Текст книги "Пара для дракона, или погаси последний фонарь (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
– 24 -
Ижеени не знал, сколько времени они с Лимори просидели вот так, в уютной тишине, глядя друг на друга. Он с удовольствием наблюдал, как узоры вновь проступают на её коже, как нездоровый зеленоватый отлив пропадает, сменяясь оттенком пепла.
Все признаки затяжной болезни не исчезли сразу, конечно. Ей понадобится и восстановление, и усиленное питание, и множество тому подобных вещей. Она всё ещё выглядела ужасно хрупкой, почти пугающе. Но... теперь это всё было просто вопросом времени и регенерации. Главные повреждения, равно как и проклятие отката, остались в прошлом.
– Это было глупо, – сказала Лимори хрипло.
– Уж кто бы говорил, – он демонстративно закатил глаза. – Решила на пару со мной мучиться ночными кошмарами?
– Вдвоём веселее, – она слабо улыбнулась.
Ижеени на это только покачал головой и осторожно протянул руку, чтобы прикоснуться её щеке и мягко обвести один из появившихся узоров.
Из-под его пальцев на пол полетели яркие искры.
– Что это?
– Наша совместимость, видимо, – он завороженно пронаблюдал за кружащими искрами. – Правда, я не совсем понимаю, почему они не проявились раньше...
– Красиво...
– Да.
Он проследил узор на её щеке, шее, ключице, наслаждаясь тем, как дыхание Лимори становится глубже, прерывистее. С ней хотелось быть нежным и очень, очень бережным – странное, совсем новое для него чувство.
– Почему у нас так мало времени? – шепнул он. – Я хотел бы изучить твоё тело.
– Я...
– Эй, тебе положен постельный режим, – он мягко толкнул её на кровать. – Вот и лежи в постели. А то вечно во что-то влипнешь, я тебя знаю...
Она молчала. Её волосы разметались по подушке, а губы, покрытые сеточками трещин, приоткрылись.
Ижеени осторожно очертил контур её губ.
– В тебе всё – слишком, – шепнул он, наклонившись к самому её уху. – Слишком странно, слишком необычно, слишком волнует. Твоя шея, длинная, изящная – такую так и хочется целовать. Запястья... совсем тонкие, потрясающе хрупкие... ножки феи или танцовщицы... хотя, думаю, ты – и то и другое. Станцуешь мне однажды, верно?..
Он говорил и говорил, иллюстрируя свой рассказ прикосновениями, ласками, поцелуями. В мире вокруг были война, интриги, боль. Но они будут всегда, таков уж он, этот мир.
И правда в том, что в его безумной круговерти стоит порой урывать минуты только для себя.
* * *
Ижеени не понял сам, что его разбудило. Казалось, вот только он прилёг, чтобы подремать рядом с Лимори хоть пару часов – и тут инстинкт вырвал из сновидения.
Охранки молчали, но он осознавал ясно: в комнате кто-то посторонний. Стараясь не менять ритм дыхания, он потянулся к Призрачному пламени...
– Не нужно так нервничать, – детский голосок, прозвучавший совсем рядом, заставил его дёрнуться. – И притворяться спящим тоже. Ты ведь знал, что я приду, верно?
Он медленно открыл глаза и сел. Человеческая девочка со смешными косичками улыбнулась ему и помахала рукой.
Ижеени скосил глаза на спящую Лимори.
– Не переживай, она не проснётся, – сказала девчонка безмятежно. – Я вообще-то люблю приходить за людьми во сне – тихо и мирно. И научилась ткать для таких моментов хорошие, безмятежные сны. Можешь считать это милосердием гильотины.
Он медленно кивнул и ещё раз оценивающе осмотрел гостью.
– Я как-то иначе вас представлял.
Она рассмеялась.
– Да, как же, все Мрачные Жнецы обязаны быть мрачными, так? Но на самом деле мы разные, конечно. В нашей работе индивидуальность важна, как нигде.
– Понимаю. Наверное, – он взял себя в руки и осторожно сдвинулся так, чтобы оказаться между Жнецом и Лимори – просто на всякий случай. – Вы пришли назвать мне цену, верно?
– Да ты, я думаю, и сам догадываешься, – девчушка весело поболтала в воздухе ножками.
– Тень Предвечной.
