Текст книги "Пара для дракона, или погаси последний фонарь (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
– 10 -
Гун Оранжевая в последнее время возненавидела письма. Особенно те, что приходили непосредственно от Алого Дома.
От неё требовали результатов. Отчитаться о местонахождении Ижэ, склонить его к нужным решениям, воспользоваться связью пары, чтобы повлиять... В какой-то степени Гун даже была рада, что он заблокировал связь: она больше не хотела в это играть.
Она смертельно устала. И, честно говоря, не была уверена, что они с Ижэ увидятся ещё когда-нибудь. Достаточно и того, что она до сих пор жива, верно? Значит, он выполнил условие; значит, подставился, чтобы спасти её.
Но связь так и не восстановил. Это о многом говорило. В некоторых вопросах мало что может быть настолько же говорящим, как молчание.
И, пусть тишина и отзывалась болью в глубине души, но не была концом света, потому что ей повезло. Сказочно, невероятно повезло: она ждала ребёнка. Полноценного притом.
Для любой драконицы это было подарком ссудьбы.
Обычно у её соотечественниц уходили годы и годы, чтобы забеременеть – даже с совместимыми партнёрами. Рождения первенца порой приходилось ждать пару сотен лет; такова уж была плата за драконье могущество. Но ей повезло, и она не уставала благодарить Небо за милость.
Конечно, были некоторые неудобства. Например, Призрачный огонь, который в данный момент поедал девятнадцатый по счёту письменный стол.
– Прости, – вздохнула Гун, посмотрев на свою подругу и – когда-то – госпожу. – Со мной ты точно разоришься на мебели.
Ири, восседавшая в высоком кресле, только презрительно тряхнула головой, заставив украшения в причёске зазвенеть, и активировала специально созданный Жрецами артефакт, заставляя пламя утихнуть.
– Я это как-нибудь переживу, – отрезала она. – Но твоё спокойствие и здоровье ребёнка для меня стоят гораздо дороже любой меблировки. Зачем ты продолжаешь читать эти письма? Один их вид огорчает тебя. Во имя Неба, я ведь с самого начала предлагала просто их сжигать!
– Мы обе знаем, что я не могу просто их игнорировать. Моя семья...
– В состоянии со всем справиться.
– Мой брат...
– Уже вполне себе взрослый и должен сам решать свои проблемы. Он и так достаточно долго прятался за твоей спиной.
Гун подавила чуть грустную улыбку: Ири практически полностью порвала отношения со своей семьёй и считала (небезосновательно притом), что каждый должен жить своей собственной жизнью. Связь с родственниками она поддерживала, но скорее на деловом уровне.
Гун, к счастью или сожалению, смотрела на это иначе.
– Моя родня не посмеет навредить им напрямую, – продолжила Ири. – Особенно учитывая твой новый статус. Возможно, почтенный Старейшина или матушка Рои могут создать некоторые сложности. Но, повторюсь, ты достаточно сделала для продвижения семьи; я считаю, что сейчас тебе следует больше думать о себе.
– Я не могу игнорировать эти письма, – сказала Гун честно. – Прости.
Ири покачала головой.
– Твоё решение. Хотя в такие секунды я и жалею, что больше не могу тебе приказывать: это один из тех редких случаев, когда такая возможность пригодилась бы.
Гун слегка улыбнулась. Это был один из несомненных плюсов её положения: она, мать будущего знатного дракона, сама приобретала тот же статус и больше не могла считаться чьей-либо компаньонкой. Она немного опасалась того, как Ири к этому отнесётся, но та, кажется, даже обрадовалась... преимущественно.
– Как говорится, никогда не знаешь, какая удача таит неудачу, – сказала Гун чуть насмешливо, распечатывая свиток от госпожи Рои. – В любом случае...
Тут она умолкла. Призрачное пламя заплясало вокруг неё, вспыхивая прямо в воздухе.
– Что случилось?! – Ири вскочила на ноги и тут же оказалась рядом. – Что произошло?
Гун моргнула, всё ещё не вполне веря в то, что прочла.
– Они ждут меня в Предгорье, – сказала она в итоге. – И чем быстрее, тем лучше.
