Текст книги "Пара для дракона, или погаси последний фонарь (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
Ижеени молчал.
После всего он не доверял Жакраму. Но...
– Я не заставляю отвечать сейчас. Просто... обдумай это. А теперь посмотри, я приготовил амулеты, которые тебе следует взять с собой...
* * *
Просто обдумай это...
Ижеени не хотел об этом думать. Но сидение в засаде – философское времечко. Даже если очень не хочется, мысли сами собой лезут в голову.
И вот что ему ответить, спрашивается?
Жакрам сделал шаг вперёд, потому что ему нужны будут относительно надёжные союзники – это ясно как день. С другой же стороны... не прав ли Жакрам? Может, если они с братом будут ненавидеть друг друга, это станет победой отца, победой Лаари? Может ли ненависть быть равносильна поражению?
Чего хотел бы Ажар – в конечном итоге? Хотя к чему этот вопрос? Ажар хотел бы, чтобы они помирились. Он ведь был идиот!..
Наверное.
Ижеени нравилось думать, что, причиняя Жакраму боль, он тем самым мстил за Ажара. Но теперь ответ на все вопросы преобразился в глупое и беспомощное "не знаю". После всего пройденного пути, после того, как Лимори забрала часть его боли, он как будто завис над обрывом и не мог сделать шаг ни туда, ни обратно.
Он пока не знал, во что верить.
На фоне всего этого Жорану он обрадовался так, как никогда в жизни. Это была возможность освободиться из той пугающей темницы, которой внезапно оказалась его собственная голова, и заняться вещами привычными. Погони, драки, смертельная опасность... ха! По сравнению с неподвижностью наедине с самим собой – услада для его ушей.
Дальше всё пошло весело и задорно – усыпить младшенького оказалось до смешного легко (транспортировать его было решено бессознательным – во избежание). И в тот момент, когда Ижеени уже поверил, что всё пройдёт гладко, на огонёк решил заглянуть ещё один братик.
Сухой итог: сигнал тревоги орёт во всю мощь, военная база – на ушах, множество демонов подняты в воздух... и братец Дижи – как вишенка на торте.
Хотя сравнение "муха на навозе" было бы тут, наверное, в разы уместнее.
– В моей жизни стало слишком много родственных встреч, – пробормотал Ижеени, накрывая Жорана очередным щитом. – На мой вкус – откровенный перебор.
Пришлось слегка выпустить Тень Предвечной (если бы не это, демоны уже растерзали бы его на части), но у такого хода была своя цена – оружие приходилось жёстко контролировать, чтобы оно не вырвалось и не отправилось гулять по Вечному Царству, а в перспективе – и по миру в целом. И было это непросто, потому что Дижи продолжал высказывать свои претензии, подкреплённые магическими аргументами разной степени убойности, когтями и клыками.
– Ты убил отца? Это правда? Ты убил его и забрал Тень?
– Ага, – ощерился Ижеени, который задался целью максимально вывести братца из себя. – Прикончил старого ублюдка, умылся его кровью и сплясал на могиле. А с чего ты против, позволь узнать?
– Ты никогда не понимал отца!
Красивая была гора.
– Да что его понимать-то? Мало я больных уродов по жизни видел, что ли?
– У отца была великая миссия, ради которой он нас готовил!
– Он сломал нас.
– Он учил нас быть мужчинами!
Ижеени на это только хмыкнул.
– Ты перепутал слова. "Мужчины" и "моральные уроды" – не совсем одно и то же. Хотя... куда уж тебе понимать. Ты ведь самый тупой из нас, признанный факт! И никакое папочкино заступничество не спасёт.
Дижи взревел. Ижеени с удовольствием отметил, что ярость его окончательно затмила разум.
Не без причин, конечно – удар пришёлся по самой болезненной точке.
Дело в том, что изначально Дижи родился с небольшими отклонениями в развитии – долго не мог говорить, имел проблемы с логическими тестами и прочее. В какой-то момент Эл решил его выбраковать, и Дижи, при котором происходил разговор, был напуган до безумия. Он превратился раньше всех братьев, разнёс лабораторию в истерике, и тогда отец сказал: "Оставьте! По крайней мере, он сильный дракон. Настоящий воин. Думать ему не обязательно – за него это сделаю я."