– Разумеется. Тени не место в мире живых. Её существование – это катастрофа, повисшая на волоске. Рано или поздно всё равно грянет.
– Не могу спорить. Вы заберёте её сейчас?
– Нет, – сказала она. – Я не смогу. Это должен сделать кто-то из вас: либо ты, либо – твоя Жрица.
– Боюсь, я не знаю...
– Отнести Тень за Последнюю Реку.
Ижеени прищурился.
– Умереть?
– Совсем не обязательно. Не самое безопасное путешествие, но вернуться можно. В теории. Двое из десяти возвращаются, а вы оба тесно связаны с Предвечной. Это повышает шансы. Кто из вас туда отправится?
– Я, – он ответил, не задумываясь.
– Хорошо, значит, встретимся с тобой по ту сторону. И да... скажи своей Жрице, пусть зажжёт для тебя мёртвый фонарь. Так ты не заблудишься по пути назад.
– Хорошо. Спасибо за совет.
– Обращайся! Помогу, чем смогу. Всё же, мой потомок, как ни крути.
– Э... – ничего умнее по этому поводу Ижеени сказать не смог.
– Ладно, пойду я, – девочка демонстративно шмыгнула носом. – Засиделась тут с тобой...
– Подождите, – отмер он. – Скажите, могу ли я немного отсрочить это путешествие? Я готов заплатить по долгам, но прямо сейчас очень нужен здесь. Могу я отправиться после того, как клятвы будут сняты?
– Последняя Река в любом случае избавила бы тебя ото всех клятв, – сказала она. – Но твоя просьба понятна. Да, ты можешь закончить свои дела здесь перед путешествием. Там время идёт иначе, и никто не знает, как долго тебе предстоит блуждать среди мёртвых трав. Удачи, дракон.
– Спасибо...
Но она уже растаяла, оставив после себя лишь неверный дым.
* * *
"Ижэ, выйди, пожалуйста. Нам нужно поговорить."
Голос Гун казался далёким и почти нереальным. После всего, что произошло, ему не хотелось ни куда-то идти, ни выяснять отношений. Но... в одном она очень-очень права: им нужно поговорить. Давно нужно было, по правде, но сейчас это стало актуально вдвойне.
Он был ей должен. Хотя бы – объяснения.
Лимори всё ещё спала. Легко прикоснувшись губами к её виску, он наспех оделся и выскользнул в коридор.
Бывают в этой жизни моменты, когда время становится вязким, а слова упорно не желают складываться в предложения. И вот стоишь ты такой прекрасный и знаешь, что сказать что-то нужно. И душу распирает множество эмоций, сожалений, сомнений...
А говоришь вместо этого просто:
– Привет.
– Привет, – Гун привалилась спиной к стене и заглянула ему в глаза. – Как она?
Ижеени склонил голову набок и понимающе усмехнулся:
– Жакрам рассказал?
– Да, – она спокойно, чуть насмешливо посмотрела ему в глаза. – Хотя нельзя сказать, что я ни о чём не догадывалась. Может, я и не великая менталистка, но некоторые вещи насчёт своей пары чувствуешь, Ижэ. Так как она? Исцеление сработало?
– Да. И если ты попытаешься...
– Не продолжай, – её губы сжались. – Не выставляй меня тварью, способной убить столь дорогое моей паре существо. Не знаю, что именно ты думаешь обо мне, но явно со всех сторон ошибаешься.
– Правда? – он насмешливо выгнул бровь.
– Да, – ответила она сухо. – Какие решения бы я ни принимала...
– Дай угадаю: ты принимала их ради нашего общего блага?
– Да – такого, каким я его представляю. И не выставляй меня виноватой в этой ситуации, Ижэ. Верю, что тебе хочется отыскать удобное оправдание для своего выбора, но – почему бы тебе не быть немножко честнее? Здесь никого, кроме нас, и снова играть на публику нет нужды.
– Я всего лишь дал драконам понять, что тебя стоит оставить в покое. Может, это было грубо, зато – действенно.
– Потрясающе, – она зло оскалилась. – А меня ты перед этим не хотел спросить – чего хочу я?
– А ты – меня?
Повисла тишина.
Ижеени покачал головой.