* * *
– Категорически – нет, – отрезала Ири. – Это вне дискуссий. Ты никуда не поедешь.
– Ири...
– Ещё раз – нет, – Алая драконица прошлась туда-сюда по комнате, как разбушевавшийся огненный вихрь. – Повторяю: ты никуда не поедешь! И если для этого я должна взять тебя в заложницы – так и быть. Можешь официально считать себя моей пленницей.
Гун ощутила, как в душе разливается благодарное тепло. Она не знала – и, возможно, не узнает никогда – была ли Ири так к ней привязана лишь из-за воспоминаний о погибшей сестре, или в этом было что-то ещё. Но факт оставался фактом: Ири, Властелин Чу, была чуть ли не единственным существом в жизни Гун, которое бы ставило её личные интересы выше многого, если не почти всего.
– Спасибо, – отозвалась Гун мягко. – Спасибо тебе за всё. И всегда.
– Я просто слышу звучащее в твоём голосе звонкое "но", – пробормотала Ири.
– Но, – криво усмехнулась Гун. – На свитке не только печать матушки Рои; это также личная просьба Призрачного Старейшины.
Брови Ири удивлённо приподнялись.
– Вот как?..
– Если я верно поняла полунамёки, у Старейшины есть идеи касаемо того, как освободить всех прапра– (или сколько там этих "пра" в данном случае)-внуков от стихийных клятв, данных лорду Лаари.
Ири нахмурилась.
– Да, Ижэ упоминал, что связан стихийными клятвами. Но... их невозможно нарушить, не так ли? Если однажды пообещал, например, повиноваться – будешь вынужден делать это и впредь.
– Я тоже полагаю, что так оно и есть, – отозвалась Гун. – Но Призрачному Старейшине около десяти тысяч лет, он – один из старейших ныне живущих знатных драконов. Опять же, божественная кровь в нём не так уж разбавлена. Возможно, он нашёл способ.
Ири присела в кресло и задумчиво побарабанила пальцами по подлокотнику.
– Какое отношение имеешь к этому ты? – уточнила она. – Тебе нужно будет участвовать в некоем таинственном ритуале?
– Нет, это точно нет. Я должна стать гарантией того, что Ижэ сделает правильный выбор.
– Правда? – Ири покачала головой. – А какой выбор – правильный?
Гун грустно, понимающе улыбнулась. Да, этот вопрос действительно был самым тяжёлым и неприятным в данной ситуации.
– Ижэ должен будет перейти на сторону Предгорья и присягнуть Князю, – отозвалась она. – И тогда...
– А ты действительно уверена, что это лучший выбор? – алые глаза Ири мерцали множеством искр. – Это прозвучит, как прозвучит, но Ижэ не показался мне драконом, который захочет жить в Предгорье, легко примет законы Неба и будет им следовать.
Гун склонила голову. Она это знала, и знала хорошо. Как и то, что война каждый день уносит всё больше и больше жизней.
– Это условие, на котором Призрачных согласны оставить в живых, договор между Домами, – отозвалась она. – Возможность остановить войну, если хочешь. Но они опасаются, что, с клятвами или без, Ижэ не проявит должной лояльности, если меня там не будет. Матушка Рои в своём письме настаивает на том, что я должна признать Ижэ и заставить его сделать то же самое в ответ как можно скорее. Это позволит... уладить трудности.
Ири задумчиво посмотрела на неё, но ничего не сказала. Гун, впрочем, понимала и сама: всё это дурно пахло. И было классическим примером политики Алого Дома, который привык использовать парность в качестве оружия. Романтический ореол, возвышенность, судьба... такие ассоциации посещали лирически настроенных людей, когда те слышали об истинных парах. Продолжение рода, база для шантажа и манипуляций, изменение расклада – так на парность смотрели знатные драконы.
По крайней мере, большинство из них.
– Мне не кажется, что это – правильное решение, – сказала Ири после нескольких минут молчания. – Ты знаешь, что случилось с моей сестрой. Её использовали в качестве оружия, чтобы манипулировать парой – и чем это кончилось? Опять же, я и сама уважаю интересы Предгорья, но всему есть предел. Тебе есть о ком думать и помимо них, не так ли? Это путешествие опасно – по сотне причин.
