Текст книги "Пара для дракона, или погаси последний фонарь (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)
– 16 -
Лимори не знала, сколько прошло времени.
Первые несколько часов (два? пять? больше?) она просто лежала, то погружаясь в вязкие, мутные сновидения, то выныривая на короткий миг, будто тонущий ребёнок. Боль в груди казалась почти невыносимой, дышать было тяжело, и она буквально чувствовала тяжёлые щупальца своего личного проклятья, придавившие её к кровати.
"После первого приступа начнётся обратный отчёт", – слова, сказанные одной из опытных Жриц, всплыли в памяти. – "Счёт пойдёт на месяцы, если не на недели".
Когда давящая тяжесть с груди исчезла, Лимори свернулась, как ребёнок в лоне матери.
И задумалась.
Очевидно, что труды Ижэ пошли насмарку: пять лет, обещанные им, только что истаяли, словно дым. И за это, похоже, следует сказать "спасибо" существу, которое считает её своей истинной парой.
Вот такая ирония.
Нет, здесь и сейчас, в темноте и одиночестве, Лимори смирила свой гнев и обуздала страх. Потому что, если говорить по правде, она хорошо понимала лорда Жакрама: ей доводилось оказываться в окружении, ощущать, как сворачиваются волосы от жара боевых заклинаний, знать – за спиной свои. И сдаться нельзя. И отступить нельзя. Потому что своя жизнь – это всего лишь монета, которой можно уплатить... а вот те, кто остался позади – драгоценность.
Она понимала всё. И здесь, сейчас могла допустить, что судьба знала нечто, нарекая их парой (если лорд Жакрам прав в своих предположениях, конечно).
Другой вопрос, что это ничего не меняло – будущего у них быть не могло: слишком разными были цели, к которым они стремились, идеалы, в которые верили, и даже стороны, которые поддерживали... жизненный выбор, который сделали, в конце-то концов. А что в смертной жизни есть у нас своего, кроме выбора? Каким бы иллюзорным в итоге он ни был, разума без него нет.
И, быть может, даже хорошо, что они с лордом Жакрамом смотрят на вопрос парности одинаково.
Ей приходилось мельком читать романтичные истории о драконах и прекрасных девах (она в принципе читала всё, что попадалось под руку, будь это даже книга рецептов или мифологизированные приключения какого-нибудь древнего человечьего героя). Там, помимо всего прочего, часто случалось, что дракон похищал свою пару и обольщал её. И оставалось только радоваться, что у этого конкретного дракона хватило ума обойтись без таких глупостей...
Хотя, похищение имело место в их взаимоотношениях. И даже немного обольщения – если засчитать таковыми попытку использовать друг друга.
Но это всё, разумеется, не делало их ближе ни на шаг. Потому что, если честно, какие отношения могут начаться с такого рода вещей? Особенно если дева вовсе не из тех, кто спокойно отнесётся к похищениям, а дракон не из тех, для кого единственная жизненная проблема – поиск истинной пары.
Итог закономерен, верно?..
Лимори знала, что должна спешить. Тем более что, молитвами обожаемой пары, у неё не осталось времени – совсем. Тут хоть бы успеть встретиться с Ижэ... исполнить Волю Предвечной.
И посмотреть в его глаза, конечно. Было немного страшно признаваться в этом, но она уже скучала по ним.
Встать получилось не сразу: мерзкая слабость пригибала к земле, убеждала поспать ещё, тянула веки вниз. Но Лимори не зря провела полжизни, совершенствуя магические техники: постепенно воля Жрицы брала верх, и остатки магии в итоге позволили ей вернуть телу какое-никакое подобие жизни.
Неимоверно хотелось пить, но воды и еды ей не принесли. Что не особенно удивительно, если разобраться – лорду Жакраму она не нужна больше. К чему тратить ресурсы?
По счастью, вода в комнате для омовений всё же была. Лимори утолила жажду и потратила лишнее время, смывая с тела болезненный пот и кровь – очевидно, приступы сопровождались кровотечениями. Ох, как же не хватает сейчас выданной Властелином самоочищающейся одежды...
К двери подходила с опаской. Понимала: если лорд Жакрам заметил следы её трудов и восстановил плетение защиты, то совсем не гарантия, что в нынешнем состоянии она сможет взломать контур снова. Ещё и незаметно... почти без шансов.
