фразу Феликса. – Нас пытаются отловить по-тихому, значит, знают, кто мы.
– Тогда скрываться больше нет смысла, – резюмировал Данатос. – Ты можешь провесить им портал?
– Нет ингредиентов, – покачала головой чародейка. – Для телепорта нужны руны, вырезать их слишком долго. К тому же, я не смогу его так точно нацелить. Радиус разброса может достигать двадцати метров на таком расстоянии. Телепортируясь из Арделореи, я вообще не попала в Бедеран, а оказалась в толще воды в гавани. Будь они в пределах видимости…
– Мы поняли, поняли, – остановила ее Брисигида.
Какое-то время все молча обдумывали ситуацию.
– Я пойду за ним сама, – решила Феликса.
– Подожди, – возразил Дани. – Подумай вот о чем. Человек Фабио исчезает, и его казнят на рыбной площади без огласки. Однако вы все равно об этом узнаете, и ты отсылаешь Акыра за семьей. Но его не ждут солдаты – их пришлют позже. Когда ты начнешь волноваться и пойдешь за ним. Зачем посылать целую когорту, да еще и особую, за горцем, для поимки которого и пары стражников с мелким магом хватит?
Феликса поджала губы: «И рада бы возразить, да нечего».
– Это засада на тебя, – подвел он итог.
– И не просто засада, – добавила Брис. – Амулет показывает только те события, которые коснутся тебя самой, не так ли? И он не показал тебе Акыра и его семью. Только воинов – еще одно доказательство, что они ждут именно тебя. Вероятно, они готовились сражаться с опытным боевым магом. Как думаешь, что они приготовили против магии?
Феликса тоже хотела бы знать, что бедеранские власти могли придумать для ее поимки.
– Что бы это ни было, оно должно быть мне не по зубам, – сдалась чародейка. – С тобой действовали наверняка. Как нам помочь капитану в таком случае?
– Брис пытались отравить, на Феликсу охотятся, – стал загибать пальца Лаэрт. – Фабио, похоже, тоже под прицелом.
– Остаемся мы двое, – кивнул Данатос. – Мое существование – пока еще тайна, к счастью. Раз уж даже Феликса не знала… А Лаэрт и вовсе работал на Тайную Канцелярию. О нас вряд ли знают хоть что-нибудь. Мы и пойдем.
– Нет! – попыталась возразить Брис, но тут же стушевалась под укоризненным взглядом Данатоса.
– Какой же у вас план? – с тревогой спросила Феликса.
Ответил Лаэрт.
– Ха, план! Дани это как раз плюнуть. Вы бы видели, в какое чудовище он превращается. Пума, но размером – с медведя!
– Почти, – с неудовольствием добавил Дани.
– Когти как ножи!
– Перестань, – еще больше нахмурился оборотень.
– Клыки как сабли! А рычит…
– Довольно! – коротко крикнул Дани, словно рыкнул огромный хищник, слегка испугав матросов. – Да, я жуткий монстр, огромный и страшный. Одного моего веса хватит, чтобы раскидать даже рыцарей в тяжелых доспехах. Когти-ножи и клыки-мечи я стараюсь особо в ход не пускать.
Лаэрт, ни чуточки не обидевшись, улыбался.
– Когти нужно рвать что есть мочи, – сказал он. – Одолжишь коня?
* * *
Феликса не знала – да и не могла знать – что Данатос и Лаэрт работали в паре давно. Коня она все-таки одолжила, кроме нее никто не держал верховых лошадей. И неудивительно – от богатой жизни в матросню не нанимаются, а офицеры, единственный канонир и даже паланиец Кистень были все-таки беженцами и воплощали собой поговорку «гол как сокол».
Тьярр к Лаэрту не то чтобы сразу проникся доверием, но артачиться не стал. Данатос же моментально растворился где-то в тенях между доков: ему хватало частичной трансформации, чтобы двигаться со скоростью скакуна. Оба они хорошо представляли себе место, где могла быть землянка Акыра, так что встретили друг друга, не сговариваясь, уже на окраине города.
– У нас есть план? – спросил Дани.
– Да какой уж тут план, – вздохнул Лаэрт. – Ты – круши, а я – хватай и беги. Но если серьезно, поступим так…
Боевая трансформация не заняла у оборотня много времени. Иногда ему самому не верилось, какой огромный зверь прятался внутри его жилистого тела – золотистая пума, намного, намного больше обычной. Говоря, что он размером с медведя, Лаэрт нисколько не преувеличивал. При условии, что имел в виду отъевшегося бурого медведя или кадьяка. Любой зловредный гризли или другой некрупный, но подвижный вид сбежал бы от такой кошки без оглядки.