Сам Ижеени понятия не имел об этой истории. К тому моменту, как он родился, Дижи был вполне взрослым и совсем неглупым драконом... то есть как. Случались с ним припадки ярости, и некоторые его идеи вызывали стойкое желание убивать, но в целом на идиота от рождения братишка ни разу не тянул. Тем не менее, Жакрам утверждал, что намёк на эту историю в случае непредвиденной встречи окажется отличным рычагом – и не ошибся.
Дижи взбесился. И, как обычно с ним бывало в подобных ситуациях, потерял координацию и берега. Его мысленная речь превратилась в поток бессвязных мыслей, а всяческая осторожность отошла на второй план.
Ижеени того и было надо.
По правде, в бою один на один у него практически не было бы против Дижи шансов: тот действительно силён. Но вот хитрости, маневренности, ментальной магии и яда братику откровенно недоставало...
Да и подлости тоже.
Они сцепились, яростно и стремительно, делая ставку каждый на своё преимущество. Крыло Ижеени жалобно хрупнуло, на теле появилось несколько ран. Дижи досталось тоже, конечно, но значительно меньше: во-первых, его броня была более толстой, во-вторых, Ижеени и не старался ранить.
Ему нужно было попасть в одну, совершенно определённую точку. И, ценой нескольких серьёзных ран и окончательно сломанного крыла, ему удалось: отрава, замедляющая сопротивление ментальной магии и поражающая даже нервную систему драконов, начала распространяться.
Украдено из запасов Лаари. Опробовано на папочке. Ирония, однако...
Отрава подействовала быстро, даже слишком – возможно, у Дижи действительно от рождения были проблемы с нервной системой. Кто мог бы его винить? Так или иначе, он больше не мог махать крыльями в нормальном режиме, и они рухнули вниз, подняв вокруг облако пыли.
Хорошо хоть Жорана не раздавили, а то совсем уж глупо получилось бы...
Ижеени буквально шкурой чувствовал, как утекают секунды.
Лаари наверняка уже доложили. Не рискнёт ли он сам сорваться сюда? Время, время, время...
– Отец воспитывал нас правильно, – пробормотал Дижи. – Он наказывал нас, чтобы мы стали сильнее, он наказывал нас, потому что мы были виноваты. Ты никогда не мог этого понять...
– Слава Предвечной, не мог.
– Да... не мог. А ведь у отца была миссия. Он мстил за свою женщину и своего ребёнка, и мы, его младшие дети, должны были ему помочь. Это наш долг.
– Я уже простил всем, кому был должен, – отрезал Ижеени.
– Когда миссия закончится, когда мы отомстим, я вернусь к своей женщине. Она живёт здесь, да...
Чего?!
– Отец хотел, чтобы у меня тоже были дети. Чтобы я воспитал их такими же верными воинами, как я сам. Он отправил меня сюда. И я нашёл её. О да... я нашёл.
– Но не сказал отцу.
Дижи замолчал. У него были больные, очень растерянные глаза – яд действовал на него излишне сильно.
– Я... не сказал. Я не хотел, чтобы у нас были дети. Нет, хотел! Я бы воспитал их настоящими воинами, как отец воспитывал нас. Но... я не хотел, чтобы она умерла... я всё ей объяснил. Я не хотел, чтобы она умерла...
Ижеени хмуро смотрел на братца. Так вот откуда взялись близнецы, значит...
– Плохие новости – она всё же умерла.
– Лжёшь! Ты лжёшь. Ты всегда лжёшь!
Ижеени ничего не ответил.
Время дорого. Надо оторвать этому придурку голову – и дело с концом. Из него всё равно не выйдет ничего толкового, да и близнецам такое счастье совершенно не нужно. Уж Ижеени ли не знать, что лучше совсем без отца, чем с отцом-уродом? Вон оно, живое доказательство лежит и бредит...
Просто оторвать братцу голову. Раньше он бы сделал это с удовольствием. О да! Так почему же теперь это стало так сложно?..
Дижи не стоит оставлять в живых. Кому от этого вообще станет хорошо? То, что сломал отец, уже не вылечить, как ни пытайся. И смысл тогда мучиться? Смерть решает все проблемы.
Наверное.
Но нет, серьёзно, нужно принять это решение сейчас. Если уж так разобраться, на кой Жаку такое счастье? У него, как у нового Главы, и так будет предостаточно проблем – куда ему ещё с этим психом нянчиться?
Но Дижи не такой уж и псих, ты это знаешь. Просто, падая в пропасть, каждый пытается ухватиться за опору. Даже если та прогнила.
