Текст книги "Мертвая вода (СИ)"
Автор книги: Алиса Локалова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
– Что значит – не отдают? – нахмурился Дани. – Я могу хорошо заплатить.
– Одну из девушек Беора хотел выкупить торговец, – принялась объяснять Кассандра, – и тот согласился. Сказал, что ему привезут девушку через два дня. На один день он отдал ее своим людям, – голос сорвался, пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть, прежде чем продолжить. – А весь следующий день два лекаря приводили ее в чувство. Она ни слова не произнесла, даже когда ее усадили в шлюпку и повезли к покупателю. Будто разучилась говорить.
Данатос стиснул зубы. Касе показалось, что она слышит глухой низкий рык, клокочущий у него в груди.
– А что, если я скажу, что мне нужна девушка на несколько дней? Или даже недель? – спросил он. – Это не выкуп. Скорее аренда.
– Но тогда тебе придется привести меня обратно, – Кассандра не понимала, к чему он клонит.
– Зачем? – улыбнулся Данатос. – Чтобы ты и дальше ждала, пока какой-нибудь похотливый ублюдок решит купить твое время у Магрун? Я не собираюсь возвращать им то, что по определению не может никому принадлежать.
Кася дрожала от мысли, что весь этот кошмар может кончиться. Но если ее найдут, если ее снова поймают… «Лучше совсем не жить, – подумала она, – чем даже не пытаться».
– Не бойся, – подбодрил ее юноша. – Нас не так-то просто найти, и еще сложнее – заставить делать то, что мы не хотим. И, насколько мне известно, Блода сейчас нет на островах.
Кася улыбнулась сквозь слезы и хотела сказать что-то в знак согласия, но смогла только кивнуть.
– Вот и славно. Слезы не вытирай. Пусть твоя мегера думает, что я мерзкая скотина, как ее друзья пираты.
Глава 7
Стальная гарпия
– Данатос купил… Что? – Брисигида не верила своим ушам.
– Не что, а кого, – веселился Лаэрт. – Уже третья дама к вашей девчачьей банде!
Феликса слушала Лаэрта, опершись о ствол старого раскидистого дуба. Но смотрела только на Данатоса, непривычно мрачного, с тяжелым, озлобленным лицом.
– Утихни, – тихо пророкотал оборотень. – Я обещал все объяснить – я объясню. Будь добр воздержаться от своих острот до тех пор.
Следом за ним семенила невысокая девчонка – совсем молоденькая, худенькая и насмерть перепуганная. Она смотрела только себе под ноги, изредка косясь на непомерно высокого по сравнению с ней Ранжисону. Канонир, похоже, пребывал в таком же настроении, что и оборотень; периодически он гулко стучал себя кулаком в грудь и раздувал ноздри.
– Нехрен тут объяснять, – проворчал подошедший Кистень. – Тоже мне, агент Тайной канцелярии! Башкой-то подумай.
– Да подумал я, – обиделся Лаэрт. – Хотел пошутить, чтобы разрядить обстановку…
– Когда нас взяли в плен, – пробасил Ранжисона, – мы тоже шутили. Но мы – воины. А ты шутишь над девочкой.
– Все в порядке, – пискнула девочка из-за спины Данатоса. – Мама говорила, что беды боятся смеха. Если над бедами шутить, они уходят.
Феликса улыбнулась.
– Твоя мать, похоже, была стойкой женщиной, – она подошла и протянула девочке руку. – Здравствуй. Я Феликса.
Девочка слегка напряглась, но подала руку.
– Кася…
– Это ведь не полное имя? – удивилась Феликса.
Девочка вдруг хихикнула.
– Нет. Кассандра.
Она остановилась и зарделась от всеобщего внимания.
– Ты была в плену, Кассандра? – тихо спросила волшебница.
Кася закивала и снова опустила голову, шмыгнув носом. Данатос повернулся к ней:
– Эй, все в порядке, – он присел на корточки, чтобы заглянуть ей в глаза. – Ты свободный человек. Ты среди друзей. Даже этот жуткий темнокожий дядька, – Ранжисона в ответ на его слова расплылся в добродушной жемчужной улыбке, – твой друг. И тот одноногий сквернослов, – Кистень карикатурно поклонился, – и даже наш хмурый капитан.
Акыр и правда насупился и молчал больше обычного.
