Текст книги "Пара для дракона, или погаси последний фонарь (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)
"Ты больше не в Чу", – прошептал внутренний голос насмешливо.
Лимори сцепила зубы. Действительно, кто сказал, что драконы не владеют способами блокировать божественную магию? Да, для Жрицы, привыкшей безоговорочно верить во всепроникающее могущество своей Богини, это была почти пощёчина, но... Служитель Бога, как известно, не равно Бог. Она, Лимори – лишь проводник, не больше. И сила, которую божество способно прокачивать сквозь неё, напрямую зависит от личных данных. У каждого божества при этом имеются свои требования касаемо личностных качеств Жреца, но большинство предпочитают базовый набор в виде личной силы, упорства, восприимчивости к тонкому миру, решительности и ума.
Последнее качество, судя по всему, Лимори и необходимо было сейчас использовать. Она зло тряхнула головой и принялась всматриваться в магическое плетение. И часа не пройдёт, как оно будет взломано!
На самом деле, разумеется, прошло куда больше часа. И Лимори ещё повезло, что запереть её решили в бывшем жилом помещении – она теперь не сомневалась, что местные тюрьмы вполне могут оказаться полностью отрезаны от магических источников.
Любых.
В личной комнате одного из членов семьи такие предосторожности не были нужны, потому путём проб и ошибок ей всё же удалось разобраться, как это работает. Она даже придумала, что делать – надо было всего-то разомкнуть несколько жалких контуров... Но, увы, времени не хватило: за работой она не заметила, как утихла битва, и едва успела отскочить, когда дверь распахнулась.
На пороге стоял лорд Жакрам, и по его холодному, жёсткому лицу, покрытому кровью и копотью, Лимори поняла – всё плохо.
– Ты сейчас же свяжешься с Иженом, – сказал он. – Ты скажешь ему поторопиться и использовать Тень Предвечной до того, как мои люди будут мертвы. Если Ижен этого не сделает, тебе будет больно. Очень.
"И ты, жестокий безумец, думаешь, я позволю этому случиться!?" – вот что хотела она сказать, и лишь усилием воли подавила холодную, острую ярость. Вся симпатия, которая теплилась в душе Лимори по отношению к лорду Жакраму, развеялась в пыль. Использовать Тень Предвечной здесь, посреди процветающей страны, полной жизни? Какие цели, по его мнению, способны оправдать такие средства?!
– Вы понимаете, чем обернётся использование подобного могущества? – уточнила она тихо. – Понимаете, что будет с Предгорьем?
Он метнулся вперёд тенью и буквально навис над ней – высокий, мощный, с горящими глазами.
– Мне плевать на твоё Предгорье, – его голос упал до шипения. – Мне с самой высокой скалы плевать! Хочешь кого-то обвинить – пойди и обсуди со своими Старейшинами и Главами Домов все последствия той каши, которую сами они заварили. У меня с самого рождения нет выбора; у моих людей, принесших присяги мне, нет выбора. Они там умирают, и я скажу тебе одну очень ясную и простую вещь: для меня всё твоё проклятое Предгорье не стоит ни одного из моих людей. Оно не стоило Дорина... и других. И слушай сюда, запомни хорошенько: я не потеряю больше никого! И если для этого мне надо будет порезать тебя на куски – я это сделаю. Если мне придётся превратить в пустыню эти проклятые горы – я это сделаю. Или думаешь, я шучу?
Нет, не шутит. Лимори видела это так же ясно, как и свет, исходящий из его глаз – совсем не такой, как у его брата, он казался не путеводным фонарём, а отблеском далёкого пожара. Боль, ярость, гнев и тоска клокотали в нём знакомым и понятным коктейлем, вечным спутником потери и беспомощности. И был он в тот миг по-настоящему опасен.
– И вы действительно причините мне боль? – спросила она, осознанно призывая магию фейри, очаровывающую и дурманящую разум. – Будете пытать меня? Вы?..
По его лицу пробежала дрожь, он явственно боролся с самим собой.
– Поклянись стихией, что уговоришь Ижена поспешить, использовать Тень. Поклянись своим пламенем – и я не трону тебя даже пальцем.