Но ей повезло – на пике эмоционального всплеска дракон ничего не заметил. И всё, что осталось ей – осторожно разомкнуть последний контур.
И распахнуть очередную дверь, ведущую в неизвестность.
Тени приняли её, как лучшую подругу и сестру – чем ближе она была к небытию, тем легче ей давалась эта техника. Призраком, неслышимым и неосязаемым, она скользила по каменным коридорам. Дороги не помнила, потому приходилось всегда поворачивать в одну сторону, как в настоящей пещере, и рассчитывать на чутьё. Оно не подвело.
Уже спустя час Лимори, осторожно миновав двух часовых, выскользнула на улицу и отошла на достаточное расстояние, чтобы понять – свободна.
Наконец.
Пусть воздух пах гарью, пусть был тяжёлым и горьким – но каждый вдох как будто бы принадлежал только ей...
Правда, на этом хорошие новости заканчивались. И начинались сомнительные.
База лорда Жакрама располагалась на возвышенности – по всем канонам военного дела, что резонно. Проблема в том, что в Предгорье этими самыми возвышенностями служили горы, и Лимори предстоял спуск вниз.
Прямо сказать, не лучшая перспектива.
Она задумалась даже о том, чтобы попытаться превратиться. Да, проклятие сделало эту способность капризной и почти губительной для организма, но... она могла бы просто спланировать вниз, верно? Несколько секунд – и сэкономить время, и почувствовать напоследок пьянящее счастье полёта.
При условии, что крылья откроются, конечно...
Взвесив эту идею, Лимори с сожалением вынуждена была от неё отказаться. Она решила попробовать спуститься, положившись на чутьё, ночное зрение и наследственность орков, для которых горы – дом родной. Превращение же стало страховкой на самый крайний случай – слишком рискованно, с какой стороны ни посмотри. В таком состоянии и вовсе была вероятность, что попытка превратиться её убьёт.
Таким образом, рассвет застал её на горном склоне. Она свернулась на мягком мхе и задумчиво наблюдала за тем, как рождается вдалеке солнце. Небольшой выступ, выбранный ею для отдыха, не просматривался издали из-за нависающих над ним валунов, и она позволила себе отдых – впервые за последние несколько часов.
В этот раз, отправляясь в пространство Иных Дорог, она в глубине души надеялась встретить там Ижэ.
И надежды её оправдались.
Сначала в тумане загорелись драконьи глаза, и она улыбнулась, чувствуя, как всё становится на свои места. А потом он шагнул к ней, склонил голову – и Лимори прижалась к огромному драконьему лбу, лаская пальцами чешуйки.
– Здравствуй, – шепнула она.
– Тебе того же, – фыркнул Ижэ. – Мы скоро встретимся, знаешь? Буквально пару часов – я уже совсем близко. Прибыл бы раньше, но небеса сейчас не так уж и безопасны. Приходится постоянно держаться над линией облаков, делать крюк, чтобы не попасться на глаза драконьей знати. Это добавляет проблем. В любом случае, я уже рядом и уговорю Жакрама тебя отдать, так или иначе. Бояться больше нечего.
– Всё в порядке, – сказала Лимори. – И я сбежала от твоего брата, так что и уговаривать, пожалуй, не придётся.
Ижэ тихо фыркнул.
– Пока дракон мчался на выручку, прекрасная дева спаслась сама?
– Вроде того, – улыбнулась она. – Позволишь начертить на твоей шкуре печать, чтобы ты смог меня найти? Я постараюсь тенями отойти подальше от места, где укрепился твой брат, чтобы не подвергать тебя риску...
– Не думай об этом. И делай всё, что нужно – в Предгорье сейчас форменный хаос, не то что маленькую тебя, но и нужную гору найти не так-то просто – при условии, что она ещё стоит на месте, а не взорвана к Бездне... Так что да, маячок будет очень и очень кстати. Твори!
Лимори медленно кивнула. Нужно поговорить с Ижэ о Тени Предвечной... а значит, эта встреча нужна.
Пусть это и звучит, будто оправдание.
– Эй, щекотно!.. Я пошутил, рисуй дальше. К слову... В дороге меня догнали интересные новости, – он прищурился, явственно наслаждаясь прикосновениями её рук. – И знаешь, нужно будет ещё проверить, но возможно... очень может быть, мы скоро вернёмся.
– Вернёмся?..