Кассандра кивнула, и Данатос отвел ее к костру, где Цефора готовила на всех еду. Он представил ее и тихо попросил:
– Не расспрашивайте ни о чем девочку. Дайте ей несложное дело в руки, а еще лучше – расскажите о себе. Как жили в своем небольшом городе. Как Дина училась магии. Про нашу одиссею, неприятности Феликсы и Ринны. Про предстоящую битву с пиратами лучше помалкивайте.
Цефора укоризненно посмотрела на него, мол, и так все понятно, и кивнула. Позвала Касю к себе, познакомила с Диной, дала обеим по большой рыбине – чистить.
Данатос, постепенно успокаиваясь, ждал всех у шатра Брисигиды, где по негласной традиции проводились теперь все советы. Маронда, Лаэрт, Брисигида и Феликса пришли сразу. Акыр, Кистень и Ранжисона – чуть позже. Ранжисона шел в сопровождении Ринны – к ней он относился с особым благоговением и считал необходимым держать в курсе всех дел. Данатос только порадовался ее присутствию.
– Я увел Кассандру от портовых проституток, – начал он, когда все собрались. – Все они были свободными женщинами. У Кассандры я увидел следы от кандалов и понял, что она рабыня. Я не мог иначе. Я оплатил ее на две недели, потому что выкупить рабыню у Блод Беора…
– … все равно, что убить, – закончила за него Ринна. – Догадался поговорить с девушкой, прежде чем выкупать?
Оборотень кивнул.
– Ну а как же мы с ней дальше? – вздохнул Кистень. – Нельзя было, конечно, оставить девку в порту. Но и в море ей с нами идти – разумно ли? Может, в деревню какую отвезти?
– А то ты не знаешь, как с девками в деревнях обращаются? – сплюнул Акыр. – Она ж одна. Будет такой же рабыней, только для крестьян безмозглых. Стирать за всеми, жрать всем готовить, пахать, детей нянчить. И своих рожать. Скорее всего – каждый год. И никто отцом не назовется.
– Так, а в городе к кухарке какой приставить? – предположил штурман.
– Будет подавать еду в тавернах – кончится тем же, – хмуро отозвался Ранжисона. – Как же так вообще вышло, что разбойник, могучий суровый мужик, девками торгует? Даже для того, кто выбирает противника слабее и не ищет воинской доблести, брать женщину против ее желания – величайший позор! Кто не может привлечь женщину, не может привлечь ни удачу, ни славу – так говорит мой народ.
– Женщину?! – взорвался Данатос. – Эта девчушка максимум года на три старше Дины. Нет ни одной цивилизованной страны в мире, где она считалась бы совершеннолетней!
– Так я и ушел из племени, – вполголоса буркнул Акыр. – Когда меня пытались женить на четырнадцатилетней девочке, которая еще в куклы играла. Мы даем двенадцатилетним копья, но даже горцы не отправляют детей на войну и в бордели.
– Если бы я оставил все как есть и прошел мимо… – начал Данатос.
– Если мы начнем проходить мимо таких вещей, – подняла голову Феликса, – все вокруг станут, как Блод Беор. Я не хочу жить в мире, где постоянно происходят подобные вещи. Мы найдем девочке такое место, где ее не обидят. На материковой части Палании есть учебное заведение для чародеек, интернат для девочек. Маронда, помнишь, ты рассказывала?
Старая волшебница кивнула.
– Да, и правда, мысль хорошая. Учиться ее, конечно, не возьмут, а вот кухаркам помогать – запросто. Это будет уже не таверна, среди женщин ей ничего не грозит. Ринна, а ты, кстати…
– Ну уж дудки! – оборвала ее охотница. – На материк я больше не ногой. Женщины там, не женщины – решили к дьяволу в пекло, значит, решили. А ну как демон мой меня там сцапает, а? Смогут паланийские чародейки справиться с ним?
Феликса и Маронда переглянулись. Брисигида посмотрела на них и покачала головой:
– Я за то, чтобы Ринна осталась с нами. Только так можно наверняка обеспечить ее безопасность. Даже если паланийские чародейки совладают с демоном огня, Ринна при этом может не выжить.
Феликса согласно кивнула и снова уставилась себе под ноги.
