Текст книги "Мертвая вода (СИ)"
Автор книги: Алиса Локалова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Кистень закинул два кубика в кружку, зажал ладонью, потряс и со стуком перевернул кружку на стол. Под ней обнаружились тройка и пятерка.
– А, да и похрен! – плюнул штурман. – Все равно надоело. Киттерс?
Квартирмейстер тряс кружку долго. Выпали единица, две двойки, четверка и шестерка.
– Пойдем лучше рыбу ловить, – вздохнул Киттерс. – На рыбалке мне больше везет.
– Да ну, – лениво потянулся Кистень. – Лучше уж крабов гонять. Рыба приелась уже. Хотя вот если ухи сварить…
– Правильно, – рассмеялся Ранжисона, сгребая с грубой столешницы монеты, – а то до нитки вас обчищу. А на рыбалке делать нечего. Капитан наш каждый день ходит рыбачить к заливу, приносит по два ведра. Вы-то больше рыбины за раз еще не принесли, зато глаза вечно красные, как у демонов, потому что огненной водой всю глотку себе заливаете. Всю рыбу ему распугаете.
Квартирмейстер Киттерс только развел руками. Кистень почесал в затылке.
– Айда в спарринг тогда, – решил он. – Вон старпом-то капитанский целыми днями Динку гоняет, продохнуть девчонке не дает.
В паре десятков метров от них Феликса и Дина вели воздушный поединок. Чародейка расставила на поляне крутящихся ветряков с широкими лопастями. Лопасти были легкими, из тонкий рей и бумаги, чтобы не поранить девочку. Но Дина прекрасно ориентировалась в воздушных потоках. Она скользила между бумажных лопастей, как воздушный змей. Чародейка постоянно меняла направление ветра и вращения лопастей, а ее ученица перемещалась между ними, пытаясь попасть на другую сторону поляны.
– Ап! – Дина наконец преодолела последний ряд ветряков и выпрыгнула через лопасти на траву.
– Вот теперь очень хорошо, – похвалила ее волшебница. – Поняла, в чем подвох?
– Да, – девочка довольно кивнула. – Нельзя пытаться развернуть лопасти. Проще вписаться в их движение.
– Верно, – улыбнулась Феликса.
– Купаться? – прищурилась Дина.
Ее наставница закатила глаза. Дина тащила ее на море при каждом удобном случае.
– Дина, душа моя, я больше не могу! – взмолилась Феликса. – Опять купаться? Я так скоро водорослями обрасту.
– Ну я же не обросла, – парировала девочка. – И милсдарь Лаэрт тоже. Он очень хорошо плавает.
– Так может ты с ним пойдешь купаться, а я на берегу посижу? – предложила Феликса.
Дина прикусила губу. На корабле все хорошо к ней относились и принимали за равную, но воспитание не позволяло ей так запросто находиться наедине с взрослым мужчиной. Феликса поняла, что сморозила глупость.
– Ладно, – сдалась она, – но на глубину я не полезу. Надоело волосы сушить.
Девочка подпрыгнула и побежала переодеваться в рубаху и штаны для купания. «Предлагала мне мама завести себе нормальный купальный костюм, – вздохнула про себя Феликса. – Зря не послушала». Феликса неплохо плавала и даже могла нырять очень глубоко, но последнее время не получала от этого удовольствия.
Когда они спустились к пляжу на берегу бухты, Лаэрт уже выходил из воды. К ногам прилипли хлопковые шаровары, на талии он застегнул какой-то странный пояс.
– Что это у тебя? – поинтересовалась Феликса.
– Где? – не понял тот.
– Ну на поясе. Что за перевязь?
– А, – Лаэрт покраснел. – Это сумка.
– Зачем она тебе? – удивилась Дина.
– Ну-у, – агент скрестил руки на груди и посмотрел себе под ноги. – Я как бы… э-э-э… нырял.
Он умолк и посмотрел на них так, будто это все объясняло.
– И? – настаивала девочка.
– И собирал в нее всякую всячину, – признался Лаэрт, покраснев еще больше.
– Прямо под водой? – восхитилась юная волшебница. – А что собрал?
Он переминался с ноги на ногу, потом взглянул на свою сумку, выдохнул и выпалил:
– Ракушки. Хотел найти жемчуг.
