Текст книги "Вкусить её рождественские печеньки (ЛП)"

Автор книги: Алина Джейкобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

54

ДЖЕК

Когда я встретился с инженером, которого назначил для расследования неисправности пистолета, он вытащил другой пистолет. Затем отвинтил часть держателя для жидкости, проколол часть уплотнения, наполнил его глазурью, вставил в розетку и создал давление. Я услышал, как он слегка завибрировал, а затем взорвался.

– Это не было неисправностью изделия, – заявил он. – Кто-то что-то с ним сделал. У меня возникли подозрения, когда увидел уплотнитель. Я подумал, что, возможно, это из-за разбитого стекла, но, похоже, что это имитирует то, что произошло.

– Похоже на то, – сказал я, осматривая устройство.

– Кто мог испортить пистолет? – спросил инженер. – Они довольно дорогие, чтобы просто так их уничтожать.

Я точно знал, кто это был. Хартли.

У меня было еще несколько часов до того, как придет время возвращаться в башню и судить конкурс, но я вернулся пораньше, чтобы поговорить с Даной. Хартли придется отстранить от участия в конкурсе. Вероятно, именно она что-то сделала с фритюрницей. Инженеры все еще работали над ней. Но это был не наш продукт, поэтому им придется провести дополнительные исследования.

Но я уже нутром чуял ответ.

– Слава богу, ты здесь, – встретила меня Дана. – Мы переносим судейство на более раннее время. Я больше не могу выносить этих женщин.

– Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

– Расскажешь после того, как осудишь конкурс, – сказала она, подталкивая меня в студию.

Хлоя выступила первой. У нее было приятное настроение, но я чувствовал, что ее что-то беспокоит.

– Слишком красиво, чтобы есть это, – произнесла Ану, осматривая пряничную деревню Хлои.

– А я съем, – ответил Ник и отломил кусочек крыши. Я сделал то же самое. У пряников был тот же пряный, слегка сладковатый вкус, который я запомнил в прошлый раз.

– Мне нравится, как ты подготовила соусы, – подметила Ану.

– Вижу, ты использовала новую насадку для приготовления снега от «Платинум Провижн», – я указал на снег.

– Это такой замечательный продукт, – добавил Ник, зачерпывая немного пышной глазури кусочком имбирного пряника. Он поднес его к камере. – Вы только посмотрите, какая консистенция? Она еще влажная, но уже почти взбитая. Это правда отличный способ создать интересные текстуры из глазури, которая, как правило, имеет довольно одномерный вид. Отличная работа!

В то время как Хлоя создала целую деревню, Нина преподнесла очень замысловатый викторианский дом.

– Похоже на архитектурную модель, – восхитилась Ану. – Это очень точная работа. Я впечатлена.

В викторианском пряничном домике Нины также был небольшой сад и изящная сахарная изгородь.

– Как тебе удалось сделать кружево из карамели таким замысловатым? – спросила Ану.

– С помощью устройства для глазури от «Платинум Провижн», – объяснила Нина.

– Твоя компания явно процветает, – пошутил Ник. – Мне нравится, что ты сделала с леденцами, Нина.

– Я все это приготовила сама. Засахарила фрукты и кожуру цитрусовых и вручную задекорировала их под гирлянду из леденцов.

– Можно почувствовать, с какой заботой ты приготовила пряничный домик. Кроме того, у него довольно сложный вкус, – добавила Ану. – Я чувствую вкус леденцов, а не просто зачерствевший сахар, как у леденцов из аптеки.

– И последняя, но не менее важная, – произнес Ник, когда подошла Хартли.

Я точно узнал этот дом. Она сделала пряничную копию дома моего детства.

Я стиснул зубы. Знал, что она хочет, чтобы я что-то сказал.

– Я сделала пряничный дом, – проговорила Хартли, пристально глядя на меня. – Дом, в котором ты можешь завести семью и мужа. Посмотрите, внутри даже стоит рождественская елка.

– Интересно, что ты украсила его изнутри, – прокомментировала Ану.

Ник оторвал кусочек от домика.

– Имбирный пряник немного суховат.

После того, как она ушла, я повернулся к другим судьям.

– Значит, Хартли выбывает, верно?

– Думаю так, – ответила Ану.

– Она ни разу не выиграла ни одного раунда, – добавил Ник. – Всегда была посредственной, и этого недостаточно, когда речь идет о финале.

Хартли не очень хорошо восприняла такую новость.

– Джек! – кричала она, оседая на пол. – Как ты мог позволить им так поступить со мной? Я же доверяла тебе.

Дане пришлось зайти в студию и увести ее.