– Добро, – Акыр хлопнул ладонями по коленям. Казалось, он повеселел от принятого решения. – К тому же, на материке можно будет докупить недостающий гематит. Вы ведь за ним к девкам пошли? Бусы их скупать?
Лаэрт и Данатос подтвердили, и оборотень передал Брисигиде добычу.
– Да, этого маловато, – жрица погрустнела. Ранжисона с любопытством заглянул ей через плечо.
– Ранжисона болван! – сардан картинно стукнул себя ладонью по лбу. – У меня тоже есть такие бусы, – признался он, нашаривая что-то в объемном кошеле. – Вот!
Он стал вытягивать из кошеля длинную нить черных, радужно поблескивающих пластин, как фокусник на ярмарке – платки из рукава. Нить была неимоверно длинной, несколько раз обмотать вокруг шеи – и еще останется немалая дуга из овальных гематитовых пластинок. Брисигида смотрела на бусы, как на самое драгоценное сокровище.
– Невеста подарила свои бусы мне перед моим изгнанием, – признался сардан, – в знак того, что будет ждать. Это бусы из дара горы. Она будет счастлива, если узнает, что ее подарок защитил Ранжисону от демонов!
Брис всплеснула руками и порывисто обняла огромного сардана.
– С этим можно работать, – восхищенно выдохнула она. – Мы будем готовы через день-другой! Спасибо, дружище.
Ранжисона снова расплылся в своей сияющей улыбке.
* * *
Джамир уже несколько дней шел по тундре. Жажда становилась практически невыносимой. Пресная вода у него закончилась еще вчера. Он знал, что если не найдет источник воды, скоро начнет сходить с ума. Пока его выручало только то, что живность в тундре непуганная, охотиться на нее не слишком сложно.
Когда у него закончилась вода, он перестал жарить дичь. В сыром мясе больше влаги. Поначалу его тошнило от запаха крови. Мясо приходилось резать на мелкие кусочки – рвать сырую плоть зубами оказалось слишком тяжело. Целый день он заставлял себя проглатывать мясо и запивал его кровью. К вечеру он решил, что если на следующий день не найдет воды, то перестанет себя истязать.
Спал Джамир мало и очень тревожно. Ему снилась деревня в предгорьях, где он родился. Ощущение голода, постоянной жажды и усталости были родом оттуда – в Цитадели антимагов он привык к другим проблемам. Он снова видел себя в собачьей будке, но во сне рядом не сопел мохнатый пес, который позволял греться о свой бок. Проснулся Джамир еще до первого луча рассвета от невыносимого ощущения паники. Десны зудели немилосердно. Антимаг встал, оперевшись на древко глефы, и двинулся дальше.
Ближе к закату ему повезло. Он погнался за крупным оленем, но, конечно же, не догнал. Он и не думал, что догонит. Джамир просто увидел, что у оленя мокрые копыта, и рассудок антимага помутился. Придя в себя, он по оленьим следам доковылял до небольшого озера среди топких кочек в остатках желтоватого стланика. Там же, у озера, напившись и порадовавшись возможности есть жареное мясо, Джамир и заночевал. Утром он собирался повернуть на запад.
Он уснул крепко, гораздо крепче, чем последние дни. И даже увидел сон.
Во сне он летел низко над зарослями карликовых деревьев и кустарника. Тундра расстилалась во все стороны, куда доставал взгляд. Тонкий убывающий месяц чуть заметно бликовал на поверхностях маленьких озер, которых становилось все больше и больше по мере того, как его несло над тундрой. Между всхолмий и низин вилась бледная золотая дымка, будто кто-то провел огромной лучиной по земле, оставив дорожку из прозрачного сияющего тумана. Золотистая ленточка вильнула, и Джамир увидел небольшой пролесок, а за ним – приземистый домик с дерновой крышей, едва заметный в ночной тундре. Домик-землянка скрывался за ползучими зарослями, но возле самой крыши в крохотном окне горел огонек – белый, нежный и трепетный, как летняя бабочка.
Наутро он проснулся свежим и полным сил. И двинулся дальше на юг.
