Текст книги "Вкусить её рождественские печеньки (ЛП)"

Автор книги: Алина Джейкобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

22

ДЖЕК

Я был одержим Хлоей. Была ли она действительно так привязана к бездомному Санте? Не он ли кричал на нее в переулке? Возможно, она чувствовала себя виноватой перед своими родителями. Я знал, каково это – меня все еще терзало чувство вины перед Белль.

Нужно перестать думать о Хлое и начать зацикливаться на поиске арендаторов. С тех пор как Хлоя и ее рождественская выпечка вошли в мою жизнь, она стала сильно отвлекать меня. Она отвлекала мое внимание и от сохранения моей башни, и от того, чтобы моя компания оставалась успешной.

– Земля вызывает Джека!

Я встряхнулся, стоя возле башни Платинум Провижн.

– Хлоя – это какой-то волшебный рождественский эльф, который околдовал тебя? – пошутил Лиам.

– Откуда ты узнал, что я был с ней прошлой ночью? – я практически заорал на своего друга.

– Я и не знал, – ответил Лиам, выглядя слегка обиженным. – Но теперь, когда ты упомянул об этом, я бы сказал, что сексуальная неудовлетворенность и отсутствие рождественского настроения создают очень раздражительного миллиардера.

– Я не раздражительный, – пробормотал я. – Просто думаю о том, насколько эта башня лучше, чем Фрост-Тауэр.

– Имеешь в виду, помимо того факта, что вся эта башня принадлежит одному арендатору, и у нас есть бутик-отель, и лучший японский ресторан на Восточном побережье, и общественная парковка, которая, не знаю, видел ли ты ее стоимость в последнее время, но приносит бешеные деньги. Думаю, это правда, что говорят – секс продается, но ничто не продается так, как парковочные места в Нью-Йорке.

– Готов к заседанию правления? – спросил я Лиама.

– Конечно! – воскликнул он. – Мне нравится, как они все заискивают перед нами.

– Все члены правления – твои братья, – парировал я, когда лифт остановился на одном из верхних этажей, где находился главный конференц-зал. С тех пор, как я был там в последний раз, кто-то успел украсить его к Рождеству. Рассеянный зимний свет проникал сквозь окна от пола до потолка, заставляя сверкать искусственный снег на гирляндах.

– Я мечтаю о… – начал напевать Лиам.

Я ударил его в живот.

– У-у-ух, – выдохнул он. – Тебе повезло, что я занимаюсь спортом и у меня потрясающий пресс, иначе я мог бы серьезно пострадать.

– Я тебя не так сильно ударил, – парировал я.

Грег Свенссон и его единокровный брат Хантер Свенссон ждали в конференц-зале. У обоих были одинаковые темно-русые волосы и высокое, широкоплечее телосложение. Они выглядели так, словно происходили от викингов, за исключением того, что теперь были корпоративными наемниками.

– Мне говорили, что будут закуски, – сказал Лиам в качестве приветствия. Я обменялся рукопожатием с Хантером, пока Грег огрызался на своего младшего брата.

– Обед будет, но только после того, как вы двое представите свои доклады.

Лиам возился с презентационным оборудованием. Из аудиосистемы зазвучала рождественская песня, и я вздрогнул.

– Грег тоже своего рода рождественский Гринч, – заорал Лиам, перекрикивая шум.

– Выключи это! – крикнул Грег.

– Вам обоим нужно немного Рождественского чуда в вашей жизни, – проговорил Лиам, когда маленькие голые Санта-Клаусы заплясали по экрану. Лиам переключился на следующий слайд, и музыка выключилась.

– Честно, Лиам, – сказал Грег.

– Вот чем вы все занимаетесь на Манхэттене? – тихо спросил Хантер. – И почему я не удивлен?

– Мне не нужно твое мнение, – огрызнулся Грег на своего единокровного брата.

– Мы можем, пожалуйста, продолжить? – спросил я. Хлоя должна была приготовить мне ужин сегодня вечером.

– У него намечается горячее свидание, – подразнил меня Лиам.

– Это не так!

– Как дети, – тихо произнес Хантер.

– Итак, если кратко, то мы сообщаем, что «Платинум Провижн» приносит огромные деньги, – сказал Лиам, – и мы раздаем солидные рождественские бонусы.