Феликса наконец поняла, почему он смутился. Брисигида очень любила дары моря. Жемчуг – тоже. Единственные драгоценности, которые она носила.
– Пойдем вместе посмотрим, что ты там наловил, – предложила она. – Помогу тебе открывать раковины, пока Дина купается. Ты не против?
Лаэрт тут же расслабился и кивнул.
Дина с радостными воплями помчалась к морю и влетела в воду, окруженная гейзером брызг. Она тут же окунулась с головой и поплыла на глубину.
– Дина, пожалуйста, только не уплывай далеко! – крикнула ей Феликса. – Егоза. Цефора и Брисигида делают последний обход раненых сегодня. Так что Дина весь день со мной. Она сказала, ты хорошо плаваешь.
– От нее это настоящий комплимент, – засмеялся Лаэрт. Он развязал узел и снял свою сумку. На поверку она оказалась куском старого паруса, свернутого и стянутого веревками, чтобы ракушки не вываливались. – Есть нож?
Феликса хмыкнула.
– Ну да, – ехидно протянул Лаэрт. – У леди Стальной Гарпии всегда при себе есть нож. Небось еще и не один.
– Так точно, – подтвердила она и протянула ему охотничий нож, который носила на поясе, а сама взяла длинный кинжал из сапога.
– Спасибо, – он сел на камень под раскидистым платаном, взял одну из раковин. – Честно говоря, я не уверен, что в таких моллюсках могут быть жемчужины.
– Могут, могут, – заверила его Феликса. – Мы с отцом собирали такие. К северу от Славиры, когда встречали паланийского посла. А еще они очень вкусные.
– И как эта дрянь называется? – озадаченно спросил он, поворачивая лезвие между створок.
– Понятие не имею, – фыркнула чародейка. – Тогда меня интересовало только съедобные они или нет.
Она ловко вскрыла зеленоватую раковину. Внутри белело нежное мясо моллюска.
– И как она это ест, – вполголоса буркнул Лаэрт. – На сопли похоже…
– А ты пробовал? – заступилась за моллюска Феликса.
Лаэрт вздрогнул. Кажется, он не планировал произносить это вслух.
– Нет. Но выглядит ужасно.
Он отложил открытую раковину и взял следующую. «Надо бы их сразу запечь, – подумала волшебница. – В открытых раковинах быстро пропадут. Да и нести как?» Она встала, проверила, что с Диной все в порядке и огляделась в поисках плавника.
– Присмотри за ней, – попросила она Лаэрта. – Костер разведу.
– Ладно, – отрешенно согласился он. Потом вскинул голову: – Э, ты что, собираешься это жарить?!
– Тебе понравится, – ухмыльнулась Феликса. – Брисигиду угостишь. Она любит печеных моллюсков.
Чародейка повернулась и пошла собирать плавник по берегу, оставив Лаэрта краснеть с очередной раковиной в руках. «Было бы, из-за чего смущаться, – недоумевала Феликса. – Ну влюбился. Ухаживает. Самое естественное дело!» Потом она вспомнила, как трепыхалось сердце у нее в груди, когда Данатос сказал, что готов умереть за нее, и передумала. Даже ее не живой и не мертвый организм бурно воспринимал такие эмоции. Едва ли Лаэрт, молодой мужчина, первый меч канцелярии, магический проводник, считал эмоции чем-то настолько естественным, чтобы спокойно воспринимать свою влюбленность.
Феликса быстро набрала достаточно топлива для костра. Она вернулась к Лаэрту, беспорядочно свалила весь плавник в кучу.
– Так ты костер не разожжешь, – заметил агент. – Огниво у тебя тоже с собой?
– Сразу видно, что ты редко общался с магами, – покачала головой Феликса. Она достала из поясного кармашка кусочек специального мела, быстро начертила на маленьком камушке руну огня и бросила его в кучу плавника. Тот вспыхнул яркими языками.
– Удобно, – прокомментировал Лаэрт. – Вертел тоже магией соорудишь? И тарелку под моллюсков?
Феликса пожала плечами, выбрала камень покрупнее и произнесла формулу трансфигурации. Плоский камень изогнулся и выгладился, превратившись в блюдо. Подобным же образом она сделала из листа лопуха несколько листьев салата.
– Так вот как в Арделорее победили голод, – хмыкнул Лаэрт. – Усилиями благодетельных магов.