* * *
Брисигида не заметила, как прошел день. Для зачарования гематитовых амулетов приходилось раскачивать их на длинных нитях, как маятники. Красные камни она распределила по импровизированным сосудам – глиняным и стеклянным пузырькам от мазей, притираний, зелий, а также по бутылкам и флягам от спиртного. Даже Кистень отдал для общего дела свою серебряную флягу с гравировкой в виде голой русалки, с печальным вздохом и жалобным лицом, но отдал. Каждый камешек был подвешен к пробке, пробки запечатаны воском, в итоге внутри сосудов камни как бы зависали в толще жидкости – отвара чертополоха, крапивы и полыни. Закупоркой занимались в основном Ринна, Цефора и Дина, как самые ловкие и аккуратные члены команды.
Гематитом Брисигида занялась позже. Феликсу к зачарованию она все-таки не допустила – боялась осквернить амулеты. Та, казалось, отнеслась к этому с пониманием, но очередное напоминание о смерти ее расстроило, и она снова отправилась шляться по берегу. Брис краем глаза успела заметить, как за ней потянулся Данатос, но не придала этому значения. Маронда помогала ей развешивать гематитовые маятники, но наводить чары отказалась наотрез.
– Довольно с меня чистюльной магии, – проворчала волшебница. – Мне распихивания щитов по бутылкам хватило. Втроем делали, а все равно умаялась. Терпеть не могу всю эту чехарду, уж больно к жречеству близко. А я в этом и так не сильна!
– Но я не справлюсь одна! – возмутилась Брисигида.
– А куда ты торопишься? – резонно заметила старуха. – Гонит тебя кто с острова? Отдыхай, спи, потом снова за работу. А будет скучно, я тебе на цимбалах сыграю. Я даже это делаю лучше, чем перенаправляющие чары.
– Может, зря я отказалась от помощи Феликсы? – засомневалась жрица. – И ее расстроила, и сама надорвусь…
– Не драматизируй, – фыркнула Наставница. – Как бы ее магия вместо перенаправления не начала притягивать демона. Ты же знаешь, как их тянет на мертвечину.
Брисигида вспыхнула.
– При всем уважении, гроссмейстер Маронда…
– Ой, все, – махнула рукой та. – Больно ты над ней трясешься. И над собой – тоже, причем когда не надо. Поработай над амулетами три-четыре часа и отдыхай. А я пойду соберу себе брусники с листом, что-то мочевой пошаливает…
Хрипло напевая что-то себе под нос, Маронда ушла от ее шатра и поковыляла в сторону выхода из лагеря, оставив Брисигиду в одиночестве. Жрица вздохнула и принялась за работу, монотонную, нудную и изнуряющую. Теплый закатный свет окрашивал блики на гематитах в охру и багрянец. Брис невольно залюбовалась на их разноцветное сияние…
…И не заметила, как уснула мертвецки глухим сном без всяких сновидений. Ветер позвякивал заготовками-маятниками, убаюкивая ее, заставляя провалиться в сон все глубже.
Проснулась она в глубокой тьме на лежанке у костра, укрытая толстым шерстяным одеялом. Рядом с ней кто-то тихо играл на свирели; тренога с маятниками стояла рядом с ее шатром, накрытая мешковиной. Брисигида не спешила показывать, что проснулась – боялась смутить музыканта.
– У тебя дыхание изменилось, – свирель умолкла. Брисигида узнала голос Лаэрта и невольно вздохнула.
– Ты меня сюда перенес? Спасибо, – тихо ответила она. – Ты давно играешь на свирели?
– Научился, пока ты болела, еще в Бедеране, – так же тихо сказал Лаэрт. – У меня руки начинали дрожать, когда я видел тебя без сознания, – вдруг признался он. – Пришлось их чем-то занять. Я решил научиться чему-то, что могло быть тебе приятно.
Жрице вдруг стало нестерпимо жарко. Она порадовалась, что в темноте ее лица толком не видно. Брисигида всегда легко краснела. Самое неприятное – ей было нечего сказать в ответ.
– Я понимаю, – Лаэрт прервал повисшее молчание. – Мои попытки понравиться тебе наверняка доставляют уйму неудобств. Ты не должна отвечать, – он уже привык к тому, что она каждый раз не могла подобрать слов для своих мыслей о нем и его ухаживаниях.
– Ты стараешься понять, – быстро сказала Брис, – но ты знаешь не все. Ты ведь не можешь знать, что у меня в голове. Есть причины, по которым я не принимаю знаки внимания вообще ни от кого, никому не отвечаю взаимностью.