Тот он, который был раньше, нашёл бы способ заткнуть ей рот. Ему было что предъявить ей... и он отлично знал, как сделать больно.
Но теперь, после всего произошедшего и пережитого, в Ижеени что-то сдвинулось. Эти странные перемены начались уже давно, с первого визита в этот мир. Они развивались постепенно, рушили внутри что-то, что он раньше полагал нерушимым, меняли представления о себе и окружающих, срывали маску за маской.
И кульминацией всего этого стал момент, когда Лимори взяла в руки его сердце.
Может, дело было в разделённой надвое боли, а может, в пройденном пути. Также возможно, что существа, однажды отдавшие своё сердце, уже не станут прежними. Но...
– Прости, – сказал он. – Прости – и ты права. Мои поступки красивыми не назовёшь, я признаю. И давай не будем превращаться в злобных скандалистов, бросающихся друг в друга дерьмом бессмысленных обвинений.
Её губы дрогнули.
– Ужасная перспектива.
– Вот-вот.
Они помолчали.
– Ты должна понять обо мне важную вещь: я не хочу связывать себя с Предгорьем клятвами. Или жить по драконьим законам. Это... просто не по мне. Если мы собираемся...
– Ижэ, я не хочу тебя обретать. И не собираюсь этого делать.
Гун сказала это легко и спокойно, буднично почти, но он ясно ощущал, чего ей это стоило. А она, в свою очередь, наверняка почувствовала его облегчение – как будто он вдруг освободился от огромного долга.
Потому что ему не пришлось выносить приговор самому.
Она криво улыбнулась.
– Кто-то должен сказать это первым, верно? Такие вещи нужно говорить вовремя, пока всё не зашло в тупик окончательно. Я уважаю твоё право на выбор. И на любовь. Я не хочу себе судьбы – не третьей, это как раз можно пережить. Но навязанной, неудобной и лишней я быть не хочу.
– Хорошо, – он отвернулся. – Я понимаю. Прости, я... я даже не думал, что могу попасть в такую ситуацию.
Она промолчала, и он ощущал внутреннюю борьбу, что кипела в её душе.
– За любовь не извиняются, – сказала она в итоге. – Но, если уж на то пошло, то я извиняюсь тоже. По сути ты сказал правду: я ни разу не выбрала тебя. Прости меня. Использовав то зеркало, я хотела быть свободной. Но правда в том, что я не была к этому готова. Совсем. И, наверное, ещё долго не буду.
Они замолчали, но тишина между ними перестала быть страшной пропастью.
Она стала принятием.
* * *
– Вы двое...
Ижеени запнулся. Признаться, такого поворота событий он не ожидал.
Гун немного смешалась, а вот Жакрам слегка сместился, будто пытаясь закрыть её собой от изумлённого взгляда Ижеени.
Интересно...
– Если у тебя есть какие-то претензии личного плана, выскажешь их мне. И наедине. Я найду, что ответить.
Ижеени откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел на брата. Признаться, когда Гун в ответ на его предложение обсудить дела и будущее дочери предложила "переговорить вместе с лордом Жакрамом, чтобы не повторять дважды", он ожидал чего угодно, но только не вот этого.
Его так и подмывало пошутить в духе "Что, всё так же пытаешься присваивать мои игрушки?", но это было бы нечестно по отношению к Гун.
Хотя и абсолютно правдиво по отношению к Жакраму. Порой Ижеени поражался тому, насколько же драгоценный братец завидует его положению (вот уж было бы чему).
– Что же, – сказал Ижеени, посмотрев на нервничающую Гун. – Я не стану вас отговаривать: решение действительно очень изящное, но...
Он помедлил, глядя ей в глаза. Что бы ни было между ними, она была и оставалась его парой. Он всегда старался защитить её – как умел.
– У меня есть козырь в виде Тени Предвечной, – сказал он спокойно. – И... на крайний случай, не только. Если всё обернётся плохо, у меня в любом случае останутся некоторые аргументы, которые смогут прижать эту суку из Алых.
Он проигнорировал их удивлённые взгляды. Договор с Исом Ледяным останется его тайной до конца этой игры, тут вариантов не было и быть не могло. Ему не хотелось бы пускать в ход именно эту возможность, но...