– К твоему сведению, дружище, – усмехнулась она в ответ, – я проходила практику в ночлежке для бездомных. Мы мыли их с помощью магии, лечили, чинили их одежду. Кормили обычным способом. Не все можно превратить в еду.
– Туше, – замахал руками Лаэрт. – Я восхищен. Маги и правда принесли огромную пользу. Тем непонятнее, почему кто-то против вас взбунтовался.
– Маронда потратила немало времени, чтобы сбить с меня спесь, – призналась Феликса. – Многие чародеи проходят через это. Маги слишком долго считали себя элитой, знаешь ли.
– Далеко не все перестали себя к ней причислять, – фыркнул Лаэрт. – Когда я был помладше, я терпеть не мог кадетов из вашей Академии.
– Я тоже, – хохотнула Феликса. – Стабильно дралась с кем-нибудь из них пару раз в год. Те еще засранцы. Помню, как один из них пытался подкатить через меня к Брисигиде…
– И что ты сделала? – напрягся Лаэрт.
– А ничего, – ответила чародейка. – Сказала, что это не мое дело, и не стала ему помогать. Он не настаивал.
– А Брисигида? – Лаэрт сглотнул. – Она ответила на его ухаживания?
– Брис никогда не отвечала парням, – покачала головой Феликса. – Чаще всего она делала вид, что не понимает, чего от нее хотят. Если ей говорили в лоб, что она нравится парню, Брис отвечала, что не ищет близости. Обычно на этом все заканчивалось.
– Понятно, – Лаэрт притих и снова принялся ковырять раковину.
Несколько минут они сидели молча. Феликса срезала мясо с раковин и поджаривала кусочки, накалывая на кинжал. Лаэрт открывал раковины одну за другой. Вскоре подошла Дина.
– Красивые, – заметила она, глядя на пустые створки. – Нашли жемчужину?
– Пока нет, – вздохнула волшебница. – Хочешь попробовать?
– А что тут пробовать, – Дина подсушила на себе одежду теплыми потоками воздуха и села рядом. – Я такие уже ела. Рыба мне больше нравится. Вот мама их любит.
– Похоже, все целители неравнодушны к морским гадам, – резюмировала Феликса. – Сейчас дожарим и отнесем им.
– А вечерняя тренировка? – возмутилась Дина. По вечерам они делали дыхательные упражнения.
– Точно, – Феликса сделала вид, что забыла про нее. Маленький спектакль для робкого влюбленного. – Тогда Лаэрт сам отнесет. Сам наловил, сам и отнесет. Правда?
Лаэрт бросил на нее косой взгляд. Спектакль был рассекречен, но он решил принять правила игры.
– Так и быть, – весело сказал он. – Пару жемчужин я, кстати, нашел. Но есть моллюсков все равно не стану.
Лаэрт скорчил брезгливую рожицу, заставив Дину прыснуть от смеха. Феликса тоже не сдержала улыбки.
– Беги переодеваться, – велела она своей ученице. – Встретимся через полчаса у того же дуба. Покажу тебе сегодня новое упражнение.
– Ладно, – кивнула девочка и умчалась вприпрыжку.
Лаэрт посмотрел ей вслед и почесал затылок.
– Уже совсем не такая, какой я забрал ее из их землянки в Бедеране, – заметил он. – Ты, оказывается, отлично ладишь с детьми.
– Не с детьми, а с одной девочкой, – не согласилась Феликса. – Еще пару лет назад я была уверена, что никогда не возьму себе учеников.
– А я думал, что не смогу полюбить, – тихо ответил Лаэрт. – Не то чтобы я скрывал, но… это так заметно?
– Твои чувства к Брисигиде? – Феликса сразу поняла, о чем он. – Конечно. Ты даже смотришь на нее иначе, чем на других. А еще я видела у нее новую щетку для волос. Прежняя у нее валялась где попало. А эту она носит с собой.
– Я привез эту щетку с Гардйо, – кивнул Лаэрт. – Хотел выбрать украшение, но вспомнил, что она потеряла расческу. Думаешь, она когда-нибудь ответит мне?
– Не знаю, Лаэрт, – призналась Феликса. – Но очень надеюсь, что да.
– Почему?
– Она должна помнить, что нужна не только своей богине.
Феликса отдала ему каменное блюдо с жареными моллюсками, похлопала друга по плечу и ушла вслед за Диной.