– Мне гарантируют максимальную безопасность в пути.
– Максимальная безопасность – на военных дорогах, в нынешнем небе? Если это такая шутка, то я не вполне понимаю, в каком именно месте нужно смеяться. И это я не упоминаю о том, что в Предгорье тебя ждёт неизвестность. Мне ли рассказывать тебе, сколь жестоки порой бывают интриги старших Домов?
"Нет, не тебе," – подумала Гун. – "Но ты наивна, если думаешь, что это не затронет мою семью. Да, быть может, их, учитывая новый статус, не убьют открыто. Но кто сказал, что они не умрут в бою на следующий же день после того, как я откажусь прилететь? Матушка Рои совершенно прозрачно намекнула на это. Да и шанс прекратить войну... За него я могу заплатить любую цену. Или... почти любую."
– Ты, разумеется, права, – сказала она вслух. – Я не знаю наверняка, что меня ждёт. Потому-то и попрошу тебя подобрать мне какой-нибудь подвал и помочь с энергетическим куполом. Я... собираюсь провести ритуал.
Ири нахмурилась.
– Ты решила...
– Да, – Гун чуть повела плечами. – Они хотят, чтобы новый Призрачный... чтобы мой ребёнок тоже оказался в Предгорье. Но я не позволю этому случиться. Не уверена, что наши планы насчёт него – или неё – совпадают. Знаю, ещё рановато для того, чтобы откладывать яйцо. Но, если ты мне поможешь с энергией...
Ири смотрела на неё. Гун знала, Алой есть что сказать; много чего, на самом деле.
Что на таком сроке сил и магии потребуется очень много. Что Ири, случись что, придётся что-то делать с Призрачным драконёнком – как будто ей и так мало головной боли. Что какая-то Жрица пожертвовала жизнью, чтобы Гун была в безопасности – и теперь это обесценивается.
Ири могла бы, но понимала – Гун и так это всё знает. И иногда близкие должны просто подставить плечо, без лишних вопросов и комментариев.
– Хорошо, – только и сказала Ири. – Мне одной может не хватить сил. Я свяжусь с Этом, уточню, не сможет ли господин Ото прибыть сюда. Также вовлечём Чо. Когда ты должна отправиться?
– Завтра.
– Значит, превращайся и готовься. И не переживай: мы успеем.
Гун ощутила, как непрошенные слёзы встали в горле.
– Спасибо, – сказала она едва слышно. – Ты...
– Я на твоей стороне, – отозвалась Ири просто. – Что бы там ни было.
* * *
Когда за Лимори закрылась дверь её – очередной – импровизированной тюрьмы, она села на кровать и невидяще уставилась в пустоту. Разговор, состоявшийся у неё с лордом Жакрамом, снова и снова проносился в мыслях.
"– Пара – это в теории хорошо и здорово, – говорил он ей. – Наверное. Но точно ли ты хочешь себе такой жизни? Как только я верну тебя Ижену, ничего уже изменить будет невозможно. Он не снимет с тебя антимагические браслеты, уж поверь – ты останешься его пленницей навсегда; рано или поздно тебе придётся предстать перед лордом Лаари и жить среди демонов; и да, не сомневайся, что помимо тебя у Ижена будет целая армия наложниц – младший братец никогда не ограничивал себя в количестве дам, и, воспитанный в традициях демонов, не станет и впредь. Замечательные жизненные перспективы, не так ли?
– А вы, значит, переживаете за меня? По доброте душевной, не иначе, – Лимори постаралась, чтобы холодной насмешки в этих словах было меньше, чем в мыслях. Она даже заставила голос слегка задрожать, будто пыталась справиться с сомнением и волнением.
– Мне тебя жаль, – покривил Жакрам губы. – Я много раз видел подобное. Ты ведь знаешь, кто такой лорд Лаари? Чёрный Палач, нынешний Царь демонов, славящийся своим безумием... Но вот что тебе едва ли известно: твой Ижен – его любимчик, лучший и самый близкий воспитанник. И знаешь что ещё? Лаари терпеть не может делиться тем, что ему хоть сколько-нибудь дорого. Потому я тебе не завидую.
На этих словах Жакрам светски улыбнулся.