Но любой из моих знакомых поступил бы так. Это правильно. Прикончить Дижи прямо сейчас – разумно!
Не любой. Ты это знаешь.
Ажар был идиот! И Лимори в этих вопросах недалеко ушла!
Ложь. Быть может, уже хватит лгать об этом?
Побеждает тот, кто выжил! Это – закон природы!
Жизнь – это не всегда биение сердца.
Ижеени прикрыл глаза.
И правда, хватит уже.
Ажар не был идиотом, сопротивляясь до последнего. Лимори не была идиоткой, отдавая последние силы на той стене вокруг Храма.
Просто бывают существа, для которых и смерть – не цена, если на карту поставлено нечто важное. Свобода или любовь, жизнь близких или всеобщее благо, великое открытие или высочайшая вершина – это "важное" каждому своё.
Смысл просто в том, чтобы это важное жило после них. Смысл в том, чтобы не отступиться, не потерять своё и себя, драться за него до последнего. И это – в какой-то мере – уже бессмертие.
Ажар не стал бы убивать Дижи. Лимори не стала бы убивать Дижи.
Значит и он, Ижеени, тоже не станет.
– 27 -
– Ижеени вышел на связь!
Гун вздрогнула и распахнула глаза, с некоторым удивлением осматриваясь вокруг. Как она только ухитрилась уснуть? Да ещё и в кресле? Насчёт того, кто именно укрыл её одеялом, никаких вопросов нет, но... всё равно немного неловко.
– Прости, что разбудил, – Жакрам казался спокойным, но она, его признанная пара, остро ощущала исходящие от него усталость и тревогу. – Но я не знаю многих реалий, не могу общаться со Старейшинами напрямую, потому...
– Я буду рядом, – Гун пристально посмотрела ему в глаза. – Не сомневайся ни секунды. Что мне передать Старейшинам?
– Если коротко? Скажи им, чтобы поторопились. Чем быстрее ритуал будет проведён, тем больше шансов, что у нас всё получится. Идеально было бы провернуть всё ещё до рассвета.
– До рассвета? Но...
– Лаари знает, что что-то происходит.
– Поняла. Я поспешу.
* * *
Дальнейшее слилось для Гун в какой-то мерцающий круговорот нескончаемой гонки со временем. Сама она не была вовлечена в подготовку напрямую, но ей приходилось быть посредником между сторонами, и это напоминало какое-то безумие. Ей казалось, что вокруг витает множество голосов и фраз.
"Поймали шпиона на подступах"
"Готовится нападение со стороны Зелёных, рекомендовано нанести превентивный ответный удар"
"Ижеени совершил два межмировых прыжка, но попал в окружение на Гахаане. Крыло сломано, он не может улететь. Я отправил отряд нагов навстречу, они преломят ситуацию"
"Стальной Старейшина тоже отправился навстречу"
"Готовьте пещеру для ритуала, трижды перепроверьте охрану на возможные связи с Лаари"
"Убрать все зеркала"
"Матушка Рои в пути"
Когда в итоге Призрачный Старейшина сказал: "Всё готово, ожидаем Ижэ", накал переживаний достиг своего предела.
Жакрам стоял, прямой и гордый, но Гун чувствовала снедающую его тревогу. Если Ижэ не справится, если опоздает – весь план рухнет, как песочный дом... Гун потянулась к руке Жакрама и переплела их пальцы.
"Я с тобой, что бы там ни было", – подумала она.
– Мне следовало самому полететь за ними, – зло сказал Призрачный. – Бездна! Что там...
И в этот момент открылся портал.
– Во имя Предпоследней Бездны! – выругался Жакрам. – Он вообще сможет участвовать в ритуале – в таком-то состоянии?
Гун прикусила губу. Вопрос не был праздным: на Ижэ не было живого места. Сломанные крылья, израненная шея... да проще было бы сказать, где не было повреждений, чем перечислять их все!
– Что, выгляжу красавчиком? – Ижэ фыркнул, отчего с морды его закапала кровь. – Ничего, со всеми бывает! Зато я вам подарочки припёр. Получите и распишитесь!
Вот и хорошо... минутку. Подарочки?! И действительно, Ижэ небрежно вытряхнул из пространственного кармана двух драконов в человеческом обличье.
– Ты всё же прихватил Дижи.
– Он под руку подвернулся! – фыркнул Ижэ презрительно. – Вот я и подумал – сами решайте, что с ним делать.