– Знаешь, что я понял, когда Феликса выпила мертвой воды тогда в пещере? – Лаэрт пересел с бревна к ней на лежанку. Брис помотала головой. – Что мое отношение к тебе не зависит от твоей взаимности. То, что ты меня не гонишь – уже огромная радость.
– Это единственное, что я могу, – выдавила Брисигида. – Но все равно – это как-то неправильно. Ты привык быть популярным среди женщин…
– Ты очень деликатно намекаешь на то, что я бабник, – усмехнулся Лаэрт.
– Важно не это! – Брис села и повернулась к нему. – Ну, то есть, я не могу сказать, что меня это совсем не волнует, – она запнулась. – Просто я не могу отделаться от ощущения, что лишаю тебя чего-то. Я чувствую себя виноватой.
Лаэрт в голос расхохотался. Из ближайшего шатра послышалось недовольное бурчание.
– Какая ерунда! – он широко улыбнулся. В темноте блеснули белые ровные зубы. – Строго говоря, ты тут вообще ничего не решаешь. Я имею в виду, – поспешно добавил он, – ты не можешь заставить меня относиться к тебе иначе. А значит, если кто и должен чувствовать себя виноватым, то только я. Хотя мне было бы немножко легче, если бы ты объяснила, почему избегаешь подобного рода… эээ… отношений.
– Если я объясню, ты начнешь со мной спорить, – Брисигида поджала губы. – Мне сейчас не до этого. Пойми, если Фель не вернется к нормальному состоянию, она не сможет заявить свои права на трон.
– Почему? – нахмурился Лаэрт. – Из-за того, что некромантия вне закона?
– Не только, – серьезно сказала Брис. – Технически можно доказать, что это не совсем некромантия. Другое дело, что мертвецы бесплодны. В Арделорее правителю нельзя восходить на трон, если он бесплоден. Она не сможет претендовать на трон на законных основаниях.
– Уговорить бы ее сначала, – фыркнул Лаэрт. – Помнишь, как она отреагировала? Сделала вид, что это ее не касается. Приказ императора, я имею в виду.
– Сначала она не хотела быть чародейкой, – усмехнулась Брисигида, – и вот она одна из самых многообещающих выпускниц. Теперь она не хочет править. Готова поспорить, она войдет в историю как великая императрица.
Бывший шпион хохотнул.
– Как насчет великого тирана? – пошутил он. Брисигида цокнула языком.
– Да ну тебя! – буркнула она. – Знаешь, когда-то я тоже думала, что таким, как она, нельзя давать в руки власть. Она так изменилась после переворота. После смерти родителей.
– Ты скучала по ней? – спросил вдруг Лаэрт. – Ты была ее единственной настоящей подругой, так?
– Наверное, – нерешительно ответила жрица.
– А она для тебя? Почему вы подружились?
Брисигида долго молчала. Вспоминала их знакомство.
– Тебе знакомо понятие дихотомии? – спросила она наконец.
– Конечно, – Лаэрт тряхнул головой. – Единство и борьба противоположностей. Я хорошо учился во время офицерской подготовки. И философию любил.
– Тогда ты должен понять, – грустно улыбнулась Брис. – Мне всегда легко давалось общение с людьми. Ей – тяжело. Я ненавижу драки, я ведь целитель. Для нее вся жизнь – сражение, а исцеляющая магия ей дается с невероятным трудом. Мы сошлись, потому что оказались очень разными. И потому всегда знали, какой реакции ждать друг от друга.
Лаэрт понимающе хмыкнул. Хотя их с Данатосом дружба зарождалась иначе, он знал, каково это. Он тоже мог во многом противопоставить себя Брисигиде.
– Знаешь, – он наклонился к ней и перешел на шепот, будто рассказывал тайну, – это ведь первый раз, когда мы разговариваем вот так.
– Так – это как? – так же шепотом спросила Брис.
– Как друзья, – Лаэрт закатил глаза. – Я к тебе не пристаю и не пытаюсь пошлить.
– А мне не приходится тебя осаживать, – прыснула жрица.
– Точно, – притворно вздохнул Лаэрт. – Придется немного нарушить эту идиллию.
Брис жалобно посмотрела на него, но он всего лишь достал из-за пазухи сверток с подарком.