На экране появился слайд с Хлоей в откровенном костюме пряничной девочки, которая посылает воздушный поцелуй в камеру и покрывает печенье глазурью с помощью одного из инструментов «Платинум Провижн». Я ухватился за подлокотник кресла.

– Это неуместно, – сказал Грег.

– Это то, что продается, – возразил Лиам. – Мы зарабатываем так много денег, и все благодаря этой девушке и веб-шоу Гуннара.

– Мы продадим столько, сколько сможем изготовить, – вставил я. – Мы превзойдем наши прогнозы на прошлый квартал на двадцать процентов благодаря лимитированной линейке для рождественской выпечки. Благодаря «Грандиозной рождественской выпечке», люди вновь проявляют интерес к высококачественной кухонной утвари.

– Нам нужно будет как-то поддерживать к ней интерес и после Рождества, – сказал Хантер.

– Мы производим медицинское оборудование и дрели, – сказал я им. – Выпечка – это второстепенное предприятие. Оно не должно отвлекать нас от основной работы.

– Да, но если в этой сфере есть деньги, то всем нужно стремиться туда, – добавил Грег.

– Давайте продолжим и обсудим ваш прогресс в области фармацевтического производства, – произнес Хантер, открывая новую страницу в своем блокноте. – Компания «Свенссон ФармаТек» нуждается в продуктах, которые «Платинум Провижн» могла бы разрабатывать и производить.

Оставшаяся часть заседания совета директоров затянулась дольше, чем я предполагал. Хантер и Грег настояли на пересмотре графика производства рождественской выпечки.

– Чего абсолютно не может быть, – сказал Хантер, – так это того, что ваша компания не выполнит обещания, которые вы дали потребителям. Маркетинг существует повсюду. Каждый, кто хочет приобрести кухонное оборудование, должен иметь возможность его приобрести. Отказ – это не вариант.

– Мы сделаем это, – пообещал я.

– Точно? – спросил Хантер. – Тебя так отвлекает эта башня, а Лиам еще и упомянул девушку…

– Я не отвлекаюсь.

– Хорошо, – сказал Хантер. – «Платинум Провижн» – это твой главный приоритет, а не дурацкое реалити-шоу моего брата, не твоя башня и, конечно, не эта пекарша. Понимаешь?

– Конечно, – твердо ответил я. Но Хлоя завладела моей жизнью и всем моим личным пространством.

– Куда ты собрался? – спросил Лиам после заседания совета директоров. – Поешь с нами, чтобы я не оставался наедине со своими братьями.

– Хлоя должна была приготовить мне ужин, – сообщил я Лиаму. – Но она на меня злится. Так что, возможно, этого и не будет.

– Так что ты можешь пойти и выпить с нами.

– Не знаю. У меня же еще съемки и мой пес.

– Когда ты наймешь себе нового ассистента? – спросил Лиам.

– Когда-нибудь. Сейчас у меня и так много забот.

Я вернулся в Фрост-Тауэр на метро. Произошла крупная авария, и движение на дороге было хуже обычного. У входа в вестибюль стоял бездомный Санта-Клаус. Он отдал мне честь, и, вопреки здравому смыслу, я положил деньги в его чашку.

– Премного благодарен, сэр, – поблагодарил он.

Возможно, это принесет мне удачу.

Когда я подошел к дверям, Хлоя выходила из башни – она чуть не бросилась прямо в мои объятия. Мне хотелось поцеловать ее, но я не знал, в каких отношениях мы находимся.

– Хочешь сделать еще несколько снимков? – поинтересовался я, пытаясь стереть из памяти ее образ в том костюме.

– Я собиралась купить продукты для твоего ужина, – ответила она.

Интересно, заметила ли она вожделение в моих глазах.

– Я боялся, что все может быть отменено.

– Нет, – она посмотрела на свои туфли, затем на улицу. – Прости, что накричала на тебя.

– Это моя вина, – поспешно добавил я. – Я пытаюсь быть менее мелочным. Только что дал бездомному Санте десять долларов.

– Это многовато, – нахмурилась она и посмотрела на часы. – Мне нужно идти в магазин, иначе готовить для тебя будет уже слишком поздно.

– Я пойду с тобой, – сказал я, не желая, чтобы она сама платила за ингредиенты.