– В Вольные Города, – он довольно оскалился. – И пары лет не пройдёт, как ты увидишь родину. Ты же любишь те земли, я правильно понял?
Лимори прикусила губу.
– Да, – сказала она. – Да, люблю.
– Ну вот, – голос дракона звучал буднично. – И мне там тоже понравилось всё, в том числе соседи и законы. Почему бы нам с тобой не заиметь там собственный город? Звучит очень неплохо. Что думаешь? Ты была бы Верховной Жрицей, если бы захотела.
– В нашем городе, да? – она медленно покачала головой. – Расскажи мне о нём. Что там ещё будет?
Лимори открыла глаза в реальности и едва не ослепла от солнца. Она поняла, что плачет, и позволила себе эту слабость, наблюдая, как окончательно показывается из-за гор светило.
Наш город, да, Ижэ?
Это было знакомо. Такое уже было в её жизни, когда Храм Тьмы осадили маги и мало кто верил, что они продержатся. Тогда защитники много говорили о том городе Чу, который будет когда-то – и описывали его совершенно нереальным, конечно. Сказочной страной, идеальным миром. Придумывали себе будущее, которого не будет точно – чтобы отвлечься от настоящего.
Она и после любила так делать: воображать себе жизнь – одно из изысканно-мазохистских развлечений умирающего. Но в этот раз отчего-то получилось по-особенному больно... наверное, от осознания невозможности нарисованной драконом прекрасной мечты.
Ижэ не упомянул, куда собирается деть пару. Обычное дело – Жрицы из-за запрета на брак часто становились любовницами, и она слышала множество таких историй. Только там было возможно всякое, поскольку браки частенько бывали формальностью. Парность, насколько она знала, просто не может быть таковой; пара – это всегда всерьёз.
Ижэ тянулся к ней, потому что в его отношениях с истинной был кризис, кругом бушевала война, и ему хотелось на кого-то опереться. Лимори вполне годилась для этой роли.
Проблема в том, что для неё – пора признаваться самой себе в этом – он окончательно перестал быть мимолётным увлечением. У Лимори не могло быть никаких пар, но она могла выбирать – и выбрала.
Его, Ижэ.
Пусть он будет счастлив – так она говорила себе. Пусть он в итоге вырвется на свободу и построит с парой этот свой город, о да.
В минуту слабости оставалось малодушно радоваться, что не придётся наблюдать за этим со стороны. Во всём нужно искать положительные моменты, верно?
Даже в собственном проклятии.
* * *
Ижен спешил.
Знал, что Лимори в безопасности, но странная тревога внутри не отпускала. Да и увидеть её... хотелось.
Он скучал.
Такое было с ним впервые, если честно. Он не испытывал подобного даже по отношению к Гунни, что странно. Да, к ней тянуло инстинктивно, но в то же время взаимоотношения их были чем-то обыденным: ложь, двойная игра, страсть в постели, интриги и предательства, что в его случае казалось нормальной средней температурой по палате. Такое Ижен понимал и хоть примерно знал, что с этим делать.
Лимори? Каждый разговор с ней его шокировал, каждое прикосновение к ней как будто обжигало; он чувствовал себя неуверенно, как мальчишка – и в то же время с каждым разом всё больше верил ей.
Как бы глупо это ни было с его стороны.
Казалось, она рождена, чтобы вводить Ижена в состояние долговременного ступора. Касаемо неё он доподлинно знал одно: надо спасти, пока ещё во что-то не влипла. С неё станется! Такая же дурочка, как придурок Ажар – в лепёшку расшибётся ради справедливости, правды и прочих мутных, не особенно существующих в реальном мире материй.
А ещё он не хотел, чтобы она пострадала по его вине. Хватило Даани, благодарю покорно!
Именно с такими мыслями Ижен наворачивал круги над изуродованным войной Предгорьем, ориентируясь на сигнал маячка. Как бы так спуститься, чтобы не угодить с порога под обстрел орудий техногенников? Прикинув траекторию, он уменьшился настолько, насколько позволяла физиология, и невидимкой нырнул вниз, сквозь облака.
Есть на этом свете вещи дерьмовые, но неизбежные и настолько привычные, что им уже не удивляешься, принимая как должное.
Взять хоть постоянный кабздец. Или жестокость окружающей действительности. Или всякие там падающие бутерброды.