– Давай договоримся, что это не в рамках ухаживаний, – осторожно сказал Лаэрт. – Я просто подумал, что эта штука тебе пригодится. Спокойной ночи.
Он оставил сверток рядом с Брис и ушел в темноту в сторону своего шатра. Брис развернула сверток. Зная Лаэрта, она думала, что там будет какое-то украшение или просто безделушка. Но подарок ее удивил. Это оказалась маленькая крепкая щетка для волос.
Брис вспомнила, как на корабле жаловалась, что никак не может расчесать волосы. Ее щетка осталась в их убежище в Бедеране, а с собой она взяла только костяной гребешок. У него зубья ломались, когда она пыталась им расчесаться. Лаэрт же не просто запомнил – он нашел на Гардйо точно такую же щетку, какую она потеряла. Даже лучше.
Брис так и уснула у остывающего костра под теплым шерстяным одеялом, сжимая в руках новую щетку.
* * *
Под большим навесом у высокой скалы Феликса собрала всех на военный совет. Так она назвала их план сражения с Блод Беором и его небольшой флотилией.
– Корабли Беора держат курс с юга, – девушка расстелила большую карту Паланийских островов, добытую на Скьортальне. – Мы выманим его к восточному мысу Скьортальна и поведем сюда, – она указала на фьорд, где «Око Бури» прятался во время их последнего визита на остров. – Акыр?
– Все так, – кивнул капитан. – Мы успели изучить берега и воды в этом месте. Расположение скал и рифов позволяет маневрировать, и нам это будет делать удобнее, чем Беору, если ждать его между этими рифами, – горец отметил на карте две едва заметные точки. – Лоцманы Блода наверняка хорошо знают эти места, так что мы расставим им ловушки.
– Этим займусь я, – произнесла Маронда. – Больших усилий не потребуется. Подниму пару тонких скал со дна. Если повезет – на них напорется один из фрегатов или бриг. Шлюп для нас особой угрозы не представляет.
– Верно, – подтвердил Акыр. – Шлюпу достаточно снести мачту. Имперский фрегат, копию нашего, – капитан махнул рукой в сторону берега, – будем брать на абордаж. Если все пойдет по плану, мы захватим корабль целым. Лаэрт, вы продумали наступление?
– Да, – ответил тот. Он был очень серьезен. – Ранжисона и его парни будут управлять не только пушками, но и баллистами. Мы подготовили цепи для повреждения такелажа, книппели * и картечь. Я и Данатос пойдем в авангарде. Ринна высказала пожелание прикрыть нас, ей будет нужно место на верхней палубе с хорошим обзором. Или, возможно, будет лучше подготовить для нее марс.
Акыр и Феликса одобрительно закивали.
– Мы с Марондой пойдем с берега, – волшебница снова указала на карту. – По словам Акыра, самая высокая скала – здесь. Брис останется на борту, – жрица жестом выразила согласие, – для поддержки абордажной команды. А теперь самое главное, – она посмотрела на Акыра и Цефору. – Среди нас есть те, кто не может и не должен участвовать в бою. Я не хочу, чтобы Дина снова пострадала из-за разборок с Вольницей. За ней и Кассандрой должен кто-то присмотреть.
– Это хороший повод оставить на берегу Таджи, – прогудел Ранжисона. – Он хороший воин, но неопытный и вспыльчивый. Когда противник превосходит числом, нужна выдержка.
– Кроме Таджи неплохо бы оставить еще пару парней, – вмешалась Ринна. – Если кто-то доберется сюда, вид взрослых мужчин отпугнет их надежнее.
– Барьер восстановлен, но действует очень избирательно, – проговорила Маронда. – Так что перестраховка не помешает. Беор возит с собой магов?
– У него два ветродуя и пиромант, насколько мне известно, – ответила Рин. – Постой, восстановила барьер? Он и раньше был? Как тогда Мирхард попал сюда?
– Должно быть, проплыл сразу следом за Феликсой, – нахмурилась старуха. – Больше такого не повторится. Барьер пропустит тех, кто находился внутри на момент создания. И тех, кто их сопровождает, как Кассандра, – вздохнула она и почесала затылок. – Итак, два ветродуя и пиромант. Это все?
– Мне тоже известно только о троих, – подтвердил Кистень. – Разве что он нанял кого-то еще в Бедеране.