* * *
– Дамы! – Лаэрт заглянул в шатер, где лежали раненые. – Не пора ли сделать перерыв?
– Мы уже почти закончили, – улыбнулась Цефора. – Сойл! Сколько раз тебе говорила, не ковыряй болячку! По рукам получишь!
– Ну чешется же, – виновато ответил матрос. Но руки от струпа на колене убрал.
Брисигида хлопотала у кровати Хольгера. Его несильно ранили, явно магическим оружием. Рана сопротивлялась заживлению. Только отвары и молитвы жрицы помогали ей затягиваться.
– Готово, – сказала она северянину, закрепив новую повязку. – Завтра сменим последний раз – и даже шрама не останется.
– Да хрен с ним, со шрамом, – отмахнулся солдат. – Не первый и не последний. Спасибо.
– Отвар пьешь? – напомнила ему Брисигида.
– Три раза в день, – кивнул Хольгер.
Лаэрт по себе знал, что отвар этот – ужасно горький и вонючий, но солдат не жаловался. Не каждая жрица могла его приготовить, зато эффективность отвара превосходила большинство других средств.
– Будешь пить еще три дня, а то рана снова откроется, – предупредила Брисигида и повернулась к Цефоре. – Я закончила.
– Я тоже, – кивнула Цефора. – Ну, что там у тебя? Пахнет вкусно.
Лаэрт на мгновение исчез за пологом и вошел в шатер с блюдом, полным моллюсков. Трое парней из отряда Ранжисоны, пострадавших от девчонки-антимага, узнали его и не поленились подняться с лежанок, чтобы поклониться. Они помнили, как он расправился с ассасином.
– Вы мне это бросьте, – шутливо пригрозил Лаэрт. – Я вам не вождь. Перед Ранжисоной-то шапки не ломаете, а тут чего удумали?
Чернокожие канониры не смутились. Как только Лаэрт поставил блюдо на стол, каждый подошел и пожал ему руку, расплываясь в белозубой улыбке. Они делали так каждый раз, когда он появлялся в импровизированном госпитале, а приходил он туда часто: помогал стирать повязки, носил воду для промываний, приносил нужные травы. Первые дни дежурил с другими матросами у входа, чтобы позвать целительниц, если кому-то резко станет хуже.
– Ой, мои любимые! – всплеснула руками Брисигида. – Сам догадался пожарить?
– Нет, – признался Лаэрт. – Феликса подсказала. И тарелку сделала.
– Она у нас мастер трансфигурации, – жрица явно гордилась подругой. – Ты наловил их в бухте?
– Да, – небрежно ответил Лаэрт. – Ты же знаешь, я люблю нырять. Честно говоря, я надеялся найти жемчуг.
– Не повезло? – сочувственно спросила Цефора, отправляя в рот большой сочный кусок.
Лаэрт загадочно улыбнулся и опустил руку в карман.
– Это как посмотреть, – ответил он и протянул Брисигиде раскрытую ладонь. На ней лежали две маленькие розовые жемчужины неправильной формы. – Здесь слишком мало света. Переливаются очень красиво.
Цефора многозначительно стрельнула глазами в сторону жрицы, и та покраснела.
– Выйди, посмотри, – предложила ей целительница. – Я пока принесу немного вина к моллюскам. Да, да, и про вас не забуду, негодники! – прикрикнула она на загалдевших моряков.
Они вышли из шатра, и Цефора ушла в сторону провианта. Лаэрт заметил, как она остановилась посмотреть на Феликсу и Дину, плавно взмахивавших руками под старым дубом.
– Держи, – он снова протянула Брисигиде жемчуг.
– Так это мне? – жалобно спросила она. Жрица снова раскраснелась и обхватила себя руками.
– Ну я вряд ли найду в своем гардеробе подходящее к ним платье, – усмехнулся Лаэрт. – Что не так? Я слишком назойлив?
– Нет, – Брисигида ответила слишком быстро. – То есть, да, бывает… Нет, не обижайся! Дело не в этом. Мне просто неловко. Я ведь уже говорила тебе, что не могу ответить взаимностью…
– А я уже говорил, что это не нужно, – насупился юноша. – Смысл в том, чтобы ты порадовалась, а не чувствовала себя обязанной.
Девушка вздохнула и виновато улыбнулась.
