Текст книги "Вкусить её рождественские печеньки (ЛП)"
Автор книги: Алина Джейкобс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
4
ДЖЕК
Когда Анастасия сказала, что у конкурсанток есть целый день на выпечку, я чуть было не схватил одну из леденцовых палочек, которыми была украшена студия, и не вонзил ее себе в глаз. К счастью, нам разрешили уйти после того, как камеры сделали необходимые кадры реакции судей на начало выпечки. Ану и Ник остались, чтобы продолжить наблюдение и поговорить с конкурсантами. Могу сказать, что они действительно увлечены выпечкой.
Мне же было не до выпечки, и я убежал в свой пентхаус. Моего хаски нужно было выгулять, к тому же мне необходимо было поработать.
– Поверить не могу, что трачу на это свое время, – пожаловался я Майло, своему псу. Он был рад выйти на улицу, и я знал, что для него будет только лучше, если я буду торчать в башне несколько дней в неделю. Так он будет чаще меня видеть. Хаски натянул поводок, когда мы выходили за дверь. Он обнюхал бездомного Санту, лежащего на улице, и я оттащил пса подальше. Мне правда нужно было усилить охрану Фрост-Тауэр.
День пролетел слишком быстро, и вскоре мне вновь пришлось явиться в студию для оценки выпечки. Когда я бросил беглый взгляд на готовые изделия, то был приятно удивлен. Я увидел сложную глазурь, впечатляющее разнообразие и, в целом, очень профессионально выглядевшее печенье. Одна девушка даже испекла 3D-печенье, которое, как я понял, будет прекрасно выглядеть в кадре.
Я посмотрел на Хлою. Она сосредоточенно фотографировала свое печенье. Издалека оно выглядело не так впечатляюще, как другие. Я надеялся, что она знает, что делает. Ее нельзя было сразу отправлять домой – она все еще была нужна мне для украшения вестибюля.
После того, как остальные конкурсантки вышли из студии, Хлоя подошла к судейскому столу. Она была вся покрыта глазурью, которая испачкала ее рождественский фартук и волосы. На лице были подтеки глазури, и мне захотелось протянуть руку и слизнуть маленькую зеленую капельку с ее носа.
Я отбросил эту мысль. С каких это пор мне хочется с кого-то слизывать глазурь?
Двое других судей улыбнулись ей. Но не я. Я не хотел провести остаток своего и без того отвратительного дня, застряв в этой студии и поедая печенье.
– Не могла бы ты рассказать нам немного о себе? – спросила Ану, когда Хлоя поставила перед нами тарелки с печеньем.
– Я со Среднего Запада, – сказала Хлоя. – Научилась готовить у своей ба. Она очень любила Рождество! Ей нравились украшения, большие сборища и приготовление пищи. Но на самом деле она любила печь. Несколько месяцев назад она скончалась, – она смахнула слезу.
«Ну вот», – подумал я, – «отчаянная попытка вызвать сочувствие».
Я проигнорировал ее слезливую историю и осмотрел печенье. Хотя сначала мне показалось, что оно простовато, при ближайшем рассмотрении я увидел, что оно было замысловато украшено. Я изучал нанесенную на печенье глазурь. У Хлои был какой-то кружевной узор, похожий на морозные узоры на окне. Это был или очень тонкий, или очень продуманный намек на праздничный сезон.
– Я использую этот конкурс как платформу, чтобы продемонстрировать разнообразие видов десертов, которые могу испечь, – сказала она судьям. – Я бы хотела когда-нибудь открыть свою собственную сеть кафе, таких как «Кристина Тоси» и «Милк Бар Бэйкери».
Ник улыбнулся ей, и они с Ану выбрали по печенью. Я выбрал самое маленькое, какое только смог. Это была крошечная и идеальная снежинка.
– Я вырезала ее вручную, – уведомила меня Хлоя.
– Очень мило, – неохотно признался я. Они были действительно красивые.
– Попробуем же! – сказал Ник, и они с Ану стукнулись своими печеньками с моей, осыпав мой дорогой дизайнерский костюм крошками и сахаром.
Я нахмурился.