Ну не потрясающе ли? Поклясться пламенем, которого и в помине нет – это надо исхитриться. Впрочем, она при любом раскладе не стала бы этого делать, так что, может, так и лучше...
– Молчишь? – голос лорда Жакрама опасно понизился. – Не заставляй меня делать это. Будь умной девочкой и поклянись. Сейчас!
– Нет.
Призрачное пламя знакомо объяло его ставшую полупрозрачной руку. Она уже видела такое – у Ижэ, когда тот лечил её.
Но тут едва ли речь шла о лечении.
– Что же, видит Предвечная, я хотел по-хорошему, – сказал он, когда его рука, рука Жнеца Смерти, принадлежавшая в тот момент живому и мёртвому одновременно, вошла в её грудь, как нож в масло.
Лимори выгнулась от дикой, непереносимой боли. Кажется, перед глазами у неё расцвели маки – но, возможно, это были всего лишь кровавые сполохи агонии. В любом случае, в следующий момент сознание, пытаясь защититься от свалившегося на него кошмара, уволокло Лимори прочь, к Иным Дорогам – где боли, как известно, уже – или ещё – нет.
Она стояла, босой и простоволосой, посреди колышущейся травы – не то зелёной, не то серебристой, не то полупрозрачной, не то вовсе несуществующей. Туман, неизменный спутник Иных Дорог, клубился со всех сторон, куда ни глянь.
Лимори было страшно. Она ненавидела себя за это, презирала, но та уничтожающая тело, выжигающая энергетические каналы, раздирающая в клочки душу боль, которую она испытала по милости лорда Жакрама, почти сломала её.
Она считала себя сильной. Она думала, что сможет выдержать любые пытки во имя идеи.
Наверное, многие считают так, пока подлинная боль не приходит.
Нет, Лимори не не станет способствовать исполнению планов лорда Жакрама, здесь её воля тверда. Однако, вернуться – туда, в тело, к боли – она тоже не могла себя заставить. И есть ли ещё куда возвращаться? Она невесело усмехнулась. Любопытно, что там с её здоровьем теперь, когда каналы, очищенные Ижэ ранее, безжалостно порушены? Сколько у неё теперь есть времени и идёт ли всё ещё счёт на годы? Впрочем, что это она... повезло, если не на часы.
Пространство Иных Дорог, которое было для подобных ей чем-то вроде лона Матери, понемногу успокаивало страх, бушевавший в её душе. И покидать его не хотелось. Она даже задумалась – не попытаться ли добраться до Камня Перекрёстка, не попробовать ли встретиться с кем-то из сестёр по вере, чтобы разговором или просто молчанием укрепить свою собственную душевную силу? Любую боль пережить проще, когда есть кто-то рядом...
– Ты здесь! – знакомый мысленный голос, что стал уже почти родным, прозвучал так... вовремя, что она бы наверняка заплакала, будь это здесь физически возможно.
Впрочем, дракон – видимо, Ижэ мог находиться здесь только в своём втором обличье – не заметил её эмоций. Он был воодушевлён и явственно доволен, неслышно соткавшись из тумана и осторожно обвив кольцо своего хвоста вокруг её ног.
– Это потрясающее место, – сообщил он. – Я экспериментирую с ним, когда появляется возможность помедитировать. Тут совершенно необычные представления о времени, пространстве и реальности! Я пожелал оказаться там и тогда, когда сюда снова придёшь ты. И вот, ты пришла. И Даани выжил, представляешь? Даже пришёл в себя. Я спрятал его... скажем, достаточно глубоко. И тебя, пожалуй, скоро спрячу тоже. Так что не бойся: осталось подождать совсем немного, и я вырву тебя из когтей братца. Так или иначе.
Кто бы знал, как ей хотелось броситься в ноги Ижэ и умолять... Просить спасти её от ненавистного лорда Жакрама любой ценой, забрать подальше от боли и – желательно – поближе к себе. Тело слабо...
Тело слабо, но воля сильна. Что у нас вообще есть, кроме воли?