– Мы с Дани всегда будем тебе немного должны, – проговорила она, коснувшись его руки. – До встречи с тобой у нас не было друзей. Я, конечно, дружила с Феликсой, – Брис задумалась ненадолго. – Только это совсем другое. Тебе не нужно все время делать какие-то подарки. Того, что ты рядом, более чем достаточно.
– Неправда, – губы Лаэрта изогнулись в горькой усмешке. Он накрыл ладонь Брисигиды своей ладонью. – Что бы я ни делал, этого всегда будет мало.
– Я не это хотела…
– Я понимаю, – прервал ее тайный агент. – Я имею в виду… Хм. Я не понимаю, почему ты так сторонишься меня и моих знаков внимания. Но я могу это принять, как должное. У меня все равно нет выбора…
– Лаэрт!
– Извини, – коротко ответил он. – Я больше не поставлю тебя в неловкое положение.
Лаэрт положил жемчуг ей на ладонь и ушел. Брисигида некоторое время смотрела ему вслед, чувствуя, как глаза предательски щиплет. Несколько раз она глубоко вдохнула и выдохнула, потом вернулась в шатер к раненым.
– И как вы только едите эту гадость, – покачал головой один из раненых, канонир из сардан, которые пытались свалить антимага. – Столько еды с собой везем: рыба, мясо, сыры…
– Не приставай к девушке, – осадил его пожилой офицер с соседней койки, Тольн. В драке на корабле он потерял мизинец, но пальцев все равно осталось пять. Тольн Шестипалый – так его звали моряки. – Я слышал, сарданы вообще гусениц едят. И змей.
– Да что бы ты понимал в этом, старый пень, – осклабился другой сардан. – Гусеница жирная и сладкая. А змею даже перчить не надо – и так вкусная! А это… склизкая штука какая-то.
– Так она ж пожарена! – хмыкнул Хольгер. – Ты бы попробовал хоть.
Моряки продолжали препираться. Брисигида едва ли их слышала. Иногда она невпопад отвечала на их шутки. Взгляд оставался прикован к двум крохотным жемчужинам нежного персикового цвета.
Вскоре вернулась Цефора с двумя кувшинами: маленьким, с вином, и большим глиняным – с пивом для обитателей шатра. Те сразу уселись за большим столом в дальнем углу большого шатра и стали разливать темный ароматный напиток. В отличие от мужчин, целительница сразу поняла, что с Брисигидой что-то не так.
– Лаэрт тебя обидел? – нахмурилась Цефора. – Что он сказал?
– Ничего такого, – всполошилась Брисигида. – Это скорее я его обидела. Он так старается…
– Лаэрт совсем тебе не нравится? – удивилась целительница. Она пододвинула к Брис кубок с вином. – Такой видный парень, веселый. Дурачится правда много, но это с возрастом пройдет. Не до конца, конечно…
– Я знаю, – едва слышно шепнула жрица. – Он славный.
– Тогда в чем дело?
Брисигида снова уставилась на жемчужины. Но она будто видела что-то совсем другое.
– Не знаю, как объяснить, – ответила наконец девушка. – Я не могу связать себя браком или любовными узами. Мой близкий человек будет неизбежно страдать рядом со мной. Мой долг перед Триединой…
– Мне кажется, ты преувеличиваешь, – Цефора отпила из своего кубка. – Разве Триединая не прославляет любовь во всех ее проявлениях?
– Я не отказываюсь от любви, – попыталась объяснить Брисигида. – Просто… какой мужчина смирится с тем, что его женщина подвергает себя опасности, пусть даже ради высшей цели? Мы должны вернуть жизнь Феликсе. А потом помочь ей вступить в законные права императрицы.
– Ну, и тогда ты наконец освободишься от своей великой миссии? – улыбнулась Цефора.
– Что ты! – отмахнулась жрица. – Придется восстанавливать жречество с нуля. Меня готовили к тому, чтобы возглавить храм, и я должна это сделать. Прежняя Верховная жрица не была замужем. И мне не стоит.
Целительница покачала головой.
– Сдается мне, что это большая жирная отговорка, – заявила она. – А на самом деле ты просто боишься привязаться к кому-то. И сама себя обманываешь.
Брисигида не ответила. Она повертела в руках кубок, подняла его в сторону Цефоры и залпом опустошила.