– Не делай такое лицо, а то оно таким и останется, – сказала Хлоя.
– Неужели? – спросил я.
Ану откусила кусочек.
– Это идеальное печенье!
Ник отломил кусок и положил его в рот, медленно пережевывая.
– Мне нравится, что оно такое вкусное и что у него такой сложный вкус. Я имею в виду, моя мама, конечно, никогда не пекла такое вкусное печенье, но все равно оно похоже на возвращение домой.
Я не хотел, чтобы эта дегустация что-то изменила. После реакции Ника я испугался, что это печенье заставит меня совершить какой-нибудь необдуманный поступок.
– Разве ты не хочешь попробовать мое печенье? – спросила меня Хлоя, ее глаза были широко раскрыты и невинны. Фартук облегал ее тело, подчеркивая все изгибы. Я хотел кое-что у нее попробовать, но не печенье.
«Не спать с участницей», – отчитал я себя. – «Слишком уж похоже на судебный иск о сексуальном домогательстве».
Я посмотрел на печенье Хлои. Оно показалось мне сладким и приторным. Я откусил кусочек. Оно было неплохим. Оно было сладким, но я также почувствовал привкус миндаля. У снежинки Хлои был более насыщенный вкус, чем у магазинного печенья. К счастью, не пришлось заливаться слезами и вспоминать свое далеко не идеальное детство. Я провел языком по зубам. Будто я могу почувствовать, как они начинают гнить из-за сахара.
– Ты же знаешь, что сладкое вредно для здоровья, верно? – спросил я Хлою.
Девушка выглядела расстроенной, но потом успокоилась и ответила:
– Тебе просто нужно добавить к нему немного молочка.
Она флиртовала со мной? Я не мог понять. Хартли мне все испортила. Я не мог доверять ни одной женщине.
– Я не люблю сладкое, – сказал я, вытирая рот, – Но твой декор идеален, а Ану и Ник, кажется, считают твою выпечку превосходной. Так что… – я сглотнул, пытаясь избавиться от привкуса глазури в горле. – Отличная работа.
Все остальные девять конкурсанток подошли и рассказали о своем печенье. На мой неопытный взгляд, все они были мастерски испечены, хотя, по моему мнению, украшение Хлои все равно было лучшим.
Нам пришлось откусывать по кусочку от каждого печенья, и к тому времени, как мы добрались до двух последних участниц, у меня разболелась голова и, вероятно, было преддиабетическое состояние.
В отличие от печенья Хлои, остальные были очень приторно-сладкими. У них был какой-то вкус, но в основном я будто попробовал сахар разной консистенции.
Нина, девушка, чье рабочее место было рядом с рабочим местом Хлои, была предпоследней участницей конкурса. Она испекла 3D-печенье в виде саней и северного оленя. Она положила в сани свежие ягоды и взбитые сливки. Я был рад, что она хотя бы взяла фрукты, чтобы уменьшить сладость печенья.
Наконец, выступила Хартли, последняя участница конкурса. Ее груди были выставлены до смешного высоко, и я боялся, что они могут выпасть из-под ее фартука. Кстати, о кошмарах: Хартли была причиной, по которой я не ходил на свидания. Мы выросли по соседству, и она всерьез преследовала меня со старшей школы, иногда я заставал ее в своей комнате, роющейся в моих вещах. Она даже периодически появлялась в Гарварде, когда я был там студентом. И вот она снова здесь.
Дана и Гуннар явно проводили какой-то нестандартный отбор, если они не смогли даже провести простую проверку личных данных.
Я пожалел, что Белль не была здесь. В тысячный раз пожалел, что моя сестра прервала с нами всю связь. Если бы она все еще была поблизости, Хартли не подошла бы ко мне. Моя сестра была единственным человеком, которого Хартли боялась.
Я откусил кусочек ее печенья.
– Не такое вкусное, как у Хлои, – высказался я. – Кроме того, я вижу, что ты использовала насадки для глазури от моей компании, но Хлоя лучше овладела этим инструментом. Ее печенье выглядит как произведение искусства, а твое – нет. Вы с Хлоей испекли практически одинаковое печенье, но у нее получилось лучше.