– Здравствуй, Ижэ, – сказала она вместо жалоб и просьб. – Пока что тебе не стоит спешить за мной – я справляюсь сама. Позаботься о Даани получше, хорошо? Я хочу ещё когда-нибудь сыграть с ним в шахматы. Желательно – у тебя в библиотеке, но можно в любой другой... это ведь не настолько важно, верно? Главное, чтобы пахло правильно – временем, знаниями и книгами. И да, передай Даани, что я даже на голову оленя согласна! Она не так уж и плоха.
– Уж прости, но этого я ему передавать не буду, – дракон забавно скривил морду, демонстрируя пренебрежение к вопросу. – Поверь: он тогда окончательно обнаглеет и повесит эту мерзость в моей спальне. И тебе потом тоже придётся постоянно слушать её комментарии, между прочим. В самый ответственный момент!
– Думаю, твоей паре придётся выслушивать эти самые комментарии намного чаще.
Они умолкли. По морде дракона проскользнула тень, будто одна мысль о паре вызывала в нём раздражение и гнев. В целом нужно отметить, что Иные Дороги действовали на него удивительным образом – будто бы исцеляя расщеплённую личность, обнажая подлинное лицо, скрытое ранее за тысячей масок.
На вкус Лимори, это было чудесное преображение. Ей было немного интересно: осознавал ли он, насколько настоящим становился здесь, или всё же нет?..
– О, – между тем сказал Ижэ как-то зло. – Моя пара уже распланировала наше совместное будущее, и там не предполагается ни демонов, ни оленьих голов, ни тебя. Только вот, увы, у меня для неё будут плохие новости – если мы каким-то чудом выживем, ей придётся терпеть всё вышеперечисленное.
Лимори поневоле изумлённо выгнула бровь. То есть, это её так ненавязчиво и лёгким движением руки записали в постоянные любовницы? Тут, признаться, она даже не знала, чувствовать себя польщённой или озадаченной... да и, в любом случае, особых моральных сил ни на то, ни на другое уже не осталось.
– Что там мой брат? – уточнил Ижэ. – Всё так же старается перетянуть тебя на свою сторону?
Лимори удалось подавить дрожь, но, прямо скажем, это было нелегко.
– Да, – сказала она спокойно. – Было несколько сражений – как я понимаю, не особенно успешных. И теперь он рассчитывает, что ты применишь Тень Предвечной, чтобы спасти пару.
– Ну разумеется... – поморщился дракон.
– Ижэ, – Лимори осторожно присела на кольца хвоста и заглянула в оранжевые глаза. – Ты ведь понимаешь, что Тень Предвечной нельзя использовать просто так? И Гахаан – наглядное подтверждение тому.
– Понимаю. Но тут всё зависит от обстоятельств. Возможно, в будущем это оружие станет для меня рычагом давления, способом избавиться от клятв и получить желаемое... впрочем, не о том речь сейчас. Я лечу к тебе; делай вид, что изо всех сил сотрудничаешь, и жди. Я разберусь с Жакрамом... так или иначе.
Лимори улыбнулась, изо всех стараясь казаться беспечной.
Желание спасти своих людей от неминуемой гибели, выторговать себе свободу или условия получше, отстоять свою правду... Как много может быть причин для того, чтобы с чистой совестью использовать нечто, уничтожающее всё на своём пути! Только дай разумным такую игрушку – и они отыщут себе тысячу оправданий. Железобетонных притом, логичных... Но ни разу не умаляющих нанесённого вреда.
Сможет ли она выполнить своё поручение? Хватит ли её влияния на Ижэ для того, чтобы уговорить отпустить Тень? И как это сделать, даже если он согласится? Да что уж там... Доживёт ли она вообще до личной встречи?
Всё это были те ещё вопросы, ответ на которые упорно не находился.
– Пообещай, что будешь осторожен, – попросила она, нежно прикасаясь руками к драконьей морде. – Пообещай, пожалуйста, что не станешь использовать Тень просто так.
– Обещаю, – фыркнул он. – Несмотря на все мои недостатки, я не склонен к бессмысленным массовым убийствам – это папочкино качество миновало мои гены.
– Хорошо, – сказала Лимори.
"Лучше, чем совсем ничего", – подумала она.