– Сначала, возможно, всё будет хорошо, – продолжил он. – Сначала Лаари попытается склонить тебя на свою сторону, заставить шпионить, контролировать Ижена с твоей помощью. Потом давление станет более серьёзным, и он попытается сломать тебя. В этом суть лорда Лаари: он капризный ребёнок, обожающий ради удовольствия ломать чужие игрушки. Да и свои тоже. И у тебя не будет ни шанса против него: в итоге ты будешь уничтожена, если не физически, то морально. Вот что тебя ждёт с твоей обожаемой "парой". И если ты воображаешь, что Ижен тебя спасёт – нет, этого не случится. Ижен не понимает, кто такой Лаари, что он такое; он пока ещё не осознал, что все, кого он любит, будут уничтожены. Но ты – обдумай это. Я вернусь завтра, и мы обсудим твоё решение и перспективы дальнейшего сотрудничества."
Лимори вздохнула.
Следуя своему плану, она изобразила перед Жакрамом растерянность, плохо скрытые сомнения и лёгкий страх. Впрочем, стоило двери закрыться за ней, все эти чувства сменились холодом и задумчивостью.
Интересно, зачем это всё? Чего лорд Жакрам хочет от неё – в конечном итоге? Точнее, не от неё самой, а от госпожи Гун, настоящей пары Ижэ... что ему нужно? Ей так или иначе предстоит узнать. Изобразить сомнения, осторожно очаровать, углубляя зародившееся в нём чувство жалости, притвориться, что готова сотрудничать – в чём бы это ни заключалось... это было логично. Главное – встретиться с Ижэ снова и убедить его избавиться от Тени Предвечной. Главное – не опоздать.
О других причинах, по которым ей хотелось ускорить встречу с Ижэ, она старалась не думать.
Правда – ей ли, ходячему мертвецу, размышлять о чувствах? Тем более что лорд Жакрам явно не лгал, говоря о любвеобильности своего брата. Она, Лимори, была для него всего лишь эпизодом. И это понятно: его пара далеко, а она, Лимори, рядом.
И не откажется от шанса ещё какое-то время побыть рядом – для него. Столько, сколько будет даровано.
Она задумчиво прикрыла глаза. А не рискнуть ли мне, Ижэ? Не попытаться ли достучаться до тебя?..
* * *
Лаари вызывал, как всегда, не вовремя.
Мысли Ижена были заняты Жакрамом, и Лимори, и Гун, и предстоящим совещанием, и Тенью Предвечной. Он был полностью погружён в себя, практически не смотрел по сторонам и только мимолётно поморщился, ощутив вязкий, тяжёлый запах крови.
Лаари явно нашёл себе очередную куклу для своих садистских игр. Может, оно и к лучшему – будет сговорчивее, обсуждая ситуацию с якобы-похищенной-парой.
– Развлекаешься? – начал Ижен, входя в комнату, но остальные слова замёрзли на его губах.
– Скорее, навожу порядок, – отозвался Лаари, задумчиво рассматривая окровавленное, изломанное тело Даани. – Убираю грязь. Ничего приятного, просто иногда за предательство и некомпетентность нужно наказывать.
Мир Ижена подёрнулся красным маревом.
Он как будто снова стал маленьким, беспомощным, потерянным, будто снова очутился в той комнате, где умирал Ажар, снова не мог сделать ничего... совсем ничего.
На мгновение Ижену захотелось броситься на Лаари. Наплевать на клятвы, на то, что это чистой воды самоубийство – на всё. Просто свернуть ему шею, и остальное – совершенно, категорически, убийственно не важно.
Может, это был бы не худший финал. Даже наверняка. Бывает такое, что за чужую смерть и своей не жалко. И в тот момент Ижен почти принял решение...
Но тут услышал сердцебиение – неровное, судорожное, прерывающееся. Сомнений быть не могло: одно-единственное* оставшееся, сердце Даани всё же пока билось.
*У демонов, как и у фейри, зачастую два, а в некоторых случаях – три сердца. Это причина, по которой самым верным и надёжным способом их уничтожения было и остаётся отсечение головы. Впрочем, в случае с некоторыми фейри даже этот метод ничего не гарантировал наверняка – оборотни-насекомые, как ни крути.