– Продуктовый магазин, где мы делаем покупки для шоу, недалеко, – сообщила она, когда мы пробирались сквозь толпу в час пик. Снаружи Санта звонил в колокольчик, собирая пожертвования для Армии спасения.

– Хо-хо-хо! Счастливого Рождества! – пропел он.

Я ожидал, что мы быстро зайдем в магазин и выйдем из него, но Хлоя останавливалась и осматривала каждый продукт. Она осмотрела каждую репу, каждую картофелину и потратила невыносимое количество времени на споры с мясником. Я со скуки бродил по окрестностям. Санта-Клаус разглядывал макароны. Рождество просто не могло оставить меня в покое.

Когда мясник протянул ей мясо, завернутое в вощеную бумагу, я подумал, что мы наконец-то закончили. Но нет, Хлоя захотела вернуться к прилавку с фруктами и овощами.

– Ты покупаешь баклажаны?

– Может быть, – сказала она, кладя баклажан обратно, взяла точно такой же, и положила его в одну из корзин, которые она велела мне нести. Она улыбнулась мне. – Мне нравится, когда красивый мужчина следует за мной по пятам и носит все мои покупки.

– Кстати, о слежке, – тонко подметил я. – Не хочу тебя пугать, но, по-моему, Санта-Клаус за нами наблюдает.

– Конечно, наблюдает, – ответила она, поворачиваясь и свирепо глядя на Санту. Он заметил, что мы на него пялимся, и поспешил к выходу.

– Думаешь, это бездомный Санта?

– Кто знает.

– Ты просто притягиваешь сумасшедших, да? – пошутил я.

– Ага.

Она не выглядела такой жизнерадостной, как обычно. Вместо этого Хлоя казалась погруженной в свои мысли, пока я расплачивался за еду.

На обратном пути к башне она молчала.

– Хочу покрыть тебя глазурью и слизать ее с каждого сантиметра твоего тела, – сказал я, пытаясь ее растормошить.

– Мм, мило.

– Что не так?

– Ничего.

Остаток пути мы прошли в молчании.

– Кстати, о психах, – сказала Хлоя, когда мы вернулись в башню. Хартли ждала в вестибюле.

– Я знала, что видела, как вы двое уходили, – прокричала она.

– Надеюсь, она не станет слишком усложнять тебе жизнь, – прошептал я Хлое.

– Я уже привыкла к сумасшедшим, – ответила она, сжав губы в тонкую линию.

23

ХЛОЯ

У меня не было ни секунды отдыха. Я точно знала, кем был тот Санта-Клаус в продуктовом магазине: моим двоюродным братом Коди. Я думала, что он должен был сидеть в тюрьме. Мне не терпелось найти его в Интернете. Может быть, его выпустили раньше.

Я вспотела, пока готовила ужин.

Джек сидел на одном из барных стульев у стойки и наблюдал, как я работаю. Он снял пиджак и закатал рукава. Мне захотелось провести пальцами по венам на его предплечьях.

Он казался озадаченным. Я не хотела, чтобы он думал, что я все еще на него злюсь. Я просто хотела, чтобы реальная жизнь не вторгалась в мои рождественские фантазии. Ну что ж, прямо сейчас я ничего не могла поделать с внезапным появлением Коди. Я была в безопасности в пентхаусе Джека и готовила вкусный ужин для богатого, красивого мужчины, которому, надеюсь, я могла бы понравиться.

– Ты сказал, что собираешься покрыть меня глазурью и слизать ее? – переспросила его.

Он ухмыльнулся.

– Каждый сантиметр.

– Я думала, тебе не нравится глазурь, – застенчиво произнесла я.

– Нравится, когда она на тебе.

Я не могла поверить, что так откровенно флиртую с этим парнем. Из всех моих серьезных ошибок в суждениях это, должно быть, было худшим.

– Что ты готовишь? – спросил Джек меня.

– Реальную еду, – ответила я, сосредоточившись на нарезке овощей для рататуя. – Сегодня вечером ты будешь есть стейк, макароны с трюфелями и сыром, овощи и вкусный салат.

– Звучит по-домашнему.

– Моя ба часто говорила: «Хлоя, знаешь, чего хочет мужчина?» – пародировала я, жестикулируя ножом, как она всегда делала. – «Он хочет, чтобы ты трахалась с ним, а не с его едой».