И усилием воли перенеслась обратно, в собственное тело.
* * *
Она очнулась на кровати, а не на полу, и даже не смогла для себя решить, счесть ли это хорошим знаком. Боль ещё блуждала по телу, от слабости конечности казались ватными – но, сравнивая с пережитым ранее, это была полная ерунда и не стоящие внимания мелочи.
– Значит, он всё же обыграл меня, – хриплый и усталый голос, прозвучавший рядом, заставил сердце сжаться от ужаса. Интересно, всегда ли теперь это существо будет вызывать у неё такую реакцию?.. Увы, скорее всего, так и будет – дрожь пробежала по её телу, когда она встретилась с ненавистными оранжевыми глазами. Так похожими на те – почти любимые...
– И ведь это изящно, красиво – подсунуть мне мою собственную пару вместо своей, – продолжил лорд Жакрам. – Я восхищён. Интересно, как он узнал?
Лимори молчала, чувствуя лёгкий ужас. Он же не пытается сказать, что они двое... да нет, невозможно. Какая мерзость...
– В любом случае, это уже не важно, – продолжил Жакрам. – Я сделал ошибку, поставил не на ту карту, и теперь мои люди мертвы. Знала бы ты, как мне хочется убить тебя... заставить заплатить за обман и ложь.
Его пальцы легко, едва ощутимо сжали горло Лимори.
– Дорин был прав насчёт тебя с самого начала – я не слушал. Теперь он мёртв. А ты...
По лицу Жакрама пробежала брезгливая гримаса. Стремительно отвернувшись, он вышел, оставив Лимори в одиночестве.
– 13 -
Жакрам никогда не позволял себе сломаться.
Король давно покорённого королевства, марионетка в руках безумного отца, он всегда находил лазейки, хватался за воздух зубами и когтями, но справлялся, снова и снова. "Змеиная порода", – кривился на это Лаари презрительно. Жакрам реагировал ровным счётом никак: со стороны Лаари упрёки в изворотливости воспринимались примерно так же, как претензии шлюхи со стажем к чересчур коротким юбкам молодых конкуренток.
Опять же, Жакрам не стеснялся своего происхождения; он гордился народом своей матери – по правде, куда сильнее, чем наследием отца. "Крылатые властелины, подлинные господа Неба"... Как же! Ошалевшие от собственного могущества плешивые ящерицы, безумные и помешанные на своей расовой исключительности – вот кто они такие, драконы. Гори они в Последней Бездне со своим Предгорьем!
И нет, Жакраму не было жаль. Ни разу, чтоб его!
Подлые демоны напали на драконов? Звучит печально – если не вспоминать, сколько веков те самые созданные драконами демоны были бесправными рабами, подопытными кроликами и просто забавными игрушками. Чьим там рабом был в детстве сам Лаари, Ими Ледяного? И именно тогда, если верить собранным Жакрамом сведениям, Чёрный Палач и застрял между ипостасями, навсегда лишившись способности принимать человеческий облик. Спятил ли он тогда же или это радостное событие случилось уже позднее – сложно сказать. Но Жакрам готов был поспорить на собственный хвост: именно оттуда росли ноги у страстного желания Лаари разводить драконов.
И превзойти их.
Да и Клановая война, окончившаяся съехавшей набекрень папочкиной крышей, тоже многое рассказывала о том, кто такие драконы. Сколько там Великих Домов навсегда исчезло, пять? Больше? А сколько соседних человеческих королевств попали под горячую руку?..
Жакраму не было жаль сородичей. Они заслужили это дерьмо, они сами его накликали, и он бы воспользовался Тенью Предвечной, ни секунды не сомневаясь. Его королевство, разоренное и наполовину уничтоженное, выжившие наги (меньше трети!), согнанные в отдельные резервации и влачащие жалкое существование... А те, кто всё же получили некое подобие свободы, теперь либо обретались вдалеке от родины, либо гибли пачками в чужой войне, чтобы расчистить демонам путь к проклятому Железному тракту, а фейри – к коронам человеческих стран.