Даани был пока ещё жив, это всё меняло. Ижен тут же приказал себе успокоиться и принялся судорожно обдумывать ситуацию.
Лаари очень любил ломать других – и ненавидел тех, кто позволял себя сломать. Такая вот своеобразная логика. Если показать перед ним слабость, начать умолять, то, с большой долей вероятности, Даани умрёт. Тут следовало играть иначе, и Ижен, презирая себя за то, что собирается сделать, искривил губы в насмешливой улыбке.
– Говорю же – ты развлекаешься, – сказал он лениво. – Но вообще-то мог бы и предупредить, прежде чем брать мои игрушки.
Лаари пару мгновений всматривался в его глаза, а потом одобрительно усмехнулся.
– Тебе стоило бы получше воспитывать упомянутые игрушки, – отметил он. – Тогда мне не пришлось бы вмешиваться. Или тот факт, что этот идиот упустил твою пару, кажется тебе ерундой?
– Нет, – отозвался Ижен сухо. – Но я предпочёл бы сам решать свои проблемы. У меня, знаешь ли, были на него планы. И теперь что? Ты превратил его в кусок мяса! Возись ещё с ним теперь...
Ижен демонстративно ткнул пальцем в один из участков, где добрый Лаари содрал с Даани кожу. Несчастный сдавленно застонал, и Ижен чувствовал, как внутри всё кровоточит – не физически, но морально. Но показывать этого нельзя. Он ясно ощущал: стоит Лаари понять, насколько дорог ему на самом деле Даани – и тогда другу совершенно точно не жить.
– Зачем возиться? – переспросил Лаари. – Он почти уже труп, и это, быть может, к лучшему. Я пришлю тебе кого-нибудь другого, умней и послушней.
– Мы сработались, – бросил Ижен, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал в достаточной степени небрежно. – Он всё знает о моих привычках и не так раздражает, как остальные. Его сложно будет заменить.
– Не бывает незаменимых, – Лаари вальяжно потянулся, но Ижен видел, как понемногу гаснет в его глазах садистический огонёк, сменяясь сытым удовлетворением от причинённой боли и интересной партии. – Тем более что мне эту падаль из низших каст притаскивают пачками в надежде, что я обращу внимание. Собственно, мне его в своё время в качестве наложника предлагали. Но я посчитал, что мозги у мальчишки лучше задницы; как видишь, ошибся. Отыщу тебе другого, этого всё равно толком не вылечить – у этих низших просто отвратная генерация.
– И всё же, я его заберу, – сказал Ижен. – Сдохнет – возьму нового. А ты в следующий раз будь добр предупреждать, прежде чем устраивать нечто подобное.
Лаари усмехнулся и приблизился к Ижену одним слитным, плавным движением.
– В следующий раз, говоришь, – протянул он вкрадчиво. – Что же, так и быть, оставлю тебе этот мешок с костями. Даже не стану останавливать его последнее сердце – мне нравится, как ты себя держишь. Но ты думай, во что играешь у меня за спиной - в следующий раз.
Развернувшись, демон направился к двери, но, остановившись на пороге, бросил через плечо:
– Я не могу связаться с Жакрамом и использовать клятвы, чтобы заставить его вернуть твою душу. Мальчишка нашёл зацепку, и единственный способ его остановить – мне самому отправиться на южный фронт. Думаю, ты и сам понимаешь, что это сейчас исключено. Потому лететь туда и решать эту проблему придётся тебе. И я рассчитываю, что по возвращении ты подаришь мне голову своего старшего брата, а после – познакомишь, наконец, со своей душой. И я искренне не советую тебе разочаровать меня.
Дверь закрылась, оставив Ижена посреди залитой кровью его единственного друга комнаты.
– 11 -
Ижен лежал, свернувшись шипасто-зубастым клубком посреди оплавленного его пламенем каменистого сада, и чувствовал бушующую в душе ярость. Слух, тонкий, как и у всех драконов, улавливал всё, что происходило сейчас за панорамным стеклом: спор лекарей, склонившихся над изуродованным, изломанным телом, шелест их одежд, плеск микстур... но самое главное – сердцебиение.