Джек посмеялся над моим изображением моей ба.

– У нее был немного грязный рот, – смущенно сказала я. – Ба говорила, что она уже старая, она же бабушка, и поэтому заслужила эту привилегию.

– Думаю, она бы мне понравилась, – ответил Джек, все еще посмеиваясь.

– Ага. Думаю, ты бы ей тоже понравился.

Он посмотрел на меня с беспокойством.

– Извини.

У меня на глаза навернулись слезы, и я вытерла руки, чтобы высморкаться.

– Это должен был быть если не романтический вечер, то, по крайней мере, веселый. Ты слишком много работаешь.

Джек вышел из-за большого кухонного стола и заключил меня в свои сильные объятия. Они действительно были до смешного нежными.

– Я уверен, она гордилась бы тобой, – произнес он, целуя меня в щеку.

Я прижалась к нему на мгновение, пока не почувствовала, что могу взять себя под контроль.

– Дай мне закончить готовку, – произнесла я, когда Джек отпустил меня. Пока рататуй и макароны с сыром весело шипели в духовке, а я готовила стейки.

– Это еще одна причина, по которой я ни за что не хочу уезжать из Нью-Йорка, – сказала я. – Говяжьи вырезки просто великолепны, – я сунула кусок сырого мяса Джеку в лицо. – Видишь, они будто из мрамора?

– Это правда впечатляет.

Я вдохнула.

– Стейки сухого вызревания, так что только немного соли, перца и чуть-чуть сливочного масла.

Духовка подала звуковой сигнал, и я достала макароны и овощи, чтобы они остыли. Затем поставила орешки для печенья в духовку и приготовила говядину на раскаленной чугунной сковороде, которая, к моему удивлению, оказалась у Джека.

– Я прямо вижу, как у тебя слюнки текут, – заметила я, кладя стейк ему на тарелку и накладывая гарниры.

– Выглядит потрясающе, – произнес он. – Лучше, чем в любом ресторане.

– О, смотри-ка, ты даже накрыл на стол! – воскликнула я. Там были свечи, льняные салфетки и бутылка вина. – Это просто идеально!

Он нетерпеливо ждал, пока я сделаю несколько снимков.

– Думаю, нужно, чтобы ты переехала ко мне, – сказал мне Джек после того, как проглотил все, что было у него на тарелке. – После того, как я питался едой навынос и разогретой готовой едой, это непозволительная роскошь, когда ты здесь и готовишь мне такую домашнюю еду.

Я была очень довольна.

– Лучший комплимент, когда кто-то берет вторую порцию или четвертое печенье, – промолвила я, стараясь, чтобы это не прозвучало легкомысленно из-за того, что ему понравилась моя стряпня.

– Кстати, ты обещала мне свое особенное печенье, – ответил Джек, озорно улыбаясь.

– Я думала, на десерт ты захочешь, чтобы я была покрыта глазурью, – сказала я, невинно потягивая вино. Затем вскочила с места, прежде чем он успел отреагировать на мое предложение. Улыбка на его лице была практически опасной.

Джек последовал за мной и наблюдал с другого конца островка, как я крошу орехи и отмеряю муку.

– Надо было купить тебе фартук, – произнес он, когда непослушный орех пекан ускользнул от моего ножа.

– Кто-нибудь из моих поклонников, возможно, пришлет мне еще один, который я смогу оставить здесь, – ответила я ему. На его лице снова появилась опасная ухмылка.

– Ты хочешь остаться здесь, – медленно произнес он.

– У тебя очень, очень хорошая кухня, – сказала я ему. – А ты даже не умеешь готовить! Это верх несправедливости.

Он обошел стойку и снова оказался в моем личном пространстве.

– Не знаю, почему тебя назвали Джек Фрост, – пробормотала я, – потому что ты слишком горячий.

Его руки легли мне на бедра, когда он произнес:

– Хочу поцеловать тебя.

– Я думала, ты хочешь рождественского печенья.

– Да, но есть кое-что, чего я хочу гораздо больше, – сказал он. – Я хочу пекаря этого рождественского печенья.

Он прижал меня к себе всем телом. Я почувствовала выпуклость у него в штанах. Мы были так близко, что я чувствовала его прохладное дыхание на своих губах.

«Это плохая идея», – подумала я, но озорной эльф сидел у меня на плече и подбадривал меня.