* * *
Через пару дней Акыр объявил, что команда готова к отплытию. Брисигида раздала всем амулеты и проверила, чтобы каждый надел защиту. Бутылки и другие сосуды с маятниками уже расставили по всем уголкам «Ока Бури». Оставалось только благословить фрегат.
– Дани, пожалуйста! – взмолилась Брисигида. – Ты же понимаешь, как это важно!
– Все, не смотри на меня так! – сдался оборотень. – Да, я понимаю. Я с тобой помолюсь. Откачивать меня сама будешь!
Феликса усмехалась, слушая их перепалку. Данатос почему-то очень стеснялся эффекта от своих молитв и медитаций. Как помощник чиновника, который не хочет слишком часто дергать своего начальника по пустякам.
– Наверное, именно поэтому тебе доверена такая сила, – вмешалась она в их разговор. – Ты не жаждал ее и не просил, боишься злоупотребить данным тебе. Если кто и имеет право просить о чем-то высшие силы… – Феликса положила руки на плечи Брисигиды и ее брата, – так это вы двое. Без защиты Великой Матери я буду как приманка для этой демоницы.
Данатос посмотрел на нее из-под нахмуренных бровей, и напряжение в его лице заметно ослабло. Он сжал губы и серьезно кивнул. Брисигида опустила веки, наклонила голову и улыбнулась.
– Идем, братец, – сказала жрица спустя несколько секунд.
Они ушли к кораблю. Закатное солнце золотилось на светлых прядях Брисигиды и медовых локонах Данатоса. Феликса бросила на них еще один взгляд и отправилась проверять собранные вещи.
У тюков сидела Маронда. Она держала перед глазами маятник с желтым топазом, ее гадальный амулет. Кристалл на длинной цепочке окутывало теплое карамельное свечение. Глаза старой волшебницы тоже светились: глазные яблоки выбелились от этого сияния. Феликса как можно тише подошла к небольшому свертку с вещами, которые брала с собой с корабля – не хотела помешать наставнице.
– Ты мне не помешаешь, не крадись, – отреагировала Маронда, не отрываясь от своего занятия.
Феликса хмыкнула. Старуха благоразумно не стала погружаться в видения незадолго до их отправления; она просматривала только ближайшие вероятности.
– Какие прогнозы? – спросила девушка, как только убедилась, что в ее свертке все на своих местах.
– Темна вода во облацех, – протянула Маронда. – Сплошные обрывки, абсолютно бессвязные.
– Ничего удивительного, – прокомментировала Феликса. – Мы ведь собираемся плыть к месту обитания демона. Аура островов наверняка схожа с астральным планом.
– В астральный план я бы залезла, – проворчала старуха. – Ненадолго, но я такое уже делала.
– По словам Брисигиды, это очень древняя сущность, – вспомнила чародейка. – Возможно, ей требуется еще более специфическое окружение.
– Все верно, – подтвердила Маронда. – Мне удалось почувствовать ауру в обрывках видений. Другое дело, что нам это ничего не дало. Разве что…
Феликса уловила напряжение в голосе наставницы.
– В чем дело? – девушка тоже невольно напряглась.
– Это напомнило мне то место, где ты оказалась после удара Беора, – тихо проговорила колдунья. – Твой лимб, который на самом деле не лимб.
– Значит, мои предположения верны, – обрадовалась Феликса. – Проклятые острова как-то связаны с Островом Жизни и источниками живой и мертвой воды.
– Боюсь, есть и другое толкование этой связи, – глаза Маронды потухли, и она опустила руку с маятником. – Демон на островах имеет власть над мертвыми.
– Несомненно имеет, – Феликса не позволила себя напугать. – Я ведь уже почувствовала ее зов. Но я уверена, что источник ее силы…
– Возможно, – прервала ее наставница. – Тем опаснее для тебя это плавание.
Феликса опустила глаза. Она и сама думала, не будет ли разумнее ей остаться на берегу и довериться своей команде. Чародейка все еще сомневалась, что поступает правильно, отправляясь вместе с остальными.
– Думаешь, мне не стоит плыть туда? – все-таки спросила Феликса.
– У тебя нет выбора, – уверенно ответила Маронда. Она оперлась на посох, охватив древко двумя руками. Сгорбленная, с опущенными плечами, она напоминала старую дворовую кошку, которая учуяла мышь, но поняла, что не сможет ее достать. – Тебе необходимы ежедневные процедуры. Без них смерть и безумие овладеют тобой несравнимо раньше, и ты по воде помчишься туда, к этой демонице. Образно выражаясь.