Я видел, что Хартли была в ярости.
– Вынуждена согласиться с Джеком, – произнесла Ану. – Тебе нужно действовать активнее, если хочешь победить.
После того, как Хартли удалилась, Анастасия сказала:
– Теперь, когда вы просмотрели печенье каждого участника, не могли бы судьи, пожалуйста, обсудить лучшее и худшее.
– Вообще-то, мне очень нравится идея с 3D-печеньем, – размышлял Ник. – Оно не только эффектное, но и так вкусно приготовлено. Я мог бы подавать его в своем ресторане.
– Но это не просто печенье, – возразил я. – Анастасия сказала, что мы выбираем тарелку с таким печеньем, которое можно было бы оставить для Санты.
Я был так раздражен всей этой затеей с выпечкой. Эти люди даже не следовали своим собственным правилам!
– Украшения Хлои были технически безупречны, – сказала Ану.
– Да, но она пользовалась аппаратом, – добавил Ник.
– А что плохого в том, чтобы использовать технику? – возразил я. – У вас же не было в требованиях, чтобы участники сами добывали себе огонь. Нельзя сказать, что продукт моей компании – это волшебная палочка. Например, Хартли явно не справилась с работой так же хорошо, как Хлоя.
– Хлоя определенно мастерски владеет инструментами, – согласилась Ану.
– Однако я согласен с Джеком в том, что 3D сани на самом деле не просто печенье. Для меня они все больше превращаются в полноценный десерт, – проговорил Ник.
После того, как мы вынесли вердикт, все конкурсанты вернулись в студию. Тем, кто был в середине группы, сказали, что они в безопасности. Мы отправили конкурсанта, испекшего стопку тусклого шоколадного печенья, домой, после чего пришло время объявить победителя.
Нина и Хлоя стояли рядом, держась за руки.
– И победителем становится…
5
ХЛОЯ
– Я выиграла этот раунд! Не могу в это поверить! – воскликнула я. После того, как съемочная группа сняла все необходимые кадры, мы с Ниной вернулись в свои комнаты, чтобы привести себя в порядок. – А ты заняла второе место, – сказала я Нине. Она выглядела довольной. Я была рад, что она не разозлилась из-за того, что не победила в раунде.
Пока я чистила свою кухонную утварь, то наблюдала, как Джек разговаривал с Анастасией.
– Очень жаль, что у Джека не произошло глобальное переосмысление, – высказалась я Нине.
– Просто радуйся, что ты выиграла, – ответила она, – и что нас не отправили домой.
– Может, мне просто нужно найти его любимое печенье? Как думаешь, ему понравятся имбирные пряники? Или печенье «линзер»? Может, больше песочное? – я задумалась.
Джек посмотрел в нашу сторону и нахмурился.
– Что с ним не так? – прошептала я Нине.
– Не думаю, что он сердится на нас, – ответила она и многозначительно посмотрела на Хартли.
– Что у вас с Джеком? – спросила Нина Хартли.
– У нас с ним особые отношения, особая связь, – властно произнесла Хартли.
Это меня выбесило. Но я отбросила это чувство. Я ведь не ревную, правда? Джек мне даже не нравился, он был занудой, который ненавидел Рождество.
– Теперь, когда мы в одной башне, держу пари, наш роман возобновится. Я не выиграла этот раунд, потому что Джек не хочет выделять фаворитов, – сказала мне Хартли, когда мы складывали тарелки и ложки в большую корзину, чтобы их вымыл какой-то неизвестный сотрудник.
– Можете все прийти на съемку интервью? – позвала Дана, помахав нам рукой. – Нам многое не нужно, так как Анастасия разговаривала с вами, ребята, во время тура.
– Мне нужно в душ, – пожаловалась я.
– С тобой все в порядке, – сказала она.
– Я же вся в глазури.
– Предполагается, что так будет более непринужденно и аутентично, чем в тех реалити-шоу, где все тщательно продумано, – ответила Дана. – Я рада, что ты выглядишь так, будто только что весь день занималась выпечкой.
Пока мы ждали, я состроила глупую мину, сделала селфи и опубликовала его.