Они умирали там. Сколько ещё хватит зарядов в оружии техногенников? Сколько времени ещё получится удерживать крепости? Лаари не пришлёт помощь, ему это незачем; они с самого начала были разменной монетой, слишком опасной, чтобы пользоваться ею и дальше. Их задача проста – ослабить столь немногочисленных драконов, выбить столько знати, сколько получится, подготовить плацдарм для второй волны.
И он, Жакрам, подвёл своих людей. Единственный шанс на спасение оказался на самом деле бесполезной, жалкой подделкой, умелой насмешкой хитреца Ижеени, достойного ученика своего учителя.
Цветы истинности, как же... Ему не нужна была проклятая пара! Ему нужен был шанс на жизнь для тех, за кого он отвечал, кто был с ним с самого начала. И эльфийка с тёмно-серой, покрытой узорами кожей, огромными, полными эмоций глазами и копной чёрных волос лишила его этого шанса. Сколь бы красивой она ему ни показалась, как бы ни дрогнуло сердце при взгляде на неё, ярость была сильнее. Он не чувствовал за собой вины за боль, что причинил ей – она сделала ему больнее.
Жакрам прикрыл глаза и привалился спиной к стене, ощущая всю тяжесть мира на своих плечах. Ему хотелось сломаться, но честь воина – всё, что оставалось с ним сейчас. Всё, что у него было из возможных вариантов – уйти достойно и по-возможности спасти хоть кого-то. Ох, если бы он мог приказать им убежать, куда глаза глядят!.. Увы, Лаари позаботился с самого начала, чтобы это было невозможно...
Сейчас он должен был пойти к Иде. И рассказать ей всё.
Любому кретину, считающему, что важнее пары в жизни дракона ничего не может быть, Жакрам бы пожелал оказаться на своём месте.
* * *
Будь у Иды ноги, она бы с них падала.
Этот день был похож на ночной кошмар, изматывающий и не позволяющий проснуться. С поля боя волокли всё новых и новых раненых, будь то местные люди, прибившиеся к их войску, техногенники или наги.
Она не делала между ними различий – ей было не до того; она делала своё дело.
Неудивительно, что времени на доставшегося Жакраму пленника у неё не оставалось до самой глубокой ночи, когда утихли последние отзвуки битвы, а поток раненных иссяк. Разумеется, ещё были те, за кем надо приглядывать, но с этой работой вполне могли справиться и менее квалифицированные лекари. Так что, устроив техногенников поудобнее (некоторые из них, обладая человеческими слабыми телами, уснули там же, где стояли; поначалу Льена собиралась принять нечто под названием "военный стимулятор", но Ида проанализировала это зелье и сочла его неоправданно вредным для людского организма), Ида смогла ненадолго отлучиться.
Сначала, разумеется, она проведала скучающую Чаку. Сложно сказать, насколько много понимала малышка касаемо всего происходящего, то спать упорно не желала – нервничала и капризничала, не хотела оставаться одна, пыталась пойти с Идой. Та бы с удовольствием взяла её с собой, но при других обстоятельствах. Кто знает, насколько агрессивен этот неведомый дракон?..
Что же, опасным пленник не выглядел.
Если честно, то худощавый молодой человек с бронзовой кожей и отливающими металлическим блеском медными волосами казался хрупким на фоне магических пут, что были накручены вокруг его израненного тела. Любопытно, почему его оставили в живых? Нужно будет спросить у Жакрама...
Ида осторожно проползла по границе магических блоков и поморщилась при виде так называемой "капельницы". Нет, само по себе это техногенное изобретение было гениальным, тут недооценить невозможно. Однако, по тонким полупрозрачным трубкам в организм дракона текло зелье, замедляющее регенерацию – одно из чудесных творений господина Эла Зелёного.
Ида была лекарем с подлинным призванием. Ей больно было смотреть на такие вещи.
Но там, где разумные убивают друг друга, со многим нужно смиряться – и с этим тоже. Может статься, что этому мальчишке предстоит умереть под пытками; честно говоря, это очень вероятный исход.
И, что важнее, он и сам вполне может подвергнуть Иду пыткам, если ситуация изменится. Так работает война.