– Ну что ж, – заключила Анастасия. – Очевидно, сегодня эмоции зашкаливают. В конце концов, это ведь Рождество. Теперь у нас остались две последние участницы, Хлоя и Нина. Финал уже через два дня, так что отдохните.

Хлоя ушла снимать интервью, а я встал вместе с остальными судьями, разминая ноги.

Ник повернулся ко мне.

– Видишь, вот почему я не сплю с сотрудниками или конкурсантками.

– Я и не спал с ней, – рявкнул я на него. Я был на голову выше Ника, и он сглотнул, глядя на меня снизу-вверх.

– Окей, чувак, окей, все в порядке, парень.

Когда мы выходили из студии, я услышал, как Хартли визжит в комнате для интервью.

– Думаю, тебе не удастся отснять с ней какие-либо полезные кадры, – сообщил я Гуннару.

– Ты что, шутишь? Сумасшедшие люди создают реалити-шоу. Черт возьми, я мог бы даже отснять для Хартли ее собственный спин-офф. Она довольно противоречивый персонаж. Ты разве не смотрел все серии?

– Нет.

– Да, тебе и не нужно, – ухмыльнулся он. – Зачем, когда у тебя в квартире находится вполне реальная штучка.

Я мрачно посмотрел на него.

– Я не пытаюсь надавить на тебя, чувак, просто констатирую факт, – сказал Гуннар. – Где твоя служба безопасности? Думаю, Хартли придется выпроводить из башни.

Эдди оказался более трезвым, когда я спустился в вестибюль, чтобы попросить его выпроводить Хартли.

– Итак, злую ведьму наконец-то вышвырнули вон! – он надел шапку Санта-Клауса.

– Можно тебя кое о чем спросить, Эдди? Почему на тебе костюм Санты?

Он посмотрел на меня как на сумасшедшего.

– Он меховой и теплый. Ты видел, как на улице холодно? На дворе середина декабря, – он покачал головой, бормоча что-то себе под нос, и я вошел в лифт.

– Ну конечно, очевидно, это я сумасшедший, – сказал я в пустом лифте.

Хлоя, оказалось, все еще была занята, поэтому я вернулся в свой пентхаус, чтобы забрать Майло и вывести его на прогулку. Пока я позволил ему побегать в парке, то позвонил Грегу и рассказал ему о предложении Марка Холбрука.

– Сам Холбрук, хах? – удивился Грег. – Если он заплатит, все может наладиться.

– У него было одно условие.

– Какое?

– Он хочет, чтобы Хлоя и ее ресторан заняли арендную площадь.

– Ну, думаю, мы может выделить ей небольшое место для пекарского островка, – размышлял Грег. – Это никому не повредит.

– Нет, Марк сказал, что хочет, чтобы она управляла рестораном с полным спектром услуг.

– Ни в коем случае, – категорически отказал Грег.

– Марк сказал, что хочет полноценный ресторан, как японский ресторан в моей башне Платинум-Провижн.

– Мне все равно, – огрызнулся Грег. – Я уже веду переговоры с компаниями «Нью-Йоркский хлеб» и «Старбакс».

– Это сетевики! – запротестовал я. – Я не хочу, чтобы в моей башне были франшизы.

– В твоей башне? – Грег хмыкнул в трубку. – Моя компания инвестировала в эту башню, так что по сути это моя башня, и я имею полное право заключать сделки с арендаторами в моей башне.

– Хлоя прекрасно готовит, – процедил я сквозь стиснутые зубы, борясь с желанием швырнуть телефон в ближайшее дерево.

– Хлоя – неподходящее решение, – отрезал Грег. – У нее нет опыта в управлении рестораном. Можешь вернуться к Марку Холбруку и сказать ему, что Хлоя не будет открывать ресторан.

Телефон затих. Грег повесил трубку.

Я не собираюсь так просто сдаваться. Я был так близок к своей цели. Все, что мне нужно сделать, это убедить Хлою, что она сможет управлять рестораном, затем разработать бизнес-план и представить его Грегу. Он оценит гениальность идеи, Марк подпишет договор аренды, моя башня будет спасена, а Хлоя останется со мной навсегда. Легко, верно?

Верно.

55

ХЛОЯ

– Мы прошли в финал! – радовалась Нина после того, как мы закончили наши интервью. Я так и не смогла отмыть всю глазурь со своих волос. Я вздохнула, представив, как буду пытаться смыть ее в нашей крошечной ванной.

– Собираюсь встретиться с подругой и выпить, – сообщила Нина, переодеваясь.

Я захватила кое-что из своей одежды.

– А я собираюсь к Джеку в душ.