Перспектива звучала безрадостно, но Феликса выдохнула. Она рассуждала примерно так же и обрадовалась подтверждению своих выводов.
– Идут, – Маронда посмотрела куда-то за груду тюков и сумок. – Думаю, можно грузиться.
Феликса обернулась и увидела Брисигиду. Одну.
– Дани? – волшебница заглянула подруге в глаза.
– Приходит в себя, – успокоила ее жрица. – Лаэрт и Ранжисона помогли ему пройти по сходням, так что Данатос уже на борту. Акыр сказал, можно грузиться.
– Славно, – прокряхтела Маронда. – Я так скучала по морской болезни…
Старуха подхватила небольшую котомку с пожитками и заковыляла к кораблю. Феликса закинула на плечо свой сверток и отправилась за ней.
Солнце опускалось у нее за спиной, обещая недолгий, но трудный путь.
* * *
– Все ушли с кораблей? – осведомился Акыр. Кистень и Ранжисона согласно кивнули. – Хорошо. Дамы, можно погружать.
Маронда и Феликса стояли наготове у борта лицом к двум захваченным фрегатам. На кораблях спустили и убрали все паруса и канаты, трюмы опустошили, унесли всю мебель, ковры, посуду – в общем, все, что может повредить морская вода. Теперь, когда и команда с них отплыла, фрегаты можно было прятать под толщей воды.
– Глубина? – обратилась Феликса к лоцману.
– Достаточная, – откликнулся тот. – Лот дна не достиг.
Маронда расправила плечи, отвела левую ногу назад и выбросила обе руки вверх и вперед. Феликса повторила те же движения секундой позже. Некоторое время ничего не происходило. У Феликсы на висках выступили и скатились несколько крупных капель пота. Когда лоб и шея чародейки стали полностью мокрыми, вода у бортов забурлила. Вскоре обшивка скрылась за поднявшейся морской пеной.
– Поднажмем! – хрипло крикнула Маронда. Рыжие с проседью пряди облепили морщинистое лицо.
– Давай! – отреагировала Феликса. Рев воды заглушал большинство звуков и заставлял их повышать голос.
Пот струился у волшебниц между лопаток. Роба облепила старухе спину; Феликса дрожала от ветра, холодящего намокшую рубашку. Толща воды продолжала расступаться под влиянием их совместных усилий. Прозрачные сине-зеленые валы вздымались уже на несколько человеческих ростов. Остовы кораблей скрылись за бликующими волнами.
– Отпускаем! – скомандовала Маронда.
Феликса одновременно с наставницей начала медленно опускать руки. Пальцы у обеих мелко подрагивали. Они не могли просто отпустить воду в одно мгновенье: тонны жидкости поломали бы мелкие детали такелажа и оглушили морских обитателей.
– Потихоньку… – шептала себе Феликса.
Наконец последние капли влились обратно в океан. На месте кораблей осталось едва заметное волнение – остатки образовавшихся от заклятия водоворотов.
– М-да, – утерла пот Маронда. – Поднять их будет не легче.
– Зато полезно для сердца, – съехидничала Феликса. – Мне-то, мертвячке, без разницы, а для тебя отличная профилактика.
– Ишь, языкастая! – хмыкнула старуха. – А, все равно – твоя правда. Полезно косточки-то поразмять. Все, ребята. Дайте мне кадушку пресной воды, и можем плыть дальше.
– Мне тоже, – попросила Феликса и вдруг закашлялась.
Брисигида бросилась к ней, обхватила за плечи и заглянула в глаза.
– Ты в порядке? – спросила она.
– Да, – просипела чародейка. Откашлялась и продолжила: – Все хорошо. Мне просто не по себе от близости этого тумана. От одного вида становится холодно…
– У тебя кровь! – ахнула Брисигида.
Феликса коснулась губ и увидела на руке алое пятно.
– Что это… – прошептала девушка. – Я ведь не настолько напряглась. Не понимаю…
Жрица уже шептала под нос молитвы, ее руки окутало знакомое золотое свечение. Но вкус железа на губах Феликсы стал еще сильнее. Она уже ощущала, как горячие капли стекают из уголка рта.