И сразу же получила комментарии. В одном из них было написано:
«Ты по-прежнему прекрасна, даже покрытая глазурью».
Я ответила:
«Спасибо!»
Человек написал в ответ:
«Могу я отправить тебе письмо от поклонника?»
Это привело меня в восторг. Мне так понравилось получать письма!
«Конечно! Отправь его во Фрост-Тауэр. Туда, где мы снимаем шоу».
В ответ я получила смайлик с шапочкой Санты.
– Кто-то пришлет мне письмо от поклонников! – завизжала я Нине.
– Будь осторожна, – предупредила она. – В мире много психов.
– Да все в порядке, – ответила я, отмахиваясь от ее опасений. – У меня инстаграм, посвященный выпечке. Насколько сумасшедшими могут быть поклонники выпечки?
Когда подошла моя очередь сидеть перед украшенной рождественской елкой и давать интервью, я рассказала о принятых мною решениях, о том, что надеюсь делать дальше, и о том, как я отнеслась к комментариям судей.
К тому времени, как мы закончили, прошел целый день, а я даже толком не поела.
– К сожалению, здесь поблизости негде перекусить, – сказала Анастасия, услышав, как мы с Ниной жалуемся на голод. – Мы находимся между линиями метро в каком-то странном Бермудском треугольнике.
– Предоставьте это Джеку Фросту – найти единственное место во всем Нью-Йорке, где ничего нет, – произнесла я, когда Анастасия помахала мне и вошла в лифт.
Приняв душ и переодевшись, мы с Ниной приготовили простой ужин из запеченной рыбы и брюссельской капусты на общей кухне. Затем опубликовали фотографии и пообщались с нашими подписчиками в социальных сетях. Мои поклонники требовали выхода первой серии. Я не знала, когда она появится в сети, но пообещала, что скоро выйдет. Фотография Джека открылась в телефоне, когда я листала фото чтобы найти еще что-нибудь для публикации. Он выглядел элегантно и аппетитно, как совершенное художественное печенье, покрытое глазурью.
– Он действительно красивый, – сказала Нина, заглядывая мне через плечо.
– Даже не думай об этом, – отрезала Хартли, входя в комнату.
– Послушай, ты, сумасшедшая су…
– Пойдем куда-нибудь, – промоливла я, вставая и обнимая Нину. – Мне нужно купить рождественские украшения.
У меня все еще была кредитная карточка Джека, и мне не терпелось потратить его деньги.
– У тебя его кредитка! – сказала Нина, когда я показала ей ее в лифте.
– Никогда не была так близка к статусу содержанки миллиардера! – хихикнула я.
Торговый центр был переполнен. Это было совсем не похоже на полумертвые торговые центры, заполненные дисконтными магазинами в моем родном городе. Это был элитный торговый центр, обслуживающий клиентов с безлимитными кредитными картами и дорогостоящими предпочтениями.
Из акустической системы звучали джазовые рождественские песни, а просторный атриум в центре торгового центра украшен праздничным убранством. В центре просторного помещения стояла гигантская рождественская елка, наряженная огромными стеклянными украшениями и большими упакованными коробками под ними. Когда мы шли к магазинам товаров для дома и декора, Нина указала куда-то пальцем.
– Это Санта и эльфы!
Мы остановились, чтобы посмотреть, как Санта сажает детей на колени. Он казался веселым и счастливым от общения с детьми. Мы с Ниной заворковали как детвора. Некоторые из них, казалось, были рады встрече с Сантой, а некоторые были совершенно ошарашены.
Санта заметил, что мы смотрим на него, и помахал нам рукой. Мы помахали в ответ и продолжили свой путь.
В первом магазине, куда мы зашли, было огромное количество предметов декора на выбор.
– Джек назвал тебе бюджет? – спросила Нина, когда мы подошли к витрине с рождественскими украшениями, которая занимала большую часть задней части магазина.
– Не-а, – ответила я, теребя венок, украшенный золотой лентой. – Мы не должны сходить с ума, но нам нужно купить достаточно вещей, чтобы вестибюль выглядел украшенным.