Феликса несколько секунд смотрела на карту, потом добавила:
– Это не так важно. Больше одного мага после покупки корабля он не сможет нанять, услуги чародея в Кузуре стоят очень дорого, – она прикусила губу и решила: – Если заметите магов – нейтрализуйте их в первую очередь. Для защиты от пироманта мы с Марондой зачаруем вам одежду и обувь.
– У ветродуев, как правило, атакующий потенциал ниже, – согласилась Маронда. – Так что от них особую защиту ставить я смысла не вижу. Как мы заманим Блод Беора к нужному месту?
– Иллюзия, – предложила Феликса.
– Да, я думала об этом, – старуха оперлась рукой о стол, – но что-то мне подсказывает, что иллюзия не сработает. Мы привыкли к превосходству магии, но после последних событий пора что-то менять.
Фель сдвинула брови и посмотрела в центр карты. Наставница была права. Что, если маги пиратского лидера способны распознавать иллюзорные чары?
– Иллюзия внутри иллюзии, – сказала вдруг она. – Мы превратим один хороший корабль в два небольших и слабых. Даже если его чародеи поймут, что это иллюзия, они также узнают, что она показывает больше, чем есть на самом деле. Рин, как думаешь, это заставит Беора напасть?
– Вне всяких сомнений, – фыркнула охотница. – Как по мне, он и без всяких иллюзий за вашим кораблем погонится. К чему усложнять?
– Если он встречался с новым правительством Арделореи и бывал в Бедеране, – вместо Феликсы ответила Брисигида, – он может понять, кто мы такие, как только увидит корабль. Тогда он не станет просто гнаться за нами.
– Сперва он пошлет весточку своим новым друзьям, – подхватил Данатос.
– Иллюзия внутри иллюзии – неплохой план, – согласилась Маронда. – Их можно наслоить друг на друга, как шелковые подъюбники. Пока маг пробьет все иллюзии, эскадра уже будет в нужном нам месте.
– Осталось только встретить их к югу от Скьортальна, – проворчал Кистень. – Хотя вычислить курс будет не так уж сложно. В отличие от нас, Беор мог позволить себе плыть напрямую.
– Тебе виднее, ты ведь у нас штурман, – улыбнулся Акыр. – Надеюсь, у нас все получится.
Феликса тоже на это надеялась. Но не могла отделаться от ощущения, что они ловят дичь, которая слишком часто сама становится охотником.
* * *
Разумеется, Дине совсем не понравилось, что ее оставляли на острове.
– Я могу помочь, – канючила девочка. – Вы ведь все будете рядом. Я многому научилась!
– Ты научилась большему, чем я могла надеяться, – мягко ответила Феликса. – Ты уже однажды приняла удар на себя. Я бы не хотела, чтобы очередной Ксантрий тебя похитил, чтобы попытаться использовать твои силы.
– Все равно нечестно, – надулась Дина. – Я знаю, как сражаться.
– Кассандра не знает, – напомнила дочери Цефора. – С тобой ей будет спокойнее. И Таджи с вами останется.
Дина надула губы, но крыть ей было нечем. Они подружились с Касей за это время – несмотря на разницу в возрасте. Кассандре очень не хватало детства. И нормального человеческого общения.
– Ты слишком ценный член экипажа, чтобы так тобой рисковать, – Фель хитро прищурилась и улыбнулась. – Да и на кого еще можно оставить лагерь?
– Ты ей льстишь, – зашипел ей на ухо Акыр. Феликса отмахнулась, мол, главное, чтобы ребенок не остался обиженным.
– Так я за главную? – обрадовалась Дина.
– Главная по вопросам безопасности, – рассмеялась чародейка. – Хозяйственной частью заведует квартирмейстер Киттерс. Ты всегда можешь посоветоваться с ним.
Девочка вздохнула. Джереми Киттерс не отличался разговорчивостью, а Дина любила поболтать.
– Все самое интересное пропускаю, – вздохнула она наконец. – Хоть попутный ветер вам можно наколдовать?
Акыр цокнул языком.
– Ну что за неуемный ребенок! – капитан покачал головой. – Не насиделась в мешке у пиратов? Ищешь новых приключений на пятую точку?
Дина насупилась и что-то пробурчала себе под нос.
– Ладно, – проворчала она вслух, – пойду помогу Касе с посудой. Займусь мирным девчачьим делом!