– Мне не хотелось бы прибегать к некоторым методам, – озвучил он. – Но я сделаю это, если потребуется... Я веду к тому, что ни при каком раскладе ты, Гун, не обязана делать того, чего не хочешь. Понимаешь? Это не тот случай, когда нет альтернатив.
Лицо Жакрама окаменело. Гун, помедлив, твёрдо ответила:
– Я хочу этого.
Ижеени только кивнул в ответ. Вот и оно, верно? Она видит своё будущее здесь, в Предгорье, среди круговерти местных политических элит. А значит, Жакрам – идеальный вариант.
Осталось обсудить одно... раньше мысли на эту тему Ижеени обходил окольными путями, но теперь всё же следовало бы об этом подумать.
– Хорошо, – сказал он. – Одно условие по сути: если я выживу в этой войне, треть времени дочь будет проводить у меня – раз. И после столетнего возраста она сама решает, где ей жить – два.
– Предполагается, что я воспитаю из девочки свою наследницу, – отметил Жакрам.
– Либо дождись её осознанного согласия на это счастье, либо ищи себе другой объект для муштры, – отрезал Ижеени. – Например, я слышал, один из местных малолетних близняшек – вполне себе вариант.
– Его сестра – пара Алого, как я понял из расклада, – скривился Жакрам. – Впрочем... считаю твои требования вполне резонными и объяснимыми. Правда, не подозревал в тебе чадолюбия...
– Как и я – в тебе, – ухмыльнулся Ижеени. – По правде, я ещё не знаю, как к ней отношусь. Но, судя по всему, она станет моим единственным ребёнком, а это что-то да значит.
– Возможно, однажды ты кого-то встретишь, – отметила Гун. – Хотя бы совместимого...
– Я собираюсь признать Лимори, как только... как только всё закончится.
– Значит, вы всё же совместимы. Как и мы...
– Немного, – Ижеени пожал плечами. – Только искры. Я никогда не рискну... в общем, у нас не будет детей.
Жакрам понимающе усмехнулся.
– Верно... хорошо, на мой вкус в этом есть смысл. Моя госпожа?
– Я согласна, – отозвалась Гун негромко.
– Значит, нам следует перейти к деталям...
* * *
Лимори проснулась от того, что кто-то куда-то собрался её нести. Спросонья она не слишком поняла, что происходит, и, частично трансформировавшись, ужом вывернулась из чужих рук.
Лишь потом пришли воспоминания. Об Ижеени, ритуале, всём случившемся... Она осознала, что всё снова с ней – магия, силы, вторая ипостась. И это было так прекрасно, что почти невыносимо.
Дело было в том, что за последние несколько лет она успела привыкнуть: к то и дело накатывающей слабости, к невозможности использовать многие магические техники, к потере второй ипостаси, к боли и тоске по небу. Такой стала её жизнь, и она была вынуждена смириться с непреложным приговором, сопутствующим всем неизлечимым болезням и человеческому старению. Он гласит: "Дальше будет хуже". И тут остаётся лишь два выбора – или сломаться, или привыкнуть.
Она выбрала второе... наверное.
И вот здесь, сейчас, она снова была собой, прежней. И осознание этого сбивало с ног.
– Какая воинственная, – усмехнулся Ижеени.
– Рефлексы второй ипостаси, – она вернула ему улыбку. – Теперь придётся привыкать к тебе заново.
– Это звучит многообещающе... Интересно, а как ты выглядишь во втором обличье? – он прищурился. – Покажешь?
Лимори была искренне рада этой просьбе. Распахнуть крылья хотелось почти что до боли, равно как и проверить – а действительно ли они вернулись? Она прикрыла глаза, позволяя огню полного превращения промчаться по венам. И чуть не расплакалась, когда знакомая тяжесть крыльев возникла за спиной.
– Интересно, – пробормотал Ижеени.
– Понимаю, зрелище не самое приятное, – Лимори предпочла не улыбаться, зная, как выглядит во второй ипостаси улыбочка феи. – Фейри выглядят своеобразно...
– Нет, я не о том, – Ижеени прищурился. – Я встречал описание таких крыльев в одном древнем трактате. Цвет Аконита... Никогда бы не подумал, что влюбился в настощую эльфийскую принцессу. Даже банальностью попахивает, знаешь ли!