Я открыла фотографию помещения на своем телефоне и начала выбирать предметы.
– Мне нравятся эти абстрактные рождественские елки, выкрашенные в белый цвет, но, думаю, нам понадобятся несколько таких и разных размеров, – сказала я Нине, делая снимки.
Мне показалось, что краем глаза я заметила, как она кивнула.
– Может быть, мы можем спросить у продавца-консультанта, есть ли у них ещё, – предположила я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Нину. И тут я закричала. – Санта! – сказала я с нервным смешком. Мужчина в красном костюме фальшиво усмехнулся.
– Как я вижу, покупаете рождественские украшения, – проговорил он.
– Что-то в этом роде… – ответила я. Он следил за мной здесь? И где Нина? – У тебя перерыв? – спросила я его. Разве он не должен был фотографироваться с детьми?
– Пойдем выпьем со мной, – сказал он.
– Я занята. Мне нужно украсить дом к Рождеству. Ты же знаешь, как это бывает, – промолвила я, начиная пятиться назад. Санта протянул руку, пытаясь схватить меня и вытаскивая мои волосы из распущенного пучка. В этот момент подбежала Нина с продавцом-консультантом, и Санта поспешил уйти.
– Вы в порядке? – спросил продавец.
– Конечно, – пробормотала я, приглаживая волосы и приводя их в некое подобие порядка. – Думаю, он просто слишком переполнен рождественским настроением.
Мы закончили наш шоппинг. Мы с Ниной нашли несколько больших венков, гирлянд разных стилей и наборы свечей.
– Думаю, нам стоит купить три рождественские елки, – сказала я. – Вестибюль такой большой. Можем дополнить его этими абстрактными рождественскими белыми и металлическими елками.
Они были красивые, с маленькими огоньками, и я представляла, как создам что-то вроде леса в башне Фрост-Тауэр. Вестибюль был довольно холодным помещением с полированным бетоном и стеклом, и я хотела сохранить тот же сдержанный, почти индустриальный характер и дополнить его, а не пытаться скрыть.
– Вам следует добавить что-нибудь из этого, – предложил продавец, указывая на большие металлические буквы, оснащенные крошечными огоньками. Там были такие слова, как РАДОСТЬ и НАДЕЖДА.
– Отлично, – согласилась я.
Сотрудник отдела продаж помог нам донести покупки до стоянки. Мне пришлось вызвать три больших машины, чтобы все вместить.
– Тебе не кажется, что этого слишком много? – спросила Нина.
– Думаю, этого может быть недостаточно, – ответила я, когда мы загружали последнюю коробку.
Нашей следующей остановкой было место торговли рождественскими елками. Я выбрала три самые большие голубые ели, какие только смогла найти.
– У вас есть гирлянды? – спросила я продавца.
– Да, мисс, – ответил он, доставая несколько коробок. – Хотите произвести впечатление на родственников мужа?
– Ха! – рассмеялась я. – Просто украшаю дом для телешоу.
Он привязал елки к машинам, и мы погрузили коробки с гирляндами. Я превращу Фрост-Тауэр в зимнюю страну чудес, а Джек Гринч может посасывать леденец.
6
ДЖЕК
Я достал из холодильника одно из заранее приготовленных блюд. У меня есть личный шеф-повар, чтобы готовить мне их, но не из разряда, что он будет меня ждать, когда я захочу поесть. Он готовил их каждые несколько дней, упаковывал и заказывал доставку в мой пентхаус. Это удобно и, вероятно, лучше, чем каждый вечер брать еду на вынос. Я выложил один из контейнеров на тарелку и разогрел. Майло требовал еды, пока я ел, стоя за кухонным столом. Было не очень уж вкусно, но зато заряжало энергией.
Кстати, об энергии: Майло, похоже, нуждался в еще одной прогулке. Хаски обладают невероятным запасом энергии. Наверное, их не стоит держать в городах, но Белль подарила его мне на Рождество за несколько дней до своего отъезда, и я ни за что не выпущу этого пса из виду, не говоря уже о том, чтобы отправить его в пригород.