– Спасибо, – Старейшина серьёзно посмотрел на Ижэ. – Я приму решение после, когда сам объективно оценю состояние этих мальчишек. Пока... я благодарен.
– Это всё потрясающе, и я уже предвкушаю, как мне придётся нянчиться с этим психом, – сказал Жакрам. – Но время не ждёт. Как быть с Ижэ? Он не сможет в таком состоянии превратиться в человека, это будет стоить ему крыльев...
– Во-первых, заботу о Дижи я возьму на себя, – сказал Призрачный Старейшина сухо. – Это не будет твоей головной болью. Во-вторых, Ижэ может остаться драконом. И отдохнуть. Всё остальное сделаю я.
* * *
Как выяснилось (к огромному счастью Гун), для ритуала принятия в род драконам совсем не обязательно было бодрствовать. Потому двух валяющихся без сознания братьев просто устроили на нужных узорах покрывшего пол начертания, как реквизит, и дело с концом.
Это к лучшему: если бы пришлось их приводить в себя и уговаривать, ритуал грозил затянуться на неопределённый срок.
Далее Старейшина завёл нудную и крайне сложную речь на древнедраконьем. Повинуясь его кивку, Стальной начал пускать Призрачным братьям кровь... всем, кроме Ижэ. Тому кровотечение впору было бы останавливать: судя по всему, оружие его противников было смазано замедляющим регенерацию ядом.
"Я послал за лекарями, – мысленно отметил Жакрам. – Постараемся подлатать его, как только наступит перерыв между ритуалами"
"Связь? Так... быстро?" – Гун была шокирована, и вполне обосновано. При их низкой совместимости мысленное общение если и могло проявиться, то через несколько лет...
"Я – хороший менталист, – отозвался Жакрам. – А ты громко думаешь. Так что всё вполне закономерно. Связь с менталистами и должна проявляться намного раньше."
Гун промолчала. Но – нет, в этом не было ничего закономерного! Так быстро связь устанавливалась только между крайне совместимыми существами. И это всё...
"Не время об этом думать, не находишь? Да и какая разница?"
Тоже верно. Но...
Пока они переговаривались, Старейшина завершил свой речитатив и принялся обходить братьев по кругу, рисуя на лбу каждого кровавый символ.
"Он обретает над нами таким образом власть?" – уточнил Жакрам.
"Нет, скорее берёт ответственность, – отозвалась Гун успокаивающе. – Тут волноваться не о чем, отречься ты сможешь в любой момент. Но советую всё же дождаться, пока это станет необходимо."
"Хорошо"
Ритуал шёл своим чередом. Символы на полу сначала чуть замерцали, а потом ярко полыхнули призрачным пламенем.
– Сделано, – коротко отрапортовал Стальной Старейшина. – Матушка, встань возле Ижэ – сама знаешь, зачем. Рэж, готовь второй ритуал, и быстро. За работу! Жак, по всему выходит, тут нужен лекарь...
– Ждёт за дверью, – отрапортовал Жакрам.
– Хорошо, пускай войдёт.
Серьёзный наг песочного цвета явился вместе с человеческой женщиной из техногенного мира.
– Ого! – сказала она, увидев дракона. – Коллега, при всём уважении, совершенно не мой профиль. Тут нужен как минимум огромный рентген, чтобы понять, как фиксировать кости. И подъёмный кран. А в идеале – несколько ветеринаров, специализирующихся на рептилиях и крупных животных. При таком раскладе...
– Все маленькие дракончики встали в круг, – проговорил вдруг песочный наг.
И ещё до того, как он закончил фразу, Гун ощутила ужас Жакрама. И его отчаяние. Но сдвинуться никто из братьев, судя по всему, не мог, а Старейшины пока ничего не поняли...
Гун метнулась вперёд, на ходу превращаясь. Наг ощерился и выставил перед собой пару клинков.
– Я приказываю... – начал было песочный, но не успел договорить – Гун оказалась быстрее. Тут уже было не до того, чтобы обращать внимание на собственные раны – она проломила щит нага, направив всю свою магию в этом направлении, и изо всех сил стиснула челюсти.
Когда описываешь эти события, может показаться, что они заняли много времени. Однако на деле прошло не больше нескольких секунд – время будто бы растянулось, стало вязким, как смола. Была и боль от того, что один из мечей всё же вонзился в незащищённую плоть, и чувства неспособного пошевелиться Жакрама, и рёв кого-то из Старейшин, но всё это было на периферии.