Но надо сказать, что в жизни Ижена самым мерзким из таких вот перманентных явлений была его семья. И особенно отличились на этом поприще некоторые конкретные представители оной.
Жакрама он почуял почти сразу: братец, судя по всему, обнаружил пропажу и отправился на поиски.
Собственно, они ощутили присутствие друг друга одновременно – и, как это обычно бывало в подобных случаях, принялись махать крыльями намного быстрее. Каждый хотел успеть первым.
Ижен мчался на пределе своих возможностей – и даже, кажется, немного за этими пределами. Потому что для него на кону стояла не выгода. И даже не победа. К сожалению. По сути, несколько часов в пыточной отца, которые обычно доставались проигравшему в тренировочной схватке, теперь казались не такими уж кошмарными. Что значат сломанные кости и порванная плоть – при его-то регенерации? Неделя пройдёт – и всё, как обычно.
А вот Лимори... она хоть и не была человеком, но из-за своего проклятия очень ослабела. Да и сами её запястья и щиколотки, тонкие, как у всех фей, были очень... беззащитными. Как и ключицы. Он с самой первой встречи обратил внимание на то, как легко было бы сломать эти косточки... и её сердце – всего одно, да ещё и бьющееся порой так неровно в клетке рёбер...
Он не позволит Жакраму схватить её снова.
Во-первых, нельзя давать Жакраму материал для шантажа. Во-вторых... пикируя к земле под совершенно немыслимым углом, о причине номер два Ижен предпочитал не задумываться.
* * *
Жакрам много думал об эльфийке.
Она даже ему приснилась в итоге, когда он дал своему организму пару часов на отдых. Ничего не говорила, просто смотрела своими нереальными глазищами, кажущимися особенно огромными на осунувшемся лице. А он там, во сне, очень хотел прикоснуться к ней – но всякий раз натыкался на невидимую стену.
Проснулся он в совершенно разбитом состоянии.
Наверное, это закономерно: все его инстинкты сопротивлялись такому отношению к паре, он даже поймал себя на желании пойти и проверить, как она там. И накормить. А может...
Жакрам презрительно скривился.
Это инстинкт, верно? Добрые боги – или кто там в припадке экзальтированного творчества сдуру создал летающих всесильных ящериц – позаботились о том, чтобы драконы, с одной стороны, не расплодились до небывалого количества, а с другой – не вымерли. Так и получилось, что вбита прямо в подсознание установка: вот это вот существо может продолжить твой род, совместимо с тобой магией, а значит его надо кормить, любить и в целом заботиться о здоровье.
Наверное, для драконов древности это был ещё и своеобразный гарант того, что они не прикончат пару и не покалечат ради развлечения – водились на заре истории за ними такие пристрастия. Особенно по отношению к представителям других рас.
Да, он прекрасно понимал, что происходит и почему. Другой вопрос, что поддаваться глупым инстинктам Жакрам не собирался. На это Ижеени и рассчитывал с самого начала, верно? Без сомнения, хитрозадый братец ждал, что Жакрам растечётся у ног проклятой эльфийской шлюшки лужицей! Интересно, спала она с его братом?..
Почему-то последняя мысль Жакрама разозлила особенно сильно.
Именно в таком настроении он и отправился поболтать с нахальным пленником.
Если честно, калечить непоправимо мальчишку он не собирался – как минимум, до поры. Драконы прекратили сражение, когда Жакрам схватил этого Медного; значит, в теории его можно обменять на нечто годное... хотя бы просто на отсрочку.
Но Жакрам не зря слыл мастером пыток: для него не было проблемой заставить пленника увидеть и прочувствовать, как горят его конечности. По его опыту, это сбивало спесь даже с самых бесстрашных и хорошо обученных экземпляров.
Вмешательства Иды он не ожидал. По уму, её вообще стоило отчитать за вторжение и неуместность такого поведения... но, ради всего священного, она только вчера потеряла Дорина. И вполне понятно, что это сказалось на общей адекватности.
Впрочем, даже эти мысли достаточно быстро испарились из его головы, когда пленник всё же соизволил открыть свой рот. Свобода от клятв... Жакрам просто задохнулся. От одной только мысли. Ему стоило больших трудов удержать себя в руках и повести линию допроса ровно, вместо того чтобы выпотрошить медному мальчишке мозг. И остановило его только то, что сведения могли потеряться в процессе считывания, а пленник – пригодиться при переговорах. И не он один, кстати... обожаемая пара могла быть источником сведений об Ижеени. Потому Жакрам решил, что можно пойти на поводу у инстинктов, поручив Иде заботу об остроухой.