Майло был рад побегать по парку и чувствовал себя усталым, но довольным на обратном пути в Фрост-Тауэр. Когда мы подошли к вестибюлю, я увидел, как подъезжает караван машин.
– Что за чертовщина? – пробормотал я.
Когда я подошел ко входу, то увидел, что Хлоя и Нина разговаривают с водителями. Они разгружали сумки и коробки и заносили их внутрь.
– Что все это значит? – спросил я, спеша в вестибюль.
– Рождественские украшения, – ответила Хлоя. У нее были розовые щечки, и на ней было красное пальто с меховым капюшоном. Она выглядела такой милой, что мне захотелось взять ее на руки и прижать к себе. Я покачал головой. Очевидно, на меня повлияло стрессовое финансовое положение моей башни.
Майло боднул Хлою головой, виляя хвостом и ведя себя так, словно она была его давно потерянной подругой.
– Ты самый плохой сторожевой пес, – сказал я ему, пока Хлоя и Нина гладили и ворковали над моим хаски. Я беспомощно наблюдал, как водители заканчивают разгружать машины и устанавливают рождественские елки в вестибюле.
Да, елки. Во множественном числе.
– Кому нужны три рождественские ели? – недоверчиво спросил я.
– Этому месту, – ответила Хлоя, в последний раз погладив Майло.
– Их нужно погрузить в воду, – обронил мимоходом нам один из мужчин, помогавших заносить коробки внутрь, указывая на деревья.
– Верно.
Хлоя посмотрела на меня.
– Что?
– А ты не собираешься дать им чаевые? – поинтересовалась она.
Я сунул мужчинам несколько двадцатидолларовых купюр, в то время как Хлоя и Нина начали рыться в своих покупках.
– Надеюсь, это не стоило целого состояния, – произнес я.
Хлоя протянула мне кредитную карточку и пачку чеков, а затем одарила слегка виноватой улыбкой.
– Это все ради благого дела, – оправдалась она.
– Так ли это?
– Теперь в твоем вестибюле будет царит праздничная атмосфера!
Пока я ждал лифт, наблюдая, как Хлоя и Нина охают и ахают над своими покупками, я почувствовал, как на моем лице появляется легкая улыбка. Я тут же подавил ее. Это зрелище не должно вызывать радости, будь то Рождество или что-то еще. Хлоя потратила на украшения тысячи долларов. Это были деньги, которые я не должен был тратить на башню Фрост-Тауэр.
Я знал, что с финансовой точки зрения лучшим решением было бы сократить свои убытки и найти покупателя на башню. Хоть это и было нелогично, я не хотел сдаваться, и часть меня все еще надеялась, что рождественское волшебство Хлои сработает. Я терпеть не мог проигрывать, а отказ от башни был равносилен признанию поражения.
Вернувшись в пентхаус, я заставил себя подготовиться к утренней встрече с компанией «Свенссон Инвестмент». Они были частичными владельцами Фрост-Тауэр и были недовольны результатами своих инвестиций.
На следующее утро я поехал на метро в башню Свенссон-Инвестмент. Я знал, что встреча будет не из приятных.
– А вот и наш судья, любящий рождественскую выпечку! – произнес Лиам Свенссон, мой соучредитель «Платинум Провижн», когда я вошел в вестибюль башни Свенссон. Он обнял меня за плечи. – Походу ты и вправду пытаешься ухватиться за леденцы, – весело сказал он, – раз судишь конкурс выпечки, чтобы попытаться убедить моих братьев не заставлять тебя продавать эту башню.
– Мне просто нужно еще несколько месяцев, – ответил я ему. – Я не хочу проигрывать. Не хочу, чтобы в моем резюме появилась черная метка.
– Кого волнует, если Фрост-Тауэр рухнет? – спросил Лиам. – Это бизнес с недвижимостью. Такое случается.
– Это мое первое предприятие в сфере недвижимости, – заявил я ему. – Я не могу потерпеть неудачу с первой же попытки.
– Все терпят неудачу в своем первом проекте в сфере недвижимости, – заметил он, когда дверь лифта открылась. – Когда мне было восемнадцать, я купил автомойку, и это привело лишь к потере денег. В конце концов я прогорел. Это была полная катастрофа.