Потому Ида не стала ничего менять в удерживающих дракона путах. Она проверила, чтобы кости пленника были в правильном положении, и принялась сканировать ауру. Любопытно... ей раньше не приходилось видеть таких драконов. С другой стороны, нельзя сказать, чтобы она в принципе много знала об этом племени...
Как только она закончила сканирование, пленник открыл глаза.
– Пить... – попросил он тихо.
Ида коротко кивнула и набрала в чашу воды. Чистой, без зелья – того, что вливалось в кровь дракона, было на её вкус вполне достаточно. Она наклонилась, устраивая парня на кровати поудобнее... и шарахнулась в сторону, воинственно свив кольца: он использовал какую-то магию.
Ида подняла щиты, но магия и не собиралась нападать – она преобразилась в цветок камелии, чтобы после растаять без следа.
Дракон вытаращил неожиданно ясные, не затуманенные болью глаза, отчего стал похож скорее на сову.
Ида неуверенно пошевелила хвостом, не понимая природу случившегося. Поднять тревогу? Или всё же не стоит? Она не уловила никакого воздействия, исходившего от цветка, как будто тот был лишь красивой декорацией.
– Что это? – уточнила она сухо. – Для чего оно нужно?
Дракон моргнул и принялся рассматривать её как-то... подозрительно внимательно. Под этим взглядом ей тут же стало неуютно.
– Что это было? – повторила она. – Отвечай, или я позову тех, кто заставит тебя говорить!
Пленник, впечатлённый перспективой, взял себя в руки.
– Это была реакция на вашу магию лекаря, – сказал он спокойно. – Совершенно безвредное свойство организма. Не бойтесь...
Он закашлялся. Ида поморщилась и снова просканировала комнату на предмет каких угодно чар – маячков, атакующих, следящих... Ничего не нашлось – только пациент на кровати, изнемогающий от жажды.
К нему она и направилась.
Дракон жадно выпил предложенное, хотя и было заметно – мысли его витают где-то далеко. Он покорно позволил ей прикасаться, не морщился и не отодвигался, хотя ей приходилось причинять ему боль.
– Почему вы постоянно ходите в промежуточном облике? – спросил он вдруг, когда она занялась заполнением таблицы характеристик.
– Что? – опешила Ида.
– Почему вы не принимаете облик змей или людей, а предпочитаете только промежуточную форму? В таких узких пространствах ноги куда удобнее хвоста.
Ида нервно пошевелила кольцами тела; если честно, техногенники уже успели порядком надоесть ей своими взглядами и перешёптываниями, которыми сопровождали её змеиную половину.
– У нас есть только две формы – обычная и боевая, – сказала она сухо. – Они не особенно отличаются друг от друга, разве что физиологией и плотностью чешуи. Мы – не оборотни, так что придётся тебе потерпеть мой хвост. Что-то ещё?
– Да нет, – сказал пленник быстро. – Ты не так поняла. Мне нравится твой хост, правда! Он... элегантный. Чешуя просто роскошная.
Вслед за этим последовала пауза. Ида ощущала искреннее недоумение. О чём они говорят вообще? Глупая какая-то ситуация...
– Ида, – голос Жакрама отвлёк её от разглядывания драконьих глаз – поразительно красивых, кстати, медных, как и волосы. – Выйди на минутку.
Она послушно выскользнула в коридор, предвкушая встречу ещё и с Дорином – наверняка они вместе, как обычно...
По правде, она поняла всё с самой первой секунды. Только увидев выражение глаз Жакрама. Так что она не удивилась, когда он протянул ей на ладони знакомый амулет-оберег, исчерпанный до самого дна.
– Прости, – сказал Жакрам тихо. – Он прикрывал меня и был убит Стальным драконом. Ида... мне очень, очень жаль. Это всё – только моя вина.
Она медленно покачала головой.
В горле стоял ком, и говорить было почти невозможно. Но, будучи лекарем на поле боя, очень ясно понимаешь простую истину: мёртвым невозможно помочь. Нет смысла тратить на них время, когда рядом в помощи нуждаются живые.