Сам же он приготовился слушать, чувствуя внутреннюю дрожь. Неужели свобода, о которой он мечтал всю жизнь, действительно возможна?..
– Значит, Глава Призрачного Дома может освободить от клятв любого своего потомка? Я верно понял? – Жакрам просто не мог поверить, что всё настолько просто.
– Если говорить в целом, – усмехнулся в ответ Зик, с явным удовольствием отдавая должное традиционной наговской кухне. – Конечно, это не повсеместно распространённая и до бездны сложная практика, доступная не всем и в крайне экстренных случаях. Но ваша семейка славится связями с богами смерти, не так ли? А это не пустой звук.
Жакрам встал и прошёлся по комнате.
– Почему был избран Ижеени? – уточнил он резко. – Что именно он пообещал Предгорью?
– Я не знаю подробностей, – отозвался пленник беспечно. – Думаю, его пара сыграла свою роль.
Жакрам задумчиво прищурился, обкатывая в голове услышанное.
– Произойдёт ритуал вступления в род, – проговорил он задумчиво. – Ижен признает свою пару, и потом всех драконов, в этот самый род вступивших, освободят от клятв. Это корректно?
– Вполне.
Жакрам мысленно выругался. Шанс, какой же потрясающий шанс... Ижеени ни за что не поделится таким. Остаётся одна возможность: самому связаться с Предгорьем, использовав для этого Медного... рискованно, потому что клятвы Жакрама вполне могут принять такое поведение за попытку капитуляции и прикончить его.
Но другого выхода в любом случае нет.
Он стиснул зубы. Интересно, понимают ли эти идиоты из Предгорья, какого змея в мешке покупают? Или они думают, что Ижеени вот так вот, запросто, по одному чиху перепрыгнет на их сторону? Только потому что пара? Или они думают, что избавление от клятв сделает любимца Лаари послушным и заставит воевать против демонов?
Это даже смешно, если честно.
– Жакрам! – Ида вновь ворвалась в комнату, но, не успел он разозлиться, как кузина выдохнула: – Пленница! Она сбежала!
Чтоб его!
Он прикрыл глаза. Сам ведь дурак! Стоило догадаться, что брат не зря взял проклятую куклу работать на себя. Какой бездны он не проверил охрану?!
Под внимательным взглядом чересчур любопытного пленника Жакрам схватил Иду за локоть и вытащил в коридор. Там он окинул сестру оценивающим взглядом.
Как ни крути, Ида была красавицей. Местные не все могли это оценить, конечно, но...
– Я сейчас пойду и верну пропажу, – сказал Жакрам. – Ты пока присмотри за пленником. Кажется, ты понравилась ему, так что улыбайся, будь мила – но без фанатизма, понятное дело, просто будь... собой. Как обычно, когда ты просто говоришь с больными, а они уже готовы вывалить язык и выздороветь.
Ида медленно моргнула. Жакрам почувствовал себя совершенно по-идиотски.
В отличие от того же Ижеени, он никогда не разбирался в этих женских штучках.
– В общем, поговори с ним. И попробуй мимоходом узнать о нём побольше. Если обнаглеет, прикоснись к красной энергетической линии.
– И что будет? – уточнила она не без опаски.
– Мало кто бывает любвеобилен со сломанными рёбрами, – бросил Жакрам сухо.
– Ясно, – сестра нервно свила кольца.
Жакрам, убедившись, что сомнительный момент улажен, устремился к выходу.
Куда же ты так быстро, дорогая пара? Я иду искать...
Как ни странно, это даже не было сложно: пусть она и использовала какие-то маскирующие чары, но тут снова вступали инстинкты. Очевидно, это было задумано, чтобы осчастливленное парой в лице дракона существо не сбежало раньше времени от своего сомнительного подарочка...
Так или иначе, Жакрам примерно чуял, в какой стороне искать девчонку. Распахнув крылья, он рванулся в небо.
И выпустил сноп призрачного пламени, почувствовав, что он тут больше не один.
Ижеени вернулся за своей куклой. Вопрос – зачем?! Инстинкты Жакрама взвыли дурным голосом, вторя злости и рациональному разуму.
Что бы там ни было, он собирался перехватить беглянку первым.