– Да, но строительство этого небоскреба обошлось в сотни миллионов долларов. На моей странице в Википедии уже есть неприятно длинный раздел о том, какой это провал, – сказал я ему.
Лифт поднялся на верхний этаж. Я постарался взять себя в руки.
– Тебе следует переехать во Фрост-Тауэр, – посоветовал я Лиаму.
– Я бесплатно живу в одной из башен-кондоминиумов моего брата, – ответил он. – И остальные мои братья тоже там. Кроме того, во Фрост-Тауэр даже нет ресторана. Что бы я там ел? Я же умру с голоду.
Должно быть, он заметил, какое уныние я попытался скрыть.
– Я посмотрю, сможем ли мы убедить их оставить твою башню на жизнеобеспечении еще на квартал, – сказал Лиам, хлопая меня по плечу. – Но мои братья скоро захотят получить результаты.
– Знаю, – ответил я. – Следовало остаться в той отрасли, в которой я уже преуспел – производство продуктов, которые люди могут покупать и использовать. Недвижимость – это не что иное, словно темная магия.
Входя в большой зал заседаний совета директоров Свенссон, я чувствовал себя так, словно попал на похороны. За столом сидели двое широкоплечих блондинов, вылитые Лиамы, и вид у них был невеселый.
Грег Свенссон встал со своего места во главе стола и подошел ко мне, чтобы пожать руку.
– Ты пахнешь глазурью, – заметил он.
– Это все «Грандиозная рождественская выпечка», – объяснил я. – Она пропитывает воздух.
– Мне плевать на выпечку, – сказал Грег, садясь обратно. Карл, другой брат Грега и Лиама, постучал по своему планшету. С потолка спустился экран, и свет погас.
– Как ты знаешь, – начал Карл, – я управляю значительной частью портфеля недвижимости «Свенссон Инвестмент».
На экране появился график.
– Твоя башня – наш актив с наихудшими показателями, – проговорил он. – С довольно большим отрывом.
– Знаю, – процедил я сквозь стиснутые зубы. Для меня было как удар под дых, когда я увидел на экране такие низкие цифры.
– Восемьдесят семь процентов свободных мест, – сказал Карл. – Арендаторы, которых ты обещал нам предоставить, так и не объявились.
– Финансово-технологическая фирма, которая собиралась снять в аренду несколько этажей здания, сейчас испытывает трудности, – ответил я, перебивая его. – Комиссия по ценным бумагам и биржам проводит в отношении них расследование, и все высшее руководство, вероятно, отправится в тюрьму. Другой наш крупный арендатор объявил о банкротстве, потому что обманывал своих инвесторов. Едва ли это моя вина. Такие вещи просто случаются. Обещаю, что найду других арендаторов, лучших арендаторов.
Грег посмотрел на меня суровым взглядом.
– Более того, – продолжил Карл, – были проданы только две люксовых квартиры: одна тебе, а другая молодой женщине по имени Анастасия.
– У меня были иностранные покупатели, но они из России, Китая и Бразилии, а из-за санкций против этих стран сделки сорвались. Некоторые квартиры до сих пор находятся в собственности федералов, потому что они заморозили сделки. Это просто невезение, – сказал я, – но это Нью-Йорк, и в конце концов мы найдем покупателей.
– У нас нет времени всего мира, – произнес Грег. – В сфере недвижимости ты живешь или умираешь в соответствии со своей формальностью. Ты тратишь слишком много времени и энергии на эту башню, Джек, – подметил Грег. – Ты пренебрегаешь своей действующей компанией, «Платинум Провижн».
– Я не пренебрегаю ею, – возразил я. – Мы получаем больше доходов, чем когда-либо.
– Как бы то ни было, – произнес Карл, – скоро будет выставлен налоговый счет за башню Фрост-Тауэр. И Свенссон нужен возврат инвестиций. У меня есть покупатель из Канады, который заинтересован в башне, а также покупатель из Катара.
Я посмотрел на Лиама.
– Просто дай ему еще один квартал, – попросил Лиам. – Сейчас Рождество, и вряд ли в этом месяце произойдет что-то такое, что можно было бы успеть за первую четверть года.