Я позволила своим рукам забраться под рубашку Джека, схватила его за затылок и потянула вниз. Наши губы слились в поцелуе. Это был долгий и медленный поцелуй, его руки ласкали мою спину, скользили вниз, к бедрам, и забирались под юбку. На мне были колготки, и они мешали мне получить то, что мне было нужно, а именно его руку, поглаживающую горячую плоть у меня между ног. Я застонала, слегка дернувшись к нему, толкаясь в руку, которая стягивала мои колготки.

– Я так захотел облизать всю тебя так же, как облизал глазурь с твоего пальца, когда увидел тебя в том наряде, – проговорил он, целуя меня в шею. – Мне нужно, чтобы в следующий раз, когда мы будем трахаться, ты была в нем. Но прямо сейчас я хочу трахнуть тебя, наклонив над столешницей.

Что ж, ситуация обострилась слишком быстро. Я оттолкнула его. Эльф был недоволен.

– Твое особое рождественское печенье! – я ахнула. – Я должна испечь твое печенье.

Я хваталась за соломинку, пытаясь сориентироваться. Джек отступил на шаг, глядя на меня, приподняв бровь.

– Не могу сказать, должен ли я чувствовать себя оскорбленным или польщенным, – сказал он, когда я яростно закончила крошить орехи, и маленькие кусочки разлетались во все стороны.

– Я просто доделываю твое печенье, – повторила я.

– Ты выглядишь взволнованной, – дразнил он меня. – Даже не могу представить, почему.

Единственными парнями, с которыми я общалась, были будущие наркоманы из маленького городка на Среднем Западе, где жила моя мать. Им всегда нравилось думать, что они крутые ребята со своими грузовиками и чучелами оленьих голов, но они были никем по сравнению с Джеком.

– Ты целуешься так, будто это для тебя серьезное дело, – сказала я ему.

– Я тебя пугаю?

– Нет.

– Ты лжешь.

Он пристально смотрел на меня с другого конца кухни, скрестив руки на груди и облокотившись на столешницу.

– А ты ужасно самодовольный, – сообщила я ему.

Джек отодвинулся и снова встал рядом со мной, его руки скользнули по моей заднице.

– Знаешь, – задумчиво произнес он, – думаю, так будет даже лучше. Думаю, когда я трахну тебя в первый раз, я правда хочу, чтобы ты была в одном из тех сексуальных рождественских нарядов.

– Я думала, ты ненавидишь Рождество, – сказал я, чувствуя себя измотанной.

Он отпустил меня, и я вернулась к печенью. Боюсь, что моя кожа настолько горяча, что можно их испечь и без духовки.

24

ДЖЕК

Печенье, как обычно, было впечатляющим. Я съел три. Ладно, пять.

Хлоя улыбалась, наблюдая, как я ем.

– Не смотри на меня так, – сказал я, закрывая лицо руками. В награду я услышал взрыв смеха.

– Ты весь в сахарной пудре, – хихикнула она. Наклонилась и поцеловала меня, а затем игриво облизала мои губы.

– Вкуснятина, – проговорила она. – Сладкий. У тебя рождественский вкус.

Я притянул ее к себе и поцеловал уже не так игриво. Она практически растаяла в моих объятиях. Я обвил ее ноги вокруг себя.

– Мне нужно снять с тебя эти колготки.

– Я подумала, – сказала она, задыхаясь, – подумала, что ты хочешь трахнуть меня в моем сексуальном костюмчике.

Я поцеловал ее, прижимая к себе, и она прижалась бедрами к моей промежности.

– Не думаю, что смогу столько ждать.

Зазвонил ее телефон.

– Не обращай внимания, – сказал я, продолжая целовать ее. Телефон перестал звонить, затем раздался звуковой сигнал.

– Кто-то пытается дозвониться до меня. Это может быть по поводу конкурса, – она неохотно отодвинулась от меня, затем подошла к телефону.

– Это Нина, – сообщила Хлоя. – Дана хочет поговорить о маркетинговом плане и размещении продукции.

– Кажется, для этого уже поздновато.

– Все это реалити-шоу от «Романс Продакшнс» – полный бардак, – сказала она, хватая свою сумку и пальто.