Нина улыбнулась мне.

– Единственное, что могло бы сделать уход Хартли еще более приятным, это если бы она знала, что у тебя свободный доступ в пентхаус Джека.

– Я бы предпочла не тыкать в медведя палкой, – ответила я.

Джека и Майло не оказалось, когда я вошла в его пентхаус. Я решила пойти и принять душ. Когда я вычесывала свои кудри расческой с широкими зубьями, чтобы снять с них глазурь, Джек застал меня врасплох.

– Ты самый сексуальный пекарь, которого я когда-либо встречал, – выдохнул он.

Я уже была расслаблена и наполовину возбудилась от тепла душа. Его рука погладила меня, а затем и он сам оказался внутри меня. Я застонала, чувствуя головокружение от жара и ощущения его тела.

– Тебе нравится мой член, да? – прошептал Джек мне на ухо, трахая меня.

Я прижалась к стене большой застекленной душевой кабины. Он держал два пальца на моем клиторе, поглаживая и дразня, двигаясь внутри меня. Я слишком быстро кончила, а Джек продолжал входить в меня, трахая и поглаживая. Я кончила снова, и он выругался, когда и его тело содрогнулось.

Чувствуя головокружение и перегрев после секса в душе, на этот раз я сама распахнула все окна.

– Хочу вместе с тобой сделать пряничный домик, – удивил меня Джек, когда я забралась в постель рядом с ним.

И я хотела сделать пряничный домик вместе с ним. Что еще более важно, я хотела подарить ему одно из тех теплых семейных рождественских торжеств, которые запомнились мне в детстве вместе с моей ба. Джек это заслужил, и, если бы я смогла стать той, кто снова объединит семью Фростов, я бы не переживала так сильно из-за того, что моей бабули не было со мной в это Рождество.

Я нашла адрес родителей Джека, пока он спал. И собиралась завтра сделать ему сюрприз.

– Опять уходишь? – спросил он на следующее утро.

Я стояла в фойе, пытаясь уйти, но он продолжал целовать меня.

– Мне нужно кое-что сделать для шоу, – солгала я. – Вернусь во второй половине дня.

Поездка в Коннектикут, где Джек провел свое детство, была не слишком долгой. Движение на дорогах было свободным, и «Убер» не заставил себя долго ждать. Я поставила водителю пять звездочек на своем телефоне, пока шла по аккуратной каменной дорожке к входной двери. Дом родителей Джека был большим, в колониальном стиле, с белой деревянной обшивкой и большими окнами с угольно-серыми ставнями. У входной двери меня встретило большое крыльцо с колоннами.

Раздался звонок в дверь. Возможно, она даже не дома.

Большая дверь открылась.

– Ты, должно быть, Хлоя, – сказала женщина.

У нее были такие же умные голубые глаза, как у Джека, но вместо серебристо-белых волос, у его матери были длинные каштановые волосы насыщенного цвета. Она была высокой. И поняла, от кого Джек унаследовал свой рост.

– Заходи, – пригласила меня его мать. – Очень приятно наконец с тобой познакомиться.

– У вас прекрасный дом, – сделала я комплимент, входя внутрь.

Дом был огромным. Прихожая имела два уровня, с впечатляющей лестницей из темного дерева, ведущей на второй этаж. Пространство украшала сверкающая люстра. Я очень старалась не пустить слюнки. Именно в таком доме я всегда представляла себе семью – элегантном, красивом и со вкусом обставленном. Дом моей ба был маленьким, обшарпанным и заставленным разномастной мебелью. Тем не менее, в том доме царили любовь и гостеприимство, и он был украшен в соответствии с праздником. Ба всегда готовилась к рождеству на все сто.

Дом Фростов, каким бы красивым он ни был, был лишен каких-либо личных элементов гостеприимства. Рождественских украшений не было; не было даже большого количества декоративных безделушек. Не было ничего личного, за исключением небольшого семейного портрета, на котором были изображены двое родителей и шестеро маленьких детей.

Я услышала тяжелые шаги по полированному паркетному полу.

– И кто это у нас здесь? – спросил мужчина. Я предположила, что это был отец Джека.

Он был даже выше своей жены, с такими же платиновыми, почти серебристыми, светлыми волосами, как у Джека, такими же широкими плечами и волевой челюстью. Если Джек будет выглядеть так с возрастом, у меня нет никаких претензий.

– Это Хлоя, – сообщила мама Джека.

– Здравствуйте! – приветствовала я. – Рада познакомиться с вами, мистер Фрост.

– Доктор, – поправил он. – Мы с женой оба доктора. Я доктор медицины, а у нее две докторские степени – по неврологии и микробиологии.