– Да брось, – она отмахнулась. – Седьмая вода на сонном зелье, а не родство, да ещё и в невесть каком поколении. Если бы не орочья кровь, я едва ли могла бы превращаться. Или... это проблема для тебя?
– Нет, – Ижеени пожал плечами. – Просто интересно... впрочем, не важно. Собирайся! Ты сегодня возвращаешься в Чу.
Лимори ошеломлённо замерла.
– Прости... что? Сейчас?
– Именно. Создание Призрачного Дома, которое мы планируем, переходит в решающую стадию. Здесь будет весело, можешь мне поверить. И я предпочту, чтобы ты оказалась как можно дальше от Предгорья. Верховному Жрецу потребуются какие-то доказательства того, что работа выполнена?
"Работа выполнена," – прозвучало в голове Лимори набатом.
"А чего ты, собственно, ожидала?" – уточнил с насмешкой голос здравого смысла. – "Очнись, дура, у этого дракона есть пара! Он и так сделал для тебя больше, чем следовало бы ожидать."
– Нет, – тихо сказала она. – Но Властелин...
– Я уже подготовил для Ири письмо. Собственно, тебе сразу по прибытию передать ей несколько писем.
– Хорошо, – Лимори послушно кивнула. – Ижеени... Тень Предвечной. Скажи, ты...
– Я разберусь с этим, – отозвался он спокойно. – Сразу, как только мы уладим вопрос с Призрачным Домом. Клясться я не стану – хватит с меня клятв, если честно, – но я знаю и понимаю, насколько это для тебя важно. И нашёл способ отправить Тень обратно.
– Какой?
– Позже расскажу, – он лукаво прищурился. – Пока что вот, смотри: та самая драконья броня, в которой ты отправлялась сюда. Надень её, будь добра, на всякий случай. Ещё письма, и зеркало для связи со мной... Ты почему такая хмурая?
Она прикусила губу и мысленно обругала себя.
Разумеется, ей не следовало показывать своё огорчение, да и поводов для этого, собственно, не было. Она здорова, вопрос с Тенью Предвечной сдвинулся с мёртвой точки, она сможет вернуться домой. Всё идеально! Всё! Но...
– Я буду скучать.
Он фыркнул.
– Эй, я быстро вернусь, ты и опомниться не успеешь! Обрету тебя, и тогда выберем, где нам жить. Помнишь, мы мечтали о нашем городе?
Лимори замерла и поняла, что упускает нечто важное.
– Что, прости? В каком смысле – обретёшь?
– В самом прямом, – Ижеени безмятежно просматривал бумаги. – Признаю своей парой, как только вернусь. А что?
Лимори медленно покачала головой.
– У тебя есть настоящая пара, Ижеени.
– Ах, это? Я выбрал тебя, она выбрала моего брата.
Этот дракон... Он просто ужасен!
– А меня ты спросить не хочешь?
– Зачем? Ты всё равно согласишься. Дел по горло, так чего зря воздух сотрясать?
Вот уж действительно...
– Ты несносен.
– Так ты что, против? – Лимори прищурилась, заметив, наконец, как контрастируют его эмоции внешние и внутренние. Ах вон оно что...
– Не против, разумеется, – так же спокойно и почти небрежно ответила она. – С чего бы? Но над признаниями и прочим тебе всё же следовало бы поработать.
– О, у меня огромный опыт общения с женщинами! – возмутился он.
– Н-да? И часто ты общался с ними вне постели?
– Обижаешь! Где я только с ними не общался.
Лимори покачала головой.
– Ижеени, – позвала она серьёзно. – Ты хорошо это обдумал? Драконы остаются с парами, это знают все...
– Спасибо за эту интереснейшую информацию, – хмыкнул он. – И что бы я без неё делал? По счастью, эта жизнь – моя, и только мне решать, как с ней обращаться. Не находишь?
– Я боюсь, что ты пожалеешь.
– Бойся чего-нибудь более реалистичного. Например, нашествия зубастых пряничных человечков.
Их взгляды наконец встретились.
– Пора, – сказал он спокойно. – Змеи Жакрама проведут тебя. Вам предстоит несколько межмировых переходов – это будет безопаснее, чем идти напрямую. Не переживай: я взял с них несколько магических клятв, так что...
Помедлив, Лимори плавно скользнула вперёд и прервала его глубоким, страстным поцелуем.