"Убить, – думала Гун, глядя в остекленевшие глаза нага. – Любой ценой не позволить ему говорить!"
Она даже не поняла, в какой момент её попытались оттащить от жертвы, и только сжала челюсти изо всех сил. Когда же его защита окончательно лопнет, наконец?!
– Госпожа, он нужен нам живым, – зазвучал рядом успокаивающий голос Призрачного. – Мы не позволим ему заговорить снова. Сделай шаг назад, чтобы я не поранил тебя!
Не сразу, но Гун повиновалась. Нага тут же спеленали чары, однако он странно дёрнулся и сломанной куклой рухнул на бок.
– Спёкся, – резюмировал Призрачный хмуро. – Ментальное программирование. Гадство!
– Что тут происходит? – матушка Рои явилась, как всегда, крайне вовремя. Одно счастье: Старейшина уже успел поколдовать над аурой Гун, и никаких признаков связи с Жакрамом не было – со стороны выглядело, будто они с Ижэ обрели друг друга.
Гун попыталась ответить, но пещера как-то подозрительно поплыла перед глазами. Почему разъезжаются лапы? Странно...
– А, чтоб тебя! Чем был смазан этот проклятый клинок?! – рявкнул Призрачный.
– Позвольте, о Старейшина, – Рои небрежно отодвинула его и встала рядом с Гун. – При всём уважении, верх ваших лекарских умений – эвтаназия и ампутация. Судя по всему, на клинке был яд. Попробую его сжечь. Пока же я занята, быть может, вы объясните, почему эти молодые драконы стоят памятниками самим себе?
– Реакция на сказанную вот этим нагом фразу.
– Хм, – Рои чуть нахмурилась. – Значит, клятвы зашли настолько далеко?..
– Очевидно.
На каменном лице драконицы промелькнуло нечто, подозрительно напоминающее жалость.
– Сколько бы ты ни жил, сколько бы ни видел мерзостей – всегда бывает хуже, – отстранённо сказала она. – Слова-то запомнили?
– Да. Думаю, имеет смысл повторить ту же самую фразу, – отметил Стальной. – И приказать им вести себя, как обычно.
– Думаете, подействует? – усомнился Призрачный. – Что, если имеется "защита от чужака"? Я не намерен рисковать.
Гун постепенно становилось легче. Она прислушалась к чувствам и эмоциям Жакрама.
– Не стоит пытаться повторить фразу, когда она уже действует, – сказала она тихо. – Это вызовет агрессию.
– Значит, придётся проводить ритуал прямо так, – отрезал Призрачный Старейшина. – И чем скорее, тем лучше. Дио, оставь на место основные кости в крыльях Ижэ, чтобы нормально срослись. Вы... как вас там?
– Ельена, – представилась человечка чуть дрожащим, но вполне спокойным голосом. – Я не имею отношения к этому саботажу.
– Угу... Раны зашивать умеете?
– Да, но...
– Отлично, займётесь крыльями. Изолировать пещеру! Не пускать вообще никого. Даже если мир рухнет нам на головы.
Наверху что-то загрохотало.
– Я бы не исключала такой возможности, – сухо отметила Рои. – Зелёные двинули в бой свои резервы.
– Вот Бездна...
– Я разберусь, – отозвался Стальной.
– Я займусь крыльями господина Ижэ, – кивнула Рои. – А вы зовите уже своего прародителя!
Гун знала, что нужно смотреть на Ижэ, не на Жакрама. Но давалось ей это тяжело. Одно счастье: Призрачный Старейшина начал-таки второй ритуал.
На этот раз Гун не слышала слов, которые он произносил: они как будто бы звучали, но в совершенно другом измирении. Судя по тому, как взметнулось киото Старейшины, поднялся ветер... но там, где стояла Гун, никакого ветра не было и в помине. А потом...
– Ну и что тебе опять надо? – маленькая девочка в белом платьице, возникшая посреди пещеры, выглядела раздражённой и сонной. – Дёргаешь и дёргаешь...
– И тебе не хворать, дедушка, – хмыкнул Призрачный Старейшина. – Интересный облик.
– Нравится? – девчонка покрутилась и хихикнула. – Вот и мне тоже. Стильно это! Маленькие мёртвые девочки – это новое течение такое у наших, модное, из техногенного мира. Мы в их живых картинах подсмотрели!