– Командир... мой король... брат, – она скользнула вперёд и положила ладонь на его щёку. – Ты говоришь глупости, за которые Дорин хорошенечко стукнул бы тебя на тренировке. Он выбрал такую жизнь, правда? И прикрывал тебя всегда, что бы там ни было. Не ставь под сомнение его выбор, понял? Он жил, как хотел жить. Никогда не забывай этого!
Жакрам покривил губы. Она видела – слова тут мало чем могут помочь. Он вынес себе приговор и обжалованию тот не подлежал. Ида не могла и вообразить, как тяжела ноша, упавшая на его плечи.
– Отдохни, Ида, – только и сказал он. – Хотя бы немного. Неизвестно, что ждёт нас завтра.
– Я закончу работу, командир. Мне нужно это, – добавила она, увидев, что он готов возразить. – Мне надо чем-то занять руки.
Жакрам устало кивнул.
– Подлатай немного этого мальчишку, – сказал он. – Знатный молодой дракон, хочу попробовать поторговаться за его шкурку и потянуть время. Да и пару вопросов задать ему не помешает... Так что ты по-возможности присмотри, чтобы и не окреп слишком сильно, но и не сдох: с мёртвого мне никакой пользы.
– Слушаюсь, – склонила Ида голову.
Она не позволила себе слабости или истерики. Не сейчас... позже. Сжав в кулаке бесполезный, разбитый амулет, она тихо скользнула прочь.
Ида хорошо помнила тот день, когда подарила этот кулон Дорину. Она помнила всё, и эти сцены одна за другой вставали у неё перед глазами.
Он понравился ей сразу – этот статный, красивый наг, воспитанный в духе уличной свободы и непохожий на тех мужчин, которых она видела раньше. В нём было много яркости, мужественности, жестокой хитрости, которая завораживала, как мифическая флейта Бога Змей.
Льена, понаблюдав за этой ситуацией, сказала недавно: "Хорошим девочкам всегда нравятся плохие мальчики". Это всё было очень примитивным пониманием сути вещей, но... нельзя не признать, что некоторая правда в этих высказываниях всё же присутствовала.
Ида влюблялась в Дорина с каждой встречей всё больше. Она тихо страдала, когда он раз за разом выбирал... кого угодно, но не её. То были женщины, объективно уступающие ей не только в происхождении (что, по сути, невелика заслуга). Они были менее красивы, не особенно образованны, хотели от Дорина одних лишь денег – но он выбирал их, раз за разом.
Не её. Не Иду.
Это терзало сердце нагини, било по её женскому самолюбию. Как же так? Почему?..
В какой-то момент подумалось: возможно, Дорин считает, что отношения с ней повлекут за собой гору обязательств, что её происхождение и есть проблема. Она как-то услышала в разговоре солдат: "Это же сама леди Ида! На такую ничё подниматься не должно, если неприятностей не хочешь. У неё на лбу написано, что она того... не из таких!"
Как Ида ни искала, но никакой посторонней письменности у себя на лбу не обнаружила. Таким образом перед ней встал вопрос: как объяснить Дорину, что она вполне... как там... из таких? По крайней мере, для него так точно?
Она пыталась, правда. Даже амулет ему подарила, наполнив своей силой, и сама же застегнула побрякушку на шее Дорина, нежно пробежав пальцами по обветренной коже, с удовольствием чувствуя, как отозвалось его тело приятной дрожью...
Но даже тогда он так и не сделал шага навстречу.
Огорчённая и разочарованная, Ида решила, что пора заканчивать с этой историей, и пришла однажды прямиком к нему в спальню.
И Дорин... просто выставил её за дверь.
"Ты – сестра моего единственного друга и товарища, – сказал он ей тогда. – И слишком много значишь для меня, чтобы я пользовался тобой, как какой-то шлюхой. У меня есть одна любимая женщина – война. Она не терпит конкуренток. А ты... тебе нужно что-то получше, чем я."
Она ужасно злилась на него. Она не понимала. Она ждала, когда, рано или поздно, всё изменится...
И вот, можно сказать, что всё изменилось.
Она прикрыла глаза, скользнув в комнату.
Нужно закончить с пленником. Нужно отвлечься...