– Возвращайся, – сказала она. – Что бы там ни было, я буду тебя ждать.
– 25 -
– Расстроены, что он не попытался вас вернуть?
Гун отвлеклась от изучения бумаг и бросила на Жакрама удивлённый взгляд.
– С чего бы? Где бы я себя ни нашла, это явно не было помойкой.
Дракон одобрительно хмыкнул.
– Всё больше убеждаюсь, что не ошибся в выборе: вы – потрясающая.
– И дальше так думайте.
Он усмехнулся.
Гун посмотрела на текст, не видя букв.
Разумеется, вся эта ситуация давалась ей не так легко, как хотелось бы показать; и да, больно – было. Но и Жакраму она не лгала: есть на свете вещи, которые просто происходят, и решения, за которые надо платить. Они – взрослые существа.
Она снова вспомнила ту, на кого её променяли.
В суматохе открытия межмировых порталов Жакрам отвёл Ижэ в сторону для разговора, и у Гун появилась, наконец, возможность взглянуть на свою замену, в итоге завоевавшую роль оригинала.
Девчонка была тонкой, если не сказать – тощей. В роду её отметились фейри, люди и одна Бездна знает, кто ещё. Гун вздёрнула подбородок и шагнула прямо к ней, глядя холодно и оценивающе.
– Так вот ты какая.
Девчонка почтительно кивнула в знак приветствия, но после с достоинством выдержала неприязненный взгляд. Чем заработала у Гун несколько призовых очков. В дымчато-синих глазах драконице виделись твёрдость, спокойствие и тень не то сожаления, не то вины.
Торжества там не было.
– Ты – та, что притворилась мной и забрала моё, – сказала Гун холодно.
– Я понимаю вашу злость, – ответила девчонка мягко и спокойно. – И вы имеете на неё полное право. Однако, я ничего не забирала. Ижеени – не вещь, госпожа. И сам сделал выбор. Можете верить или не верить, но я не подталкивала его к такому решению.
Гун коротко хмыкнула.
– Предпочту не поверить. Ижеени? Так ты его называешь? Он – дракон, девочка. Ты совсем ничего не смыслишь в этикете? Хотя бы знаешь, с какой стороны берутся за вилку?
– При всём уважении, ему нравится именно это имя, – в голосе Жрицы впервые звякнул металл.
– Что же, это мерзко. Я бы не стала так его называть – возможно, потому рядом с ним ты. Но, по крайней мере, он променял меня не на совершенное ничтожество. Сочту это хорошей новостью.
Жрица внезапно грустно улыбнулась.
– Если вы спросите меня, госпожа, то на мой вкус вы были лучшим выбором. Вы – его пара. С вами он был бы счастливее.
Гун склонила голову набок. Интересно... кажется, действительно верит в то, о чём говорит.
– Мы уже этого не узнаем, – сказала она вслух. – Так что... ты уж постарайся.
– Что? – опешила Жрица.
– Постарайся, чтобы ему не пришлось сожалеть. И тогда на семейных встречах я рано или поздно подам тебе пиалу, как паре брата моей пары. Возможно... если ты меня не разочаруешь.
С этими словами Гун стремительно развернулась и пошла прочь, игнорируя взгляды Жакрама и Ижэ.
Она сделала это. Она посмотрела в глаза той, другой женщине. Правда, нашла там совсем не то, что втайне ожидала и почти хотела найти.
И теперь могла испытывать к ней всё, кроме ненависти.
—
– Так что скажете? – голос Жакрама вырвал её из воспоминаний. – Не хочу торопить, но рассвет, образно говоря, наступает нам на пятки.
– Меня всё устраивает, – она ещё раз скользнула взглядом по строчкам. – Это соглашение, регламентирующее наши деловые отношения, учитывает все мои интересы.
– Хорошо, – Жакрм медленно кивнул. – Моя магическая печать там уже стоит. И... моя госпожа, я верно понимаю, что именно на этой встрече вас попросят принести клятвы?
– Судя по всему, – она медленно кивнула. – Прямо об этом речи не идёт, потому что соглашение не вполне официальное. Но это не значит, что Рои выступает одна: за её спиной стоят некие – весьма значимые, смею уверить – политические силы. Доподлинно известно, что на её стороне Золотой Старейшина. По слухам, инициативу негласно позволил сам Ос Водный – что уже очень, очень серьёзно. Также не совсем понятна позиция Ледяного Дома в этой ситуации...