Н-да. На фоне этого прародителя удивляться тому, что все Призрачные такие оригиналы, было бы даже глупо.
– Нравится-нравится, – заверил Призрачный. – Но ты не мог бы превратиться, а?
– И на кой? – девчонка капризно надула губки. – Я этот облик и десяти лет не ношу!
– Мне коса твоя нужна.
– А больше тебе ничего не нужно?
Наверху что-то загрохотало. С потолка посыпалась каменная крошка.
– Дедушка, кончай дурить, – отрезал Старейшина. – Вопрос жизни и смерти.
– У меня все такие, – зевнула девочка. – Я, как-никак, Мрачный Жнец.
– Я прошу у тебя о свободе, – отрезал Призрачный.
– У меня многие о ней просят – специфика работы, – усмехнулась девочка. – Опять же, тебе уже раз была дарована свобода. Ты был предупреждён о цене следующей просьбы.
– И я готов заплатить, – Старейшина был серьёзен. – Но плачу не за себя. Освободи моих внуков от клятв, Жнец.
– Ты совсем не любишь, веселья, Рэж, – протянула девочка. – И в кого ты такой ску-учный?
И завертелась на месте волчком, чтобы пару мгновений спустя предстать в обличье высоченного седовласого мужчины в ниспадающих тёмных одеждах. Он небрежно сжимал в руках необычное оружие, отдалённо напоминающее косу. А его лицо... в общем, можно догадаться, от кого именно Ижэ унаследовал свою внешность.
– У меня нет возможности веселиться, – Старейшина смотрел серьёзно и внимательно. – Время дорого, дедушка.
– Время – выдумка живых, – усмехнулся Жнец. – Но, если тебе так хочется... Подойди, Алая. Твоё пламя понадобится.
Рои повиновалась без споров и возражений. Для Гун это было поразительно, но с другой стороны... она не могла и примерно сосчитать, сколько лет этому Мрачному Жнецу. Но была готова спорить: он старше всех присутствующих, вместе взятых.
– По моему сигналу поделись с ним огнём, – приказал Жнец лениво.
– Сделаю.
– Ну что, готов?
– Да, – отозвался Призрачный хрипло.
– Уверен?
– Да.
– Вот и хорошо, – и коса, скользнув в воздухе неуловимым даже для драконьего глаза росчерком, вонзилась Старейшине в грудь.
Гун застыла, подавив желание броситься вперёд. Так и должно быть, верно ведь?
– Ты отдаёшь своё пламя?
– Да, – голос Старейшины звучал хрипло и натужно.
– Ты отдаёшь свои крылья?
– Да.
– И ДА БУДЕТ ЖЕ ТАК!
От голоса Жнеца Гун продрало до самого сердца. Старейшина осел на пол, и алое пламя окутало его коконом, охраняя.
А потом всё изменилось.
Вздрогнул Жакрам; пошевелил израненными крыльями Ижэ; нервно дёрнулся во сне один из двух других братьев – кажется, Дижи. И Гун всё поняла ещё до того, как голос Жакрама в её голове произнёс:
"Клятв больше нет"
Она прикрыла глаза.
Они сделали это. Будь всё проклято, они это сделали!
Хотелось обнять Жакрама; хотелось визжать, как маленькая девочка. Увы, ни того, ни другого она не могла себе позволить.
"Я сейчас должен отлучиться, – сказал Жакрам. – На десять минут, не больше. Продержись тут"
"Конечно, – Гун старательно не смотрела на него. – Надеюсь, они живы"
* * *
"Я тоже надеюсь", – думал Жакрам, шагая сквозь заранее заготовленный портал под свод Шассаарских пещер.
Он не сомневался, что застанет массовую казнь. Вопрос в одном: уже свершившуюся или ещё нет?
Подойдя к ближайшему артефакту Контроля, Жакрам с особенным злорадным удовольствием аккуратно его взломал. Руки не дрожали (ещё не хватало), но внутри всё застыло.
Он поставил на то, что в преддверии войны Лаари понадобятся мааховые рудники; наги – единственные, кому эти пещеры позволят добывать ценнейший, инертный к магии металл. Он был уверен, что демон до последнего не станет уничтожать всех. Но сомнения... они оставались. Потому-то Жакрам едва слышно выдохнул от облегчения, когда артефакт Контроля позволил ему увидеть ситуацию. Измождены. На грани. Но – преимущественно – живы.
Пока что.