Сердце Даани уже дважды останавливалось, но потом всё же начинало биться снова. Ижен прислушивался к этому звуку, как к музыке, и в глубине души немного жалел, что совершенно не умеет молиться: именно для таких моментов, наверное, и придумали веру.
Он чувствовал себя беспомощным и бесполезным. Он умел убивать тысячей разных способов, в нём текла кровь Мрачного Жнеца, локального бога смерти, он обладал оружием, способным уничтожить целый мир... и ничего из этого, совсем ничего, не могло помочь Даани. В этом есть насмешка: каким бы могущественным ни казалось со стороны насилие и разрушение, обратная сторона этого – бессилие. Какая разница, скольких ты можешь убить по мановению руки, если в итоге не способен спасти самых близких? С этой дилеммой, наверное, сталкиваются все, рано или поздно.
Ижен слушал стук сердца Даани и вспоминал их первую встречу. "О, так это тебе мне надо лизать задницу, чтобы понравиться лорду Лаари?" – спросил его нахальный большеглазый демонёнок из воспоминаний. Странное начало доверительных отношений – но, если разобраться, и не такое бывает.
На самом деле, Ижен никогда не задумывался о том, что значил для него Даани; он просто был. Всегда.
Не стоило втягивать его в эту историю с Лимори; нельзя было подставлять его под удар...
Ижен прикрыл глаза, наблюдая, как над Гахааном загорается зеленоватое вязкое марево заката, и вслушивался в чужое сердцебиение. Он ощущал себя совершенно разбитым, и это было непривычное, обескураживающее чувство, слишком болезненное, чтобы справляться с ним в одиночку.
Ему хотелось поговорить с душой.
Это всё ещё было рискованно, он всё ещё опасался выдать лишнего и всё ещё считал, что это плохая идея. Тем не менее, он мысленно потянулся к душе, удивляясь тому, насколько далёкой она казалась, насколько чужой. Предвечная, как же он запутался... и всё же... Лимори у Жакрама, Даани – при смерти. Ижену хотелось убедиться, что хотя бы Гунни в порядке, возможно, послушать рассказ о дракончиках-Властелинчиках. Как там лопух Эт, не передумал дарить ему город? Как Ири – всё так же язвительна и прекрасна?
Ижену нужно было знать, что хоть где-то всё хорошо. Это было эгоистично – после стольких дней молчания, после Лимори – но именно сейчас он нуждался в душе больше, чем когда-либо.
В существе, которое станет его личным якорем, лекарством от безумия, поддержкой и утешением.
Ижен опустил щит, которым закрылся от своей пары, и всей своей сущностью устремился ей навстречу.
"Гунни?" – позвал он.
На него вновь нахлынули её эмоции – решимость, обида, интерес, сомнения... много всего. Тепло связи с парой свернулось под сердцем, запульсировало знакомой сладкой болью.
"Ты всё же решил поговорить со мной? Какая, однако, честь" – её мысленный голос звучал язвительно. Что, пожалуй, даже неудивительно.
"Да, – сказал он. – Но я не смогу говорить долго и не желаю обсуждать политику или войну. Просто хотел убедиться, что у тебя всё в порядке. "
Она помолчала пару мгновений.
"Нам надо серьёзно поговорить, Ижэ", – отозвалась она в итоге, и было в её тоне нечто такое, что ему совсем не понравилось.
"Так говори же", – сказал он так небрежно, как мог, а сам внутренне сжался от дурного предчувствия.
"Первое – у нас будет ребёнок", – сказала она. – "Похоже, девочка... если тебе интересно."
Есть у неожиданных и неприятных новостей такая особенность: они частенько ходят скопом, обрушиваясь на незадачливую жертву, будто камнепад. Именно это, строго говоря, и произошло с Иженом.