– До момента, когда мои клятвы падут, в этом вопросе придётся расчитывать только на Ижеени, – поморщился Жакрам устало. – Но, что бы я ни думал о брате, в некоторых вопросах он с детства подлинно хорош – например, в умении играючи находить правильные связи. В остальном... моя госпожа, мне понадобится самая полная информация о текущей политической раскладке, которую вы только сможете достать. Для того, чтобы одолеть Алых, недостаточно просто избежать клятв; нам нужно будет найти точки соприкосновения с княжескими приближёнными и Советом, чтобы, когда правда вскроется, все спокойно это приняли.
– Я постараюсь достать всё, что смогу. Лорд Жакрам...
– Можно просто по имени. И мне уже интересно, о чём вы пытаетесь сказать с такой неуверенностью.
Гун отвела взгляд.
– Я думала, что ваша манера называть брата "Ижеени" – это способ выказать пренебрежение. Но та женщина его тоже так называет. Неужели ему это... нравится?
– Сложно сказать, – пожал плечами Жакрам. – С ним в этом смысле всегда сложно сказать. Видите ли, это имя ему дал Лаари. Одно время Ижеени отрицал его и стремился подчеркнуть свою принадлежность к драконьему племени – во многом для того, чтобы позлить Чёрного Палача. Но теперь...
– Разве тот факт, что так его называл Лаари – не повод для ненависти? – Гун поморщилась. – Лаари – демон, ваш мучитель. Он...
– Госпожа, – Жакрам устало откинулся на спинку кресла. – Боюсь, это слишком сложная и неоднозначная тема. Лаари – безумная тварь, и я лично упьюсь в хлам, когда он наконец-то сдохнет. Но однозначные злодеи, равно как и однозначные герои, встречаются лишь на страницах низкопробных новелл и агитационных плакатов. Жизнь же несколько сложнее. И правда в том, что без Лаари не было бы и Ижеени. Думаю, фактически не было бы. Он в детстве обладал довольно свободолюбивым, привязчивым, своевольным нравом и не факт, что вообще смог бы адаптироваться к той реальности, в которой мы жили. У него были все шансы закончить, как... как ещё один наш брат.
Гун сжала губы, почувствовав, как дрогнул голос Жакрама. Она не хотела и воображать, что крылось за всем этим.
– Вы хотите сказать...
– Я хочу сказать, что Лаари спас моего младшего брата, сделал чем-то вроде приёмного сына. И любил так, как умел. Безумно, порой уничтожая то, что Ижеени было дорого, порой – манипулируя и ломая под себя. Но знали бы вы, как я всегда завидовал этой любви...
Жакрам отвернулся. У Гун сложилось стойкое впечатление, что последних слов он говорить не собирался.
И она не хотела, чтобы его откровенность повисла в воздухе, не получив ответа.
– О, бросьте. Вы рассказываете это девочке, которую семья в какой-то степени продала в знатный Дом в качестве большой куклы для наследницы, – Гун усмехнулась. – Я стала служащей и в конечном итоге очень привязалась к своей госпоже. Но с самого начала... да и не только... порой я безумно завидовала ей. Первое время она забывалась и звала меня "Дорой", как свою покойную сестру. А я... я была жестоким, эгоистичным ребёнком. И злилась. Особенно на ту Дору, лицо которой стало моим пропуском в мир богатства и власти.
– Это отвратительно, – поморщился Жакрам. – Вы имели право злиться.
– Это предгорные традиции, – Гун горько улыбнулась. – Служащий не имеет права на злость.
Они замолчали.
– Сейчас мы вернёмся к нашим делам, – сказал Жакрам серьёзно. – Но однажды снова поговорим об этом. Я хотел бы узнать вашу историю.
– Она вполне стандартна.
– Мне так не кажется. А теперь – дайте мне, пожалуйста, вашу руку.
Гун послушно протянула ладонь. Жакрам взял её руку и вдруг легко поцеловал запястье.
Это был человеческий жест, который драконица вроде бы должна презирать. Но... по правде, Гун понравилось.