– Не помогает, – простонала Брисигида и достала из поясного кошеля свой маятник с зеленым флюоритом, чтобы усилить действие исцеляющих чар.
Феликса не смогла уследить за собственным движением: рука дернулась, выбив маятник.
– Прости, – крикнула чародейка. – Я не специально! А-а-ах…
Феликса опустилась на колени, скрученная внезапным спазмом. Брисигида подобрала свой маятник и достала еще один, из тех, которые собирали информацию о демоне в тумане островов. Между бровями пролегла глубокая морщина. Кристаллы раскручивались на цепочках над телом волшебницы, скорчившейся и кричайщей от боли.
– Туман, – проронила Маронда. – Брисигида, туман!
Сосредоточенная жрица нашла взглядом брата и кивнула ему. Данатос достал из кармана связку тонких прутьев и трав, перетянутых прядью его волос, высушенной водорослью и кожаным ремешком. Он снял ремешок, растер в руках травы и переломил прутья. В то же мгновение корабль затянуло светлой дымкой. «Око Бури» теперь плыл в пузыре теплого света. За его пределами белый туман, еще несколько минут назад вздымавшийся стеной в сотнях метров от них, жадными плетьми пытался облепить борта.
Феликса на палубе затихла и мелко задрожала. Брисигида провела над ней флюоритовым кристаллом, и чародейка задышала ровнее и опустила веки. Она погрузилась в глубокий сон.
– Эта тварь ее запомнила, – прозвенел голос Брисигиды. – Запомнила и попыталась с ней расправиться.
– Нет, – возразила Маронда. – Демоница не пыталась убить Феликсу. Это предупреждение. Она увидела в ней опасного противника и стала искать слабину.
– И нашла, – Брисигида склонила голову и коснулась лба костяшками пальцев. – Ведь это было на поверхности.
– А как же маскировочный амулет? – нахмурился Данатос.
– Он не защищает подобное от подобного, – рассеянно отозвалась жрица.
– Что? – не понял тот.
– Если демоница управляет некротической энергией, спрятать от нее мертвеца в разы сложнее, чем живых, – пояснила Маронда. – Мы этого не учли.
– Я не учла, – поправила ее Брисигида. – Это моя вина…
– Прекрати, – прервал ее брат. – Без толку искать виноватых и ругать себя. Ты могла истратить все силы, пытаясь замаскировать Фель, и все равно ничего не добиться. Сама это знаешь.
Брисигида неуверенно кивнула.
– Я отнесу ее в каюту, – оборотень положил ладонь на плечо сестры. – Помни, что мы услышали на берегу, – добавил он шепотом. – Голос Триединой, ты помнишь?
– Смерти нет, – шепнула Брисигида. – Я помню.
Акыр вопросительно посмотрел на них. Горец побледнел и глубоко дышал. За его руку цеплялась Дина – такая же бледная, с широко раскрытыми глазами.
– Вперед, – скомандовала Маронда. – Чем быстрее мы доберемся до бестии, тем лучше для Феликсы.
Кистень переложил руль, не дожидаясь приказа капитана, и «Око Бури» нырнул в туман – одинокий светлячок среди белой мглы.
* * *
Тишина давила на моряков. Матросы третий раз перемывали палубу. Кистень лихорадочно чистил свой многозарядный арбалет, ногу, пистоли и саблю – а потом начинал заново. Ранжисона и Таджи резались в «пьяницу» на пустой бочке, не особо следя за соблюдением нехитрых правил. Акыр вертел в руках складную подзорную трубу, ставшую абсолютно бесполезной в погодных условиях архипелага.
– Такое ощущение, что мы плаваем кругами, – бурчал Лаэрт. – Как вы вообще ориентируетесь в этом молоке?
– Здесь течение, – откликнулся Кистень. – И не одно. Я пытался сменить курс, но каждый раз попадал в новые течения, ведущие к одной точке. Середина архипелага.
– Мы в ловушке? – нахмурился Данатос.
– Не то чтобы, – Кистень досадливо дернул непослушный шомпол. – При желании можно развернуться. Только ветра здесь нет. Придется на веслах выгребать или магией какой.
– Моя не работает, – напомнила Дина. Она помогала матери смешивать лечебные мази, чтобы не скучать.
– У меня со стихийной магией тоже беда, – прокомментировала Маронда. – Если это место похоже на астральный план, так и должно быть. В этом случае сработает только тайная магия.