Прежде чем позволить ей уйти, я прижал ее к двери и поцеловал в последний раз. Я не хотел ее отпускать, но она выскользнула из моих объятий.

– Заходи в любое время, – сказал я Хлое, наблюдая, как она вприпрыжку идет по коридору к лифту.

В комнате было тепло от духовки. А Майло с пугающим вниманием рассматривал остатки ужина.

– Нет, – сказал я ему.

Мне было слишком жарко, поэтому я распахнул двери на балкон, впуская внутрь падающий снег. Затем я думал о том, как затащить Хлою в свою постель. Она была похожа на ее печенье: попробовав один раз, я захотел съесть всю коробку целиком.

Решив, что с таким же успехом я могу заняться чем-нибудь полезным, я прогулялся с Майло и позвонил в наш офис в Австралии. Когда вернулся, в вестибюле меня ожидало знакомое красное пальто. Хлоя? Женщина обернулась. Нет, это Хартли.

– Тебе нужно оставить меня в покое, – сказал я ей.

Она понюхала меня, и Майло зарычал.

– От тебя пахнет выпечкой, – возразила Хартли. – Готова поспорить, я знаю, кто это был, – ее голос зазвучал пронзительно и мелодично. Она казалась по-настоящему расстроенной, и не мигая смотрела на меня.

– Это была Хлоя, не так ли?

Она начала плакать.

– Это не твое дело, – ответил я ей.

– Ты и я, – сказала она, неистово жестикулируя, – Джек, между нами есть что-то особенное. У нас всегда было что-то особенное.

– Нет, и не было. Между нами ничего нет. Возвращайся в свою квартиру.

Я бы хотел, чтобы у меня был авторитет моей сестры Белль. Она могла лишь посмотреть на тебя, и ты бросался выполнять ее приказы.

– Я расскажу Белль о том, что ты творишь, – пригрозил я.

Она вздрогнула, затем улыбнулась.

– Белль здесь нет, Джек, она ушла. Но она обязательно приедет на нашу свадьбу! – Хартли рассмеялась.

– Мы никогда не поженимся, – сказал я ей. – Ты просто сумасшедшая.

– Не знаю, почему ты так со мной обращаешься, Джек. Я единственный человек, который любит тебя, – ныла Хартли, обвивая руками мою шею.

– Нет, это не так, – спорил я, распутывая ее руки и ноги. Где этот чертов охранник?

Кто-то постучал в стекло. Это был пьяный Санта.

– Я должен разобраться с этим, – сказал я Хартли.

Она вцепилась в меня, пытаясь оттащить назад. Я не мог причинить ей боль, это выглядело бы нехорошо. Тогда я правда мог бы попрощаться со своей башней. Майло тявкнул на нее, и она отпустила меня.

Когда я открыл дверь, мне в голову пришла хитроумная идея.

– Ты ищешь Хартли? – спросил я бездомного Санту, многозначительно поворачивая голову и оглядываясь на своего преследователя.

Санта многозначительно подмигнул мне.

– Конечно, – пробормотал он.

– Отлично. Хартли, твой друг пришел повидаться с тобой! – крикнул я, подталкивая его в ее сторону.

Она вскрикнула, когда пьяница, спотыкаясь, подошел к ней.

– Джек! – закричала она, пытаясь обойти его. Я ухмыльнулся, когда Хартли выругалась, из-за того, что он похлопал ее по плечу.

– Мы созданы друг для друга, – прокричала мне Хартли. – Я поговорила с твоими родителями. Они хотят, чтобы я стала матерью твоих детей.

– Мои родители сумасшедшие. И, честно говоря, я видимо тоже, раз вообще общаюсь с тобой.

– Ты мой, Джек Фрост, – произнесла она с пугающей настойчивостью, прежде чем скрыться в лифте.

– Спасибо, чувак, – сказал я Санте и вручил ему двадцать долларов. – Ты можешь здесь поспать, если хочешь. Только не порть украшения.

– Я бы не стал этого делать, – ответил он. – Их ведь сделала та девушка, Хлоя. Она мне нравится.

Я улыбнулся ему.

– Мне она тоже нравится.

– Я вообще-то думал, что эта красотка-пекарь – твоя подружка, – проговорил Санта. – Так что ты делаешь с этой ведьмой?

Я посмотрел в сторону лифтов и ответил:

– Просто призрак прошлого Рождества.