Между тем, дракон поднял руку и показал ей... маленькую чёрную змею?
– Она станет вашим браслетом и защитой, – сказал он спокойно. – А также моими ушами и глазами на предстоящей встрече.
Змейка, повинуясь негласному приказу, скользнула на запястье Гун и замерла там так неподвижно, будто действительно была просто украшением. Даже металлический блеск проявился!
– Я возьму её, – отозвалась Гун задумчиво. – Но не уверена, что защита Алого Дома пропустит. Матушка Рои – мастерица...
– Возможно, – на лице Жакрама снова возникла та самая опасная улыбка. – Но предыдущие мои изыскания показали, что кровное колдовство нагов пока не знакомо этому миру. Так что, пусть это риск, но – вполне оправданный.
– Благодарю, – Гун медленно встала. – Что же... мне пора.
– Верно. Госпожа?
– Да?
– Мы станем парой. И я хочу, чтобы вы знали: с этого момента я буду рукой, на которую вы сможете опереться, вашим щитом и вашим оружием. Там, на переговорах, помните, что вы не одна и за вашим плечом есть кому стоять. Вы больше не кукла, не девочка, укравшая чужое лицо. Поверьте в это сейчас, всей душой. Раз и навсегда. Иначе ничего не выйдет, понимаете?
– Я поверю вам, – Гун улыбнулась, чувствуя странную дрожь в груди. – Но и вы пообещайте мне больше не быть мальчиком, завидующим младшему брату. Вы... мы... достойны большего, чем роль вечных теней. Но как другим в это поверить, если не верим мы?
Его глаза потеплели.
– Я ценю эти слова, госпожа. Будьте осторожны. И – возвращайтесь.
* * *
– Как здорово, что вы отыскали время навестить меня, матушка.
– Разве я могла проигнорировать ваше приглашение, матушка?
Рои Алая величественно кивнула, видимо, посчитав первый обмен ядовитыми любезностями исчерпанным, и указала гостям на мягкие пуфы.
Сама она восседала на возвышении, окутанная полупрозрачными драпировками и тенями. Верхнее платье её было с показной небрежностью приспущено и струилось по полу кровавой рекой. Многочисленные бусины в высокой причёске не звенели, когда драконица поворачивала голову, и это было действительно высоким классом.
Гун в который раз подумала, что именно от этой женщины Ири унаследовала красоту, силу характера и умение оставаться утончённой и аристократичной при любых обстоятельствах.
Одно только сердце Ири досталось от кого-то другого. Хотя... Сколько там было Рои лет, когда она осиротела, убила в безвыходной ситуации свою собственную ближайшую подругу и была вынуждена стать опорой для молодого Главы и его советником в мире интриг? Впервые Гун задумалась об этом. Странно ли при таких обстоятельствах – быть жестокой и недоверчивой? Наверное, странно было бы таковой не быть.
– И что же, почтенный Старейшина, – взгляд Рои переместился в сторону Призрачного. – Как поживают ваши новоиспеченные внуки? Эти бедные маленькие дикари хотя бы не считают себя демонами? Вот уж была бы неловкая ситуация...
Гун едва не вздрогнула – настолько Рои Алая попала в цель. Ей стоило некоторого труда удержать хладнокровие. Матушка Алых случайно угадала? Или получила доступ к этой информации? Скорее второе, конечно. И вопрос лишь в том, насколько много ей известно...
– Благодарю за заботу, матушка Рои, – презрительно выплюнул Призрачный Старейшина. – Но ваши опасения беспочвенны. Мои внуки – умные, адекватные дети, попавшие в неприятную ситуацию.
– Что же, верить в это – ваше право, – она холодно улыбнулась. – Но почему мы должны с вами соглашаться? Всё, что пока что видело Предгорье от этих "милых детей" – разруху и тлен.
– Вы столь жестоки, матушка, что я поневоле начинаю тревожиться о вашем здоровье. Неужто старость сказывается на памяти?
– Зависит от того, что же, по-вашему, я запамятовала.
– Не вы ли ещё во времена Клановой войны столкнулись с последствиями опрометчиво данных стихийных клятв? Вам ли не знать о том, как это может навредить? Моим внукам не было и полувека, когда у них вырвали клятвы. Вы считаете, что они должны отвечать за последствия этого?