Первой его реакцией было закричать: "Избавься от этого паразита немедленно, он тебя убьёт!". Но, слава всему, у него хватило воли вовремя захлопнуть рот и заново обдумать и ситуацию, и то, что стоит или не стоит говорить женщине в положении. Он напомнил себе, что, в отличие от папочкиных инкубаторов, нормальные драконицы вовсе не умирают в процессе беременности. С другой стороны, он, Ижен, не вполне нормальный дракон; строго говоря, он – результат эксперимента спятившего учёного и немногим более адекватного демона, решившего поиграть в драконью ферму. Кто знает, что именно передастся его детям? Вдруг этот... плод опасен для Гун? Он обдумал, как бы это всё сформулировать, и в итоге осторожно сказал:
"Послушай, ты должна знать, что мы с братьями – своего рода эксперимент. И наши матушки, кем бы они ни были, беременности не переживали. Я догадываюсь, что с тобой будет иначе – всё же, ты дракон и мы пара. Но, если почувствуешь нечто неладное – сразу избавляйся от плода. Я серьёзно. Поверь, выносить кого-то вроде меня – некрасивый и мерзкий способ самоубийства. И я не уверен, не передалось ли это моим отпрыскам."
Он почувствовал ответ ещё до того, как она его озвучила.
"Твои опасения напрасны, – сказала Гунни, явно подбирая слова. – Были проблемы с контролем над призрачным пламенем, но они совершенно закономерны. В остальном всё прошло без осложнений".
Ижен слегка опешил и ощутил лёгкую панику. В каком смысле – прошло? Он настолько перестал что-либо понимать, что плюнул на собственное же решение и чуть углубил их связь, без особенных угрызений совести заглядывая в её память.
Плохая была идея.
Во-первых, Ижен обнаружил, что некоторые особенности драконьей физиологии его, выросшего в окружении демонов, ввергают в ступор. Но это было бы ещё ничего; может, ему даже приятно было думать, что Гунни точно не умрёт. А ещё – осознавать, что у него могут быть нормальные дети. Он всегда полагал, что возненавидел бы своего ребёнка – сказывалась сложная ситуация с папочкой. Но по факту, как ни странно, он не находил в себе отрицательных чувств... к будущей дочери.
Но никак не к её матери.
"Так, значит, ты решила навестить Предгорье? – уточнил он холодно. – Мне следовало предполагать, что этим всё кончится."
"Это – мой дом, – отозвалась Гунни спокойно. – Ты должен понимать."
"Должен? А не слишком ли много ты от меня хочешь? – уточнил Ижен. – Я уже раз сунул голову в петлю из-за тебя. С чего бы мне это делать во второй раз? Вот что. Возвращайся в Чу, к дочери. Немедленно. Сейчас же! Иначе – пожалеешь."
"Что, снова используешь на мне свой ментальный контроль? – уточнила она насмешливо. – Заставишь делать то, чего я не хочу?"
Ижен ощутил тянущую боль в груди. Он помнил, как однажды попытался контролировать Гунни на расстоянии с помощью ментальной магии – и в итоге едва не убил. Теперь сама мысль о подобном вызывала тошноту, неприятие, горе... и это раздражало. Инстинкт, верно? Истинная пара должна быть ответом, но по факту – очередное насилие. Почему в его жизни всё и всегда к этому сводится?
"Если ты это сделаешь, то на свой страх и риск, – отрезал он. – Я больше не стану помогать тебе".
"Ты – моя пара, Ижэ, – сказала она негромко. – И я – твоя пара. Так Предназначено. Понимаю, что ты хотел бы иного, но у драконов твоего рода может быть только одна пара, знаешь?... Ижэ, не злись на меня. Я хочу помочь тебе, слышишь? Возможно, Призрачный Старейшина найдёт способ избавить тебя от клятв, понимаешь? Я не враг тебе."
"От клятв избавиться невозможно, это знают все; если бы даже существовал такой способ, нет никакой нужды в твоём присутствии там. Ты им нужна не для этого, – отрезал он. – Они хотят гарантий, не так ли? Быть уверенными в том, что я останусь в Предгорье."
"Но их можно понять, – он чувствовал в её душе горечь и боль. – Глупо отрицать, что вы с братьями опасны. Ижэ, не будь так глуп. Если клятвы рухнут, тебе всё равно придётся принять сторону Предгорья."
"Кто тебе это сказал?" – уточнил он сухо.
"Ну не думаешь же ты, что сможешь в этой войне не выбирать сторону?.."
Ижен порвал связь, и это была грёбанная капитуляция.