– Я просто не понимаю, как ты можешь это изменить, – сказал Грег, качая головой.
– Послушайте, – обратился я к ним, приступая к своей речи. – Фрост-Тауэр была хорошо спроектирована, хотя в настоящее время кажется немного пресной. Ей не хватает характера и ощущения пространства, но я думаю, что если бы смог найти идеального арендатора на первый этаж, например, популярный ресторан, то это привлекло бы креативные компании и вызвало бы интерес у покупателей жилья, которые будут искать новую недвижимость в следующем году. Праздничное шоу Гуннара от «Романс Криэйтив» должно привлечь всеобщее внимание к башне Фрост-Тауэр.
Грег закатил глаза, а Карл ухмыльнулся.
– Наш сводный брат наполовину сумасшедший. Не могу поверить, что он и эта Холбрук снимают веб-шоу в твоей башне, – произнес Грег.
– Они платят аренду, – возразил я.
– Серьезно? – спросил Грег, слегка скривив губы в недоумении.
– Заплатят, – заверил его Лиам. – Джек украшает башню к Рождеству, и будут сделаны отличные кадры, которые будут представлены на шоу. Конкурсанток выбрали потому, что у них огромное количество подписчиков в инстаграм и других социальных сетях. У этой девушки, Хлои, сотни тысяч очень активных подписчиков. Я попросил одного из наших маркетинговых аналитиков просмотреть ее профиль.
Грег посмотрел на Карла, который пожал плечами.
– Ладно, у тебя есть еще три месяца, – сдался Грег.
Я ушел с собрания, чувствуя себя намного лучше, чем за последние недели.
– Спасибо, чувак, – поблагодарил я Лиама.
– Мы что-нибудь придумаем, – пообещал он. – Может быть, тебе удастся убедить «Старбакс» занять то свободное торговое пространство, которое у тебя имеется.
– Мне просто нужно рождественское чудо, – сказал я.
– Или тебе нужен рождественский трах, – подмигнув, ответил мой друг. – Та девушка, Хлоя, очень милая. Ты мог бы нарядить ее в сексуальный наряд миссис Клаус.
Это была соблазнительная мысль. Я почувствовал, как жар прилил прямо к моему паху.
– Ну или всегда есть Хартли, – лукаво заметил Лиам.
Я поморщился. По крайней мере, мой стояк прошел.
Я надеялся избежать встречи с Хартли до наступления времени конкурса, но удача была не на моей стороне. Она была внизу, в вестибюле, с Хлоей и Ниной. Пространство выглядело… что ж, оно выглядело волшебно. Я мог оценить, как декор смог сделать это пространство более привлекательным. Хлоя делала снимки, как я предполагаю, для своего инстаграма.
Она вздрогнула, когда Хартли увидела меня, и закричала:
– Джек!
Я проигнорировал ее и спросил Хлою:
– Ты закончила тратить мои деньги?
Хлоя посмотрела на Хартли, затем повернулась ко мне. В волосах и на свитере у нее были кусочки мишуры и сосновые иголки.
– Мы закончили только частично, но, по-моему, все идет хорошо. Разве ты не чувствуешь дух Рождества? – спросила она, проведя руками по своей пышной груди. Ее грудь плотно обтянулась свитером. Слова Лиама прозвучали у меня в голове, как церковный хор.
Рождественский трах… Хлоя в сексуальном наряде миссис Клаус.
Мне потребовалась секунда, чтобы осознать, что она не имела в виду, что это ее сиськи были поводом для моего рождественского настроения. Вместо этого она имела в виду мигающего северного оленя на своем свитере.
– Ты же знаешь, я ненавижу Рождество, – ответил я ей. – Кроме того, у тебя всякий мусор в волосах.
Она погладила себя по голове, стряхивая блестящие ленточки и мишуру со своих вьющихся светлых волос.
Я оглядел ее, уловив запах сосны и сахара.
«Сосредоточься на спасении башни», – сказал я себе. – «Хлоя будет только отвлекать тебя».
Но держу пари, это было бы очень вкусно.