Дани уже разглядел стражников, становившихся вокруг двери, хотя от хижины его разделяло порядочное расстояние. Его самого и подавно могли уже заметить, так что он рванул к землянке в ту же секунду, когда завершилась основная фаза трансформации. Он почувствовал приятную тяжесть гибких мускулов, ощутил, как обострились все чувства. Пума мчалась с такой скоростью, что все вокруг размывалось не просто в пятна, а в однородные косые полосы. Горячий воздух обжигал ноздри и норовил забить их песком, лапы едва касались земли – та раскалилась не хуже сковороды, но это не мешало хищнику. При его приближении стражники начали оглядываться, скорее интуитивно: они не могли слышать шорох песка под лапами или чувствовать вибрацию земли под его весом. Шаг почти полутонного зверя был легок, как шелковая лента.
Данатос забежал с фланга и без лишних ухищрений стал сшибать мужчин с ног. Стройный полукруг когорты тут же превратился в беспорядочную свалку; от страха стражники спотыкались о свои копья, друг друга и собственные ноги. Несколько самых молодых побежали, кто в сторону мельниц, кто к городу; командир – оборотень определил его судя по султану на шлеме – пытался встать и поднять копье, но Дани не дал ему такой возможности. Всех, кто пытался подняться на ноги, он сшибал лапой обратно на жесткую землю.
Краем глаза он уловил размытое движение – всадника. Инстинкт едва не заставил его напасть – хищная натура подсказывала, что конник намного опаснее валяющихся на земле людей. Однако он видел Лаэрта верхом на Тьярре, а не врага. Лаэрт спешился прямо на ходу, вышиб дверь – и откуда столько силы бралось в тщедушном юноше? – и спустя пару мгновений вытащил наружу упирающихся Акыра и его супругу. За ними буквально выпрыгнула девочка лет одиннадцати-двенадцати и повисла на руке бывшего агента Тайной Канцелярии с тонким воплем:
– Отпусти их!
Увидев Данатоса, все трое опешили. Девочка опомнилась первой и попыталась укусить Лаэрта за руку, но с ним давно не проходили подобные трюки: он попросту приподнял руку чуть выше ее роста. Девочка даже не заметила, что ее родители перестали вырываться.
Лаэрт воспользовался их шоком, чтобы объясниться.
– Мы не враги, нас прислала твоя старшая помощница, кэп, – затараторил он, встав у Акыра прямо перед лицом. – Слышишь меня? Феликса передает привет!
Капитан вздрогнул и взглянул на него, уже осмысленно.
– Я вижу только одного коня.
– Извини, капитан, больше нет, – развел руками Лаэрт, отпустив Акыра и его жену. – Кто из вас умеет ездить верхом?
– Все, – ответила жена, невысокая коренастая женщина лет тридцати с неправдоподобно длинной светло-русой косой. – Уж не хочешь ли ты сказать, что мы поедем на звере?
– Ты – нет, – успокоил ее Лаэрт. – Вы с дочерью езжайте на лошади, а на моем друге Данатосе поедем мы, мужчины.
Женщина недоверчиво хмыкнула, но взяла дочь за руку, помогла ей сесть на Тьярра и ловко взобралась в седло сама, махнула рукой мужу и помчалась в сторону гавани. Лаэрт уважительно присвистнул – жена Акыра с ходу послала строптивого коня в галоп.
– Любят ее лошадки, – прокомментировал Акыр. Он явно еще не до конца оправился от шока и оттого стал болтлив. – У тестя табуны какие были! Не кони, ветер! Как взбираться-то на твоего друга? Холка раза в два выше конской!
Данатос молча лег на землю. Лаэрт привычно оперся о заднюю лапу и вспрыгнул на широкую спину, придвинулся ближе к голове и крепко обнял пуму за шею, насколько рук хватило. Акыр повторил маневр с невнятным бурчанием, но вместо шеи обхватил торс Лаэрта. Бывший агент почувствовал, что бесстрашный горец весь напрягся и как будто слегка дрожит.
– Держись крепче и не расслабляй булки! – весело посоветовал ему Лаэрт.
В ту же секунду Данатос рванул с места, постепенно набирая скорость. Таиться уже не было смысла, и он несся по самым широким улицам, разбросав лавки, редких стражников и даже какого-то вельможу в паланкине.
В доки он ворвался на полном ходу и вышел прямо к кораблю. Краем глаза он увидел, что сходни убраны, паруса частично подняты, даже рассмотрел, как Тьярра уводят в специальное стойло под палубой. Так они и договаривались – к их приезду все должно быть готово к отплытию.
Данатос, не сбавляя скорости, вспрыгнул с причала прямо на палубу. Инерция протащила его к противоположному борту, и корабль слегка качнулся под весом тяжелого хищника. Дани развернулся, подлетая к борту, чтобы потом затормозить задними лапами и немного амортизировать прыжок, но маневр все равно дался ему тяжело, и на гладкой палубе остались следы от когтей. Лаэрту пришлось помочь Акыру слезть, хотя Дани снова прилег, чтобы помочь им обоим спуститься. Он с уважением отметил, что горец крепко держится на ногах, и его все еще не тошнило, хотя лицо болезненно посерело.