Девочка развернулась и поплелась в сторону ручья, у которого Кассандра отмывала сковороды и кастрюли.
– Вся в тебя, – резюмировала Цефора, насмешливо глядя на мужа. Акыр фыркнул, но спорить не стал.
Они ушли к своему шатру, а Феликса отправилась к Маронде – планировать атаку магическими средствами. Маронда собиралась поднять скалы с морского дна, почти так же, как это сделала Феликса в гавани Бедерана. Кроме того, она хотела зачаровать вещи моряков, чтобы им не мог навредить огонь пироманта.
Феликса не хотела признаваться себе, что боится предстоящего сражения. Когда-то в ее распоряжении был один из лучших линейных кораблей императорского флота – и лучшие люди. Военные, которые не оглядывались на то, что осталось на берегу. Сейчас она всерьез опасалась, что если что-то пойдет не так, Дина, Кассандра и Таджи останутся без их защиты. Ей еще не приходилось отвечать за детей, и теперь переживания и сомнения не давали ей ясно мыслить. На кону стояло нечто большее, чем ее собственная жизнь.
К тому же, ей еще не доводилось вести сражение с этой командой. Она доверяла Акыру и его офицерам, но все еще не знала, чего ждать от них в бою. У противника были превосходящие силы, а она едва ли могла прогнозировать, насколько хорош будет «Око Бури» для сражения.
Когда Феликса нашла наконец Маронду, та уже разговаривала о чем-то с Брисигидой, Лаэртом и Данатосом. Оборотень тепло улыбнулся ей. Брисигида скрестила руки на груди и косилась на Лаэрта исподлобья. Лаэрт размахивал руками и сумбурно пытался что-то объяснить.
– От меня будет больше толку на борту! – услышала Фель. – Я не слишком хорошо управляю этим, понимаешь? Мне крышу сносит, если я подпитываю кого-то другого!
– Вот об этом я тебе и говорю, дурья башка! – неожиданно резко рявкнула Маронда. – Столько лет! Чем ты вообще занимался в канцелярии?
– Я специальный агент, я занимаюсь оперативной работой, – Лаэрт изобразил удар. – Иногда расследованиями. Канцелярия пристегнула бы мне какого-нибудь высокомерного мага, если узнала бы, что я проводник. Я и не распространялся особо! Так что понятия не имею, на что я способен.
– А я имею! – Маронда дотянулась до его головы и постучала по лбу указательным пальцем. Лаэрт отшатнулся, но старушка извернулась и схватила его за ухо, потянув к себе. – И мы никогда этого не узнаем, если ты продолжишь размахивать своим палашом!
– Это карабела, – буркнул Лаэрт, потирая ухо. – Хреновый из меня проводник. Я как-то пробовал подпитать одного мага, так мы оба в обморок упали. Хорошо хоть, он так и не догадался, что из-за меня.
– Но ты подпитывал меня и Брис, – нахмурилась подошедшая Феликса.
Лаэрт только развел руками.
– С Брисигидой и Данатосом у меня всегда получается, – сказал он. – Ну а тебе я не боялся навредить. Ты ведь нам все уши прожужжала, что уже мертвая и ничего тебе не будет…
Маронда переводила взгляд с Феликсы на Лаэрта, с него на Брисигиду и обратно на Лаэрта. Феликса знала этот ее взгляд. Она знала ответ на загадку и ждала, когда и до них дойдет. Чародейка терпеть не могла, когда Маронда догадывалась быстрее, чем она сама.
– Может, дело в эмоциональной связи? – предположил Данатос. – Мы лучшие друзья. Я много времени с ним проводил. Брис часто отправлялась с нами на задания.
– Это не объясняет, почему я не ощутила последствий взаимодействия с ним, – возразила Феликса. Разгадка была где-то близко. Девушка поймала на себе насмешливый взгляд Маронды – та ждала, когда она догадается. – Думаю, Лаэрт может больше, чем обычные проводники. Рискну предположить, что другой маг упал в обморок, потому что не сумел переработать огромный поток магической энергии. Либо у Лаэрта больше… эээ… как бы это назвать, – Феликса задумалась на несколько мгновений. – Пропускная способность? Да, наверное так. Либо он проводит энергию из какого-то невероятно мощного источника.