– Я одна из ведущих исследователей рака мозга в мире, – уточнила мать Джека. – А мой муж, – доктор Фрост, – всемирно известный нейрохирург, специализирующийся на хирургии головного и спинного мозга.

– Вау, вы такие выдающиеся.

– А еще у него несколько патентов, – добавила мать Джека.

– Доктор Фрост недооценивает себя, – включился в разговор отец Джека. – У Дианы также есть несколько патентов на лекарства от рака.

– Это впечатляет, – ответила я, не зная, что еще сказать, когда кто-то так хвастается. – Ваш сын тоже очень впечатляющий.

– Да. Он учился в Гарварде, а затем поступил в Стэнфорд на степень магистра делового администрирования, – сказал отец Джека.

– В каком университета ты училась? – спросила Диана.

– Я посещала несколько кулинарных курсов в местном техническом институте, – рассказала я им, – но так и не закончила.

– Понятно, – его мать глядела на меня свысока. На ней были туфли на каблуках, и она была настолько выше меня, что мне пришлось вытянуть шею, чтобы заглянуть ей в глаза.

– У тебя есть какие-нибудь амбиции? – спросил отец Джека.

Мы все еще стояли в фойе. Если бы они были в доме моей ба, когда она была еще жива, она бы уже привела их на кухню, усадила на самый устойчивый из стульев и подала им множество закусок и напитков. Тем не менее, родители Джека расспрашивали меня о моей заурядной жизни.

– Я пекарь, – объяснила я. – Я бы хотела когда-нибудь открыть свою пекарню.

– Пекарь, – сказала Диана, слегка нахмурившись. – Не совсем то, на что мы надеялись для нашего сына.

Окей. Что можно на такое ответить? Как сказала бы моя бабуля: «Красота остается лишь на поверхности, но уродство проникает до мозга костей». Действительно ли я хотела пригласить их на рождественскую вечеринку к Джеку?

– Не хотела вас беспокоить. Я заехала только за формочками для печенья, украшениями и другими специальными вещами, о которых говорил Джек.

– Он устраивает вечеринку? – спросила его мама, наконец проведя меня из прихожей в дом. В остальном доме все было так же красиво и так же холодно. Подушки были на своих местах, и не было ничего, что могло бы согреть это место.

– Мы храним коробки с рождественскими украшениями в подвале, – сказала она, подводя меня к двери рядом с кухней.

Я ожидала, что там будет беспорядок, но и здесь все было аккуратно организовано, как на промышленном складе. Все ящики для хранения были одинакового размера и аккуратно расставлены на одинаковых стеллажах.

Она вытащила пять больших пластиковых коробок с надписью «РОЖДЕСТВО». Я взял одну, она – две, а отец Джека – два самых тяжелых, и мы отнесли их наверх.

– Итак, вечеринка, – начал он.

– Пожалуйста, приходите. Она будет в канун Рождества, – сообщила я.

Джеку, вероятно, не понравится, что я пригласила его родителей. На самом деле, я точно знала, что ему это не понравится. Даже мне это не нравится. Это были последние люди, с которыми я хотела бы провести Рождество.

Я немного запыхалась, пока несла коробку в прихожую. Мать Джека, казалось, совсем не устала.

– Тебе стоит заниматься спортом и тренироваться с весом, – отчитала она меня. – И перестань есть так много углеводов. Я не удивлена, что ты не училась в университете и любишь сладкое. Знаешь ли ты, что несколько исследований показывают, что риск развития диабета и сердечных заболеваний у женщин возрастает по мере снижения уровня их образования?

– Не знала, – ответил я.

– Я хочу, чтобы мои внуки были здоровы, – заявила она, когда я последовала за ней в гостиную.

– А это означает, что мать наших внуков тоже должна быть здорова, – добавил отец Джека.

– Ох, ну, я…

– Вот почему мы хотим, чтобы Хартли стала парой Джека.

Его парой? Это что, шоу Стива Ирвина (прим. – американский натуралист, снимает шоу о животных)? Я хотела поскорее вызвать «Убер» и уехать из этого холодного, незнакомого дома, но не хотела показаться грубой.

– Именно, она идеально подходит на роль жены Джека, – поддержала его Диана. – Она хорошо образована, мы знаем ее семью, она выросла в очень хорошем районе, и она худая, но не страдает анорексией.

– Уверена, что он примет во внимание ваше мнение, – ответила я.

Нет. Неудивительно, что Джек не очень-то отзывался о своих родителях. Я уже начала жалеть, что приехала сюда.