Выбирать сторону... Будь оно всё проклято! Это вообще не его война. И не её! Почему она не может просто уйти в сторону, плюнуть на страну, которая уже несколько раз использовала её, предать семью, которая видит в ней только инструмент! Что, во имя Предвечной, с ней не так? Или... что не так с ними обоими...
Ижен вернулся в реальность, услышав, что сердце Даани остановилось. Снова. Он слушал тишину, считая секунды и отрешённо глядя на раскуроченную взрывом стену библиотеки.
Даани при смерти. Лимори у брата, и кто знает, что с ней делают прямо сейчас. И всё это – ради того, чтобы она, его пара, была в безопасности, чтобы его не смогли ею шантаждировать. И что в итоге? Не те, так эти, верно? Может, у демонов с их душами всё и иначе, но у драконов... Сменить стихийные клятвы на зависимость от пары – отличный бартер.
Рабство на рабство.
Значит, хочешь вернуться в Предгорье, драгоценная пара? Что же, значит, встретимся там. Но ты ошибаешься, если думаешь, что я буду послушной куклой в твоих руках. А если Даани умрёт ни за что, если Лимори пострадает, тебе придётся сильно об этом пожалеть.
* * *
Ижен лежал, не открывая глаз, и слушал тишину. Вот уже минуту сердце демона молчало. Неужели всё зря? Неужели он потеряет Даани так же, как и идеалистичного придурка Ажара? Чем вообще занимаются эти лекари? Он убьёт их, если они его не спасут. Уничтожит. Заставит страдать.
Как они смеют? Они должны спасти Даани! Он был жив, когда попал в их руки, не так ли? Он был жив! И вот он мёртв, уже вторую минуту. И что теперь?
Ижен снова подумал о беспомощности. И даже пожалел немного, что не родился демоном – тогда бы он мог заключить сейчас сделку с кем-то из Древних, с тем же Аштарити. А так – у кого просить помощи? Не у Предвечной же, в самом деле? А впрочем...
Та, Которая Приходит Без Дорог, Та, Которую Не Зовут. Окажи услугу, не забирай моего друга. Пока что. Хорошо? Я не знаю, что предложить тебе взамен, но... Пожалуйста, не забирай его!
Он мысленно повторял это, снова и снова. Он не знал, сколько прошло времени; в какой-то момент ему показалось, что оно замедлило свой бег, что всё вокруг застыло, что он увяз, как муха в янтаре. Ещё – что за ерунда? – он вдруг увидел, как колышется вокруг полупрозрачная трава, пригибаясь к земле от неощутимого ветра. Это ещё что...
– Ты всё же можешь сюда приходить. Я... надеялась на это.
Он вздрогнул всем своим драконьим телом, потрясённо уставившись на Лимори.
Она была полупрозрачной, несуществующий ветер трепал её кудрявые чёрные волосы, а узоры на коже чуть серебрились. Это было странно – видеть её настоящее лицо. Ещё более странным было чувство, которое завладело Иженом при виде неё: тихая, неуверенная радость.
– Это ты, – сказал он.
– Да, – Лимори улыбнулась уголком губ. – Определённо, я.
– Даани умирает, – он не собирался этого говорить. Тем более таким уязвимым, отрывистым тоном. С другой стороны, Лимори... она, с большой долей вероятности, могла понять.
И верно – она нахмурилась, прикрыла глаза, обдумывая.
– Он был ранен во время налёта? Людозмеи достали его?
Ижен покачал своей шипастой головой.
– Ясно, – Лимори поморщилась. – Дело в том самом лорде Лаари?
– Да.
Она вздохнула и сделала несколько шагов вперёд.
– Насколько всё плохо?
– Сердце остановилось несколько минут назад.
– Единственное?..
– Последнее оставшееся.
– Он один?
– С ним лекари. Но они ничего не делают! А если делают, то недостаточно. Я убью их, если они его потеряют, так и знай!
– Понимаю, – Лимори чуть грустно улыбнулась. – Родственники пациентов – одна из самых больших лекарских проблем. Особенно когда речь идёт о жизни и смерти. Мне ли не знать?
– Мы с Даани не родня.
– По крови – нет. Но родственные связи – это не всегда про кровь, верно?