Дракон, кажется, ждал её: его глаза неотрывно следили за дверью, и странное облегчение, промелькнувшее в них, сменилось тревогой. Он всматривался в её лицо из-под обожжённых ресниц, будто ища что-то, будто пытаясь разгадать какую-то загадку.
Будь она в другом состоянии, наверное, обратила бы внимание на его странности. Увы, в тот момент ей не было дела ни до чего – даже необычная реакция защитной магии, о которой она изначально собиралась расспросить Жакрама, перестала иметь значение.
Всё было неважно.
Ида подползла к пленнику, занимаясь хорошо знакомым делом – и просто стараясь не думать.
– Что-то случилось? – спросил дракон тихо.
Она проигнорировала.
– Этот господин сказал тебе что-то не то? Запретил говорить со мной?
Она снова не открыла рта в надежде, что этому говорливому ящеру надоест.
– Поговори со мной!
Должно надоесть, не так ли?..
– Слушай, что бы там ни случилось, это решаемо, – голос его зазвучал на удивление мягко. – Всё будет хорошо, рано или поздно. Не бойся.
Она не сдержалась.
– Решаемо... Значит, драконы научились воскрешать мёртвых? – голос Иды упал до шипения, и она невольно склонилась над ни в чём не повинным драконом, перетекая в боевую трансформацию. – Что же ты... верни мне того, кого я любила, дракон! Всё ведь решаемо, не так ли?!
У него как-то резко погрустнели глаза.
– Ты потеряла в этом бою любимого?
Ида отвернулась.
По-хорошему, с пленниками говорить не следует: это правило, писанное кровью. Но... в этом нет никакой военной тайны.
– Да, – отозвалась она сухо.
– Мне жаль.
– Правда? – язвительно и резко уточнила она. – Вот уж не сомневаюсь, что тебе жаль погибших врагов.
Дракон поморщился.
– Да. Мне жаль, – повторил он твёрдо. – Я защищаю свою землю, но это не значит, что убийства приводят меня в восторг. И не значит, что я не сочувствую потерям... таких, как ты. Как тебя зовут, к слову?
– Не трать силы на разговоры, – посоветовала она. – Тебе не очаровать меня – если ты это пытаешься сделать. Мы не приятели, и я не отпущу тебя. И даже не пошевелюсь, если тебя запытают до смерти. Так что, не расходуй напрасно своё красноречие. Это ясно?
– Кристально, – он улыбнулся, кажется, ничуть не обиженный. – Я и не рассчитывал на твою помощь, в общем-то. Просто мне страшно.
Ида с сомнением покосилась на дракона; выглядел он каким угодно, но не испуганным.
– В одиночестве приходят мысли, – сказал он ей. – А тишина – отличный компост для навязчивых идей. Как ты справедливо заметила, меня, возможно, вскоре убьют неприятным образом... Болтовня позволяет забыть об этом, хотя бы ненадолго. Вот и весь секрет.
Ида задумчиво посмотрела на него.
Наверное, она тоже сейчас боялась тишины – в глубине души.
– И как же тебя зовут, трусливый дракон?
– Зик Медный. И я не особенно трусливый, просто честный. А твоё имя, моя прекрасная суровая незнакомка?..
– Ида.
– Я сказал бы, что, несмотря на обстоятельства, приятно познакомиться, – он дёрнул уголками губ в пародии на улыбку. – И мне грустно видеть боль на твоём лице.
– Война – не особенно весёлое мероприятие, как ни крути, – отозвалась она спокойно. – Иначе не получается.
– Да. И всё же, красивым женщинам в этой грязной игре не место.
Ох уж эти мужчины...
– А уродливые ничего, можно и помереть? Так получается?
Зик изумлённо моргнул.
– Я не это...
– Никому тут не место, – отрезала Ида зло. – Никому. Ни мужчинам, ни женщинам, ни детям; ни красивым, ни уродливым; ни тебе, ни мне. Никто не должен так умирать... Но вот мы здесь – теряем друзей, здоровье, жизнь... И, скорее всего, умрём оба.
Она отвернулась. Слёзы душили.
– Эй, – дракон говорил тихо, и, обернувшись, она увидела странную тревогу в его глазах. – Ты не умрёшь.