– Могу я быть откровенной? – спросила его мать. Я подумала, что она итак слишком прямолинейна, ну да ладно. Я взяла себя в руки. – Ты мне безразлична. Вызываешь у меня отвращение своими округлостями, своей выпечкой и всем этим сахаром. Сколько мы должны тебе заплатить, чтобы ты ушла?

– Ушла? – воскликнула я, не веря своим ушам. – Куда?

– Ушла. Подальше от Джека, – сказал его отец.

– Тебе достаточно ста тысяч долларов? – спросила меня Диана, доставая чековую книжку.

– Эм…

Они хотели заплатить мне, чтобы я держалась подальше от Джека. У меня было сильное искушение согласиться, взять их деньги и все равно переехать к Джеку.

Но нет, я не должна брать деньги. Это мошенничество, как поступил мой двоюродный брат, а я не опущусь до его уровня.

– Джек – взрослый мужчина, – воспротивилась я. – Не думаю, что вам стоит пытаться манипулировать его жизнью подобным…

Бах!

Мы все подпрыгнули, когда входная дверь в дом распахнулась и ударилась о противоположную стену.

– Что за чертовщина! – воскликнул отец Джека.

Джек ворвался внутрь, неся с собой гнев зимней бури.

– Какого хрена ты здесь делаешь? – взревел он. Подошел ко мне и, схватив за руку, рывком поднял. Я вскрикнула, скорее от шока, вызванного его появлением, чем от боли, которую он мне причинил.

– Ты не имела права, – рычал он, – я же сказал тебе…

– Прости, – воскликнула я. – Я не хотела…

Он потащил меня к входной двери.

– Что ты вообще делала здесь, проворачивая дела у меня за спиной? – прорычал он.

– Хотела сделать тебе сюрприз… – я попыталась объяснить все, потянувшись за коробками с рождественскими украшениями.

– Ты такой несдержанный, Джек, – обронила его мать, качая головой, выходя вслед за нами из гостиной. – Ты должен быть с Хартли. Она хоть уравновешенная. Тебе бы подошла она, а не эта пекарша. Весь этот сахар вреден для твоей эндокринной системы.

Отец Джека начал собирать коробки, но Джек выхватил их у него из рук.

– Идем, Хлоя, – приказал Джек. – Даже не вступай с ними в контакт. Они просто пытаются манипулировать тобой и контролировать тебя.

– Честно, Джек, – предостерегла его мать. – Ты не можешь так себя вести при наших будущих внуках.

– Не понимаю, почему тебя это вдруг волнует. Ты все-равно никогда не увидишь свою внучку, – у него было такое злое выражение лица. Мне не понравилось, к чему он клонит.

– Эта девушка ведь не беременна, правда? – в ужасе воскликнула его мать, выходя вслед за нами из дома к машине.

– Да, беременна, – заявил Джек, поворачиваясь к родителям и оскалив зубы.

Беременна? Я опустила глаза. Почему все люди думают, что я беременна? Учитывая, как много я ходила, мне казалось, что я наконец-то теряю вес.

– У нас будет дочь, а вы никогда ее не увидите, – выплюнул он в адрес своих родителей. Запихнул коробки на заднее сиденье машины и схватил ту, которую несла я.

– У нас есть права бабушки и дедушки, – предупредила его мать, схватив меня за плечо. Джек оттолкнул ее руку и потянул меня к пассажирскому сиденью внедорожника.

– Вы разрушили мою жизнь, и я позабочусь о том, чтобы у вас никогда не было того, чего вы хотите! – прорычал он, захлопывая дверцу машины и заставляя меня вздрогнуть. – Можете сидеть здесь, в этом холодном доме, и думать обо всех тех ужасных вещах, которые вы совершили, из-за которых ваш собственный сын не хочет, чтобы вы когда-либо встречались со своей внучкой.

Машина тронулась с места.

– И я не беременна. Это, – я обвела рукой живот, где упокоилась немалая часть моей выпечки, – последствия моей работы.

Руки Джека крепко сжимали руль.

– Ты еще хуже, чем Хартли, – тихо сказал он. – Ты только что вторглась в ту часть моей жизни, от которой я просил тебя держаться подальше.

– Я же не…

– Дай закончить! – прокричал Джек.

Я съежилась и заплакала.

– Знаешь, почему я просил тебя держаться от них подальше? Я думал, что уже объяснил тебе это, но ты явно не слушала.

– Я пыталась сделать тебе приятное, – всхлипнула я.

– А я не просил тебя вмешиваться в мою жизнь! – закричал он. – Это моя жизнь, я проживаю ее, и я знаю, что это за люди, а еще знаю, что нет никакой надежды на примирение. Рождественского волшебства не существует.