Он пару секунд вдыхал и выдыхал, наблюдая, как нагов собирают на главной площади разоренной столицы: надо было привести в порядок голос, а также перепроверить давным-давно оставленные сюрпризы.
Тут нужно пояснить, что давным-давно, принимая решение касаемо клятв, отец с Лаари оказались перед серьёзным выбором. У них была проблема: стихийные клятвы, единственные нерушимые для драконов, совершенно не были предназначены для вещей глобальных – слишком конкретны и прямолинейны они были в своих интерпретациях. То есть, нечто вроде "клянусь всегда быть верным" или "клянусь никогда не предавать" – слишком широкие формулировки, которые, если хорошенько разобраться, можно трактовать вот вообще как угодно. То же самое касается "клянусь всегда слушаться" или "клянусь никогда не злоумышлять". Нет, взять такие клятвы можно, но долго ли давший их дракон проживёт? И сможет ли быть, например, полководцем? А ведь они, Призрачные, в первую очередь задумывались как самостоятельные мобильные мини-армии и военачальники в одном лице...
Как итог, решение было принято, и клятвы обрели вполне чёткие формулировки. Так, Жакрам не мог напрямую вести переговоры с врагом – но мог присутствовать на таковых; он не мог защищать нагов от демонов – но мог готовить систему "на случай внезапного вторжения". Ведь нельзя же в случае чего позволить гипотетическим врагам добраться до маахоых рудников, так?..
Жакрам был стратегом. Он рассчитывал, что тем или иным способом рано или поздно выгрызет частичную свободу и сможет воспользоваться хотя бы частью заготовок против демонических захватчиков... на такой подарок, как избавление ото всех клятв, он и не рассчитывал. Но теперь...
Он кровожадно оскалился, убедившись, что все сюрпризы работают. И, воспользовавшись своим магическим оттиском, активировал одну ловушку за другой.
Казарма демонов-надсмотрщиков весело заполыхала призрачным пламенем. Посты охраны взлетели на воздух, как и здание демонической администрации. Контрольный пункт снесло камнепадом. Браслеты подчинения закоротило.
– Народ шаасаар! – пророкотал голос Жакрама изо всех артефактов контроля. – Я, твой король, ныне приказываю: пришёл День Гнева! Я освобождаю тебя от приказа повиноваться демонам и объявляю их нашими кровными врагами! Если ты видишь демона – убей его, стар он или млад, силён или слаб! Если он ранен – добей его! Не слушай его просьбы и мольбы, как он не слушал тебя! Ни одного демонического выродка не должно остаться здесь. Это наши пещеры!!
На пару мгновений над подземными селениями повисла глубокая тишина – чтобы смениться многоголосым боевым кличем.
– Утопите их крови здесь, – сказал Жакрам. – А после мы придём в их дом, как они когда-то пришли в наш.
После он взмыл в воздух и быстро облетел столицу. На все селения времени не было, это он потом поручит десанту, но самый принципиальный момент – перехватить сердце наговского мира и основной выход на поверхность – нужно было проконтролировать.
Демоны сражались отчаянно. Они от природы отменные воины, Жакрам это признавал всегда (потому что только самонадеянный идиот станет недооценивать противника); к тому же, они понимали – отступать некуда. Жакрам заблокировал телепортацию для всех, в ком не течёт кровь нагов. Он не собирался кого-либо отсюда выпускать.
В нескольких точках, где демоны оказали наиболее яростное сопротивление, он вмешался, выжигая погань призрачным пламенем; мрачно пронаблюдал, как нагини пытается не позволить собратьям убить демона – любовник, очевидно, а может и пара. Как итог, её прикончили за компанию.
Жакрам не стал вмешиваться. Она должна была догадываться, что за статус демонической подстилки придётся расплатиться – однажды.
Он сделал ещё один круг над охваченным сражением городом, и его приветствовали радостными криками.
Что же ты, Дорин, приятель. Ты не дождался совсем немного... Но я надеюсь, ты смотришь. Я надеюсь, ты смотришь сейчас и радуешься, и обретаешь покой. И с тобой там и мама, и кузены, и Дассиди, и Ажар. Это всё – в вашу честь. Смотрите на это моими глазами – и знайте, что это только начало.
Завершив свой круг, Жакрам начертил пламенем над городом знак победы и превратился.
Пора возвращаться – к братьям, политике и Предгорью. Пора новому Призрачному Дому становиться на ноги.
